Текст книги "Наследник пепла. Книга I (СИ)"

Автор книги: М. Борзых

Соавторы: Дмитрий Дубов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

А Зорич? Хм… И тут я вспомнил, что это был кто-то из фаворитов, как тот же генерал Ермолов. Правда, фамилия не русская. С другой стороны, в Российскую империю было несколько волн переселенцев. Не только тохары нашли тут своё убежище, но и люди из Южной Европы, Балкан и побережья Чёрного моря.

Лет сто назад в Европе в районе Венецианского залива случился мощный прорыв демонов. Появилось разом больше десяти легионов, а после скачкообразно они пополнялись ещё несколько раз. Политическая карта тех мест всегда напоминала скорее лоскутное одеяло, чем единый монолит, потому ничего удивительного не было в том, что королевства пали одно за другим. Тогда множество аристократических фамилий разбежалось по безопасным странам и присягнуло на верность иностранным монархам. Возможно, Зоричи – один из таких родов.

И тут меня, словно молнией прошило. Неужели у Тагая в этом возрасте не хватит мозгов, чтобы не лезть в заваруху с участием фаворита императрицы?

Хотя-я-я… Зная Тагая, этот не только мог полезть, но ещё из-за этого на Стене оказаться. Идиот самонадеянный! Необходимо было его удержать от глупостей! Со Стены я его уже не вытащу. Тем более, будущее теперь непредсказуемо, так как я сам на него влияю.

* * *

– Брат! Прости, что я на тебя дулась! – внезапно выдала Ада. – Спасибо, что не пустил меня в институт благородных девиц! Ну что бы я там делала, когда вокруг одни девицы, правда? А в академии весь цвет империи! Столько парней в форме! Все боевые маги и высокородные, как на подбор! Я теперь точно мужа найду! Как это чудесно!

Как только я пришёл домой, меня усадили за поздний обед. И вот теперь я закашлялся, едва успев прикрыть рот кулаком и не дав полупережёванному куску мяса вылететь в тарелку матери, сидящей напротив.

– Кхм, кхм, что? – только и смог я выдавить из себя. – Какие ещё парни в форме? Ты с такими заявлениями вообще дома безвылазно сядешь! – я буквально был готов схватиться за голову.

Сестра потупила глаза и надулась, и только тут я краем глаза заметил, что мама едва сдерживается, чтобы не расхохотаться. Но манеры всё-таки победили, и она закрыла рот, чтобы не показывать улыбку.

– Аккуратней, – сказала она, поднимая бокал с квасом. – А я вот это уже несколько часов слушаю. Успела привыкнуть.

При этом было видно, что Горислава тоже не в восторге от размышлений младшей дочери.

Да уж, придумал альтернативу! С другой стороны, я до сих пор был уверен, что поступил правильно. Раз уж на нашу семью ведётся охота, Ада должна находиться в пределах моей досягаемости. Я смогу ей помочь, если случится непредвиденное.

– Так, у меня к вам есть предложение, – я решил перевести тему, чтобы не акцентировать внимание на восторженности сестры, а действовать в рамках придуманного мною плана. – Как насчёт того, чтобы сегодня вечером сходить в императорский театр? Вот там уж действительно блеск высшего общества будет, уверен, ослепительнее, нежели на приёме.

– А это мысль! – горячо поддержала меня маман и перевела взгляд на Аду, но та находилась в своём собственном мире восхищения и эмоций. – А что там сегодня дают?

– Понятия не имею, – ответил я, пожав плечами и попытавшись скрыть истинные эмоции. – Просто всегда хотелось увидеть вживую, что же это такое.

– Я только «за», – Горислава поднялась из-за стола. – Давай сходим, проветримся. Может, сестра твоя от мыслей о замужестве отвлечётся.

В последнем утверждении я, конечно, сомневался, но кивнул, дабы не перечить матери и поскорее начать собираться в театр. Она как раз пошла в свою комнату переодеваться, но тут остановилась на полпути и обернулась ко мне, словно что-то забыла.

