Текст книги "В небе над нами (СИ)"

Автор книги: Макар Кислый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 14 страниц)

  Сталкер Ярый, теперь уже просто Лёха, выбрался из-под Саркофага 4-го энергоблока АЭС. Да, Красный Кулон выполнил своё предназначение.

  Ни монстров. Ни аномалий. Ни радиации. Только руины всюду... безопасные. Фанатики превратились в нормальных людей. Хэппи-энд.

  ЗОНА ИСЧЕЗЛА.

  Должен он радоваться, или нет, Лёха (Ярый!) пока не знал. Он знал лишь, что должен найти Лизу. Ту, ради которой он вернулся сюда.

  КОНЕЦ

  Сказы

  1

  Твистую, мутирую, аарггх!.. Слабею, судорожная чихота раздирает изнутри, всё навалилось и не позволяет приосаниться. Вот я и сел припухши, кажись, обмен веществ бузит сам против себя, рот утопает в крови. Задыхаюсь, кашляю, реву – нет никакого Яблока. Едрить, как говорила Нева, колотить. Зубы, некогда прочные, словно грецкие орехи, трескаются и рвутся, кажется, во рту уже месиво сплошное.

  Нет, куда мне, братцы, помирать. Разве что суицид... Искушённо кошусь на Walter. А что, если перпендикулярно подбородку дуло – и бум? Но тогда точно не найду его. Мифический арт, Яблоко Желаний. Появляется крайне редко в Зоне, в случайном месте, никто не знает, как этот артефакт выглядит. И только одно пожелание нашедшего везунчика исполняет – а потом жди следующего урожая, потраченный эппл уже бесполезная погремушка. Или НЕ исполняет – по усмотрению своему. И коль не захочет исполнить – о, страшными узами пленяет душу несчастливца, изжирает. По какому признаку определяется достойность просьбы – не зафиксировано. Ну, я и повёлся. "Может, будет тот день, может, будет тот час, когда нам повезёт". А вдруг загадаю – и воплотит в точности. Где же ты, apple of dream, счастливый фрукт?.. Ау! Эхо откалывается от бетонных коробов Лиманска и вытворяет фигеля в неестественном небе над Выжигателем.

  На фруктах и погорел. Где их, свежие и натуральные, достанешь в Зоне. Десну и нёбо просеяло болючими булавками, в который раз я останавливаюсь. Замедляюсь, не ползу и прислоняюсь к углу брошенной пятиэтажки. Ох, цинга-карга, перестань. Разит – я две недели не принимал душ (в паху скоро черви заведутся), а где ж возьмёшь возможность окатиться; глаза размякли, воспалены и не различают ни хера. Зона.

  Сижу и вижу Яблоко. Вот оно, моё родимое!!! Иди к папочке и шепни что-нить на ночь...

  Я ТЕБЯ НАШЁЛ.

  2

  "Хочу поведать кое-что, dear френды.

  Заря семидесятых. Пока что с выбором специальности только вышедшая с юрфака одна молодая перспективная умница не определилась. И по налоговым-адвокатурам, и по прокуратуре её помотало. Это в пожилом возрасте уж выродился образцовый состоятельный, самодостаточный, благоуёмный подполковник ФСБ. А тогда ещё сегодняшнее проявлялось несколько иным. В общем, в 72-м выпустилась и проходила адвокатскую практику полгода. И был у неё как-то один подопечный, пацан лет, вероятно, 14-ти. Его старшие "приятели" попросили "на шухере" постоять, пока сами делом противозаконным утруждались. Всю компанию повязали, и молодому красноречивому адвокату Люде присвоили самого младшего парнишу, чтоб она его в суде защищала.

  И не убийство там было, не разбой – все склонялись к тому, что мальчугану, звать его условно будем Сеней, подарят условный. Адвокат воодушевлённо наводила суету – и со свидетелями разговаривала, и протоколы составляла, и речь ударную заготовила. И вот – заседание: стук молотка, четыре года реального срока. Сене. Удивлённый, сменившийся загнанно-равнодушным, взгляд пацана, которому разбили жизнь, и ненавистный – его матери. Жирные щёки судьи. Бытие мелькает перед глазами, молоденькая симпатичная Люда жадно осушает бутылку минералки. Это – КРАХ.

  Чтобы передать всю гамму чувств той женщины-адвоката, пожалуй, достаточно сообщить, что она ощутила себя Максимильеном Робеспьером, вынесшим свой первый смертный приговор.

