Текст книги "Ирландская принцесса (ЛП)"

Автор книги: М. Джеймс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 15 страниц)

СЕРИЯ ИРЛАНДСКИЕ КОРОЛИ

1 ИРЛАНДСКИЙ СПАСИТЕЛЬ (АНАСТАСИЯ&ЛИАМ)

2 ИРЛАНДСКОЕ ОБЕЩАНИЕ (АНАСТАСИЯ&ЛИАМ)

3 ИРЛАНДСКИЙ ОБЕТ (АНАСТАСИЯ&ЛИАМ)

4 ИРЛАНДСКИЙ ПРЕДАТЕЛЬ (СИРША&КОННОР)

5 ИРЛАНДСКАЯ ПРИНЦЕССА (СИРША&КОННОР)

6 ИРЛАНДСКИЙ ТРОН (СИРША&КОННОР)

Информация

Внимание! Текст предназначен только для ознакомительного чтения. Любая публикация без ссылки на группу переводчика строго запрещена. Любое коммерческое использование материала, кроме ознакомительного чтения запрещено. Публикация данных материалов не преследует за собой никакой коммерческой выгоды.

Перевод осуществлён TG каналом themeofbooks – t.me/themeofbooks

Переводчик_Sinelnikova

1

СИРША

Солнечный свет, проникающий через иллюминатор самолета, отражается от моего кольца, напоминая мне о прошлой ночи. О том, куда я возвращаюсь.

Впереди у меня новая жизнь.

Прошлая ночь была шумной и веселой, для всех, кроме нас с Коннором, что иронично, учитывая, что вечеринка была для нас. Несмотря на все их колебания по поводу приезда в Бостон, его люди, казалось, были готовы принять новое приключение прошлой ночью, когда они веселились до рассвета, выпивая, распевая и рассказывая громкие, грязные шутки о том, что они будут делать и с кем трахнутся, когда окажутся в новом городе.

Коннор же, был раздражительным и тихим, сидел за столиком у стены, потягивая пиво и отталкивая любого, кто пытался затащить его на этот праздник жизни, даже своего друга Джейкоба. Я пыталась наслаждаться вечеринкой, разговаривая с Джейкобом и пытаясь хорошо провести время после ссоры на улице с Коннором и Найлом. В первый раз мне едва удалось насладиться своей помолвкой, и я хотела, чтобы на этот раз все было по-другому. Мне хотелось окунуться в тепло этого английского паба, ощутить вкус пива на языке и смех вокруг, но не потребовалось много времени, чтобы мрачное настроение Коннора заразило и меня.

Он всего лишь использует меня, чтобы попытаться спасти Лиама.

Я имела в виду именно это, когда сказала, что не нарушу свою клятву Коннору. У меня нет ни малейшего шанса отказаться от этого. Я приняла решение и планирую придерживаться выбранного курса. Но, я также не позволю ему переиграть меня или изменить то, о чем мы договорились. Брак по долгу службы и расчету. Наследник и все. После этого свобода поступать так, как нам обоим заблагорассудится: для меня свобода испытать все то, от чего я отказывалась, служа единственной цели моего отца, теснее связать О'Салливанов и Макгрегоров.

Поскольку рейс уже в пути, я достаю телефон, чтобы написать моей лучшей подруге в Бостоне Маргарет. Мы сблизились в колледже из-за общей любви к истории и того факта, что мое второе имя было таким же, как ее первое после того, как меня определили в тот же групповой проект. Мы быстро подружились, несмотря на ее замешательство по поводу некоторых моих решений, а именно, согласиться с планами моего отца устроить мой брак. Но она не из того мира, в котором я живу. Ее родители работают на обычной работе; отец на почте, а мать владеет пекарней. Она поступила в Гарвард на стипендию и сейчас работает учительницей в средней школе. В ее жизни нет ничего даже отдаленно опасного, коварного или политического, и я думаю, что, вероятно, это одна из причин, почему я так быстро привязалась к ней.

Моя дружба с Мэгги – единственная нормальная часть моей жизни. Она мой единственный друг, который каким-то образом не связан с мафией. И я дорожу этим.

