Текст книги "Ирландская принцесса (ЛП)"

Автор книги: М. Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 15 страниц)

– У меня здесь все планы на свадьбу, – говорит моя мама, когда мы садимся за глянцевый круглый стол у окна, открывая ежедневник, набитый стикерами и журнальными вырезками. Я была помолвлена всего неделю назад, и моя мама уже спланировала все, что ей нравится, включая платье, которое я должна надеть.

Мэгги бросает один взгляд на пышные платья в стиле Золушки 80-х на фотографиях которых достала моя мама, и морщит нос. Она знает мой стиль, и это абсолютно не то.

– Не ешь это, Сирша, – резко говорит мама, когда я тянусь за кусочком кофейного торта, который заказала Мэгги. – Тебе нужно сесть на диету для свадебного платья. Надеюсь, Мэгги заказала латте без сахара.

– Конечно, миссис О'Салливан, – говорит Мэгги с улыбкой. – Ни в коем случае, – шепчет она мне одними губами, когда моя мать возвращается к своему блокноту, улыбаясь мне из-под руки.

Я делаю глоток своего явно сладкого латте, чувствуя себя чуть более расслабленно. Мэгги всегда так действует на меня, и я рада, что она здесь. Еще одна моя подруга по колледжу, Анжелика, тоже будет на приеме, но я не думаю, что смогла бы справиться без Мэгги. Она оказывает на меня успокаивающее действие, с которым, кажется, никто другой не в состоянии справиться.

– Какие цвета будут, миссис О'Салливан? – Спрашивает Мэгги, изображая интерес к планировщику, и наклоняется вперед, чтобы я могла взять кусочек торта. У меня урчит в животе, и последнее, чего я хочу, это быть голодной на встрече, которая уже собирается испытать мое терпение, спасибо моей матери.

– Изумрудно-зеленый, конечно, и белый, с золотыми вкраплениями, я думаю…

Мэгги удается вовлечь мою маму в свадебную болтовню на достаточное время, чтобы у меня появилось несколько минут, чтобы собраться с мыслями, прежде чем пришло время отправляться в салон. Моя мама делает из этого целое дело, включая доставку шампанского в машине, когда мы едем на встречу, но я делаю только глоток-другой из своего бокала, глядя в окно на проносящиеся мимо пейзажи Бостона. По крайней мере, я рада быть дома, даже если следующие недели, скорее всего, окажутся наименее спокойными за всю мою жизнь.

Все будет хорошо, говорю я себе. Мы переживем свадьбу, между мной и Коннором все будет улажено, а затем, как только он вернет себе лидерство, жизнь вернется в нормальное русло. Даже лучше, чем обычно.

Когда мы входим, Анжелика ждет нас на розовых бархатных диванах в салоне, но, к моему ужасу, София и Катерина тоже. Я слегка бледнею, бросая взгляд на Мэгги, которая пожимает плечами.

– Кто они? – Спрашивает она, наклоняясь ко мне, когда замечает Софию, одетую в свободный шелковый сарафан, завязывающийся на шее и ниспадающий до колен, скрывающий намек на ее животик, который виден, когда она встает, чтобы поприветствовать нас, и шелк ниспадает в самый раз, и Катерину, которая одета так же элегантно, как всегда, в узкие черные брюки-сигареты и туфли на высоких каблуках, блузку цвета слоновой кости с длинными рукавами и высоким воротом, скрывающую шрамы, которые, как я знаю, у нее есть на груди и руках. Ее волосы аккуратно собраны на затылке в пучок, но у Софии они собраны в высокий юношеский хвост, который не соответствует слегка осунувшемуся выражению ее лица. Она явно так же недовольна тем, что находится здесь, как и я, но Катерина выглядит более довольной.

– Это София Романо, – тихо говорю я Мэгги, жестикулируя. – Она жена дона итальянской мафии на Манхэттене, а Катерина Андреева жена лидера местной Братвы.

– Хорошо, но почему они здесь? На твоей примерке?

– Потому что моя мать, вероятно, пригласила их, – натянуто говорю я себе под нос. – Их мужья помогают Коннору. Поэтому мне нужно быть настолько дружелюбной и гостеприимной, насколько я могу. А также потому, что у меня на них тоже есть планы.

