Текст книги "Моя простая курортная жизнь 8 (СИ)"

Автор книги: М. Блум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 16 страниц)

Потому что быть в двух местах одновременно не умеет даже Катерина – и, решая, чей праздник сорвать, она, конечно же, выбрала мой. Как чуть ранее выбрала мою школу, несмотря на все попытки кузины переманить ее в свою. Регина даже расстроилась – она почему-то думала, что будет по-другому и К почему-то будет портить жизнь именно ей, а я сразу знал, что это будет именно так. И что именно моя жизнь в опасности.

– Что тут, кстати? – заглянула Реджи в мой пакет. – Подарочек?.. Хотя нет, не говори! Не хочу быть соучастницей, – и удалилась в толпу предвкушающих гостей.

Оглядев всех, кто ждут от ее праздника чего-то такого, чего она и сама не знает, именинница досадливо впилась в меня глазами. Что, больше не игнорируешь своего дефолт-боя? Не сводя с меня требующих глаз, она поманила ручкой – мол, давай, двигай сюда со своим опасным пакетом. Я поманил ее в ответ – а давай-ка, лучше ты. Давай, давай, прояви уважение к… соседу.

Сверкнув глазами, она как-то неопределенно дернула голым плечиком и, оставив всю свиту за голой спиной, направилась ко мне.

– Ой, – сказал рядом Тимка, рассматривая ее лицо, – все, я пошел из эпицентра…

О чем ты вообще? Мы с ней воспитанные, светские, интеллигентные люди… когда люди смотрят. А сейчас вся гостиная смотрела, как именинница, чья заносчивая задница хрен кому себя поднесет, сама лично подходила ко мне…

Неплохо для просто соседа, да?

Ep. 178. Катерина 18+

Из самоучителя для врачей-садистов: если нанести на свежий порез или ожог мелко потертый чеснок, вашему пациенту будет гораздо больнее и мучительнее. Однако, кто знает, может, ему так даже больше понравится.

Если коротко, такими же и были мои отношения с Катериной.

– Я же просила, – выдала подошедшая ко мне К, – вести себя прилично и ничего тут не портить.

– А я так себя и веду! – широко-широко, как Джокер, улыбнулся я. – Даже вот, подарок тебе принес…

Прозвучало, правда, как-то немного зловеще.

– А до меня донести не мог? – скрестила она руки на лишенных лифчика сиськах, отчего их контуры проступили еще отчетливее.

– А зачем? – оценил я этот заход. – Ты же меня опередила, сама подошла…

– Давай сюда! – первой не выдержала зараза и выхватила у меня цветы.

– Да пожалуйста, я вообще понял, что с тобой в последнее время лучше не спорить…

Мой похеренный тобой Хэллоуин не даст соврать!

– Осторожно: колючие, – предупредил я, видя, как бойко именинница накалывает пальцы на шипы. – Могут поранить и сделать больно. Впрочем все, как ты любишь.

Проигнорировав мое предупреждение, она еще крепче перехватила розы и с настороженностью посмотрела на пакет в моей руке.

– И что тут?

– Подарок. Что же еще? – я потряс им, и внутри что-то интригующе зашуршало. – Видишь ленточку?

И внутри нет ничего страшного, честно-честно… Только то, что ты любишь!

– Если это белье, я не приму, – продолжала выделываться именинница. – Прошлый твой подарочек все утро с газона собирали…

– По-моему, тебе вредно так долго быть девственницей. Нет, там не белье, – заверил я. – Тем более трусов у тебя и так теперь достаточно…

– Украшение от тебя тоже не приму.

– Не, не украшение. То, что тебе скоро понадобится намного больше, чем белье и украшения…

Чуть вскинув брови, будто ей все равно, однако уже до крайности заинтригованная, К таки забралась в мой пакет и вытащила оттуда блестящую тонкую коробочку – тоже с ленточкой.

– Что-то, что горит в руках, стреляет в лицо, взрывается? – перебирала она варианты, осторожно осматривая подарок.

О да, кое-что от этого подарка взорвется! Ты.

– А ты рискни…

– Какая-то книга? – спросила зараза, тщательно ощупывая уголки. – Опять про Катарину Сфорца?

