Текст книги "Николай Петров (ЛП)"
Автор книги: М. А. Кобб
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)
Живот скручивает, и я сворачиваюсь калачиком на нашей постели, ожидая его возвращения. Молния сверкает за темными окнами, и дождь стучит по стеклам в быстром ритме.
Я понимаю, что он доказывает свою точку зрения. Странно, что, хотя Петр Иванов и не был моим отцом и относился ко мне как к мусору, часть меня все равно хочет цепляться за идею, что он был моим настоящим отцом.
Значит ли это, что у меня проблемы с «папочкой»? Я уверена, что найдется какой-нибудь психотерапевт, который сказал бы мне, что выйти замуж за мужчину на тридцать лет старше меня, вполне подходит под это определение.
Примут ли меня его сыновья? Я почти уверена, что моложе их всех.
Челюсть сжимается, когда упрямое чувство поселяется в моей груди. Мне не важно, если они будут меня осуждать. Моя любовь к Николаю, превосходит возраст. Он все еще достаточно молод, и у нас впереди много десятилетий, чтобы создавать воспоминания вместе.
Я надеюсь. Это опасная жизнь. Он был честен со мной насчет того, что случилось с его первой женой. И вот мы здесь, в ночи, окруженные смертью. Угрозы и предательство заставили его покинуть меня, пока он убивает демона, который пытался продать меня дьяволу.
Волна тошноты образуется в животе, когда думаю о жизни, которая могла бы быть у меня с Антоном. Я не могу остановить свое сердце, которое бешено колотится в груди при мысли о боли и жестокости, которые я, возможно, пережила бы в его руках.
Николай заставляет меня кричать от страсти. Единственная мука, которую он причиняет, – это легкое прикосновение его волшебного языка между моих ног и красные отпечатки рук на моей заднице.
Не в силах расслабиться и уснуть, я ловлю себя на том, что открываю тяжелую дверь в комнату.
Один из наших внушительных телохранителей сидит снаружи и встает, когда я выхожу в коридор.
– Мэм. Могу я проводить вас на кухню? – голос глубокий, а глаза опущены в пол.
– Нет. Извините, да. Можно мне имбирного эля, пожалуйста? И, я думаю, мне хотелось бы сходить в библиотеку, – запахивая халат, я чувствую себя странно, зная, что он идет за мной. Мой муж очень строго относится к тому, чтобы я не выходила из комнаты без сопровождения.
Провожу пальцами по новейшим дополнениям, блестящие глянцевые обложки манят меня почитать. Полки были в основном пусты, но с одобрения Николая он разрешил мне заказывать все, что я захочу. Теперь, когда знаю, на что на самом деле похожи описанные сцены, я смотрю на пикантные романы с совершенно новой точки зрения.
Может быть, когда-нибудь я попробую написать свою собственную историю. Интересно, получится ли из этого хорошая книга?
Тихий стук в дверь сигнализирует о прибытии моего напитка. Я устраиваюсь в одном из мягких кожаных кресел с книгой в темной обложке, на которой изображен мужской обнаженный торс. Пока медленно потягиваю шипучий эль, дверь снова открывается.
– Наталья? – голос Николая доносится из коридора, и я слышу, как он тихо обменивается несколькими словами с охранником. Его волосы и борода влажные и взъерошенные. Он входит в комнату, одетый лишь в низко спущенные спортивные штаны, открывающие накаченное тело, с полотенцем на широких плечах. Запах мыла и шампуня окутывает меня одновременно с тем, как сильные руки подхватывают меня и обнимают.
Его вид поражает меня. Он никогда бы не стал принимать душ перед встречей со мной, если бы на нем не было чего-то, что он не хотел бы, чтобы я увидела.
Обнимая его крепче, прижимаю щеку к мягким волосам на его татуированной груди.
– Все кончено, не так ли? – это даже не вопрос. Я просто знаю. – Я рада, что ты в безопасности. Я боялась, что что-нибудь случится и ты не вернешься.
Одна мысль о том, что могу потерять его, ужасает. Он намного больше, чем просто мой спаситель. Он – весь мой мир.
– Это не значит, что наш путь станет легче, любимая, – его борода шуршит о мои волосы на макушке, когда он подпирает подбородок. – Когда Юрий узнает, начнется новая война.
Мой желудок сжимается, и я чувствую, как к горлу подступает желчь.
– Но теперь все иначе, – продолжает он. – Мои сыновья стали старше и добились больших успехов в уничтожении многих людей Юрия, – его пальцы скользят по моей заднице, когда он крепче прижимает меня к себе. – И мы будем очень усердно работать над созданием целого нового поколения солдат.
