Текст книги "В небе над нами (СИ)"

Автор книги: Макар Кислый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц)

  Особой злобы Петька к похитителям не испытывал, ярость и ненависть, она ведь только мешает трезво мыслить и себя контролировать. "Режимовцы" особо над ним не издевались, хотя от бабушки Петя слышал, что украденных подростков для того и крадут, чтобы насиловать и истязать по-всякому, при этом, имей внук такую возможность, уничтожил бы он всех своих мучителей к бесам собачьим. Он старался не сидеть подолгу в одном месте, дабы ноги не затекли, и думать о чём-то приятном, о том, что далеко-далеко от этой мути, самостоятельно уносить свой разум подальше от реальности, и пока держался молодцом. Не терял веру, как и Людмила...

  3

  ...Гугов очнулся в той же комнате, откуда попал он в Сад, то есть вернулся в исходную точку прыжка, и это, на первый взгляд, представлялось Аврааму Вентоновичу хорошей новостью. Возможно, теперь этот сумасшедший механизм, это Чёртово Колесо начнёт двигаться в обратном направлении, и всё это прекратится? Сейчас Авраам не обладал поставленной целью, враги не окружали его, и что предстояло сделать, чтобы перешагнуть на "следующий левел", ему было ещё неизвестно. Поэтому приходилось таращиться в тусклые серые стены в отсутствие понимания того, чем Гугову заниматься далее...

  Гугов побродил из угла в угол. Твою мать, долго это будет продолжаться? Не у кого спросить. Он опустился на пол и обхватил голову руками. Почему-то взгрустнулось. Да, всё здесь казалось ему каким только можно унылым, и на душе воцарилась Вселенская Тоска. Обстановка к этому была сопутствующая. Похоже, какая-то злая шутка. Только бы не остаться тут навеки, заточённому в своём воображении. Только бы не остаться... на этом грязном полу. У Гугова из глаз потекли слёзы. Грустным людям во сне свойственно плакать. Сны – отражение реальной жизни, и, если мы сдерживаем слёзы в повседневной жизни, они возвращаются к нам ночью.

  Хотя, ладно, свои плюсы, безусловно, есть. Жрать не хочется, да и вообще забот практически никаких. Всё предельно прямо. Но Гугов не желал так, ведь подобное ещё хуже смерти. Если он тут задержится, никогда более не увидит мир снаружи, не заговорит с живым человеком, не улыбнётся маленькому ребёнку, маленькому Солнцу, случайно встреченному где-нибудь в супермаркете с родителями, не порадуется ясной погоде и не расстроится, если вдруг набегут дождевые тучи или туман. Понтий Пилат, глотнув отравленного вина, вместе со своей верной собакой стал избранником незавидной участи – тысячи лет он томился на Луне, мечтал и молился о том, чтобы завершить свой прерванный разговор с Иешуа. Понтий Пилат добился своего . Гугов никак не мог ожить, он всё находился в оцепенении от своих кошмаров, да и собственно жизнь казалась ему лишённой смысла. Он был очень одинок, но к уединению никогда не стремился. Всё его существование казалось ему мрачным, ненатуральным – искусными декорациями, не более. Поначалу он гасил всё это токси-водкой и работой, потом даже перестал тужить и стал принимать некий позитив. Авраам очень хотел попасть в эту Чёрную Быль – туда, в иную реальность; может, там всё сложилось бы по-другому. Наверняка по-другому.

  Гугов почувствовал, что он довольно глубоко погружается в депрессию. В душу закралась печаль, и Авраам подумал о самом жутком – что, даже если он вырвется из заточения, то не сумеет себя победить и будет влачить такое же бесцельное брожение в поисках себя, и в том, широком мире, его тоже ждёт бескрайнее одиночество, а кроме того всеобщее непонимание. Настоящих, преданных друзей он так и не завёл за всю жизнь. Друзей ведь не заводят, их обретают. А он только общался в соцсетях. Но это в голове, в реальности же – ноль. Нуль.

  ...Даже стены в комнате позеленели, сделавшись ещё более скудными. Да, выяснилось, депрессия и страх – куда более серьёзные враги, чем какая-то боль. Нет, Авраам не станет пленником этой комнаты. Попытка не пытка, будет шанс – будет сахар. "Странно", – подумал он. – "Вроде бы есть человеки на планете Земля, которые могут жить полноценно. Не всем дано такое счастье, да и у них его можно забрать. Но вместо того, чтобы творить добро, влюбляться и верить в сказку, порядочная часть этих самых человеков забирают счастье это друг у друга и не понимают, как им повезло родиться и жить в этом Мироздании, являться его незаменимой деталью, что нужно наслаждаться каждой долей времени, проведённой в обществе прекрасного. И я туда же. Заперся в своём бреду, и никак не соображу, как смыться отсюда..."

