Текст книги "Опасная магия"

Автор книги: Люси Снайдер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 16 страниц)

– Не против, если я попью?

– Нет.

Мы оставили Пала грустно смотреть нам вслед с подголовника и ступили на мертвую поляну. Когда мы подошли к границе серой земли, Колдун жестом остановил меня и встал справа.

– Возьми меня за руку, – сказал он. – На всякий случай. Если ты раньше такого не чувствовала, на тебя может сильно подействовать, лучше держись за меня.

Он сжал мою затянутую в перчатку руку; я сделала глубокий вдох и ступила на выжженную землю.

Мне показалось, что от ноги к голове пробежала молния. В голове взорвалась тьма, боль и внезапная паника, как оргазм безотчетного страха. В горле перехватило дыхание, и я думала, что упаду.

– Держись, – выдавил сквозь сжатые зубы Колдун. – Продолжай двигаться. Я надеюсь, что это пройдет.

Он провел меня до подвала. Колени все еще подгибались, но ужас постепенно отступал. Он оставил после себя дурное предчувствие, от которого желудок завязывало ледяным узлом. Подвал представлял собой большое углубление в форме буквы «L», тридцати или сорока футов в ширину. Стоявший над ним дом, наверное, поражал размерами. Вниз вели покрошившиеся бетонные ступени, и когда мы спустились по ним, я увидела, что посредине подвала вырыта выложенная камнями яма или колодец. Провал ограждали круглые стены в ярд высотой и закрывали квадратные ржавые дверцы, какие можно увидеть на старых подземных убежищах.

Петли дверей вбили в каменную кладку колодца, а сгнившие обломки досок закрывали щели между дверцами и камнями.

– И что они там хранили? – против воли вырвалось у меня.

Волосы встали дыбом: от колодца шла очень дурная аура.

– Я даже не хочу знать, – ответил Колдун, – но боюсь, что тебе придется. Это твой портал.

Он залез в карман своих брюк и достал небольшой кожаный мешочек. Вынул оттуда зажигалку и прядь волос.

– Волосы Купера, я срезал их несколько лет назад. Не знал, когда они могут пригодиться, но хранил на всякий случай.

Он ненадолго замолчал.

– Когда ты попадешь туда… ты же знаешь, что тебе нельзя ничего есть и пить?

– Знаю, – кивнула я.

– Хорошо. Дышать тем воздухом тоже не рекомендуется, но тут ничего не поделаешь. И постарайся ни к чему не прикасаться голыми руками. Всегда наблюдай за окружающим. И не вздумай заснуть – это еще хуже, чем съесть что-нибудь. Войдешь, найдешь Купера и возвращайся обратно как можно быстрее.

– Хм… И как мне вернуться?

– Да уж, важный момент.

Он поставил бутылку на пол и вытащил свободной рукой из кармана пару закрытых пробками стеклянных пробирок примерно с палец толщиной и четыре дюйма длиной. На стекле были выгравированы руны.

– Когда будешь готова, сломай одну из них и скажи «вернуться». Ломаются они легко. Главное, не потеряй и не разбей, пока не будешь готова к возвращению.

– Вроде несложно.

Я взяла пробирки и засунула их во внутренний карман куртки.

– Ладно, – произнес Колдун. – Ты готова?

– Более готова я уже не буду.

Колдун с натугой потянул на себя ржавую дверцу. Запертый внутри холодный, вонючий воздух ворвался в подвал, черная дыра колодца зияла как дырка от пули в освещенном луной черепе. Колдун прикрыл глаза и начал латинское заклинание. Я пожалела, что не понимаю ни слова. Воздух становился холоднее, плотнее, меня пробирала дрожь. Над головой собирались облака, вечернее небо темнело. На каменной стенке колодца заблестел иней, и тут Колдун щелкнул зажигалкой и поджег прядь волос Купера.

Она вспыхнула фиолетовым пламенем, а от колодца разошлась медленная ударная волна, как от взрыва подводной гранаты. Мне удалось удержаться на ногах, но порыв ветра засыпал глаза песком и грязью.

Когда я проморгалась, колодец светился той же отвратительной магией, отражением ада, которое Купер открыл в парке. Здоровый глаз не мог разглядеть внутри ничего, кроме абсолютной темноты. Камень видел водоворот оттенков, имени которым я даже не знала.

