Текст книги "Моя простая курортная жизнь 8 (СИ)"

Автор книги: М. Блум

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Моя простая курортная жизнь 8

Ep. 156. Что-то случится…

– А это гости мои пришли, – повернулся Мишель к своей заразе, – самые дорогие, самые долгожданные… Ты, конечно, знала, кого звать на мой день рождения!

– Не понимаю, – несносно протянула Катерина в ответ, – почему так сложно порадоваться празднику, который организовали для тебя?

– Дорогая моя, – ухмыльнулся этот радостный именинник, – а я радуюсь! Кто ж виноват, что тебе не заметно?.. Ну что, гости дорогие, – с радушным оскалом повернулся он к нам с Марианкой и пошире распахнул входную дверь, – добро пожаловать на этот радостный праздник, который организовали специально для меня! Со всем уважением к моим запросам и желаниям! Для полноты моей радости только вас, мудил, и не хватало!.. Спасибо, что пришли!

– Хватит!.. – процедила зараза и, схватив своего мудилу за руку, потянула куда-то вглубь дома.

Парочка скрылась в ближайшей комнате, и за ними аж с треском захлопнулась дверь.

– И что это было? – уточнил я, слыша, как оттуда раздаются обрывки разговора явно на повышенных тонах.

– Я же говорила, – с ангельской улыбкой отозвалась Марианка, тоже прислушиваясь к голосам за дверью, – что-то может случиться… И вот, похоже, уже случается… Но будем надеяться, что не случится, – добавила она тоном, в котором читалось совсем обратное.

– Конечно, – поддержал я ее, пропуская леди вперед, – мы же здесь именно для этого… чтобы ничего не случилось.

Переглянувшись, как два заговорщика, которые прекрасно понимали друг друга без лишних слов, мы отправились вглубь особняка. В просторной гостиной сегодня было не протолкнуться. Что, все пришли на случай, если вдруг что-то случится? Несмотря на то, что весь прошлый год герой вечера собственными же руками целенаправленно рушил свою репутацию, очередные гастроли этого заезжего клоуна в родном городке продолжали собирать аншлаги.

Ожидание шоу прямо-таки витало в воздухе – косвенно на это намекала даже еда. Основным угощением здесь как всегда оказалась пицца «Мишель» – правда, какой-то странный генно-модифицированный «Мишель» – густо засыпанный яйцами. Перепелиные, куриные, вареные, копченые, маринованные, крупными кольцами, мелкими дольками, кое-где даже потертые – они покрывали все: и томаты, и сыр, и грибы, и мясо, и зелень. Настоящая холестериновая бомба, которую именинник, видимо, решил подложить в желудок каждому из гостей. И что это: такая компенсация за оторванные яйца? Или посыл от Катерины: типа «что вы, что вы, яйца у моего бойфренда есть, я их лично оторвала – вот же они на каждой пицце! Можете угоститься, мне не жалко…»

– Ну привет, клейменный! – внезапно раздались два похожих ехидных голоска неподалеку, а затем две паршивки синхронно захихикали.

Повернув голову, я увидел двойняшек, которые атаковали вернувшегося к гостям именинника.

– А, и вы здесь… – протянул Мишель, который после общения со своим несносным счастьем выглядел еще более взъерошенным и еще более взбудораженным. – Ну конечно…

– Чего злой-то такой? – нацелили на него свои зубки сестрички. – Клеймили, а не помогает?

– Вы про это, что ли? – ухмыльнулся он и показал им фак. – А нет, другой… – и следом выставил другую руку и показал другой фак. – Для одной, и для второй. Чтобы каждой досталось поровну, – помахал он факами перед их похожими мордашками. – Еще вопросы есть?

В этот момент, пока клоун вовсю разминал суставы, я вдруг заметил то, чего не видел раньше – летом во всяком случае такого точно не было. Причудливой, витиеватой буквы «К» на его безымянном пальце. Большой, аж во всю фалангу – я даже сначала принял это за перстень. Но нет, это оказалось тату – то, что легко не снимешь, от чего легко не избавишься. Что, деревья уже закончились – на руках стал царапать любимую букву? А где же тогда вторая?..

