Текст книги "Девушка с золотистыми волосами. Часть 1"

Автор книги: Макс Гришин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

– Он... он... – начал, заикаясь, Вилли, которого, видимо, неожиданное появление Фрэнка застало врасплох.

– У него температура. Лежит дома, мать не дала ему... – докончил Роб.

– Мать не дала? У-у-у, какой бедняга. Мама его не пустила...

– Он болен, причем тут... Послушай... Послушайте, – поправился Роб. – Давайте ближе к делу, мы не какие-то дети, не какие-то, подростки, которые... – он замялся, видимо подбирая слова, ... – которые должны все это слушать, как будто мы маленькие и не отвечаем за себя.

– А ты взрослый и отвечаешь за себя? – Фрэнк засмеялся. – Да у тебя волосы на херу не растут еще. Ты еще...

– Послушайте, – уже громче начал Роб, но голос его звучал слишком надорвано и неестественно. – Мы... мы... требуем к себе уважительного отношения. Мы... мы не позволим такого отношения к нам... то есть к себе. У нас есть дело, вы и мы, мы все работаем на одного... на одну цель, и я требую уважения к себе и Вилли и... Джону, – добавил он через секунду, вспомнив про третьего друга, которого сегодня не было с ними.

– Какой молодец! Ты смотри, в тебе проявляются прямо задатки самосознания. Из тебя получится хороший либерал – безмозглый и наглый, как и все они. Я тебе скажу такую вещь, мальчик, только послушай меня внимательно, – Фрэнк хорошо понимал, что отсчитывание этих подростков сейчас, при таких обстоятельствах, не имеет никакого смысла, да и, по большому счету, ему было наплевать на них, на этого Роба, на Вилли, на валявшегося дома с градусником Джона, но даже сейчас, в таких обстоятельствах, он не мог не доставить себе удовольствия и не показать этим ублюдкам их истинное место в этом мире. – Послушай меня внимательно, на кого я работаю, скажи мне?

– На... на... – Роб не решался выговорит это имя.

– На... на... на... – что тебя заклинило, что ли? Или что, ты мне песню тут хочешь исполнить?

– На Розарио! – выпалил неожиданно Вилли, стоявший все это время и смотревший куда-то в сторону.

– На Розарио?.. – повторил Фрэнк и шагнул вперед, к подросткам. – Послушайте меня сюда, пидорасы, – Фрэнк снова засветил в лицо одному парню, потом второму, – в этой жизни я не работаю ни на кого, ни... на... кого! – растянул он последнюю фразу. – Понятно? Вся моя жизнь, все мое здоровье было отдано этой стране, тому, чтобы вы, два гей-партнера, сейчас стояли здесь, на этом самом месте, на этой самой земле, – Фрэнк звучно топнула ногой по влажной почве, – не опасаясь того, что в любой момент вас могут убить или изнасиловать такие же недоумки, как и вы!

– Конечно! – усмехнулся Роб, успевший уже прийти в себя. – Этой стране, да! Знаем как вы работаете...

В мгновение Фрэнк подскочил к подростку и ударом кулака сшиб его с ног. Того спасла только темнота. В темноте Фрэнк не видел куда бить и его большой кулак с силы врезался в плечо подростка, но попади он ему в голову, последствия могли быть куда серьезнее.

– Что... что вы делаете, – взвизгнул Вилли. – Он было бросился к Робу, пытаясь спасти его от дальнейших ударов своего «коллеги», но увидев большой силуэт Фрэнка, невольно остановился и попятился назад, готовый в любой момент броситься наутек, даже без велосипеда, который валялся где-то в стороне.

Фрэнк наклонился над подростком и посветил ему фонарем в лицо. Со скривленной от боли гримасой он сидел на земле и держался за плечо. Фрэнк хотел еще раз ударить его, в этот раз в лицо, туда, куда он изначально целил, но напуганные глаза подростка отрезвили его.

