Текст книги "В небе над нами (СИ)"

Автор книги: Макар Кислый

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)

  Каждая пешка имеет шанс превратиться в ферзя.

  Пассаж десять. Страньше и

  1

  Ему никогда не было так страшно. Само осознание безвыходности, того, что Зона наконец поймала его противными щупальцами, настигало с пугающей скоростью. В горле пересохло, пальцы похолодели. Мгновение, другое... Ещё нет. Искренний ужас от того, что он уже поставил ногу. Назад он не попадёт.

   Ярый продолжил шаг и ощутил, как его полностью затянуло в аномалию. Несколько движений растянулись в вечность, небо над головой потемнело, облака прошли от горизонта до горизонта, мелькнула чёрная точка в зените, какие-то силуэты, вспыхнула и сразу погасла "жарка"...

   Внезапно в лицо ударил свежий вечерний воздух. Ярый потряс головой, аномалия осталась позади. Сталкер огляделся.

   Солнце садилось, лишь немного света ещё озаряло небосвод. В четырёх метрах – новая "жарка", на траве – изувеченные останки, будто бы только что вырытые из могил, а прямо на Ярого с неподдельным интересом вытаращился Кисель. Его комбез насквозь пропитан кровью, в руках напиток сжимал дробовик Ярого, который тот оставил, у ног валялся брошенный АК-154 и рядом несколько опустошённых магазинов.

   – Что это было? – выпалил Ярый.

   – Писец горелый, – ответил Кисель. – "Часы".

   "Часы" – аномалия, замедляющая время или, как её называют сталкеры, "тик-так". Для попавшего в неё время мелькает, как в быстрой перемотке видеозаписи, а вот на самом деле проходит несколько часов.

   Выяснилось, что пока Ярый погружался в лупер , "свободовцы" так и не появились. Зато пришли бандиты, с которыми Кисель разделался при помощи ручного пулемёта, а когда кончились патроны, прибежали зомби, семь штук. От них сталкер отбивался на пределе сил час кряду, пока, наконец, не перебил всех в результате длительного месилова. Потом ещё появились псевдособаки, от которых Кисель успел спрятаться на дереве. Сталкер таки был ранен в правый бок, но, к счастью, лишь по касательной.

   – Прости, Киселёк, – извинился Ярый. – Не учуял аномалию. Идти сможешь?

   Спустя сорок минут отдыха и банку энергетика, выпитую Киселём, выдвинулись.

  2

  А лесочек-то действительно тихий.

  Ах, как тихо! Место запретное во всех смыслах, потому и тихое – только тишь да деревья вокруг. Поначалу кажется, что тишина напряжённая, потом перестаёт, свыкаешься. Аномалии попадались реже и реже, потом их не стало. Обычный сонный, забытый лес. Ни одного больше мута не встретилось. Барракуда и Люда всё же не забывали об осторожности.

  Здесь можно было не бояться даже братьев по биовиду – никто из гопов или сталкеров в Чащу эту самостоятельно не доберётся. Лишь два входа сюда – через "телепорт" и с Севера, через Могильник. Люде не давал покою лишь один вопрос – как о Супермонстре узнало "долговское" руководство, коли попасть сюда могут лишь Избранные?

  – Нева, проверь ту корягу, – попросил Барракуда.

  "Фээсбэшница" проверила. Устроили привал, развели костёр, взялись за еду. В лесу этом всегда мрачновато, и отличить утро от вечера сможет разве что здешний егерь.

  – Чур, ты первая дежуришь, – нашёлся "должник".

  – Дежурю?

  – Да. То есть держишь ухо востро и смотришь, чтобы пока я дрыхну, никто лагерь не атаковал, если что – сразу бей тревогу, но не баклуши. В час ночи меня будишь, сама ложишься.

  – Гуд, поняла. Слышь, Барракуда, у меня друг один был, сталкер бывший. Три года назад пропал, наверное, в Зону опять попёрся, дурак. Ещё Walter всегда с собой таскал... Дак вот, он мне судачил, что есть в Зоне Поглотители. Некие образования, может быть, дома, может, города целые, что по Чёрной Были блуждают. И тех, кто ступит на ту землю, слизывает будто, испаряются они. Через миражи эти способен ходить только сталкер Шухов. Правда, что ли?