Он на вкус как бурбон и мята, когда его губы касаются моих.
На меня накатывает тошнота, выступает холодный пот, я едва не теряю из-за нее свой недавно выпитый напиток. Жар обжигает мои щеки, когда я прикрываю рот рукой, чтобы побежать в соседнюю ванную.
Едва успеваю это сделать, как горький вкус имбиря вырывается из меня в унитаз.
– Птичка моя, ты в порядке? – он прислоняется к дверному косяку. Боже, он сексуален, даже с таким обеспокоенным выражением лица.
– Прости, пожалуйста. Думаю, это нервы. Я очень переживала за тебя, – мои руки дрожат, когда беру с тумбочки несколько салфеток и вытираю рот. Наблюдая, как скомканные салфетки кружатся в сливе, провожу языком по зубам, и мой желудок снова скручивается от горького привкуса.
– Может быть, ты проявишь свою любовь ко мне другими способами, – мурлычет он мне на ухо, когда его руки обхватывают мою талию сзади. – У меня есть кое-что для тебя. Пойдем в нашу комнату.
Взяв имбирный эль и роман со стула, он ждет меня у двери и кладет руку мне на бедра, пока мы возвращаемся в нашу комнату.
Закрыв дверь на замок, он прижимается губами к моему виску.
– Подожди здесь, – указывает он на кровать.
Когда он направляется к шкафу, у меня снова сводит живот.
– Папочка, не уверена, готова ли я к тому, что меня сегодня будут связывать. Как бы это ни было весело, я боюсь, что меня стошнит в подушки.
– О, нет, птичка. Не сегодня, – его голос раздается раньше, чем он возвращается с маленькой белой коробочкой в руках.
По телу пробегает волнение.
– Я люблю, когда ты даришь мне подарки! Что это? – я нетерпеливо протягиваю руку, и он вкладывает мне в ладонь свой сюрприз.
Это тест на беременность.
Я практически лечу в ванную, головокружительная паника сбивает мое дыхание с каждым шагом.
Николай следует за мной и останавливается у двери, когда я пытаюсь ее открыть.
– Нет. Это моя столовая. Ты не можешь закрывать мне вид на мой любимый ресторан, – в уголках мягких карих глаз появляются морщинки, когда он улыбается. – Давай, ты убиваешь меня, заставляя ждать.
Я неуклюже вожусь с пластиковой упаковкой, прежде чем вытащить маленький тест.
– Трудно писать, когда ты смотришь на меня, – щеки и шея пылают, пока он наблюдает за мной.
– Я мог бы заставить тебя сквиртануть так сильно, что ты бы брызнула на него, если бы это помогло.
Это заставляет меня смеяться достаточно сильно, я расслабляюсь и писаю на конец теста.
Вытираю мерзкий привкус изо рта, мы оба смотрим в ожидании, пока не образуются маленькие полосочки.
– О, боже мой.
Его смех наполняет ванную комнату, и он подхватывает меня на руки, прижимая к своей груди.
– Моя прекрасная жена. Дает мне новую цель как мужу и отцу, – он осторожно кладет меня на кровать и стягивает халат с моих плеч. Сбрасывая спортивные штаны, он высвобождает свою напряженную длину и прижимает наши обнаженные тела друг к другу.
– Не волнуйся. Я хочу прижимать тебя к себе и думать обо всех тех местах, куда хочу кончить теперь, когда я посеял свое семя, – он проводит рукой по моему плечу и ребрам, оставляя за собой дорожку мурашек. Слегка пощекотав мои бедра, он обхватывает тыльную сторону моего бедра и кладет мое колено на свое плечо.
– Думаю, мы должны наслаждаться этим, пока можем, – хихикаю я. – Пройдет совсем немного времени, и все, к чему ты сможешь прикасаться, – это мой большой живот, – мои чувствительные соски касаются его груди, посылая маленькие электрические разряды.
Может быть, меня уже не так тошнит, как раньше.
– Я смогу прикоснуться к каждой частичке тебя. Для легких родов важно оставаться гибкой, – словно в доказательство своей точки зрения, он подтягивает мое колено выше. Широкими движениями его пальцы прокладывают себе путь вверх по моему телу, пока он не зарывает их в моих волосах, притягивая лицо к своему.
Его губы захватывают мои в жарком поцелуе, прежде чем он начинает покусывать мою челюсть.