– Катерину, – поправил я. Не трогай святое! Легко ж запомнить…

– Без разницы, – отмахнулась она. – Я уже начиталась этой истории. В любом случае книга от тебя выглядит вполне безопасно.

– А ты открой… чтобы наверняка.

– Оставлю пока, – ухмыльнулась К, всем видом показывая: «по-твоему не будет».

Правильно, оставь – до моей финальной речи. Так этот подарочек понравится тебе еще больше…

Оставив меня с пустыми руками, как будто это не я тут разбойник, а она, моя дефолт-герл развернулась, собираясь вернуться к кучке своих пялившихся на нас подруг.

– А поблагодарить? – бросил я в ее голую спину.

– Спасибо? – словно спрашивая, она небрежно повернула голову.

– Твое спасибо намного легче, чем букет, который я полвечера таскал.

– Хочешь чем-то нагрузиться? – К по-сучьи улыбнулась. – Закуски и напитки в твоем полном распоряжении. Выбирай любую.

И ушла, как какой-нибудь триумфатор, обделяя своим вниманием того, кого вниманием обделять вообще-то не стоило. Ну ладно, в первый раз, что ли… Я огляделся по сторонам, выбирая, чем тут можно угоститься. Благо, принимающие хозяева никогда не скупились ни на угощения, ни на сервис.

Вообще, и в моем доме, и в доме К был негласный запрет на молодую и красивую прислугу. Маман всегда говорила, что молодые и красивые идут в эту профессию, чтобы полировать отнюдь не хозяйскую мебель. Так что фапабельный сервис можно найти только на таких мероприятиях с выездным наемным кейтерингом. Можно сказать, это шло дополнительным бонусом.

Выбирай любую…

Главное найти такую, которая считает, что трахаться легче и приятнее, чем подносить закуски. И вот я такую нашел!

Меня постоянно спрашивают: «Мишель, почему вокруг тебя столько девчонок? Мишель, как тебе удается кадрить их парой фраз?» Итак, ленивый пикап для чайников! Смотрите внимательно, может, пригодится…

– Привет, – я подошел к бедняжке, которая с вымученной, страдальческой улыбкой обслуживала гостей, а затем, улучив момента, когда никто не видит, отхлебнула шампанского из хозяйского бокала.

– Привет, – проворковала она, глядя на меня как Золушка на принца.

– Хочешь отдохнуть? – кивнул я на целую бутылку приглянувшегося ей напитка. – Я знаю здесь укромное местечко…

Думаете, она сказала: «нет, как я могу оставить мою ответственную работу! гости же будут голодными без меня!» Ха-ха! Покажите мне Золушку, которая не уйдет на перекур с принцем, и я перестану верить в сказки.

Слово за слово – и вот эта сказочка уже в полном разгаре. Мы вдвоем на балкончике, с чудесным видом на роскошные особняки, этажом выше от остального праздника стоим и сосем шампанское.

– Часто здесь бываешь? – томно поглядывая на меня, Золушка тянула уже второй бокал.

– Приходится, – со вздохом ответил я. – Живу тут неподалеку. Вон мой дом, – и показал на рандомный особняк.

Вообще-то, мой был и побольше, и поближе, но я не люблю незваных гостей.

– Правда? – аж затаила она дыхание, чувствуя, что до полуночи еще полно времени. – Покажешь как-нибудь?

– Кто знает, – загадочно отозвался я. – Может, приглашу как-нибудь на шампанское. Нравится, кстати?

– А то! – закивала она, готовая занять ротик еще одним бокалом. – Офигенно вкусное!

– А знаешь, как сделать его еще вкуснее? – спросил я и потянулся в ее сторону.

Девица выжидающе уставилась на меня. Вот он, тот самый момент: волшебство витает в воздухе, хрустальные туфельки еще на ногах, и у Золушки есть реальный шанс поразить принца… Ее губы чмокнули воздух, когда я, сменив траекторию, отодвинулся обратно и достал из кармана вейп.

– Самое вкусное шампанское то, – подсказал я, выпуская струйку дыма в вечерний воздух, – которое закусывают членом… Ну, сама понимаешь…

Да, конечно, я не гений подкатов, но, судя по взгляду, Золушка была готова и на сказку с 18+. Однако расчет был не на это.

Не прошло и мгновения, как раздался стук каблуков, и на этот уютный уединенный балкончик влетела собственной персоной именинница. Все-таки любит она портить то, что может доставить мне удовольствие. Всегда приманивается.