– Планы? – Мэгги бросает на меня взгляд.

– Я расскажу тебе позже. – Я обдумывала, стоит ли сделать Мэгги частью моего фонда или нет. Все, что ставит ее в тот же круг, что и жен мафиози, потенциально может подвергнуть ее опасности, но в то же время я доверяю ей и ее вкладу, не говоря уже о том факте, что наличие в совете директоров кого-то, кто не является богатой и привилегированной женой богатого белого воротничка-преступника, может быть… полезным.

– Ладно. Что ж, не позволяй им подосрать тебе, – яростно шепчет Мэгги, когда две женщины направляются к нам. – Это твой день.

Думаю, что это одно из нескольких предстоящих приложений, когда заставляю себя улыбнуться Софии и Катерине. Перед свадьбой у меня свадебный переполох и девичник, и, хотя я ценю все, что делается для празднования, я также готова забыть об этом. Я не верю, что Коннор сделает то, что сделал Лиам, и разорвет нашу помолвку по какой-либо причине, но я знаю, что почувствую себя намного лучше, когда будут произнесены брачные клятвы и оформлено разрешение на брак.

– А кто это? – Лукаво говорит Катерина, глядя на Мэгги. – Мы уже познакомились с твоей подругой Анжеликой.

Анжелика гораздо больше похожа на готовность разбавить жен мафии: высокая и элегантно симпатичная девушка, которая состояла в женском обществе в колледже, всегда одетая так, как будто каждый день собирается на встречу с клиентом. Сейчас она востребованный организатор свадеб в Бостоне, по-прежнему ведет более нормальную жизнь, чем моя, но я не сомневаюсь, что, если бы кто-то из мафии или рядом с ней сделал ей предложение, она была бы более чем счастлива ухватиться за это обеими руками. Мэгги, с другой стороны… Я не уверена, что она когда-нибудь выйдет замуж хотя бы потому, что она настолько отчаянно независима, что я не думаю, что какой-либо мужчина сможет угнаться за ней.

– Это Мэгги Мерфи, еще одна моя подруга по колледжу. Мэгги, это София Романо и Катерина Андреева.

– Приятно познакомиться с вами, – говорит Мэгги с лучезарной натянутой улыбкой, энергично пожимая им обоим руки, что, кажется, слегка ошеломляет их обоих.

– Дамы, вы готовы? – Помощник невесты, бойкая блондинка с бейджиком с надписью "Джеки" машет нам рукой. – Ваша мама уже примеряет платья, мисс О'Салливан, так что, если вы хотите начать…

– О нет, – стонет Мэгги. – Ладно, Сирша. Я собираюсь вытащить кое-что, что тебе действительно понравится. Сейчас вернусь.

Она убегает прежде, чем я успеваю ее остановить, оставляя меня с Софией и Катериной. София берет меня за руку, смотрит на мое кольцо.

– Очень хорошенькое, – лукаво говорит она. – Оно немного больше, чем то, что дарил тебе Лиам.

– Это потому, что Лиам вообще ничего мне не дарил, – говорю я ей с резкостью в голосе, убирая руку. – Он использовал фамильное кольцо моего отца, потому что не потрудился купить его для меня.

– Ну, ты же не можешь ожидать, что мужчина купит дорогое кольцо женщине, на которой он даже не хочет жениться, правда? – София натянуто улыбается мне. – Но опять же, твой отец практически шантажом заставил Коннора дать клятвы тебе, так что у тебя действительно нет другого способа найти себе пару, не так ли?

– София… – предостерегающе произносит Катерина, но я просто улыбаюсь Софии, чувствуя, как кровь в моих венах леденеет, когда я смотрю на нее сверху вниз.

– По крайней мере, меня не нужно было держать под замком, чтобы избежать неприятного убийства, – мило говорю я. – Насколько я помню, твой муж тоже был не в восторге от этого брака.

– Это уже в прошлом.

– В конце концов, у нас с Коннором тоже есть прошлое, – спокойно говорю я ей. – И будущее, как и у тебя. Мы все делаем то, что нам нужно, чтобы выжить в этом мире, София. Разница лишь в том, что ты и твоя подруга-балерина не были рождены для этого. Ты не понимаешь значения долга, только свое собственное удовольствие. Так же, как Анастасия и, по-видимому, Лиам.

