Текст книги "Жестокое желание (ЛП)"

Автор книги: М. Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 20 страниц)

Когда он отстраняется, я понимаю, что он видит, как покраснело мое лицо. Я чувствую, как дрожат мои колени, и меня охватывает тепло.

– Так ты привел меня сюда? Чтобы…

– Делать все, что ты хочешь, чтобы другие смотрели, как ты это делаешь. – Лоренцо протягивает руку и проводит костяшками пальцев по моей щеке. – Если тебе нравится заниматься сексом на публике, моя милая, мы можем делать это здесь. Вместе. Так много или так мало, как ты захочешь. Меня это тоже возбуждает, хотя и не так сильно, как, думаю, тебя, – добавляет он с ухмылкой.

– Но если ты не хочешь, чтобы за мной наблюдали другие…

– Я чувствую себя по-другому, если это мы с тобой, вместе. Если другие смотрят, как я доставляю тебе удовольствие, или как ты делаешь то же самое со мной. Если они возбуждаются, глядя, как я трахаю тебя или как ты делаешь то же самое для моего удовольствия.

При этих словах меня пробирает дрожь, и Лоренцо смеется, темный звук, звучащий низко в его горле. Его рука скользит вниз по моей спине, прижимая меня к себе, и я чувствую, что он тверд.

– Я знаю, что тебе понравилось, как тебя чуть не поймали в балетной студии, принцесса, – пробормотал он, его голос приобрел густой оттенок возбуждения. – С тех пор я фантазирую об этом. Если хочешь, мы можем не спешить, нам не обязательно трахаться здесь сегодня. Мы можем возвращаться так часто, как ты захочешь. И когда ты захочешь сексуально показаться другим, моя милая, чтобы они смотрели на тебя и мечтали прикоснуться к тебе, ты сможешь сделать это здесь, где они увидят, что я наслаждаюсь тобой так же, как и ты мной.

– А как же балет? – Меня охватывает внезапный страх, но Лоренцо быстро качает головой.

– Это совсем другое дело, – сразу же говорит он. – Я никогда не отниму это у тебя. Но стриптиз, это мой компромисс, – тихо говорит он. – Это то, что я хотел бы тебе предложить. Деньги тебе не нужны, я позабочусь об этом. Но выступление, потребность выразить себя сексуально таким образом, я это понимаю. Я подумал, что это может быть другой способ – способ, где мы оба можем быть счастливы и наслаждаться.

Меня охватывает прилив счастья, которого я никак не ожидала. Я никогда не думала, что кто-то может так хорошо меня понять, и я импульсивно наклоняюсь, прижимаясь к его губам поцелуем.

– Давай сначала выпьем, – тихо шепчу я. – Это нечто большее, чем я когда-либо делала, гораздо большее, чем просто стриптиз. Но мне нравится эта идея. Мне нравится твой компромисс.

Лоренцо улыбается, его рука прогибается к моей спине.

– Выпьем, – говорит он. – И посмотрим, куда нас приведет эта ночь.

В комнате царит атмосфера секса. Даже в клубе он никогда не был таким откровенным. Повсюду мужчины и женщины на разных стадиях раздевания, звуки удовольствия наполняют воздух, смешиваясь с мягким ритмом музыки. Лоренцо подводит меня к бару, и мы садимся, красное платье спускается между бедер, обнажая их до самого верха, а Лоренцо наклоняется и заказывает нам обоим по напитку. Когда он поворачивается ко мне и видит мои ноги, его взгляд становится горячим.

– Так или иначе, – пробормотал он, скользя пальцами по моему бедру, – сегодня ночью они будут обхватывать меня.

Меня охватывает похоть, и я чувствую тепло и влагу между бедер, пульсирующий пульс поселяется там. Я бросаю взгляд в сторону одной из скамеек, где разложена обнаженная женщина, мужчина между ее ног вылизывает ее до оргазма, а другой мужчина впивается в ее рот сверху.

– Никто больше не прикоснется ко мне, – тихо говорю я, и Лоренцо кивает.

– Я бы никогда этого не позволил. – В его глазах появляется темный блеск, который говорит мне, что он имеет в виду именно это. – И я никогда не позволю никому другому прикасаться ко мне.