Я возвращаюсь домой и быстро отправляю ей сообщение, о том, что мне нужно записаться на прием в свадебный салон, и что мне нужно платье как можно скорее. Другая девушка, возможно, ответила бы шквалом заглавных букв и смайликов, взволнованная новостью, но Мэгги знает правду о том, почему я поехала в Лондон. Она может и не знает всего, я стараюсь держать ее в неведении о некоторых вещах ради ее собственной безопасности, но она знает, что брак с Коннором, это деловое соглашение, что оно связано с Королями, и она также знает, что он должен был стать моим женихом много лет назад, до того, как ушел и бросил всех. Она также знает, что сделал Лиам, а это значит, что она не в восторге от того факта, что меня теперь передают обратно его брату.

Я не могу ее винить. Я бы чувствовала то же самое, если бы наши позиции поменялись…наверное. Трудно сказать наверняка. Я воспитывалась в этом всю свою жизнь, для меня это естественно. Я не могу представить, как живу ее жизнью, но я думаю, что чувствовала бы то же самое.

Итак, я так понимаю, что теперь ты помолвлена? Ее сообщение приходит секундой позже, такое краткое и по существу, каким я его себе представляла, но меня это не расстраивает. Если уж на то пошло, я чувствую облегчение. Моя лучшая подруга отреагировала именно так, как я от нее ожидала.

Так и есть. Я фотографирую свое кольцо и отправляю ей вместе с сообщением и танцующим смайликом. Я помолвлена. Посмотри на мое кольцо. Я должна быть взволнована. Притворись, что взволнована вместе со мной. Мэгги единственный человек, с которым я могу быть честна во всем этом. Я рада, что первая часть закончилась, и что мы с Коннором помолвлены и возвращаемся в Бостон. Я рада, что все получилось так, как и должно было получиться. Но я не горю желанием выходить за него замуж. На самом деле, единственная часть, которую я жду, это та часть, о которой я, как предполагается, не должна думать вообще.

Первая брачная ночь.

Я отрываю взгляд от телефона, чтобы украдкой взглянуть на Коннора, который сидит двумя рядами дальше, рядом с моим отцом, они вдвоем что-то тихо обсуждают, почти наверняка что-то связанное с их планами по организации будущего захвата Королей Коннором. До сих пор мой отец рассказывал мне, что происходит, но ясно, что теперь, когда моя “роль” в заговоре закончена, я в проигрыше. Мой вклад, что касается мужчин, больше не нужен, и я не собираюсь этого допускать. Я стискиваю зубы от разочарования, наблюдая за ними. Как я и сказала Коннору, у меня есть свои планы относительно денег и влияния, которые принесет его поглощение. И я намерена привлечь к этому других жен мафии, Катерину и Софию тоже, несмотря на ее дружбу с Анастасией. Я собираюсь внести свой вклад в эту династию, которую помогу создать. Мое собственное наследие.

Великолепное кольцо. Он сам его выбрал?

На моем телефоне появляется сообщение от Мэгги, и я снова бросаю взгляд на свое кольцо с бриллиантом и сапфиром, и легкий трепет пробегает по моей спине при воспоминании о том дне, когда Коннор показал его мне в первый раз, и о том, что мы делали на том пляже…

Менее чем за две недели Коннор открыл для меня целый мир чувственности и ощущений, о существовании которых я и не подозревала. А потом он заставил меня пообещать, что мы забудем об этом. Прямо перед тем, как поцеловать меня, как будто он снова не мог дышать без меня.

Насколько я знаю, да – отвечаю я. Он проделал хорошую работу. Я думаю, это меня устраивает.

Мне действительно нравится это кольцо. С определенной точки зрения, мне даже нравится то, что это символизирует: мой собственный успех в том, что я намеревалась сделать, когда мы с отцом приехали в Лондон, моя победа в уговоре Коннора жениться на мне, обеспечение моего собственного будущего после того, как Лиам чуть не разрушил его.