  Прошлое изменить нельзя. Можно повлиять на будущее. А если, так оно и если, нечего фантазировать, надо так, как хочешь.

  Стоп. СТЕНЫ! Позеленели... когда он впал в тоску. Это значит... какая-то мысль вот-вот доходила до спохватившегося Гугова. Это значит, окружающее пространство способно меняться в зависимости от его настроения. Взбредёт ему что-то в голову, и выкрасится всё вокруг в жёлтый цвет. Сны – отражение, и комната – его отражение... Как же он сразу не додумался, мозг-таки полностью под его контролем!

  "Так, не хандрить", – сказал сам себе Авраам Гугов. – "Открыть глаза... я хочу выбраться... я должен вернуться..."

  Он прогнал тяжёлый груз, состоящий из роя беспокойных мыслей. Казалось бы, кирпичная стена, и не скажешь по ней, что солидная часть её вот так запросто отъедет в сторону, и в комнату хлынет поток Света. Авраам уверился, что полностью ослеп, да он и ослеп полностью. Свет залил комнату, Гугов не успел зажмуриться, и его броские едкие лучи наверняка повредили сетчатку или роговицу глаза. Он различал лишь стройную фигуру милой девушки, чья тень особым образом контрастировала с этой белой волной. Тогда, не всё потеряно, братцы... Девушка протянула ему руку. Авраам прикоснулся к тёплой ладони и понял, что влюбился...

  ...А потом он выпал.

  КНИГА ВТОРАЯ

  Низины

  ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

  КУРГАН

  Пассаж один. Квазиблизость к желанному

  1

  Полтергейст перевёл дух.

  Когда на него накинулась химера, он выстрелил в неё из дробовика и заорал: "Живее, все в схрон!". Булка знал, куда им бежать, и люк они нашли. Химера схватила Конопатого за ногу, Коршун помог ему отбиться.

  Мародёры спрятались в укрытие за мгновение до Выброса.

  Пронесло.

  Главарь оглядел своих людей. Спичка! Чёрт, он остался снаружи! Плохо, теперь их уже пятеро. К тому же, паренёк превосходно выполнял роль отмычки. Ну, что же, не повезло пацанёнку.

  Схрон Ромео внутри выглядел просторным, оббит досками, с освещением. В углу сложена куча всякого добра – автоматы, гранаты, артефакты. Вот так презент! Стол, три стула. Шкаф с книгами. Полтергейст бегло осмотрел пожелтевшие корешки – Толстой, Булычёв, Азимов, Джек Лондон.

  – А твой Ромео, наверное, классику любил, – сказал главарь Булке.

  – Почему любил? И сейчас любит, – ответил бандит. – Только уже не в Зоне. Завязал он.

  – Бывших сталкеров не бывает, – многозначительно произнёс Полтергейст и присвистнул, глядя на контейнеры с артефактами, принадлежавшие ранее Ромео.

  – И бандитов тоже, – развил тему Булка.

  – Это мы-то бандиты? – хмыкнул Хмель.

  – А кто, если не они?

  – Мы – мафиози, – гордо парировал Хмель.

  Ну, ни хрена себе! "Узел", "каменный цветок", "душа", "бархатный малахит", "огненная звезда", "бабулино веретено"... Некоторые вещицы Полтергейст вообще видал впервые. И надо же, добро пропадает.

  Полночи ели и бухали, Спичку помянули и за сегодняшнюю рать приняли, полночи отдыхали. Вообще-то банда Полтергейста контролировала прилегающие к Госпиталю территории возле Свалки, а в Рыжий Лес они сунулись, узнав, что где-то здесь две недели назад гробанулась вертушка, в которой находилась сумка с шикарными артами. Наводку им дал проверенный барыга по прозвищу Зверёк, больше про хабар никто не знал, и грех было не попытаться влёгкую срубить бабла.

  На следующий день все выспались и, позавтракав, полезли наружу. Вход могла преградить новообразовавшаяся после Выброса ловушка или радиоактивное пятно, тоже недавно выросшее, но нет. Коршун и Конопатый вооружились "калашниковыми", оставив своё предыдущее оружие в схроне. Хмель забрал СВД, Булка – М 16. Полтергейст же свой дробовик не бросил, взяв лишь побольше патронов, пополнить резерв не помешает. Старый друг всегда надёжнее новых двух. Артефакты поделили на пятерых.