– Хорошо, – тихо пробормотала я, потянувшись за джин-тоником, который заказал для меня Лоренцо. За последние недели, прожитые в его квартире, у меня появилась возможность узнать свои вкусы, чего я никогда не делала раньше. Спиртные напитки, которые я раньше считала ненавистными – например, джин, – как выяснилось, мне просто не нравились, потому что я пила низкопробное пойло. Вкус восхитительный – травяной с нотками цитрусовых, сверху плавает свежий лайм, и я вижу, как взгляд Лоренцо переходит на мои губы, когда я подношу бокал ко рту.

Возможности клуба кажутся почти непреодолимыми. Я делаю еще один нервный глоток напитка, и Лоренцо протягивает руку, его пальцы снова скользят по моему бедру.

– Нам не обязательно идти дальше, чем ты хочешь сегодня вечером, – тихо говорит он, делая глоток своего старомодного коктейля. – Мы можем просто посмотреть, если хочешь. Или немного понаблюдать, а потом подняться наверх в отдельную комнату.

Я киваю, тяжело сглатывая. Я уже чувствую ровный пульс желания, просто от того, что нахожусь так близко к такому большому вожделению. В другом конце комнаты раздается женский крик наслаждения, и я робко смотрю мимо Лоренцо. Я краснею, когда вижу, как женщина на скамье выгибается и стонет, когда мужчина между ее бедер заставляет ее кончить. Мгновение спустя я вижу, как мужчина над ней снова вводит свой член ей в рот, заглушая ее стоны, а затем вытаскивает его, выплескивая сперму на ее грудь, рука сгибается вокруг его ствола, когда его голова откидывается назад. На кресте Святого Андрея связанный мужчина смотрит на них расширенными глазами, умоляя женщину, дразнящую его член, позволить ему кончить. И я вижу, как зал начинает заполняться, другие ждут своей очереди, подходят к барной стойке, и в воздухе разливается предвкушение.

– О чем ты думаешь? – Спрашивает Лоренцо, его голос слегка грубоват, и я понимаю, что это означает, что он возбужден. Я смотрю на него, делая еще один глоток своего напитка, и вижу, что он тоже возбужден. Очертания его члена упираются в бедро, немного напрягая брюки от костюма.

– Все это заставляет меня хотеть чего-то, – шепчу я. – Но я не знаю, с чего начать.

Призрак улыбки трогает губы Лоренцо.

– Тогда иди сюда. – Он дотрагивается до своей ноги, жестом указывая на меня. – Садись ко мне на колени, детка.

Я прикусываю губу, и его взгляд становится жестче, совсем чуть-чуть.

– Ты хочешь, чтобы я приказал тебе это сделать? Или ты предпочитаешь сделать это по собственной воле?

– Я не знаю. – Мои зубы впиваются в губу чуть сильнее. – Мы можем попробовать оба варианта.

Рот Лоренцо подергивается.

– У тебя было не так много возможностей выяснить, что именно тебе нравится, не так ли, детка? – Он слегка хмурится, и я качаю головой. – Ну, теперь мы это узнаем. – Он кладет ладонь на ногу. – Садись ко мне на колени, принцесса. Сделай это сейчас, или в этой комнате я тебя накажу.

У меня перехватывает дыхание от этой угрозы, но не в неприятном смысле. Пульсация поселилась между бедер, и я вижу, как Лоренцо ухмыляется, когда я задыхаюсь, совсем чуть-чуть. Он поднимает бровь, и я медленно встаю со своего места, чувствуя себя как во сне.

Как только я начинаю садиться на его бедро, его рука обхватывает мою талию, полностью притягивая меня к себе. Теперь мы далеко не единственные люди в баре, вокруг нас другие мужчины и женщины, которые разговаривают и прикасаются друг к другу на разных стадиях. Я чувствую, как вспыхивают мои щеки, когда Лоренцо крепко прижимает меня к себе. Я чувствую смущение, когда его твердый член плотно прижимается к моей попке, но это согревает меня пульсирующим светом желания, ощущение того, что меня показывают, возбуждает меня, обещание быть использованной с моего разрешения заставляет меня дрожать от предвкушения.