  – Бред полный, – ответил "должник". – Действительно, похожие явления наблюдались, но последний раз года два тому назад. И выйти из миража может не только Шухов, добрая треть возвращается. Главное внутри ничего не касаться, и пройдёшь благополучно.

  – Старая байка на новый лад, – хмыкнула Нева.

  – Вот, послушай, чего я расскажу. Существо есть такое, излом. Знаешь, в тряпьё одет, сталкеров подманивает, раненым бродягой притворяясь, – говорить умеет, да ещё и думать. Подходит путник к нему поближе, и головы своей лишается. Клешня у излома острая, он её прячет в одежде, типа левая рука. А потом использует так быстро, что и сообразить не успеешь, что на том свете.

  – Ну-ну, читала в "Энциклопедии Зоны".

  – Так вот, был один "свободовец", Побратим Излома. Излом его группу уничтожил, когда те, олухи, на его уловку попались. А его не убил, только лишил левой руки и поцеловал. Когда отряд этот нашли, сначала подумали, что тело парня псевдособаки утащили. Но потом Побратим этот стал являться некоторым сталкерам перед самой смертью, и крестить своей клешнёй, выросшей на месте левой руки. Это примета хорошая, значит, загробная жизнь будет спокойной и гармоничной.

  – И в чём смысл легенды?

  – На твоё усмотрение, Нева. Не бери в голову.

  – Давай-ка лучше анекдот трави сталкерский.

  – Блин, вспомнить бы, – завис Барракуда, выскрёбывая ложкой остатки пищи из консервной банки. – Ага! Устроили как-то, значит, сталкеры пьянку, чтобы посмотреть, кто водки больше выпьет и кто рожу скорчит пострашнее. Больше всех водки выпил сталкер Петров, который начал пить водку первым, да и выпил её всю. А рожу самую страшную скорчил сталкер Семецкий, когда ему сказали, что он опоздал и водки больше нет.

  – Да уж, анекдот – ну, прямо ухохочешься.

  А вот Барракуда в очередной раз посмеялся над одной из бородатых шуток.

  – Теперь ты расскажи, – потребовал "должник", отхлёбывая из фляги Ершова самогон.

  – Так, анекдот, – начала Люда. – Про Зону не знаю, зато известен мне старый с Большой Земли. К психологу приходит мужчина и начинает жаловаться на жизнь – мол, всё надоело и стрёмно. Врач предлагает очевидное средство: "Вам бы развеяться. Великий клоун сегодня приезжает в город, сходите на его представление". В ответ мужчина заливается горькими слезами: "Но, доктор, я и есть тот клоун..."

  – Грустный, – на этот раз Барракуда не улыбался.

  – Есть ещё матерные про Вовочку, – добавила Люда. – Ладно, "долговец", давай спать, а то веки не разлепишь-то в час ночи. Хотя нет, постой, – а почему ты сталкер?

  "Долговец" вперил в неё тяжёлый, как засахаренный мёд, взор.

  – Слышала фразу: "Если долго смотреть в бездну – бездна начинает смотреть в тебя"?

  – Да. Ницше сказал. – Барракуда будто бы озадачился темой, глубоко задумался, и кроме его стальных глаз для Люды сейчас всё как-то размылось. – Философ немецкий.

  – Можно по-разному толковать интерпретации, но в целом прав был Ницше. Если человек пару раз попробует сильнодействующий наркотик, вряд ли он потом завяжет с привычкой, эти вещества его затянут, и не вырваться искушённому из объятий бездны. То же с дайверами – понимает он, что может кончиться воздух в баллонах, или течением от катера оттащить, декомпрессионную болезнь либо отёк лёгких – запросто. Но он будет нырять, ибо жить не может без погружений. Есть ещё примеры – курильщики или альпинисты. Так вот, в сталкерском кругу иногда звучит менее расхожее, но крайне мудрое высказывание: "Когда долго глядишь в Зону, Зона начинает глядеть в тебя". Ходки дарят тебе невообразимые ощущения, которые, как кажется тебе, гораздо приятнее опостылевшей жизни на Большой Земле. И ты вновь и вновь идёшь в Чёрный Край, будучи уверенным, что свалишь, как только соберёшь с продажи артов более-менее нормальную сумму бабла и насытишься приключениями вдоволь. Но ты не насытишься никогда, а потом просто подсядешь. И если и покинешь Зону, то в старости, коль повезёт до того момента не подохнуть. Но и за Периметром не лучше. Ведя однообразное существование и не вкушая нового, человек рано или поздно превратится в овощ, и бездна сожрёт его с потрохами, утирая губы бархатной салфеткой.