  Полтергейст приказал выдвигаться. Улов и так уже всех устраивает, но вертолёт никто не отменял – а то арты прикарманят конкурирующие банды.

  * * *

  Ярому понадобилось некоторое время, чтобы осознать, что всё вернулось в норму. Чистая удача – иного объяснения их с Киселём спасению он не придумал. Напарник сейчас сидел ни жив, ни мёртв. Получись всё как-то иначе, случись какое-нибудь событие секундой позже, чего-нибудь бы не совпало, их бы накрыло Выбросом.

  Сталкер осматривался в вынужденном укрытии. Комната под землёй, дощатый пол, стены и потолок забетонированы. Стол, два стула. В углу лежит оставленный кем-то "калашников", присутствует источник света. Однако "изюминка" этого места заключалась в следующем: аномалия "кислотная вдова" у дальней стенки и "жгучий пух" на потолке соприкасались, сливаясь в симбиозе, а между ними образовалась прозрачно-алая сфера, покрытая-расчерченная жёлтыми линиями-прожилками.

  Артефакт "луна"! Камень, поглощающий любые дозы радиации и дарующий своему обладателю силу и выносливость, а также исцеляющий-заживляющий любые его раны, пока он жив. Минимальная стоимость "луны" составляла примерно 30 000 долларов.

  – Кисель... – едва дыша, пробормотал Ярый. – Смотри! Сокровище!

  Подобная находка стоила всего пережитого за день. Ярый засыпал на доброй ноте. Они почти выбрались с напарником из Рыжего Леса, оставив с носом и анархистов, и истребителей, а теперь ещё неплохо заработают, коли сохранят находку.

  2

  Грубые, несгибаемые грабли небрежно сняли плотный кожаный мешок с дырками для носа с головы Людмилы. "Фээсбэшница" стала щуриться, якобы привыкая к яркому освещению – на самом же деле примерялась к ситуации. Руки очень туго стянуты за спиной, на шее верёвка устроена таким образом, что дёрнешь не так локтями или вывернешься – удавишь сама себя. Вот это самое отвратительное, похоже Людмила в руках каких-то очень неплохо обученных боевиков, поскольку секретом такой вязки владели немногие. По углам расфокусированным зрением удалось зафиксировать четверых охранов, не считая... Тарасова, стоящего перед Невой. Болел затылок, её вырубили ударом в него прикладом. За спиной ещё жужжит чего-то... Шею не повернёшь, а знать бы, потому как либо камера наблюдения такой звук издаёт, либо автоматическая турель. И если турель – положение вообще блеск. База "Долга"? Нет, интерьер помещений не похож. Да и на Тарасове нет привычного медицинского халата, зато одет тот самый синий комбез с маркировкой "ДНК". Учёный был без очков, и вовсе не выглядел робеющим перед старшими, бормочущим ахинею ботаником...

  – "ДНК"... – Люда удивилась, как сипло и страдальчески прозвучал её басок. – Что это значит? Дайте пить...

  – Вы не поймёте, – воды ей никто не принёс, зато Тарасов явно был настроен на мирную беседу. – Ваш друг Барракуда у нас, – ошарашил, шокировал Люду учёный. – Мы усыпили его и доставили на базу группировки.

  – А меня чего не доставили заодно? Я ведь и так спала, пока вы его окучивали. – В горле отчаянно першило, но Люда понимала, что попить ей дадут только при благоприятном исходе всей этой череды зарисовок. Конкретно, данного диалога. А при неблагоприятном – тоже дадут, только, скорее всего, воду отравленную, или просто пулю. Хотя зачем, в аномалию кинут и всё. – И как вы в Лес попали?

  – Есть третий ход, – усмехнулся Тарасов. – А вас мы проверяли на вшивость, дав знать только о двух "прорехах". Роща, она ж какая, либо примет человека, либо нет. Если нет – слизает. Вас она приняла.

  – Вы ведь в реальности не принадлежите к "Долгу", верно?

  – Официально принадлежу. Но если по чесноку, "Долг" – прикрытие, а "ДНК" – это вообще отдельный клан, скрытно враждующий с "долговцами". Вы ведь вышли из Тихой Рощи при помощи арта, что подобрали в той яме?