– Если заклинание сработало, портал простоит открытым не дольше минуты, но позволит вернуться в любое время, – сказал Колдун. – Но тебе надо отправляться немедля, пока он открыт.

– Хорошо.

Я сделала глубокий вдох и вспомнила Купера. Вспомнила его улыбку, смех, как прижималась к его теплой коже зимним утром. «Я люблю тебя. Я иду к тебе. Не умирай, я скоро приду».

Я шагнула на стенку колодца, помахала дрожащей рукой Колдуну и упала в портал.

Глава 19
ПАЛИМПСЕСТ
ЖАЛО

Когда Джесси и Колдун спустились в подвал, я уже не мог их видеть, но почувствовал ударную волну от открытия портала. Меня одновременно испугало и обрадовало, когда подвал осветился знакомой темной вспышкой; я понял, что Джесси прыгнула внутрь. И мой шипящий наблюдатель еще не вытащил меня из тела хорька. Что произойдет дальше, зависит от Джесси и Купера. Я готов пережить любое наказание, потому что меня утешает мысль, что я поступил правильно, выполнил свою работу и предназначение. Личный кодекс чести – одна из немногих привилегий, что у меня оставались, и я хотел сохранить ее любой ценой.

Облегчение погасло, как спичка в сердце цунами.

Совсем рядом кто-то выкрикнул слова, в которых я сразу узнал снятие массового заклинания скрытности.

На границе мертвого поля замерцали и стали видимыми двое из людей Джордана – те, кого Джесси подожгла в переулке. На боку у них висели пистолеты, а в руках они держали пневматические ружья; в коротких хромированных стволах отражалось затянутое облаками небо. От ружей исходило гудение мощных заклинаний. Через секунду на поляне появились полдюжины Талантов, и мои опасения лишь ухудшились, когда я разглядел среди них матушку Карен и одного из ее подростков, Джимми.

Воздух в двадцати ярдах над подвалом задрожал, и стал виден огромный оранжевый дракон – размах его крыльев достигал около пятидесяти футов. Он неуклюже хлопал крыльями, чтобы удержаться на месте, а на его спине лысый мужчина в одежде из драконьей кожи и защитных очках натягивал стальные цепи, служившие вожжами. Дракон недовольно грыз всунутый в огромную челюсть болт, к которому крепились вожжи, и загребал воздух орлиными лапами. Он издал сопровождавшийся облаком голубого пламени раздраженный пронзительный крик.

– Роско, что ты здесь делаешь? – прокричал из подвала Колдун.

– Оказываю поддержку с воздуха, – ответил Роско.

– Поддержку с воздуха?

– Я шериф Титус Вилсон! – проорал один из агентов Джордана. – Колдун, выходи с поднятыми руками. Данной мне Кругом старейшин Огайо властью я арестовываю тебя за покушение на убийство, пособничество преступнице и злоупотребление магией.

– Роско, змей ты подколодный! Если я отсюда выберусь, я надеру тебе задницу! – пригрозил Колдун.

– Извини, но сегодня меня поймали с грузом контрабандных реликвий. – В голосе Роско я не услышал искреннего сожаления. – Я не могу снова попасть в тюрьму. Я там плохо уживаюсь.

– Черт бы побрал тебя и твою неуживчивость!

– Колдун, последнее предупреждение! Выходи, или я буду считать, что ты оказываешь сопротивление аресту! – кричал Вилсон. – Руки за голову!

– Не заставляй меня сделать из тебя барбекю, – добавил Роско.

Бормоча под нос ругательства, Колдун подчинился. Он появился на ступеньках из подвала с заложенными за голову руками.

– Иди сюда и опустись на колени, – приказал Вилсон, держа Колдуна на прицеле.

Колдун обвел изумленным взглядом собравшихся на поляне Талантов.

– Мариетта? Чернодуб? Паули? Джинджер? Господи, матушка Карен? Что за черт?!

– Они пришли ко мне в дом и приказали нам с Джимми следовать за ними, или мы будем арестованы за неповиновение властям, – взволнованно объяснила матушка Карен. – Они ничего нам не объяснили, и я решила, что им нужен лекарь. Мне даже в голову не пришло, что я должна арестовать тебя.

