Текст книги "Ирландская принцесса (ЛП)"
Автор книги: М. Джеймс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)
– Мы разберемся с этим, – уверяет меня Джейкоб. – Делай то, что тебе нужно.
Для меня это означает позвонить Луке и Виктору и попросить их приехать на склад для экстренного совещания. Они прибывают немного позже, встречая меня во временном кабинете, дверь которого закрыта, чтобы никто не мог услышать наш разговор. Алессио все еще отсутствует, хотя Левин вернулся к Виктору, и я прислоняюсь спиной к краю стола, чувствуя злость и беспокойство из-за всего этого.
Я кратко объясняю ситуацию, и Виктор прикрывает рот рукой, размышляя.
– Это сложно, когда твои собственные люди предают тебя, – говорит он наконец. – Я с этим справлялся. Ты прав, что постепенно усиливаешь допрос. Дай им покипеть, подумать, в их ли интересах рассказывать то, что они знают. Не слишком долго, конечно, – криво добавляет он. – За такую ошибку я еще долго буду расплачиваться.
– Ты уверен, что это один из твоих людей? – Спрашивает Лука, и я киваю.
– Либо так, либо они позволили вору проскользнуть мимо. Груз был учтен при отправке.
– Может ли это быть поддельный подсчет?
– Я так не думаю. – Я стискиваю зубы, меня охватывает разочарование. Как будто мне и без того мало с чем приходится иметь дело. – Это кто-то внутри. Если Лиам добрался до одного из моих людей…
– Мы все еще пытаемся договориться о встрече, – говорит Виктор. – Я попросил Макса поговорить с ним, попытаться урезонить его. Прямо сейчас он не хочет встречаться.
Я прищуриваю глаза.
– Неужели он не понимает последствий этого? – Тогда я раздраженно вскидываю руки. – Конечно, понимает. Мы разговаривали на кладбище, я сказал ему, что не отступлю. Его гребаная жена прижала меня в ресторане, пыталась убедить собрать вещи и вернуться в Лондон, я сказал ей нет и сказал Лиаму, что самым мудрым решением для него было бы перестать драться со мной. Но, черт возьми, он этого не сделает.
На мгновение воцаряется тишина, пока мы все обдумываем последствия происходящего.
– Я хочу бескровного захвата власти, если это вообще возможно, – тихо говорю я. – Но, кажется, достичь этого становится все труднее и труднее. Я вернулся, потому что хотел спасти жизнь моего брата. Если я займу это место, и оно будет запятнано его кровью, все это будет напрасно.
– Я попрошу Макса поговорить с ним еще раз, – твердо говорит Виктор. – Просто дай ему немного времени. Разберись с проблемами в твоих рядах, а я сделаю все, что в моих силах, чтобы Лиам пришел в себя.
Пока я смотрю, как они уходят, у меня появляется проблеск идеи. Это не то, что мне нравится, но это может сработать.
Мне просто нужно, чтобы моя жена сотрудничала.
***
Когда я возвращаюсь, Сирша дома, убирает на кухне.
– Должно быть, это шок, не иметь персонала, который мог бы сделать это за тебя, – саркастически говорю я, входя, и она сердито смотрит на меня.
– Видишь? Именно об этом я говорила прошлой ночью, когда сказала, что не понимаю, почему ты такой жестокий. – Она сдувает прядь волос с лица, свирепо глядя на меня. – Для этого не было причин. Я ведь не жаловалась, не так ли? Я не против приготовить пару гребаных блюд. Я не знаю, почему ты так упорно предполагаешь обо мне худшее.
Я игнорирую это, стоя по другую сторону кухонной стойки и глядя на нее.
– Я хочу, чтобы ты продолжала встречаться с Найлом.
В этот момент все замирает. Сирша ставит тарелку, которую мыла, снимает перчатки для мытья посуды и внимательно смотрит на меня, вцепившись руками в края столешницы.
– Я с ним не встречаюсь, – медленно произносит она.
– Ты хочешь сказать, что он не ждет своего часа, пока ты не родишь мне ребенка, чтобы занять мое место в твоей постели?
– Мы договорились не говорить о наших потенциальных любовниках или о том, кто они такие, когда это произойдет.