  – Да, ну ты и загнул, – широко зевнула Люда.

  "Фээсбэшница" преспокойно в полудрёме передала вахту напарнику, – ночью беспокойства не прибавилось. Ни звуков посторонних, ни монстров не было, поэтому Людмила Филипповна зарылась в спальный мешок и отрубилась. Ей было не до высоких смыслов Барракуды – внука бы спасти, да и самой не сплошать.

  Проснувшись, она сперва не сориентировалась, где она и сколько времени. Потом обнаружила, что уже одиннадцать утра, костёр потух – только угольки тлеют, а Барракуда пропал. Нет его, просто пропал. Люда вдруг встрепенулась, подскочила и схватилась за АК, к которому остался всего-навсего один ничтожный рожок. Вокруг неё стелилась томная дымка. Погода была безветренная, листья и трава со странным оттенком синевы. Напрасно Люда озиралась и проверяла установленные вчера растяжки – никого. А Барракуда... Может, по нужде отошёл? Кстати, и самой бы пора, а то живот крутит... Странно ещё, что не было отторжения желудком всей этой "сталкерской вкуснятины", так как раньше консервами Люда как-то не баловала себя, да и алкоголь так часто не принимала. Сорок минут прошло. Нет, что-то случилось. Люда смело отправилась на поиски "должника", свернув вчерашний лагерь. Где же ты, Барракуда? Неужто сгинул?

  Нева устала шариться по лесу. Нигде нету ни следов борьбы, ни трупов, ни каких-либо представителей зонной флоры. Люда стала сомневаться – а был ли Барракуда? Как она тут оказалась? Может, демон говорил с ней вчера у костра, а может, ей всё примерещилось?

  Чёрт, обдолбанная Чёрная Быль. Зона-мать. Только бы крыша не съехала... Люда присела на бревно и попыталась осознать, что она ещё очень далеко от цели. И что она ОДНА. Одна в Тихой Роще, лесу как бы со входом и выходом, но как бы без...

  И даже Барракуды больше нет.

  Надеясь на авось, Люда залила сообщение в сталкерскую сеть, адресованное Барракуде. Не-а.

  Влипла...

  Даже не знаешь, чего бояться, а бояться нужно. Потому что в любой момент можешь также исчезнуть, будто Зона ненавязчиво смахнула тебя ластиком со своего чела...

  3

  Посреди зала, на процедурном столе лежал Авраам Вентонович Гугов, погружённый в глубокий сон. С разных сторон к туловищу и конечностям его прилеплены электроды, и трое учёных корпорации внимательно наблюдают за происходящим на многочисленных экранах. Кроме специальных ионных прожекторов и самих экранов, в помещении отсутствуют другие источники освещения. Экранами и неосенсорами покрыты все стены, потолок – зеркальный, придающий лаборатории особую атмосферу таинства, но спокойствия. Ну и полно компьютеров, как квантовых, так и оптических. Пристально смотрят учёные мужи корпорации на показания графиков, таблиц, томограмм и рецепторных детекторов; лица двоих из "толстолобиков", кандидатов наук, камены и монотонны, а вот новичок явно восхищён процессом и даже брови приподнял – он тут впервые.

  – Вот! – воскликнул он. – Я нашёл...

  Все взоры прикованы к нему и его участку исследуемой области головного мозга. Несколько недель потрачены впустую, но теперь...

  Неужели?!

  ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

  СКАЧОК

  Пассаж одиннадцать. Профанация блуда

  1

  В семь часов вечера среди деревьев показалось Славянское Озеро – мутная, грязная вода с островками травы и сгустками аномалий и плавающими в ней рыжими листьями. На Лес опустилось одеяло синих туч, в мёртвом бору было нереально тихо, только неподалёку выли собаки и ломали ветки деревьев во время охоты кровососы и шатуны.