– Я не могу дождаться, когда ты округлишься, – ладонь перемещается к моей груди, и он обводит большим пальцем напряженный сосок. – Когда у тебя появится молоко, из тебя потечет при малейшем прикосновении, – обжигающий жар струится от его зубов, покусывающих нежную кожу моей шеи, а его пальцы сжимаются, создавая дугу жгучего удовольствия, которая проходит от моего горла до груди.
Из меня вырывается стон, и я сжимаю его бедра, пока не чувствую, как твердая головка члена прижимается к моей скользкой киске.
От его стона вокруг меня вибрирует воздух.
– Нет, малышка. Ты плохо себя чувствуешь. Прямо сейчас я чувствую себя как пещерный человек и не смогу относиться к тебе спокойно.
– Я чувствую себя лучше. Может, я не хочу, чтобы ты относился ко мне снисходительно, – выпячиваю нижнюю губу, преувеличенно надувая. – Пожалуйста, папочка?
Эта чертова губа. Как я могу устоять перед ней? Когда она хлопает своими большими зелеными глазами и уголок ее розового рта приподнимается в этом дразнящем намеке на улыбку.
– Ммм, ну, ты же знаешь, что твоя горячая маленькая киска уже полна до краев. Может быть, твоя задница, наконец, хочет попробовать то, чего ей так не хватало? – я провожу пальцем по пояснице, и изгибам ее идеальных ягодиц, пока мои пальцы не находят влажный вход. Клитор уже налился, и она ахает, когда я обвожу его медленными кругами.
Румянец выступает на длинной шее, когда она приподнимает брови.
– Будет больно? – пухлая нижняя губа обнажает белые жемчужные зубы.
– Ты веришь, что твой папочка позаботится о тебе?
Перекатываясь через нее, я подтягиваю ее колено еще выше, пока оно не упирается ей в грудь, и она не оказывается распростертой передо мной.
Напряжение в ее плечах спадает.
– Да, папочка. Делай со мной все, что хочешь. Ты всегда знаешь, что правильно, – ее пальцы зарываются в мои волосы, и она притягивает мое лицо к своей груди.
– Вот и все. Я сделаю так, чтобы моей маленькой девочке было хорошо, – осыпая поцелуями гладкую кожу ее веснушчатой груди, я беру зубами один из напряженных сосков и нежно прикусываю, прежде чем взять в рот и провести языком.
Она извивается подо мной, проводя руками по мне. Перекидывая свою свободную ногу через мою, упирается пяткой мне в бедро в попытке притянуть ближе.
Я смягчаюсь и позволяю ей притянуть меня, пока не погружаю свой пульсирующий член в узкие пределы ее намокшей киски. Не в силах сдержать вырывающийся стон, пользуюсь моментом, чтобы насладиться дрожащей хваткой ее киски на мне.
– Так чертовски туго, малышка. Сейчас сделаем тебя широкой и мокрой.
У нее вырывается разочарованный стон, когда я высвобождаюсь из ее знойных объятий. Заменив свой член двумя пальцами, получаю в награду ее всхлип, она откидывает голову на подушку.
Выстраивая устойчивый ритм рукой, мои губы прокладывают путь вниз по ее телу, пока я не прикусываю нижнюю часть у ее пупка.
– Я не могу дождаться, когда смогу почувствовать нашего ребенка. Нашего. Твоего. Моего, – подчеркиваю каждое слово, проводя языком по ее клитору.
Ее ладонь находит мои волосы, и пальцы запутываются в них, когда я высвобождаю руку и беру немного восхитительных соков, чтобы смазать попку. Толкая указательный палец в ее укромное местечко, она вскрикивает и выгибает спину.
– Да! О, Боже!
Я чувствую, как расслабляются напряженные мышцы, когда она поддается интенсивности ритма. Достаточно, чтобы я просунул второй палец сквозь сжимающее кольцо.
Ее руки тянутся вперед, сжимают в кулаках шелковую ткань простыней, и она обхватывает мои уши своими дрожащими бедрами. Бедра судорожно прижимаются к моему лицу, когда она достигает бурного оргазма, который заливает мою бороду и шею и стекает ручейками по груди.
– Посмотри, моя хорошая девочка, кончаешь мне на лицо.
Переплетение костяшек моих пальцев внутри нее вызывает еще один дрожащий стон, по пальцам пробегает волна толчка.
Пот собирается во впадинке у нее на шее, и она убирает со лба влажную прядь своих роскошных рыжих волос.
Но я не даю ей передышки. Как изголодавшийся мужчина, опустошаю ее киску языком и просовываю в нее третий палец. Мне нужно растянуть ее достаточно, чтобы поместился мой член.
Она награждает меня долгим, низким стоном, и ее спина выгибается дугой.