– Ты блядь собираешься сделать из нее вдову, – шипит София. – А ее ребенка…

– Я не собираюсь ничего делать, – уверяю я ее. – Кроме того, что мне сказали, выйти замуж за человека, который предложил мне безопасность и место в этом мире. То, что он делает, зависит не от меня. Если Лиам проявит хотя бы половину тех мозгов, которые, я знаю, у него когда-то были, он сможет избежать превращения своей хорошенькой жены во вдову. Но опять же, – добавляю я, когда Мэгги возвращается в поле зрения. – Это не имеет ко мне никакого отношения.

– Ты можешь повлиять на него, и ты это знаешь, – начинает говорить София, но Катерина хватает ее за локоть.

– Достаточно, – спокойно говорит она. – Сирша, мне жаль. Здесь не место для этого. – Она пронзает Софию мрачным взглядом, и другая женщина, кажется, слегка сжимается, хотя и следует призывам Катерины вернуться и присоединиться к Анжелике и моей матери на кушетках.

– Господи, вот почему я никогда не вступала в женское общество, – бормочет Мэгги, глядя им вслед. – Столько пассивной агрессии.

– София быстро перестает быть пассивной, – говорю я с коротким смешком. – Но во все это была замешана ее лучшая подруга, так что, полагаю, мне трудно ее винить.

– Та, ради которой Лиам тебя бросил? – Мэгги смотрит на меня, и я киваю. Я не обижаюсь на ее выбор слов, она всегда была прямой, и это еще одна черта, которую я в ней люблю. Я могу доверять ей, и рада что она не стесняется в выражениях.

– Она самая, – подтверждаю я. Мэгги больше не задает вопросов, она так же, как и я, понимает, что чем меньше она знает о некоторых вещах, тем лучше.

Когда я вхожу, в примерочной буйствует белое и кремовое кружево, шелк и атлас. Джеки ждет меня, и я указываю на ряды кондитерских платьев, которые определенно выбрала моя мама.

– Я собираюсь примерить одно, чтобы успокоить ее, – говорю я Джеки. – Но я не трачу свое время на остальное. Моя мама вообще не понимает моего стиля.

– Понятно, – говорит она с легкой улыбкой, снимая первое платье с вешалки, и я выдыхаю. В этом, по крайней мере, у меня есть некоторый контроль.

Платье, которое я примеряю, чтобы ублажить свою маму, представляет собой смесь свадебного кекса и платья принцессы Дианы: огромная юбка из кремовой тафты, для пышности которой требуются два кринолина, зауженная v-образная талия с розочками по периметру, вырез сердечком и пышные рукава кремового цвета с кружевом по краям. Я не могу представить, кто на земле заплатил бы сумму, которую я вижу на ценнике, за это ретро-чудовище, но Джеки послушно застегивает его на мне, и я морщусь от своего отражения, когда поворачиваюсь, чтобы выйти туда, где ждет моя аудитория.

– Все, что мне нужно, это кефаль с химической завивкой, – бормочу я, и мне кажется, я слышу смех Джеки позади меня.

Ужас на лицах Мэгги и Анжелики, когда я выхожу, говорит мне все, что мне нужно знать об этом платье. София прикрывает рот рукой, явно пытаясь скрыть смех, а губы Катерины кривятся в едва сдерживаемой ухмылке.

Моя мама, с другой стороны, выглядит в восторге.

– О, Сирша, ты прекрасно выглядишь, – выдыхает она, и я хмуро смотрю на нее.

– Я чувствую себя украшением свадебного торта, – говорю я ей прямо. – Это не совсем в моем стиле.

Джеки появляется у меня за спиной, добавляя диадему и вуаль длиной до кончика пальцев рук к тому бедствию, которое на мне надето, и я бросаю на нее свирепый взгляд в ту минуту, когда поворачиваюсь, чтобы посмотреть в зеркало, потому что теперь глаза моей матери слегка затуманены.

– Я подумаю об этом, – говорю я ей, хотя у меня нет абсолютно никакого намерения делать это. – Можем мы попробовать следующий вариант? – Я многозначительно спрашиваю Джеки, которая кивает и провожает меня обратно в раздевалку.