   Неожиданно вековая сосна, а, может, ель, с треском ухнула в полуметре от Киселя в "электру", дерево наэлектризовалось и вылетело из ловушки, "дубинку" поймала чья-то крупная, волосатая, серая, мясистая рука. Сталкеры бросились без оглядки к воде, поливая огнём пространство около котлована из-под дерева.

   Псевдогигант ревел, топал, – и самый важный аргумент того, что с этим свирепым парнем лучше не связываться: он был ростом с само дерево. Размахивая импровизированным электрошокером, монстр кинулся за еле различимыми на земле, поблескивающей под лучами заката, двумя зелёными фигурками, на данный момент представлявшими из себя двух беглецов, вяло плюющихся жёлтыми вспышками и перебирающих ластами к воде.

   Таких псевдогигантов Ярый не встречал. Может, это развитая форма? Во внешнем строении были некоторые незначительные различия, которые сталкер успел отметить беглым взглядом на чудовище. Не буди лихо, пока оно тихо.

   – А куда мы стартанули? – на бегу крикнул Ярый.

   И задал абсолютно логичный вопрос – ведь это его друг сиганул к Озеру, а сталкер-ветеран лишь поддержал столь неоригинальную, но в принципе верную идею. А что ещё делать, не рукой же псевдогиганту помахать?

   – Здесь, – часто дыша, ответил новичок, – неподалёку схрон есть. Туда и бежим.

   – А, – протянул Ярый. – А что у нас в схроне?

   – Пулемёт СКВТ, ПТРК, две СВД, ПКТ, "Жук".

   – Ни хрена себе... А ещё вопросик – как мы через ручеёк переправляться думаем? – прищурился Ярый. – Оружие, конечно, крутое... От Че даже не ожидал. Но я брасом не умею, а в Зоне тем более не собираюсь.

   – С псевдогигантом разберёмся, а дальше поплывём. Катер там стоит, двухместный, "Волна" называется.

   – Вау! Это уже другая история. Где твой схрон?

   А псевдогигант догонял двух сталкеров и кидал в них всё, что бросалось в глаза: брёвна, валуны и крупные палки. Кисель и Ярый петляли по лесу, приближаясь к озеру, наконец, Ярый заметил возле берега хорошо замаскированный ствол пулемёта, в ту кучу листьев компания и нырнула. Ярый, упав на металлический пол, едва не свернул себе шею, а его друг аккуратно приземлился, сгруппировавшись, в упор присев. Вообще Кисель был осведомлён о том, как именно лучше подходить к схрону – на монстра они, вероятно, нарвались просто случайно.

   – Мать, – застонал Ярый, потирая ушибы.

   Схрон был площадью не больше поддержанного трейлера, только высотой полтора метра. Ствол орудия выглядывал наружу на манер ДОТа, остальные пушки разложены по контейнерам – ухоженные и смазанные. Был и ручной огнестрел, запас патронов.

   Король Псевдогигантов опоздал. Когда он ударил кулаком в кучу листьев, маскировавшую схрон, Кисель вжался в ПКТ и снёс тупому мутанту голову начисто. Ярый оттряхнул сухие листья с комбинезона и стянул с катера синий брезентовый тентовый чехол. Белоснежная "Волна" с задоринкой улыбнулась ему стёклами иллюминаторов, игриво купающимися в косых солнечных тенях смены времени суток. Сумерки всё более и более погружали в себя лес, сталкеры поторапливались.

   Вытащив катер наружу, сталкеры залили бензин, покемарили, нафакстрочились, справили малую нужду, прихватили пулемёт "Жук". "Волна" под управлением Киселя плавно заскользила по водной глади Славянского к садящемуся светилу на западной линии горизонта. Но не все пошло так хорошо, как ожидали попутчики...

   ...Первый "Штурм" стремглав вылетел из-за ближайшего травяного островка и тут же открыл огонь. За ним показались ещё шесть катеров, а сзади три военных моторных лодки "Чайка".

   Водители "Волны" наклонились и матюкнулись.

   – Это чё за хрень? – сплюнул Кисель.

   – Это за мной, – процедил Ярый.

   Ситуация нехорошая, учитывая, что на поверхности озера и под водой множество опасных ловушек. В коричнево-зелёную жижу падать и бултыхаться там не хотелось – в озере водились рыбки, если не брать во внимание состав этой отравы, – стая обгрызала человека за пять минут.