– Черт!

Морщась, Колдун пересек границу мертвой земли и опустился на колени, по-прежнему держа руки за головой.

– Ты, – обратился Вилсон к женщине с холщовой сумкой на плече. Судя по рыжим волосам, это была Джинджер. – Открой сумку, которую я тебе дал, и засунь ему в рот кляп. А вы двое, – он ткнул пальцем в Паули и Чернодуба, – наденьте на него наручники. И затяните потуже.

С несчастным и непонимающим видом Джинджер открыла сумку и вынула тяжелые наручники, гудевшие от глушащих магию заклинаний. Она протянула их Талантам, но ни один из них не торопился их взять.

– Шевелитесь! – прикрикнул Вилсон. – Не заставляйте меня снова все разжевывать!

Один из мужчин – судя по замшевым сапогам с бахромой и кулону в форме дубового листа, Черно-дуб – взял наручники, подошел к Колдуну и сковал ему за спиной руки. Джинджер достала из сумки черный кожаный кляп. С выражением стыда на лице она поднесла его к лицу Колдуна, нежно пригладила ему волосы и застегнула кляп.

– Прости, дорогой, – прочитал я по ее губам.

– А что происходит и почему мы здесь? – дрожащим голосом спросил Джимми. – У вас что, своих людей нет?

Вилсон наградил Джимми мрачным взглядом.

– Происходит то, что вы выполняете свой гражданский долг и помогаете арестовать опасного преступника. И ты, мальчик, сейчас заткнешься к чертям собачьим, если не хочешь нажить неприятностей себе и своей приемной матери.

Вилсон повернулся к Чернодубу, Паули и Мариетте:

– Вы трое, доставайте заклинания.

Они послушались и вытащили из карманов узкие, намотанные на жезлы из красного дерева свитки.

– Спускайтесь в подвал и закройте портал, – продолжал Вилсон. – И пусть даже дурной запах не просочится с той стороны.

У меня шерсть встала дыбом, когда я понял, что Джордан собирается запереть Джесси в аду. И его действия выдавали тщательное планирование. Джордан заранее знал, где находится эта поляна. Кто ему сказал? Или Джордан давно знал о ней? Я отчаянно хотел связаться с Колдуном телепатически, но это было невозможно.

Трое Талантов вскрикнули от боли, когда ступили за границу мертвой зоны; Чернодуб едва не потерял сознание и не упал, но его подхватили под толстые руки и удержали.

– А ну-ка, хватит! – приказал Вилсон. – Шагайте. Свитки и так займут прорву времени; чем раньше начнете, тем раньше мы все отправимся по домам.

Вилсон повернулся к партнеру; тот стоял позади группы, видимо, для того, чтобы не дать сбежать кому-нибудь из друзей Колдуна.

– Брюс, проверь машину, – приказал Вилсон.

Брюс махнул рукой, поднял стоявший около ноги рюкзак и направился к «роверу». Я быстро спрятался под сиденьем, откуда мог наблюдать за происходящим.

Брюс натянул одноразовые латексные перчатки, всунулся в окно и положил свой рюкзак на заднее сиденье. Вытащил оттуда большое черное устройство в форме глаза. Я узнал самодельную бомбу, наполненную концентрированной желчью черных драконов; если ее приготовили по обычному рецепту, взрыв уничтожит практически все в радиусе полумили.

Брюс положил бомбу в ящик с гранатами, забрал свой рюкзак и, насвистывая, вернулся к Вилсону.

– Все чисто, – доложил он.

Я вскарабкался обратно на спинку сиденья и уставился через окно на матушку Карен и Джимми. Я не видел ни одной причины привозить мальчика и ее сюда… если только не для того, чтобы уничтожить свидетелей, которые видели и слышали другую половину истории.

Догадка поразила меня. Агенты Джордана собрали под предлогом помощи властям знакомых Джесси и Колдуна. Когда они закроют портал и Джесси окажется запертой в аду, они телепортируются и детонируют бомбу. Все свидетели погибнут. Джордан легко спихнет вину за взрыв на Колдуна или Опал, которая, скорее всего, сидела под арестом в баре, и назовут происшедшее несчастным случаем, вызванным безответственными отбросами общества. В живых не останется никого, кто сможет их опровергнуть.

