Текст книги "Черный ратник (СИ)"

Автор книги: Макс Гато

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

Глава 24

Молодой ратник с нашивкой Волка любезно улыбнулся, смягчая своё послание, и вытер рукавом пот со лба.

– Раз вызывают, – спокойно произнёс я, – веди.

Волк улыбнулся ещё шире, хотя казалось, что уже было некуда, развернулся и зашагал, явно ожидая, что я последую за ним.

Что я и сделал. Мы двинулись по лабиринту цитадели. Вокруг замелькали каменные стены, тренировочные залы, казармы и мастерские.

– Да уж, денёчек, – вздохнул Волк, ни к кому конкретно не обращаясь. – Третий день пошла какая-то канитель. Строят, понимаешь, наших то там, то сям. То на плацу, то в тренировочном зале.

Волк-посыльный быстро взглянул на меня, проверяя, слушаю ли я его. Я молчал, и он продолжил говорить, явно приняв моё молчание за знак одобрения.

– И, главное, все Подмастерья молодые, высокие, с чёрными волосами. – Он ещё раз взглянул на меня и немножко прищурился. – На тебя похожи. Уж не знаю, кого они там ищут, но дело, видать, серьёзное.

Он вдруг понизил голос, чтобы нас не услышали занятые своими делами ратники вокруг.

– Говорят, лично дворянин явился. У них то, понимаешь, свои разборки, вечно что-то из-за наследства или из-за баб. А мне бегай, собирай потом Подмастерьев по указке.

Мы свернули в арку и вышли в небольшой дворик, спрятанный среди административных зданий ордена.

– Ты это… не переживай, – вдруг ободряюще сказал Волк, заметив моё неизменное молчание. – Они уже несколько десятков человек пересмотрели. Видать, формальность для бумажек. Отметишься и свободен.

Волк занёс ладонь, чтобы ободряюще хлопнуть меня по плечу, но, поймав мой холодный взгляд, просто потёр шею.

Мы остановились.

– Вот, прибыли, – ещё раз улыбнулся Волк. – Удачи тебе.

Он развернулся и зашагал прочь. Я же остался стоять прямо перед дюжиной Подмастерьев. Кто-то из них был ранен и перевязан, кто-то носил броню ордена, а кто-то обычную одежду, но их объединяло одно. Все они были высокими, темноволосыми и едва ли сильно старше меня.

Все стояли немного вразвалочку на этом импровизированном параде, а перед строем замер неизменный инструктор Савелий. Он, похоже, был вездесущим.

– Сюда, – негромко проговорил он и махнул мне рукой.

Я подошёл к шеренге и влез в середину.

– Ну куда? – заворчал Подмастерье слева, которого я немного оттеснил плечом.

Впрочем, он довольно быстро замолчал.

Я ещё раз взглянул на шеренгу. Тёмные волосы и бледная кожа смотрелись мрачновато на фоне серых камней цитадели.

Я уже понимал, к чему всё шло. Прошлое редко остаётся похороненным, оно как раз обычно и приходит по пятам.

– Ну, долго ещё? – проворчал кто-то из Подмастерьев в строю.

Савелий стоял перед строем, не двигаясь, со скучающим выражением лица. Ему, как и многим Подмастерьям, быть здесь совсем не хотелось.

В этот момент раздался скрип открывающихся тяжёлых дверей, а затем с противоположного конца двора послышался мерный стук шагов. Две фигуры вышли из административного здания и направились к нам уверенной размашистой походкой.

Я узнал их сразу. Первым шёл Аркадий Иванович Захаров, мой, а точнее, Тимошин, бывший опекун и «благодетель». Его седые волосы были собраны в хвост, а осанка так и отдавала дворянской гордостью.

Рядом, отставая на полшага, ковылял Емельян. Стражник с красным носом был облачён в доспехи с гербом Захаровых. Он выглядел немного неуклюже и даже виновато, а его богатырское телосложение как будто съёжилось под любопытными взглядами подмастерьев.

Захаров с Емельяном подошли к Савелию. Аркадий Иванович коротко кивнул без лишних слов и медленно пошёл вдоль шеренги.

На его холодном, высеченном из гранита лице выделялись лишь цепкие глаза. Тяжёлый, оценивающий взгляд скользил по лицам. Аркадий Иванович вглядывался в черты лица и искал что-то знакомое. Некоторые Подмастерья, почуяв неладное, напрягались, другие старались выглядеть как можно более невинно.