   В каждом "Штурме" было по три таких истребителя, что уничтожили группу Оладушка, в каждой "Чайке" – по пять. Катера были снащены мощными орудиями – БУМ, РПГ-16 и огнемёты, не считая многочисленных автоматов и пулемётов. На "Волне" был установлен ГРАД – мощный миномёт, что должно было заметно упрощать бой, но враги палили сразу из всех стволов, гранаты взрывались в опасной близости, и лишь благодаря мастерству виляющего задом Киселя парочка выжила.

   – Минами по ним! Минами! – орал Кисель, волосы у шофёра развевались на ветру.

   Ярый вставил заряд и жахнул. Мина уничтожила сразу два катера, тогда остальные "Штурмы" прекратили огонь, и один из них, оснащённый крупнокалиберной боевой пушкой ГАД-3, выстрелил. Пушка разнесла "Волне" зад, и скорость у неё заметно упала. "Штурмы" и "Чайки" догоняли и готовились шмалять второй раз. Тогда Ярый начал безостановочно расстреливать из "Грозы" катер с пушкой, тот задымился и остался позади. Сталкер достал из-за пояса РГД и метнул в "Чайку", но не попал. "Чайку" тряхануло от взрыва поблизости, она тормознула и Ярый добил её гранатами из "Грозы". В связи с тем, что катастрофически улетучивалась скорость, пулемётные пули насквозь пробили корпус. Катер занесло в "жабью карусель" и швырануло в камыши, откуда до берега оставалось всего ничего. Палуба стала заполняться водой. Кисель рванул из последних сил. "Штурм" заложил крутой вираж и вырулил из-за "зыби", стрельбу он открыл сразу после этого.

   Ярый вытащил из под скамейки пулемёт и началась перестрелка. Броня у "Штурма" была крепче, чем у "Волны", поэтому сталкер постарался задеть вскользь лобовое стекло, что ему с его прекрасным зрением, естественно, удалось, стекло тут же разбилось, осколки попали в глаза водителю и катер потерял управление. РГД взорвалась, когда Ярый отправил её прямо в пассажирский отсек...

   Да, полный вперёд! До берега совсем немного!..

   Ярый ещё не знал, что вскоре им с другом предстоит встреча с легендой Зоны – озёрными тварями.

  2

  Люда не позволяла себе потерять счёт времени, будучи организованной, собранной, пунктуальной – день в Тихой Роще отличался от ночи чисто символически, и когда уже зрение подпривыкло к постоянному полумраку и синеве, стало трудно определять, утро сейчас или вечер. Нева даже стала теряться – потом додумалась точное время смотреть в ПДА и на девайсе же вести ежедневные заметки. Люда смастерила шалаш из сухих веток в качестве постоянного убежища, сэйфхауса, а на случай Выброса приметила где-то на западе пещеру.

  Неделю "фээсбэшница" прочёсывала лес, надеясь вернуть Барракуду или найти Супермонстра и каким угодно способом его одолеть. Обшарила ту самую пещеру – внутри оказалась довольно разветвлённая система тоннелей, которая привела её к бункеру с продовольствием. Он был блокирован гермодверью, но – о, счастье! – рядом нашёлся скелет человека в белых лохмотьях халата с карточкой-пропуском, не размагнитившейся за длительный срок. А потому что – Зона. Бункер был двухэтажным: этаж-лаборатория и этаж-склад. На складе Люда набрала столько жратвы и питья, сколько получилось утащить, заменила свой "фээсбэшный" "калаш" на облегчённую унифицированную модель, положила бережно дробан, обменяв на картечницу "Камбоджа", весившую полегче – ещё и две РГД в придачу захватила. Все другие тоннели оканчивались тупиками, чудовище так и не объявилось. Чем дольше Людмила всё обыскивала, тем больше убеждалась, что Супермонстр был фикцией – да и откуда Селенину знать о мутанте, обитающем в таком неприступном месте? То есть абсолютно неприступном. Да и смысл тогда мутанта этого убивать? Неужто только из-за стремления очистить Зону? Ну очистишь её, а Зона останется и опять запачкается. Здесь надо под корень высекать. Ага, может, сама Роща и есть мутант? Нет, тогда и Зона вся – мутант. Выжгли бы рощу, бомбами забросали. Хотя что-то Люде подсказывало – не поборешься с местом этим подобными методами. Значит, всё ради передатчика, и выпендрёжного кланового противостояния. С "Монолитом" они, видите ли, соревнуются. И устройство это потом отсюда не выковырять. Люде бы ещё разобраться в настройках. Трое парней отправились в преисподнюю из-за приборчика. Весёленько... Был, конечно, шанс, что Барракуда не умер, а каким-то образом покинул Рощу, но шанс мизерный. Но почему Селенин доверил Людмиле, сторонней "фээсбэшнице", дорогую аппаратуру и такое важное предприятие? Наверняка ведь понимал, что остальные полягут. Это попросту глупо. Ага, возможно, майор "Долга" как-то связан с... Драйвом? А что, быть может. Драйв-то уж точно всегда уверен в Люде, знает, что она не провалит всю капусту. Людмила доказывала это практически безупречной репутацией сотрудника. И не как-то связан, а довольно тесно. Люда решила, что по приезду с Чернобыля, если приезд состоится, Нева поболтает с начальником о том, да о сём...

