Текст книги "Наследник пепла. Книга I (СИ)"

Автор книги: М. Борзых

Соавторы: Дмитрий Дубов
сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

– Ну, конечно, – произнесла мать, но уже гораздо тише, – с моим сыном кто-то ритуалы проводит, хотя я за-пре-ти-ла, – по слогам произнесла она. – А я должна успокоиться. Отвечай!

– Только давай для начала договоримся, что ты никого не будешь превращать в жаб, хорошо? – проговорил я, едва сдерживая улыбку. Я уже и забыл, какова маман в гневе. – Когда ты уехала, отец вместе с братом решили меня дотянуть до воина.

– Вот чтобы леший твоего отца задрал, я же ему говорила, что тебя нельзя трогать, потому что источник совсем закостенелый и маленький! – причём, всё это она умудрилась проговорить практически в одно слово. Когда Горислава злилась, в ней кипел такой темперамент, что слова сплавлялись между собой в единое целое. – Ты же погибнуть мог!

А вот эту фразу она произнесла совсем другим тоном, в котором чувствовалась настоящая материнская забота. Правда, сейчас я всё воспринимал иначе, нежели два десятка лет назад.

– Не погиб же, – ответил я, поднимаясь на кровати и усаживаясь удобнее. – Ты на отца с братом сильно не ругайся. Видишь же, что в плюс пошло. Да и я сам чувствую перестройку источника. Так что не сразу, но результат от ритуала будет. Это пока он не понятен, но не всё сразу.

– И всё же это было очень опасно! – пыл матери заметно поостыл, и она уже ругалась для порядка. – Я просто обязана буду высказать всё твоему отцу. Он не имел права, но… – тут она оборвала сама себя, а затем тяжело вздохнув продолжила. – Но нельзя не признать, что появился ты очень вовремя. Мы уж не знали, как отбиваться будем.

– Вот видишь, – улыбнулся я и увидел ответную на губах Гориславы. – Нет худа без добра.

Но моя родительница лишь махнула рукой в сердцах.

– Лучше скажи, по ёмкости твои десять файеров – это же уже не новик, так? – она прищурилась, явно предвкушая мой ответ.

– Да, это уже воин, – ответил я, кивнув. – Но истощение всё-таки получил.

– Ничего-ничего, – мама вновь стала абсолютно деловым человеком, как будто не собиралась пять минут назад поубивать всех, кто попадётся ей под руку. – Я тебе всё сделаю для укрепления ядра, так что в следующий раз уже истощения не будет. Чем займёшься-то с новыми силами?

«Буду вас спасать», – мог бы ответить я, но разговор с отцом уже дал мне необходимый опыт.

– В академию поступлю, – проговорил я, видя, что точно угадал с ответом. – Как брат. А то, что это: все – боевые паладины, а я – какой-то бедный рыцарь! Нет, я ничем не хуже остальных!

Пока мы разговаривали, вся тяжесть и боль из организма улетучились. Это мать незаметно для меня влила немного собственной жизненной силы. Её энергия не похожа на магию в обычном смысле этого слова. У неё нет рангов или определённых единиц. И всё-таки это тоже сила, которая может поддерживать, если надо.

Мать ушла командовать сборами в обратный путь, а я встал, оделся и пошёл на улицу. Первым, что я увидел, выйдя за дверь, был громадный костёр, в котором нашли своё последнее пристанище демоны. Горели они ярко, но дым и запах уходили вертикально вверх, чтобы вонь не доносилась до людей.

Но это меня не заинтересовало. Почему-то я обошёл гостиницу и двинулся в направлении чашеобразного камня, стоящего без какого-то видимого основания. Но из маминых рассказов я помнил, что сдвинуть его невозможно никакими способами.

Вообще меня не должно было интересовать капище. Просто по той простой причине, что у родовичей способности передавались либо по женской линии, либо по мужской. То есть от женщины только к дочерям, а от мужчины только к сыновьям. У меня же семья была смешанная: папа – наполовину тохар, а мать – из родовичей. Соответственно и сил последних я унаследовать не мог.