Я же просто стоял и ждал, пока Захаров поравняется со мной. Весь этот цирк всё равно приведёт к единственному результату. Я был даже удивлён, что Захаровым потребовалось столько времени, чтобы найти меня, хотя, может, им кто-то в итоге подсказал. В любом случае, кое-какое влияние у этого рода было.

Тем временем Аркадий Иванович приближался. Он дошёл до Подмастерья слева от меня, задержался на мгновение и сделал шаг вперёд. Наши глаза встретились. Он едва заметно поморщился.

Во взгляде Аркадия Ивановича не было вопроса или сомнений, только абсолютная уверенность. Верхняя губа Захарова дёрнулась. Я же совершенно спокойно выдержал его взгляд, как хищник, затаившийся в засаде. Ещё б, Аркадий Иванович не узнал меня… За дурака я его не держал.

Немая дуэль продлилась несколько мгновений, хотя ощущалась как вечность. Наконец Захаров сжал пальцы в кулак и просто сделал шаг дальше. Его взгляд соскользнул с моего лица, будто я был незначительной деталью пейзажа, и переместился на следующего Подмастерья. Он сделал шаг вперёд, а затем ещё один, удаляясь от меня.

Емельян тяжело шагал за Аркадием Ивановичем и почти не смотрел на Подмастерьев. В итоге они медленно и методично прошли до конца строя. По шеренге пробежал сдавленный вздох облегчения. Мой сосед слева неуверенно переступил с ноги на ногу.

Аркадий Иванович подошёл к Савелию и что-то негромко ему сказал. Инструктор кивнул, его лицо осталось абсолютно равнодушным.

– Свободны, – раздался хриплый голос Савелия, нарушая напряжённую тишину.

Шеренга мгновенно рассыпалась. Подмастерья зашагали прочь с плаца, унося с собой клокочущую смесь из облегчения и любопытства. Я не спеша развернулся и пошёл к арке. Спиной я чувствовал тяжёлый взгляд, впившийся мне в лопатки.

Вот только далеко уходить я не стал. Сел прямо на ступеньки за поворотом. Ещё раз: я не держал Захарова за дурака. Если Савелий не поднял шум, это не значило, что меня не заметили. Скорее всего, у ордена были свои методы.

Прошло минут пять-десять. Остальные Подмастерья разошлись, растворившись в каменном лабиринте цитадели. Из арки же показался Савелий и с удивлением уставился на меня, сидящего прямо за углом.

– Тим, – его голос, тем не менее, прозвучал сухо и официально, без лишних эмоций, – пройдём со мной.

Я кивнул и поднялся на ноги. Что ж, пора было взглянуть на справедливость ордена.

Я проследовал за Савелием к административному зданию и нырнул в тяжёлые дубовые двери. Я сразу же узнал это здание изнутри. Именно по этим коридорам и залам я шёл к кабинету Евграфа. Только вот тогда использовал я другой вход. Внутри было намног теплее, чем на улице.

Савелий уверенно поднялся на второй этаж, и затем мы вошли в знакомую дверь. Кабинет Евграфа был таким же, каким я его помнил. Строгим и аскетичным. В воздухе висел запах воска, старой бумаги и пыли.

За массивным дубовым столом у дальней стены как раз и сидел сам хозяин кабинета, Евграф. Он сложил длинные бледные пальцы домиком перед собой и опёрся на них подбородком. Круглые очки в деревянной оправе отражали свет магических светильников, скрывая его глаза.

Савелий сделал несколько шагов вперёд и прислонился спиной к стене. Он вздохнул и скрестил руки на груди. Его присутствие здесь было напоминанием о симбиозе военного и административного крыла в ордене.

Ну а перед столом, в кресле, сдвинутом вбок, восседал Аркадий Иванович Захаров. Он откинулся на спинку, положив одну ногу на другую. Его поза кричала об уверенном превосходстве. В своём коричневом камзоле из дорогого сукна и в кожаных сапогах с золотой прострочкой он выглядел в этом кабинете лишним и чуждым.

Завидев меня, он тут же сжал пальцы в кулак и громче задышал, явно сдерживая гнев.