  ...Люда захавала банку тушёнки, наевшись до приятной вялости, запила вином из бункера (вроде не радиоактивное), удовлетворила собственную естественную природную физиологическую потребность испражняться и пошла на поиски места, отмеченного Селениным у неё в ПДА. Нашла, ведь Рощу помнила как свои пять пальцев, притом нашла минут за тридцать. Ну, не разобралась с Супермонстром и не разобралась. Как его прикончишь, если он скорее всего только чья-то выдумка? И не чья-то, а Селенина. Или ещё таких же фантазёров. Зато легенду опровергнула. Устройство установит, получит своё досье – и всё ок. Селенин, конечно, скотина. Нева подошла прямо туда, где собиралась оставить прибор, достала его, согнулась и... ухнула в пропасть, провалившись под тонюсенький слой почвы.

  3

  Он наивно предположил, что сейчас проснётся, как обычно. Ага, конечно. Вроде сон, но Гугов вполне себе мыслит. Только тело фактически не ощущает... Почему, нет, пальцами рук пошевелить способен. А вот нижние конечности и живот то ли онемели, то ли вовсе исчезли. Авраам попытался повертеть головой.

  Так, лежит он на чём-то холодном, вроде на бетоне или граните. Вокруг – сплошная тьма, пропасть. Только это лежбище, основание которого уходит вниз. Слышится... чавканье? Авраам Вентонович с тревогой взглянул на свои ноги, и на него вдруг накатила ледяная волна брезгливости и отвращения, сменившаяся душераздирающим воплем-визгом во всю глотку. Кроме как смотреть по сторонам он почти ничего не мог, тело выполняло скорее пассивную роль обузы, будучи наполовину застывшим, парализованным. Он хотел напрячь мышцы и дёрнуться, но физическая оболочка его ослушалась.

  Гугова поедали. Из глубин бездны тянулось толстое, склизкое, свёрнутое кольцами тело червя-змея. Именно из-за обильно выпрыскивающейся и блестящей слизи тело это удавалось рассмотреть; оно было тёмного окраса и сливалось с пустотой едва ли не полностью. Пустота же будто вся была живая, образовывая себя единую, а Гугов появился внутри и стал жертвой. Голова чудовища была гладкой, пасть – огромная с шершавым чешуйчатым языком; шершавость, правда, Авраам Вентонович не ощущал, потому что не чувствовал даже, как острые зубы впиваются в его нежную плоть.

  Спящий позволил себе испугаться. Дал волю первобытному инстинкту, записанному у каждого в недрах хромосом. Поскольку в этом полусне мозг обладал определённой долей забранной у тела физической мощи, змей получил в морду хлёсткую волну энергии, вызванную и сгенерированную страхом. Монстр отстранился, а Авраам Вентонович уже сообразил, как поступить: ментальным рывком развернул своё полупоглощённое тело вправо и отправился во мрак окончательно. Ну, не впервой. Зато теперь, вместе с материальной оболочкой, разум тоже вольётся, и не останется навеки в пустоте. Свободное падение в бесконечность...

  "Опять лечу. И это, очевидно, пройдёт"...