  Не, надо идти в ФСБ. Гарантировать безопасность граждан и справедливость, а не вариться в котле неравноправия, будучи формальной заклёпкой системы. Так думала та выпускница.

  Прости меня, Сеня. Это я виновата.

  Прости меня и ты, Люда, что наставила тебя на столь тернистую дорожку. Зато ты помогла многим другим из тех, кто заслуживал.

  Так ведь?.."

   Из дневника Невы, 2013

  ***

  "Ребят, я обратно в Зону хочу.

  Вот объясните: у нас тут на Большой Земле цивилизация, демократия и конституция, но почему так... линейно, заведомо? Купленные политиканы, кислая пародия штатов распространяется на приличную долю областей госустройства, безжизненность, а конституцию никто не блюдёт. Да чего это я грущу-то? Раздолье, родниковый ключ в деревне, полёты на полосатом дельтаплане над ельником и рисовыми лугами... Зимний каток, дети рождаются нормальные, а не страхолюдины. Только я – необычная, тошнит меня иногда от нормальности и всё тут!.. Стоки, заполненные кровью горожан и предсказуемые, намётанно-визгливые или наигранно-порядочные рожи этих самых горожан – НЕ нормальность. Безответственные подростки, которые весь уикенд только и занимаются тем, что пялятся в ММО и дрочат, и взрослые, которые ничуть не лучше – пялятся в помойные правительственные СМИ, скармливающие аудиториям постоянный приток негатива и страдают алкоголизмом массовым, а то и приходятся вышеназванным чадам аллегоричными мамашами, в очередном бзике обзывающими детей подонками и фашистами.

  Ну как, нравится? А в Зоне вы настоящее увидите. Я, наверно, преувеличиваю, та быль всё ж королевство Черни, но там – добросовестная ненормальность, верные направления для саморазвития, а тут – заштукатуренный социальный абсурд с примесью самозаточения в тупых, заданных профанациями и чужими мнениями рамах. Только в экстремале, в стрессе человек истинен. Или не?.. Ложь, каждый индивидуально истинен либо в стрессовых ситуёвинах, либо в мирстве и спокойствии, "нормальности" (в редчайших случаях – и там, и там). Я покорила зонный Эверест и вызволила Петьку, но в процессе этого вырвалась из омута и стала истинна для другой, не "нормальной" реалии, для антиреалии.

  Вот почему в Зону хочу – туда, где стану истинной. Но кто ж меня туда пустит? В первую очередь, сама Зона и не пустит.

  Нельзя жить одними и теми же радостями вечно. Вот и с истиной так – порадовалась и хорош. Забудь и отпусти. Потом отыщешь другую. Можно, можно с одной правдой идти через всю жизнь – но вот критерии правдивости способны переменяться.

  Перемотать бы плёнку Хроноса и, стерев себе память, очутиться в Зоне, очутиться там смотрящей вслед уезжающему джипу с Бромом и всеми-всеми и рассуждающей о том, что ждёт отделившихся напарников за следующим поворотом.

  Всё возможно – значит, возможно и то, что что-то не возможно."

   Из дневника Невы, 2014

  3

  Звонок в издательство.

  – Доброе утро! Вас слушаем!..

  – Утро добрым не бывает. Хороший кофе подсобляет... Шучу-шучу. Вот, решил напечатать у вас одну книгу. Автобиографичную, под названием "Как я единственный выбрался с Зоны". Всё началось с того, что мы с коллегами взяли оружие и покинули горящую базу бывших нанимателей. Там ещё была эта, секретная лаборатория ныне изжитого проекта.

  – Что ж, как ваше имя? По мне, судя по голосу, вам лет так сорок пять.

  – Киселёв Степан Витальевич.

  – Записываем... Когда вам будет удобно встретиться с редактором?

  Послесловие

  Людмила ДУМАЛА. Каково же это немыслимо прелестно, когда умеешь это делать безоговорочно. Когда отрешён от оков массово распространяемых "уток", чужих домыслов, и рассматриваешь пристально, а что если. Скоро величайшей России как государству настанет сокрушительный армагеддец. Рублики помаленьку убывали из казны, на глобальной экономической арене страна держалась только за счёт торговли ресурсами, властители обнаглели – рост цен и пошлин был только вершиной айсберга. В пределах зримости маячил дефолт, партнёры старались откреститься от всевозможных deal с Рашей. Плюс держава не слишком благоприятно выказала себя в ряде сторонних конфликтов и дележе ближневосточных стран. Долго ли, коротко ли – и люд попрёт на площади митинговать. Причём в таких размерностях, что пересажать их либо разогнать палками по укоренившемуся обычаю не выйдет. Тогда пойдёт кровопролитие – а теперь внимание, кто будет защищать родимых чиновников?.. А кто ж, коли не Люда. Ослушаться приказа она может, но тогда её уберут как дезертира. А прикажут ей отстаивать площади – отстреливать осатаневших мятежников. Десятками, сотнями. Будь Люда уверена в своей правоте, то без колебаний б этим и занялась, но ей предстояло выступать против справедливости.

