Текст книги "Наследник пепла. Книга I (СИ)"

Автор книги: М. Борзых

Соавторы: Дмитрий Дубов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 17 страниц)

Наследник пепла. Книга I

Глава 1

Треск льда и камня эхом блуждал между вершинами горного хребта, когда мы увидели передовые отряды демонов. Пятёрка каторжников, выбравших охрану Стены вместо казни, сейчас была единственным заслоном между миром людей и тварей.

– Тень, отвечаешь за сигнал, Тагай, страхуй Гризли и Белоснежку. Возвращайтесь к развалинам у Двух Клыков и перекрывайте перешеек. Пока мы их задержим, основные силы подойдут.

Я отдавал приказы и сам не верил в то, что говорил. Самая дальняя застава на Стене, куда и волки обычно срать ходить боялись… Нас сюда отправили из-за землетрясений, не прекращающихся всю последнюю неделю. Гризли должен был успокоить горы и камень, Белоснежка – нарастить ледяной панцирь в месте обвалов для защиты от демонов, а Тагай проверить окрестности на магические следы диверсантов. Кто же знал…

– Аден, сигнала не будет, тучи! – тихо, так, чтобы слышал только я, ответила наша связистка Тень.

– В Клыках есть старая сигнальная башня. Она всё ещё связана с гарнизоном. Иди.

– А ты? – голос моей боевой подруги и не только подруги срывался.

– Организую нам шашлычки и догоню! – абсолютно спокойно и даже с некоторым азартом успокоил девушку. – Иди!

Я чуть подтолкнул Тень хлопком по ягодицам в сторону укрытия, а сам направился к краю. Внизу долина заполнялась демонами, полчища и полчища рогато-клыкастых тварей с красной кожей выстраивались в боевые порядки, готовясь к вторжению.

«Красота! Как говаривал отец: „Хорошо, когда врагов много. Промахнуться нереально!“»

Я встряхнул ладони и потянулся к источнику. Огонь тут же отозвался в крови, формируя первый огненный болид, когда моё внимание привлекли твари, вылетающие из портала.

– Млять! Это ещё что за шерстяная авиация⁈

Два десятка летящих чупакабр с всадниками на спине мощными рывками поднимались вдоль ледяного защитного панциря, что раньше так успешно сдерживал тварей огненной стихии.

«Господство холода и льда закончилось!» – мелькнула у меня шальная мысль, пока я рассматривал шерстяных ящеров, окутанных розоватой плёнкой, что на поверку оказалась огненными защитными щитами.

– Ну что, Адены и Рароговы, помогите, что ли, своему последнему потомку? – ни на что не надеясь, обратился я к духам предков, как когда-то учила меня мать.

Сплетённая в косу изрядно поседевшая шевелюра вдруг начала наливаться алым, хотя всю жизнь имела едва рыжеватый оттенок самого слабого огневика в семье. Последний представитель некогда славного рода Аденов, обвинённого в предательстве.

– Пламя и месть! – ударял я себя кулаком по груди, выкрикивая родовой девиз. – За отца и за брата! Пламя и месть! – ещё один удар по груди, огонь растекался по моим жилам. – За мать и сестру! Пламя и месть! – и снова удар, руки покрылись родовой силой, словно латными перчатками. – За честь, Саламандру и империю тохаров! Пламя и месть!

В груди расцвёл бутон пламени, формируя легендарное заклинание огненного шторма, созданное и единожды применённое прадедом для спасения нашей семьи. Тогда Арен Аден уничтожил одним ударом два легиона демонов и расплавил парочку скал, залив смертью демонический портал.

У меня же таких легионов было уже три, не считая летающих тварей. Алое пламя, послушное моей воле, сперва зажарило летунов, с лёгкостью слизав их щиты. Нестерпимо завоняло палёной шерстью, оседая на языке привкусом удовлетворения.

«Хоть до моих не доберутся».

А после смерч сошёл вниз, заполняя огнём долину между горными хребтами и уничтожая с такой тщательностью подготовленный прорыв.