– И откуда ж такие познания? – с ходу начала сверлить мозги К. – Сам пробовал?

Второй раз за вечер прибежала ко мне, чуть каблуки не сломав. Неплохо, да?

Она говорит, что я дурак. А на самом деле я гений…

СТРАШНАЯ ПОУЧИТЕЛЬНАЯ СКАЗКА ПРО ПРОЕ*АННЫЙ ХЭЛЛОУИН

Давайте, дети, рассаживайтесь кружочком! Дядя Мишель сейчас вам расскажет одну страшную сказку про то, что бывает, если пустить заразу в школу и дать ей власть. Вы даже не представляете, какая нечисть может вылезти из нее под Хэллоуин!

Целый год я был королем, целый год я не знал проблем. Мои вечеринки становились все более легендарными, и народ из других школ подтягивался ко мне в Восточную Старшую. «О, что это? Сегодня вечеринка Мишеля? О, что это? Обязательно надо быть!» Молва неслась по всему городу, а мое имя становилось знаком качества. Да что там, даже моей требовательной бывшей нравилось ходить на мои тусовки…

А потом в Восточную Старшую пришла она – болезнь, вирус, зараза… Когда она взялась за порядок, я молчал, когда она захватила комитет по этике, я тоже молчал, когда она ввела наказания, даже тогда я молчал! Но когда она взялась за мою вечеринку, молчать я уже не мог…

– Да тыкву-то хоть оставь!

– Нет, это я тоже конфискую!

Ай-яй-яй! А ведь не будь ее, какой хороший мог бы получиться Хэллоуин! Пунш немного с алкоголем (что, конечно же, в школе нельзя, но кого я спрашивал?). Музыка достаточно развязная. Народ, уединяющийся по этажам парочками (камон, мы все реально знаем, зачем на самом деле придумали этот выпуск нечисти). Но главное, самое лучшее украшение, самое дорогое мое сокровище – это огромная тотемная тыква, в которую уже по сложившейся традиции каждый входящий вместо билета на вечеринку бросал что-то пошлое. Кто-то кидал трусы (порой их снимали даже рядом с тыквой), кто-то презик, кто-то лифчик, кто-то смазку – кто во что горазд, в общем. Такая вот веселая, никому не мешающая чертовщина. Точнее, не мешавшая до этого Хэллоуина…

Когда эта фюрерша и группа ее сторонников вероломно, без объявления войны напала на мою вечеринку, я уже догнался местным пуншем и был не в том состоянии, чтобы отражать атаки. Игнорируя общее недовольство, они слили весь пунш, выключили музыку, включили свет, разогнали парочки из коридоров – словом, превратили праздник нечисти в какую-то показательную порку под сомнительным предлогом охраны школьной нравственности. От кого? От меня?

– Да что ты творишь? Ты в прошлом году была тут, и тебе все нравилось! В этом-то тебе что не так?

– Теперь это моя школа, – по-сучьи улыбнулась К, – и в ней больше не будет твоих порядков!

– Это моя школа! – возразил я. – Я тут второй год, а ты всего второй месяц!

– Спорим?..

Иногда мне казалось, что она рвалась до власти исключительно для того, чтобы отодвинуть от нее меня.

И словно всего этого мало, зараза прилюдно, на глазах у всех схватилась за мое главное достоинство – в смысле, за тотемную тыкву. И собралась изъять сосуд пошлости всей Восточной Старшей как вещественное доказательство того, что это теперь ее школа.

– Да тыкву-то хоть оставь!

– Нет, это я тоже конфискую!

– Тыкву-то за что? Да она на фиг тебе не нужна! Ничего из ее содержимого тебе все равно не нужно!

– А может, – сучья улыбка стала еще довольнее, – я тыквы люблю…

С этим словами она и унесла мою тыковку, символ моего праздника, всего того хорошего, что я мог дать этой школе. Унесла куда-то в коридоры, чтобы потом там безжалостно уничтожить.

Ну что ж, ты первая объявила войну…

– Госпожа Измайлова, да это не то… – запищала на балконе Золушка, видя, как карета стремительно превращается в тыкву.