– Кстати, ты какой конструкт выдал на магическом тесте? – спросила она максимально нейтральным тоном, но я видел, что её снедает любопытство.

– Много маленьких птичек соединились в сеть и сковали демона, – я буквально секунду размышлял, сказать ли правду, но сразу же решил, что особого смысла кривить душой нет. – Что это, я не знаю. С перепугу вышло.

Полуулыбка враз слетела с губ матери.

– В последний раз такое с перепугу вышло у твоей бабки, когда она полк солдат спеленала, – мать покачала головой и снова улыбнулась, но на этот раз улыбка вышла горькой.

– Солдат? – у меня даже глаза от такого заявления расширились, а Ада уронила на пол бокал, враз забыв о всех своих девичьих мыслях.

– Да год был неурожайный, – мать усмехнулась, махнув рукой, чтобы мы не особо близко к сердцу принимали эту информацию, как дела давно минувших дней. – А они за повторным налогом пришли. Долго потом разбирались, кто не прав, а кто был в своих правах, но тогда истина оказалась на нашей стороне.

– Это хорошо, – я даже выдохнул, потому что вспомнил, как за мной прислали шестерых здоровых приставов, чтобы сопроводить на Стену. А мать тогда, не сдерживаясь, накладывала на меня благословение за благословением, чтобы я там выжил. Мать седела на глазах, меняя цвет волос с огненно-рыжего на белый, выцветая, но спасая своё единственное оставшееся в живых дитя. Перечить ей не решились, ведь магия родовичей не была под запретом, а может, и потому что она тогда уже находилась под подозрением. А ведь вполне возможно, что это именно материнские благословения и смогли вернуть меня к жизни.

Я с любовью и благоговением взглянул на эту улыбчивую женщину в сарафане с огненно-рыжей косой и медовыми глазами и лишь губами прошептал:

«Спасибо, мама! Ты всё же нас спасла, хоть сама и не знаешь этого».

– Что ты сказал, Витюш? – спросила меня мать уже из комнаты. – Не знаешь, сколько билеты стоят? Сколько денег брать?

– Не знаю, – я пожал плечами. – Вряд ли дёшево. Давай посыльного отправим.

Мне в голову пришла мысль, что пора бы озаботиться своими финансами. Правда, пока я понятия не имел, как можно заработать, одновременно учась в академии. Но это ничего. Главное, озаботиться, поставить себе цель и искать способы её достигнуть.

* * *

Мы успели вовремя. Минут за тридцать до третьего звонка. Давали малознакомую мне классику «Восхождение Примарха». Но сейчас сама пьеса интересовала меня меньше всего.

Я озирался по сторонам, но среди множества блистающих драгоценностями и улыбками господ никак не мог отыскать взглядом Тагая. Тогда я повернулся к матери.

Отметив, что она смотрит на всех, как коршун с вершины горы на добычу, поёжился, но всё же решил узнать, где находится интересующая меня сторона.

– Мам, – негромко проговорил я, склонившись к её уху, – ты случайно не знаешь, где может сидеть некто Зорич?

– Зорич-то? – маман криво усмехнулась и показала на правую сторону балконов. – Вот там, видишь? Рядом с императорской, но чуть ниже.

– Как же тут великолепно! – сестра сбила меня своим возгласом, хотя мне показалось, что я увидел в толпе Тагая. – Тут всё такое красивое!

Как же я отвык от этих подростковых восхищений. После слова «великолепно» в последние пятнадцать лет моей жизни обычно шли слова: «поджарил задницу вон тому громадному демону».

Я собрался с мыслями и глянул туда, куда показывала Горислава. И сразу же увидел знакомое лицо. Вот только не Тагая, а девицы, которая сегодня тоже проходила тесты. И вошла в финальный список из тридцати фамилий.

– Ого, – ухмыльнулся я, – знакомые всё лица.