– Еще раз... еще раз я от тебя услышу что-то подобное, – задыхаясь от гнева проговорил он, – я тебя убью на месте. Понял? Понял?.. – взревел он через несколько секунд, не услышав положительного ответа.

– Д...д...да, – ответил Роб и Фрэнк увидел, как на глазах его выступили слеза, а рот скорчился в детской гримасе.

«Что я делаю, боже мой, что я делаю», вдруг пронеслось в голове Фрэнка, в миг он осознал все нелепость того, что происходило, всю нелепость того, что он только что сделал. «Ведь он еще ребенок, совсем ребенок, Фрэнки...»

– Вставай! – проговорил уже мягче Фрэнк и Роб увидел протянутую в его сторону большую руку полицейского. – Я надеюсь больше у нас таких конфликтов не будет. – Роб, видимо поняв, что все это зашло слишком далеко, решил не ломаться и сразу взялся за протянутую ему руку. Почти сразу подошел Вилли и взял Роба за вторую руку.

– В этой жизни я повидал очень многое, парни. Очень многое... Не дай бог кому-то из вас пережить то, что пережил когда-то я. Я отдал этой стане все. Свое здоровье, даже свою жизнь. И что получил я в обмен, – лишь хер промеж булок... Большой такой черный хер...

– Мы не виноваты в том, – продолжал плакать Роб. – Что вы получили хер... Мы... мы здесь чтобы делать бизнес и все... понимаете, все!

– Бизнес, – Фрэнк усмехнулся. – Я не виню вас, парни. Это не вы... это все эта сраная среда, которую эти пидоры создали. Это все заслуги этих либералешек... Ладно, давайте делать бизнес... Все деньги привезли? – проговорил он уже тихо, переводя свет фонаря на Вилли.

– Да, тут! – Вилли снял с плеч рюкзак и положил его на траву. Фрэнк направил луч фонаря на рюкзак.

– Вот, все здесь! Все, как и говорили!

Фрэнк шагнул вперед и посветил вниз, внутрь рюкзака. На дне, без пакета, валилось с десяток плотных пачек денег. Ничего не говоря, Фрэнк достал из кармана пакет из супермаркета и небрежно бросил его к рюкзаку.

– Это для вас. Перекладывайте к себе и кладите туда деньги, – скомандовал он копошившимся подросткам.

Вилли взял пакет и молча перевернул его. Из него посыпались прозрачные пакеты с белым порошком. Вилли быстро пересчитал их и утвердительно кивнул головой. Тем временем Роб взял рюкзак и точно так же вывалил пачки денег на траву.

– Считать не буду. Не мое дело. Убирай в пакет, – приказал Фрэнк.

Подростки послушно убрали деньги в пакет и отдали его Фрэнку. Так же быстро они принялись собирать с травы пакеты и складывать их в рюкзак. Когда все было закончено, они поднялись и послушно встали перед Фрэнком.

– Где ваши велосипеды? – спросил Фрэнк.

– Там, – Роб кивнул своим заплаканным лицом в строну, и Фрэнк, направив туда луч фонаря, увидел валявшиеся в нескольких метрах от него два велосипеда.

– Почему они там, если они должны уже давно быть под вами, где-нибудь на дороге... – он снова направил фонарь в лица подросткам. Те мгновенное поняли намек и почти бегом двинулись к ним. Через несколько секунд Фрэнк видел, как в темноте, еле заметно, скрипя цепями и шурша колесами по траве, удалялись от него две фигуры.

– Вот ублюдосы... – он открыл пакет и пересчитал пачки. Все было верно. Не то, чтобы он опасался, что подростки могут его обмануть, он знал, как знали и они, что в случае чего он достанет их хоть на другой части земли, хоть из-под земли. Это знали они, это знал он, это знал Розарио. Он посмотрел в пакет лишь для того, чтобы видеть деньги. В очередной раз он видел эту кучу и понимал, что здесь лежит гораздо больше того, что мог он заработать своей честной службой.

XVI.