– Хорошая девочка, – тихо дышит Лоренцо мне в ухо. Его рука скользит по моему бедру, а другой рукой он подносит свой напиток к губам, так же небрежно, как если бы он не медленно продвигался пальцами к верху моей юбки. Я чувствую, как усиливается боль между бедер, и поворачиваю голову, касаясь губами его уха.

– Лоренцо… – Я шепчу его имя, в моем голосе звучит мольба, и я чувствую вибрацию его низкого хихиканья в глубине его горла.

– Ты этого хочешь? – Его пальцы проникают под разрез моей юбки и скользят вверх к складке на внутренней стороне бедра. Под платьем у меня ничего не было, как он и просил, и он застонал.

– Такая хорошая девочка. Ты так хорошо меня слушаешься, детка. Ты будешь ждать, пока я не разрешу тебе кончить?

Его пальцы так близко к тому месту, где они мне нужны. Постоянная пульсация потребности в моем клиторе похожа на биение сердца, и я чувствую, как между ног появляется влага, почти невыносимая для меня. Я киваю, задыхаясь, несмотря на то, как сильно я хочу кончить прямо сейчас, уже сейчас – потому что сама мысль о том, что нужно ждать разрешения, меня заводит.

Лоренцо, похоже, это понимает. Он делает еще один глоток своего напитка, его пальцы дергаются выше, скользя по тонкому шву моих складок. Я задыхаюсь от этого прикосновения, слегка извиваясь на его коленях, и чувствую, как он пульсирует подо мной.

– Уже такая мокрая для меня. – Он поворачивает голову и проводит губами по моему уху. – Ты собираешься кончить прямо так, да? На моих коленях, пока все смотрят.

Мои бедра мгновенно выгибаются в его руке, и он хихикает. Его рука, лежащая на моем бедре, крепко сжимает меня на коленях, прижимая к своему члену, а его пальцы раздвигают мои складочки. Кончики его пальцев скользят по влажной слизистой, поднимаются к моему клитору, слегка кружась, пока я задыхаюсь.

– Вижу, я был прав, когда говорил, что тебе это понравится. – Его кончик пальца надавливает чуть сильнее, потираясь о мой клитор, и я стону, не успевая сдержаться.

Теперь я чувствую на себе все взгляды. Чуть дальше по бару я вижу, как женщина прильнула к мужчине рядом с ней, его рука лежит на ее попке, опускаясь ниже края короткой обтягивающей юбки. Ощущение, что за мной наблюдают, заставляет меня хотеть этого еще больше, и мои бедра раздвигаются чуть шире.

Пальцы Лоренцо опускаются вниз, обводя мой вход, и я задыхаюсь, когда он проталкивает их внутрь. Я качаюсь на его члене, впиваясь зубами в губы, а он тянется вверх другой рукой, прижимая палец к моему рту.

– Я хочу услышать, как ты кричишь, детка, – пробормотал он. – Я хочу слышать, как ты умоляешь об этом, когда хочешь кончить.

– Я хочу кончить сейчас, – шепчу я, мой голос срывается. Я чувствую себя натянутой, ноющей, каждый дюйм моего тела жаждет большего.

– Пожалуйста…

– Еще нет, принцесса. – Его пальцы погружаются внутрь меня, а большой палец проводит по моей влажной коже до набухшего клитора. – Ты так хорошо ощущаешься на моих пальцах. Горячая, тугая и такая мокрая. Я хочу поиграть с тобой еще немного.

Он слегка поворачивается, его пальцы погружаются в меня еще глубже, а он смотрит на бармена.

– Еще один старомодный, – произносит он так непринужденно, словно не ласкает меня пальцами у себя на коленях, и я задыхаюсь. Его пальцы начинают двигаться в медленном, ленивом ритме, проникая в меня и выходя из меня, а подушечка его большого пальца обводит мой клитор.

Это похоже на лихорадочный сон. Бармен приносит Лоренцо его напиток, его взгляд скользит по мне, ухмылка кривит его губы. Он знает, что рука Лоренцо делает под моей юбкой. Все знают, но все превратились в размытое пятно лиц и голосов, в туманную аудиторию, когда мое возбуждение начинает захлестывать меня.

Я задыхаюсь, извиваясь на его коленях, желая большего. Пальцы Лоренцо ускоряются, и он делает глоток своего напитка, поворачиваясь, чтобы еще раз прикоснуться губами к моему уху.