Правда, я всё равно помнил, что для своего огненного шторма в долине использовал далеко не только свой источник. Мне в тот момент показалось, что я выкачивал энергию из самого ближайшего ко мне разлома.

Ещё не дойдя до капища, я замер.

«Вот этого я точно не должен был увидеть!»

Это очень похоже на то, как нагретый воздух видится над горячим песком в пустыне, создавая впечатление зыбкости реальности.

Я подошёл ближе, почти вплотную, и, не задумываясь о том, что делаю, протянул руку, коснувшись пальцами марева.

– Хи-хи, – раздался нежный голос, больше похожий на звон колокольчиков. – Щекотно.

Отдёрнув руку, я захлопал глазами. Никогда не слышал, чтобы в разговорах о капище упоминались духи дев или что-то подобное. Демоны тоже не стали бы хихикать и говорить, что им щекотно, а попытались бы отхватить руку по плечо, а желательно заглотить целиком.

– Ты кто? – спросил я, чувствуя странное волнение в груди, которое было вызвано не магией, наполняющей источник, а силой иного плана, хоть в чём-то и похожей на привычную силу огня.

– Много будешь знать, скоро состаришься, – хихикнул в ответ голос, а затем стал чуть более серьёзным. – Хотя ты и так гораздо старше, чем выглядишь, хи-хи. Но ты можешь ко мне приходить, раз такой любопытный, – голос стал немного заискивающим, а ещё в нём зазвучали нотки соблазнения. – Посмотрим, чего ты стоишь.

– Вить, поехали! – раздался голос матери, и я обернулся. – Ты чего там застрял?

– Иду! – ответил я и снова перевёл взгляд на камень. – Обязательно вернусь, – пообещал я той, что хихикала. – Если это поможет мне в грядущей битве.

– Битва, хи-хи, – отозвался голосок, прозвенев приятной трелью. – Она никогда и не заканчивалась. Лишь повышаются ставки.

И всё. После этого голос пропал. И я почувствовал некоторое опустошение. Хм, интересно. Ладно, разберусь позже.

– Созидания тебе, дух, – сказал я на прощание.

И, несмотря на корявость фразы, что я ещё мог пожелать духу? Здоровья? Успехов? Спокойствия? Денег?

Пока я шёл к карете, на которой будут возвращаться мать с сестрой, ироническая улыбка блуждала на моих губах. Я перечислял в уме всю ту нелепицу, что можно было пожелать духу.

– Ну ты чего там застыл? – окликнула меня Ада. – Неужели капище приняло тебя?

– А тебя? – уточнил я, хотя уже по выражению маминого лица знал, что ничего не вышло.

Сестра расстроенно покачала головой. И я решил не расстраивать её.

– Видимо, настроения у духов нет, – ответил я и запрыгнул на Резвого, который на этот раз даже не дёрнулся подо мной.

– Ого! – сестра округлила глаза и сейчас снова стала похожа на маленькую девочку пяти лет, которую я дразнил и донимал всего каких-то восемь лет назад. – Ты своего монстра смог приручить⁈ Ничего себе, Витька! Ты – молодец!

«Ну, файербол в лоб кого хочешь усмирит», – подумал я, но вслух этого не сказал.

– Ко всем просто нужен свой подход, – заметил я и усмехнулся.

А вот Резвый после этой фразы обернулся и посмотрел мне в глаза с некоторым укором. Ничего-ничего, привыкнет.

Дома нас ждала тревожная новость, Димку ранили. Сейчас он лежал в военном лазарете при городской управе. Мама с сестрой хотели, не заходя домой, ехать туда, но их остановили, сказав, что всё равно посещения на данный момент ограничены, и увидеть раненого можно будет только завтра.

И тут меня первый раз кольнуло. Не было такого! Да, я пролежал в коме почти пять дней, но никакого упоминания о ранении брата, даже вскользь, не помню! Что это? Что происходит⁈

С этими мыслями я и прибыл на конюшню, чтобы вернуть Резвого в стойло. У ворот меня встретил старый, но очень крепкий дед, старик Аркви. Я хорошо помнил его из детства, потому что очень боялся. Он казался мне старее нашего мира, но детство на то и детство, чтобы самому себе придумывать страшилки.