Емельян же стоял справа от двери. Он снял свой старомодный шлем и, сжимая его в руках, смотрел прямо перед собой.

Я сделал несколько шагов вперёд и замер в центре комнаты на почтительном расстоянии от стола.

– Не предложите присесть? – с едва заметной издёвкой спросил я.

Ответа, к сожалению, я не получил.

– Подмастерье Тим, господин Захаров имеет к тебе серьёзные вопросы. – проигнорировав мой вопрос, начал Евграф и слегка склонил голову в сторону Аркадия Ивановича. – Изложите, пожалуйста, суть претензий.

Аркадий Иванович медленно опустил ногу на пол.

– Суть претензии проста. Этот… юнец… – он произнёс последнее слово с изрядным презрением, хотя в целом говорил скорее сдержанно, – обвиняется в убийстве и побеге. Он вероломно прирезал Александра Емельянова, воспитанника моего дома и воина, подававшего большие надежды.

Он сделал небольшую паузу. Я же едва сдержал улыбку. Если бы Александр Емельянов подавал надежды, то я бы не перефехтовал его в грязи, в слабом теле без ауры.

– Тим, что ты можешь… – начал было Евграф, но был прерван.

– Он не Тим! – Аркадий Иванович ткнул пальцем в меня, как будто собирался пробить мне им голову. – Он Тимофей Темников!

Савелий слегка приподнял брови и с интересом взглянул на меня. Евграф остался спокоен. В целом моё имя особенной реакции не вызвало. Оно и логично, ведь Захаров думал, что я так и не пробудил чёрную ауру, а сам я её особо не светил. Хотя и фамилию Темниковых мне хотелось сохранить до официального вступления в орден.

– Допустим, – легко согласился Евграф. – Продолжайте.

– Убийство произошло в день его совершеннолетия, – Аркадий Иванович так и не опустил палец, будь он магом, точно запустил бы в меня какое-нибудь заклинание. – После тренировочного поединка, который по всем законам чести должен был завершиться первой кровью, Тимофей Темников не сумел смириться с поражением. Он в приступе ярости нанёс Александру Емельянову смертельную рану, а затем оставил его истекать кровью в грязи.

Я даже не шелохнулся. Пересказ событий со стороны Аркадия Ивановича был неточным, но оспаривать его особенно не хотелось. Он рисовал картину, удобную для него и рода Захаровых.

– У вас есть доказательства? – бесстрастным тоном спросил Евграф.

– Есть, – Захаров уверенно кивнул. – Слуги знали о поединке и видели, как Тимофей и Александр уходили прочь от дома. Более того, Тимофей угрожал Александру и ранее.

– Тим, – обратился ко мне Евграф, – ты подтверждаешь это?

– Пересказ, конечно, вольный, – пожал плечами я. – Сашка решил биться не до первой крови, а насмерть. К ней он и отправился. А в грязи или нет – какая разница?

Аркадий Иванович тяжело задышал и тут же заговорил, его голос зазвенел сталью.

– Захаровы требуют справедливого суда! Убийца должен отбывать срок в остроге! Он же по дороге к месту наказания сбежал и скрылся не где-нибудь, а под крылом ордена!

Аркадий Иванович закончил кричать. В комнате воцарилась тишина. Убийство, бесчестие, побег – идеальный портрет преступника. Я аж чуточку зауважал талант Аркадия Ивановича к описанию.

– Подмастерье Тим? – спросил Евграф, поправляя очки.

Все взгляды упёрлись в меня. Аркадий Иванович смотрел с торжествующей ненавистью. Савелий со спокойным безразличием.

Вот только оправдываться или объясняться я не собирался.

– Я Темников. Совершеннолетний и в силе, – холодно произнёс я. – Он Захаров. Не вижу причин для родового суда.

Аркадий Иванович крепко сжал челюсти.

– Как глава рода Темниковых, готов решить вопрос согласно старым традициям, – я не удержался от укола в сторону Захарова, – поединком.

– Чёртов мальчишка! – взорвался гневом Аркадий Иванович и вскочил с кресла.

Я отлично знал своё положение как в ордене, так и в иерархии Российской империи.

– Попрошу проявлять уважение к главе рода Темниковых, – холодно отчеканил слова я. – Иначе за слова придётся отвечать.

Аркадий Иванович отступать не стал.