  Значит, как только пойдут беспорядки, Неве – ретироваться в какую-нить Боливию-Танзанию срочно, нажитого хватит на покупку билетов на авиалайнер и приобретение иностранной недвижимости. А кто её туда пустит? Ведь соседи запросто могут границы-то прикрыть. Опять же, на это повлияет никудышная репутация России перед их ликом. Да и абы чуть промедлишь, наверняка сослуживцы на хвост присядут, а таковое ни к чему. Н-та, и не вывернуться. Ничто не стимулирует так, как безысходность. Когда умеешь думать, на тебя возлагается ответственность несоизмеримая; к тому же, знание тоже весит, волочь на себе неподъёмный груз понимания – работёнка та ещё.

  Людмилу осенила идея – она, агент госоргана, гарантирующего безопасность страны, убивала человеков, что прямо противоречит кодексу приголубленной России. Да, все эти промашки списывались на сопротивление сотруднику ФСБ и попытку к бегству, по многим случаям отчёты вовсе не составлялись. Но гиря совести, ни с того ни с сего проснувшейся в связи с содеянным, склоняла книзу. Нева обречена – и дальше ей придётся распоряжаться судьбами людскими. Кои-то обрывать, какие-то же благословлять. С этим нужно решить бесповоротно – раз ей выпало обладать силой, то винить себя за произошедшее с фактическими врагами воспрещено, разве что анализировать причины провалов и не повторять глупости.

  Страстные патриоты скоро двинут бороться с федералами и с заправляющими вотчиной – теми, кто выставил великий народ расходным скотом. Нашему брату достанется два пути: Сталкерам – в Зону, вставшим поперёк обоих зол – уматывать с родины. Но куда Неве в Чёрную Быль?.. Да, Людмилу влечёт сталкерство, но не то и не туда. В Отчуждёнке не примут. Схожими размышлениями задавался давненько и Драйв, и наиболее прозорливые коллеги Люды. Тогда определились так: пропасть. Зайти в джампер и переметнуться в параллельное измерение. Где хотя б должны наличествовать пути. Не подавать в отставку, запорошить то, что наследили, и не задерживаться. Возможно, в новой жизни в новом мире у них получится посвятить себя выполнению долга. А мож, попустятся?.. В таком случае, тихая пенсия и никаких вакханалий.

  Людмила посещала иномирье до, выполняя миссии начальника. Как МАТЕРИАЛИЗОВАЛАСЬ там в первый раз – ощущение чуждости было в пятьсот крат выше, чем при входе в Зону. Но – в той Зоне свобода была мнимая, там Людой помыкали по своему усмотрению и ходить было негде, в параллельном мире же просторы неизведанного сокрытого позволяли разгуляться. А непривычность проходит – всё проходит – так что... Старт!.. Это всё геометрия Лобачевского. Это она подтвердила, что параллельности могут пересечься – по алгоритму экспериментаторов при включении джампера происходит именно данный процесс, когда пара разных вселенных задевают друг друга, и соринка с поверхности одной ненамеренно налипает на ту, коей обладает другая. А может, весьма и весьма намеренно.

  На дворе – 5 ноября 2015-го года. Через месяц издадут указ Жердзина, распускающий официальный парламент и партийные ячейки. Воцарится лютый хаос, и некогда могучая империя раскиснет в своём же дерьме. Медведь – неуклюжий, но бескорыстный. Невольный символ Раши... Людмила с трепетом относилась к родине и не могла без горечи наблюдать, во что её превращают. Фундаментальное культурное наследие русской души и ёрнический, неусидчивый дух русского – то, что вызывало гордость в Неве. Её псевдоним говорил. Постжердзинизм она, к счастью, не застала. Петька тоже. Успел повзрослеть и присоединиться к гренни.