Помню, мне говорили, что он был оруженосцем ещё у моего прадеда, который выводил род Аденов из Тохарской империи после прорыва. Но, конечно, я этому не верил. Просто не мог представить, что человеку несколько сотен лет.

Имя Аркви означало на нашем исконном языке «белый». И я полагал, что это из-за выцветших волос, которые цветом напоминали снег. Но сейчас я посмеялся над теми своими мыслями. Он же не седым родился, правда?

– Долгих дней, молодой господин, – поклонился мне Аркви, когда я соскочил с коня, передавая ему поводья. – Вы так возмужали.

– Спасибо, Аркви, – сказал я и указал на Резвого. – Покорми его, он заслужил. Можешь лакомство дать какое-нибудь.

– Говорю же, возмужали, господин Аден, – улыбнулся старик и похлопал жеребца по плечу. – Вот и скакуна усмирили, – он провёл указательным пальцем по лбу коня и добавил: – Даже ритуал приручения исполнили.

– Ритуал? – я с удивлением уставился на него. – Да нет, я просто бахнул ему пламенем, чтобы не сопротивлялся.

– Это он и есть, он и есть, – проговорил Аркви, заводя скакуна в стойло. – Вы действуете интуитивно, господин. И это правильно. Но будьте осторожны. Время ускорилось.

– Что? – не понял я и напрягся.

Мне почему-то показалось, что вот-вот услышу истину, которая поможет мне понять, что происходит. Которая позволит мне дышать свободно, а не задыхаться от непонимания. Слова, которые расставят всё по своим местам.

– Время, – повторил старик, не глядя на меня. – Оно сорвалось с вершины и теперь кубарем летит вниз, сбивая всё, что попадётся на пути. На этот раз оно вас не пощадит.

И тут я вспомнил, что оруженосца моего деда или прадеда в дополнение ко всему считали сумасшедшим. Да уж, и от кого я собрался услышать истину?

– Хорошо, учту, – ответил я, развернулся и пошёл в дом. – Лишь бы оно мне не мешало, – пробубнил я себе под нос.

– На каждое действие всегда будет противодействие, – внезапно донеслось со спины. – Таков закон.

Я лишь кивнул, не собираясь разбираться в бреднях старого сумасброда, неизвестно как дожившего до наших дней.

Дом меня встретил феерическими словесными оборотами от маман, которая чихвостила отца на чём свет стоит. Причина, конечно же, была в ритуале, проведённым надо мной. Если убрать все ругательства, непереводимые обороты, уточнения о муках, которые отец и брат должны принять, а также поминание различных сущностей, мамина речь сводилась к следующему.

– Я же говорила, сын пустынного шакала, что нельзя трогать источник Виктора, так как он закостенелый и может от любого воздействия лопнуть или треснуть. Но тебе, порождению дикой обезьяны, с руками, растущими из нижней части спины, и мозгом, переставленным из грецкого ореха, это показалось непонятным, и ты решил наплевать на слова женщины, которая пожертвовала всем в своей жизни ради тебя, и решил сделать по-своему, совершенно не задумываясь о последствиях!

В полной версии эта речь заняла минут двадцать и выглядела скорее виртуозным вызовом потусторонних духов пополам с чистым потоком эмоций. Мама, если её задеть, то она умела быть многословной. Ну и убедительной.

Отец прятал взгляд, стараясь не смотреть на супругу. Чувствовал себя виноватым и признавал, что был не прав. Однако я помнил, как они друг друга любили, и всё это было немного театральщиной. Хотя, конечно, отец ослушался мать и сделал по-своему. Впоследствии эта ситуация ещё долго будет основой для едких шуточек в сторону Бориса фон Адена от его горячо любимой жены.

Но в этот раз Горислава закончить не успела, так как в дверь позвонили.

– Ты кого-нибудь ждёшь? – тут же собралась мать, глядя на мужа.

Подобные звонки без предварительного оповещения могли нести много горя. Я же пока был спокоен, так как не помнил ничего, хоть мало-мальски требующего моего внимания. Если не брать в расчёт ранение брата, которого не было в прошлой жизни.