– … давай хотя бы тут, – донесся до меня несносный голос одной несносной К, чей злобомер тоже ощутимо возрос после общения с фаворитом, – без твоих обычных выходок! Достаточно того, что ты пришла сюда не одна.

– Я просто подумала, – невинно проворковала в ответ Марианка, болтавшая с лучшей подружкой неподалеку, – что мне может быть здесь некомфортно одной…

– А если тебе некомфортно, я тебе сразу сказала, что ты можешь и не приходить. Могла последовать примеру Инны.

– Я всего лишь хотела поддержать тебя… – еще невиннее тянуло одно божество, еще стремительнее превращаясь в демона. – На случай. Если что-то случится…

– Что, по-твоему, должно случиться? – окатила холодом Катерина.

Мой взгляд сам собой замер на ее руке – на безымянном пальце, где у нее еще с осени красовалась солидная золотая печатка – а-ля перстень главы мафии или, как говорила Инна, дедово кольцо, которое могло идеально скрыть что угодно: рану, царапину, шрам, родимое пятно и даже дебильную татуировку. Есть ли хоть что-то под этим колечком?.. К слову, вопросом сегодня задавался не только я. То и дело кто-нибудь из гостей с любопытством поглядывал на ее печатку, но та была слишком широкой, слишком массивной и слишком пафосной, чтобы хоть чуть-чуть приоткрыть завесу. Катерин, ну ты же не такая дура, чтобы тоже себя клеймить. Ну правда ведь – не такая? Или все-таки такая?..

Засмотревшись на эту загадку, я упустил тот момент, когда именинник отмахнулся факами от грызущих его двойняшек и, не найдя собеседника лучше, – и это в забитом-то толпой доме! – зачем-то подвалил ко мне.

– И куда засмотрелся? – выдал он, встав так, что загородил мой обзор на свою обожаемую королеву. – Или лишних глаз много?..

О, кто-то пошел компенсировать. Что, куснул яиц со своей пиццы и снова почувствовал себя мужиком?

– Классное тату, – кивнул я на его обретший имя палец. – И что это означает? Козел? Кобель? Королев? – предположил, перебирая синонимы для этой неприлично большой «К». – Или может, что похуже?..

Например, имя одной не поминаемой всуе заразы, уже закошмарившей собой весь город.

– Много ты понимаешь! – хмыкнул Мишель, поднося бокал к губам так, что эта «К» буквально замаячила перед моим лицом. – Кстати, если вдруг заскучал, могу напомнить, где здесь твое любимое место, – добавил мудак и даже любезно указал на дверь в подвал.

– Кровь-то свою со стены отмыл? – участливо поинтересовался я.

А что, я тоже могу кое-что напомнить.

– Свою да, – усмехнулся он, прихлебывая, – а вот твою на память оставил…

– Вы опять? – вдруг холодно отчеканили сбоку, и мы аж оба дернулись от неожиданности, поворачиваясь к Катерине. – Прошлого раза мало?..

Ну да, все как в детстве: втиснулась между нами в самый увлекательный момент, даже не дав вдоволь поцапаться – прям накатила ностальгия. Подошедшее величество мельком взглянуло на меня, а затем сосредоточило все царственное недовольство на своем фаворите.

– Да мы просто общаемся, – оскалился он, крайне довольный ее появлением. – Разве не видишь, я разговариваю со своим самым дорогим гостем!

– Хватит вести себя как идиот! – в обычно надменных глазах появился недобрый блеск.

– О, уже идиот… – вновь отхлебнув, довольно крякнул Мишель. – Быстро сегодня… Скажи, как стану дебилом!

С досадой поджав губы, одно зло схватило за майку другое – так что «REAL PLAYBOY» смялось под властным девичьим кулачком – и утащило из гостиной, оставив гостей торжества с нетерпением ждать продолжения шоу. Ведь явно же – что-то уже вовсю случалось.

– Что-то я не поняла, – игриво постучали меня по плечу острые голубые ноготки, – а вы с ним что, когда-то дрались?

– Ну было как-то, – равнодушно отозвался я.