– Ну, я говорю об этом сейчас, – раздраженно говорю я. – Я хочу, чтобы ты его увидела. Позволили ему даже несколько вольностей, в разумных пределах.
– Зачем? – Сирша смотрит на меня настороженно.
– Я хочу посмотреть, какую информацию он может дать, чувствует ли он себя с тобой комфортно думая, что ты вступаешь с ним в отношения. Я хочу услышать все, что он скажет о Лиаме или планах Лиама.
Взгляд Сирши темнеет.
– Итак, ты через меня будешь вымогать у него информацию о своем брате, – огрызается она.
Я пожимаю плечами.
– Разве не это делал твой отец, чтобы заполучить меня сюда?
Она сжимает зубы.
– Если ты хочешь назвать меня шлюхой, давай, Коннор. Ты определенно намекал на это раньше. Все, что я сделала, это попыталась устроить наш брак, который состоялся бы в любом случае, если бы ты не сбежал. Я помогла спасти жизнь твоему брату…
– Ну, он, похоже, все равно связан и полон решимости выбросить это сейчас, – рычу я. – Мне нужно знать, знает ли Найл что-нибудь.
Она делает паузу, и я вижу череду неопределимых эмоций, мелькающих на ее лице.
– Что происходит? – Наконец спрашивает Сирша. – Что-то случилось?
– Это не имеет значения. Я просто хочу, чтобы ты увидела Найла, подобралась к нему поближе, посмотрела, что ты можешь заставить его рассказать…
– Нет. – Сирша сердито смотрит на меня, обходит бар и встает лицом ко мне с другой стороны. – Ты не собираешься этого делать. Ты не собираешься держать меня в неведении. Ты вообще здесь из-за меня, я та, кто вернул тебя обратно, я сделала все это не для того, чтобы ты просто закрылся от меня. Ты можешь рассказать мне, что происходит, или можешь отвалить.
– Что я говорил о том, что со мной так не разговаривают?
– Ты звучишь как заезженная пластинка. – Сирша не сдвинулась ни на дюйм. – Что случилось, что заставило тебя так резко отреагировать на Найла?
Я резко выдыхаю.
– Возникли проблемы с поставками, – коротко говорю я. – Возможно, один из моих людей был скомпрометирован.
Сирша качает головой, ее губы кривятся от раздражения и отвращения.
– Итак, теперь ты обращаешься ко мне за помощью, потому что не можешь контролировать своих собственных мужчин. Что ж, я не хочу быть твоим шпионом.
Она начинает поворачиваться и идти в спальню, но я иду за ней, пытаясь схватить ее за руку, чтобы остановить. Она движется быстро, но я проскальзываю вслед за ней, прежде чем она успевает захлопнуть дверь, сердито глядя сверху вниз на мою непокорную жену.
– Твоя верность… это я, – резко говорю я ей. – Ни твой отец, ни любой другой мужчина, с которым ты встречаешься. Твоя верность – это я, и наша семья, и наше будущее. – Я подхожу к ней, поддерживая ее, и она сжимает челюсть, свирепо глядя на меня. – Меня не волнует, кого ты любишь или с кем трахаешься, – рычу я на нее, мои руки сжимаются в кулаки. – Но, в конце концов, ты – Сирша Макгрегор, и тебе блядь пора это усвоить.
Я указываю на кровать.
– Сними трусики, ложись на кровать и раздвинь ноги.
Сирша пристально смотрит на меня.
– Что?
– Если ты не хочешь быть послушной женой и помочь мне выяснить то, что мне нужно знать, тогда ты можешь делать единственное, на что ты годишься. Не утруждай себя раздеванием. Лежи на спине или лицом вниз, мне все равно. Прямо сейчас у меня есть только одна цель, кроме возвращения королей, и это сделать так, чтобы ты забеременела. Так что раздвинь ноги, чтобы я мог излить в тебя порцию спермы, и перестань тратить мое время.
Лицо Сирши выглядит настолько потрясенным, что на этот раз моя огненная невеста, кажется, теряет дар речи. Она медленно поворачивается, забирается на кровать и откидывается на подушки. Я смотрю, как она задирает юбку, спускает трусики с бедер, вызывающе смотрит на меня, и я мгновенно становлюсь таким твердым, что это почти причиняет боль. Все, что касается Сирши, заводит меня без усилий, но наблюдение за тем, как она подчиняется мне, вызывает у меня такое сильное возбуждение, что я знаю, что не займет много времени сделать именно то, что я ей обещал.