Я вздыхаю с облегчением в ту минуту, когда она вытаскивает меня из этого. Следующее платье выбрала Мэгги, что-то среднее между моим собственным стилем и стилем моей мамы; кружевной лиф с вырезом лодочкой и длинными рукавами, пышная юбка из тюля и лента в крупный рубчик на талии. Я неохотно признаю, что это красиво, когда надеваю его, даже если на мой вкус оно все еще немного напоминает принцессу.

Я полагаю, в этом-то все и дело. Я была их настоящей принцессой до тех пор, пока осознавала свое место в мире, и я не хочу быть Золушкой в день своей свадьбы, даже близко. Я хочу чувствовать себя как можно более похожей на себя. Если я собираюсь стать принцессой, я хочу быть элегантной, а не фантазией. Реальным человеком, со своими мыслями, надеждами и планами.

Следующее платье больше в моем вкусе; облегающее белое шелковое платье с драпированным вырезом и тонкими бретельками. Я выхожу туда, где сидят остальные, и предлагаю заколку для волос с драгоценными камнями вместо диадемы, и я чувствую себя более похожей на себя, когда смотрюсь в зеркало. Моя мать выглядит явно расстроенной.

– Это… немного просто, – говорит Мэгги, когда я жестом приглашаю ее подойти и встать рядом со мной. Я чувствую, как растет мое беспокойство, потому что я знаю, что бы я ни выбрала, это будет проблемой между моей мамой и мной. – Может быть, что-нибудь более кружевное? Это же день твоей свадьбы. Я добавила туда то, что, думаю, тебе действительно понравится. – Она поворачивается к Джеки и что-то тихо говорит, блондинка кивает и убегает, а Мэгги сжимает мою руку. – Я попытаюсь убедить твою маму, – говорит она тихим голосом. – Иди, примерь другое. Все скоро закончится.

Джеки уже приготовила платье для меня, когда я возвращаюсь в примерочную. Это кружевное платье-труба нежно-белого цвета, тонко усыпанное мелким жемчугом и крошечными золотыми вкраплениями, спрятанными в вышитых листьях. Рукава длиной до локтя отделаны кружевом "реснички", а вырез, простой v-образный, достаточно глубокий, чтобы показать намек на ложбинку, но не слишком сексуальный для свадьбы в соборе.

Когда я надеваю его, оно идеально облегает меня. Сзади до пояса застегнуты иллюзорные пуговицы, и Джеки застегивает мне аккуратно молнию, пока я смотрюсь в зеркало.

– Твоя подруга очень хорошо тебя знает, – мягко говорит она. – Оно великолепно смотрится на тебе.

– Она действительно меня знает. – Я с трудом сглатываю. Если когда-либо и было свадебное платье, сшитое специально для меня, так это оно. И когда я выхожу, даже моя мать не выглядит такой неодобрительной, как я себе представляла. Мэгги широко улыбается, и остальные тоже улыбаются. Джеки добавляет простую вуаль длиной до кончиков пальцев рук, отделанную таким же кружевом по краю рукавов, и я киваю, глядя на свое отражение в зеркале.

– Определенно это, – говорю я ей. Моя мама встает, чтобы подойти и встать рядом со мной, и я готовлюсь к какому-нибудь комментарию по поводу своего выбора, но она просто мягко улыбается мне.

– Это не то, в чем я представляла тебя, но это очень красивое платье, Сирша. По крайней мере, в нем есть кое-какие украшения, это больше, чем я надеялась. Я была уверена, что ты выберешь то простое, уродливое платье.

Что ж, она не собиралась быть идеальной. Я выдавливаю улыбку, разглаживая руками мягкое кружево платья.

– Это кажется правильным, – твердо говорю я. – Это мое платье.

– Тогда бери, дорогая, чтобы я могла заплатить. – Мама роется в сумочке в поисках кошелька, и Джеки провожает меня обратно в примерочную, чтобы я могла переодеться в свою обычную одежду.

– Ну, я полагаю, увидимся завтра, – говорит Катерина, когда моя мама уходит платить за платье и договариваться о переделке, и я удивленно смотрю на нее.

– Завтра? – Я вижу выражение лица Мэгги и прищуриваюсь.

– Твоя мама выбрала завтрашний день для твоего девичника, – говорит Мэгги. – Это должно было стать сюрпризом, – добавляет она, бросая раздраженный взгляд на Катерину.