Я еще раз смотрю на него из-под опущенных ресниц, отмечая резкие черты его лица, щетину на подбородке, эти полные губы, которые хочется поцеловать, его пронзительные голубые глаза. Он великолепен во всех отношениях, и каждый раз, когда он прикасается ко мне, он заставляет меня чувствовать самые невероятные вещи. Мне не терпится лечь с ним в постель. Стать его женой и, наконец, ничего не сдерживать. Испытать все это вместе с ним в первый раз. Но я не должна такого желать. Мы договорились на том пляже… больше никакой страсти. Только долг и дети, наша страсть для других. Чем больше я позволяю себе отклоняться от этого с Коннором, даже в мыслях, даже в нашу первую брачную ночь, тем больше я настраиваю себя на боль и разбитое сердце позже, потому что у меня нет причин думать, что он относится к этому несерьезно.

Я могу назначить тебе встречу, – отвечает Мэгги, спасая меня от стремительно сходящего с рельсов хода мыслей. И если ты готова, я уверена, что моя мама с удовольствием приготовит свадебный торт и десертный стол для приема гостей. Я также начну планировать твой девичник! Она посылает эмодзи в виде сердца, а затем еще один текст. Я знаю, что это не самый традиционный брак, но тебе все равно должны нравиться атрибуты.

Спасибо. Ты лучшая подружка невесты, отвечаю ей смайликом, борясь с желанием оправдаться и сказать, что мое соглашение с Коннором, по сути, самое традиционное для брака. В конце концов, браки по любви, это современное изобретение. Браки по долгу службы и наследникам так же стары, как цивилизация. Бостон станет для нас началом новой жизни, говорю я себе, сопротивляясь желанию снова взглянуть на него. Новое начало в наших отношениях. В конце концов, это прежде всего деловой контракт, и частью этого контракта является то, что я никогда не должна ожидать или надеяться, что Коннор влюбится в меня. И я не буду. Я не София или Анастасия, не какая-нибудь невинная дурочка, которая верит, что мне нужна любовь для успешного брака, или Катерина, которая ожидает, что мой муж изменится ради меня. Коннор такой, какой он есть, и он справедливее большинства, раз говорит мне, что я могу искать удовлетворения своим желаниям в другом месте, как и он.

Я убираю телефон, откидываю голову на спинку сиденья и закрываю глаза. В поле зрения всплывает лицо Найла: точеная кость, глубокие голубые глаза и ниспадающие черные волосы, его тело, стройное, мускулистое и умелое, наклоняется ко мне, и то, как он целует меня с таким сильным желанием, с такой потребностью…

Коннору не обязательно хотеть меня, чтобы я обрела удовольствие и счастье. Это не имеет значения, твердо говорю я себе. Мне не нужно, чтобы он любил меня. Мне просто нужно, чтобы он сдержал свое слово.

В конце концов, посмотрите, что любовь сделала с Лиамом и Анастасией.

Коннор будет таким, каким от него ожидают– моим послушным и отстраненным мужем, и я буду такой же. Послушная и отстраненная жена.

Мы будем счастливы сами по себе, просто так.

2

КОННОР

Выход из самолета на взлетно-посадочную полосу Бостона вызвал у меня поток эмоций и воспоминаний, с которыми я не был готов иметь дело. И вот, оставаясь верным тому, как меня воспитали, я просто подавил их. Моя грудь сжалась от беспокойства в тот момент, когда моя нога коснулась земли. Все это нахлынуло обратно; ожидания и давление моего детства, необходимость быть идеальным для моего отца, то, что, решив наконец уйти, я почувствовал себя так, словно наконец-то освободился от цепей, как будто я, блядь, наконец-то смог дышать.

Вернувшись в Бостон, я чувствую себя так, словно снова оказался в ловушке под водой. Как мой личный круг ада. Единственное, что удерживает меня от того, чтобы поджать хвост и сесть обратно в этот проклятый самолет, это сочетание моей собственной решимости сдержать свое слово теперь, когда я его дал, и уверенности, которую я продолжаю давать себе, что на этот раз все будет по-другому.

Что я сделаю все это по-другому, и что Короли не будут править мной. Вместо этого я буду править ими.

Сирша идет прямо за мной, когда мы выходим из самолета, Джейкоб и ее отец, а затем другие мои мужчины позади нас. Я не смотрю на нее, даже не прикасаюсь к ней, но я остро ощущаю ее присутствие. Краем глаза я вижу, как она идет, как королева, вздернув подбородок. И, конечно, она будет таковой, королевой для своего короля, правящей нашим домом, как я планирую править за столом других королей, вместе, как только я займу свое законное место, нас будет невозможно остановить.