– Ты кого имеешь в виду? – мать сразу напряглась, словно кто-то угрожал её детям и посмотрела туда же, куда и я.

– Девушка из ложи Зоричей, – пояснил я, слегка взмахнув рукой. – Можно сказать, ходили сегодня в одной упряжке. Тесты сдавали. Хотя её в этих париках и кринолинах не узнать практически.

– Да ты что⁈ – изумилась маман. – А я считала, что наша восторженная – исключение и все знатные девушки распределены по институтам благородных девиц. Вроде даже указ нашей всеми обожаемой императрицы был, – в её голосе ясно читался сарказм.

– Нет, почему же? – я пожал плечами, продолжая высматривать Тагая. – У нас сегодня их было человек двадцать из двухсот претендентов, и несколько даже прошло. Вот та, что сидит, точно дошла до финала.

– Это дочь Зорича, если не ошибаюсь, – мама нахмурилась, затем серьёзно посмотрела на меня. – Если ещё и ты начнёшь про женитьбу думать, я вообще рехнусь с вами!

– Нет, мам, – я едва сдержался, чтобы не расхохотаться в голос. – Поверь, мне пока не до этого!

– Смотри у меня! – и она погрозила пальцем, но я видел, как разгладились морщинки на её лице. Она мне поверила.

Свет погас прежде, чем я смог найти глазами того, кого искал. Но на время я даже забыл, зачем вообще пришёл в театр. Настолько меня захватил сюжет пьесы. Там молодой человек очутился в непривычном для него мире посреди нетривиальных проблем и принялся их лихо решать.

И только к концу второго акта я заметил, что в ложе Зоричей творится явно что-то из ряда вон выходящее. У меня засосало под ложечкой. Не хватало ещё опоздать, отвлёкшись на историю.

Тем временем на ложу начали оглядываться с ближайших мест. За занавесями слышались голоса, звучащие на повышенных тонах.

– Сейчас вернусь, – сказал я, склонившись к матери, и неловко улыбнулся, мол, по нужде.

А сам, пригнувшись, быстро двинулся к месту, где разворачивались гораздо более важные события, чем на сцене.

Пришлось выйти из зала и подняться на второй этаж к выходам для высокопоставленных в прямом и в переносном смыслах лиц.

– Если ты сейчас же не скажешь, куда дел украшение, – расслышал я рычащий голос, когда подошёл к ложе вплотную, – я вызову начальника Тайного сыска! Он через ложу от нашей сидит!

Я сменил позицию, чтобы видеть происходящее в самой ложе. И то, что увидел, мне совсем не понравилось. Два здоровенных громилы, очевидно, телохранители Зоричей, держали Тагая за ноги вниз головой и в буквальном смысле пытались из него что-то вытрясти.

Но испугало меня не это. Данная картина была бы даже забавна в определённых обстоятельствах. А вот то, что делал сам Добромыслов, заставляло покрыться холодной испариной.

Он щёлкал пальцами правой руки, ударяя большим пальцем о средний. Причём, щелчки эти были абсолютно выверены по ритму. Они звучали, словно метроном.

Спокойствие окружающих поражало. Это для них звуки, издаваемые висящим вверх ногами парнем, ничего не значили.

Я же отлично знал, что это его характерный жест перед срывом и сильнейшим ментальным ударом. И знал, что за этим последует. Горячая яичница из мозгов всех в радиусе десяти-пятнадцати метров.

Глава 9

Рванув с места так, словно от этого зависела моя жизнь, я плечом растолкал амбалов из охраны Зоричей. Те, получив удар в спину, от неожиданности расступились, пропуская меня внутрь. Следующим же движением я зажал в кулак руку Тагая, остановив метроном.

Вторую руку я выставил вперёд, призывая остановиться всех, кто находился на данный момент в ложе. Причём, больше всех истерила сейчас девушка, проходившая с нами тестирование в академию.