  Пассаж двенадцать. Форточка в подсознание

  1

  Когда Ярый увидел озёрную тварь, он почти впал в ступор. За ту долю секунды, что прошла между появлением твари и приливом адреналина, он успел почувствовать лёгкую вибрацию у себя в кармане. Сталкер достал "чеснок" и всмотрелся. Серый камень переливался красным, нагрелся и действительно слегка вибрировал.

   – Кисель, там... – поднял он голову и... посмотрел ей в глаза.

   Тварь. Как же она выглядела? Кожа была покрыта коричневым слоем грязи, отчего тварь имела такой же, как у Озера, грязевой цвет, на длинных когтистых руках были видны шипы, а на локтях и плечах они были длинные и изогнутые, как кинжалы. Ноги твари были покрыты тёмными, жирными и длинными волосами; голова смахивала отдалённо на человеческую – формой – волосы, опять же, цвета самой твари, два чёрных стеклянных глаза бусинками, острый, погнутый нос, кривые зубы и две пары длинных, словно мечей, клыков. Уши выражались двумя свёрнутыми трубочками. Из слюнявого рта свисало нечто наподобие спагетти из свежих человеческих вен, только чёрных, с присосочками, кстати, покрытых на вид вроде свежим "кетчупом" (каким, я думаю, известно). Эти "вены", исполнявшие функцию щупалец, тонкими жгутами обвисали к ногам твари, когда она не охотилась, однако сейчас торчали у неё прямо вверх. Видать, уродина как минимум отобедала. Ярому невольно захотелось блевать, причём это было естественной физиологической реакцией его организма на отвращение такой силы.

   Кисель выпустил руль, катер развернулся в дрифтовый (или не такой уж дрифтовый) занос, и "Волна" впечаталась в громадный булыжник, чья верхушка торчала из-под воды.

   – Ну, Кисель, ё-моё... – возмутился Ярый. – ОГОНЬ!!!

   Тварь прилетела откуда-то сзади и шлёпнулась всеми четырьмя измазанными наравне с торчащей изо рта дрянью кровью конечностями и изворотливым телом на лобовое стекло. Учитывая несколько деталей, можно было сделать вывод, что монстэр уже поел – "первым блюдом" он как раз и запачкал себе все щупальца, конечности и, хмм, "язычок". Этот вывод Ярый и сделал. Стало быть, два сталкера – на десерт.

   Чем так наелась тварь до этого, полагаю, понятно и так. Ох, и не повезло истребителям, бедняжкам... Лучше уж пуля.

   Лобовое стекло разлетелось от выстрела "Тулы" Киселя, а в подарок от Ярого взвывшая тварь получила очередь в лоб. Следующий мут запрыгнул в грузовой отсек "Волны".

   Ярый выкинул рюкзаки на булыжник, за ними и оружие, дал прощальную канонаду из "Жука", и скомандовал другу:

   – За борт, быстро! Бросаем катер и уходим! Он не подлежит починке, а мне жизнь дорога!

   – За б-борт?

   – На булыжник, а оттуда на берег допрыгнем. Быстрее, напиток!

   Ярый перемахнул через борт и выскочил на островок. Когда он очутился на том берегу, он обернулся и увидел: из-за булыжника выворачивает расстрелянный ранее "Штурм" с пушкой и водителем в крови. В катере также находились два трупа. Хорошо поработали озёрные твари, ничего не скажешь. Покойных-то и не опознать. Владыкам Озера подсобила внезапность – иначе такие ребята, как истребители, от них бы отмахались. Хотя на то здесь и Зона, что большинство происшествий случается внезапно. Вёл себе сталкер группу, никого не трогал...

   Водитель ощерился в бешеном азартном оскале и обстреливал "Волну". Кисель был уже на булыжнике, вот он кидает их с Ярым вещи и оружие на берег, летит за ними в прыжке сам и... падает в "шипучку".