– Скройся отсюда! – ледяным тоном выдала К, глядя на нее так, будто та была даже не блохой, а блохой блохи. – А то эту бутылку вычтут из зарплаты.

Не приказывай, если не можешь заставить – это все, что нужно знать о том, как Катерина умела общаться с людьми.

И бедняжку как ветром сдуло. А меня потянуло пофилософствовать.

– А ведь начало было как в сказке, – резюмировал я, наполняя воздух между нами пахучим дымом. – Богатый дом, куда ее пустили. Тяжелая работа, от которой так и хочется приложиться к бутылке. Красавчик-принц, способный решить эту проблему. И даже злая мачеха, – указал я вейпом в сторону заразы, – которая отправила ее, бедняжку, работать обратно. Вот только продолжения у этой сказки не будет. Здесь нет доброй феи – здесь у нас другая сказка. И главные персонажи тут злодеи. Тебе не кажется, – повернулся я к К, чей ледяной взгляд теперь пытался заморозить меня, – что это очень символично?

– Символично, – парировала она, – что ты опять хотел развлечься за мой счет.

– Я хотел развлечься за счет этой бедной девушки.

– Счет этой бедной девушки оплатили мои родители. Закажи свой кейтеринг, к тебе приедут и обслужат тебя по полной. За твой счет.

Что еще вам надо знать о Катерине? Катерина любила садиться на лицо – к сожалению, не в том смысле, который был бы приятен обоим.

– Какая ты не щедрая хозяйка, – пожурил я ее. – А говорила, угостись чем хочешь… То есть все-таки можно не всем?

И снова согрел атмосферу между нами ароматным дымком.

– Тебе надо бросить, – поморщилась она, развеивая облачко рукой, – это вредит твоему здоровью.

– Ты куда больше вредишь моему здоровью, – резонно заметил я. – Ты, если хочешь знать, токсичнее никотина. Ты как ацетон. Как ни крути, кайфануть не выйдет, только сдохнешь в процессе.

– Дай сюда вейп! – властно приказала К и требовательно вытянула руку.

– Зачем? Лучше кайфуй, – и, помогая ей, я отправил тонкую струйку ей в лицо (с ароматом тыквы, кстати, которую она, оказывается, любит).

Однако мой широкий жест зараза не оценила.

– Дай сюда! – выдохнула она и, сама себе противореча, сама попыталась вырвать. – Ты же знаешь, я ненавижу, когда ты куришь!

– Если бы мы сосались, это имело бы значение, – заметил я, отводя руку с вейпом. – А так, извини…

И еще разок дыхнул на нее дымком, ну, чтобы тоже начала уже кайфовать. Любимая тыквочка ее заметно взбодрила.

– Дай сюда!..

Изловчившись, она вновь попыталась вырвать, я же умело увернулся и поднял руку еще выше. После чего, решив, что три приказа уже слишком много, К без предупреждения, жалости и совести заехала мне локтем в солнечное сплетение.

Пкхааа!.. Я согнулся напополам. И это она еще любя, поверьте, я знаю.

– Сколько можно повторять! – моя дефолт-герл, от руки которой я, возможно, однажды паду, победно выхватила вейп и без прелюдий бросила его вниз на газон.

Так очередной мой вейп пал жертвой Катерины. Определенно, ей нравилось избавлять меня от всего, что приносит мне удовольствие. Однако потеря тут же оказалась отомщена. Не иначе как судьба решила, что должна мне это компенсировать. От резкого движения застежка на ее шее, удерживающая весь верх, щелкнула, и то, что под этим платьем не было лифчика, вышло ей боком. Лоскут ткани соскользнул, обнажив упругие голые шарики, которые сразу же покрылись табуном мурашек – то ли от вечерней прохлады, то ли от моего взгляда. Пожалуй, это был первый момент за целый вечер, когда у меня не нашлось претензий к ее платью.

Выдохнув отнюдь не королевское слово, К торопливо схватилась за ткань, спасая свои оголившиеся сиськи от моих глаз. Это было чистым удовольствием наблюдать, как одной рукой она удерживает ткань на груди, а другой пытается застегнуть ее на шее. Это была уже не просто Катерина – это была уже Катерина 18+. Нецензурная версия для взрослых. Так, Катерин, чей сегодня день рождения: твой или мой? За что мне такой подарок?