Я был так против этого брака, когда она только появилась, но теперь я вижу его преимущества, и силу Сирши, которая могла бы все изменить. До тех пор, пока она выполняет свою часть сделки, и до тех пор, пока я могу контролировать свое желание к ней.

Нас ждут машины, и я, наконец, поворачиваюсь к Сирше, когда мы идем к ним, ее каблуки стучат рядом со мной.

– У меня встреча, – говорю я ей ровно, не допуская ни намека на какие-либо эмоции в своем тоне. – Возвращайся домой, и я позвоню тебе позже. Я уверен, что твой отец введет тебя в курс дела, – добавляю я слегка едко, но если она и замечает это, то не подает виду.

Невозмутимая ирландская принцесса. За исключением тех случаев, когда я прикасаюсь к ней. Затем она раскрывается для меня, как роза, и так же легко распускается.

– Прекрасно. – Говоря это, она слегка вздергивает подбородок, как будто ожидает, что я удивлюсь тому, как быстро она сдалась, но это не так. Сирша, точно знает то, как делаются дела, но даже она не ожидала бы присутствовать на встрече, подобной той, которая у меня вот-вот состоится.

Возможно, в прошлом она присутствовала на определенных встречах королей, но это были те, где поднятые вопросы затрагивали ее. Они больше ее не затрагивают. Она моя невеста, к лучшему это или к худшему, и сейчас ее обязанности в другом, готовиться стать моей женой. Сирша отворачивается, не говоря ни слова, и я чувствую легкое раздражение, как будто почти надеялся, что она будет спорить что, конечно, смешно. Чем более сговорчивой будет Сирша, тем проще будет моя жизнь здесь, и вряд ли это будет легко в целом… ни в коем случае.

Я сажусь в свою машину, наблюдая за тем, как она уходит через тонированное стекло, мой пульс слегка учащается при покачивании ее бедер, взмахе волос. Я был бы дураком, если бы думал, что с ней жизнь когда-нибудь станет совсем простой. У нас обоих слишком сильные личности, и эта мысль волнует меня больше, чем следовало бы.

Когда машина въезжает в пробку в Бостоне, я выбрасываю ее из головы. Мне нужно сосредоточиться на других вещах, например, на предстоящей встрече, моей первой на земле моего нового будущего королевства. На сегодняшней встрече многое зависит от меня, и я не собираюсь позволять блуждающим мыслям о Сирше мешать этому.

Грэм, Джейкоб и я работали вместе над обеспечением безопасности временной штаб-квартиры, находясь в Дублине, на старом складе, арендуемом по дешевке… во всяком случае, в Бостоне по дешевке. Только те, кто находится в нашем кругу, мои люди из Лондона, Грэм, Лука и его правая рука Алессио, а также Виктор и его правая рука Левин, знают об этом, так что это настолько безопасно, насколько мы можем обеспечить, пока приводим наши планы в действие.

Было бы проще, если бы Лиам просто ушел. Но пока, похоже, этого не предвидится.

Даже от этой мысли что-то глубоко в моей душе причиняет боль, что-то, на что я не могу смотреть слишком пристально и сохранять решимость двигаться вперед. Единственный выбор Лиама сейчас, смерть или изгнание, он не может оставаться здесь, в Бостоне, с Анной и их будущим ребенком и надеяться жить в мире. И когда мы едем к складу, Джейкоб слева от меня в машине, я чувствую укол вины за свою роль во всем этом. Если бы я не ушел все эти годы назад, Лиам никогда бы не смог дать Сирше клятву, которую он в конце концов нарушил. Он никогда бы не сел во главе стола, и рука Сирши перешла бы ко мне, то, чего я пытался избежать, но в итоге все равно вернулся к этому.