– Стойте! – рявкнул я, словно опять командовал каторжниками в очередной вылазке. – Остановитесь! Что происходит⁈

– Он!.. Он!.. – девица указывала на висящего вверх тормашками Тагая, но никак не могла продолжить фразу, зациклившись на одном слове.

Боковым зрением я глянул на Добромыслова, и в глазах у того горело: «Ты!..». Ну, тоже мне, фестиваль местоимений.

Отец девушки, судя по схожим очертаниям губ и носа, сделал шаг по направлению к нам и ещё больше нахмурился.

– Спокойно! – я говорил уже тише. – Тут никто никому не причинит вреда! Что случилось?

Тем временем, происходящее в ложе, стало привлекать народ уже больше, чем происходящее на сцене.

– Он украл у меня дорогущую брошь! – и девица в парике ткнула указательным пальцем в моего будущего друга. – Он следил за мной, преследовал, а затем обворовал!

«Эх, Тагай, Тагай, – думал я, понимая, что должен был действовать раньше и решительнее. – Знатный обалдуй, но не идиот! Одно то, что его уже вытрясли, а брошь так и не нашли, говорило о том, что он уже успел её припрятать. А раз из ложи он не выходил, то и искать её надо где-то здесь».

На шее у девушки я увидел кулон, назначение которого достаточно хорошо знал: защита от ментальной магии. Кстати, у её отца был такой же. Тут что-то щёлкнуло у меня в мозгу, но сейчас задача была обезопасить Тагая. И всех остальных, соответственно, от Тагая.

– Полагаю, произошла досадная ошибка, – я поклонился девушке и её отцу, после чего снова быстро огляделся. – Дело в том, что вы всё не так поняли, – возможно, это было не самое лучшее начало, но всё-таки все вокруг замерли, слушая меня. – Мы же с вами вместе провели четыре незабываемых часа на тестировании в ХЕР ВА… в академии, – тут же поправился я.

Действительно, в нынешней напыщенной и напомаженной девице с париком на голове очень сложно было узнать милую русоволосую девушку, сдававшую вместе с нами вступительные тесты. Но это всё же была она.

Я увидел в глазах девушки осознание и узнавание. Ну меня-то было сложно не узнать, и это не случилось раньше лишь по той простой причине, что все были взбудоражены, а атмосфера вокруг наэлектризована до предела.

А потом дочь Зорича перевела взгляд на Тагая, прищурилась и едва заметно кивнула, значит, тоже признала.

– И мало того, что мы любовались вами четыре часа подряд, так я ещё потом три часа выслушивал, какая вы прекрасная и что можно сделать ради только вашего взгляда из-под длинных ресниц, – ага, первая цель была достигнута: девица поплыла, а на её щеках появился румянец. Нужно было дожимать. – Но, сами понимаете, сложно восхищаться человеком, не зная его имени и не имея возможности высказать всё объекту воздыхания. Лишь поэтому мы тут.

Я коротко передохнул, буквально чувствуя, как электричество в воздухе постепенно разряжается. Но расслабляться было рано. Снова бросив взгляд на Добромыслова, я увидел, что он сквозь прищур глядит на меня. Конечно, он понял мою тактику, и она ему не понравилась. Но другого выхода у него на данный момент не было. Да и ни у кого не было, кроме меня.

Главное, что теперь надо было сделать, это найти брошь. Я вспомнил, как умело Тагай прятал вещи. Но при этом они почти всегда оставались на виду. Ну, действительно, он даже бутылку браги умудрялся спрятать прямо на столе.

Следовательно, план такой: продолжать забалтывать собравшихся и искать похищенное. Тут мне на глаза попался валяющийся на полу чуть в стороне букет, уже слегка пожухший и затоптанный.

– Вон, – сказал я, указывая на него, – мой друг даже озаботился цветами, но стараниями ваших доблестных защитников букет уже выглядит не так свежо и прекрасно. Как, собственно, и ваш несостоявшийся ухажёр. Но я вас уверяю, намерения у него были однозначные. Никакого воровства в душе моего благородного друга и близко не было.