– Умоляй, детка, – шепчет он. – Умоляй, чтобы я позволил тебе кончить.

– Пожалуйста. – Я стону еще до того, как он закончил говорить, мои мышцы напрягаются от усилия не кончить раньше, чем он разрешит. – Пожалуйста, пожалуйста…

– Ты так сладко говоришь, когда умоляешь. – Лоренцо вводит в меня свои пальцы, загибает их, медленно потирая взад-вперед, а большим пальцем надавливает вниз. – Кончи для меня, детка, – бормочет он, цепляясь зубами за мочку моего уха. – А потом я тебя трахну.

Я задыхаюсь, все мое тело напрягается, спина выгибается дугой, одна рука вслепую хватается за край барной стойки, а другая обхватывает его ногу. Его пальцы впиваются в меня, большой палец искусно теребит мой клитор именно в том ритме, который я хочу, и я отчетливо осознаю, что кончаю на глазах у целой комнаты, что все они видят и слышат меня. Я чувствую себя выставленной напоказ, обнаженной, и теперь все это – мой собственный выбор, все это происходит потому, что любящий меня мужчина знает, чего я хочу. Что доведет меня до таких высот наслаждения, о которых я даже не подозревала.

Я разваливаюсь на его коленях, дрожа от его пальцев и оргазма, его дыхание согревает мою шею, когда я сжимаюсь вокруг его пальцев. А потом он освобождает руку, лениво слизывая мое возбуждение с кончиков пальцев, и комната вокруг меня медленно возвращается в фокус.

В клубе стало оживленнее. Я слышу другие стоны и вздохи, звуки мужского и женского удовольствия, и смутно осознаю, что Лоренцо слегка приподнимает меня со своих колен, а его рука тянется к молнии.

– Скажи мне, если хочешь остановиться, детка, – шепчет он мне на ухо. – Но сейчас я хочу трахнуть тебя здесь и наполнить своей спермой. А потом мы вернемся домой, и я снова трахну тебя в нашей постели.

Он наклоняет свой член к моему мокрому отверстию, когда говорит это, и где-то в глубине моей головы я понимаю, что больше никогда не буду думать о том, чтобы сидеть в баре и пить так же, как раньше. Моя юбка сдвинута в сторону, и я задыхаюсь, чувствуя, как он поднимает бедра вверх, и его набухшая головка скользит внутри меня, когда он усаживает меня на свой член.

Осторожно, чтобы никто не видел, он поправляет передо мной юбку. Его член запульсировал во мне, погрузившись до самой рукояти, и Лоренцо потянулся за своим напитком, разворачивая кресло так, чтобы мы оказались лицом к главной комнате.

Его правая рука снова проскальзывает под юбку, пальцы упираются в мой клитор и лениво поглаживают его, пока он делает глоток. Его бедра двигаются внутри меня, едва заметные движения, но я чувствую каждый дюйм его члена, погруженного внутрь меня.

– Что мы сделаем в следующий раз, детка? – Спрашивает он, продолжая потягивать свой напиток, пока он скачет внутри меня, поглаживая мой клитор. Я знаю, что кончу еще раз до того, как мы закончим, и от этого, пока мы смотрим шоу перед нами, я словно таю от вожделения. – Может, мне пристегнуть тебя к одной из этих скамеек и отшлепать, потом трахнуть тебя в лицо и наградить за то, что ты проглотила мою сперму, вылизав тебя до оргазма? – Его бедра слегка подаются вверх, член входит глубже, и я задыхаюсь. – Или мне положить тебя на спину, выставить на всеобщее обозрение твою текущую киску, пока я буду гладить себя по этим красивым сиськам, и отказывать тебе в удовольствии, пока ты не взмолишься об этом?

Его член пульсирует и набухает внутри меня, и я понимаю, как близко он был, просто от того, что ласкал меня пальцами здесь, на публике. Он трахает меня вот так, медленно, едва заметными движениями, чтобы это длилось долго. Чтобы он мог затянуть это, пока я снова не кончу.

Из меня вырывается стон, и Лоренцо целует мою шею, его бедра качаются чуть настойчивее, а пальцы поглаживают быстрее.

– А может, мне перегнуть тебя через тот помост, – бормочет он, кивая на небольшую сцену в центре комнаты, – и трахнуть тебя так, чтобы все видели?