– Может, уже прекратишь ржать и поможешь? – повернулась она ко мне спиной.

Я, конечно, разбойник, но благородный – из тех, кто всегда поможет поправить бретельку похищенной даме.

Справившись с застежкой, я просто не смог отказать себе в удовольствии и провел пальцем по ее шее – по коже сразу побежали мурашки, раскрывая, какой подарок она на самом деле от меня хочет. Я провел пальцем чуть ниже вдоль позвоночника, и снова побежали мурашки. Однако вместо благодарности за то, что я угадал, зараза двинула меня локтем. От этого движения, кстати, платье чуть опять не слетело. Определенно, не в таком наряде благородным дамам надо общаться с бандитами. Или благородные дамы сами так напрашиваются?

– Все, достаточно, помог, – отступила она от меня, расправляя смятую ткань на сиськах.

– Мне б кто помог, – посетовал я. – Посмотри, что ты наделала… – и показал себе на пах.

– А при чем тут я? – хмыкнула эта безжалостная дама. – Кто ж виноват, что ты себя в штанах удержать не можешь!

И, вполне довольная собой, направилась к выходу с балкона.

– Платье поменяй! – бросил я в ее голую спину. – Похоже, ты его не контролируешь.

Она лишь дернула голым плечиком, всем видом показывая, что в вопросах контроля разбирается куда лучше меня.

– С этого момента мы просто соседи…

– А если я не хочу быть соседями?

– Можешь переехать, – заносчиво бросила К, – и не будем соседями…

– Серьезно? – перегородил я ей дорогу. – Думаешь, избавиться от меня так просто?

– А если хочешь по-сложному, то повзрослей, вырасти, научись вести себя по-умному, и тогда, может быть, вернемся к этому разговору и пересмотрим твой статус. Сосед.

Надо ли говорить, что с тех пор я не вырос, не повзрослел и не научился вести себя по-умному. У меня был свой план, как вернуться к этому разговору.

Она думала, что в вопросах контроля разбирается куда лучше меня. Вот только в ее жизни было то, что она не могла и не умела контролировать. Я.

Не став морозиться на холодном пустом балконе, я отправился вниз к ее гостям и ее празднику, который она тоже думала, что контролирует. Думать так ей оставалось недолго.

Время для моего главного подарка уже наступало…

Ep. 179. Садистка, маньячка, психопатка

Экран смартфона погас в руке. Я отдал последние указания и закончил вызов, глядя на наступающую темноту за окном. Блин, хотелось подымить, а было нечем – мой вейп поглотил газон. Иногда я думал, раз от любой вредной привычки есть какое-нибудь свое антисредство: пластыри от курения, кодирование от алкоголя, рехабы от наркоты – то почему нет ничего от такой вредной и опасной привычки, как Катерина? Да, почему нет пластыря от Катерины? Если бы он продавался, в Карпове мигом бы стал хитом. Я бы лично пол-аптеки скупил! Однако если бы такое чудесное средство существовало, зараза не допустила бы, чтобы оно здесь появилось…

Правда, местечко, где я сейчас стоял, погружало в самую пучину этой заразной зависимости. Куда ни посмотри, повсюду ее лицо – вся комната завешана ее снимками. Те из них, на которых меня либо не было, либо она между нами ставила других, мне не нравились. Но были и те, которые неизменно поднимали мне настроение. Например, этот. «Постанова в белом», как я его называю.

Как сейчас помню, как мы его делали. Значит, в центре сидит ее дед – весь в белом, как глава мафии. Старик вообще очень любил красивые жесты. С одной стороны от него стоит мелкая Катерина в белом платье, с другой мелкая Регина тоже в белом, за ней Тимка тоже в белом. И тут вбегаю я – весь в черном! Ну в смысле, я тоже был в белом, но я в лужу упал. К сразу показывает на меня пальчиком и начинает требовать: «иди переодевайся!» А дед говорит: «не, он бандит, для бандита хорошо, пусть так остается.» Старик всегда меня понимал! Дальше я подхожу к К, собираясь занять свое место. «Не подходи ко мне, а то замараешь!» – задирает она нос. В общем, как всегда сама виновата.