Зорич кивнул телохранителям, и те опустили Добромыслова на пол ложи. Одновременно с этим я выпустил его руку. Сделал несколько шагов и подобрал букет, который, судя по всему, оставался тут ещё с предыдущего представления. Но цветы достаточно хорошо сохранились, чтобы выдать букет за свежий.

А потом я обратил внимание на портьеру, тяжёлыми складками свисающую откуда-то сверху. Конечно же, эти складки – лучшее место, не так ли, Тагай? Тем более, что они находятся на расстоянии вытянутой руки от девушки.

Я сделал аккуратный шаг к дочери Зорича, показывая, что руки мои пусты. Затем обогнул её по небольшой дуге. И жестом фокусника снял с портьеры переливающуюся драгоценными камнями брошь, ощущая в ней громадной силы артефакт.

– Не эта ли вещица у вас потерялась? – спросил я настолько невинным тоном, на какой вообще был способен. – Полагаю, инцидент исчерпан?

Теперь пришла очередь Зорича краснеть. А вот у девушки, наоборот, кровь от лица отлила, и она побелела.

– Д-да, – ответила она, протянув руку к драгоценности. – Простите. Радмила.

– Не понял? – тихо сказал я, имея в виду последнее её слово.

– Меня зовут Радмила, – ответила девушка, прикрепляя брошь на место, и на губах её заиграла улыбка. – Вы же сказали, что без имени сложно восхищаться. Теперь, надеюсь, будет проще.

Вот только в улыбке этой милой и по-настоящему красивой девушки мне почудился звериный оскал. Уж не знаю, почему.

Раздались аплодисменты. Но не пьесе, там только-только начался третий акт. Это отец Радмилы оценил наше сценическое мастерство.

– Я попрошу представиться столь настойчивых и находчивых кавалеров, – говорил он с лёгким акцентом, но выдавая, что русский язык ему не родной, хотя и родственный. – Чуть было не совершил ошибку!

– Это Тихомир Добромыслов, – указал я на Тагая, который уже пришёл в себя и украдкой озирался, как бы ему дать дёру. – А я – Виктор фон Аден, к вашим услугам. Будем учиться с Радмилой в одной группе на боевом факультете.

Мне показалось, или Зорич сузил глаза и крепко сжал зубы? Интересно, почему? Считает, что мы недостойны его дочери? Я даже усмехнулся этой мысли. Или мы опозорили его службу безопасности, легко проникнув к ним в ложу и наведя шороху? А может быть, просто мешаем смотреть пьесу? Там как раз начались самые драматические события.

– Что ж, молодые люди, – отец Радмилы легко кивнул. – Меня зовут Слободан Зорич. Прошу простить мою охрану за излишнюю бдительность. Надеюсь, наш маленький инцидент исчерпан.

– Конечно-конечно, – кивнул я, раскланялся, схватил Тагая за рукав и увлёк за собой. – Всего доброго, господин Слободан!

Несостоявшийся воришка попытался вырваться, но я его одёрнул.

– Пойдём, пойдём, поговорить надо! – у меня было жгучее желание настучать будущему другу по черепу, но я себя сдерживал.

– О чём нам с тобой разговаривать? – недоверчиво проговорил Тагай, но вырываться прекратил. – О том, как ты меня нашёл?

– Нет, дорогой друг, – ответил я, выталкивая его из здания театра. – О том, что ты только что едва не уехал на Стену на пожизненную каторгу. А я тебя спас. Так что пойдём покурим и поговорим.

– Я не курю, – отрезал он, всё ещё сопротивляясь моему давлению.

– Так я тоже, – ответил я, присматривая подходящее место, где нас не могли бы подслушать.

Мне приглянулась разгрузочная платформа у ближайшего магазина. Тут было достаточно места, чтобы увидеть лишних людей и совершенно безлюдно в это время суток.