– Да, – шепчу я, и слово вырывается наружу прежде, чем я успеваю его остановить. – Мы должны… ох… работать над этим… но однажды… о боже…

Он опрокидывает в себя последний бокал, мышцы его бедер напрягаются, и одна его рука обхватывает мою ногу, а другая трепещет на моем клиторе.

– Я сейчас кончу, – дышит он мне в ухо, его слова становятся все более напряженными. – Я… ох, блядь, Мила, я кончаю в тебя, ох…

Лоренцо застонал, его рука скользнула по моему животу, когда он прижал меня к себе на колени, совершенно неподвижно сидя подо мной. Без ощущения его толчков в меня все внутри меня увеличивается. Я чувствую каждый толчок и пульсацию его члена, когда он стонет, жар его спермы, когда она выплескивается внутрь меня, и моя спина выгибается, а крик вырывается наружу, когда я сжимаюсь вокруг него и разрываюсь на части во второй раз.

– Лоренцо! – Я стону его имя, извиваясь у него на коленях, и он испускает задыхающийся стон, так как ощущение моих движений снова возбуждает его пульсирующий член. Его пальцы впиваются в мое бедро, его рот прижимается к моему плечу, а его пальцы трутся о мой клитор, и его член продолжает проникать в меня, и мы оба заперты вместе в очень публичном оргазме.

– Ты… – Лоренцо прижимается к теплой коже моего плеча, тяжело дыша, – ты – все, о чем я только мог мечтать, принцесса. Моя Мила. Моя любовь.

Он шепчет мне на ухо последнее слово, мы оба все еще так близки, как только можем быть, и я откидываю голову назад, поворачиваясь так, чтобы прижаться губами к его губам.

Осторожно он спускает меня со своих коленей. Я сжимаю бедра вместе, но все еще чувствую теплую липкость его спермы, стекающей на мою кожу, и краснею от смущения. Вместе с этим приходит новая волна желания, и я тянусь к его руке, глядя на него раскрасневшимся лицом и блестящими глазами.

Взгляд Лоренцо темнеет. Он достает бумажник и бросает несколько купюр на стойку, не удосужившись посмотреть, сколько он переплатил бармену.

– Пойдем домой, – бормочет он, в его глазах плещется собственническая похоть, когда его взгляд скользит по мне. – Я хочу трахать тебя в нашей постели, пока не взойдет солнце.

– Мне нравится, как это звучит, – тихо шепчу я. Я переплетаю свои пальцы с его пальцами, пока он ведет меня к двери, шум клуба исчезает на заднем плане. – Мы сможем вернуться?

– Так часто, как ты захочешь, – обещает Лоренцо с озорной ухмылкой. Он ведет меня через дверь к ожидающей машине, и мое сердце словно переполняется всем, что в нем есть – желанием, любовью, счастьем. Все то, что я так долго считала недоступным для себя.

Теперь все это мое. Навсегда.

22

ЛОРЕНЦО

После волнения прошлой ночи я позволил Миле поспать. За тот месяц, что она здесь, мы с ее младшим братом нашли общий язык. Для меня стало нормой пытаться приготовить завтрак для нас обоих, когда Миле нужен дополнительный сон. Я засыпаю хлопья и включаю мультики, в глубине души удивляясь тому, как легко я смирился с тем, что у меня в доме есть нечто похожее на маленькую семью.

По правде говоря, мне кажется, я всегда этого хотел. Моя собственная семья всегда была важна для меня, и я никогда не отказывалась от идеи жениться и родить детей, когда казалось, что эта обязанность ляжет на меня. Я выбросил эту мысль из головы после того, как Данте нашел Эмму, но теперь, когда здесь Мила и Ники, это кажется таким естественным, как будто, так и должно было быть.

Я бы сделал ей предложение сегодня, если бы думал, что ей не нужно немного времени, думаю я про себя, намазывая сливочный сыр на поджаренные рогалики, наливая апельсиновый сок и еще раз поглядывая на Ники, чтобы убедиться, что он благополучно устроился перед телевизором со своим завтраком, прежде чем спуститься в холл и проверить, проснулась ли Мила.