За столько лет знакомства сложно не дать мудаку по роже. Причем прямо под этой же крышей одной новогодней ночью. Однако я предпочитал не углубляться в эти воспоминания, заканчивая их на том моменте, как гордо удалялся из его подвала, а вовсе не на том, как кинулся на него с кулаками и с удовольствием ему вмазал. И он мне вмазал в ответ с не меньшим удовольствием. А затем мы начали друг друга мутузить – уже с абсолютным взаимным удовольствием – так сказать, за все накопившееся. И хотя он был старше, выше, сильнее, в ту ночь я был злее и пьянее (все-таки я не терял времени в в винном погребе его мамаши), так что урона я наносил примерно столько же, сколько и получал. Ну а дальше кое-кто, чьего участия вообще не требовалось, как всегда влезла и попыталась нас разнять.

– Кто же победил? – с любопытством спросила Марианка.

– Катерина, – не стал я вдаваться в подробности.

Случайно получила по башке от одного из нас – и сразу победила. Карма в ее случае не работает. Ей все идет на пользу. Как впрочем и всегда.

Или все же не всегда?..

– А что, правда у них парная татуировка?

– Ну вроде да… У него «К», у нее «М»…

– Да еще и на обручальных пальцах…

Шепоток вовсю гулял по толпе гостей, пока пресловутые «К+М» всласть выясняли отношения за закрытой дверью, как два актера ушедшие за кулисы, и теперь все ждали, когда же закончится антракт и они появятся для второго акта.

– Но она-то свою «М» не показывает…

– Понятно тогда, чего он так бесится…

– Ой, как бы он чего не учудил! – то и дело восклицал кто-то, явно желая обратного.

– Так, не понял, народ! – громогласно раздалось на всю гостиную, как бы возвещая, что антракт у главного клоуна закончился, и все притихшее общество обернулось. – А чего скучаем? Чего праздника нет? – обвел толпу глазами именинник, еще более взбудораженный и накрученный. – Чего пиццы-то не кушаем?

– Говно твои пиццы! – хохотнул кто-то из гостей.

– Да вы просто их еще не распробовали, – подхватил одну из коробок Мишель и потряс так, что яйца чуть не посыпались на пол. – Это же эксклюзив! По моему авторскому рецепту. Те самые легендарные «яйца Мишеля», о которых вы столько спрашивали!

Однако, даже несмотря на такую потрясающую рекламу, народ к этим яйцам не особо рвался, явно ожидая от них какого-то подвоха. Казалось, во всей огромной гостиной их с удовольствием уминала только Лизавета, кузина Императрицы – хотя она обычно с удовольствием уминала все подряд.

– А, я понял, – прищурился хозяин вечера, – вы забыли, что это деликатес… Хорошо, я вам напомню. Объявляю конкурс! – с пафосом выдал он, потряхивая коробкой. – По поеданию яиц Мишеля! И приз, скажу вам, обалденный! Кто съест их больше всех, потом угостится и настоящими…

Куча девчонок после такого объявления с куда большим интересом посмотрели на это яичное угощение, как дети на шоколадные плитки Вилли Вонка в надежде получить свой золотой билет. Смотрю, девушки в этом городе обожают соревноваться – был бы повод.

– Давайте, налетайте! – с удовлетворением отметил это и Мишель. – Я же знаю, что вы все этого ждали… Все хотите этих яиц!

– Ты что творишь? – тут же подлетела к нему новая хозяйка этих яиц, у которой прям уводили их из-под носа.

– Дорогая моя, – повернулся этот шоумен к своей заразе, – а ты тоже можешь поучаствовать. Вот, держи, – и протянул ей самый жирный кусок, гуще всех заваленный белками. – У тебя тоже есть шанс!

Я аж видел, как обычно непроницаемая маска на лице Катерины скрежетала и покрывалась трещинами. Казалось, еще мгновение – и он сам будет жрать свои яйца.

– Но имей в виду, – не унимался этот камикадзе, – подсуживать тебе не буду. Я-то, в отличие от некоторых, честный…

Не сказав ни слова, зараза сверкнула в него глазами, где уже вовсю читалось «дебил!» – нет, не так – «ДЕБИЛ!» А затем стремительно развернулась на каблуках и быстрым шагом ушла в ту же комнату, где они ругались пару минут назад. И что это: такое безмолвное приглашение продолжить? Именинник с ухмылкой проводил ее глазами.