– Пожалуйста… – ее глаза распахиваются и встречаются с моими, пока она прижимается сильнее к моему рту.
– Неужели моя непослушная Нэтти умоляет трахнуть ее девственную задницу? Тебе недостаточно того, что я погрузил туда свои пальцы, теперь ты хочешь мой член?
Я уже истекаю на свой собственный живот в предвкушении.
Моя идеальная жена.
– Да, пожалуйста! – она прерывисто дышит.
– Скажи мне, – рычу я, опускаясь на колени.
Она откидывает голову на подушки и обхватывает руками колени, раздвигая их.
– Трахни меня в задницу! Я хочу, чтобы ты кончил в мою задницу! – тон ее голоса меняется с каждым движением моей руки.
Я больше не могу этого выносить. Обхватив ладонью свою ноющую длину, потираю головкой ее мокрую киску, задыхаясь от влажного желания. Положив одну руку на заднюю часть бедра, я приподнимаю ее бедра, чтобы выровняться с соблазнительной попкой.
Ее тело сжимается так плотно, что я едва могу вонзить кончик. Одна ее рука обхватывает мою ногу.
– Расслабься, детка. Я буду двигаться медленно.
Мой пресс дрожит, когда изо всех сил стараюсь не погрузиться в нее, а делать короткие и быстрые движения. Это чертовски приятно, что я чувствую, как начинаю набухать.
С каждым толчком погружаюсь в нее все глубже. Вскоре ее рука тянется к задней части моего бедра, а из глубины ее горла вырывается непрерывный стон.
Когда полностью вхожу, а мой живот прижимается к ее влажной пизде, я сжимаю ее бедра с сокрушительной силой и вколачиваюсь в нее.
Прикосновение моего большого пальца к клитору вызывает у нее крик. Когда тело прижимается ко мне с сокрушительной силой, она достигает оргазма достаточно сильного, чтобы удержать меня. Поток ее экстаза разливается между нами, пропитывая мой живот. Трепетные волны пронизывают меня, когда я многократно извергаюсь в нее, пока не возникает ощущение, что мои яйца вывернулись наизнанку, а я превратился в высохшую шелуху, которую унесет следующим порывом ветра.
Мои руки разжимаются, и я падаю рядом с ее потным телом.
– Моя дорогая это было великолепно. Ты такая хорошая девочка, что позволяешь мне делать с тобой все, что я хочу. Ты кончила так сильно.
Мой член размягчается и выскальзывает из ее задницы, заставляя ее дрожать рядом со мной.
Теперь, когда отдышался, я встаю с кровати и иду в ванную, чтобы привести себя в порядок. Взяв теплую мочалку и большое пушистое полотенце, я с радостью вижу, что она сонно сворачивается калачиком между подушками.
– Вот, малышка. Раздвинь свои ножки для меня, – глаза едва трепещут, когда она послушно раздвигает ноги, чтобы я мог аккуратно вытереть ее.
– Ммм, как приятно, папочка, – улыбка растягивает ее губы в довольный бантик.
– Приподними бедра.
Подоткнув под нее пушистое полотенце, мне нужно не забыть повысить зарплату домработнице за то, что она ежедневно меняет нам постельное белье.
События дня прокручиваются в моей голове, пока я прижимаюсь к ее спящей фигуре. Взлеты и падения. Обхватив рукой ее плоский живот, я даю молчаливую клятву оберегать их обоих.
«Далее в новостях KBHR: сегодня утром на складе недалеко от доков были обнаружены два тела. Власти подозревают, что они связаны с владельцем здания, но, похоже, это было самоубийство. Шеф полиции О'Коннер выступит с заявлением сегодня днем, после того как семьи будут уведомлены».
Кажется, мой маленький подарок для Юрия скоро будет передан. О'Коннер сделал в точности так, как ему было сказано. Я достаю две сигары и протягиваю одну Чехову.
– Одно дело сделано. Теперь это. Все налаживается.
Грохот бетоновоза доносится низким шумом на заднем плане, но не перекрывает пронзительных криков Светланы.
– Это хорошо, босс. Мы наконец-то получили разрешения, как только жена Доусона исчезла, и мы экономим на бетоне, – Чехов улыбается, откусывая кончик свежей сигары.
– Именно так. Я рад, что с Доусоном стало проще работать. Его жена действительно отказалась уйти от Бориса после всего, что произошло?
После моего короткого общения с Доусоном не удивлюсь, что его жена ушла от него. Этот парень – говнюк.
Борис с небольшой бригадой ребят занимается заливкой бетона. Его массивная фигура орудует лопатой так, словно это зубочистка.