У меня нет никаких сомнений в том, что то, что у нас есть, это то, чего я всегда хотел, что для меня нет никого другого. Но за последние два месяца с ней многое произошло, и я хочу дать ей время. Я хочу, чтобы она знала, что я никуда не ухожу, и чтобы она осталась, потому что хочет этого, а не потому, что чувствует, что ей больше некуда идти.

Она как раз садится в постели, когда я открываю дверь, неся поднос с завтраком, и сонно улыбается мне, откидывая волосы с лица. Она обнажена, простыня натянута на ее груди, и я чувствую пульсацию желания при воспоминании о прошедшей ночи.

Я привел ее домой из клуба и сразу же вернулся в постель, уже твердый и жаждущий ее еще до того, как мы легли на матрас. Я трахал ее долго и медленно, не торопясь, заставив ее кончить еще дважды, прежде чем снова наполнить ее своей спермой. Прошло много времени с тех пор, как я смог кончить внутри кого-то, так долго, что я забыл, как это хорошо, как хорошо кончать внутри этого влажного жара.

Еще лучше, потому что это была Мила. Впервые в моей постели был кто-то, кого я любил. Это делало все по-другому. Это было так интенсивно, как я и представить себе не мог, и никогда не хотел бы потерять.

– Почему ты так смотришь на меня? – Тихо спрашивает она, когда я ставлю поднос и опускаюсь рядом с ней на кровать, дотягиваясь до ее подбородка и слегка целуя ее в губы.

– Потому что я люблю тебя. И мне нравится видеть тебя в своей постели по утрам.

– Мила краснеет. – Из-за того, что мы в ней делаем?

– Потому что это ты. – Я снова целую ее, на этот раз чуть более крепко, и легкий вздох, который она издает в ответ на мои губы, почти заставляет меня убрать поднос, чтобы опрокинуть ее обратно на кровать и снова войти в нее. Я никогда еще не был таким твердым, всегда на грани эрекции, всегда мучился от желания почувствовать, как она снова обхватывает меня.

– Никто еще не приносил мне завтрак в постель. – Мила потянулась за апельсиновым соком. – Я могу привыкнуть к этому.

– Привыкай. – Я буду приносить тебе завтрак в постель так часто, как только смогу. – Я оглядываюсь на нее, когда достаю кусочек фрукта. – У меня для тебя есть еще один сюрприз.

– Еще один? – Она моргает, в уголках ее губ появляется дразнящая улыбка. – Он такой же хороший, как вчерашний?

– Надеюсь, что да. Только по-другому. – Я делаю глоток сока, чувствуя странное беспокойство в груди. Сюрприз, который я приготовил для нее сегодня, что-то значит для меня, и, если ей не понравится идея, это изменит наши отношения. Я этого не хочу, но я также хочу, чтобы мы двигались вперед, и это важный шаг.

– Моя семья ужинает вместе в семейном доме одно воскресенье в месяц, – объясняю я. – Сегодня я хочу пригласить на него тебя и Ники. Я знаю, что это неожиданно, но я хотел сделать тебе сюрприз.

Мила делает паузу, и на мгновение меня охватывает паника. Слишком рано. У нас не все так серьезно. Я не знаю, хочу ли я этого. В голове проносятся все возможные варианты того, что она может сказать, и мне приходится моргать и пытаться сосредоточиться, когда через минуту она действительно заговорила.

– Ты же знаешь, что Ники до сих пор не разговаривает. – Мила поджимает губы. – Как это будет?

– Они все поймут, – обещаю я ей. – Никто не будет на него давить. Они все будут его обожать, честное слово. И я хочу, чтобы они познакомились с тобой – с вами обоими. Я хочу, чтобы они увидели… – Слова прижимаются к моим губам, пугающие и необходимые одновременно. – Я хочу, чтобы они увидели, как вы важны для меня.

Мила мягко улыбается.

– А как насчет этого, – медленно, словно раздумывая, говорит она. – Что, если я поеду, сегодня? И мы поработаем над тем, чтобы взять с собой Ники. Может быть, в следующем месяце. Дарси может пригласить его на ужин и в кино сегодня вечером, она как раз на днях говорила мне о том, что хочет это спланировать.

Напряжение мгновенно покидает мои мышцы.

– Звучит идеально. – Я наклоняюсь вперед, целую кончик ее носа, а затем рот. – Ужин в шесть.