– Пламя и месть! – пузырилась кровь у меня на губах, когда я увидел, как конструкт уходит в портал, выжигая противника уже на его территории. – На долгую память от Аденов!

Сознание погасло, и так непозволительно долго радуя меня картинами мести за отца и брата, погибших при отражении такого же прорыва демонов. Только полтора десятка лет назад наш же род и обвинили в организации прорыва, обозвав предателями.

«Интересно, что бы сказал отец, если бы увидел смерч в моём исполнении?»

– Сказал бы: «Ну-ка повтори!» – ответил мне из ниоткуда мелодичный женский голос.

Из тьмы появился силуэт маленькой саламандры, символа нашего рода и духа огня, некогда давшего Аденам своё покровительство.

Я рассмеялся своеобразной шутке, ведь смерч был одноразовым конструктом, высасывая для подпитки все магические и жизненные силы своего создателя, пока от него не оставалась горстка пепла.

– Я готов! – просипел я во тьму. – Если мне дадут ещё один шанс, я повторю! Огонь мести будет пылать, маяком указывая путь всем оставшимся тохарам!

– Я тебя за язык не тянула, – хихикнула саламандра, каким-то образом оказываясь у меня на груди и пристально вглядываясь мне в глаза. – Чтобы в следующий раз поджарил не менее пяти легионов демонических задниц! Я буду считать!

Я рассмеялся шутке покровительницы рода и почувствовал нестерпимую боль в груди. Вот только у мертвецов ничего не болит. Или?..

– Твою мать! Не приживается! Горислава нас убьёт! – услышал я ругань отца во тьме.

Надо же, чего только перед смертью не почудится.

– Бать, вынимай из него скорпиона! Источник сейчас захлебнётся и закостенеет! – это уже голос Димки, старшего брата, погибшего с отцом при прорыве. – Пусть лучше будет слабый, но живой, чем сильный, но мёртвый.

Из груди разом вынули пяток штырей. Ощущения так себе, будто демон когтями полоснул и успел почти добраться до сердца.

– Если хотели избавиться от позора рода, то можно было это сделать более гуманным способом. Прирезать, к примеру, – прохрипел я и всё же потерял сознание от боли.

* * *

Очнулся я от нестерпимого жара в груди. Мне будто раскалённую подкову приложили к сердцу. Сил не было даже пошевелиться, зато мозг вполне бодро взялся за обработку информации. Всяко лучше отвлечься, чем лежать и чувствовать последствия неизвестного ритуала.

Вся сцена с саламандрой казалась мне бредом перегруженного магией сознания. Вот сейчас я открою глаза и увижу выбеленный известью потолок лазарета, рядом окажутся члены моей пятёрки. Тень как всегда будет смотреть серьёзным взглядом, но не проронит ни слова, сжимая мою руку. Тагай будет требовать проставу за второй день рождения, а Белоснежка притащит в лазарет коготь или лапу какой-нибудь новой демонической твари, добытые в бою. Гризли же попросту откупорит свою флягу и вольёт мне в горло оживляющего пойла, выменянного где-то на Стене.

Но стоило мне приоткрыть глаза, как взгляд упёрся в расписной потолок моей детской комнаты в Горном. Там мы жили ещё до того, как отцу присвоили титул и дали тот самый несчастный клочок земли, из-за которого всё и началось.

Получается, что саламандра действительно перенесла меня в тот момент, когда ещё ничего не случилось, и всё можно изменить? Да ну нахер!

Я попытался приподняться, и тут всё тело охватила нестерпимая боль. Создалось впечатление, словно каждую клеточку моего организма выжигало изнутри. Я откинулся обратно на подушки, чувствуя, как со лба стекают крупные капли холодного пота.

И тут меня осенило, в какой именно момент прошлого я попал. Отец и брат, воспользовавшись тем, что мать была в отъезде, решили подтянуть мне магический потенциал. Ну а как иначе, когда их «младшенький», как они меня иногда звали, не дотягивал и до сотни единиц. А для того, чтобы стать паладином, сиречь магическим рыцарем, нужен был источник объёмом минимум двести пятьдесят единиц.