Она раздвигает ноги, открывая мне идеальный, беспрепятственный вид на ее киску, когда я расстегиваю молнию, доставая свой твердый член и опускаясь на колени между ее бедер. Она блестит вопреки себе, ее киска влажна от предвкушения, и я хихикаю, двигаясь вперед, просовывая свою толстую головку члена между ее складочек.
– Я не собираюсь кончать, – шипит на меня Сирша, и я смеюсь.
– Посмотрим.
Даже когда она лежит совершенно неподвижно, глядя на меня снизу вверх, ее киска кажется чертовски восхитительной. Она такая чертовски тугая, думаю я, когда со стоном вхожу в нее по самую рукоятку и начинаю трахать ее в ритме жестких, резких толчков, которые каждый раз проникают в нее до глубины души. Сирша впивается зубами в свою нижнюю губу, упрямо отказываясь стонать, но я чувствую, как ее киска сжимается вокруг меня, чувствую дрожь, пробегающую по ее телу, когда я снова и снова засовываю в нее свой толстый член. Она горячая и влажная, и даже вот так, это лучший трах, который у меня когда-либо был.
Она само совершенство, и я чертовски ненавижу это.
Я чувствую быстрое приближение оргазма, когда я вхожу в нее, мои руки упираются в ее бедра, пока я наблюдаю, как я раздвигаю ее снова и снова, ее набухшая розовая плоть влажно прижимается к моему ноющему члену.
– Ну вот и все, – стону я, снова врезаясь в нее и удерживаясь там, чувствуя, как она трепещет вокруг меня. – Ты собираешься кончить, когда я изолью в тебя свой груз, не так ли, принцесса?
– Нет, – огрызается она, ее глаза сверкают, и я смеюсь.
– Я чувствую это. Ты вот-вот кончишь.
– Нет.
Я толкаюсь в нее сильнее, жестко вонзаясь в нее своим членом, пока ее тело дрожит вокруг меня.
– Посмотрим, принцесса. Потому что я собираюсь наполнить тебя своей спермой прямо…блядь…сейчас…блядь!
Мои бедра дергаются вперед, когда я чувствую первый прилив оргазма, и я вижу, как руки Сирши сжимаются в кулаки, когда ее тело выгибается подо мной вопреки ее желанию, ее киска сжимается вокруг моего члена, когда она получает первую струю моей спермы. Я довольно быстро разгадал одну из причуд Сирши… ее многое заводит, но знание того, что я вхожу в нее, делает это каждый раз. Ее борьба с этим только делает это еще более интенсивным, ее киска сжимает меня в тисках, пробегая рябью по всей длине моего члена, пока я толкаюсь так глубоко, как только могу, загоняя свою сперму в нее так глубоко, как только могу. Я прижимаюсь к ней бедрами, желая погрузиться в ее киску, заполнить ее, постанывая от удовольствия, когда чувствую, как Сирша содрогается подо мной. Когда я высвобождаюсь, я откидываюсь на пятки, ухмыляясь ей сверху вниз.
– Это был хороший оргазм, принцесса?
– Я не…
Я в мгновение ока протягиваю руку вперед, погружая два своих пальца в ее залитую спермой киску и пристально смотрю на нее сверху вниз.
– Не лги мне, Сирша, или я своими пальцами вырву из тебя столько оргазмов, что к тому времени, как я закончу, ты будешь вся в слезах, а я затолкаю свою сперму так глубоко в тебя, что ты почувствуешь ее вкус.
Я дважды провожу пальцами внутри нее, потирая ее набухший клитор, и Сирша закусывает губу, сдерживая стон, который, я знаю, она хочет издать.
– Скажи мне правду.
Она свирепо смотрит на меня, и я тру ее клитор немного быстрее, перекатывая его большим пальцем.
– Я заставлю тебя кончить снова…
– Пошел ты, – шипит она, и я смеюсь.
