Текст книги "Выхожу на связь (Очерки о разведчиках)"
Автор книги: М. Фортус
Соавторы: В. Понизовский,Ю. Заюнчковский,В. Булычева,В. Миронов,В. Кудрявцев,В. Томин,И. Колос,В. Петров,О. Громов,С. Голяков
Жанр:
Военная проза
сообщить о нарушении
Текущая страница: 21 (всего у книги 21 страниц)
Разведгруппа «Мститель» опять меняет адрес. Лена, Виктор и Гашпершич перебираются в соседнее село, а Иван и Лобник остаются в Похорских горах, но находят новую «квартиру».
…В районе Похорья, в местечке Верхняя Польскова, расположился полицейский отряд, основной задачей которого была борьба с партизанами. Командовал им офицер, по званию капитан.
– А не попытаться ли нам заставить этого гауптмана работать на нас? – как-то сказал Виктор.
Это было заманчиво для разведчиков, но чрезвычайно рискованно. Как найти «ключ» к нему? Иван отвергал один за другим варианты, предлагаемые Виктором.
– А что, если написать гауптману письмо? – подал мысль однажды разведчик. И тут же, вытащив листок бумаги, стал торопливо набрасывать текст послания. В нем очень вежливо Левич просил гитлеровского офицера явиться в назначенное время и место без всякой охраны для переговоров с партизанами.
– Поглядим, что выйдет из этого, – заклеивая конверт, сказал он.
Письмо передали девушке по имени Инга, знакомой немке из Словении. Виктор был уверен, что она сделает все как надо.
Инга явилась к гауптману. Высокая голубоглазая блондинка, она растерянно стояла перед гауптманом и, сбивчиво, мешая немецкие и словенские слова, говорила:
– Я шла домой, и вдруг – партизаны. Двое вооруженных. Они угрожали мне. Сказали – расстреляют, если не возьму для вас вот это. – И протянула конверт.
Офицер молча взял, так же молча прочитал письмо.
– Я могу идти? – спросила Инга. Он утвердительно кивнул головой.
В четыре часа, как говорилось в письме, разведчики расположились в засаде, но гауптман не явился. Виктор решил, что на попятную идти нельзя, и написал второе письмо. Однако тон его был уже совсем другим. В категорической форме разведчики требовали явки гауптмана. «В противном случае, – говорилось в письме, – вы будете расстреляны своими же людьми, связанными с нами, или будете уничтожены партизанами».
И снова Инга отправилась с письмом.
– Партизаны ворвались ко мне, – жаловалась она офицеру, – потребовали, чтоб я снова передала вам письмо. Возьмите его…
…В четыре часа Виктор, Гашпершич и двое партизан ждали в засаде гитлеровца. На дороге показалась машина. Метрах в пятидесяти от назначенного места из нее вышел пожилой человек в форме немецкого капитана. Он явно нервничал. Пройдя несколько шагов, остановился, осмотрелся вокруг.
Разведчики, выждав еще немного, поднялись из засады. Капитан вздрогнул от неожиданности. В глазах у него отразились и страх, и вопрос, и надежда.
Капитан, положите сюда оружие, – показал в сторону Виктор.
Гитлеровец вытащил из карманов пистолет, две гранаты. Присели на траву, закурили. Капитан долго молчал. На вопросы Виктора отвечал нехотя, односложно. И все– таки разведчики вызвали его на разговор.
Капитан сказал, что он австриец из Граца. Служит в 71-й пехотной дивизии.
– Я солдат, – произнес он, – и, говоря с вами, уже тем самым совершаю преступление. Но война осточертела мне, – тихо, очень медленно продолжал гауптман. – И зачем только начали ее. Я был уверен, что Гитлер проиграет войну, да, да, обязательно проиграет. Нельзя было начинать войну с Россией. Россия… Ее невозможно разбить… – Чувствовалось, обо всем этом он думал не раз.
– Устал я, хочу к семье. Хоть на старости лет увидеть немного покоя…
– Помогите нам ускорить победу.
– Что вы хотите от меня?
– Нам надо знать расположение войск в районе…
Гауптман молчал. Тогда Виктор предложил ему деньги – пять тысяч рейхсмарок в неделю и продукты. Офицер согласился. Договорились о связи.
– Дважды в неделю, – сказал Виктор, – к вам будет приходить та самая девушка, которая передала вам письмо… Но, учтите, если попытаетесь предпринять что-либо против нас, это кончится для вас плохо…
Гауптман слово свое сдержал. Партизаны систематически получали сведения о расположении и составе частей в округе, о готовящихся облавах на партизан. А однажды по просьбе Виктора гауптман принес ему форму гитлеровского офицера с поблескивающим на ней орденом – Железным крестом I класса. Разведчик собирался отправиться в этой форме в Марибор…
Лене было известно, что Иван и Виктор привлекли к работе также одного немецкого унтер-офицера из зенитного подразделения: Он жил во Фраме, небольшом городке, у человека, связанного с партизанами. Этот гитлеровец сообщал о наличии войск в Мариборе. Знала Лена и о другом помощнике – фельдфебеле, служившем при штабе немецкой комендатуры Марибора.