– Что ты от меня хочешь⁈ – я видел, что Добромыслов на взводе, но прибегать к своему коронному приёму не спешит, видимо, понимает, что это бесполезно. – Я из-за тебя лишился заработка, и теперь мне в любом случае кранты. Если не от Хмурого, то от Белого. У меня был один-единственный шанс, и ты мне помешал.

– Зачем обманывать самого себя? – я повернулся к нему и прищурился. – Ты же прекрасно знаешь, что случилось бы, если бы я тебя не остановил. Ты бы спёк мозги доброй четверти театра. Понимаешь, что это уже было бы дело Тайного сыска и никакая брошь тебе бы уже не помогла.

– Я бы смог за себя постоять! – ответил он и задрал подбородок к тёмному небу.

Я только ухмыльнулся. Не стал ему рассказывать, как его взяли перед тем, как сослать на каторгу. Выстрел из ружья, только вместо пули – специальная капсула с усыпляющим веществом. Две минуты – и гроза юных дев да богатых карманов уже мирно спал на небольшой полянке.

Мне это потом в красках рассказывал полицмейстер, участвовавший в операции. Его, правда, тоже сослали, но за коррупцию.

– То есть ты до сих пор не понял, что тебя специально довели до срыва? – я решил уже выложить карты на стол, чтобы не ходить вокруг да около. – Это же всё подстава! Разве ты не видишь⁈

И вот тут Тагая сорвало с катушек. Я его таким не видел никогда. Он сжал кулаки и буквально полыхнул яростью.

– Слышь, ты⁈ Откуда ты такой взялся⁈ Хрен знает, что городишь! Везде лезешь, где собака нюхать стесняется! Я тебя не знаю! И знать не хочу! Иди, куда шёл! А я обойдусь без твоих советов и твоей грёбанной помощи! – я чувствовал невероятную энергию, поток которой пытался снести меня с его пути.

– Остынь, – сказал я спокойно, чем вызвал противоположный результат. – Чего ты ерепенишься?

– Да потому что ты – хер с горы, и чёрт знает, что задумал!.. – он попытался сказать что-то ещё, но его остановило моё выражение лица.

– Что, мысли прочитать не можешь? – напрямую спросил я и заметил, как Такай вздрогнул и, кажется, даже побледнел, поэтому я поспешил добавить: – Нет, лично я не из Клана Молчащих и вообще не менталист.

– Но откуда ты тогда… – он затих, не договорив слово «знаешь?», и его нижняя губа слегка отвисла.

– Ты на защиту мою посмотри, дурень! – я постучал себя указательным и средним пальцами по лбу. – Почерк ничего не напоминает? Не узнаёшь его⁈

Оглядевшись, Тагай увлёк меня под сень навеса. Там нас точно не могли увидеть даже с пары метров. Но я не боялся, так как на данный момент полностью владел положением.

А мой собеседник положил по два пальца на свои виски, закрыл глаза и сосредоточился. Практически сразу его пальцы начали мелко подрагивать, а вот тело пробила уже куда более крупная дрожь. На лбу выступил обильный пот и крупными каплями стекал по лицу вниз, капая с подбородка.

– Чёрт, – прошептал он, открывая глаза. – Это невозможно! Этого не может быть!

– Почему же? – усмехнулся я.

– Это мой почерк! – он качал головой и смотрел на меня обалдевшими глазами. – Это я разрабатывал основные заклинания. Но я так не умею! Как⁈

Вместе с последним словом он реально всплеснул руками, словно был на сцене театра. Это даже заставило меня хохотнуть. Но пора было становиться серьёзным.

– Конечно, не умеешь, – ответил я, наблюдая за человеком, которому когда-то доверял защищать свои тылы. – Лет через десять, если мне не изменяет память, научишься.

– Откуда ты знаешь⁈ – ещё больше выпучив глаза спросил Тагай.