– Народ, если что, это шутка была, – сказал он, бросая коробку на стол. – Ну вы поняли. Это единственные яйца Мишеля, – рука по-хозяйски махнула на пиццы, – которые вам сегодня светят. Зато в рот может взять каждый желающий…

После чего с довольной ухмылочкой, разве что не насвистывая, фаворит направился за своей разъяренной королевой, чей навык профессионально сверлить мозги конкретно с этим дебилом сегодня не работал.

– А почему все думают, – пронесся в моей голове мой же вопрос, заданный пару лет назад, – что у тебя с ней ничего не было?

– А разве что-то было? – с невозмутимой миной отозвался Мишель, которого, однако, немного напряг вопрос.

– Ну раз ты так говоришь, то тебе виднее, конечно…

– Просто есть личное, а есть публичное, – зачем-то принялся растолковывать он мне, – если однажды станешь популярным, поймешь… Публичное, оно как бы для всех, а личное только для самых близких, родных. Личное надо беречь…

Вот только сегодня ты как-то не особо пытаешься беречь это личное. Что ж с тобой, мудак, случилось, что ты стал это выносить?

– Дурак!.. Дурак!.. Идиот!.. – усердно выговаривал именинник за дверью толчка. – Какой же ты идиот!..

Да еще и тянул так вальяжно, словно комплименты делал. Мне даже стало интересно, что за идиота он там нашел. Заинтригованный, я заглянул в приоткрытый дверной проем. Мишель обнаружился у раковины, брызгал на морду водичкой и общался с главным идиотом вечера, который смотрел на него из зеркала.

– Как обычно!.. Сдержаться не можешь!.. А? – рыкнул он сам на себя из отражения. – Чего дальше выкинешь? Идиот!..

И ведь даже тут себя нахваливал! Возможно, мне стоило это проигнорировать, прикрыть дверь и уйти, но в этот момент я был настолько с ним согласен, что просто не хотел промолчать.

– Что, нашел самого большого идиота? – полюбопытствовал я, вставая в проеме.

– О, довольные зрители! – этот шоумен повернулся ко мне. – За автографом пришел? Так я занят! Не видишь?

– Ну да. Для разговор с собственной харей всегда нужно отдельное пространство. Что ж, извини, что оторвал от словесного поноса. Идиот…

С этими словами я развернулся, чтобы уйти и дать ему спокойно пообщаться с зеркалом.

– Надо было тогда тебя в подвале и оставить! – прилетело мне вслед. – Сейчас бы был консервой! Маринованный кабачок двухлетней выдержки!.. А я вместо этого ей все рассказал. Вот уж точно идиот!..

И снова слова ударили мне в спину, и я, собиравшийся уже уйти, опять развернулся. Да что ж ты за любитель-то такой кидать всякую херню напоследок?

Тогда ты сделал точно так же…

– Достаточно, – откуда-то из глубин памяти выдала в моей голове Катерина. – Роман, тебе пора.

И это было реально все – все ее участие в моей новой жизни. Выставить меня после того, как меня подставили. Бросить одного в новогоднюю ночь, составив компанию не мне, а запершему меня мудаку…

– Да пошли вы! – кинул я им обоим и, развернувшись, гордо направился прочь из этого чертова дома с этим чертовым подвалом, его чертовым хозяином и его чертовой заразой!

– Да ладно, не сердись! – самодовольно выдал за моей спиной Мишель, обращаясь даже не ко мне, а к нашей когда-то общей подруге. – Ну получил мудак по заслугам. Так заслужил же!

Меня, и так взвинченного, и так накрученного алкоголем и не получившего ни малейшей сатисфакции, как будто прошило молнией. Мудак? По заслугам?.. Нет, мудак еще ни черта не получил по заслугам! Но сейчас точно получит!.. Резко развернувшись, я в пару прыжков подлетел к не ожидавшему такой прыти мудаку и хорошенько приложил кулаком по его мудачьей морде.

– Кха!.. – аж скрипнул он, казалось, готовый выплюнуть зубы, а потом чему-то обрадовался. – Ну наконец-то! – и без прелюдий вмазал мне в ответ.

После чего, уже не сдерживаясь, мы самозабвенно лупили друг другу, не словами, а кулаками стараясь показать, кто тут больший мудак. И кто знает, может, это бы даже закончилось каким-нибудь хэппи-эндом – может, мы бы даже поползли после этого бухать, заливая раны, прикладывая замороженные овощи к синякам и обсуждая, как нам не повезло с одной общей подругой. Но тут…

– Хватит! Хватит!..