– Я вижу по твоему взгляду, что тебя что-то тревожит, – Линда протянула Каю стакан с водой. – Не бойся, расскажи мне. Я смогу тебе помочь!

Кай принужденно улыбнулся и взял в руку стакан.

– Я... не знаю. Все мне казалось каким-то странным, но теперь все нормально... теперь я привык. Только эти сны, про звезды...

– Ты по-прежнему видишь их?

– Да, – Кай быстро взглянул в глаза Линды и снова опустил взгляд на стол. – Каждую ночь... Каждый мой сон я вижу вокруг себя звезды и темноту... Раньше я видел другие сны, но теперь нет... Я часто просыпаюсь ночью и долго лежу на спине и не могу вспомнить где я, кто я, зачем я здесь...

– Такое бывает, это нормально. Быть может однажды ты проснешься и вспомнишь кем ты был до этого. Возможно однажды ты заснешь одним, а проснешься уже другим человеком...

– Да, – необыкновенно оживленно начал Кай. – Да, я думал об этом и... и... я понял, что я уже не хочу быть другим! Я не хочу больше в лес... не хочу быть один. Мне нравится быть с людьми, нравится помогать им... мне нравится быть с тобой, слушать тебя и... и говорить с тобой! – Кай говорил быстро и разгоряченно. – Та жизнь, которая была у меня там, она мне не интересна, я не хочу возвращаться к ней, я хочу забыть ее навсегда. Эти звезды, я не хочу их больше видеть! Они пугают меня! Ты говорила, что люди видят разные сны, что есть сны хорошие, такие, от которых становится приятно. Я хочу видеть только такие сны! А все остальное, все что было до того, как... как я стал таким, каким стал я... я хочу забыть!

– Не бойся! Таким, каким ты был там, ты уже не будешь никогда. Теперь и сейчас у тебя есть уже твое собственное "Я". Не то, которые было там, в лесу; а которое родилось здесь, в тот миг, когда Джон остановил тебя на той лесной дороге. Кем бы ты ни был до этого, о чем бы ты ни думал, о чем бы ни мечтал, твое нынешнее "Я", твое сознание, то, как ты воспринимаешь самого себя, свои цели и стремления, уже достаточно сильно для того, чтобы перебороть тот старый негатив в твоей прошлой жизни, если он вдруг вспомнится и всплывет в сознании.

– Я не хочу ничего вспоминать! Я не хочу жить так, как жил до этого! Я хочу, чтобы моя жизнь продолжалась так, как она идет сейчас, без всякого, без всяких...

– Без груза прошлого? – помогла ему Линда.

– Да, да! Без груза прошлого!

– Ты должен найти для себя что-то к чему ты должен стремиться, поставить перед собой какую-то цель! Расскажи мне, – она придвинулась к нему ближе, – чего ты хочешь в этой жизни?

– Не знаю... У меня, вернее мне кажется, что у меня сейчас и так все есть.

– А что у тебя есть?

– Ну я... я не голоден. У меня есть одежда. Я думал, что мне нужен мобильный телефон, но Джон сказал, что мне некому звонить и что он мне не нужен, и я решил его не покупать! Но если я захочу, я думаю, я смогу его купить...

Линда улыбнулась.

– Это самые простые желания, желания низшего порядка. Это то, что тебе необходимо для того, чтобы продолжать свое биологическое существование. Но когда у тебя есть пища, когда у тебя есть кров и одежда, эти цели меняются, или должны, по крайней мере, меняться желаниями другого порядка, высшего...

– Как что?

– Как желание, к примеру, завести семью, сделать карьеру, вырастить детей. Либо, может быть, выучить иностранный язык, научиться играть в теннис или купить дом.

Кай пожал плечами.

– Это все обязательно надо сделать?

– Нет! Это совсем не обязательно, – наивный вопрос снова вызвал у нее улыбку. Смотря на нее улыбнулся и Кай. – Это твои желания. Тебя никто не заставляет исполнять их. Эта та цель, которую ты должен поставить перед собой сам и к которой должен стремиться.