Кажется жестокой космической шуткой, что мои попытки обрести свободу привели меня сюда, когда будущее моего брата было в опасности, когда я провел большую часть нашего детства, пытаясь оградить его от этой жизни, от гнева нашего отца на него, от всего, что могло причинить ему вред. Я подвел его несколькими способами. Я не собираюсь подводить его в последний раз. Я не позволю убить моего младшего брата, чего бы мне это ни стоило и что бы мне ни пришлось сделать. Я многим ему обязан. Это моя гребаная ответственность, как его старшего брата, если не что иное. Мне не следовало уходить. Я должен был как-то сам остановить нашего отца. Я должен был…

Я останавливаю свои мысли, когда машина подъезжает к задней части склада, и стискиваю зубы. Оглядываться назад бесполезно, как и сожалеть. Я ничего не могу изменить сейчас, единственное, что я могу изменить, это будущее. Я знаю, что могу это сделать. Я собираюсь убедиться, что все, что касается Королей, изменится по-другому, и никто, особенно Грэм О'Салливан, не остановит меня.

Подъехали и другие машины, как те, в которых мои люди, так и другие, которые я не узнаю, машины, которые, вероятно, принадлежат моим новым союзникам. Джейкоб выскальзывает первым, его глаза прищурены и настороженны, а рука тянется к пистолету за спиной, осторожно высматривая любую опасность, и Квинт присоединяется к нему.

– Путь свободен, – хрипло говорит Квинт, и Джейкоб кивает мне, давая понять, что можно безопасно выскользнуть из машины.

Я никогда не нуждался в такой безопасности в Лондоне, и мы никогда так сильно не оглядывались через плечо. Но там, в Лондоне, я не был блудным сыном, стремящимся вернуть королевство, от которого сам отказался обеими руками. Я был в нашем уголке Лондона, и, хотя мы сталкивались со своей долей насилия, оно никогда не было таким близким или настоящим. Предполагается, что это возвращение домой, но мне кажется, что все совсем не так.

На складе пахнет плесенью и нагретым металлом, но мы скоро здесь приберемся. Он находится в старом трехэтажном кирпичном здании, пустом, если не считать кое-какой старой мебели и рулонов пластика, которые мужчины скоро вынесут, за исключением пластиковой пленки, которая может пригодиться. Хотя я бы предпочел не думать об этом. Я никогда не был против того, чтобы испачкать руки в крови, но пытки, это не то, что мне нравится. Я оставляю это Квинту и Чарли, особенно Квинту, у которого в этом неплохой навык.

– Остальные поднимаются, – хрипло говорит Джейкоб, поднимаясь за нами по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки за раз, на второй этаж здания. Он оформлен в индустриальном стиле лофт, хорошее открытое пространство для встреч, хотя пока присесть негде. – Пара русских и итальянец, который выглядит так, будто думает, что его дерьмо не воняет.

Скорее всего, это Лука Романо. Вместе с Виктором Андреевым и его правой рукой. Я не видел и не разговаривал с другими боссами мафии, которые сменили свои союзы с Лиама на меня с тех пор, как я ушел много лет назад, но сегодня тот самый день. А еще это будет день, когда они все поймут, что я планирую действовать по-своему. Не так как Грэм.

Мы собираемся наверху: я, Грэм, мои люди из Лондона и несколько Дублинцев, которые пришли, чтобы представлять поддержку нашего родного отделения. Здесь, конечно, нет настоящих дублинских королей, только их лакеи, но этого достаточно, чтобы продемонстрировать поддержку.

Виктор Андреев и его правая рука Левин первыми поднимаются по лестнице, и я наклоняюсь, чтобы прошептать их имена на ухо Джейкобу, когда они приближаются. Виктор шагает прямо ко мне, протягивая руку для пожатия.

– Прошло много времени, Коннор Макгрегор, – говорит он с напряженной улыбкой. – Я рад, что Грэм смог убедить тебя вернуться домой. Я считаю, что это с самого начала должен был быть ты.

– И я рад, что ты сменил бизнес, – говорю я так же твердо, сжимая его руку слишком сильно. – Иначе мне было бы трудно взять тебя в союзники.

Виктор убирает свою руку из моей, но я пока не отпускаю ее, несмотря на мгновенное напряжение в позе Левина. – Я не забыл, что именно ты просил и всадил пулю в мозг моему отцу, – бормочу я достаточно тихо, чтобы слышали только мы двое.