Только не приживалась во мне магия родственников, хоть убей. Даже попытка Димки, старшего брата, увеличить мой источник за счёт собственного не увенчалась успехом. Я тогда несколько дней пролежал в коме, балансируя на грани жизни и смерти.

Сейчас же комы не было и в помине.

Сделав парочку глубоких вдохов и выдохов, я провёл минимальную диагностику состояния собственного организма в поисках самых острых очагов боли. У меня он был один и находился в аккурат вокруг агонизирующего источника. Я сперва испугался, что он капсулируется, но потом с удивлением заметил, что тот напротив покрылся трещинами, сквозь которые пробивалось пламя. Прикинув, что сейчас из источника всё равно выплёскиваются излишки заёмной братской силы, я зачерпнул их и сформировал вокруг источника сферу, купируя боль. Нас такой примитивной технике на Стене учили, чтоб не сдохли от болевого шока, пока до нас доберутся целители, ну или шли в самоубийственные атаки едва живыми мертвецами, если нужно было дождаться подкрепления. Именно благодаря этой технике я сейчас собирался разгуливать по дому.

Сфера начала работать, судя по тому, как сразу отступила боль, а в мозгах прояснилось.

Правда, надо признать, мозг это был восемнадцатилетнего юнца, и он пока ещё сопротивлялся всем тем знаниям и умениям, которые в него привнёс более опытный я. Но самое печальное, что источник в этом теле так и остался скудным.

Я, наконец, смог подняться со своей кровати и, ковыляя, пройти несколько шагов. Нет, молодое тело – это, конечно, хорошо, но не в таком виде. Во-первых, где мои мышцы? Где сила? Где закалка? Ничего, на этот раз я достигну всего быстрее. Как говорил Леший, обучая меня рукопашке, ломаные кости только крепчают. Так и мне предстояло стать не просто крепче, а таким, чтоб об Аденов все зубы обломали к демоновой матери.

Освоившись с ходьбой по комнате, я оделся и вышел в коридор. В мыслях было желание дойти до обеденного зала и поесть. Но, как оказалось, там сидели поникшие отец и брат, обсуждавшие меня.

– Даже не знаю, что теперь делать, – признался отец Борис фон Аден. – Так и не увеличился источник?

– Ни на единицу, – сокрушённо ответил брат. – Такое ощущение, что внутри него что-то сопротивляется увеличению уровня. Видать, так и будет обычным рыцарем, пушечным мясом. Вот, если бы до двухсот пятидесяти хотя бы дотянули…

– Да уж, – отозвался на его мысли отец, – и наследуемого дворянства нам тоже не видать. Только личное. А уж титул-то и подавно.

– Бать, а деньги за артефакт можно вернуть? – заикнулся, на удивление, практичный брат.

– Какой там… Сам знаешь, магия тёмная, на основе демонической. Если где-то заикнёмся о её применении, нас самих прирежут, как псов шелудивых, в назидание остальным.

– Как он только в себя пришёл… – покачал головой брат. – Он когда заговорил, я думал поседею раньше времени.

– То был добрый знак, значит, выживет, – бескомпромиссно ответил отец и тряхнул головой, но я-то заметил, как сжались его кулаки.

Я не сдержал улыбку. Мне было очень приятно слышать их голоса, такие молодые и чистые. И это, несмотря на то, что они сейчас были сильно разочарованы прошедшим не по плану ритуалом. Конечно, им было печально, что грозный некогда род Аденов породил мага, не способного выйти за рамки новика – низшего уровня владения магией с источником объёмом в сто единиц. Ну и с дворянством должны были возникнуть проблемы.

Это просто ни отец, ни брат не знали, что буквально через пять дней им будет даровано наследное дворянство, баронский титул и клочок земли, из-за которого в дальнейшем и начнутся все наши проблемы.

М-да, не те их проблемы волнуют. Совсем не те, на которых следует сосредоточиться!

И тут на меня накатила грусть. Я понимал, что за тонкой перегородкой, в обеденном зале сейчас сидят два человека, которых я пережил на добрых пятнадцать лет. И я точно помнил, как и почему они умерли.