– Значит у меня нет цели и я ни к чему не стремлюсь?..

– Если у тебя нет цели, это еще не значит, что у тебя ее не будет никогда! У всех из нас есть цель или мечта. Ты просто должен ее перед собой поставить. Я помню своего брата, Джона, когда он был маленьким, он хотел стать военным. И он им стал. Он исполнил свою мечту!

– Значит теперь у него больше нет мечты?

– Все немного по-другому. Когда мы достигаем того, чего сильно желали, старая цель исчезает, но за ней появляется новая. Кто бы что ни говорил, нет таких людей, которые, достигнув чего-то, сказали бы «моя жизнь закончена, поскольку я достиг того, чего хотел» и умирали. Люди всегда стремятся к чему-то большему и это не зависит от того, сколько тебе лет.

– Но... но ведь... что бы человек не делал, он всегда умрет!..

– Да. К сожалению, да. Это свойство человеческого организма. Смерть – необратимый процесс.

– Но ведь тогда зачем ставить цели, если... если все равно, в конце концов, все закончится смертью?

– Это... это не легкий вопрос и ответить на него однозначно невозможно. Почему и зачем мы живем интересовало многих людей на протяжение всей человеческой истории. Каждая религиозная или философская школа отвечала на него по-разному. Кто-то считал, что эта жизнь дана человеку лишь для того, чтобы заслужить пропуск в другой мир, в так называемый небесный мир. Кто-то считал, наоборот, что наша жизнь это все, что есть, что смерть – лишь пустота, поэтому мы должны прожить жизнь так, чтобы умирая можно было сказать, что мы получили от жизни все, чего можно было хотеть...

– А как считаешь ты?

– Я всегда считала, что жизнь человека это самое ценное, что у него есть и я, как психолог, всегда прикладывала все свои усилия, чтобы показать человеку это, чтобы открыть ему на это глаза. Но, к сожалению, не все люди способны это понять, не все люди могут ценить главное. Есть такие, кто сознательно губит себя, свое тело, свою душу, кто принимает наркотики, употребляет алкоголь, кто приближает к себе смерть своими же поступками.

– Но зачем они делают это?

– Есть разные причины. Есть такие, кто делает это из-за слабости. Они не могут найти своего места в этом мире. Все кажется им чужим и не интересным. Вместо того, чтобы что-то менять, создавать и улучшать, они выбирают для себя более легкий, как им кажется, путь, который открывают им влияющие на психику вещества. Вместо того, чтобы работать, создавать семью, находить удовольствие в общении с друзьями, они предпочитают откинуться на диване в экстазе наркотического опьянения. Есть те, кто делают это из-за глупости, потому что они считают это модным, считают, что наркотики раскрепощают их, дают им возможность общаться, не испытывая никаких сдерживающих факторов. В эти моменты им кажется, что они самые умные, самые обаятельные, самые желанные. Но рано или поздно эффект проходит. Наркотик начинает ослабевать и на смену удовольствию приходит ломка и новое желание повторить снова и снова все то же самое. Со временем они теряют свой изначальный облик и превращаются во что-то иное, в какое-то животное, лишенное всего человеческого. Их цели в жизни, их стремления и мечтания деградируют во что-то низкое и со временем вовсе исчезают. Желание получить новую дозу любой ценой перекрывает собой все то ценное, что может быть в жизни. Такие люди готовы на многое, да что на многое, они готовы на все, готовы ценой собственной жизни получить то, что требует поврежденный организм. Моральные принципы, этические – все рушится. Такой человек переступает порог, переступает ту точку невозврата, за которой их уже поджидает только смерть.

Линда посмотрела на Кая и увидела испуг в его глазах.

– Прости, – проговорила она уже тихо, – я не хотела тебя пугать. Я просто хотела тебе сказать, вернее предупредить тебя о той опасности, которая может встретиться тебе на пути. Тебя окружает много хороших людей, но есть и такие, кто не остановится ни перед чем, ради извлечения собственной выгоды...