  – Как, блин?! – возмутилась Люда. – Я должна была вас заметить, пусть бы даже вы были ниндзями-невидимками, всё равно я б засекла наблюдение!

  – Да, в Могильнике мы преследовали вас по пятам, – самодовольно согласился-огорошил "должник"-предатель. – Так что давайте придём к консенсусу, заключив сделку.

  – Опять сделки, – фыркнула Нева. – Мы уже договаривались с Селениным, а он меня "режимовцам" продал. Я хочу только спасти внука. Больше мне ничего не надобно в вашей Зоне.

  – Давайте так: у нас сейчас напряжённые отношения со "свободовцами" и нейтралами. Предлагаю: вы и Барракуда безвозмездно и без возражений выполняете наши указания, участвуя в междоусобицах. Если вы проявите себя с выгодной стороны, за ваши заслуги вы получите отряд составом двенадцать человек и любые стволы и снарягу, а также возможность делать со всем перечисленным что душе угодно. Атакуете и уничтожите базу "РЕЖИМа". После этого – на все четыре стороны. Согласитесь – мы оставим жизнь Барракуде, вернём вам ваши Кулон и досье на Пьеро. Нет – тогда грохнем и тебя, Нева, и "долговца", прямо сегодня. И проблем сразу поубавится. Ведь завладеть Синим Кулоном можно, только получив его от прежнего хозяина, то есть коли тот его вручил, подарил, или подобрать предмет с его трупа, принявшего кончину не по твоей вине. Под пытками, вы наверняка захотите преподнести нам Кулон на блюдечке.

  – Позвольте – вы затеяли эту махинацию и её реализовали только ради двух бойцов?..

  – Нева, вы способны сражаться на равных с самой Зоной и пролазить туда, куда ещё никто до вас не пролазил. Барракуда близок вам по духу...

  "Вот он, Тарасов, какой сюрпрайз мне устроил. Спас, чтобы я на него впахивала".

  – Ладно, была не была. Я готова приступить к службе, Тарасов. Какая разница, против кого воевать, нейтралов или "режимовцев"...

  "Есть разница", – додумала Люда про себя. – "Против самых что ни на есть отморозков, которым ни с того ни с сего потребовался невинный ребёнок, или в большинстве своём правильных, нормальных парней. Но тебе, Тарасов, этого не понять. Ничего, "дээнкашник", потом ещё будешь трепетать передо мной. Все своё получат".

  Наконец-то стакан водички!

  3

  Авраама Вентоновича куда-то везли, разворачивали, поднимали, и всё это очень некстати, ведь его голова раскалывалась, как кишмиш под давлением кувалды; мозги пережили неслабую встряску, и им был необходим покой. Всего лишь полный покой. Неужто всё уже кончилось? Если так, то Гугов искренне счастлив. Уколы, операционный стол, лица учёных-докторов – кажется, всё только-только началось, он спал каких-то несколько минут. Но, чёрт, всё тело ломит, как после шоковой терапии, а пытаться что-то соображать даже не хочется, извилины вот так вот возьмут и банально откажутся шевелиться. Гугову однажды приходилось испытать на себе и терапию током – наёмники конкурирующей корпорации пытались вытрясти из него инфу о бюджетах, а Авраам как раз обладал ей. Так вот, потом, когда щекотливое положение благополучно разрешилось и ему выписали недельный больничный, травмы проходили невыносимо долго.

  Веки еле поднялись, разум этому отчаянно сопротивлялся, но Гугов-таки приоткрыл глаза. Н-да, меньше всего он желал по пробуждению увидеть это лицо – лицо мистера Дибера. Авраам Вентонович питал надежду прийти в себя дома, в окружении роботов-дворецких, и отлёживаться за компанию с книгами и успокаивающей, релаксирующей музыкой. Ну, или, на крайний случай, очнуться в палате, в мягкой уютной постельке, а симпатичная молодая медсестра со стройной фигурой и красивыми голубыми глазами принесла бы ему поесть. Нет, Дибер, это точно он, перепутать Гугов не мог. Авраам Вентонович обнаружил, что конечности до сих пор фиксированы.

  – Всё? – едва вращая засохшим языком, промямлил он. Авраам не помнил сейчас того, что ему снилось и что происходило в его воображении во время процедуры, но, судя по состоянию организма, испытаний было множество, и он стойко держался. Теперь это представлялось уже совсем далёким. – Скажите, Ди... Дибер, всё?