…влезла та, кто, разумеется, не могла остаться в стороне.

– Прекратите оба! Что вы тут устроили?..

И, не сумев остановить нас словами, буквально втиснулась между нами. И попала мне прямо под локоть.

– Ай!.. – вскрикнула она.

Бум!.. – выдала стена, о которую мощно приложился ее затылок. Я застыл, Мишель застыл – и мы дружно, еще с занесенными кулаками, уставились на отлетевшую Катерину.

Однако затылок у нее оказался таким же чугунно-непробиваемым, как характер, и таким же крепким, как удар. Сверкнув глазами, она мгновенно подскочила ко мне и прописала такого леща, что у меня аж искры полетели из глаз.

– Как же ты меня достал!.. – выдохнула зараза и вскинула руку для второго леща.

В этот миг Мишель, который очнулся раньше, чем я – видать, больше к такому привык, – подскочил сзади, сгреб ее в охапку и оттащил в сторонку, так что меня успели задеть только кончики ее пальцев, мазнувшие, как когти, по щеке.

– Отпусти меня! – натурально рыкнула на него зараза. – Отпусти, дебил!.. Это вообще все только из-за тебя!..

И начала хлестать его по рукам, в этот момент напоминая дикую, взбесившуюся кошку.

– Как же ты меня бесишь! Бесишь! Бесишь! Бесишь!..

А может, немножко и повредилась башкой… Он же в ответ резко развернул ее, аж крутанул на месте, еще крепче прижал к себе и накрыл ее ругающиеся губы своими. Несколько мгновений она яростно колотила его по груди, а потом просто вцепилась ему в плечи и притянула к себе. Вот так сильно они друг друга бесят. Да что с них взять? Два зла, зло для них лишь прелюдия.

Не люблю эти воспоминания. Предпочитаю думать, что я тогда ушел сразу.

– Ну да, твой просчет, – согласился я, возвращаясь в реальность толчка, где текла вода и стоял у зеркала мудак, – не можешь ей не похвастаться…

– Ну да, – передразнил Мишель, выключая кран, – я же, в отличие от тебя, ничего по-тихому не делаю! Это ты же у нас прекрасный-распрекрасный, хороший, добрый, а я плохой, злой мудак!.. Выезжаешь на контрасте? Удобно, одобряю!

– По крайней мере, я никого к себе не заманивал обманом, только чтобы запереть потом на всю ночь!

– Всю ночь! – мудак закатил глаза. – Да ты и часа не просидел! Минут сорок максимум. Столько, сколько длится урок, чтоб был тебе урок! Поступил со мной по-мудачьи – получи ответку! – размазывая воду по фейсу, продолжал он. – Или будешь строить из себя невинную жертву? Она мне все тогда рассказала! Весь твой подвиг!

– Надо же, – хмыкнул я, – а я думал, это было только между ею и мной…

– Не смеши! – оскалился клоун, все еще капая водой с мокрой морды. – Между вами нет ничего, не было и никогда не будет! Она мне все рассказывала и все расскажет!

Как же плохо ты ее, оказывается, знаешь…

– Ммм, – понимающе протянул я, – а она рассказывала, как меня поцеловала?

– Чего?.. – аж опешил он.

– Хэппи бездэй! – на чистейшем английском выдал я. – Вот чего! Вот тебе мой подарок! – и развернулся к выходу.

– Иди ты на хер, мудак! – возмущенно ударило мне в спину.

Мудак назвал меня мудаком? Ммм… тянуло на уровень. Вот только пока это моя история, ты мудак, а я хороший. Что-то не устраивает? Рассказывай свою.

Я вышел из толчка и захлопнул дверь, пару мгновений поразмыслив, не подпереть ли ее чем-нибудь, замариновав этого фрукта с его легендарными яйцами. Но в итоге решил не уподобляться его примеру и не портить карму. Так что просто ушел.

Кто же знал, что ему так сорвет предохранитель.

Но я не специально. Честно.

Ep. 157. Величайший шоумен

– Ромочка, – подлетели ко мне двойняшки и окружили с обеих сторон, едва я вернулся в гостиную, – а чего ты от нас сегодня бегаешь?