– Кто это? – еще с большим испугом спросил Кай.

– Мне бы не хотелось тыкать ни в кого пальцем, – сказала Линда, вставая и направляясь к окну. – Тем более, я не уверена и, может быть, ошибаюсь. Нет ничего страшнее, чем обвинить невиновного. Просто... просто будь осторожен, Кай! – она помолчала с минуту и продолжила уже тихим голосом, – но, может быть, я просто излишне подозрительна и те люди с которыми ты общался... с которыми общаешься не такие...

– Мне кажется я знаю о ком ты говоришь, – проговорил Кай. – Ты говоришь про... Джо?

Линда ничего не ответила. Она снова подошла к столу и опустилась на стул. Но во взгляде ее, в ее молчании, он видел, что понял ее правильно.

– Кай, – начала она уже гораздо тише, – твое желание быть с людьми и помогать им это очень хорошее качество. Но доверяясь людям, ты всегда должен помнить одно – надо быть всегда осторожным. Не все люди такие как я или как Джон; не все хотят помогать тебе так, как хотим того мы, даже если они говорят тебе об этом. На своем пути ты встретишь много таких людей, и чем раньше ты научишься отличать их от других, нормальных; чем раньше ты научишься понимать кто они такие, и что действительно им надо, тем легче тебе будет, тем меньше проблем ты встретишь в дальнейшем.

– Но как понять, какой человек хороший, а какой нет?

– Это приходит со временем и с опытом. Но могу сказать тебе одно, человек, который ради собственного блага портит жизнь другим людям, хорошим быть не может. Этот человек не достоин того, чтобы с ним общаться. Если ты встретил такого человека на своем пути, ты должен помешать ему делать то, что он делает, но... и это важно – ни в коем случае не помогать!

Кай опустил глаза вниз.

– Ты думаешь, я не должен общаться с Джо? – спросил он после недолгой паузы.

– Это то решение, которое ты должен принять для себя сам. Я не буду давать тебе указания.

Кай слабо кивнул головой и с видом какого-то провинившегося подростка поднялся со стула.

– Мне... мне пора идти, – произнес он тихо, стараясь не встречаться глазами с Линдой.

– Уже? – удивилась та. – Ну хорошо. Послезавтра в это же время, тебе удобно будет?

Кай утвердительно кивнул головой.

– Тогда до встречи! – Линда улыбнулась, подошла к нему вплотную и пожала на прощание руку. И... – заметила она, когда Кай уже дошел до двери. – ... И помни, Кай! Чтобы тебе не понадобилось, ты всегда можешь рассчитывать на нас с Джоном.

– Спасибо, – Кай окончательно смутился, покраснел и поспешно вышел из кабинета.

XVII.

Без десяти минут шесть старый Форд отъехал от ветхого дома и взял курс на север. В прокуренном, наполненном табачным дымом салоне автомобиля, виднелись силуэты двух людей – Джо и Кая. Сделав несколько поворотов, машина выехала на шоссе и поехала в направлении из города.

– Все то же самое как в прошлый раз, как и в позапрошлый! Видишь самолет, закуриваешь сигарету, подбираешь гребаную канистру. Понял? Все как тогда. Ничего нового. Приезжаешь домой и держишь язык за зубами. Если кто будет докапываться с тупыми вопросами типа «где был?» говори «иди нахер, не твое дело, был у Анны, делал такую-то и такую-то херню». Придумай что-нибудь, используй свое воображение. На тебе! – Джо полез в карман и протянула Каю скомканную купюру. – Заработал! Будем считать это твой первый нормальный заработок, – Джо засмеялся так, что с сигареты отвалился большой шмоток пепла и упал ему на джинсы. Кай молчаливо взял в руки купюру и положил ее в карман рубашки. – Ходит слушок, что вы с этой девчонкой что-то там мутите, это так?

– Она... она просто мне помогает, – смутился Кай. Ему вдруг стало крайне неприятно, что этот человек так отзывается о той, кого он так высоко ценил.