Нас фотают, и в этот момент я сгребаю ее в охапку, прижимаю к себе и пачкаю ее белое платье, делая таким же грязным, как и я сам. Она возмущенно открывает рот, дед хохочет, Реджи с Тимкой тоже хохочут и смотрят на нас. Это и осталось на снимке. Этот снимок дед и выбрал сюда – и из всех фоток в этой комнате Катерину этот снимок бесит больше всего. Но оставлен, потому что нравился ее деду. Кстати, это и мой любимый снимок тут.

Я всегда был силой, с которой она не могла справиться, я всегда приносил грязь на ее белое платье, xaoc в ее порядок, бунт в ее власть.

И ведь не сказать, что она об этом не знала.

– Ты в курсе, что я тебя сейчас прибью?

– Да я и не надеялся дожить до старости. Особенно с такой заразой, как ты! Лив фаст, дай янг… Все дела…

– Только попробуй! Оторву тебе голову и повешу здесь…

И ткнула прям вот на этот кусочек стены, куда я сейчас смотрел и который до сих пор, кстати, был опасно пустым, словно ждущим своего часа, точнее, моей головы.

Как бы К ни уверяла в обратном, на самом деле она любила переставать быть нормальным человеком. На самом деле она любила срываться, и только я давал ей такую возможность. И радовалась, когда я давал ей такую возможность, хотя при этом и злилась.

За спиной раздалось отчетливое «тук-тук-тук…» Пальцы постучали по дереву, требуя моего внимания. Я обернулся к нарисовавшейся на пороге имениннице, которая картинно облокотилась на дверной косяк – хоть сейчас фотографируй и вешай на стену. Мол, давай, смотри на меня, выражай свое восхищение! Последовав моему совету, она и правда сменила платье. Черное на белоснежное, отчего загоревшая за лето кожа (не надо было возить ее на пляж!) казалась молочно-шоколадной. Нужно ли говорить, что это мой любимый десерт? И теперь этот десерт аж выпрыгивал из обертки. Еще более открытая спина, еще более откровенный разрез на бедре, еще более обнаженные плечи и невесть откуда появившееся декольте (на чем там вообще ткань держится?). И опять, конечно же, без лифчика!

– Это платье мне нравится еще меньше, чем прошлое, – честно оценил ее выбор я.

– Спасибо, – самодовольно улыбнулась зараза, – я старалась.

– Зачем ты вечно светишь сиськами?

– Потому что тебя это с ума сводит…

И, еще более довольная собой, она развернулась и скрылась в темноте коридора. Я бросился за ней, чуть не задев стоявшую у выхода виолончель. Кстати, еще одно ее оружие – массового музыкального поражения. К счастью, этим оружием она пользовалась еще реже, чем своими сиськами. Только когда накалялась до предела.

– Нравится сводить меня с ума? – догнал я ее в коридоре.

– Нравится, – сверкнула К в меня ухмылкой, – в такие моменты видеть, что он у тебя все-таки есть… Кстати, молодец, – в своей фирменной манере надменной сучки добавила она, – что ничего сегодня не выкинул…

Ну вот зачем она постоянно кидала мне этот вызов?

– Мой подарок, я так понимаю, ты еще не распаковывала?

– Не думаю, – снисходительно бросила зараза, – что одна маленькая коробочка может хоть что-то изменить.

Эх, как же я любил ее удивлять, восхищать и бесить, чтобы удивлялась и восхищалась еще больше.

Вдвоем, как и полагается дефолт-паре, мы вернулись к остальным гостям. Именинница, абсолютно уверенная, что вечер пройдет как ей хочется, направилась к своим подружкам. Я же, абсолютно уверенный в обратном, подошел к ее отцу.

– Андрей Михайлович, а можно попросить у вас ключи от ворот?

Не спеша с ответом, хозяин дома пытливо оглядел меня.

– То есть подарок масштабнее, чем мы думали? Надеюсь, это больше не трусы, да, Мишель? Если что, их у нас теперь много…

– Конечно, нет, – заверил я его. – Я вырос из этих глупостей!

К тому же я не люблю повторяться. Предсказуемость – это не про меня.

Он с сомнением посмотрел на меня, ухмыльнулся и протянул ключи.

– Надеюсь, я об этом не пожалею, – сказал ее папа тоном, в котором читалось «надеюсь, ты меня удивишь».