– Я отвечу! – уверенно произнёс он.

– Господа, – примирительно произнёс Евграф, – попрошу не здесь. В конце концов, вы находитесь на территории ордена.

Наступила пауза. Аркадий Иванович гневно поглядел на меня какое-то время, но сел обратно в кресло. Я же с интересом ждал решения этой ситуации.

Евграф снял очки и принялся протирать их платком.

– Орден не может игнорировать обвинения, выдвинутые дворянином, – заговорил он. – Однако орден также не может просто так выдать своего Подмастерья. Все ратники, даже на этом ранге, несут ответственность лишь перед орденом и императором.

Слова Евграфа заставили Аркадия Ивановича немного успокоиться, даже краска слегка сошла с его лица при упоминании императора.

– Он не принёс клятвы… – глухо произнёс он.

– А какая, собственно, разница? – Евграф снова надел очки. – Если он пройдёт испытания…

Евграф целенаправленно сделал паузу, и в этот момент вмешался Савелий.

– Что с испытанием мудрости? – спросил инструктор.

Я шагнул вперёд, достал свиток из-за пазухи и передал его Савелию. Он открыл его, пробежался по аккуратному почерку глазами и удовлетворённо кивнул.

– Второе испытание засчитывается.

– Уже второе? – удивился Захаров. – Испытания начались так рано?

Я и сам чувствовал, что орден в этом году по известным лишь ему причинам гнал Подмастерьев галопом. Да, ратнику для роста и развития нужен бой и опасность, и с этим орден поступал верно. Вот только при этом хорошо бы учить Подмастерьев техникам и отрабатывать приёмы.

– Да, – кивнул Евграф. – В этом году особые обстоятельства.

Аркадий Иванович, услышав это, слегка подостыл, но всё ещё с подозрением сверлил меня взглядом.

– И как прикажете моему роду получить справедливость? – спросил он.

Евграф взглянул на Савелия. Инструктор положил доказательства испытания мудрости на полку и сделал шаг вперёд.

– Выход есть, – произнес он. – Если семья Захаровых готова принять орден как справедливого посредника.

Аркадий Иванович заиграл желваками и крепче сжал кресло.

– Вы же сами сказали, что не выдаёте Подмастерьев, – процедил он.

– Верно, – невозмутимо ответил Савелий. – Вот только если Подмастерье провалит одно из испытаний, то…

– Вылетит из ордена, – догадался Аркадий Иванович.

На его лице расплылась торжествующая улыбка.

– Да, – кивнул Савелий. – И Тиму как раз осталось последнее, самое сложное испытание. Испытание воли.

– Где гарантия, что оно и вправду самое сложное? – с ходу спросил Аркадий Иванович.

Глаза Савелия заблестели, а уголки губ дёрнулись вверх.

– В этом году испытание воли не является учебным. Дальние рубежи, а затем и застава на Чёрном ручье пала. Всем Подмастерьям будет выдан единый приказ – ликвидировать угрозу и вытеснить её из предгорий.

– Под угрозой вы подразумеваете… – осторожно произнёс Аркадий Иванович.

– Да, – кивнул Савелий. – Подмастерьям придётся столкнуться с Кошмарами.

Аркадий Иванович повернул голову. Его взгляд, тяжёлый и неумолимый, впился в меня. В нём больше не было гнева или ненависти.

– Это невозможно, – покачал головой он. – Они все погибнут.

– Значит, погибнут, – бескомпромиссно ответил Савелий. – Таков путь ратника.

Инструктор взглянул на Евграфа, и Евграф едва заметно кивнул головой.

– Если Тим выполнит задачу, то станет Вороном и принесёт клятву, – подытожил он. – Ну а если не выполнит, то господин Захаров получит возможность решить свои претензии на межродовом уровне.

Решение с точки зрения ордена было жёстким и абсолютно логичным.

– Все стороны согласны? – спросил Евграф.

Аркадий Иванович потёр лоб пальцами и немного помолчал. Он явно взвешивал мои шансы на прохождение третьего испытания. Вскоре он выпрямился в кресле и снова закинул ногу на ногу.

– Род Захаровых устраивает это решение, – уверенно заявил он. – Если подмастерье Тим пройдёт испытание воли, то род Захаровых опустит все претензии.