– Она пригласила Софию и меня, – чопорно говорит Катерина. – Итак, мы будем там завтра. Твоя мама подумала, что раз уж мы в городе, то вполне можем принять участие в празднестве.

Мне приходится подавлять желание ущипнуть себя за переносицу. Мы с Катериной достаточно хорошо ладим, но София быстро становится занозой в моем боку. Я особо ничего не имею против нее, кроме того, что считаю ее немного наивной, но она явно каким-то образом винит меня в несчастьях Лиама и Аны, или просто не любит меня из принципа. Что бы это ни было, я тщательно изучила ее. Но я прекрасно понимаю, что это часть моей обязанности как будущей жены Коннора, будет много взаимодействий с женами мафиози и другими женщинами, с которыми я не обязательно лажу. Как жена ирландского короля в Бостоне, моя работа, стиснуть зубы и терпеть это. Я полагаю, это последний урок моей матери в том, как быть женой мафиози.

– Я с нетерпением жду этого. – И натягиваю на лицо приятную улыбку.

– Было приятно познакомиться с вами обоими, – изливается Анжелика, когда София и Катерина прощаются с ней и моей матерью, и я замечаю, как Мэгги закатывает глаза.

– Это часть моей жизни, – тихо говорю я ей, прежде чем она успевает что-либо сказать. – Просто так оно и есть, и надо это принять.

– Так не должно быть. – Мэгги качает головой. – Я никогда не пойму…

– Я не хочу снова влезать в это. – Я остаюсь с ней, когда остальные уходят, а моя мама заканчивает сделку по покупке платья. – Все готово, Мэгги. Путей назад нет.

– Конечно, могли бы быть. – Мэгги издает легкий вздох разочарования. – Сирша, у тебя диплом Гарварда. Ты блестящая, упрямая и крепкая, как гвоздь. И ты собираешься выйти замуж за человека, который ничего из этого не оценит…

– На самом деле, да. Он ценит мою приверженность моей семье, моему долгу…

– Твои обязанности… подарить ему нескольких детей и вести хозяйство? – Мэгги корчит гримасу. – Да ладно, Сирша. Ты могла бы быть кем угодно…

– Это моя жизнь. – Я беру ее за локоть, отводя назад, чтобы мы могли поговорить немного более приватно. – С деньгами и влиянием я могу сделать гораздо больше, чем просто быть красивой женой Коннора, Мэгги. И мне нужна твоя помощь.

Она хмурится.

– Что ты планируешь?

– Я хочу основать свой собственный благотворительный фонд, а не просто входить в правление одного из них. Есть много женщин, пострадавших от торговли людьми Братвы и других преступных организаций, которые принимают в этом участие. С тех пор, как Виктор Андреев прекратил участие, его жена стремится сделать больше, чтобы показать, что его семья пытается изменить ситуацию к лучшему. Она будет в совете директоров вместе с Сашей Федоровой, одной из выживших. И я хочу, чтобы ты тоже помогла… ты та, кто является частью настоящего бостонского общества.

– София тоже будет в этом участвовать? – Мэгги морщит нос.

– Она должна, – признаю я с легким смешком. – Ее муж, один из сторонников Коннора, и мне нужно сделать все, что в моих силах, чтобы сблизиться с ней. Я ей не нравлюсь, и это может повлиять на отношения Коннора с ее мужем, если я не буду осторожна.

– Для меня слишком много гребаной политики, – говорит Мэгги, качая головой. – Но да, я помогу тебе. В конце концов, это благое дело. И я нужна тебе, чтобы не дать тебе сойти с из-за этих женщин. – Она смеется, обнимая меня за талию. – Я тоже буду там завтра.

– О, я знаю. Я бы не смогла этого вынести без тебя. – Говорю я ей с легким смешком. – Ты моя лучшая подруга. Это никогда не изменится.

– И ты моя. – Мэгги обнимает меня одной рукой. – Это тоже никогда не изменится, даже когда ты официально станешь женой какого-то занудного мафиози.

Я улыбаюсь ей, пока мы идем к дверям и выходим к ожидающей машине. Сегодня вечером у меня ужин с Коннором, и мне все еще нужно подготовиться. По крайней мере, одна часть моей жизни все еще кажется такой, какой была раньше, до того, как все, для чего меня воспитывали, вернулось, чтобы изменить ее.