– Я от вас? – обнял я обеих за задницы, которые весь вечер по старой привычке делали вид, что не замечают меня. – А по-моему, это вы сами хотели на факи именинника насадиться. Не понравилось, и прибежали ко мне, да? – и смачно шлепнул обеих.

– Ревнуешь, что ли? – захихикали сестрички и синхронно с обеих сторон ущипнули меня за зад.

– Тухлый праздник, кстати, – выдала одна, заглядывая мне в глаза. – Может, уже свалим вместе?

– Ну что, сваливаем? – перехватила мой взгляд и другая. – Придумаем втроем, как развлечься получше…

– Вы уж извините, девочки, – проворковала подошедшая к нам Марианка, – но мы с Ромой пришли вместе, – острый голубой ноготок собственнически провел по моей груди, – вместе и свалим. Запишитесь на другое время…

Решив не конкурировать с богиней – и правда, себе дороже, – паршивки фыркнули и отчалили. Однако не свалили, а просто присоединились к остальным гостям – с этого праздника жизни вообще пока никто не сваливал. Все с нарастающим нетерпением ждали, какое же грандиозное шоу оставил на конец главный карповский клоун. Соскучились, видать, без этих дебильных перфомансов.

Не заставляя долго ждать, вскоре этот шоумен вернулся к своей страждущей толпе – свеже умытый и до крайности взбудораженный. Императрица, по-светски убивавшая время в отсутствие фаворита, сразу обернулась к нему. Два зла из разных концов гостиной обменялись взглядами – и искры аж полетели в ни в чем неповинных гостей. Я, конечно, не мог читать безмолвных диалогов этой парочки, но предполагаю, что обсуждали они примерно следующее.

«Все, морду помыл, успокоился?» – сверкнула глазами зараза в своего мудака.

«Мечтай, дорогая! – сверкнул он в ответ. – Чтоб меня успокоить, вода должна быть святой!»

После чего К+М, по виду еще злее, чем были – даже интересно, есть ли у этого зла предел? – занялись гостями. Катерина отвернулась к Руслане, явно скучавшей без карательного планшета и возможности хоть кого-то наказать, ну а именинник осмотрел изрядно подъетые запасы своих пицц. Точнее, сами пиццы съели, а вот яйца ссыпали в коробки, не оценив эти вкуснейшие причиндалы Мишеля.

– О, вижу угощение зашло, – с ухмылкой подытожил он. – Ну раз поели, то пора и нажраться! Кто хочет споить именинника?

Тут же со всех сторон дома раздался одобряющий гул голосов, и в воздух взметнулась куча бокалов, наглядно показывая, что споить именинника здесь хотел много кто. Кроме его королевы, которая, глядя на это, с недовольством поджала губы.

– Ну так давайте, предлагайте идеи! – продолжал заводить толпу Мишель. – Именинник сам себя не набухает!

– Может в «никогда не» поиграем? – сразу же наперебой предложили несколько гостей.

– А что, – охотно подхватил бухло этот циркач-аниматор, – вариант! Не лучший, конечно, но вариант…

– Ну и зачем тогда играть? – с легким нажимом уточнила одна К, явно в эту секунду пытаясь натянуть поводок. – В эту тупую игру.

– А мне пойдет, – качнул бокалом в ее сторону один М, явно становясь все более неконтролируемым, – я ж тупой! Дурак, идиот, дебил… Самое то для меня! Все, народ, – массовик-затейник повернулся к остальным, – садимся, наливаем и погнали!..

После такого напутствия гостиную наполнил дружный звон бокалов и бутылок. Затарившись всем необходимым для этой дивной игры, народ растекся огромным плотным кольцом по комнате. Рвалось оно только на нашем величестве, чья заносчивая царственная задница расположилась с фужером в стороне ото всех – у черного рояля, закрытая крышка которого была доверху завалена коробками пицц со вкусом ее фаворита.

– Катерина, – зашептала мне на ухо упавшая на мягкий пуфик рядом со мной Марианка, – никогда не играет в эту игру. Хотя уверена, если бы она выкинула парочку «никогда не», тут бы все выпили…

– У нас никогда не было секса! – тем временем хихикнули двойняшки, приземлившиеся с другой стороны от меня и периодически пощипывавшие меня то за бедро, то за зад.