Я стряхнул оцепенение прошлого. Нужно перестраиваться и прекращать грустить. Саламандра вернула меня в прошлое, где все ещё живы. Теперь всё зависело только от меня. Я обязательно не допущу гибели собственной семьи и отомщу тем, кто нас предал. Я в жизни не поверю, что лавина событий, уничтожившая род Аденов, создалась сама по себе, без чьей-то руководящей руки. Этого кукловода мне и следовало определить.

«Нужно сесть и записать все проблемы, возникшие с момента дарования нам титула. Руководствуясь списком, я смогу избежать всех ошибок, устраняя их одну за другой».

Я вернулся к себе в комнату и сел за письменный стол. Когда-то я его терпеть не мог, потому что был вынужден делать за ним уроки вместо того, чтобы гулять со сверстниками. А сейчас я с огромным теплом провёл пальцем по потемневшему дереву. Чёрт, я ощущал себя призраком, вернувшимся в собственную юность.

Впрочем, не важно. Все мои эмоции означают лишь то, что во мне не всё умерло за годы каторги. А это неплохо. Наверное.

Итак, с чего всё началось? С титула и наследуемого дворянства. А точнее, земли, которую нам выделили не под защитой Стены, а на диких территориях среди горных хребтов. Защищать мы должны были её сами. Тогда наша семья стала готовиться к переезду, и мою сестру отдали на время в пансионат благородных девиц вместо школы родовичей, ведь магия у неё так и не успела проснуться. Тащить в приграничье её побоялись, а через некоторое время сестра умерла в пансионате при загадочных обстоятельствах.

Я поставил жирную цифру «один» и подписал: «Ада фон Аден».

После этого всё понеслось практически без остановки. Мать была убита горем и практически не выходила из своей комнаты в новой усадьбе. Отец бросил стройку, и лишь брат что-то ещё пытался сделать. Но что они вообще могли предпринять?

Я горько усмехнулся, вспоминая те времена. Это было странно: жгучее солнце, красивое озеро, великолепный дом, хоть и с незаконченным ремонтом. И флёр горя, повисший над всем этим.

А затем случился прорыв демонов, который поставили в вину нашему роду. И это не взирая на то, что мой брат погиб, пытаясь сдержать полчища враждебных тварей. А отец, пытаясь его защитить и вытащить.

Если бы тогда у отца получился бы огненный шторм, подобный моему… Тогда бы он оказался рядом со мной на каторге.

Под цифрой «два» я написал: «Борис фон Аден, Дмитрий фон Аден», а в скобках добавил (странный прорыв).

Тот прорыв и правда был чем-то из ряда вон выходящим. К нему не было никаких предпосылок. Тектонических колебаний, предвещающих подобные крупные прорывы, нигде не зафиксировали, или же данные о них были очень вовремя подчищены. К тому же за ударным кулаком прорыва шёл всего один легион, который успешно смогла бы уничтожить имперская гвардия. А демоны одним легионом даже посрать не пойдут. Удивительно плодовитые твари, но всё же обладающие разумом и зачатками тактики, где толпой добиться желаемого значительно проще.

Это я уже мог понять по собственному опыту на Стене. И по всему, что произошло дальше, я готов дать руку на отсечение, что наш род просто подставили. Дальнейшие размышления привели к парадоксальным выводам, пока ничем не подкреплённым. Я был уверен, что этот фарс, стоивший жизни моим отцу и брату, не являлся прорывом по сути. Скорее, это походило на использование скрытого в горах камня телепорта, когда легион попросту перекинули к нам, как обычные регулярные войска.

Я сделал себе пометку: «Прочесать вероятное место прорыва в поисках телепортационной площадки».

Ну и третьим пунктом обозначил: «Горислава фон Аден, урождённая Рарогова».

Наследственную ведьму обвинили в той самой тёмной магии, которой пытались воспользоваться брат с отцом, и просто сгноили в подвалах тайного сыска. Я даже не знал, когда точно её не стало. Лишь однажды во сне почувствовал её лёгкий поцелуй на щеке и понял, что мамы больше нет.