– Ты просто хочешь еще одного оргазма. Жадная маленькая принцесса…
– Нет, я не…
– Тогда не кончай. – Я жестко вонзаю в нее свои пальцы, добавляя третий, чувствуя, как она сжимается вокруг меня, когда я глажу ее клитор именно так, как, я знаю, ей нравится, и я чувствую, как она напрягается. – Не кончай, Сирша…
– Отлично! – Огрызается она, ее глаза сверкают от гнева. – Я, блядь, кончила, когда ты был внутри меня. Твой член настолько чертовски хорош, что я ничего не могу с этим поделать. Это то, что ты хотел услышать? Теперь…
– Так и есть, принцесса, – заверяю я, а затем немного выдвигаю большой палец вперед, потирая подушечку взад-вперед, когда я сжимаю пальцы внутри нее, и Сирша теряет самообладание.
Она издает крик разочарованного, злого удовольствия, звук, какого я никогда раньше от нее не слышал, когда она извивается на моих пальцах, ее возбуждение и моя сперма покрывают их, когда она дергается и царапает одеяло, ее стоны наполняют комнату, когда она жестко кончает мне на руку.
Я ухмыляюсь.
– Хорошая девочка, – говорю я ей, высвобождая пальцы и вытирая их о внутреннюю поверхность ее бедра. – Теперь полежи здесь немного, и пусть все утрясется. У меня есть дела.
– Я думаю, что трахаться с Уильямом мне нравилось больше! – Сирша кричит, когда я начинаю выходить из комнаты, и я останавливаюсь, оборачиваясь в дверях, чтобы посмотреть на нее.
Что-то во мне сжимается при виде нее, от возбуждения и каких-то других эмоций, которым я не могу дать названия. Она выглядит чертовски красиво, лежа там, ее юбка задрана до бедер, волосы растрепаны, кожа раскраснелась, виден кремово-белый след моей спермы, прилипший к ее припухшим половым губкам. Она выглядит хорошо оттраханной и великолепной, и у меня возникает внезапное, глубокое желание вернуться к ней, заключить ее в свои объятия и снова ввести в нее свой уже твердеющий член, но на этот раз медленно. Чтобы насладиться этим, прикоснуться к ней, ощутить каждую частичку удовольствия, которое мы можем доставить друг другу. Перестать бороться с ней и вместо этого позволить себе наслаждаться женщиной, которая мне досталась, той, которая могла бы быть настоящим, сильным, способным партнером.
Если бы только я мог позволить себе доверять ей.
– Тебе может нравиться трахаться с кем угодно, – говорю я ей категорично. – Пока у тебя мои дети и ты делаешь то, что я говорю.
Я могу поклясться, что вижу блеск слез в ее глазах, когда отворачиваюсь и закрываю дверь. Уходя, я говорю себе, что мне все равно.
Но я начинаю думать, что это может быть неправдой.
20
СИРША
На следующее утро мне трудно сосредоточиться. У меня первая встреча в моем благотворительном фонде, но мои мысли витают повсюду. Коннор не пришел домой прошлой ночью или он задержался допоздна и спал в комнате для гостей, я не знаю, в какой именно. Я не уверена, что меня это волнует.
Его вчерашнее поведение, когда он заставил меня лечь и раздвинуть ноги, чтобы он мог кончить в меня, как гребаную племенную кобылу, не было бы таким болезненным, если бы не та ночь. В конце концов, это то, о чем мы договорились. Холодный, бесстрастный трах с целью продолжения рода. Но…это было не совсем так. Он не просто холодно трахнул меня. Он использовал мое желание против меня, насмехался надо мной, зная, что я не смогу перестать получать от этого удовольствие. Это не было бесстрастно, это были просто неправильные эмоции. А после той ночи, когда он был так пьян, что притворился Уильямом, это было действительно больно. Потому что теперь я знаю, что там есть что-то еще. Какая-то глубинная часть его действительно хочет меня, даже больше, чем просто трахнуть меня, но он не может этого показать.
Нет, если только он не пьян и не выдает себя за кого-то другого.
Я делаю глубокий вдох, когда выхожу из машины перед огромным зданием, где я арендовала офис для собраний фонда, и поправляю свой черный пиджак. Сегодня, несмотря на жару, я оделась профессионально: черная юбка-карандаш, кремовая шелковая блузка, черный жакет и туфли на высоких каблуках, желая выглядеть соответственно. Женщина, ответственная за свою судьбу.