– О, и у меня никогда не было! – заржал Руслан, бывший Инны, бывший Даши и в целом дурачок, которого я заметил тут только сейчас.

И, конечно же, никто не выпил. Видимо, этот вопрос здесь задавали на разгонке, как на детекторе лжи, чтобы проверить, что все поняли правила. Однако неожиданно один бокал все-таки метнулся к губам – именинник прилично отхлебнул, собирая на себя взгляды всех.

– Мишель, – со смешком спросил один из его друзей, – а ты вообще вопрос слышал?

– Конечно, – кивнул он, – у меня не было. Считайте, я вообще девственник! – и, ухмыльнувшись, залил в себя еще.

Толпа дружно хохотнула, ожидая еще большего веселья – и только его зараза закатила глаза. После чего этот новообращенный девственник прикладывался к бухлу уже на каждом ходе.

– О, это точно я!.. Точно-точно про меня… – все пьянее хмыкал он, даже не дослушивая концовки очередного «никогда», и чаще всех наполнял свой опустевший бокал.

Один, другой, третий… Такими темпами скоро праздник останется без именинника, а его лучшим другом на ближайшую пару часов станет унитаз. Марианка, кстати, тоже пила на каждый вопрос, как примерная девочка, у которой никогда ничего не было, но принимала она только по крохотной капельке, едва касаясь алкоголем губ. Так что, когда кое-кто по ощущениям опорожнил уже целое ведро, у нее не закончился еще и первый бокал.

Ну а вообще не пившей в целой гостиной оставалась лишь Катерина, но она в принципе не участвовала в этом публичном хвастовстве своими грехами. Просто с нарастающим недовольством вертела бокал и цепко следила за надирающимся фаворитом – видать, на случай, если ему понадобится неотложка – пока этот «риэл плейбой», вдруг ставший монахом-девственником, все сильнее заливал свои шары. Когда ход дошел до него, глаза у него уже окончательно осоловели. Если он себя еще и контролировал, то очень хорошо это скрывал. Признаться, я на такой стадии опьянения уже бы лежал под столом, но в этом вопросе его опыт был явно больше моего.

– А я никогда, – обведя гостей мутным взором, выдал клоун, – не трахался на днях рождения!.. Ой, точно, я ж вообще никогда не трахался… Надо выпить!..

И следом под поощряющий ржач толпы залпом влил в себя остатки и по-хозяйски протянул пустой бокал сидящему рядом сынку мэра, чтобы тот наполнил еще.

– А может, хватит уже? – отчеканила на всю гостиную Императрица, которой словно уже резал ладони этот натянувшийся, как струна, поводок.

– Отличный тост! – одобрил ее срывающийся фаворит, отдергивая бокал от наполнявшего его Тима так резко, что алкоголь пролился на пол. – За это и выпьем! – и снова приложился.

Зараза машинально стиснула массивную печатку на пальце и, поджав губы, отвернулась от своего мудака (отличная, кстати, расшифровка для «М», если у нее там реально она – стоило ли вообще такое увековечивать?). И куда же, интересно, делась их похвальная идиллия? Похоже, два зла слишком долго были добрыми друг к другу, а природу ведь не обманешь…

– А я никогда, – неожиданно высоко подняла бокал молчавшая до этого Марианка, – не мешала чужим отношениям, – и, выдержав паузу, лукаво взглянула на именинника. – Что, и сейчас выпьешь?..

– Это ты-то никогда не мешала, Барби? – мигом оживился он. – Ну за такое вранье точно стоит выпить!.. – и смачно ополовинил только что наполненный бокал.

Катерина требовательно изогнула брови, глядя на свою голубоглазую подружку, тоже сорвавшуюся с поводка. Та же с довольным видом отхлебнула – причем не капельку, а добрый глоток, как и полагается тем, кто сделал хороший ход.

– За вранье здесь пьешь только ты, девственник, – прищурилась наша стремительно превращающаяся в демона богиня. – Остальные играют честно…

На этом моменте стул под именинником громко скрипнул.