Могли ли отцу и брату специально подсунуть тёмный артефакт? Могли. Ведь нужны были основания для очернения матери. Причём такие, чтобы даже родовичи отказались от неё.

Напротив третьего пункта я сделал приписку: «Узнать, откуда взялся артефакт».

Итак, с чего я должен начать? Очевидно, с сестры. Нужно не допустить её отсылку в пансионат. А следом разобраться с происхождением тёмного артефакта.

На словах-то это здорово? Только как это сделать на деле? Родня привыкла, что я слабосилок, и особо с моим мнением не считается. Что ж, значит, пришло время это изменить.

Я встал и вновь почувствовал слабость. Действие сферы заканчивалось. Плевать, сейчас это не столь важно. На самом деле, моё тело может выдержать гораздо больше, чем я предполагал в восемнадцать. Особенно если его не жалеть. Так что потерплю.

Но пока я боролся с головокружением, задумался вот о чём. Разбираться во всех хитросплетениях уничтожения моего рода в одиночку было нереально. В мозги ко всем не залезешь и правдивость не проверишь. Мне бы такого менталиста, как Тагай! Я бы с ним быстро выяснил, кто желал нам смерти! Жаль только, что он остался на Стене в будущем.

Я мысленно отвесил себе подзатыльник. В будущем-то он, может, и остался, но сейчас же он ещё не там! Более того, он даже не каторжник. Прячет ото всех свой дар, надеясь, что никто никогда так и не узнает, что он – менталист. Значит, мне нужно его найти. Более того, найти и остальных членов моей группы: Тень, Белоснежку, Гризли. Но начинать следовало всё же с Тагая.

Я хорошо помнил лишь некоторые факты из его жизни. Он был почти одного возраста со мной, потому в этом году он пытается поступить во Всероссийскую Академию Магии имени Христофорова Емельяна Рюриковича, легендарного гранда воды, когда-то её и основавшего. Сокращённо студенты называли её ХЕР ВАМ, слегка поменяв местами аббревиатуры.

Мне же в ВАМ ходу не было из-за низкого магического резерва. Таким образом, мне надо было либо раскачать источник до минимального значения и попытаться поступить на паладина или же подтвердить физические кондиции для поступления на немагический факультет рыцарей, чтобы пересечься с Тагаем.

Если всё получится, как я задумал, то он поможет мне сохранить род, а я ему помогу миновать каторгу. Впрочем, как и остальным нашим.

Сейчас же мне нужно было обсудить всю ситуацию с отцом. Я понимал, что это путь наименьшего сопротивления, но он должен был меня выслушать. Борис фон Аден хоть и был местами вспыльчивым под стать своей стихии, но я всегда считал его мудрым человеком, способным услышать своего собеседника.

К тому времени отец и брат уже закончили обсуждать последствия неудавшегося ритуала и собирались отправляться по своим делам. Но мой вид заставил их сесть обратно за стол.

– Вить, ты как? – спросил отец, подозрительным взглядом оглядывая меня с головы до ног. – Я думал, что ты ещё спишь! Как себя чувствуешь? Болит что-нибудь?

Внутренне меня передёрнуло от подобной заботы. Я уже и забыл, каково это. Максимум, к чему я привык, это целебная мазь от каторжного лекаря. Или дружеский стёб от друзей.

– Это неважно, – ответил я, так как не собирался сейчас обсуждать своё здоровье. – Мне надо, чтобы вы меня сейчас внимательно выслушали.

– Мы слушаем тебя, – ответил отец, затем посмотрел на моего старшего брата, и тот кивнул, а я почему-то подумал, что Дмитрию сейчас даже меньше, чем мне на момент смерти. – Тебя что-то волнует? Ты сам не свой.

– Мне было видение, – я понимал, что веду себя сейчас совсем не так, как восемнадцатилетний юноша, но я бы при всём желании не смог бы так сыграть, чтобы изобразить его, хоть когда-то и был этим человеком. – Через пять дней отец получит наследный титул барона, а мы, соответственно, станем баронетами. Вдобавок к этому нам пожалуют кусок земли, который впоследствии и станет нашим проклятьем.