– Нет, – ответил мой отец и пошёл открывать.

За дверью оказался курьер с большим конвертом, запечатанным алым сургучом и тяжеленным пакетом.

– Борис Каумович Аден? – официально осведомился курьер.

– Так точно, – по-военному ответил отец и тут же встал в позу «смирно».

– Вам приглашение на официальный приём в императорском дворце, – курьер протянул конверт, а мой родитель взял его в руки. – По случаю чествования присвоения дворянства. Действует для всех членов семьи включительно.

– Ого! – отец явно не ожидал ничего подобного поэтому немного растерялся.

Он взял конверт и попытался закрыть перед курьером дверь.

– Подождите! – воскликнул тот, враз растеряв свой лоск. – Подождите! Вот ещё!

И он пододвинул неподъёмный пакет внутрь дома.

– А это ещё что? – Борис Аден приподнял бровь.

– Три тома официального протокола мероприятия со всеми нормами этикета. Ну и ещё дополнения, – курьер тяжело вздохнул и поклонился. – Теперь всё.

Дверь закрылась, и отец принялся вскрывать конверт с приглашением нашей семьи в императорский дворец.

– Это что же, – проговорил мой родитель, срывая бумагу. – Вить, ты прав что ли оказался? Нам титул присвоят?

– Этого не должно было быть, – проговорил я, глядя остановившимся взглядом на клочки, летящие от конверта. – Это неправильно. Они должны были просто прислать уведомление о титуле барона! Не должно быть никакого мероприятия!

«Какого хрена? – думал я. – Мало того, что вместо обычного оповещения мы получили приглашение во дворец, так ещё это произошло на пять дней раньше! Да что ж это происходит? Неужели, виной всему этому я?»

Неужели я своим перерождением запустил лавину событий? Тогда получается, что у меня в запасе совсем не так много времени, как я думал.

Глава 3

– Так откуда ты узнал-то? – отец, уже прочитал приглашение и дополнения к нему. – Или ты просто предположил? Хотя в тот момент ты меня, честно говоря, испугал.

Мои последние слова он пропустил мимо ушей, раз продолжал интересоваться про титул и мои слова об этом.

– Видел, – я решил не вдаваться в подробности, а всё свалить на своё состояние после проведения ритуала. – И это видел, и многое другое. Когда очнулся, всё казалось столь реалистичным, что я поспешил к вам.

– Ну видишь, – хмыкнул отец, бережно убирая бумагу из императорского дворца, – кое-что оказалось правдой. Главное, чтобы всё остальное не сбылось.

«Именно для этого я и тут, отец, – подумал я, оглядывая свою семью живую и практически в полном составе здоровую. – Вы у меня будете жить, чего бы мне это не стоило!»

Следующие несколько часов проходили в чём-то даже забавной суете. Я вспомнил свои чувства, когда все мы были вместе и жили размеренной спокойной жизнью, лишь изредка нарушаемой прорывами демонов.

Сестра Ада штудировала внушительные тома протокола. В жёстком соответствии с ним предстояло подготовить платье, броши, даже украшения на волосы, которые у моей сестры были ещё бледнее и тусклее, чем у меня.

– Мам, здесь ещё парики положены, – заикнулась сестра, читая инструкцию.

– Вот ещё! – вскипела мать. – Родовичи эту дрянь на себя никогда не нацепят. Да и тохары их тоже не жаловали. Так пойдём.

Из-за того, что мы уже не были чистокровными тохарами, волосы наши утратили насыщенный красный цвет и больше напоминали поблёкшую медь. Правда, мы особо не обращали на это внимания.

– Вить, – окликнула меня сестра, стоя над раскрытым томом положений этикета. – А ты не хочешь ознакомиться с правилами?

– Я? – от неожиданности даже показал на себя пальцем и скорчил гримасу. – На кой-мне это нужно?

– Ну как? – сестра расширила глаза и всплеснула руками. – Вообще-то это всех касается: как одеваться, как стоять, что говорить и когда. Вот хочешь, я тебе зачитаю?..