После слов Аркадия Ивановича все взгляды устремились ко мне. Евграф подался вперёд и ждал реакции с холодным любопытством. Савелий чуть склонил голову набок. Захаров же едва сдерживал злорадную улыбку.

Вот только Захаров не учёл одного: я и так собирался к Чёрному ручью, чтобы забрать часть своей силы, силы рода Темниковых. И задание ордена было мне на руку.

– Понял, – сказал я, мой голос прозвучал совершенно бесстрастно. – Когда приступать?

Глава 25

– Испытание воли начнётся, как только все Подмастерья вернутся в цитадель, – произнёс Савелий и многозначительно посмотрел на Евграфа. – С результатом или без.

Евграф же склонил голову набок, и блик света на стёклах его очков скрыл его глаза.

– Для тебя, подмастерье Тим, испытание уже началось, – прозвучал спокойный голос писаря. – У тебя есть время, чтобы сформировать отряд и делом доказать свою невиновность. Не подведи орден.

Слова Евграфа были безэмоциональными. Ни он, ни Савелий даже не стали спрашивать меня ни о настоящем имени, ни о фамилии. Впрочем, мои слова на этой встрече практически напрямую подтверждали мою родословную. Вот только слов обычно недостаточно.

Инструктор с писарем давали мне фору, которую не санкционировали официально. Я же раз за разом убеждался, что в этом мире справедливость и законный суд – это удел сильных.

С кресла донёсся сдавленный хриплый звук. Это Аркадий Иванович подавил усмешку. Он расслабился в кресле, и вся эта ситуация теперь вызывала у него лишь злорадное удовлетворение.

– Что ж, – Захаров произнёс это с мнимой небрежностью, разглаживая несуществующие складки на дорогом камзоле, – похоже, орден нашёл элегантное решение. Кто я такой, чтобы оспаривать волю императора?

Он быстрым плавным движением поднялся с кресла. В его взгляде была уверенность зрителя, купившего билет на кровавое зрелище. Похоже, что Захаров видел во мне приговорённого, которому милостиво позволили выбрать форму казни. Что, первая ошибка так ничему его не научила?

– Род Захаровых принимает решение ордена, – он слегка склонил голову в сторону Евграфа. – Я с интересом буду ждать итогов испытания.

Его острый взгляд скользнул по мне. Он развернулся и пошел к двери, его шаги выстукивали чёткий ритм по деревянному полу.

– Емельян, за мной, – коротко скомандовал Захаров.

Дверь распахнулась, а затем закрылась с мягким, но решительным щелчком.

В кабинете воцарилась трёхсторонняя тишина. Здесь остались я, Савелий и Евграф. Писарь, как и положено, взял в руки перо, и оно тут же заскрипело по бумаге. Евграф не посмотрел ни на меня, ни на Савелия, просто кивнул перед собой. Было понятно – разговор окончен, вопросов не будет. Орден сделал свою ставку, теперь оставалось лишь наблюдать.

Я кивнул, развернулся и пошёл к выходу. Открыл дверь и шагнул в коридор, оставив за спиной кабинет, где определялась справедливость ордена. Вспомнились слова Пантелеймона об инструментах и закалке. Но сейчас было не до этого. Я вышел на улицу навстречу досрочно начавшемуся испытанию.

Я прошел двор, где ещё совсем недавно Аркадий Иванович опознавал меня среди дюжины подмастерьев, затем нырнул в арку и отправился к казарме. Несмотря на то что второе испытание ещё только заканчивалось, в цитадели уже вовсю тренировались и жили не только Подмастерья, но и ратники разных рангов.

Я прошёл тренировочный круг, где группа Подмастерьев, таких же как и я, отрабатывала рубящие удары по деревянным чучелам под предводительством здоровенного ратника-Волка.

Подмастерья тяжело дышали и были измотаны, но продолжали бить клинками. Их лица были искажены: они злились на неподатливую древесину, на тяжёлые клинки и на строгого инструктора. Но мир в этот миг для них был прост и понятен. Только атака, защита и приказ.

В некоторых из них я чувствовал ауру, но тренировались они без неё. Хватит ли этого, чтобы выгнать Кошмаров обратно в горы? Не знаю. Но знаю точно, что Кошмары явятся, ведь я растребушил тёмный улей.

Прямо по курсу, у входа в кузницу, двое оружейников в заляпанных сажей фартуках громко ругались и размахивали руками.