Я видел, как сначала глаза начали раскрываться у брата, а затем и у отца. Но сейчас важнее было донести до них главное.

– На следующий год вы решите отправить Аду в пансионат благородных девиц, где её и убьют, хотя сделают вид, что она сама чем-то отравилась. После этого недалеко от усадьбы на нашей новой земле произойдёт прорыв демонов, который подстроит кто-то из очень приближённых к трону людей. Вы оба погибнете. Меня сошлют на каторгу, где я и погибну. А мать сгноят в застенках тайной канцелярии за использование тёмной магии. Мы сейчас же должны сесть и решить, как избежать всех этих ситуаций.

Отец с братом настороженно переглянулись и синхронно тяжело вздохнули:

– Дим, вызывай мать! Походу, мы нашему Витюше мозг случайно спалили.

И словно в ответ на это раздался громкий сигнал тревоги, оповещающий о прорыве демонов:

«Внимание! Произошёл прорыв! Всем военнообязанным явиться в пункты телепортации. Гражданскому населению укрыться в подвалах. Внимание! Произошёл прорыв!..»

Глава 2

Городская система оповещения надрывалась, в то время как стационарный телеграф пищал и отстукивал основную информацию для командиров начиная с ранга Ярых, к которым и относился мой отец.

Он рванул к телеграфу, беглым взглядом ознакамливаясь с более подробной информацией, появляющейся точками на бумажной ленте.

Я прекрасно помнил эти тревоги и сообщения о прорывах. Больше всего мне не нравилось то, что отец и брат всегда уходили, не имея права остаться. Неявка по тревоге означала измену государству.

Вот и сейчас отец сосредоточенно раскладывал на столе карту местности, а брат в срочном порядке собирал снаряжение. Получив координаты, Борис Аден сверил их с картой и побледнел, отирая со лба выступивший холодный пот.

– Это же совсем рядом с капищем, – проговорил он, глядя на данные. – Но нам нужно к телепорту… – он запнулся и перевёл дыхание, затем глянул на своего старшего сына. – И ведь не объяснишь, что там наши…

Брат с отцом были белее снега. Мне же было достаточно сказанного. Да, именно этой истории я не помнил, так как в этот момент валялся без сознания в своей комнате, и служанка ставила мне питательные капельницы. Но сейчас я сообразил быстро. Мне по тревоге подниматься было не нужно, так как я не считался боевой единицей со своими жалкими ста единицами и уровнем «новик».

– Не теряйте времени, – сказал я всё тем же голосом, которым привык отдавать приказы в своей пятёрке. – Спешите к порталу, а я отправлюсь за матерью и сестрой.

Отец и брат посмотрели на меня совершенно одинаковым взглядом, в котором отчётливо читалось: «Бедный мальчик, так покалечило!».

Но спорить со мной они не стали. Да и некогда им было. Отец в мгновение ока облачился в защиту, и мы все вместе рванули к конюшням. Старик Аркви, кажется, настолько древний, что застал исход семьи из Тохарской империи, подвёл под уздцы скакунов отца и брата, и те тут же умчались в сторону места сбора. Мой же жеребец спокойно гулял даже не оседланным. Я же, не теряя ни секунды, с разбегу запрыгнул на своего Резвого.

– Н-но! Пошёл! – рявкнул я и ударил жеребца по бокам пятками.

Но вместо того, чтобы сорваться в галоп, конь повернул ко мне свою недовольную морду. И тут я вспомнил, что эта чистокровная тохарская гадина меня вообще не признавала за своего хозяина, потому что считала слабосилком. И это, несмотря на то, что я приносил ему и морковку, и сахарок, надеясь наладить контакт. Но тохарские жеребцы были настолько своенравными, что про них слагали легенды. И этот не был исключением, изводя меня восемнадцатилетнего полным игнором.

Единственный плюс этой породы заключался в том, что тохарские скакуны, бывшие тварями редкого сволочизма, отличались и столь же редкой преданностью. Признав хозяина раз в жизни, они никогда не позволяли оседлать себя другому.