Надо что-то делать, причем быстро. Может, я смогу предупредить матушку Карен. Но что сможет сделать она? Она безоружна и переживает за приемного ребенка. Тем не менее надо попытаться.

Я спрыгнул на сиденье, забрался по обивке дверцы и выпрыгнул в окно, больно стукнувшись о твердую землю. Побежал по сухой траве к матушке Карен…

…и мой дух вырвало из тела хорька, и я оказался в своем истинном теле в логове наблюдателя.

Старый белый змий свернулся в клубок возмущенной ярости на софе, только хвост торчал прямо, как нож мясника. Он злобно уставился на меня блестящими сапфировыми глазами.

– Нам не нравится, когда нам врут, паук. Глубина твоего падения дошла до предела глупости. Мне интересно, понимаешь ли ты, в какие неприятности ты себя загнал.

– Подождите, – сказал я. – Джордан вас обманывает…

– Ты обвиняешь Бенедикта Джордана? – язвительно переспросил змий. – Смешно. Я видел записи памяти его слуг. Я знаю, что задумали вы с девчонкой Шиммер. Тебе очень повезло, что люди, на которых она напала, не умерли от полученных ран.

– Погибнут невинные люди, – настаивал я. – Если вы мне не верите…

– Правильно, я не верю тебе, и это первое правдивое заявление, которое ты сделал…

– Посетите Землю, – в панике убеждал я, – и вы все увидите…

– Нет. Я не собираюсь делать ничего подобного. Ты собираешься обмануть меня и избежать заслуженного наказания. Дважды тебе меня не провести.

– Сэр, пожалуйста…

– Тихо, или я вырежу твой гнусный язык! Ты имеешь право еще на пятнадцать минут свободы, чтобы попрощаться; после этого ты вернешься в свое настоящее тело и отправишься в тюрьму для интенсивного перевоспитания. Надеюсь никогда больше не видеть твой омерзительный хитин и не слышать этот скрежет, который ты называешь речью!

Я очнулся в теле хорька; меня держали за хвост и раскачивали в воздухе. Брюс поднял меня к лицу и подозрительно прищурился. Я продолжал бессильно висеть с полуоткрытыми глазами и старался дышать как можно незаметнее.

– Я нашел хорька девчонки! – крикнул Брюс. – Кажется, его отозвали. Что делать с телом?

– Сломай ему шею, – ответил Вилсон. – На случай, если его пошлют обратно.

«О боже! – подумал я. – Мы пропали».

Глава 20
ПОДЗЕМНЫЙ МИР

Я не имела ни малейшего представления, что происходит с Палом, но сейчас меня занимали собственные проблемы. Пока я летела сквозь портал, с обеих сторон на меня давила вязкая темнота, а вакуум пытался вырвать из легких воздух и вскипятить кровь. В какой-то момент я уже не могла понять, падаю я или просто кручусь на месте, потерянная между мирами и обреченная на вечную смерть.

Вдруг меня швырнуло в сторону, и кожу обжег морозный воздух. Ноги с размаху коснулись заснеженной земли, и я могла бы устоять, но что-то дернуло меня за шею, и я рухнула, размахивая руками. Правая рука ударилась о выпуклую поверхность, и я почувствовала, как порвалась цепочка на шее.

Я упала на колени, больно стукнувшись о землю ладонями. Ладонями? Я глянула вниз: здоровый правый глаз видел лишь темноту, но левый показал мне две руки. Перчатка на правой руке слабо блестела в свете луны; я уперлась ею в зачехленный круглый предмет размером с канализационный люк.

Левая рука утонула в снегу; за исключением слишком белой кожи, она ничем не отличалась от правой. В полумраке снег выглядел нормально, но на ощупь казался очень пористым. Я чувствовала ледяную влагу.