Позже Виктор познакомился во Фраме с чехом Влодовезским и через него установил связь еще с одним немецким фельдфебелем, также сообщавшим сведения о передвижении войск в Мариборе, оборонительных сооружениях по реке Драве. Через того же чеха удалось заручиться согласием радиста из штаба военной комендатуры Марибора работать на Красную Армию, передать разведчикам шифр, сообщить время работы на радиостанции. Но группе не удалось воспользоваться этим. Спустя несколько дней радист был расстрелян за связь с партизанами.
…5 мая Лена передала последнюю шифровку. Батареи в рации сели окончательно. Разведчики перебазировались к стрелочнику Петру Тушичу, надеясь раздобыть радиопитание, а главное, быть поближе к железной дороге, видеть продвижение войск, врага своими глазами.
Вот уже третий день на исходе, а рация молчит. То Виктор, то Гашпершич по очереди отправлялись в город за батарейками. Лена, глядя на то, как мимо окон, громыхая, идут эшелоны с войсками, горючим, танками, буквально страдала от беспомощности.
Но вот вечером 8 мая в дом вбежал Петр Тушич, запыхавшийся, радостный. Прямо с порога он выкрикнул:
– Война кончилась! Понимаете, кончилась!!!
Разведчики подбежали к старику. Виктор схватил его за плечи:
– Как, кончилась?!
– Немцы, немцы капитулировали…
И тут по лицу Лены покатились слезы. Уткнувшись в грудь Виктора, она громко зарыдала.
– Ну что ты, Лена, что с тобой? – гладил ее цо голове, как ребенка, Виктор.
– Ничего, – сквозь всхлипывания проговорила девушка, – сейчас пройдет, это от радости.
Потом все вместе они вышли из дома. Была теплая весенняя ночь. Небо темное, бархатное, словно усеянное мерцающими алмазами. Воздух напоен ароматом цветов. И пожалуй, впервые так остро Лена почувствовала весну.
Мимо, постукивая колесами, проходили воинские составы. На открытых платформах фашистские солдаты во всю глотку горланили песни. То тут, то там с платформ неслось: «Гитлер капут! Ура, ура!..»
На рассвете Лена, Виктор и Иосиф Гашпершич отправились во Фрам. Там они договорились встретиться с Иваном и Францем Лобником.
Что делалось в этом городке! Все население высыпало на улицы. С гор спустились партизаны. Всюду смех, музыка. И… выстрелы – это разряжали в воздух оружие.
Вскоре разведгруппа «Мститель» была вся в сборе. Предстояло разыскать свою часть и добраться до нее. Решили двигаться к югославско-австрийской границе. Иосиф Гашпершич где-то раздобыл трофейную машину. И они тронулись в путь.
На границе произошла встреча с советскими пограничниками. Очень быстро они выяснили, что часть, куда следуют разведчики, находится в Вене. И, дав разведчикам сопровождающего, они посадили их в поезд.
Иосиф Гашпершич крепко обнял друзей. Столько было пережито вместе!.. И вот теперь расстаются…
Штаб части располагался в небольшом особняке, окруженном уютным парком. Лена шла впереди, а следом за ней Виктор, Иван.
«Отчего так волнуюсь? – думала Лена. – Словно иду на задание, а не возвращаюсь домой… Ноги будто ватные». Девушка вдруг увидела полковника Галкина, того самого, что готовил ее в тыл к противнику. Он скользнул взглядом по ее лицу, и Лена поняла – не узнал. Полковник взбежал по ступенькам и скрылся за дверью. И тут Лена заметила во дворе знакомого радиста, окликнула его, поздоровалась. Он ответил, а сам продолжал напряженно вглядываться в ее лицо, силясь, видно, вспомнить, откуда знает эту девушку. И вдруг узнал:
– Дуся! Дуся вернулась!..
Он обнял девушку. А потом бросился в дом. Через минуту во дворе появились полковник Галкин вместе с радистом, еще какие-то военные. Они обнимали Лену, ее друзей, поздравляли с благополучным возвращением.
Полковник, когда улеглись первые радости встречи, глядя на истощенное, прозрачное лицо девушки, говорил:
– Теперь отдохнешь, поправишься…
…Все необычно в тот день было в старинном особняке Вены. В зал входили все новые и новые военные. Радость встреч, объятия, крепкие рукопожатия. Появилось несколько девушек, взволнованных, улыбающихся.
Но вот на пороге показался полковник Галкин в окружении старших офицеров. Весь вид их говорил, что предстоит что-то важное.
Раздалась команда «Становись!»
Лена в строю оказалась самой крайней и выглядела самой юной. Ей было тогда восемнадцать лет.
Полковник оглядел разведчиков. Вот они, его орлы. И волна теплых чувств охватила его.
– А где же тут наша мариборчанка? – улыбаясь, спросил Галкин.