Но сейчас мне было плевать. Времени не оставалось даже не то, чтобы оседлать жеребца, не говоря уже об уговорах.

Резвый привычно взбрыкнул, да так, что явно намеревался скинуть меня со своей спины. И тут уж я не выдержал. На ладони появился сгусток пламени, которым я и влепил норовистому коню в лоб. Резвый поднялся на дыбы, а затем сразу рванул в галоп.

– Вот так бы сразу, – хмыкнул я и вцепился в его гриву.

Ехать без седла было неудобно и непривычно. Но за долгие годы я научился убирать болевые ощущения поглубже, где они не так тревожили.

А по пути я задумался вот о чём: если в тот раз всё обошлось, то могло ли сейчас быть иначе? Простая логика подсказывала, что всё будет в порядке, ведь так уже было двадцать лет назад, когда я лежал в коме после вмешательства моих брата и отца.

Однако внутри меня буквально ныло предчувствие, что я должен спешить. В конце концов, тогда я лежал. А теперь это изменилось. Возможно ли, чтобы вместе с тем изменились и события, происходящие в этот момент?

Вообще-то, именно для этого я сюда и прибыл. Чтобы изменить кое-что.

От мыслей о новых возможностях меня отвлёк город, который я проезжал. Для того, чтобы выехать на нужный тракт, мне нужно было проскакать добрую треть небольшого приграничного поселения и вырваться на простор за крепостную стену.

Оказывается, я совсем не помнил этот город. Он был мрачным и грязноватым, хотя вместе с тем неожиданно уютным. Однако прямо сейчас тут было тревожно. Люди торопились поскорее убраться в дома, где они тут же закрывали на засов двери и задраивали ставни. Некоторым перед тем нужно было ещё загнать животину в хлев и тоже как следует закрыть.

У каждого жителя на лице ясно отражались тревога и беспокойство за будущее. И это при том, что прорывы тут были делом обычным. И вот эта самая тревога, въевшаяся уже в сущность местных жителей, объединяла их, делая практически неразличимыми между собой.

Тут и там скакали паладины, которых вызвали к порталу, устранять последствия прорыва демонов. Но они скакали на юг, я же – на юго-восток. На тракт, ведущий вдоль границы к соседнему точно такому же городку, где примерно в трёх километрах от города располагалось древнее капище родовичей, живших тут с незапамятных времён.

Мать, принадлежащая к древнему, но довольно обособленному роду Рароговых, повезла мою сестру на капище, чтобы постараться пробудить в той силу. Ада, как и я, была слабосилком, мало на что способным. Но если во мне хотя бы преобладал огонь, то в сестре смешались магии отца и матери, при этом взаимоустранившись. И никакие попытки пробудить её не увенчивались успехом.

И вот моя мать Горислава Аден едва дождалась, пока моей сестре Аде стукнет пятнадцать, чтобы попытаться растормошить её источник, да и вообще магическую энергию на древнем капище. С её слов, там находилось перекрестие энергетических линий земли, потому в том месте и устроили ритуальное святилище.

Уехали они два дня назад и должны были пробыть в священном месте неделю. А то и больше, если того потребовали бы обстоятельства. А теперь я рвался изо всех жил, чтобы их спасти.

Городские ворота едва не захлопнули прямо перед моим носом. Точнее, перед носом моего породистого скакуна. Но он заблаговременно заржал, а я крикнул:

– Не закрывать!

Стражники на несколько секунд замерли, внимательно провожая меня взглядом, и мы вместе с Резвым успели проскочить. За нами ворота затворились, и часовой оповестил городового, что путь в город с этой стороны закрыт. На крепостной стене высотой около пяти метров собрались маги из ополчения, которые намораживали массивные щиты, призванные не пропустить демонов в город.

Резвый полностью оправдывал свою кличку. Только мы выехали на свободный и более-менее ровный тракт, как он стал прибавлять скорость с каждым толчком своих длинных и сильных ног. Если бы я мог свеситься, то увидел бы, с какой яростью работают его мускулы.

– Быстрее, Резвый! – подбадривал я его, склонившись к уху. – Нашим помощь нужна. Пламя и месть!