«Черт, я же касаюсь снега голой рукой», – с тревогой поняла я, вспомнив предупреждения Колдуна. Я вскочила на ноги, быстро обтерла замерзшую ладонь о куртку из драконьей кожи и осмотрелась. Я стояла на маленькой полянке, окруженной темными деревьями. Они походили на те, что росли на мертвой земле, только гораздо выше. Мне стало интересно, будут ли их стволы такими же странными на ощупь, как и снег, но пробовать я не стала. Ничто не двигалось в засыпанном снегом лесу, и у меня появилось ощущение, что я нахожусь в одиночестве.

Висящая в небе полная луна была в два раза больше обычной. Какая-то ужасная космическая катастрофа расколола спутник на две половины; они беззвучно терлись друг о друга, посылая в атмосферу бесконечный поток метеоров, светящийся алой лунной кровью.

Хоть меня и не покидал страх, я решила, что пока я в безопасности, и поднесла к каменному глазу левую, руку. Я не увидела на коже шрамов, линии ладони казались родными и привычными. Моя рука, и тем не менее я чувствовала боль в том месте, где ее откусил демон. Рукав куртки удлинился и закрывал руку до запястья.

Я пошевелила пальцами и согнула запястье. Колдун говорил, что ад – это место обитания духов. Значит, моя рука действительно отросла или ее дух стал видимым? Я уставилась на обе руки и сменила несколько ракурсов зрения. Некоторые оказались совершенно невнятными, и я не могла разобрать, что же вижу, но в остальных я предстала себе в привычном виде. Только левая рука была прозрачно-белесой, а правая выглядела как обычно.

Я пришла к выводу, что заново обретенная рука всего лишь духовное продолжение моего тела. Не стоит доверять ей, если вдруг повисну на обрыве. Но как знать? Я нашла в кармане и надела вторую перчатку, на всякий случай.

Затем я наклонилась, чтобы рассмотреть, куда я приземлилась. Лунный свет блестел на огромной бронзовой тарелке. Я нашарила лямки, вытащила предмет из снега и поняла, что держу в руках щит. Через крупное, с кулак величиной, отверстие в щите еще свисали обрывки цепочки. Тут я заметила обмотанную кожей рукоять; при помощи медной проволоки к щиту был прикреплен короткий зачехленный меч.

Я просунула левую руку в лямки щита и осторожно вытащила меч правой. Он обладал хорошим балансом и приятным весом, с лезвием около тридцати дюймов длиной. На занятиях хапкидо у нас было несколько уроков по владению мечом – на них настояли помешанные на пиратах и ниндзя подростки. Я не считала себя мастером, но меч лежал в руке уверенно и удобно.

Колдун сказал, что кулон дала ему мать, может, заключенная в нем защита стала материальной в этом мире? Или на амулете все же висело заклинание, а Пал его не почувствовал?

«В любом случае пока что это место не выглядит страшным», – подумала я, разглядывая разбитую луну.

И тут кто-то зашумел, продираясь сквозь кусты. Я обернулась, вскинула меч и увидела, как на поляну выскочил бледный молодой человек с длинными, волнистыми светлыми волосами, одетый в куртку с бахромой из оленьей кожи. Он тяжело дышал, воздух вокруг него струился паром. Он согнулся и уперся руками в колени, стараясь восстановить дыхание. Под курткой проглядывала серая или красная футболка – я не могла разглядеть в лунном свете. Потертые, заправленные в высокие ботинки джинсы завершали наряд. Он напоминал солиста группы «The Who», и я решила, что сходство намеренное.

– Бенни! – воскликнул он, поднимая голову. Он смотрел на меня, но, казалось, не видел. – Я же сказал тебе идти домой! Тут что-то творится! Надо выбираться отсюда!

Он подбежал ко мне. Мне не хотелось его бить, так что я сделала шаг назад. Он нахмурился и ухватил меня за рукав.

– Не стой тут как дурак, Бенни, – настаивал юноша. Он потащил меня за собой. – Скоро начнется буря!

В деревьях поднимался ветер, и мне показалось, что я слышу, как стучит по листьям град, но звук чем-то меня смутил. Градины не шипят так громко, к тому же потянуло дымом. Я подняла голову.

Дождь из метеоров усилился, горящие камни бомбардировали лес. От засыпанных снегом ветвей поднимался дым. Темные листья вспыхивали оранжевым пламенем.

Я перестала сопротивляться и побежала рядом с молодым человеком.