Черт, держу пари, его член размером с мою ногу.
Мой собственный слегка подрагивает в штанах, когда я помогаю жене выйти из внедорожника. Ее медные волосы блестят в лучах бледного солнца, пробивающегося сквозь густые облака.
Шторм все еще продолжается со вчерашнего вечера. Я ловко помогаю ей перешагнуть свежую лужу.
– Ты уверена, что хочешь быть свидетелем этого? Я надеялся уберечь тебя от извращенной стороны нашей жизни.
– Уверена. Я слишком долго была в неведении. Я выбираю эту жизнь, мне нужно знать тьму наряду со светом, – изящный подбородок поднят, но хватка пальцев в моей ладони выдает внутренний конфликт.
– Я буду любить тебя в любом случае, маленькая птичка. В темноте или на свету, – шепчу ей на ухо.
Она смотрит на меня своими изумрудными глазами, и слегка кивает.
– Спасибо, что позволил мне выбрать, – расправив плечи, она подходит ближе к яме, в которую заливается фундамент.
– Это последний дом для моих сыновей. Кажется уместным, что ее предательство будет навсегда похоронено здесь.
Подойдя ближе, мы заглядываем через доски, обрамляющие сеть связанных внутри арматурных стержней.
– Так много бетона! Я никогда раньше не видела, как это делают, – она наблюдает за мужчинами, которые потеют и чертыхаются, растаскивая тяжелую серую массу все глубже между формами.
Светлана тоже там. Привязанная спиной к металлическим прутьям, она обречена стать частью стен нового здания.
– Это они? – Наталья поднимает руку и указывает на два массивных тела, лежащие между вертикальными досками.
– Да, дорогая. Оба ее головореза. Я не счел нужным заставлять их страдать, так как они просто выполняли ее безумные приказы. Но они все равно должны были умереть за то, что они сделали с тобой, – моя ладонь находит ее бедро, когда прижимаю к себе.
Она поворачивается и одаривает меня лукавой улыбкой.
– Спасибо, милый, – отпустив мою руку, она подходит ближе к тому месту, где лежит Светлана. – Как тебе быть связанной?
Светлана открывает глаза, поворачивает голову, пока не видит стоящую над ней Наталью.
– Ты гребаная сука! Вытащи меня отсюда! Ты же знаешь, что я сделала это только для того, чтобы спасти тебе жизнь! – она бесполезно бьется о веревки, которые ее связывают. – Спроси своего отца, это была его идея! – ее лицо покрывается пятнами, когда она кричит.
– А, ты имеешь в виду человека, который держал меня в плену, чтобы использовать как разменную монету? Человека, который гниет на полу склада, пока мы разговариваем?
Слушая, как Наталья изливает свой гнев, я чувствую, как желание нарастает внутри меня. Моя маленькая птичка – это феникс, со скрытым пламенем, который вырывается на поверхность.
– Подожди, пока мой брат доберется до тебя! Николай не сможет защитить тебя! – визг Светланы заставляет Бориса обернуться и нахмуриться.
– Твой чертов брат-монстр уже разрезан на куски на том же складе. Твоей гребаной семье конец! – лицо Натальи краснеет, когда она дергает ногой.
Сделав глубокий вдох, она успокаивается и сжимает мою руку.
– А моя семья только начинает свое существование.
Тяжелый бетон поднимается под Светланой, когда грузовик продолжает выливать содержимое в траншею. Когда он впервые касается ее связанных рук, она снова кричит.
– Нет! Не так! – поворачивая тело, она случайно освобождает кусок платья, который падает в густую смесь.
Мужчины придвигают желоб ближе, пока вязкая масса не начинает заливать ее ноги и собираться на животе.
– Пожалуйста! Выпустите меня! Мой отец – могущественный человек! – ее голова поворачивается туда-сюда обращаясь к мужчинам, в словах слышится отчаяние.
– Твой отец будет следующим кто падет, – это не просто пустые слова. Я клянусь стереть Юрия с лица земли. Ненавижу, что моя семья живет под его угрозой.
Мои мальчики теперь стали мужчинами. Мы – сила, с которой нужно считаться.
Крики Светланы превращаются в тяжелые вздохи, когда тяжесть бетона давит ей на грудь.
– Последние слова? – Борис стоит над ней, сдерживая последний взмах.
– Я ненавижу вас всех, – ее глаза закрываются, погружаясь под слой жидкого камня.
– Ее ненависть послужит прочной основой для строительства, – смех вырывается из моей груди, когда возвращаю Наталью к машине. – Пойдем, любовь моя. Селеста сказала, что приготовила для нас новое блюдо.