4

СИРША

Мы с Коннором ужинаем в ресторане изысканной кухни в центре Бостона, в бистро, где подают изысканные блюда французской кухни. Он ждет меня снаружи, когда мой водитель высаживает меня, и я мельком вижу его, прежде чем он замечает меня. Это немного поразительно, я привыкла видеть его в лондонском наряде. В джинсах, ботинках, футболке и своей верной кожаной куртке Коннор был воплощением суровой мужественности, грубой и возбуждающей. Теперь он больше похож на человека, которого я помню, одетого в строгий костюм, сшитый на заказ, с зачесанными назад волосами и едва заметной щетиной. Татуировки скрыты, и я ловлю себя на том, что странно скучаю по тому Коннору, который был раньше.

– Сегодня вечером мотоцикла не будет? – Спрашиваю я его, присоединяясь к нему у входа в ресторан, и вижу, как он окидывает меня взглядом, отмечая мое сизо-голубое шелковое платье длиной до колен, черные туфли на каблуках от Louboutin и жемчужные украшения, вырез моего платья достаточно низкий, чтобы создать намек на ложбинку, мои вьющиеся рыжие волосы, убранные набок жемчужной заколкой.

– Он еще не прибыл из Лондона. – Его глаза слегка темнеют, но он не делает никаких попыток прикоснуться ко мне, когда открывает передо мной дверь. – Сейчас удобно на машине и с водителем.

Ресторан с тусклым освещением и романтичный, со столами из темного дерева и приглушенным освещением от подвесных люстр, над головой играет струнный оркестр. Нас мгновенно уводят за дальний столик, подальше от других гостей, и Коннор делает знак хозяйке, когда мы садимся.

– Пусть официант сразу принесет нам бутылку охлажденного шампанского, – говорит он. – А затем красное вино к ужину, все, что предложит сомелье.

– Мы что-то празднуем? – Я холодно улыбаюсь ему, когда сажусь, расстилая льняную салфетку у себя на коленях.

– Что ж, мы здесь и собираемся пожениться, так что, полагаю, это стоит отпраздновать. – Улыбка Коннора такая же напряженная.

– Твои друзья пытались устроить нам праздник в Лондоне, но тогда тебе, похоже, было не до этого.

– Твой парень все испортил. – Пронзительные зеленые глаза Коннора прищуриваются, глядя на меня.

– Это смешно. Найл мой старый друг. И мне кажется, зеленый тебе все-таки не идет. – Моя улыбка не совсем достигает глаз. – По крайней мере, когда дело доходит до ревности.

– Я не ревную. Я просто не хочу, чтобы враг погружал свой член в мою жену.

– Пока никто ничего не погружал.

– Насколько я помню, я уже делал кое-что из этого. – В глазах Коннора нет и намека на веселье. – И тебе это очень понравилось.

– И мы согласились, что получать удовольствие друг от друга осталось в прошлом, – чопорно говорю я. – Это деловое соглашение, Коннор.

– Да. – Его взгляд удерживает мой. – И пока ты не выполнишь свою часть контракта, я сохраняю на тебя все права.

– Никто этого не оспаривает.

– Я думаю, Найл мог бы. – Коннор сжимает челюсть, и я раздраженно прищуриваюсь, глядя на него.

– Найл не имеет к этому никакого отношения, – резко говорю я ему. – Теперь, раз уж мы здесь, не поговорить ли нам о чем-нибудь действительно важном? Например, о том, как прошла твоя первая встреча после того, как мы приехали?

– Это что-то, что нам нужно обсудить? – Пока Коннор говорит, возвращается официант с охлажденным шампанским и креветками для коктейля. Как только шампанское налито, Коннор поднимает свой бокал, наклоняя его в мою сторону. – За новую жизнь в Бостоне?

– За то, чтобы мой будущий муж включил меня в происходящее. – Я стучу своим стаканом по его бокалу. – Ты обещал не держать меня в неведении. Ты хочешь, чтобы я слушала, была твоими глазами и ушами, а не моего отца, но для этого я должна знать, что слушать.

– Что тебе говорит твой отец?

– Я думала, ты не хочешь копировать его.