  ...По вечерней трассе уверенно катился автомобиль. Петька смотрел в окно и наслаждался музыкой в плеере. Пейзаж – поля, солнце заслоняется понемногу разыгравшимся горизонтом, колосья на непаханом раздолье золотятся, и листва то вспыхивает, то тухнет, мигая жизнью, теребимая неизменно не дающим спуску ветром. Когда едешь в машине и любуешься тем, что за окном, пресыщаясь приятной песней – тебе кажется, что ничего нет милее того, чтобы ехать в машине, любоваться мирком за окошком, в котором обнажённая природа предстаёт в полноценной непознаваемой красе и пресыщаться приятной песней. Без спешки, безоглядно. Вот бы поездке длиться нескончаемо.

  Негромко шепчут о чем-то волны.

  Растает вечер и вновь напомнит

  О том, как песня вдруг взметнулась

  И, словно птица, ко мне вернулась.

  Давай сегодня, а, может, завтра,

  Напишем песню, возьмём гитару,

  И снов не будет, проснутся сказки,

  Сбегутся принцы, взорвутся краски!

  Из оттопыренного уха отрока торчал наушник. Петька витал. Возмужав, Пётр Аппаков не раз вернётся в Зону Отчуждения, ставшую ему Порогом Мечтаний. Воспоминания – то, благодаря чему та ЗОНА никогда не канет в мальчике, пока он есть. Необтёсанная индивидуальность – для Людмилы он и останется мальчиком, прозябающим в Зоне сутками, формально проведёнными в иномирье, когда проняло. Вот так разительно – Людмила не была привязана к Чёрной Были, а внучек – с младых ногтей. Да, неукоснительно бывшего теперь НЕТ, а будущее не заместит никакое прошлое – тем паче, если оно в сердце. Пётр сохранил Зону у себя в душе – мог возвращаться в неё в любой момент и охотиться.

  Людмила в полудрёме. Ардов за баранкой. Автомобиль движется – а его пассажиров настойчиво ждёт далече Будущее.

  ...Кактусы и непрерывные сонмы сыпучего однородно-рыжего песка под лунным светом. Привлекательная кремовая синева обнимает замотавшуюся отшельницу. Нева видела испещрённую кратерами, словно богатырь шрамами, владыку ночи. Скрестив ноги по-турецки, Люда расположилась прямо на разметке шоссе, раскраивающего Неваду, и засовывала в рот ломти тофу, почему-то в виде горстки уложенные на платке рядом с ней.

  – А я не договорил, – улыбнулся Барракуда. – Следуй Солнцу. Видишь, вон оно, в небе? А ты присмотрись повкрадчивее, вон там, только прячется от нас. Но ты не сдавайся, когда происходит затмение. В тебе заложена частичка Солнца, она и есть тебе чуйка. Не перечь ей – она не заведёт в тупик. Только прислушивайся к этому необъяснимому и развивай. То, что в небе над нами – бездонно, и солнышко самый непременный ориентир. Ты – только ведома им. Звезда главная будет тебе талисманом.

  – Как, уже уходишь?.. – Нева пожала руку напарнику. – Тогда, как говаривают итальянцы, аривидерчи! Спасибо за всё, солдат, я не забуду. Удачи тебе!.. Свидимся. А как же!.. Желаю луч не потерять и не сверзиться с кромки...

  Затем Людмила покинула альтернатив.

   Владивосток – Сеул – Мальдивы – Владивосток;

   март 2011 – март 2014

  МАКАР КИСЛЫЙ ИСКРЕННЕ БЛАГОДАРЕН

  Своей прекрасной бабушке Людмиле Филипповне Аппаковой, послужившей прообразом Людмилы, одной из главных героев данного произведения;

  Сергею А. Стульнику за несметное количество бесценных советов и важные консультации по некоторым вопросам;

  Дмитрию Реброву за то, что паркур;

  Всем-всем остальным друзьямподругам;

  Косте Пылёву, Олегу Яковлеву, Артёму Юрову и многим другим – за поддержку;

  И, само собой, Читателю, вместе с героями данного произведения проделавшему столь неблизкий и полный препятствий путь. СПАСИБО!!!

  СОДЕРЖАНИЕ

  Книга 1. Дебри

  Часть первая. Сарвивал..................................................................................5

  Часть вторая. Отрыв......................................................................................20

  Часть третья. Скачок.....................................................................................51

  Книга 2. Низины

  Часть первая. Курган....................................................................................77

  Часть вторая. Заслон...................................................................................145