– Раз уж тут все такие честные, – резко повернулся он к Марианке, – тебе бы лучше сказать «я никогда не вела себя как лгунья и манипулятор!» Хотя, ой, о чем это я, – клоун театрально треснул себя по лбу. – Ты б за такое точно не выпила!

– А тебе бы лучше, – довольная эффектом, парировала она, – «я никогда не вел себя как мудак!» Хотя, ой, за такое же бы ты тоже не выпил… Мудак – это вообще твой синоним!

– Зато я никогда не лез в чужую постель! – все еще глядя на нее, выдал мудак и отхлебнул из бокала. – И к чужой женщине тоже никогда не лез! – добавил, скосив пьяные очи на меня, и снова жирно отхлебнул. – И даже своей никогда не изменял! Кто тут за это может выпить?..

И одновременно с вызовом и насмешкой оглядел толпу, немного растерявшуюся от стольких «никогда» сразу.

– А я могу! – хмыкнул он и опять приложился. – Такой вот образцовый мудак!..

В другом конце гостиной угрожающе скрипнула крышка рояля, по которой треснула одна царственная ручка.

– Хватит бухать! – процедила Катерина, сверля очами этот образцовый образец.

– Дорогая моя, – качнул он бухлом в ее сторону, – это мой день рождения. Ты его организовала специально для меня, чтобы я был доволен и счастлив. Так вот, сегодня я буду доволен и счастлив, только если буду много бухать… Ну что, за честность! – счастливый именинник вскинул бокал. – Хоть кто-то из нас сегодня должен быть честным…

Ой, похоже, я забил не туда пару гвоздей в эту и без меня расшатавшуюся лодку…

Не сводя глаз со своей заразы, мудак потянул выпивку к губам, словно всем видом спрашивая: «ну и как же ты меня остановишь, а?» Она же, не говоря ни слова, схватила лежавшую рядом с коробками пиццы чайную ложку и запустила в его сторону. Ложка, пролетев по воздуху как ракета, метко врезалась в ножку его бокала. От неожиданности Мишель разжал пальцы, и бокал, рухнув на пол, разлетелся брызгами и осколками. Несколько мгновений хозяин праздника молча смотрел на хрусталь и алкоголь под своими ногами.

– Да, ты права, дорогая, – после покладисто кивнул он. – Последний тост, все еще разок бухнут и сразу закончим…

И с этими словами выхватил фужер у сидящего рядом Тима.

– Я никогда… – начал М, кидая в свою К такой же убийственный взгляд, с какими она кидала в него ложку.

И еще до того, как он договорил, я уже знал, что он скажет, чтобы все бухнули.

– … не трахался с Императрицей, – не сводя с нее глаз, закончил Мишель.

Ну дурак же, да? Однако я с удовольствием отхлебнул, наблюдая, что будет дальше.

– Просто есть личное, а есть публичное… Публичное, оно как бы для всех, а личное только для самых близких, родных. Личное надо беречь…

– Ну давайте, – именинник заносчиво оглядел своих дождавшихся шоу гостей, – пейте уже!

И все послушно подняли бокалы и выпили – ибо тут же никто и никогда не трахался с Императрицей. Она же все злее сверлила взглядом своего вышедшего из-под контроля фаворита – единственного, кто здесь пить не спешил.

– А ты что же, – заинтересовался один из его гостей, – на этот вопрос пить не будешь?

Да-да, ты ж сегодня на все заливаешься. Не нарушай традицию.

– Раньше, – подхватил другой гость, – на этот вопрос ты всегда пил…

– Неужели наконец потрахался? – фыркнула кто-то третья. Совсем тихо, но услышали все.

– Я никогда не трахался с Императрицей…– не отрывая взгляда от своей заразы и вертя фужер в руке, повторил Мишель. – Смешно!.. Да я ее драл так, как никому здесь и не снилось! Столько времени, сколько б никто из вас и не выдержал!.. А я вот выдержал…

Он еще разок крутанул бухло и выплеснул все – прямо на пол.

– Хотя лучше б бухал! Здоровее был бы…

Хрясь!.. Бокал Катерины со звоном – аж со скрежетом – приземлился на крышку рояля. В повисшей на миг тишине, звонко выбивая каблуками по полу, она стремительно пересекла гостиную, подошла к избраннику и, с чувством замахнувшись, отвесила ему звонкую пощечину.