Мы смотрим друг на друга, в наших руках шипящее шампанское, и я чувствую, как знакомый прилив возбуждения начинает разливаться по моим венам. Я наслаждаюсь этим, разговором с ним наедине, спорами взад-вперед. Эта словесная перепалка заставляет меня чувствовать себя живой, как будто я наконец-то в своем в мире, предназначенном для того, чтобы подавлять меня.

– Пока рассказывать особо нечего, – наконец уступает Коннор, потянувшись за креветкой. – Я дал строгие инструкции, что Лиаму не должен быть причинен вред, что я хочу, чтобы он и его жена согласились на изгнание, а не на то, чтобы его казнили. Лука… это тот, за кем я хотел бы приглядывать, я думаю, дружба его жены с Анастасией может оказаться проблематичной. Но что касается всего остального, мы только начинаем. – Он поднимает бровь. – А как прошла твоя встреча? Ты услышала что-нибудь интересное?

– Как… – Мой рот слегка приоткрывается. – Ты. Из-за тебя София и Катерина были там.

Коннор пожимает плечами.

– Я просто предложил твоему отцу, что, возможно, твоей матери следует пригласить их на все твои предсвадебные торжества, пока они в городе.

– Значит, у меня не будет ни минуты покоя, – бормочу я сквозь стиснутые зубы.

Коннор пожимает плечами.

– Конечно, нет. – Он смотрит на меня. – Так что?

– Там тоже особо нечего сообщать, – натянуто отвечаю я. – Катерина, кажется, довольна, что проводит со мной время, но она мало что рассказывает. Она выросла в этом, она отличная жена мафиози. София, с другой стороны, на грани воинственности. Она явно расстроена угрозой счастью Анастасии.

– Но не Лиама, – размышляет Коннор.

Я пожимаю плечами.

– Это предположение. Но если бы мне пришлось гадать, ее меньше волнует сам Лиам, чем то, счастлива Анастасия или нет.

– Это может быть чем-то, что мы сможем использовать. – Коннор пожимает плечами. – Время покажет. В ближайшие дни у нас будет еще много возможностей.

Я морщусь от этого, но у меня нет возможности ответить. Официант возвращается, чтобы принять наш заказ, и Коннор меняет тему.

Остальная часть ужина гораздо менее увлекательна. Мы осторожно обсуждаем темы, которые не имеют большого значения, и ясно, что Коннор пытается держаться от меня на определенном расстоянии. Здесь нет ни флирта, ни даже того сексуального напряжения, к которому я привыкла. Это как будто растворилось в воздухе, и я задаюсь вопросом, потерял ли он интерес или просто держит себя на коротком поводке.

Я почти боюсь это узнать.

Когда ужин заканчивается, он провожает меня обратно к машине и даже не пытается поцеловать. Я чувствую волну разочарования, хотя знаю, что не должна этого делать, но это так напоминает мне дни, когда я была невестой Лиама, что у меня щемит сердце. Я не хочу желать опять мужчину, который меня не хочет.

Мои мысли витают за миллион миль отсюда, когда я иду к задней калитке, стараясь не позволить разочарованию прошедшей ночи полностью овладеть мной. Я пока не хочу возвращаться внутрь, туда, где моя мать или, что еще хуже, мой отец, возможно, все еще бодрствует и хочет узнать подробности того, о чем мы с Коннором говорили. Я не забыла, как Коннор сказал мне, что ожидает от меня верности ему, а не моему отцу, и я все еще пытаюсь понять, как сбалансировать вопросы, которые у моего отца возникнут ко мне, с необходимостью держать некоторые из них при себе.

Я настолько погружена в свои мысли, что не замечаю фигуру, скрывающуюся у задней калитки, или руку, которая протягивается, чтобы схватить меня за локоть, пока я не оказываюсь прижатой к твердой груди, другая рука зажимает мне рот, мои глаза расширяются, и я издаю приглушенный крик, который полностью поглощает широкая ладонь, прижатая к моим губам.

– Тише, девочка, – говорит грубый голос мне на ухо, и мое сердце подскакивает к горлу.

Найл.