Лена не сразу поняла, что это о ней. Сосед тронул ее локтем, словно говоря: «Выйди вперед».
– Евдокия Фоминична Котивец здесь? – снова задал вопрос полковник.
Лена вышла вперед. В наступившей тишине офицер произнес:
– На вашем счету сто семь дней мужества, постоянного риска. Находясь в трудных, а зачастую особо опасных условиях для жизни, вы сумели организовать бесперебойную связь с Центром. Мы получали от вашей группы очень ценные материалы, в том числе данные, которые помогли выявить крупную танковую группировку врага.
Советское правительство, командование Красной Армии награждает вас орденом Боевого Красного Знамени.
– Служу Советскому Союзу! – произнесла Дуся Котивец, не слыша от волнения собственного голоса.
Кто-то подтолкнул ее вперед, и Лена сделала несколько шагов навстречу полковнику. Офицер, обняв девушку, вручил ей боевую награду.
– Командир разведгруппы «Мститель», гражданин Югославии Иван Францевич Крапша. – торжественно произнес полковник Галкин, – вы с честью выполнили в тылу противника возложенную на вас советским командованием задачу. – И вручил разведчику орден Отечественной войны. Такую же награду получил и Виктор Пекошак.
А позже, когда закончилось вручение наград остальным разведчикам, Лена, Виктор и Иван шли по венским улицам, по знаменитой набережной Дуная.
– Никак не могу привыкнуть к тому, что ты не Лена, – грустно промолвил Виктор. Потом помолчал и, словно отвечая своим мыслям, сказал: – А знаешь, ты для нас так и останешься навсегда Леной…
…Поезд медленно подходил к Горловке, небольшому шахтерскому городку Донбасса. Я ехала сюда, чтобы встретиться с бывшей разведчицей Леной – Евдокией Фоминичной Котивец. С трудом удалось разыскать ее. Прошло двадцать с лишним лет после войны. Сейчас у нее другая фамилия, да и из родных мест, выйдя замуж, уехала она давно.
Я видела фотографию семнадцатилетней Дуси, а недавно слышала по телефону ее низкий, с мягким украинским выговором голос, доносившийся до меня через сотни километров.
– Ну, конечно, это я – Лена, да, да, та самая. Помню ли Югославию, друзей своих там, нашу общую работу?.. Да разве можно забыть такое?!
Мы договорились о встрече…
…По перрону торопливо шла невысокая, в коричневой шубке женщина. Увидев ее еще со ступенек вагона, я сразу решила: она! И действительно, это была Евдокия Фоминична.
…В квартире тихо. В соседней комнате спал после обеда сынишка, дочь была в школе, муж на работе. А мы все говорили.
– Трудно ли было тогда? Конечно, очень. Ведь до армии я дальше дома нигде не бывала. А тут сразу – незнакомые страна и язык, вокруг гитлеровцы. Сама удивляюсь сейчас – откуда только силы во мне брались? Правда, тогда не размышляла об этом. Надо было – прыгала с парашютом, спала на снегу под открытым небом, – словом, делала все, что требовалось от разведчицы…
Евдокия Фоминична замолчала, погрузившись в свои воспоминания. Я не мешала ей.
– Не все мои подружки вернулись из тыла врага, – тихо произнесла она. – Оля Куликова, моя землячка, погибла… Вера Баранова тоже. Даже могилы их неизвестны. Знаете, ведь мы с Верой в армию вместе уходили…
Про командира своего – Ивана Крапшу – ничего не знаю. А как хотелось бы узнать, жив ли, как сложилась у него жизнь?..
Евдокия Фоминична подошла к письменному столу и вытащила из ящика сверток, развернула его.
– Вот, посмотрите… Дорогие для меня реликвии…
Я взяла в руки маленькие пожелтевшие фотографии. На одной – улыбающаяся девушка в военной гимнастерке, темнобровая, круглолицая, удивительно симпатичная. В руках – охапка цветов.
На втором снимке – опять она, с долговязым широкоплечим парнем в военной форме.
– С цветами – это в школе разведчиков, перед Югославией, – объяснила Евдокия Фоминична. – А на другой – мы с Виктором. А Иван снимал нас… С новенькими орденами. На следующий день после вручения…
А вот письмо от Виктора. Я получила его через двадцать с лишним лет. Можете себе представить, как взволновало оно меня. Ведь столько было вместе пережито!..
…В коридоре хлопнула дверь, и в комнату с шумом влетела девочка лет тринадцати. Черноволосая, длинноногая, с тонкими, нежными чертами лица. Похожая и не похожая на Евдокию Фоминичну.
Увидев незнакомую, девочка смутилась, но тут же степенно подошла, поздоровалась.
– Лена, – представилась она, как взрослая.
Невольно я обернулась в сторону Евдокии Фоминичны. Мы встретились взглядом. «Вы понимаете, – говорили ее глаза, – как дорога мне та, моя Лена, что ее именем я назвала дочь. В память о своей боевой юности…»