Я прижимаю руку к животу, стоя в лифте, думая о вчерашнем дне, у меня месячные через две недели, и я уже чувствую нервных бабочек каждый раз, когда думаю об этом. Если я беременна, то все. Я выполню свой долг, и пока это сын, Коннор оставит меня в покое, пока не решит, что хочет еще одного ребенка. Я буду свободна двигаться дальше, спать с кем захочу, как только у меня родится ребенок, и я буду готова к этому… с Найлом.
Найл. Я чувствую небольшой прилив возбуждения при мысли о нем, лишь немного омраченный просьбой Коннора. И в то же время щемящее чувство сожаления. Если я забеременею, я буду свободна от поведения, подобного вчерашнему Коннору, но я потеряю и все остальное. Моменты, когда его сопротивление ослабевает, и между нами возникает настоящая страсть. Ночи, подобные той, что была с “Уильямом”. Удовольствие, которое я получаю от общения с ним, удовольствие, которое, я знаю, я никогда не смогу повторить ни с кем другим, как бы сильно я ни старалась.
Но если я не найду способ отделиться от него, я только разобью себе сердце.
Я выбрасываю мысли из головы, направляясь в конференц-зал, чтобы встретиться с остальными. София и Катерина вернулись в город на встречу, а также Мэгги, которая наконец согласилась помочь, и Саша Федорова, с которой я до этого не встречалась, но захотела пригласить после разговора с Катериной.
– Я Сирша Макгрегор, – представляюсь я, подходя к симпатичной блондинке. Она улыбается мне своими милыми карими глазами, берет меня за руку и крепко пожимает ее.
– Саша Федорова. Спасибо, что пригласили меня.
– Я думаю, у вас уникальный взгляд на все это. – Я обвожу рукой комнату. – Я пригласила каждую из вас сюда не просто так, хотя я надеюсь, что со временем наша доска будет расширяться. София Романо и Катерина Андреева находятся здесь, потому что они являются частью влиятельных семей, муж Катерины в какой-то момент был связан с теми же сетями, жертвам которых мы надеемся помочь. Мэгги Вудс, школьная учительница, и у нее есть представление о том, как это влияет на детей, как и у Катерины. Мэгги также может добавить другую социально-экономическую точку зрения.
– Это хороший способ сказать, что я нахожусь в другой налоговой категории, чем вы все, – со смехом говорит Мэгги, откидываясь назад, и София с Катериной вежливо хихикают. Саша смотрит на нее с усмешкой, и у меня возникает отчетливое ощущение, что они могли бы стать друзьями несмотря на то, что Саша кажется гораздо более застенчивой.
– Саша, как выжившая, может помочь нам уникальным способом. Вы все здесь, потому что я ценю ваш вклад. Мы с Мэгги сможем здесь тесно сотрудничать, и я попрошу вас троих прилетать ежемесячно на встречи, если это возможно, или мы можем проводить их удаленно. Это все еще возможно?
– Это прекрасно, – соглашается Катерина. – Поскольку у нас с Софией приближаются сроки родов, мы перейдем на удаленную встречу, но пока мы можем прибывать лично.
– Я думаю, Макс тоже мог бы помочь, – тихо говорит Саша. – Я могла бы поговорить с ним об этом, или Катерина может.
В ее голосе слышатся странные, нежные нотки, когда она произносит его имя, и я с любопытством смотрю на нее.
– Кто такой Макс?
– Максимилиан Агости, – отвечает Катерина. – Он бывший священник, находящийся под защитой моего мужа. Он, безусловно, мог бы оказать некоторую помощь, и я, безусловно, могу поговорить с ним. – Она бросает взгляд на Сашу, и я вижу проблеск беспокойства на ее лице, вся ситуация кажется странной. Выжившая после насилия, бывший священник и русская братва. Там есть много чего, что нужно распаковать, но на самом деле это не мое дело, поэтому я просто киваю, улыбаясь им обоим.
– Идеально. – Я сажусь, просматривая свои заметки. – Тогда давайте начнем?
Встреча проходит гораздо более гладко, чем я ожидала. София тихая, почти ничего не говорит, но Катерина и Саша с лихвой компенсируют ее молчание. И когда мы заканчиваем и все собираются, я обхожу стол и направляюсь к Софии, прочищая горло.