– Ты не должен быть здесь, – сказал он. – Я думал, что отвез тебя домой. Не следовало приводить тебя сюда. Прости. – Он начал задыхаться, но бежал все быстрее.

– Ничего страшного, – из вежливости ответила я, ничего не понимая.

– Твой отец сделал страшную вещь, но мы никому не скажем. Сделаем, как посоветовала моя мать. Ты же никому не говорил?

– Нет, – ответила я.

– Молодец, – облегченно выдохнул он.

Мы выбежали на свежевспаханное поле. Шипение метеоров слышалось все ближе и ближе.

Парень споткнулся и согнулся от боли.

– О боже! Они идут за нами.

– Кто идет? – Я оглянулась на бегу.

Фронт метеоритной бури выступил из-за кромки леса. Остывающие лунные камни чернели, корка лопалась, и в воздухе из них вылуплялись темные крылатые создания.

В лунном свете я разглядела, что это крупные вороны с холодными бусинками глаз и жестокими кривыми клювами. Их все больше вылетало из леса, и вскоре нас преследовала плотная стая; птицы летели в полной тишине, если не считать шороха крыльев.

Молодой человек оглянулся на преследователей и громко всхлипнул. Но стоило ему отвлечься, как он попал ногой в скрытую под снегом яму и упал.

Я заспешила к нему на помощь; бежать по толстому слою снега было нелегко.

– Ты в порядке?

– Нет, не трогай меня! Беги! – Его лицо исказило настолько сильное горе, что я отпрянула.

Между нами и воронами оставалось около пятидесяти ярдов, и птицы быстро сокращали расстояние.

– Давай я помогу тебе встать…

– Нет! Бенни, беги, беги отсюда! Мне уже слишком поздно. – Он перекатился на колени и швырнул в меня куском льда, от которого я легко увернулась.

Я подняла перед собой щит, прикрыла глаза и начала читать заклинание, которое создаст вокруг нас защитную сферу. Но слова не шли. В этом месте древние языки не звучали, и моя магия блокировалась.

Парень смотрел на снег. По щекам его текли слезы.

– О боже! Мне надо было догадаться, что он делает! Мы должны были его остановить, должны были помочь Сиобхан и твоим братьям! А я поджег дом, чтобы никто не узнал, но я не могу забыть.

Он залез в карман куртки и вытащил старый револьвер. Не успела я запротестовать, как он приставил пистолет к груди и выстрелил. Его тело вздрогнуло, и он упал на бок.

– Беги, Бенни, – выдохнул он, зажимая рану на груди и с трудом втягивая воздух. – Убить себя – большой грех.

Я начала отступать, подняв перед собой щит и зажав в кулаке меч, но не могла отвести от него глаз.

Подлетевшие вороны кружились и ныряли над ним, как над лежащей у дороги падалью. Он слабо пытался прикрыть лицо. Птицы атаковали в жутковатой тишине. Когти и клювы рассекали кожаную куртку и джинсы стальными лезвиями. Вскоре тело парня закрыла хлопающая крыльями туча птиц. Я видела только, как скребет по снегу его правая рука.

Одна из ворон опустилась на землю рядом с его ладонью и жадно рассматривала пальцы. Она прихватила клювом кожу между большим и указательным пальцами и потянула. Бледная кожа сошла как перчатка, но под ней обнаружилась не человеческая плоть, а стройное копыто.

Юноша заметался, встал на четвереньки, стряхнул ворон и изорванную одежду. Передо мной стоял пятнистый олень-однолеток с короткими рогами. Сквозь стаю птиц я видела, что у перепуганного оленя на белой груди темнеет кровь от огнестрельной раны.

Большинство ворон напали на оленя с усилившейся жестокостью, но около двух десятков птиц повернули головы ко мне.

Я изо всех сил побежала прочь. Поле огибало небольшую рощу, и за поворотом я увидела большой трехэтажный дом в викторианском стиле. В окнах горел электрический свет, но комнаты скрывались за полупрозрачными занавесками.

Дом и по очертаниям, и по размерам выглядел как строение на мертвой поляне до пожара. Мне не особо хотелось заходить внутрь, но я знала, что если хочу найти Купера, то придется. К тому же быстро приближающаяся стая ворон не оставляла выбора.