  Дибер странно смотрелся в падающем сверху свете лабораторных ламп – мимика искажалась, очертания становились более резкими, "затушёванными".

  – Мы пролезли как могли глубоко, и практически уцепились за сам источник, корень проблемы. Но нам не хватило времени – активность вашего подсознания и всего мозга в сумме повысилась, и, чтобы вам не нанести вред, мы были вынуждены прервать процедуру. – Дибер был неумолим. – Поэтому, дабы удалить эту заразу из вашего мозга, нам придётся совершить ещё один заход. Контрольный нырок. Но для этого нужно ваше согласие. Буду откровенен с вами, "ВИРТУАЛ СПЕКТРУМ" при любом исходе не понесёт ответственность. Что тут добавить? Решайтесь, Авраам Вентонович... Рано или поздно вашим мукам суждено закончиться. От вас требуется просто спать, ничего более. Не волноваться, главное. Спать, сопутствуя, благоволя нашей работе.

  – Спать... Только спать... – Гугов повернул голову набок. – Давайте, Дибер. Мы прорвёмся, будьте вы прокляты.

  Дибер вкатил Гугову дозу снотворного и ушёл. Дальнейшим занимались уже компьютерные манипуляторы и необтёсанные ассистенты. Авраам Вентонович уже падал в темноту, не разбирая каких-либо деталей и не реагируя на внешние раздражители. Чтобы окончательно отвлечься, он стал считать овечек. Проверено. Всё везде как бы преломлялось, словно в толще воды; Авраам услышал откуда-то мелодию. Он всегда любил качественную музыку, особенно классику. Хорошо забытую. Говаривали, что одно из обязательных условий прекрасного – простота. Гугов не был полностью согласен, но классическую музыку он облюбовал за красоту и простоту ритма, мелодичности. А вот с живописью было иначе, чем более картина была насыщена деталями и красками, тем больше она врезалась в память Гугову. Хотя, даже самая ненавязчивая музыка может быть глубокой, насыщенной, светлой и чувственной.

  Его ждала Пустошь. Она звала его, и Гугов не мог не повиноваться, ведь его звала туда и душа. Welcome.

  Пассаж два. Сложение-вычитание

  1

  Бабуин был недоволен. Всего несколько дней назад Бехраму пришёл заказ на сталкера Ярого, чем-то насолившего клану "РЕЖИМ". Глава группировки поручил это дело своему элитному отряду наёмников, и он, Бабуин, лично выслеживал Ярого и всю его группу от Кордона до Рыжего Леса. По задворкам, по сусекам; тише крадущегося, ниже пригнувшегося, пас и выслеживал, вёл Ярого отряд наймитов с должным умением. И что же? Всех перебили, а сталкер ушёл. Случайно. Бабуин лишь успел выстрелить ему с пулемёта вдогонку. Ладно бы, влетел Ярый с разбегу в аномалию, а ночью, в опасной локации, вероятность сего расклада была очень высокой, или монстры бы его, безоружного, растерзали – так нет же, повезло ему очень крупно, Бабуину просто было невдомёк, каким образом. Посланные за сталкером истребители убиты в районе Славянского, о Яром ничего неизвестно. Нет тела – нет стопроцентной гарантии того, что контракт успешно завершён.

  Ради награды, назначенной за голову сталкера, удвоенной после провала двух рейдов по его душу, и возмездия за погибших товарищей, наёмник всегда готов идти до последнего. Делать до конца, коли взялся. Теперь у Бабуина к этому бродяге индивидуальный счёт, и пока игра стоит свеч, надо пробовать. В этот раз он точно не отступится не солоно хлебавши.

  Поэтому Бабуин снова собрался в Рыжий Лес с командой первоклассных профи – Бергом, Стритером и Минусом. По приказу Бехрама, истребителям выдали лучшую снарягу, оружие и амуницию. Бехрам прозрачно намекнул, что предоставленная услуга должна иметь отклик, отдачу, иначе несдобровать Бабуину-приказчику. Теперь этот Ярый точно не вырвется.

  Надо было только переждать Выброс.

  * * *

  Всё стылое, промозглое, туманное утро лил дождь. Кисель и Ярый выбрались из укрытия. У Ярого на поясе висела "луна", Кисель держал SG-552.

  – Ну, что, идём? – спросил Кисель.

  – Погодка хорошая, – сказал Ярый, наслаждаясь природой. Какой бы то ни было аномальной, но природой. – Куда теперь?

  – Всё туда же, – ответил напарник. – Скоро дойдём до развилки. Оттуда до Бара немного.