– Мы можем немного поговорить?
София хмурится.
– Конечно, – наконец говорит она, вставая. – О чем?
– Я знаю, у нас были разногласия, – спокойно говорю я ей. – И я знаю, ты винишь меня и Коннора в том, через что сейчас проходит Анастасия. Но мы не можем быть врагами. Союз между нашими семьями гораздо важнее этого. Коннор усердно работал вместе с твоим мужем и мужем Катерины, чтобы превратить этот союз в реальность и воплотить все это в жизнь без насилия. Ты не можешь продолжать быть в противоречии с этим, и твоя дружба с Анастасией не может продолжать мешать.
София тонко поджимает губы.
– Я не такая, как вы с Катериной, – натянуто говорит она. – Я родилась не для этого, не совсем. Мой отец защищал меня от этого до самой своей смерти, и пытался долго после этого. – Она делает паузу, нахмурившись. – Ана тоже родилась не для этого, Сирша. Теперь она часть этого мира по той же причине, что и я… потому что она влюбилась.
Что-то во мне сжимается при этом, горькая обида, которая, я знаю, вызвана проблемами в моем собственном браке.
– Тогда это ваши обе ошибки, – натянуто говорю я. – Я ожидаю, что ты не позволишь этому и дальше мешать тому, чего пытаются достичь наши мужья.
И затем, когда она безмолвно смотрит на меня, я отворачиваюсь, чтобы вернуться к остальным.
***
К тому времени, как я добираюсь до квартиры Найла, я чувствую себя в полном беспорядке. Я не хочу тратить свое время на то, чтобы выслушивать, что можно донести до Коннора, но теперь, когда он заговорил об этом, я чувствую, что обязана сделать это, если Найл что-нибудь скажет. Не только это, но и все, что мы делаем вместе, теперь кажется слегка запятнанным допущением Коннора, что это происходит, но только для его собственных целей.
– Ты выглядишь расстроенной, девочка, – проницательно замечает Найл, впуская меня. – На этот раз у меня есть для тебя бутылка вина, – говорит он с улыбкой, указывая на бутылку и бокал на столешнице. – Я мог бы сказать, что в прошлый раз ты не была так уж неравнодушна к пиву.
Я бываю придирчива к своему вину, но я не говорю ему об этом. Важна сама мысль, и я наливаю стакан после того, как он вытаскивает пробку, вращая его, пока я смотрю на него, пока мы стоим на кухне.
– Я не знаю, сработает ли это, – тихо говорю я. – Здесь так много конфликта интересов. И я… – Я мгновенно вижу боль на лице Найла, и я знаю, что он, должно быть, думает, что я веду его за собой. Возможно, так и есть. Мне так много нужно переделать, так много вещей, о которых мне нужно думать, беспокоиться. – Тебе нужно убедить Лиама и Анастасию просто уйти, – убеждаю я его. – Для них будет намного лучше, если они это сделают. Терпение Коннора на исходе, и…
– Ты же знаешь, что я пойду с ними, если они уйдут? – Найл прерывает меня, его темно-синие глаза сосредоточены на мне. Он осторожно забирает бокал из моей руки, отставляет его в сторону, когда ставит свое пиво, и берет мои руки в свои. – Это то, чего ты хочешь, девочка? Чтобы я ушел? Чтобы все это закончилось?
Конечно, нет, хочу сказать я, но сдерживаюсь.
– В конце концов, я должна быть верна своему мужу, – твердо говорю я ему. – Это мой долг. Это то, что я обещала, что я обязалась делать. Все, что мне позволено за пределами этого, не может противоречить тому, что нужно от меня моей семье. Что нужно от меня.
Найл придвигается ближе ко мне, его стройное мускулистое тело почти касается моего, его руки перемещаются с моих на талию, когда он притягивает меня ближе к себе.
– Ты так чувствуешь себя лучше? – Спрашивает он, его пальцы скользят по шелковистой ткани моего платья, сжимаясь на мне, когда наши тела соприкасаются. – Долг и все дела? Я знаю, Сирша, что-то в тебе хочет этого так же сильно, как и я. Или я просто заполняю пробелы, которые не может заполнить твой муж?