– Он предал меня, – говорит Виктор тем же тихим голосом. – Я не терплю предателей, внутренних или внешних неважно.

В его голосе слышится явная нотка предупреждения, которую я замечаю, прежде чем отпустить его руку. Я вижу, как Левин немного расслабляется при этих словах, а затем они оба отступают назад, когда в комнату входят Лука Романо и мужчина, которого я не знаю.

– Коннор. – Поведение Луки еще более холодное, хотя мужчина рядом с ним выглядит достаточно расслабленным. – Это твоя новая штаб-квартира? Это немного… простовато.

– Здесь нормально, мы все уберем. И это только временно, в конце концов, достаточно скоро наши встречи будут проходить за столом Королей. Надеюсь, ты тоже на это надеешься? Поскольку ты решил сотрудничать со мной, а не с моим братом?

– Так и есть, – кратко отвечает Лука, но его голос звучит менее уверенно, чем мне хотелось бы. – Это Алессио Моретти, моя правая рука. Он приехал из Чикаго, чтобы заменить Франко Бьянки.

Последнее произносится с острой ноткой, напоминая о моем покойном сводном брате и о том, почему я ушел.

– Приятно познакомиться. – Я протягиваю руку, и он пожимает ее, хотя я чувствую, что общее напряжение в комнате возрастает на несколько ступеней.

– Я полагаю, мы все собрались здесь, чтобы обсудить, как это будет продвигаться дальше? – Лука пристально смотрит на меня.

– Так и есть. – Я делаю шаг назад, осознавая, что все окружили меня, мои люди за моей спиной, Виктор и Левин справа от меня, Лука и Алессио слева от меня, Грэм тоже слева от меня. – Я согласился жениться на Сирше О'Салливан, как и следовало бы моему брату, не говоря уже о поспешной и опрометчивой женитьбе моего брата… с Сиршей и с вашей поддержкой, – я оглядываю комнату, пока говорю, не желая никого упускать из виду, – мои претензии на место во главе стола должны быть неоспоримы. Насколько я понимаю, – Короли хотели, чтобы я вернулся еще до того, как Грэм О'Салливан сядет в самолет до Лондона.

– Это верно, – говорит Грэм, но прежде, чем он успевает продолжить, Лука прерывает его.

– С тех пор за столом продолжалась дискуссия, на которой присутствовали и я, и Виктор. – Он бросает взгляд на Виктора. – Предложили, что если Лиам лишит наследства своего ребенка и любых других детей, которые у него появятся с Анастасией, то он может сохранить это место. Его лидерство до всего этого было приемлемым.

– И еще обсуждалось, что отец, лишающий сына наследства, не гарантирует, что сын не вернется, – рычит Виктор. – Само присутствие Коннора должно быть достаточным доказательством этого.

– Я не был лишен наследства, – подчеркиваю я. – Я ушел по собственному желанию. Но это справедливое замечание. – Я оглядываюсь на Луку. – Ты бы предпочел, чтобы Лиам остался на своем месте? Тогда зачем ты вообще здесь?

Я чувствую, как мои мужчины ощетиниваются за моей спиной, ища повод для насилия. Лука Романо как раз из тех мужчин, с которыми большинство из них предпочли бы не общаться: лощеный, утонченный, внешне богатый. Таким человеком я был до того, как ушел и переделал себя.

– Ну так уж вышло, – натянуто говорит Лука. – Анастасия Макгрегор, урожденная Иванова, лучшая подруга моей жены, и была ею до того, как мы поженились. Эта напряженность в отношениях между нашими семьями и мой выбор встать на твою сторону также вызывают некоторую напряженность в моей домашней жизни.

Виктор фыркает.

– Твои семейные проблемы здесь не обсуждаются, Романо. Мы все здесь, потому что верим, что Коннор справится с управлением Королей лучше, чем его брат, что он сильнее и мудрее, а также опытнее.

– Я ценю твою веру, – бормочу я. – Но почему сейчас?

Виктор пожимает плечами.

– Я помню тебя раньше, когда твой отец растил тебя, чтобы ты стал его наследником, даже если это было до того, как Братва и Короли начали работать вместе. Я уважал тебя как будущего лидера, даже если тогда у нас не было перемирия. Я думал, твой отец сделал неудачный выбор в пользу Бьянки.