– Что ты делаешь? – Шиплю я, уворачиваясь от него, мое сердце колотится по другой причине, теперь, когда я знаю, что это он, а не какой-то реальный похититель. – Какого черта, Найл? – Я игнорирую внезапную пульсацию между моих бедер, теперь, когда меня на самом деле не похищают, мысль о том, что он схватит меня и с силой притянет в свои объятия, имеет определенную привлекательность. Еще лучше, если бы он заставил меня замолчать поцелуем, а не рукой… я отгоняю эту мысль. Что на меня вообще нашло? Один извращенный вечер в секс-клубе, и вдруг я маньячка.

– Зашел повидаться с тобой, – говорит Найл с дерзкой ухмылкой. – Не виделся с тобой с той ночи в Лондоне, и это была не самая приятная встреча, спасибо твоему жениху. – Последнее слово он произносит с некоторой горечью, и мне трудно винить его в этом. Коннор не был добр к нему в ту ночь, не то, чтобы я могла винить Коннора,

Все это сплошная путаница, распутывать которую становится все труднее и труднее.

– Ты преследуешь меня? – Спрашиваю я, пытаясь говорить легким тоном, но мой пульс все еще трепещет в горле. Я вспоминаю слова Коннора: "Он просто использует тебя, чтобы удержать тебя от замужества и сохранить место Лиама", и в меня закрадывается крошечное сомнение. Что, если он следит за мной, наблюдает, ждет информации, которая могла бы помочь Лиаму? Что, если все это уловка, и я глупо попадаюсь на нее, потому что он великолепен и харизматичен и заставляет меня испытывать чувства, очень похожие на те, что пробудил во мне Коннор?

Найл хихикает, его мускулистое тело плавно движется так, что я прижимаюсь к увитой виноградом высокой каменной стене, окружающей сад за домом, в тени, чтобы никто из проходящих не мог нас увидеть, если только они не смотрят по-настоящему.

– Нет, девочка, – говорит он тем же низким голосом, и в тусклом свете я вижу тот жар, ту тоску, которые я видела раньше на его лице. Как будто он на самом деле не пытается скрыть это, желая, чтобы я увидела, как он тоскует по мне.

Это опьяняет, особенно после того, как Коннор держится на расстоянии и настаивает на том, что у него нет намерения делать что-либо даже близкое.

– Тем не менее, я хотел увидеть тебя, – бормочет он, его рука скользит по моей талии. Его ладонь грубая, и она слегка цепляется за сизо-серый шелк. – Это прекрасное платье. Жаль, что мужчина, который видел тебя в нем большую часть вечера, не тот, кто заслуживает тебя.

– О? – Я вздергиваю подбородок, пытаясь не показать ему, как от одного его прикосновения у меня перехватывает дыхание. – И этим мужчиной будешь ты?

– О, нет, девочка, – говорит Найл с мягким смешком, его рука опускается на мое бедро. – Я тебя не заслуживаю. Ни на йоту. Но это не значит, что я не хочу тебя. Потому что, поверь мне, девочка, ничего я не хочу больше, чем тебя.

От его слов мне становится немного не по себе. Я чувствую, как мой пульс бешено стучит по венам, бедра сжимаются от возбуждения, которое он вызвал, и шелк моей юбки развевается вокруг колен на ветру с ароматом зелени и цветов, когда губы Найла приближаются к моим.

– Больше, чем ты хочешь, чтобы Лиам сохранил свое место? – Спрашиваю я на вдохе, прежде чем его губы опускаются на мои, и я вижу, как напрягается его лицо, когда он отстраняется.

– Иисус, Мария и Иосиф, с тобой нелегко, не так ли? – Спрашивает он, поджимая губы. – Я почти такой же плохой, как мужчина, за которого ты выходишь замуж. Ты все еще выходишь за него замуж, Сирша?

– Почему ты хочешь знать? – Я бросаю на него сердитый взгляд. – Значит, ты хочешь снова попытаться убедить меня в обратном?

– Сирша, если бы я думал, что смогу убедить тебя не выходить замуж за Коннора Макгрегора, я бы сделал это умоляя на коленях, если бы пришлось. Но если я говорю тебе правду, я не думаю, что это имело бы хоть какое-то значение. Ты так же упряма, как и красива, и как только ты что-то решишь, что ж… ты, черт возьми, обязательно это сделаешь. – Он вздыхает. – Это часть того, почему…