– Я сказала тебе, что это такое. – У меня немного перехватывает дыхание от его рук на мне, но я заставляю себя сосредоточиться. – Найл, среди людей моего мужа есть шпион или кто-то, создающий проблемы. Если Лиам внедрился в банду Коннора, пытаясь уничтожить его изнутри, вместо того чтобы договориться с ним лицом к лицу или просто уйти…
Найл качает головой, его хватка на мне ослабевает, когда он немного отступает, на напряженных чертах его лица ясно читается разочарование.
– Ты сейчас играешь, девочка? Используешь меня для получения информации для своего мужа? После того, как ты обвинила меня в использовании тебя?
Я чувствую, как у меня щиплет в глазах, но я с трудом сглатываю, качая головой.
– Это то, чего он хочет от меня, – тихо признаю я. – Но нет. Я не хочу этого делать. Я хочу…я желаю, чтобы это было отделено от всего этого. Лиам, Коннор, политика, ложь и беспорядок во всем этом… я хотела бы, чтобы у нас могло быть что-то, что не имело бы ко всему этому никакого отношения. Но это мир, в котором мы живем, Найл, и, кажется, все возвращается к…к этому. К королям.
Найл поджимает губы.
– Может быть, я был дураком, – грубо говорит он, и даже когда он говорит, я вижу, как сильно он хочет прикоснуться ко мне, как сильно он хочет подойти ко мне. – Поверив, что у меня когда-нибудь может быть что-то с ирландской принцессой.
На этот раз к нему обращаюсь я.
– Найл, дело не в этом, это не имеет к тому никакого отношения.
– Я всегда восхищался тобой, – мягко говорит он, его руки снова скользят к моим бедрам, как будто их тянет туда, слегка прижимаясь ко мне. – Я наблюдал за тобой, хотел тебя, думал, какая ты красивая. Какая сильная. Я был готов хотеть тебя всю оставшуюся жизнь, потому что я всегда собирался быть лучшим другом Лиама, и я бы никогда не причинил ему боль. Никогда не нарушая верность, которой я был обязан ему. – Он испускает долгий, прерывистый вздох. – Я могу понять, девочка, как работает такая верность. Ты никогда не сможешь поставить меня на первое место, потому что этим ты обязана Коннору. Но это чертовски обидно, Сирша, что теперь ты принадлежишь ему. Что ты всегда будешь принадлежать ему, прежде чем когда-либо сможешь стать моей.
Он наклоняется, его рот захватывает мой, но это не тот яростный, страстный, голодный поцелуй, что был раньше. Это медленно и печально, как будто он запоминает мои губы, рисует меня в своем воображении, пока его руки блуждают по моему телу.
– Я хочу тебя, – шепчет он мне в рот. – И меня убивает каждое мгновение мысль о том, что мне, возможно, придется уйти, так и не получив тебя.
– Я знаю, – шепчу я, прижимаясь своим лбом к его, когда его губы касаются моих, его тело содрогается, когда его руки сжимаются на моей талии. – Но я знаю, как сильно ты любишь Лиама, как собственного брата. И если он будет продолжать в том же духе… он умрет.
– Я знаю. – Найл закрывает глаза, его рука скользит к моим волосам, пальцы перебирают пряди, когда он целует меня. – Иди приляг со мной, девочка. Мы не зайдем слишком далеко. Я знаю правила. Но я хочу, чтобы в моей постели остались воспоминания о тебе.
Невысказанные слова, повисшие между нами, когда он взял меня за руку и повел в свою комнату, заключаются в том, что мы не знаем, сколько еще раз у нас получится… если у нас вообще когда-нибудь получится. Это могло бы стать прощанием с человеком, который был моим другом и, возможно, превратился в нечто большее, и когда Найл нежно поднимает меня и укладывает обратно на свои подушки, я чувствую, как боль печали охватывает меня.
Он медленно задирает мою юбку, ложась между моих бедер, и целует меня мягко и медленно, проводя руками по моим волосам, по моей щеке. Его рука находит мою грудь через платье, обхватывает ее, его пальцы касаются моего напрягшегося соска, и когда поцелуи становятся невыносимыми, он опускает верх моего платья вниз вместе с чашечками лифчика, обнажая мои груди, чтобы он мог провести по ним губами и языком.