– Да мне насрать! Делайте что хотите. Мне главное, чтобы ты свой рот не открывал! Будет, мало ли спрашивать про меня, говори, что вечно бухой и хер знает, мол, чем занимается, не лезу в его жизнь. Понял?

– Да, – утвердительно кивнул головой Кай.

Вскоре машина сбавила скорость и свернула на небольшую, еле заметную среди кустов, грунтовую дорогу. Пять минут езды по ней и вот спереди появилась небольшая поляна. Машина выехала на нее, скрипнула тормозами и резко остановилась.

– Вылезай, что смотришь? – крикнул Джо на Кая, который продолжал неподвижно сидеть и смотреть перед собой. – Или чё, заснул что ли?

– Нет я не сплю, сейчас я выйду... – Кай повернулся к водителю. – Джо, то, что делаю я... то, что забираю в канистре, ведь это... наркотики?

– Чего? – глаза того вмиг налились яростью. – Кто тебе дебилу сказал это? – он вдруг взревел и набросился на Кая, как сорвавшаяся с цепи собака. Его костлявая рука схватила Кая за волосы. Он притянул его голову близко к своей и Кай почувствовал сильных запах перегара и гниющих зубов. – Это эта сука, что ли? А? – он оттолкнул его голову с такой силой, что тот с силой ударился о стекло. – То, что в этой канистре не должно волновать ни тебя, ни кого-то из твоих дебилов друзей. Твое дело простое – эту канистру подобрать и принести мне. А что в ней, откуда она и куда дальше идет – это не твоего ума дело. Понял? – он снова схватил его за волосы. – Понял, твою мать, говори?

– Да, понял! – Кай прижал обе руки к лицу, боясь того, что Джо ударит его, но тот оттолкнул его голову и, схватившись за ручку двери, дернул ее. Дверь со скрипом открылась. – Теперь убирайся к херам отсюда! И слышь придурок, – окрикнул он его, когда Кай уже вылез, – если я узнаю, что вы говорите с этой сучкой об этом, я убью и тебя и ее! Поверь мне – убью, понял?

Кай хотел что-то ответить, возможно что-то возразить, но Джо, не дождавшись ответа, с силой захлопнул дверь и машина, ревя и подпрыгивая на кочках, понеслась прочь.

XVIII.

В тот день Линда вернулась домой очень поздно. Ее лучшей подруге, Синди, исполнилось двадцать шесть лет. До позднего вечера девушки отмечали день рождения в находившемся на берегу ресторане. Они расстались уже за полночь, и лишь в час ночи таксист подвез Линду к крыльцу ее дома.

На улице было темно и сыро. Весь день небо было затянуто свинцовыми тяжелыми облаками и лишь под вечер, будто прорвавшись, тучи расступились, оголяя яркие грозди звезд. «Ах, где ключи – бормотала Линда, долго копясь в сумке. – Неужели я их... А вот!» – она неподдельно обрадовалась, откопав их на самом дне, поскольку боялась, что они могли выпасть где-то в ресторане. Она поднесла их к замочной скважине, но вдруг услышала явные звуки шагов откуда-то сзади. Он вздрогнула от испуга и ключи с грохотом повалились на пол.

– Кто это? – вскрикнула она, резко оборачиваясь и вглядываясь в кромешную темень за собой. К ее ужасу, в темноте она различила фигуру, которая медленно приближалась к ней. – Стойте! Стойте, я закричу! – успела произнести она, но знакомый голос поспешил успокоить ее.

– Линда, это я, не бойся!

– Кай?! – она удивилась и почему-то сразу засмеялась нервным смехом. – Ах, боже мой! Что ты так пугаешь! Я чуть не умерла от страха!

– Прости, я... я не хотел. Я заметил, что калитка открыта и увидел тебя и...

– Но что ты делаешь здесь, в такое время?.. – она подобрала с пола ключи и открыла дверь. – Почему не спишь? Заходи внутрь, не стой здесь!