– Нет, не хочу! – отрезал я, представляя, что сейчас меня начнут усыплять нудными подробностями императорских протоколов. – Я надену парадную форму и буду стоять по стойке «смирно», не говоря ни слова!

– Какой же ты всё-таки, – Ада скорчила презрительную гримаску и углубилась дальше в чтение.

Ещё бы, после пятнадцати лет на стене среди каторжников: воров и убийц – я буду изучать придворный этикет! «Впрочем, – одёрнул я сам себя, – если всё удастся изменить, то вполне возможно, что и придётся».

Маман же тем временем вовсю подтрунивала над отцом. На это, честно говоря, можно было смотреть вечно. Я и забыл, какими в реальности были их взаимоотношения. В моей памяти они остались иными: светлыми, чистыми, почти святыми, не омрачёнными повседневной рутиной. Я даже не особо помнил, как именно они общались между собой.

– После того, как догладишь китель, погладь ещё эполеты и не забудь про шнурки! – Горислава стояла в дверном проёме, приняв эффектную позу с изгибом, чтобы муж, то и дело поднимавший на неё взгляд, в полной мере мог оценить по достоинству фигуру своей любимой жены. – Потом можешь ещё выгладить стельки и деньги.

– Это-то ещё зачем? – Борис поднял голову, делая вид, что не понимает подковырки.

Его гораздо более богатые красными оттенками волосы уже тронула ранняя седина. Говорят, наш прадед, что погиб, прикрывая отступление рода из Тохарской империи, до самой последней минуты мог гордится пламенно-красным цветом волос, несмотря на почти две сотни лет. Но из-за разбавления крови тохарские особенности блёкли.

– Да потому что ты так усердно занимаешься никому не нужным делом! – всплеснула руками мать и продолжила, не скрывая иронии в голосе. – Я уже полчаса наблюдаю, как ты водишь утюгом по поверхности, где нет ни единой складки! Ты, мой дорогой, на свадьбу так не готовился! А между тем, прошу заметить, род Святозаровых на полтысячи лет младше, чем род Рароговых! Может, мне уже пора начать ревновать? – она приосанилась и бросила на отца взгляд, наполненный шуточной угрозой. – М?

– Нет-нет-нет! – мой родитель поспешно поднял руки ладонями вперёд. – Только не ревность! Я после последнего раза-то едва отквакался!

Тут уже все не удержались и расхохотались. В том числе и я. Собственно, в этот момент меня и заметили.

– О, Витя, – отец явно выдохнул с облегчением, что появился кто-то ещё. – Возьми маму, и идите штудируйте протокол. Приём на носу, а у нас ещё ничего не готово!

– Лично мне этот протокол не пригодится! – маман весьма эффектно взмахнула правой рукой, что там звонко стукнулись браслеты на узком запястье. – Им даже зад не подтереть, потому что бумага глянцевая!

– Может, гореть будет красиво? – предположил я с улыбкой.

– Точно! – согласилась со мной маман и хлопнула ладонью по плечу. – Только на растопку эта макулатура и годна!

Оставив родителей дальше выяснять между собой отношения, я отправился в свою комнату. У меня вдруг созрел план. Причём, он оказался настолько логичным, что оставалось лишь удивляться, почему я не додумался до этого раньше.

Мне нужно было сейчас же собрать все документы для поступления в академию. И сегодня же отправить их в столицу. В таком случае, когда мы прибудем на место, моя заявка уже будет рассмотрена. И не придётся тратить лишнее время на ожидание.

Я вытащил из ящика стола всё необходимое. Свидетельство о рождении, подтверждение о наличии магии у отца, с указанием его уровня «Ярый». Справку о том, что мать у меня из родовичей, а конкретно из Рароговых. Именно этот документ, скорее, был в минус, чем в плюс, но я собирался сделать всё по закону. Следом шли выписки о моих скромных магических возможностях на уровне «новик».

Самой ненавистной для меня в пору юности была приписка о том, что «увеличение уровня не предполагается, так как нет для этого объективных причин». Но на этот раз данная формулировка вызвала у меня лишь снисходительную улыбку. Эх, вы бы видели тот огненный шторм, в котором погиб легион демонов. Никогда бы такого не сказали.