– Я хотел прикоснуться к тебе вот так с тех пор, как ты прислала мне те фотографии, – стонет он, другой рукой скользя по внутренней стороне моего бедра. – Ты совершенна, Сирша. Каждая частичка тебя…
Моя рука проскальзывает между нами, пальцы скользят по толстой линии его твердого члена, прижимаясь к передней части его джоггеров. Найл стонет у моей груди, втягивая мой сосок в рот, когда моя рука обхватывает его член через ткань, поглаживая, ощущая его размер под своей ладонью, пока мы двигаемся вместе, тяжело дыша, желая большего.
– Я хочу… – Найл замолкает, и я слышу тоску в его голосе. Я знаю, что все, чего он хочет, слишком сложно выразить словами, слишком много вещей и недостаточно времени.
Я чувствую, как он пульсирует под моей ладонью, чувствую, как его бедра дергаются вперед, когда он толкается в мою руку, нуждаясь в трении, нуждаясь в удовольствии, и я издаю тихий, задыхающийся стон, когда он сжимает мою грудь в своей руке, его рот на моем горле.
– Мы должны остановиться, – шепчу я. – Если мы продолжим…
Мы играем с огнем. Мне больно от действий Коннора, я измучена, а желание Найла ко мне, его простое и бесстыдное стремление, все равно что разжечь огонь. Если мы продолжим, если одежда снимется, если его пальцы скользнут мне в трусики, моя рука в его джоггерах, рты и пальцы доведут нас до точки невозврата, у меня такое чувство, что я могла бы умолять его трахнуть меня. Я могу нарушить свое обещание. И учитывая вероятность того, что ему в любой момент придется повернуться ко мне спиной и уйти с Лиамом… я думаю, он мог бы это сделать, если бы я попросила.
– Черт возьми, девочка, мне нужно…
– Я знаю. – Я чувствую пустоту и боль, меня переполняет возбуждение, каждая частичка меня пульсирует от него. Я чувствую, какой он твердый, ощущаю его вес в своей руке, напряжение его тела, и я знаю, что нам обоим нужно. Чего мы хотим.
То, чего у нас абсолютно не может быть прямо сейчас.
– Мне нужно идти, – шепчу я, толкая его в грудь, и Найл со стоном отстраняется. Я вижу напряженное желание на его лице, когда он наклоняется, чтобы помассировать свой член, пытаясь облегчить боль, и я натягиваю лифчик и платье обратно, приглаживаю волосы и встаю с кровати. – Мне очень жаль.
– Не нужно извиняться, девочка. – Голос Найла напряженный, хриплый от желания. – Я бы не стал тебя останавливать, если бы тебе нужно было уйти. Если ты хочешь…
– Дело не в том, чего кто-то из нас хочет, – мягко говорю я. – Ты это знаешь.
– Я знаю.
Мы долго смотрим друг на друга, и когда я поворачиваюсь, чтобы уйти, я чувствую руку Найла на своем запястье, притягивающую меня обратно в его объятия. Я чувствую его твердое тело напротив своего, когда его руки погружаются в мои волосы, его губы прижимаются к моему рту, и я чувствую, как он вкладывает в этот поцелуй каждую каплю желания, которое у него есть ко мне, всю тоску, всю потребность, все, что он чувствует.
– Надеюсь, это не в последний раз, – шепчет он. – Я не собираюсь прощаться.
– Я тоже, – шепчу я в ответ ему в губы. – Пока просто спокойной ночи, Найл.
Я ухожу с тяжелой болью в груди, слезы покалывают веки, разочарование пульсирует в каждой частичке меня. Это больно, чертовски больно, и я не могу не задаваться вопросом, глядя в окно по дороге домой, как я получила все, за что так упорно боролась, и все еще чувствую, что все намного хуже, чем было.
21
СИРША
Две недели спустя я стою у раковины в ванной и мрачно смотрю на тест на беременность в своей руке. Мои месячные задерживаются на день, и, хотя я знаю, что при том уровне стресса, в котором я находилась, это мало что значит, я не смогла удержаться от тестирования. Тем не менее, это очень явно отрицательный результат, и я глубоко вздыхаю, ставя его на стойку, чувствуя, как у меня опускается желудок.