– Андрей, ну вот что ты творишь? – подошла к нам моя маман, всегда любившая быть в гуще событий. – Ты же сам понимаешь, что ты открываешь ему дверь…

– Для Мишеля, – улыбнулся он, – наши двери всегда открыты!..

«Учись, мама, – улыбнулся я госпоже Королевой, – учись, каким родителем надо быть!»

Наконец праздник достиг своего апогея – вручения подарков виновнице торжества от самых дорогих ей людей.

– Так, – постучал ложкой по бокалу ее отец, – позвольте мне сказать пару слов…

И все тактично замолчали, чтобы оценить размер родительской щедрости. Предсказуемо имениннице, которой теперь уже можно, подарили машинку. Бывшую папину (а это ой-ой как недешево). Но будет ездить хорошо, ей однажды и новую подарят (а это ой-ой еще дороже). Собственно, так он и сказал, закругляясь.

– Что, завидуешь? – ехидно шепнула мне маман, когда Катерине торжественно поднесли ключи.

– Вообще-то, у меня тоже машина есть, – напомнил я.

– А прав нет!..

– Скоро отдадут…

– А Катерина-то так гонять не будет…

Ну да, из семи моих последних штрафов за превышение скорости – три принадлежат твоей идеальной Катерине. Лично знаю, лично учил ее прошлой весной. Не мог отказать себе в удовольствии оказаться с К в ситуации, где ей можно говорить: «эй, ты это делаешь неправильно, сделай лучше!»

– Убирай ножку с педали. Тут ограничение скорости…

– Знаю, – с ухмылкой бросила она и выжала еще.

– Ну раз знаешь… – я плюхнул руку на ее колено.

– Убирай, – кивнула зараза.

– Сначала ты! Снимай ножку с педали…

Вместо этого она еще втопила. Я же повел руку выше, под ее подол… Так мы и заработали три ее штрафа за превышение.

Под аплодисменты гостей хозяин дома закончил речь, и я решил, что настало время для моего поздравления. Кинув Тиму ключи от ворот, я занял место оратора. Зараза закатила глаза.

– Дорогая Катерина, – торжественно начал я, – вот и тебе уже восемнадцать! Возраст, когда все можно. Можно официально, как всем взрослым девочкам! И теперь тебе официально, как взрослой девочке, можно…

…трахаться! – так и читалось продолжением.

Два взгляда с двух сторон впились в меня – маман и Катерины – словно говоря: «только попробуй, и ты труп!»

– … водить машину! – закончил я мысль, увидел, как обе выдохнули, и продолжил: – И даже оседлать что покруче…

Два взгляда, которые только успели расслабиться, снова напряглись и впились в меня.

– Грузовик!.. Теперь тебе можно оседлать грузовик! – закончил я под хохот зала.

Все-таки я душка, да?

– А теперь мой подарок, – я взглянул на часы. – Такой, какого ты точно ни от кого не получала…

Вокруг мигом повисла тишина – все замерли, потому что все этого весь вечер и ждали.

Ну давайте честно: вы же тоже этого ждали, да?

– Я, – прочистил я горло, – хочу поздравить с днем рождения мою самую дорогую, самую обожаемую, самую любимую… соседку…

Зараза на это лишь вскинула брови, словно говоря: «и это все, что ты можешь?» Да дождись конца речи, дорогая, что ж ты вечно так спешишь?

– И я как самый для тебя важный, дорогой, любимый… сосед… решил дать тебе все, что ты любишь. В размерах, которые тебя устроят… Забрать у всего Карпова и дать тебе…

Где-то на улице со скрипом распахнулись ворота, и во двор въехал грузовик.

– А вот и он, – улыбнулся я, – мой подарок… То, что ты так сильно любишь!

Все с любопытством повернулись к окнам, желая узнать, что же она там так сильно любит, что это надо привозить целым грузовиком. Даже именинница, поджав губы, повернулась к окну, глядя на начавшуюся прямо на ее газон разгрузку… того, что она так сильно любит…

День рождения – это день, который Катерина считала на сто – нет, на тысячу – процентов своим, до каждой мельчайшей мелочи, до каждой крохотной детали – естественно, это же ее день. Именно поэтому мне так нравилось вносить щепотку себя в эти ее празднества, а то и побольше, чем щепотку – килограмм так на восемьсот.