  2

  То ощущение полёта, падения вниз, притяжения твоего физического тела (чувствуется даже во сне!), трудно как-либо описать. Все внутренности сжимаются в комочек, а логику застилает пелена кошмара, съедающая все мысли – и ты понимаешь, что превратишься в лепёшку. Хочется, чтобы вся жизнь прожитая в такой момент пронеслась перед глазами. У кого-то проносится, у кого-то, кто не знает, что вспомнить, – нет. Такое чувство бывает у парашютиста, когда он ещё не раскрыл купол – у новичка, естественно. Люда за короткие мгновения испытала всю гамму эмоций, что испытывает человек, впервые совершающий опасный трюк или, к примеру, заднее сальто, – она, не обнаружив, что это замаскированная ветками и листьями ловушка, провалилась сейчас в бетонный колодец с абсолютно гладкими стенами глубиной метров пять и диаметром метра три.

  Плюхнувшись на дно, она поняла, что является везучей малой – во-первых, она не сломала ни ноги, ни копчик, ни шею не свернула и т.д., во-вторых упала прямо между двумя заточенными арматуринами, торчащими из пола по восточную и западную стороны от "фээсбэшницы". Хотя как сказать – голодная мучительная кончина хуже, чем почти мгновенная от протыкания туловища штырём. Нева забыла, где она слышала про древние ямы – ловушки со смазанными ядом копьями или змеями, прикрытые сверху слоем травы или листьев с ветками , но что-то такое в голове прошелестело – вот как Селенин решил её погубить. Да уж, сволочь этот майор. Люда хотела залить сообщение-SOS в сталкерскую сеть (хоть "долговцы" и могли её просматривать и контролировать, но всё же не пытка попытка), оставив инструкции, как в Рощу добраться с ноу проблем, но Сети в колодце-то не было.

  Тогда Людмила положила излучатель на дно и активировала согласно указаниям майора. Может, глупо, но уговор есть уговор. Зато потом – смело требовать с Селенина досье на Пьеро, а не даст – пулю в лоб. Людмила и так бы не отказалась от подобного поступка. Пуля – это ещё слабовато.

  А теперь – куковать. Так как припасов хватит недели на две, а потом – помирать. Думать, что не помогла Люда Петьке и что с ним сделают фанатики. Думать о Барракуде, который неизвестно для чего ушёл в неизвестном направлении. Вспоминать раз за разом лицо Селенина, и думать о том, что воздух в Зоне необычный – в него вгрызся аромат пустырей и какого-то мирства, своей гармонии, будто это запах самого неба серого и вечной изуродованной земли. Здешняя зонная атмосфера напоминала Неве Крапивина, его пустыри из "Дырчатой луны" и город из "Самолёта по имени Серёжка". Чем-то, ненавязчиво. Как достал Неву этот колодец! Она всё ещё не восприняла как данное предстоящую смерть. Она всё приседала, вставала на арматуру одной ногой, пыталась карабкаться по стенам – рекорд был два с половиной метра вверх, здесь ровным счётом никакой роли; бесполезно, вокруг тот же бетон. Рядом с одной из арматурин в полу торчал ещё один небольшой штырёк длиной сантиметров пять – вокруг уже скопилось несколько трещин, вставляли его давно. Так от скуки Людмила этот штырь и вытащила, после засунув себе в ботинок, если чего – станет оружием последнего шанса, или самоликвидацию можно совершить, если уж вовсе мучительно подыхать. Лишь кусочек крон деревьев и голубовато-мутного неба, видневшийся наверху, спасал её. Мысли, наедине с чёртовыми мыслями. Постепенно она всё-таки потеряла ощущение пространства, ей казалось, будто идёт Люда по длинной трубе и скоро, в конце её и встретится она с тем прекрасным небом... Вскоре она стала утопать в нём, и терять себя, память и сознание... Да ещё и пси-волны вкупе отрицательно воздействовали на организм, хотя в принципе должны были компоноваться по направлению к ЧАЭС и "Монолиту", но видимо, не мудрствуя лукаво, создатель прибора сделал так, чтобы они и вокруг разбрасывались. У Люды в принципе тренингами иммунитет к телепатии был выработан, но не для столь длительного промежутка времени. В отчаянии, Нева приставила дуло дробовика вплотную к стене и нажала курок – чего уж? Остатки разума пытались схватиться за реальность, мозг расплавился. Её буквально прилопатило отдачей к соседней стороне колодца, она отрезвляюще ударилась головой и локтём. Благодаря резкому очень пробивному болевому нервному импульсу и спонтанной сверхактивности нейронов, медленно пришла в себя. Мотнула башкой, оценивающе всё оглядела.