Я как раз упаковывал пакет с документами, чтобы сегодня же отправить его в ХЕР ВАМ, когда в дверь постучались. Даже мурашки пробежали по спине от узнавания. Когда живёшь в семье, то можешь отличить каждого её члена по походке, характерным шорохам, перестуку посуды в буфете. Но особенно по стуку в дверь. Он у каждого свой, и в нём содержится отношение посетителя к тебе.

– Входи, мам, открыто, – сказал я, оборачиваясь к двери. – Довела уже отца? Или он ещё жив?

– Да чего ему сделается, дуболому военному? – с улыбкой ответила Горислава. – Я ж даже и пилить ещё не начинала. Так, высказала вслух пару своих соображений, – она развела руками.

– Это хорошо, что вы оба – огненные, – ответил я, радуясь в душе, что вижу мать без вечных горестных складок вокруг рта, которые вскоре должны будут исказить её лицо. – А то могло что-нибудь случиться.

– Брось, – мать махнула рукой, затем указала на пакет с документами. – В академию? – я кивнул. – Значит, в город поедешь, – она не спрашивала, поэтому я и не отвечал. – Поехали вместе! Из лазарета звонили, Димку вроде подлатали, заодно заберём.

– О, отлично! – отозвался я, так как до сих пор переживал, что ранение тяжёлое. – Конечно, едем!

Мы прибыли в лазарет незадолго до закрытия. Старший брат хоть и был перевязан бинтами в нескольких местах, производил довольно бодрое впечатление здорового человека.

– О, привет, наездник, – проговорил он в мой адрес, и я тут же вспомнил: это он меня подкалывает за то, что я никак не мог усмирить Резвого. – Ещё небылиц придумал?

– Пока нет, Митюшка, – я решил не оставаться в долгу, а оружием избрал разнообразные вариации его имени, чего он на дух не переносил. – Всё переживал, не отъедешь ли ты на кладбище после того, как на тебя демон чихнул.

Брат попытался нахмуриться, но мама рассмеялась в голос, чем тут же разрядила атмосферу.

– Я представила себе пандемию, когда демоны начали чихать на наших защитников! – проговорила она сквозь смех и снова рассмеялась в голос, чем привлекла внимание персонала лазарета. – Это будет самое подлое нападение.

– Мама, – проговорил я, пока мы втроём спешили на выход. – Не нужно столь громко! А то вдруг вражеские лазутчики подслушивают!

Когда мы вышли на улицу, на город стали постепенно опускаться сумерки. Я прикинул, что у меня есть примерно час, чтобы дойти до почты и отправить пакет документов.

– Езжайте домой, помогайте отцу шнурки гладить, – проговорил я, вспомнив мамину тираду. – А мне надо ещё на почту успеть.

– Я с тобой, – неожиданно заявил Дмитрий. – Хочу ноги размять, – пояснил он в ответ на наши вопросительные взгляды.

– Без проблем, – ответил я, но не удержался от очередного укола. – Только не ломай себе ничего больше, Митрофанушка, – и кивнул на его перебинтованную руку.

Брат посмотрел на меня исподлобья, но затем улыбнулся. Всё-таки мы были дружной семьёй.

До почты мы добрались на карете вместе с мамой. А потом она поехала домой, а мы, отправив пакет с документами честь по чести и получив документ об отправке с почтовым штемпелем, встали на крыльце.

– Пойдём в таверну, – предложил брат, глядя на меня оценивающим взглядом. – Отметим моё выздоровление, да и твои успехи тоже.

– Я не против, – ответил я и тряхнул головой, чтобы коса заняла нужное положение.

– Ого! – Дмитрий обратил внимание на мои волосы. – Никогда не видел у тебя такого плетения. Помогал кто?

– А? – я даже не понял сначала суть вопроса, потому что заплёл волосы так, как всегда делал это на Стене. – Нет, сам.

– Ничего себе, – брат покивал и даже обошёл меня со спины. – Круто! Слушай, мне даже кажется, что у тебя волосы покраснели, – он уже обошёл меня вокруг и уставился прямо в глаза. – Ничего не хочешь рассказать?