– Ты работал с ним. С моим сводным братом. – Я прищуриваю глаза. – Почему, если ты был о нем такого плохого мнения?

– Я использовал его, – категорично говорит Виктор. – Я с ним не работал. Мы с твоим отцом работали вместе, пока я не узнал, что он предатель. Мне не было никакой пользы от Бьянки, кроме того, что он мог для нас сделать. Я не одобрял план твоего отца сделать его своим наследником, и, если бы нам удалось захватить итальянскую территорию, я бы сделал восхождение Лиама на этот пост условием продолжения нашего перемирия. Конечно, это было тогда, – добавляет он, видя прищуренные глаза Луки. – Теперь мы все работаем вместе; итальянцы, русские и ирландцы, и ты теперь дома. Законный наследник. Твой брат выбрал свой путь, ты выбрал свой. Как ты хочешь пройти его, Коннор Макгрегор?

– Начнем с того, что я не желаю смерти своему брату. – Я говорю это так твердо, как только могу, не оставляя места для недопонимания. – Изгнание, я могу согласиться. То, что Лиам и Анастасия останутся здесь, в Бостоне, создавать свою семью, вызовет только больше проблем. Им придется уехать. Но у меня нет желания…

– Иногда эти свободные концы лучше связать, – вмешивается Виктор, но Лука качает головой.

– Я согласен с Коннором, – резко говорит он. – Изгнание для Лиама, а не смерть. Он был достаточно наказан физически.

– Ты так говоришь только потому, что его жена – лучшая подруга твоей жены…

– Хватит! – Я редко повышаю голос, и его грохота в гулкой комнате достаточно, чтобы заставить даже моих людей отступить на шаг. – Ты вернул меня сюда, ты, Виктор, и ты, Лука, и особенно ты, Грэм, чтобы руководить. И это то, что я сделаю. Я, блядь, буду вести дела, и это начнется с того, что прямо сейчас, под моим присмотром, с моим братом ничего не должно случиться. Ни один волос не упадет с его головы, пока вы не услышите, как я скажу своим собственным голосом, что передумал. У меня нет привычки делать вдов, а он мой брат, – повторяю я сквозь стиснутые зубы. – Я не потерплю неповиновения в этом, и кто бы ни причинил ему вред, я сделаю то же самое или хуже с вами, по частям за то, что вы с ним сделаете. Я понятно выразился? – Я оглядываю комнату. – Меня все поняли?

– Да, сэр, – вторят мои люди, и Грэм коротко кивает. Виктор, Левин, Лука и Алессио выглядят менее чем довольными.

– Я не один из твоих пехотинцев, чтобы со мной так разговаривали, – резко говорит Виктор. – Но у меня нет намерения причинять вред мальчику, если только мы все не придем к соглашению, что это лучший выбор. Я бы не стал действовать опрометчиво, исходя из своего личного мнения, и не стал бы приказывать своим людям делать это, – добавляет он, бросая взгляд на Левина.

– Я уже говорил, что я за изгнание, – говорит Лука. – Возможно, даже для того, чтобы…

– Только не на Манхэттен. – Я прервал его. – Я знаю, что ты собирался сказать дальше. Ты сказал, что твоя жена близка с Анастасией, верно?

Лука выглядит встревоженным, но кивает.

– Тогда я уверен, что вы обсуждали, без моего ведома, вопрос о том, чтобы забрать моего брата и его жену и поселить их где-нибудь на Манхэттене под вашей защитой? – Я делаю угрожающий шаг к нему и вижу, как руки охраны Луки дергаются в унисон, когда Джейкоб и Квинт тоже двигаются вместе со мной. – Чтобы Анастасия и твоя жена могли строить козни вместе? Я думаю, что нет. Уже сейчас ясно, что у вас в семье не такая дисциплина, как должна быть у дона мафии…

– Ты не будешь так отзываться о моей жене и о моей семье блядь. – Лука сердито смотрит на меня. – Она беременна…

– Мне все равно, даже если она рожает, пока мы говорим. Она не будет укрывать Лиама и Анастасию, чтобы они могли вступить в сговор. На Манхэттен тоже вход воспрещен.