Я проскочила дворик, взлетела по широким деревянным ступеням на крыльцо. С трудом остановилась перед парадными дверьми и забарабанила по ним рукоятью меча. Разбитые костяшки пальцев сильно болели, но я не обращала внимания.

– Эй! Есть кто-нибудь?

Дверь открыл высокий, безупречно выбритый мужчина во фланелевой рубашке и в джинсах. В коротких каштановых волосах проглядывала седина. Форма челюсти и широкие плечи напомнили мне о Колдуне, но улыбка и ледяные голубые глаза больше подошли бы мистеру Джордану.

– Здравствуй, что ты тут делаешь? – спросил он. Казалось, его совсем не удивила стоящая на его пороге женщина с мечом. Он взглянул через мое плечо на приближающихся к дому крылатых убийц. – Какая буря разыгралась!

– Да, очень сильная, – взволнованно согласилась я. – Можно мне войти?

– О, конечно, – ответил он. – Совсем не по-соседски оставить за дверьми такую красивую девушку, правда ведь?

Он широко распахнул дверь, и я проскочила под его рукой, как раз когда первая из ворон подлетала к крыльцу.

– Меня зовут Лейк, – представился мужчина.

Он захлопнул дверь и запер ее на засов. Через две секунды я услышала глухой стук, а затем звук царапающих по дереву клювов и когтей.

– Я тебя раньше не встречал, – продолжал Лейк. – Ты въехала в дом Мерфи ниже по дороге?

– Нет, я из города.

Я осматривала дом. Обстановка выглядела очень мило и прекрасно подходила деревенскому дому: безделушки в народном стиле, разноцветные вязаные пледы на спинках диванов, плетенные из шерсти коврики на натертом деревянном полу.

– Я приехала, чтобы найти потерявшегося в лесу друга.

– Надеюсь, твой друг нашел где переночевать. Ты можешь остаться здесь; наверху есть комната для гостей. Мы с женой как раз собирались поужинать… присоединишься к нам?

– Спасибо, с удовольствием, – ответила я, намереваясь вежливо посидеть за столом и ни к чему не прикасаться.

Лейк провел меня в столовую. На квадратном столе стоял деревенский ужин: картофельное пюре, соус, зеленые бобы, пышные бисквиты и огромная жареная индейка. Запах от еды шел восхитительный; несмотря на решимость ничего не есть, у меня слюнки потекли.

За столом уже сидела красивая сероглазая женщина лет тридцати-сорока в зеленом клетчатом платье. Длинные курчавые черные волосы были перехвачены в хвост, а на коленях она держала большую, не меньше тридцати дюймов высотой, фарфоровую куклу в синем сатиновом жакете и панталонах. Кукла выглядела точной копией картины Томаса Гейнсборо «Мальчик в голубом». Когда Лейк вошел в комнату, женщина не подняла глаз от макушки куклы. Ее нос и скулы напомнили мне о Купере.

В окно за стулом женщины ударилась птица. От шума я подскочила, но ни Лейк, ни женщина ничего не заметили. Еще удары и скрежет когтей: стая долетела до дома и вороны пытались пробраться внутрь. Хотя рама тряслась от ударов, но стекло они выбить не могли. Я надеялась, что в каминной трубе есть решетка.

– Присаживайся где хочешь. – Сам Лейк отодвинул себе стул во главе стола рядом с печальной женщиной.

– Чудесный стол. – Я старалась говорить спокойным голосом, но мне не удавалось.

Присесть так, чтобы на расстаться со щитом, было негде, и я засунула меч в приделанные к щиту ножны, отодвинув два стула напротив женщины. Осторожно поставила щит на левый из стульев и уселась на правый. Затем развернула щит так, чтобы при необходимости быстро выхватить меч.

– Может, тут и многовато еды для двоих, но мой сын Бенни завтра приезжает домой из школы, и мы хотели встретить его индейкой, – произнес Лейк. – Он может съесть столько сэндвичей с индейкой, сколько в нем весу. Сейчас он состоит в команде по лакроссу [19]19
  Лакросс —командная игра с мячом.