  – Молодец ты, Кисель, – сталкер задумался, как прекрасна жизнь и её лучшие, счастливые моменты, которые хочется ловить руками и впитывать в себя, не отпускать ни на минуту. – Таким же и оставайся. Весёлым, наивным, умеющим радоваться. Зона тебя не испортит, это точно. А вот люди, скажем так, контингент, вполне. Смотри, какое всё белое... Как вата сахарная. Ел когда-нить?

  – Постой-ка. Согласен, люди влияют, но и место влияет! Все эти зомби, кровососы, снорки... Зона умеет быть страшной! В ней столько народу гибнет, пачками!

  – Пускай. Ты не поддашься Черноте, воспринимай Зону как просто игру компьютерную. Не забудь только, что жизнь в ней одна. Потому как начнёшь воспринимать её сугубо мраком, несущим смерть, станешь циником, отмороженным. Не надо так.

  ...Вроде бы Ярый ценил жизнь. Но сейчас испугался потерять её, расстаться с тем, что у него было. Когда терять нечего, и умирать не страшно – пофиг да и всё, а вот когда ты понимаешь, что жизнь взаправду тебе нужна, расставаться с ней не хочется.

  Он и не будет.

  – Я не буду циником! Хочу быть, как ты.

  – Я – циник. Точно тебе говорю.

  – Не может быть...

  – Оно так есть, внутри. Так и останется, ничего не поделаешь.

  * * *

  Полтергейст не поверил глазам своим.

  Так же, как Ярый и Кисель были уверены в гибели бандитов, сражавшихся с химерой, и гопники думали, что сталкеров накрыл Выброс. КАК? Что за невероятная живучесть-везучесть? Ладно, бандиты заранее приметили схрон, куда сигануть, а со сталкерами-то что?

  Ведь эти двое сейчас вопреки всему, живые и невредимые, стояли в каких-то десяти шагах от Полтергейста и его шайки, балдея от утреннего воздуха и вообще всего. Да, и такие моменты бывают.

  Дальнейшее потрясло главаря ещё больше. На поясе одного из сталкеров висел артефакт "луна". Глаза бандитов хищно заблестели. Бабуин вглядывался несколько раз – точно, "луна". Причём, когда он с людьми шмонал этих двух проныр, не было у них такого ценного ништяка. Морок? Контролёр? Галлюцинация?

  – Планы меняются, – объявил ораве Полтергейст. – Крадёмся за ними по-тихому, выжидаем подходящий сами знаете что, валим обоих и арт наш. Тактика шакала, называется. Но не церемонимся, при первой же возможности ударить неожиданно нападаем.

  Коршун в предвкушении потёр ладони.

  2

  Тарасов был предсказуем, как часы, и прямолинеен, как копьё. По крайней мере, сейчас – убедился своими глазами, что Люда знакома с огнестрельным оружием и знает, как с ним обращаться, воочию, из чего Люда сделала вывод, что в Роще он собственнолично не пребывал. Затем зачитал ей устав "ДНК", устно протестировал на способность действовать в экстренной ситуации и взял клятву. Людмила долго не велась на уговоры дать Тарасову присягу верности, но пришлось. Лже-лейтенант был довольно сообразителен, заставив её поклясться жизнью внука, но новоиспечённая "дээнкашница", она же бывшая "фээсбэшница", оказалась хитрее – произнося заветные слова, скрестила пальцы за спиной. В конце концов, она сказала это под давлением, значит, фраза затем может быть отвергнута. Губы её говорили, но разум не запоминал сказанное. Пока можно этим красавцам чего угодно наобещать, поведутся – а потом, поступив, как беспринципная тварь, обмануть их. Ведь играть на эмоциях пожилой женщины, ищущей внука своего, частичку её души, – поступок, не в самом выгодном свете выставляющий лейтенанта Тарасова. Значит, и мы пожестим. А вступала Нева в клан исключительно ради внука, не имея других помыслов, хоть Тарасов и сулил ей золотые горы. Хотя, если б припёрли, и так бы пришлось вступать. Вариантов немного.

  Обряд посвящения лейтенант-шпион, он же глава "ДНК" (как расшифровывается аббревиатура, Люда так и не смогла взять в толк) тоже притянул за уши, причём достаточно не самый оригинальный выбрал способ господин Тарасов. Убить какого-то сталкера, показав свою преданность бандформированию. Типа, клятвы не достаточно. Нева изучила фото будущего покойника – да вроде обычный парень. Прозвище – Фраг. Лёгкое дельце, но от этого не менее грязное, хоть и доведённое у Люды до автоматизма.