По гостиной пронесся выдох общего изумления, когда на газон одну за другой стали выгружать огромные, пузатые, ярко-оранжевые… тыквы.

– А может, – сучья улыбка стала еще довольнее, – я тыквы люблю…

Тыквы, значит, любишь – ну окей, я это учел.

Тим на улице по моему указанию руководил разгрузкой. Когда-то я закидал ее двор трусами. Но трусы легкие, тогда я мог справиться один, а вот с этими малышами весом под тонну пришлось организовать целую команду.

– И пока Золушка мечтает об одной тыкве, которая хотя бы просто увезет ее на бал, ты как настоящая королева можешь владеть всеми тыквами города…

На один день я лишил Карпов тыкв – скупил все, которые есть в округе, для того чтобы завтра люди не могли найти тыквенных фланов, тыквенного супа, тыквенного рафа и многих других полезных вещей. Когда у меня спрашивали: «зачем тебе столько тыкв?» Я неизменно отвечал: «а это на день рождения Катерины Измайловой». «Той самой Измайловой? Она что, настолько любит тыквы?» – спрашивали меня в ответ. А я говорил: «вы даже не представляете насколько!» И это еще один мой подарок Катерине: теперь, когда ей захотят что-то презентовать, чтобы угодить наверняка, будут дарить тыквы. Она же их просто обожает, собирает, коллекционирует, наглядеться на них не может!..

Вот и сейчас вместе со всеми своими гостями зараза обалдевши смотрела, как ее лужайка превращается в настоящий праздник урожая. Двор уже целиком заполонили оранжевые пришельцы, а ведь это всего лишь полгрузовичка… А что, тыкв в городе много!

– Сегодня весь город остался без тыкв, сегодня они все у тебя. Все твои! Только потому, что ты их любишь…

А тыквы на улице все не кончались и не кончались, налезая уже друг на друга, формируя целые пирамиды, целую экосистему, целую империю, которой она может управлять! Так что теперь имениннице ничего не мешало в полной мере насладиться тем, что она так любит! Так что теперь она официально королева карповских тыкв…

– Что это за херня? – наконец обрела дар речи свеженареченная повелительница тыкв.

– Ну ты же любишь тыквы, – охотно напомнил я. – Теперь и весь город это знает…

Обожаю такие моменты, когда ее обычно спокойное лицо перекашивается, а из ушей, казалось, вот-вот пойдет пар. Такие моменты ей мог создавать только я. А значит, у меня в очередной раз получилось.

– Зато теперь, – доводил я ее до высшей точки кипения, – тебе точно пригодится мой подарок, – и кивнул туда, куда она отложила мою маленькую коробочку, посчитав ее абсолютно безопасной. – Зря, кстати, не открыла сразу. Сейчас бы так не удивлялась…

Сверкнув в меня глазами, К метнулась к подаренной мною коробочке, сорвала с нее ленточку, одним махом расправилась с блестящей оболочкой и, замерев, увидела… «Сто рецептов из тыквы для вашего стола!» В мягкой обложке, тираж две тысячи экземпляров. Оправившись от первого удара, она развернула книгу, зная, что я не оставлю ее без дарственной надписи. Открыла форзац, а там…

«Знаю, ты любишь тыквы. А еще знаю, как ты любишь распоряжаться тем, что ты любишь. Так вот тебе целая книга, чтобы ты этим как следует распорядилась…»

К сожалению, ее лица я не увидел – в этот момент ко мне подошел ее изумленный отец, закрывая обзор на заразу.

– И что нам со всем этим делать, Мишель? – растерянно спросил он, наблюдая, как мой оранжевый подарок захватывает его когда-то зеленый двор.

– Тыквенные фланы, пироги из тыквы, тыквенный суп, – начал перечислять я, – парфе из тыквы, варенье из тыквы, рагу из тыквы, печеная тыква, жареная тыква… Хотя лучше спросить у Катерины, она же обожает тыкву.

– Катерина обожает тыкву? – еще больше удивился ее папа.

Ооо, похоже, в этот день даже для ее родителей я открыл что-то про нее новое.

– И заметь, – не могла удержаться от подкола моя маман, видя, как растерялся хозяин дома, – это проспонсировал ты, а не я! Ты же ему теперь платишь… Карманных денег, кстати, – повернулась она ко мне, – еще месяц не будет.