[Закрыть], а в прошлом году его выбрали лучшим полузащитником среди восьмых классов. Каждую четверть он получает почетную грамоту, а еще он самый высокий в своем классе.

– Вы и ваша жена, наверное, очень гордитесь им, – заметила я, оглядывая комнату.

Что это за место? Интуиция твердила, что это дом на поляне, каким он был тридцать лет назад, перед пожаром. Я мало знала об аде, но этот походил на чистилище, где измученные души снова и снова переживали события, приведшие к духовной катастрофе. Живой сериал кошмаров, что в прямом, что в переносном смысле.

В подобном аду души со временем получают очищение от бесконечного повторения прожитой боли и освобождаются. Или же им надоедает сидеть без дела, и они отправляются на охоту в мир живых. В любом случае тридцать лет – это долгий срок для такого чистилища. Что же их здесь держит? Пока что я не могла понять.

Если Купер и Колдун жили в этом доме, логично предположить, что с ними жили их родители или опекуны. Лейк совсем не походил на Купера. Но я могла легко предположить, что он был отцом Колдуна, а в печальной жене проглядывали черты обоих братьев.

Но кем был молодой человек, который превратился в оленя? И кто такой Бенни? Совершенно очевидно, что запертые в аду души ожидали, что однажды он к ним присоединится.

– О да, мы гордимся им, – сказал Лейк. Он улыбнулся жене широкой белозубой улыбкой политика. – Бенни когда-нибудь станет большим человеком в нашем штате, вот увидишь.

У меня подпрыгнуло сердце. Я видела эту улыбку на лице мистера Джордана. И тут меня накрыло понимание.

Бенни – сокращение от Бенедикта. Неужели мистер Джордан сводный брат Купера и родной брат Колдуна?

Что-то застучало по стеклу. Израненный, истекающий кровью молодой олень доковылял до окна и пытался отогнать ворон. Его рога скребли по раме, и я видела, что морду покрывает сеть царапин. Он уставился на меня печальными глазами и издал несколько пронзительных криков, будто пытался предупредить.

Лейк его не заметил. Он поднял миску с картофельным пюре и предложил мне:

– Попробуй. Это наша картошка, с фермы.

Соблюдая вежливость, я взяла миску и положила себе немного пюре. Я собиралась размазывать его по тарелке и делать вид, что ем.

Сквозь звук сражения под окном мне показалось, что я слышу плач. Он доносился из подвала.

Правый глаз, слепой и бесполезный в лесу, сейчас посылал в мозг невнятные проблески видений. Каменный глаз зачесался, как в доме у Колдуна, когда я заглянула в одейтту. Я начала подозревать, что данный ракурс не показывает мне всю картину. Я собралась с духом, перевела взгляд на женщину с куклой и с усилием сморгнула.

Одежда женщины изменилась на длинное пурпурное платье, которое когда-то выглядело величественно, но сейчас его покрывали пятна, а отделку из меха горностая выела моль. Она покачивалась на стуле и плакала; грязное лицо и спутанные кудри выглядели так, будто за ними не ухаживали неделями. На ее запястьях остались ссадины, как от кандалов. Она прижимала к себе большую куклу-марионетку. Лицо куклы не имело никаких черт, за исключением сделанных из синего стекла глаз.

Лейк стоял во главе стола в потрепанной горностаевой мантии, накинутой поверх грязного красного камзола и белой туники. Его голову украшала потускневшая медная корона.

– Не могу поверить, что мой сын родился от такой дурной ведьмы, как ты! – кричал он на плачущую женщину. – Ты же хотела его бросить, правда? Но однажды мой сын будет править миром, и ты ему поможешь. Его магия станет такой сильной, что никто не сможет с ним сравниться, слышишь? Смотри на меня, когда я с тобой разговариваю!

Я отвернулась от вида его безумной ярости и вдруг заметила, что комната изменилась. Меня окружали серые каменные стены средневекового замка, а обеденный стол превратился в положенные на козлы доски. В железных креплениях потрескивали смолой факелы. Еда превратилась в дерево: индейка стала раскрашенным узловатым чурбаном, а картофельное пюре – опилками.

Король Лейк злобно повернулся ко мне.

– Почему ты не ешь? – рявкнул он. – Тебе не нравится моя еда?