– Синее свечение в закалке, – сплюнул на землю бородатый кузнец. – Это брак! Клинки ломаются, ты понимаешь?

– Зато чудищ ночных режет на раз! – возразил второй кузнец. – В доспехе не завязнет, насквозь пройдёт!

В цитадели жизнь кипела бурным потоком. Где-то вдалеке слышался беззаботный смех Подмастерьев и тихие разговоры сестёр милосердия.

Я всматривался в окружающих меня ратников и пытался найти Громова. Его род жил ближе всех к кошмарам, он, скорее всего, был хорошо осведомлён.

Я заметил светловолосого Подмастерья, тащившего связку старых щитов. Я видел его пару раз в казарме.

– Громова не видел? – бросил я ему, не замедляя шага.

– Вроде час назад в столовой был, – ответил подмастерье, переводя дух.

Столовая звучала логично. Если Громов только вернулся с дороги, то первым делом отправился бы либо туда, либо в казарму. Я сменил курс и направился к столовой.

Давка у входа в столовую заставила меня усомниться в том, что Громова получится найти просто так. Хотя запах трав и похлёбки заставил живот заурчать. Только вокруг были десятки лиц, и гул стоял оглушительный.

Делать было нечего. Я нырнул в толпу на входе, расталкивая ратников локтями. Мне самому досталось – пару раз наступили на ноги.

В столовой гам голосов был громче, ещё и повсюду посуда звенела. Я сосредоточился и вскоре почувствовал небольшую, но заметную вспышку зелёной ауры. Громов сидел ссутулившись в дальнем углу за небольшим столом. Он обхватил кружку руками и отстранённо смотрел прямо перед собой.

Было два варианта: либо его постигла неудача, либо он узнал что-то важное. Я подошёл к его столу, и Громов даже не поднял головы, продолжая смотреть в пустоту перед собой. Ягодный отвар в кружке был не тронут. Только когда я со скрежетом отодвинул скамью и сел напротив, его взгляд медленно сфокусировался на мне.

Вблизи Громов выглядел плохо. Тёмные круги под глазами, словно он не спал несколько суток, а на лице – засохшая грязь и кровь.

– Как прошло? – спросил я, не тратя времени на приветствие.

Громов медленно кивнул.

– Вернулся домой, – его голос был низким и хриплым. – Добрался до своих. Поговорил со старейшинами.

Он замолчал, его взгляд снова уплыл куда-то в сторону.

– И что сказали твои старейшины? – спокойно спросил я.

Громов посмотрел вокруг, а затем сделал жадный глоток из кружки.

– Мы всегда знали, что горы живые, – начал говорить он усталым голосом. – И в них есть сила. Есть такие места, где эта сила собрана.

Громов выдохнул.

– Не знаю, как, когда и откуда, но там просто есть древняя магия, – продолжил говорить он. – Она манит магов с той стороны Уральских гор. Они питаются этой силой. А заодно…

Громов сделал паузу и посмотрел на меня.

– … заодно истребляют всех, кто встаёт на пути.

Разговор о потаённой силе в горах напоминал мне мою недавнюю встречу с говорящим кошмаром, осколок алтаря Темниковых, пылающий чужой энергией, печати на самих кошмарах и обращение ко мне. Эти монстры явно не были созданы из ничего. Магия была наиболее вероятна.

– Орден не пробовал исследовать эти места силы? – спросил у Громова я.

– Как же, – усмехнулся он. – К ним ещё поди подберись. Орден в основном защищается, отстаивает свои территории.

– Допустим, – кивнул я. – Род Громовых знает, где есть ближайшее место силы?

Громов провёл пальцем по краю кружки.

– Якорей много, – нахмурился он. – В недра гор мы не лезем, это не наша стезя. Но один есть недалеко. А зачем тебе?

Громов пристально посмотрел на меня, его усталость отступила, дав место пронзительности и внимательности.

– Я хочу затушить один твой этот якорь, – честно признался я.

Громов на мгновение замер, а затем рассмеялся – негромко и беззлобно.

– Подожди… – вдруг перестал смеяться он. – Ты серьёзно?

Я лишь пожал плечами и кивнул.

– Тим, ратники не смогут поглотить эту силу или затушить её, – Громов заговорил чуть быстрее и энергичнее. – Даже магам будет тяжело. Там что-то древнее.