Кай сделал несколько шагов, но у крыльца остановился.

– Нет, я не пойду, я... я совсем ненадолго, – Линда заметила, что он весь был мокрый, будто ходил под дождем весь день.

– Да что с тобой?! – Линда переступила на порог и скинула так давящие на ноги туфли. – Ты на себя не похож. Что-то случилось?

– Нет, ничего, – Кай отрицательно покачал головой. – Я просто... просто хотел видеть тебя сегодня и... и сказать...

– Но ведь у нас с тобой запланирована встреча на завтра... Ведь на завтра, точно? – проговорила она, испугавшись, что встреча была сегодня, и она нечаянно пропустила ее.

– Да, на завтра.

– Так что случилось? У тебя какие-то проблемы? Что ты хочешь мне сказать?

– Нет, просто... ничего страшного... – я... я просто думал о том, что ты мне вчера говорила, о том, что есть люди, которые портят жизнь другим, о том, что им ни в коем случае не надо помогать... и я хотел, чтобы ты знала, что я не такой... я... я не плохой, я не буду портить жизнь другим... не буду помогать тем, кто портит. Я хочу помогать людям, хорошим людям. И еще, – продолжал Кай с каким-то особым жаром, сбиваясь и запинаясь, – еще ты вчера сказала, что однажды я могу проснуться и понять, что я уже не тот человек, которым я был до этого, что я другой, но я не хочу этого знать...

– Ах, Кай! – Линда засмеялась и замахала на него руками. – Фу, я думала у тебя что-то произошло! Ты слишком буквально понял мои слова. Люди не становятся другими в один миг! Трансформация личности занимает много времени – годы, иногда даже десятилетия. Все, что я имела в виду, так это то, что, однажды проснувшись, ты можешь вспомнить все, что было с тобой до этого, все, что было с тобой в прошлые тридцать четыре года. Конечно, что-то из этих воспоминаний, разумеется, каким-то образом повлияет на твое психическое состояние, но чтобы ты стал совершенно другим человеком – нет! Это невозможно. Люди не меняются, люди не начинают новую жизнь с ноля, полностью новую жизнь. Это иллюзия, это сказка, которая бывает только в книгах и фильмах. Чтобы не случилось с тобой, чтобы ты ни вспомнил из своей пошлой жизни, ты навсегда будешь Каем, Каем Ковальски! Даже после того, как к тебе вернется твоя память, у тебя останутся твои личностные качества, которые ты приобрел уже сейчас, останется твое мировоззрение, у тебя так же останется твое жилище, твоя работа, и я... я останусь, я по-прежнему буду тебе помогать. Не беспокойся об этом так. Хорошо?

Кай тяжело вздохнул и поднял глаза на небо.

– Я не останусь таким навсегда. Я... я чувствую изменения, которые происходят во мне. Чувствую, что где-то глубоко во мне сидит то, что никогда и ни за что не оставит меня в покое... Иногда я чувствую, будто что-то разрывает меня изнутри, заставляя снова и снова задумываться о том, кто я, зачем я. Я пытаюсь не думать об этом... вернее... хочу не думать об этом, но я вижу сны... Каждый день я вижу одни и те же сны... Я вижу звезды. Каждую ночь, закрывая глаза я вижу лишь эти звезды и пустоту вокруг. Звезды и пустоту... – повторил он снова, уже еле слышно.

Линда перешагнула через порог и подошла к нему совсем рядом. Дверь сзади захлопнулась, и они вдруг оказались в темноте:

– Не бойся, ничего страшного, – она взяла в свои руки его холодную ладонь. – Это кризис личности! У тебе идет переосмысление ценностей, но это нормально, так и должно быть! Что-то старое ломается и что-то новое рождается. Ты прогрессируешь, ты становишься лучше!..