Я завёл руку за голову, взял косу, перекинул через плечо и глянул на неё.

– Действительно, – произнёс я, после чего сделал вид, что потерял к волосам всякий интерес.

Но на самом деле во мне сейчас было двоякое чувство. Эти волосы были совсем не похожи на те, густо седеющие, что принадлежали мне-каторжнику. И в то же время сильно ли они отличались от моих, когда мне было восемнадцать? Трудный вопрос. Но сейчас в них действительно появилось больше красного. Пока ещё не так, чтобы это бросалось в глаза. Однако заметно для пытливого взора.

Возле таверны людей было совсем немного. Проветриваться все обычно выходили во внутренний двор, окружённый от посторонних глаз различными постройками: конюшней, кузней, небольшим постоялым двором и так далее.

Внутри было накурено и пахло прогорклым пенным. Но в то же время было достаточно чисто и уютно. Последние пятнадцать лет я не наблюдал ничего похожего. Самая приличная рюмочная находилась при борделе мадам Натали. Но и там порой приходилось переступать через павших бойцов.

Мы прошли внутрь, встали к барной стойке и заказали по кружке пенного. Когда я сказал, что буду тёмное, то брат с удивлением посмотрел на меня.

– Это когда это ты полюбил тёмное? – спросил он, понимая, что что-то не знает о брате. – Ты же всегда плевался и говорил, что оно – горькое?

Я бы мог ему рассказать, что, когда во время снежного бурана стоишь на часах, светлое больше похоже на мочу осла, которого вчера скинули со Стены, потому что он околел. Зато тёмное насыщает и даже немного согревает. Но, конечно, я решил не шокировать брата. Да и не успел бы.

– О, Димон – гроза демонов, – раздался насмешливый голос сзади, и мой брат обернулся на него, я же продолжил стоять спиной к говорившему. – А ты чего это? С сестрой что ли пожаловал?

Раздался дружный смех, означавший, что спутники говорившего оценили его шутку.

– Эй, полегче, – проговорил Дмитрий, но в его тоне я не услышал достаточной агрессии. – Это вообще-то мой брат.

– Ну, мышц нет, коса свисает, откуда же нам догадаться, ещё и со спины? – ответил ему острослов. – Я ж не ясновидящий!

Снова дружный хохот. Брат напрягся, это я видел по его позе. Кажется, он был готов сражаться, даже несмотря на ранения. Адены – всё-таки маги огня, и в жилах не водица течёт.

Я не спеша допил пенное, поставил кружку на стойку и развернулся.

– Батюшки, – проговорил парень лет двадцати трёх, облачённый в военную форму, явно из тех, кто пересекался с братом во время прорывов. – Она у тебя ещё и красотка.

– Так, древняя кровь не то, что некоторых под забором зачали, – сказал я, расслабленно улыбаясь.

Спутники задиры сначала расхохотались, но быстро умолкли, понимая, что шутка относилась вовсе не к нам. Задира сжал кулаки, но всё же сдержался, в то время как мне нужно было, чтобы он ударил первым. Сейчас мы были на разных ступенях иерархии. Он – военный, я – едва перешагнувший порог восемнадцатилетия гражданский. Если он на меня набросится, у него будут проблемы.

– Я баб не бью, – через губу обронил тот, кто и затеял всю эту сцену. – У меня принципы.

Брат сжал кулаки и дёрнулся в сторону обидчика, но я остановил его, положив руку на плечо.

– Значит, ты – ссыкло редкостное, – заметил я всё с тем же выражением лица. – И боишься отхватить даже от девчонки.

– Что⁈ – зарычал вояка, и я увидел, как дёрнулись его пальцы, на которых вихрилось заклинание.

– Что слышал, – ответил я, делая шаг ему навстречу. – Если всё-таки не ссыкло, то пойдём, выйдем во внутренний двор и выясним, кто из нас девчонка. Только без магии.

– Испугался? – хмыкнул задира, но вихри возле пальцев исчезли.

– Нет, – я покачал головой. – Просто мне не нужна магия, чтобы тебя уделать.