– В скольких городах ты планируешь запретить доступ мальчику и как ты намерен обеспечить это соблюдение? – Вмешивается Виктор, а затем пожимает плечами в ответ на мое сердитое выражение лица. – Я не говорю, что я против этого. Мне просто любопытно, как далеко ты планируешь зайти в этом.

– Я намерен поручить своим союзникам обеспечить соблюдение этого, – рычу я. – Манхэттен – это часть северо-восточной территории, в которой вы со мной в союзе. Лиаму и Ане нужно будет уехать в другое место. И я особенно ожидаю, что вы, поскольку вы больше всего на моей стороне в этом, – говоря это, я смотрю на Виктора, – поможете мне убедиться, что Лиам и его жена не примкнут к тем, кто хочет помешать мне.

Я резко поворачиваюсь к Луке.

– Я должен быть в состоянии доверять тебе, если мы хотим быть союзниками, – спокойно говорю я ему. – Я должен быть уверен в твоей лояльности. Могу ли я быть таким, или раздвоенная лояльность твоей жены повлияет и на твою? Можешь ли ты контролировать ее и убедить меня, что она поставит тебя и твои интересы выше своих, как и подобает хорошей жене мафиози?

– Тебе следует быть осторожнее с тем, как ты говоришь о Софии, – усмехается Лука. – Но да. Моя жена знает свой долг. Она не поставит под угрозу наш союз из-за своей дружбы с Анастасией. И я предан этому союзу, который мы создали. Так будет лучше, мы все будем работать вместе, и это лучше, чем когда улицы будут красными от нашей смешанной крови. Мой предшественник так не считал, но я считаю. Я пожертвую небольшим супружеским миром, чтобы сохранить наше соглашение.

– Хорошо. – Я коротко киваю. – Это то, что я надеялся услышать от тебя. – Я оглядываю комнату. – Я хочу, чтобы это было достигнуто с как можно меньшим насилием. Если насилие станет необходимым, тогда насилие будет совершено. Однако я не желаю, чтобы мое руководство начиналось с кровопролития.

Несколько моих людей выглядят немного недовольными этим, а Виктор приподнимает бровь, но ничего не говорит. Рядом с ним Левин похож на статую, на его точеном лице застыли жесткие линии, он слушает и ничего не говорит. Лука выглядит довольным этим и поворачивается, чтобы что-то сказать Алессио, который кивает.

– Что? – Я хмуро смотрю на него. – Есть что-то, что я должен знать?

– Нет, – спокойно отвечает Лука. – Я всего лишь заверял Алессио, что это не должно повторять то, как сейчас обстоят дела в Чикаго. Там есть проблемы.

– Тогда он сможет говорить своими собственными устами. – Я прищуриваю глаза. – В Чикаго какие-то проблемы?

– Тебе не о чем беспокоиться. Там распри в мафиозных семьях. С этим будут разбираться.

– Очень хорошо. – Я оглядываю собравшихся мужчин, чувствуя некоторое удовлетворение. Пока они продолжают принимать мой способ руководства, у нас все должно быть в порядке.

Тем не менее, я твердо намерен внимательно следить за Лукой Романо и его семьей.

3

СИРША

Единственная причина, по которой я думаю, что смогу вынести встречу в свадебном салоне, сохранив рассудок, это тот факт, что Мэгги рядом. Она встречает нас с мамой с улыбкой на хорошеньком, миниатюрном личике за чашечкой кофе перед тем, как мы идем в салон красоты в нашем любимом заведении, где для меня приготовлен ванильный латте со льдом, а для нее и моей мамы мокко. Она одета так же небрежно, как и всегда, когда не на работе; рваные джинсы бойфренда, которые выглядят свободно и стильно на ее маленькой фигурке, белая футболка в клетку, а рыжие кудри длиной до подбородка свободно обрамляют ее лишенное макияжа веснушчатое лицо. Она полная моя противоположность: спортивная, сорванцовая и даже более остроумная, чем я могу быть, и я люблю ее за это. Моя же мать, с другой стороны, ненавидит ее, независимо от того, сколько жизнерадостных усилий Мэгги прилагает, чтобы подружиться с ней.