А мне показалось, что он сейчас готов поверить во что угодно, даже в то, что я – какой-нибудь инопланетный или иномирный пришелец. Но я не собирался его обманывать. Правда сама по себе была невероятной, и в неё сложно было поверить.

– За какое-то серьёзное прегрешение тебя сошлют на каторгу. Там ты встретишь тохара, барона фон Адена. И вместе вы будете рубиться с демонами, пока не погибнете в один день из-за неимоверно сильного прорыва, – я развёл руками, словно рассказал что-то само собой разумеющееся. – Это будет через полтора-два десятка лет. И это было несколько дней назад… для меня.

Тагай почесал затылок.

– Ты хоть сам понимаешь, что ты несёшь? – спросил он. – Это будет, это было. Так было или будет?

– Для меня было, для тебя будет, – ответил я, понимая, что более красноречивый человек смог бы объяснить всё куда складнее, но я сам много не понимал, а рассказывать про Саламандру пока не спешил.

– Ты что, из будущего, что ли? – мой собеседник произнёс это с недоверием, но всё же он не мог игнорировать тот факт, что моя защита сделана с помощью его магии, такое подделать нельзя. – Или всё-таки из Клана Молчащих?

– Да-да, – покивал я, выказывая весь свой сарказм. – Сборище диких менталистов, которые только и могут, что прятаться да совершать мелкие теракты. Вот уж им повторить твою защиту по зубам, конечно.

Тагай скривился. Ему явно не нравилось то, что он слышал. Но аргументов против больше не нашлось.

– И как там, в будущем? – спросил он, усмехнувшись, но не весело, а так, словно признавал временное поражение. – Паровозы уже летают?

– Херово там, в будущем, – честно ответил я. – Мы с тобой каторжники, убивающие демонов до тех пор, пока не сдохнем. Когда такое случилось со мной… – я замялся, подбирая слова. – Что-то произошло, и я переродился в самом себе, но восемнадцатилетнем. Вот таким, каким ты меня сейчас видишь. Это произошло всего несколько дней назад.

– А я тебе точно мозги не спёк там, на Стене? – усмехнулся Тагай, сохраняя недоверие. – Может быть, тебе всё это кажется, пока ты корчишься в предсмертной агонии?

– Я тоже так думал первое время, – кивнул я, восприняв вопрос, как совершенно серьёзный, а не как насмешку. – Вот только, если это и агония, то очень и очень приятная. Но давай поговорим о тебе. У тебя нет денег, потому что отец – любитель играть, выпить и сходить в элитный бордель. Уж не знаю, известно тебе, или ещё нет, но он заложил или вот-вот заложит вашу усадьбу и полностью прогорит. После этого тебе придётся бросить академию и пытаться прокормить многочисленную семью. Да, ты будешь пытаться сделать это честными способами, но, видя, какие деньги имеют воры и бандиты, ты станешь работать на них. Ты до последнего будешь убеждать себя, что это всего лишь на раз и то из-за нужды. Но постепенно втянешься.

– Я так тоже могу много чего рассказать, – проговорил на это мой собеседник. – Ты скажи то, что точно не можешь знать. Тогда я, может быть, и поверю.

– У тебя огромный шрам на левой ягодице, и ты всем рассказываешь, что в детстве упал с дерева, но на самом деле его тебе оставил отец одной соблазнённой тобой девушки, которую надеялись пристроить в очень обеспеченный род, – ответил я и с удовольствием отметил, что снова смог поразить Добромыслова. – До пяти лет ты думал, что тебя зовут «нельзя». В голове бати ты всегда видел, что он собирается тебя бить. Несколько раз ты спасал мать от пьяных выходок отца. Ты рано понял, что обладаешь даром в разы более сильным, чем родственники, и вовремя принял решение скрыть его наличие ото всех, чтобы тебя не сдали в закрытый интернат. Для того, чтобы поступить в академию, ты даже хотел соблазнить дочку ректора, но не успел из-за проблем с бандитами. Твою любимую железную дорогу отец продал, когда ты перепрятал его деньги, чтобы он не оставлял вас без средств к существованию. Ещё? Я могу продолжать бесконечно. Мы с тобой много разговаривали.