Я молчал.

– Ага, – догадался Громов. – Это как-то связано с третьим испытанием, да?

Голова у Громова работала как надо. Я не стал подтверждать или опровергать его слова.

Громов тяжело вздохнул.

– Тим, что бы ты ни затеял, – абсолютно серьёзно произнёс он, – ты веришь, что справишься?

– Да, – без тени сомнения ответил я.

– Ладно, – Громов уверенно закивал головой, а в его голосе послышалась решимость. – Я не просто скажу тебе, где находится ближайший якорь, о котором знает мой род. Я провожу тебя. Только в горы я не сунусь.

Громов наклонился через стол, его голос стал тихим и тяжёлым.

– Но ты дашь мне слово ратника, – он сделал особый акцент на последнем слове, – что не используешь эту информацию против меня или моего рода.

Гарантии, которых хотел Громов, были простыми. Я в общем-то не собирался никак конфликтовать с родом Громовых, мне и Захаровых сейчас хватало за глаза.

– Хорошо, – честно ответил я. – Даю слово.

Громов вернулся на своё место и вновь обхватил кружку руками.

– Я доведу тебя до Сизого Кряжа. Это рубеж наших родовых земель. Дальше я не полезу.

Это была констатация факта с его стороны. Но роль проводника с его стороны и так уже была большим участием, чем я мог рассчитывать.

– Ладно, – кивнул я. – Отдохни несколько дней. Мы выйдем, как объявят о третьем испытании.

Я поднялся из-за стола. Информация была получена. Теперь предстояло собрать тех, кто пойдёт за мной и завершит третье испытание.

Информация требовала действий. Вот только действовать всегда лучше на холодную голову. Поэтому, прежде чем собирать отряд, в который я рассчитывал привлечь всю старую гвардию, я дал себе один день на отдых. Поел от души, выспался и уже с утра принялся разыскивать нужных мне людей.

Первым в списке стоял Олаф. Однорукий был самым сильным бойцом в отряде, и у него была личная месть против кошмаров.

Я нашёл его там, где и ожидал. На конюшне, где он с присущей ему методичностью чистил зачарованного коня. Скребок в его единственной руке двигался ритмично, без всякой суеты. Я остановился рядом, прислонился к перегородке. Однорукий не обернулся, но дёрнул плечом, обозначая, что заметил меня.

– Определились с третьим испытанием, – проинформировал его я.

Олаф замер на мгновение.

– Когда? – спросил он.

– Меньше недели.

Скребок снова заскользил по шкуре лошади.

– Где? – задал ещё один вопрос Олаф.

– Уральские горы, – ответил я, вглядываясь в низкое серое небо. – Где-то за Сизым Кряжем, на территории Громовых.

– Дальняя дорога, – прокомментировал Олаф. – Нужны будут верёвки, крюки, одежда потеплее.

Однорукий не задал ни одного лишнего вопроса. У него даже не было никаких сомнений или просьб объяснить план. Он хотел уничтожить Кошмаров, и если я вёл к их логову, он шёл за мной без лишних слов.

– Я всё подготовлю, – сказал я.

Однорукий кивнул.

– Ещё нам понадобится лекарь, – добавил он и цепко посмотрел на меня.

– У меня только один вариант, – развёл я руки в стороны.

Олаф поморщился.

– Если знаешь кого-то другого… – начал я и не закончил фразу.

– Ладно, – не стал возражать дальше Олаф. – Возьмём Алёну. Я уговорю Пантелеймона.

На этом мы закончили наш разговор.

Во втором участнике отряда я тоже не сомневался. Его я нашёл на скамье у казармы. Он с упоением точил клинок. Увидев меня, его лицо расплылось в заразительной улыбке.

– Иван, – поприветствовал его я.

– Командир! – тут же вскочил Ваня, отложив меч.

– Закончился твой отдых, – ответил я без предисловий. – Готовься. Пойдём в горы, в самое пекло.

Глаза белобрысого загорелись с азартом, в котором не было ни капли страха, лишь готовность к приключениям.

– Третье испытание так скоро, – усмехнулся Иван.

– Так скоро, – вторил ему я.

Мы немного помолчали.

– Рыжую не видел? – спросил я.

Улыбка сошла с лица Ивана.