  Всё для Петьки. Вот бы он вырос послушным, благополучным мальчиком и не ведал даже, что есть на Земле такой Чёрный Край.

  * * *

  У Люды не было ни минуты на то, чтобы придумать план, поэтому, завидев фигуру Фрага в окрестностях завода "Юпитер" в выданный ей бинокль, Нева приготовила АК к бою и двинулась к мишени. Сократив дистанцию до четырёхсот метров, "дээнкашница" определила, что ближе подобраться не выйдет. Фраг шёл быстро, и Людмила едва поспевала. Стрелять, иначе скроется. В спину, чёрт возьми. Как же это противно, что ради спасения внука придётся убить незнакомого сталкера. Тарасову эта личность неугодна – вероятно, важная фигура среди независов. Вот паренёк проходит между аномалиями, они закрывают его от огня, нейтрал сейчас неуязвим. Вон на том отрезке пути надо бы его мочить. Людмила засела на крыше двухэтажного склада. Она решила пальнуть Фрагу в колено, как только он покажется из-за ловушки, чтобы он в неё опрокинулся – подстроить несчастный случай, так сказать. Истинно сталкерская смерть, хоть и при содействии Люды. Лучше, чем голову прострелить, чтоб как орех лопнула и полостная смесь разбрызгалась, распылилась, выплеснулась в радиусе нескольких метров квадратных.

  "Если даже промахнусь", – рассуждала Люда. – "Он побежит вперёд, а там открытая полоса. На всякий случай у меня и РПГ припасён, не получится очередью, сделаем по-шумному, взрывом". АК – не снайперская винтовка, хоть и хороший ствол. Это был лишь вопрос фарта. Нева, конечно, попросила у Тарасова нормальный дальнобойный ган, но тот не пожалел для неё лишь музейной М1 с треснувшей оптикой, которую предлагалось восстанавливать на свои средства. Нет уж, фигушки. Людмила изготовилась. Бить на поражение. Направить снаряд точно в коленную чашечку. "Калаш" застыл, руки не дрожали. Приклад упёрся в правое плечо. То ли Люда сделала недостаточную поправку на ветер, то ли не учла особенности вертикального снайпинга... Но она промазала, пуля влетела в аномалию, а сталкер, вопреки ожиданиям Невы, побежал не вперёд... а назад, к "Юпитеру", откуда он почему-то возвращался. "Дээнкашница" сорвалась с позиции, потому что Фраг её засёк и выпустил в неё несколько очередей. Вооружён он был лёгким пистолет-пулемётом "Бизон", и попасть мог разве что случайно. Чтобы не бежать долго по лестничным пролётам склада, Нева махнула на землю прямо с крыши, в полёте ухватившись рукой за ветку дерева – скачок вышел двойной, и Нева повторила знаменитый манёвр Алисы Селезнёвой, героини произведения великого фантаста Кира Булычёва. Несмотря на перекат, прыжок вышел неприятным, так себе, – всё же складские потолки делают иногда высокими, – но бежать Люда смогла, стопы напрочь не отшибла. И стала преследовать Фрага, улепётывающего к зданию завода и постреливающего по ней. Петляла Нева вокруг аномалий, то пригибаясь, то выпрямляясь – две пули всё же настигли её. Пули, причём, хорошие – если бы бронежилет не был самого высокого класса защиты из возможных, "дээнкашница" была бы вынуждена прекратить погоню из-за серьёзных ранений, полученных от независа.

  Вот Фраг скрылся в промышленном здании. Расстроенная Людмила припустила трусцой, рискуя вляпаться во что-нибудь. Теперь, наверное, придётся обыскивать весь "Юпитер". Хотя для нейтрала это по-любасу тупик.