– Но я не хочу, чтобы что-то ломалось! Я не хочу быть лучше, не хочу быть хуже! Я не хочу ничего менять и становиться кем-то другим! – Кай поднял свои сверкавшие в темноте от слез глаза. – Я хочу быть тем, кем я был последние месяцы! Я хочу быть собой. Теперешним собой, не тем, кем я был... тогда... – он замолчал и снова опустил глаза вниз, нервно почесывая руку за металлическим браслетом, – ведь тогда у меня не было... – он помолчал несколько секунд и тихо добавил, – тебя...

Линда отпустила его руку и провела ладонью по его влажным волосам. Не смея смотреть на нее, Кай стоял неподвижно, с упертыми в землю глазами. Она сделала еще шаг в его сторону и положила вторую руку ему на грудь. Сквозь промокшую рубашку она чувствовала сильные удары его сердца, слышала тяжелое дыхание, вырывавшееся из его груди. Ей хотелось ему что-то сказать, как-то его успокоить, но его напряжение передалось и ей. Она лишь беззвучно открыла рот и улыбнулась, не в состоянии произнести ничего. Почувствовав ее улыбку, Кай робко поднял глаза и посмотрел на нее. В этот момент Линда наклонилась вперед и ее губы коснулись губ Кая. Будто пораженный электрическим разрядом, он вздрогнул. Линда почувствовала, как дрожь пробежалась по всему его телу. Но он не сдвинулся, не шагнул назад. Как пронзенный насквозь какой-то невидимой стрелой, стоял он перед ней, не в состоянии ни двигаться, ни дышать. Лишь глаза, его широко открытые влажные глаза, продолжали неподвижно наблюдать за ней.

Через мгновение Линда опомнилась и отодвинулась. – Извини, – проговорила она ему тихо. – Я, видимо, много сегодня выпила... я... мне не ловко, – проговорила она, но ее рука продолжала лежать на груди Кая, – мне пора спать... я не в себе... до завтра... – она развернулась и направилась к двери, медленно, будто ожидая, что Кай остановит ее, скажет ей что-то, возможно подойдет сзади, коснется... Но Кай продолжал стоять так, как и прежде, и лишь когда Линда приоткрыла дверь, он, будто пробудившийся, сделал большой глубокий вдох.

– Прости, я не должна была делать этого, – тихо произнесла она, открывая дверь и заходя внутрь. Яркий свет засветил в лицо Кая и он невольно зажмурился. Сердце колотилось в груди так, как не колотилось никогда до этого. Все его сны, все его видения, все то что говорила она ему, все то, что сделал он сегодня, слились в один какой-то неразличимый образ, смешались с реальностью, с Линдой, со звездным небом, с той канистрой, которую он сегодня подобрал, с поцелуем ее горячих губ... Он хотел сказать что-то ей на прощанье, хотел снова коснуться ее, но слова не в силах были покинуть его уст, оставляя его безмолвным и неподвижным.

Но вот дверь окончательно закрылась. Образ той, которую видел он сейчас перед собой, образ той, которую видел во сне, исчез. Погасли краски. Звук щеколды с обратной стороны, погасший свет и снова он погрузился во тьму. Снова он был один, наедине с пустотой, наедине с этими проклятыми звездами, не дававшими ему покоя ни во сне, ни наяву.

– Линда, – тихо проговорил он через несколько минут, и, будто очнувшись, провел рукой по темноте перед собой. Но она не ответила. Ее уже не было рядом. Она была уже там, внутри, по ту сторону двери, возможно уже спала и видела сны. Не такие, какие видел он, сны нормальные, добрые.

Кай развернулся и медленно побрел прочь. Скрипнула калитка, он осторожно закрыл ее за собой и вышел на дорогу. Чувство странное, давно позабытое, а может быть, и никогда не испытанное до этого, раздирало душу изнутри. Сердце продолжало колотиться в груди так, будто она все еще стояла рядом, будто губы ее все еще касались его губ, будто он чувствовал все еще ее тело совсем рядом. Он медленно побрел по темной дороге вперед, к себе домой, и лишь звезды, его вечные спутники из неизведанной прошлой жизни, продолжали освещать своим тусклым светом его дорогу.