Остаток дня проходит в тихом, спокойном гуле. Мила и Ники ненадолго уходят в бассейн, а я занимаюсь делами в своем кабинете, принося им на обед сэндвичи, которые я взял в кафе на соседней улице. Мила растянулась в шезлонге, ее бледная кожа затенена зонтиком, а Ники плещется в мелком бассейне.

Домашняя обстановка снова поражает меня, и делает счастливым так, как недавно я и представить себе не мог. Я люблю ее, думаю я, неся обед к длинному столу в конце палубы. Эти слова звучат так уверенно и определенно, что теперь я не знаю, как я вообще мог сомневаться, правда это или нет.

После обеда Мила исчезает, чтобы принять душ, вздремнуть, а затем снова появляется в пять, одетая в темные джинсы и светло-розовую шифоновую блузку без рукавов, ее волосы собраны в свободный пучок. Дарси уже забрала Ники, и ей ничего не остается, как спуститься вниз, где ждет мой водитель, и отправиться в особняк.

Я вижу, что она нервничает во время поездки, ее пальцы крутятся на коленях.

– Все в порядке, – бормочу я, протягивая руку и касаясь ее руки. – Они тебя полюбят.

– А они знают, как мы познакомились? – Она тяжело сглатывает. – Что я раньше работала на тебя? Или о…

Я прерываю ее, прежде чем она произносит имя Альтьере. Теперь он часть ее прошлого, но мне все равно неприятно слышать, как оно звучит на ее губах.

– Данте знает все, – тихо говорю я ей. – Аида знает немного. Кармин – это мой младший брат, не знаю, сколько он знает, но поверь мне, что из всех них его меньше всего волнует, какое у тебя прошлое.

– А остальные? – Ее голос слегка дрожит, и я поднимаю ее руку, целуя костяшки пальцев.

– Данте и Аида не будут тебя осуждать, – обещаю я ей. – Я люблю тебя, и это все, что будет иметь для них значение.

Когда мы входим в особняк, до меня доносится аромат готовящегося ужина. Я веду Милу в парадную комнату, где уже налито вино, а Эмма и Аида пьют по бокалу, сидя близко друг к другу и о чем-то тихо переговариваясь. Кармин разговаривает с Данте, в каждом из их бокалов что-то покрепче, и я вижу, что они о чем-то не согласны. Если честно, трудно устроить ужин, во время которого они бы ни о чем не спорили.

Войдя в комнату, я прочищаю горло.

– Это Мила, всем привет. – Я кладу руку ей на спину. – Мила-Кармин, Данте, Аида и Эмма. Эмма – девушка Данте.

Эмма ухмыляется.

– Не говори так, будто тебе больно это говорить.

– Не больно, – обещаю я ей. Больше нет. Не теперь, когда я понимаю. Я так не одобрял отношения Данте с ней, считая, что это только усложняет ситуацию, что это может только сделать его несчастным. Но теперь я понимаю.

Любовь делает все это неважным. Из-за нее все препятствия, все трудности кажутся несущественными. И неважно, что нужно сделать, чтобы преодолеть их.

В конце концов, преодолевать их так же необходимо, как дышать.

Мила уже входит в комнату, улыбаясь и приветствуя мою семью. Кармин машет ей рукой, Данте встает и пожимает ей руку, Аида отходит в сторону, чтобы освободить для нее место, и начинает наливать ей бокал вина. А я стою, не шевелясь, и наблюдаю, как все это происходит у меня на глазах.

Она не из такой семьи, как моя, не из такой богатой и влиятельной. Все, что связано с моей семьей, должно быть чуждым для нее, но это не так, потому что в основе своей мы готовы на все друг для друга. Так же, как Мила сделала бы все для своего брата. Так же, как и я.

Я никогда не боялся, что они будут смотреть на нее свысока за это. Не только потому, что я люблю ее, но и потому, что любой из нас сделает все необходимое, чтобы защитить друг друга.

Даже когда мы ссоримся, как мы с Данте и Кармином, это никогда не меняется. И все, что Мила когда-либо делала, было направлено на защиту ее семьи.

Здесь она своя.