И, словно поняв, о чём я говорю, жеребец сделал невозможное и прибавил ещё. Совсем скоро впереди показался холм, за которым скрывалось поселение, выстроенное родовичами вокруг капища. Да, место силы не было простой точкой на местности, вокруг него стоял десяток домов. Было даже подобие гостиницы и трактира. С той особенностью, что простого смертного, даже если он – аристократ, просто так внутрь не пустили бы.

Поднявшись на холм, я понял, что прибыл вовремя. Полтора десятка демонов атаковали капище. Причём, напали они буквально пару минут назад, это было видно. Мать и сестра жались к центральному чашеобразному камню, а по кругу их обступили родовичи, старающиеся не подпустить рычащих тварей к женщине и девочке.

– Резвый, отвлекаем! – приказал я, и снова скакун чётко понял, что я ему сказал и оглушительно заржал.

Десяток демонов резко повернули вытянутые, словно у ящериц, головы к нам и зашипели. А затем кинулись в нашу сторону. Хм, сто единиц… Это максимум пять убойных файерболов. Маловато для десятка хищных тварей. Но я же – тот, кто устроил огненный шторм в долине смерти! Я – Аден! И моя мать из Рароговых, а значит, я могу почерпнуть силу и из самого этого места.

Всё это пролетело единой мыслью, а сам я взмолился, обращаясь к капищу:

«Помоги!»

Пару секунд ничего не происходило, демоны приближались с гиканьем и шипением. Змееподобные ядовитые твари. А после я почувствовал невероятный прилив сил. Для кого-то это было мизером, для меня же вдвое большим объемом от моего резерва.

Я ударил целой серией огненных шаров, зарядив их самой убойной магией, на которую только было способно моё тело в восемнадцать лет.

Я успел увидеть, что ярких и великолепных огненных шаров полетело больше чем пять. И демонов, грозивших моим близким, сразу стало заметно меньше. Однако я всё равно получил магическое истощение и приник к гриве коня. Сил совершенно не осталось. Я и забыл, каким был слабым когда-то.

* * *

Очнулся я от того, что в меня вливалась сила. Не огня, нет, источник всё ещё вибрировал от истощения. В меня вливалась сила матери, почёрпнутая ею в капище.

– Сынок, ты как? – я услышал в её голосе не только заботу, но и потрясение, что на неё было непохоже. – Жив?

Я нехотя открыл глаза и понял, что лежу на узкой софе. Видимо, я всё-таки отключился, и меня за это время перенесли в так называемый гостевой дом. Попытался подняться, но снова, как и в прошлый раз, тело охватила боль, и пришлось снова откинуться на подушку.

– Судя по ощущениям, ещё как жив, – ответил я сквозь сцепленные зубы.

Ну ничего, боль – это лишь сигнал, стремящийся по нервам к мозгу. Если всегда помнить об этом, то можно меньше обращать на неё внимание.

– Но как⁈ – я взглянул на мать и понял, что она ещё совсем молодая, и горе не состарило её преждевременно. – Ты выдал с десяток файерболов! Я вообще в шоке! У тебя источник вдвое меньше!

– Ну как, – я решил, что сейчас не то время, когда нужно вдаваться в подробности, – за вас испугался, вот и выдал.

– Так, – мать вдруг распрямилась, упёрла руки в бока, а лицо стало серьёзным, его прорезали «морщинки для разборок», как называла их сестра. – Ты что думаешь, я тупая? Думаешь, новые дырки в твоём теле от ритуала и печать тёмных искусств я в упор не замечу?

– Мам, – начал было я, но Гориславу фон Аден было уже не остановить.

– Кто и что с тобой сделал⁈ – она уже стала похожа на разъярённую мегеру. Вот так всегда: разгон от любящей и взволнованной матери до жаждущей крови гарпии примерно ноль целых одна десятая секунды. – Признавайся быстро! Я сейчас же поеду и даже не знаю, что с ними сделаю!..

– Стоп! – окрик получился довольно резким, поэтому я вытянул вперёд правую руку, чтобы смягчить его. – Успокойся, пожалуйста.