– Кто ты такой? – словно не произошло предыдущего разговора шёпотом проговорил Тагай, глядя на меня расширившимися глазами. – Может, ты – демон?

– Возможно, что и так, – кивнул я, не собираясь вступать в перепалку. – Но в таком случае тебе это только на руку. Притом я ещё и тот, кто нуждается в твоей помощи.

– Да? – кажется, я добил сознание будущего друга до конца. – Вот это поворот. Я думал, что при твоих данных…

– Именно, – ответил я и протянул Тагаю руку для пожатия. – Предлагаю сделку. Я помогаю тебе разобраться с долгами и избежать каторги, а ты поможешь мне.

– Но чем я могу тебе помочь? – он качал головой, не понимая, что может мне понадобиться от него.

– Кто-то, – ответил я медленно и отчётливо, выделяя каждое слово, – убьёт всю мою семью. Я хочу узнать, кто это, и предотвратить гибель родных.

– Это всё? – собеседник приподнял правую бровь.

– Ещё желательно собрать всю нашу пятёрку, которая давала жару на Стене. Персонажи там все не менее колоритные, чем ты, – я усмехнулся одной стороной рта. – Тебе понравится, обещаю.

Тагай не ответил словами, но крепко пожал мою руку. Сделка была заключена.

* * *

– Здравствуйте, ваше сиятельство, – Собакин поклонился настолько низко, что у него хрустнула спина.

Звук получился достаточно громким и разлетелся по всему кабинету. Генерал Ермолов дёрнул щекой, но улыбка умерла, так и не родившись.

– Докладывайте, Сергей Семёнович, – по-барски распорядился Александр Сергеевич. – Я уже наслышан о вашем провале.

– Ни в коем случае, – зачастил Собакин. – Я сделал всё, что от меня зависит. В конечный вариант списка я включил всех высокородных друзей вашего благородного племянника. Но мне сначала помешал Вяземский – человек Бутурлина. Но его бы я слушать не стал. Но потом пришёл сам Бутурлин и вычеркнул ребят из списка. Тут уж я был бессилен, – он развёл руками.

– Бутурлин, – генерал скривился, словно от зубной боли, внезапно настигшей его в этот момент. – Да, это ещё та заноза в заднице, – согласился он, глядя на Собакина. – Он уже утвердил списки?

– Так точно! – подражая военным кивнул Сергей Семёнович. – И внёс поступивших в реестр.

– Тогда ты оправдан, – с тяжёлым вздохом проговорил Ермолов. – С Иваном Васильевичем даже я не могу ничего сделать. Он – боевой генерал, который плевать хотел на всех остальных. Ему, кажется, демоны дороже, чем люди.

– А, может, его того? – с невинным лицом проговорил Собакин, но тут же стушевался, увидев, как побагровел Ермолов.

– Предки тебя упаси! – взревел генерал. – Если у тебя есть запасная голова, то можешь дальше думать подобные мысли. Но я не советую.

– Понял! Исправлюсь.

– То-то же, – смягчился Ермолов. – Это всё?

– Не совсем, – ответил Сергей Семёнович и добавил: – Капище родовичей в академии проснулось. Говорят, после жертвоприношения.

– Капище⁈ В академии⁈ – генерал аж вскочил со своего кресла, словно не сидел только что, развалившись в позе ленивого тюленя. – Так что ж ты молчишь, окаянный! Уже известно, кто инициировал⁈ Да в принципе, всё равно!

Ермолов чуть ли не бегом помчался к гардеробу и принялся переодеваться в парадный мундир.

– Бегом в академию, узнай всё, что можно, про капище! Потом доложишь! Действуй!

Собакин ничего не понял, но всё равно поклонился и поспешил выскочить из кабинета генерала. Если покровитель приказывает, значит, так надо.