Так же, как и для меня, с самого начала. Когда я опускаюсь на диван рядом с Данте с напитком, наблюдая, как Мила смеется над тем, что говорит Аида, как она наклоняется вперед и обводит контур одной из татуировок на предплечье Эммы, когда та протягивает ей руку, я чувствую, будто выпустил дыхание, которое задерживал дольше, чем мог предположить.

Я чувствую себя как дома, как никогда раньше. Полноценный, как никогда раньше. И когда Мила поднимает голову и смотрит на меня, ее глаза сияют, я понимаю, что она тоже это чувствует.

– Я люблю тебя, – произносит она со своего места.

Я делаю то же самое в ответ.

– Я тоже тебя люблю. – И в этот момент я понимаю, о чем мне нужно ее попросить. Я не могу попросить ее выйти за меня замуж, пока не могу. Но есть кое-что еще, что я не могу больше ждать, чтобы сказать.

После ужина, пока мы ждем, пока повар приготовит суфле, я вывожу Милу в сад. Она кладет голову мне на плечо, и мы опускаемся на одну из скамеек, окруженных пахнущими тропиками цветами.

– Это было чудесно, – шепчет она, оглядываясь на дом. – Твоя семья замечательная. Я так рада, что приехала. И они были так милы, когда я упомянула Ники… Я привезу его в следующий раз, тогда у него появится возможность освоиться здесь.

– Переезжай ко мне. – Слова вырываются прежде, чем я успеваю их остановить, причем более резко, чем я предполагал изначально. – Пожалуйста.

Мила садится, выражение ее лица слегка растерянное.

– Я уже живу с тобой, Лоренцо. – Она слабо смеется. – Я не понимаю, что ты имеешь в виду.

– Официально. – Я поворачиваюсь к ней, протягивая руки. – Я знаю, что это быстро. Я знаю, что все произошло быстро и по необходимости. Но скажи, что ты останешься – ты и Ники. Скажи, что будете жить со мной.

Я поднимаю руку и провожу пальцами по ее скуле.

– Я хочу, чтобы ты осталась, потому что сама так решила. А не потому, что тебе кажется, что ты должна. Или потому, что это случилось, и ты не знаешь, как вернуть все назад. Я хочу услышать, как ты скажешь…

Она потянулась вверх, ее рука мягко накрыла мою.

– Что я твоя?

Вопрос повис между нами в воздухе. Я медленно киваю.

– Да. – И обхватываю ее руку, удерживая ее между нами. – Скажи, что останешься. Скажи, что ты моя.

Мила придвигается ближе, обе ее руки обхватывают мои, ее подбородок наклоняется, чтобы поцеловать меня.

– Я твоя, Лоренцо, – шепчет она. – И да. Мы останемся. До тех пор, пока я тебе нужна.

Пока еще слишком рано говорить об этом. Но однажды, прежде чем пройдет слишком много времени, я это сделаю. Навсегда. Я хочу, чтобы ты осталась навсегда.

Вместо этого я произношу слова, которые всегда на кончике моего языка.

– Я люблю тебя, Мила Илени. – Я люблю тебя.

Мила снова целует меня, ее дыхание согревает мои губы, наше будущее разворачивается передо мной, по одному поцелую и шепоту за раз.

– Я тоже люблю тебя, Лоренцо, – шепчет она. – Навсегда.

Навсегда. Я притягиваю ее к себе, обхватываю руками и целую до тех пор, пока у нас обоих не перехватывает дыхание. И где-то там я шепчу слово, которое хочу сказать, затерявшееся между поцелуями и словами «я люблю тебя».

Навсегда. Навсегда, и вечно, и еще дольше, если смогу.

Нет ничего на свете, что могло бы сделать меня счастливее.

ЭПИЛОГ

МИЛА

Шесть месяцев спустя я обнаружила, что за день до своего дня рождения лечу на частном самолете, чтобы получить сюрприз, о котором я не знала. Лоренцо усадил меня в машину, пообещав ужин, специальный заказ-сюрприз, и только когда мы выехали на асфальт, я поняла, что ему удалось меня одурачить.

– Что происходит? – Я оглядываю салон частного самолета, такого, на который я никогда не думала ступить, и вижу розы в маленьких вазочках возле каждого кресла, бутылку шампанского, уже охлажденную во льду возле одного ряда, и икру и коктейль из креветок на столике между мягкими кожаными сиденьями. – Лоренцо…