– Это, Тим, тебе виднее, – ответил он мне.

Я не стал задерживаться и зашагал в сторону тренировочных залов и площадок. Мне почему-то казалось, что именно там я найду Ярославу. Мне пришлось обойти с полдесятка залов и площадок, прежде чем я увидел рыжую.

Ярослава ловко орудовала лёгким мечом, нанося удар за ударом по воображаемому противнику. Я встал у деревянной изгороди, решил не мешать ей. Простая холщовая рубаха с закатанными рукавами взмокла, по лбу и шее стекали капельки пота, а щёки раскраснелись. Ярослава тяжело дышала, и каждый удар заставлял её мышцы напрягаться.

Завязанные в хвост рыжие волосы болтались из стороны в сторону.

– Пришёл за советами по фехтованию? – спросила Ярослава, замерев после очередного выпада.

– Пришёл предложить работу, – ответил я и облокотился на изгородь. – Третье испытание.

Ярослава медленно опустила клинок и повернулась ко мне. Её грудь тяжело вздымалась. Она смахнула пот со лба и подошла ближе.

– Ты опять что-то задумал, – сказала рыжая негромко, её зелёные глаза с чуть расширенными зрачками буквально сверлили меня. – Что-то большое и опасное…

Я лишь слабо улыбнулся.

Ярослава выдохнула и поджала губы.

– У меня одно условие, – произнесла она.

– Слушаю.

– Я согласна на эту твою работу, – продолжила говорить Ярослава, – но ты должен сказать мне, кто ты.

Рыжая сделала шаг вперёд и оказалась совсем близко. На несколько мгновений мы замерли и просто смотрели друг другу в глаза.

– Нет, – покачал головой я, развернулся и медленно зашагал в сторону казарм.

– Что значит «нет»? – удивлённо воскликнула рыжая. – Подожди!

– Нет – значит нет, – ответил я, не замедляя шаг.

– Подожди! – крикнула рыжая.

Я всё ещё шёл вперёд.

– Пожалуйста, – тихонько добавила она.

Я остановился и развернулся.

Ярослава стояла шагах в семи, облокотившись на ограду перед собой. В её широко раскрытых изумрудных глазах читалась растерянность – впервые за всё время нашего знакомства.

Я вернулся к ограде.

– Я предлагаю тебе пройти третье испытание, – спокойно объяснил я. – Даже не просто пройти его, а вернуться назад полноценным ратником.

Рыжая молча слушала меня.

– Ты и так знаешь всё, что тебе нужно обо мне, – продолжил говорить я. – Ты видела меня в бою. Этого должно быть достаточно.

– Да, – тихо проговорила Ярослава, – но…

– Ты – Подмастерье, и я – Подмастерье, – произнёс я чуть мягче. – Если ты хочешь что-то требовать от меня, то тебе нужен немного другой…

Я сделал небольшую паузу и оценивающе оглядел рыжую с головы до пят.

– … статус.

Щёки Ярославы вспыхнули краской, и она задышала чуть чаще.

– Я пойду с тобой на испытание, – произнесла она. – И мы оба станем Воронами.

Я согласно кивнул.

– Но Волком я стану раньше тебя, – уверенно и яростно пообещала Ярослава, – и ты мне всё расскажешь.

– Договорились, – совершенно серьёзно ответил я.

Ярослава убрала выбившуюся рыжую прядь за ухо.

– Договорились! – ответила она в тон мне и горделиво вздернула подбородок.

Ярослава первой отпрянула от изгороди и заняла позицию в центре тренировочной площадки. Вскоре вновь раздались взмахи меча, и девушка продолжила тренировку.

Я же был доволен собранным отрядом. У нас было количество и сила, чтобы добраться до упомянутого Громовым якоря. Судя по тому, что осколок алтаря Темниковых находился в этом регионе, якорь должен был питаться именно от него. Так что разбираться с якорем предстояло лично мне.

Следующие несколько дней пролетели в срочной подготовке, напоминая штиль перед бурей. Для цитадели время текло привычно, даже рутинно. А вот для меня и отряда шёл обратный отсчёт перед новым испытанием. Я потратил значительную часть своих сбережений, оставшихся от продажи трофеев. Деньги ушли на верёвки, стальные крюки с закалёнными краями, лёгкие, но прочные ледорубы.