– Вить, ты с ума сошёл? – прошептал брат, наклонившись к моему уху. – Давай лучше я.

– Нет, – я обернулся к нему и ослепительно улыбнулся. – У тебя есть деньги с собой? – брат кивнул, не понимая, к чему я клоню. – Поставь на меня все!

– Ставки! – закричал кто-то из-за стойки, кажется, трактирщик, подслушав наш разговор. – Принимаются ставки на бой!

Мы вышли во внутренний двор, и вокруг нас тут же образовалась толпа болеющих. Не слишком много, человек тридцать, не больше. Но этого будет достаточно, чтобы всё случившееся распространилось по городу ещё до наступления следующего дня.

Вояка, распустивший язык, сжал кулаки и расставил шире ноги. Типичная стойка человека, который понятия не имеет, как драться без магии. Он сейчас рассчитывает победить только за счёт веса и тяжёлых ударов. Возможно, будет пытаться обхватить меня и придавить.

Да, он меня тяжелее примерно на треть. Я усмехнулся, понимая, что сейчас сам почти вдвое легче того, каким был на стене. И большая часть этого веса приходится именно на мышцы. В восемнадцать я не особо уделял внимание физическому развитию. Ну, ничего, сейчас это не должно сыграть роли.

Наоборот, молодое и гибкое тело должно бы хорошо отзываться на команды, которые я ему пошлю с высоты опыта отточенных годами движений.

Мы встали напротив друг друга и встретились взглядами. Нет, он не боялся меня. Пока ещё нет. Но уже испытывал дискомфорт, потому что не до конца контролировал ситуацию. Это же я его вызвал на бой.

– Петь, давай, мочи его! – прокричал один из сопровождавших вояку. – Выбей из него всё тохарское дерьмо!

И, словно подчиняясь команде, мой противник сделал выпад вперёд. Прямой, топорный, просчитываемый ещё до того, как кулак долетит до моего лица. Я просто отклонился. Причём, не сильно, а лишь слегка, чтобы вояка меня не задел.

– Промазал? – я не хотел его подзуживать, но это получилось само собой. – Может, очки нужны?

Пётр что-то неразборчиво прорычал и ринулся лупить меня с двух рук. Кулаками он работал действительно быстро и мощно. Вот только совсем не в том направлении. Я легко маневрировал между ударами, выматывая противника, а сам ещё даже не начал вести собственную атаку. Мне нужно было убедиться, что никакого козыря в рукаве этого горе-бойца нет.

И вот настал момент, когда я понял: пора. Пётр слишком близко подошёл ко мне и с силой, которой можно было позавидовать, выбросил правый кулак вперёд, надеясь меня подловить и пробить в челюсть левой снизу. Но всё это было до ужаса предсказуемо. Чуть присев и пропустив удар мимо, я без замаха ударил его в локоть правой руки так, что тот хрустнул.

Следующим же движением я резко выпрямился и кулаком ударил в подбородок, но вполсилы, чтобы вырубить, а не сломать позвонки. Противник закачался, и я добил его прямым ударом в ухо. Благо, нынешней силы точно не хватило бы, чтобы убить его. Пётр покачнулся и рухнул на заднем дворе таверны. Зрители, подтянувшиеся к нам в ожидании развлечения, не могли понять, что произошло.

Поднятая от падения тела пыль красиво оседала в свете включившихся газовых фонарей.

– А теперь извинись за девчонку, – проговорил я, встав над поверженным противником.

Тот, кажется, всё ещё не мог поверить, что валяется посреди собравшихся зевак на спине. Как, в принципе, и все остальные. Дело в том, что моя атака заняла не больше трёх секунд объективного времени. Со стороны можно было и не разглядеть всех проведённых мною ударов.

– Да я тебя! – прорычал побеждённый мною воин, а затем крикнул: – Бейте его, братцы!

Я спиной почувствовал опасность. Стена многому учит. Многое даёт. Но ничего просто так. Каждое умение выстрадано болью.

– Берегись! – услышал я голос брата, пытавшегося пробиться ко мне в круг, хоть уже и было поздно.