  Люда проникла внутрь завода. Только б рука не дрогнула, и не пришлось потом мозги собственные собирать по углам и соскребать со стен. У парня ведь не зря прозвище – Фраг. Геймер, чтоб его. Постройка глобальная во всех смыслах, этот завод. Ещё при СССР это всё возведено. Пустые нависающие провалы окон и покосившиеся антенны снаружи, многочисленные контейнеры и ящики внутри. Замер конвейер, разбились светильники. Скелеты рабочих не сохранились. Залы, залы, лабиринт из помещений – повсюду грозные колонны, подъёмники, груды всячины технического плана. Из любого места, как Людмиле кажется, может появиться её клиент. Ан нет, рабочие не покинули эти места. Людмила заметила безвольных зомби, слоняющихся по пространству коридоров и цехов. Главное, чтобы они её не заметили. Люда шустро кинулась вперёд. Кое-где, как и на улице, виднелись аномалии. Свистели "птичьи карусели", трещали "жарки". Хрустело битое стекло под ногами. В углублениях скапливалась вода в приличном объёме, и в некоторые такие лужи даже падали оголённые провода. Упаси Зона туда наступить. Кстати, о треске. Ну-ка, а радиация в норме? Сойдёт. Но задерживаться тут не следует, есть вполне реальный прецедент схватить дозу. И не только адреналина. И не только свинца. Потолок был облеплен паутиной труб и вентиляционных шахт, над головой у Невы, цепляясь за эту сеть когтями, прошмыгнула чернобыльская кошка.

  Двери в соседний ангар были блокированы горой контейнеров, обвалившихся на ржавый остов грузовичка. На полу в коридорах лежал устоявшийся, въевшийся полусантиметровый слой пыли. Где же Фраг? По стенам, как ниндзя, шурует вряд ли. Нейтрал не заставил себя долго ждать – вот вылетает из пазов решётка вентиляционной шахты, сталкер из засады, сзади, стреляет в Люду, та падает за нагромождение обломков. Не из робкого парень десятка. Одна пуля взлохматила плечо правой руки, и теперь практически каждое движение отдаёт противной, ноющей болью. Все остальные снаряды вошли в броник, превращая его в бесполезную тряпку. Если, конечно, ремонтники не потрудятся. Всё равно это уже не высший класс защиты из доступных. Блин, дистанция меньше, и боль ощутимее, как в страйкболе. Страйкбол – регулярная забава спецназовцев с Большой Земли, в том числе Люды, очень правдоподобно игра симулирует реальные перестрелки. Не симулирует даже, воссоздаёт. Поэтому частенько Люда грешила следующим: когда происходила масштабная бойня и предстояло стрелять во все стороны по живым мишеням, Люда воображала, что играет в страйкбол. Что всего лишь помечает бедняг краской, а не обрывает им жизнь. Так действительно легче, для психики.

  Нева продолжила травлю Фрага. Скорее бы его прикончить, а то в следующий раз попадёт невзначай прямо в затылок. Люда сделала шаг внутрь очередного помещения – и больше всего не ожидала она такого сюрприза, игрушки в яичке, как подлый удар ногой в пах из-за угла. Не ожидала, поэтому не успела поставить блок или увернуться – только крутануть туловище вправо, и удар пришёлся в левое бедро. Вот независа, наверное, колбасит – возвращался из ходки, а тут сумасшедшая бабуля засаду устроила, да ведь не успокоилась, преследует. Вот он и действует её же методами – стрельнуть в спину, по шарам вдарить. Людмила ещё отделалась вывихом, но если б Фраг попал бы туда, куда хотел, и раздробил бы ей лобковую кость, прохлаждалась бы Нева до конца своих лет в инвалидном кресле. Кстати, судя по острой боли, схватившей в тиски тело "дээнкашницы", подошва Фрага задела шейку бедра, и если так, травма могла стать злокачественной. Нева напряглась и постаралась не реагировать на многочисленные булавки, вдруг вонзившиеся в её позвоночник и другие косточки. Оказать сопротивление! Но нейтрал не растерялся. После попытки пробить Люде причинное место, он без паузы вмазал ей в подбородок прикладом так, что Нева пронеслась пару метров по воздуху и шлёпнулась на бок больным плечом. Людмила сжала зубы, чтобы не заорать от боли. "Терпи", – приказала она себе. – "Не обращай внимания. Уничтожь цель". Нижняя челюсть вылетела, так как она была вставная, и Нева вдобавок прикусила десну. Из уголка губ заструилась кровь, Люда закрыла глаза и перевернулась на спину, типа копыта откинула. Интересно, подойдёт сталкер или предварительно саданёт контрольный? Подошёл. Пересилило любопытство, что за женщина пенсионного возраста пыталась его пристрелить. Осторожно подошёл, на мушке тело держит. Сучонок... Люда здоровой-то ногой "Бизон" из ладоней его выбила, и штырь метко в горло запустила сопернику. Арматурина проткнула шею Фрагу, и тот, затапливая пол алыми ручьями, погиб. Удачный бросок.