Текст книги "Укус змейки"

Автор книги: Люси Рэдкомб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

9

– Что за милые покои! – пришла в восторг Мэри, обводя взглядом просторный номер.

– Восхитительные! – согласился Джеф, снимая пиджак и швыряя его на кровать. Затем ослабил галстук, включил ночник и погасил основной свет.

– Ты здесь всегда останавливаешься?

– Нет, я это сделал ради тебя. Иди ко мне. – Низкий, с хрипотцой, голос звучал так призывно, что не было сил противиться.

Она сбросила туфли на высоких каблуках; густой ворс ковра приятно щекотал ступню.

– Мы так и не поужинали. – Мэри робко подняла взгляд.

– А если мне не терпится заняться с тобой любовью? Страстно, неистово, безумно. Опережая твои следующие вопросы, скажу, что нахожу меблировку довольно бесцветной, а смотреть телевизор мне не хочется.

– Я вовсе не собиралась этого говорить!

– Внизу ты так не нервничала.

Боже, Джеф наверняка предвкушает нечто еще неведомое ему, с замирающим сердцем думала девушка. Он всерьез полагает, что имеет дело с искушенной соблазнительницей, а на самом-то деле!.. – Я очень давно… Наверное, мне следует тебя предупредить… Ох, черт! – воскликнула она, заламывая руки.

– Ты пытаешься сообщить мне о том, что ты девственница?

– Физиологически – да, – отозвалась она, обдумав вопрос со всех сторон.

– Что ты хочешь сказать? – ошеломленно переспросил Джеф. Ему и в голову не приходило, что эта девушка, воплощение чувственной, манящей красоты, неопытна в вопросах обольщения. Он испытал самое настоящее потрясение, а в следующее мгновение в сознании вспыхнула упоительная, дерзкая, исполненная первобытного восторга мысль: он будет первым! Все прочее его нисколько не волновало. К своему предшественнику, показавшему себя с худшей стороны, он испытывал что-то вроде жалости.

– Ты шокирован? – Мэри глубоко вздохнула, поморщившись от досадного воспоминания. Этим событием своей жизни она отнюдь не гордилась, поскольку в ту пору была молода и глупа, а позже предпочла решительно выбросить позорный эпизод из памяти, а не казнить себя за ошибку.

Зато это был урок: секс без глубокой эмоциональной подоплеки не имеет смысла. Теперь она стала старше и, возможно, мудрее. Она полюбила!

– Меня трудно шокировать, – заметил Джеф, глядя на встревоженное личико.

– В балетной труппе у меня был приятель. Он до сих пор танцует… и, кстати говоря, очень известен. Мы были на сцене в паре, и в жизни держались друг друга. Однажды нас пригласили на вечеринку, а потом все разошлись по спальням, а мы… в общем, остались одни. Он слишком много выпил, а я… трудно все это объяснить…

Мэри и не пыталась оправдываться. Да, той ночью она совершила откровенную глупость! Стэн был настойчив, но это ее не извиняло. Она могла бы остановить его, если бы захотела.

– Ну, если угодно, меня мучило любопытство. Все вокруг наперебой болтали об этом… о сексе, и мне захотелось попробовать. Так что я не девственница, во всяком случае, я так считаю.

– То есть?.. Ничего не понимаю? – недоуменно вперился в нее Джеф.

– Ну, все получилось хуже не придумаешь. По моей вине. – Мэри сделала глубокий вдох, готовясь к постыдному признанию. – Я все испортила…

– И как же тебе это удалось?

– Я… расхохоталась. Нет, это было не милое, стыдливое хихиканье, но громогласный, безудержный, истерический смех… – Она опустила глаза. – В самый неподходящий момент. Я ничего не могла с собою поделать. Уж больно нелепо все выглядело. С тех пор Стэн со мной вообще не разговаривал, что чертовски мерзко, если танцуешь в одном спектакле. Я подумала, что стоит предупредить тебя заранее: опыт у меня небольшой.

Наступила долгая пауза.

– Почему ты прячешь глаза?

– Потому что я чертовски смущаюсь.

– Ты всегда говоришь правду? – тихо рассмеялся Джеф и обнял Мэри. Та сдалась без борьбы.

– Всегда… – Влажный кончик языка коснулся ее опущенных век, горячее дыхание обжигало щеки. – Ты, должно быть, разочарован? – обреченно осведомилась она и уже с вызовом добавила: – Когда-нибудь учиться все равно приходится!

– Несомненно, – охотно согласился Джеф. – Но меня изумляет твоя готовность снова пережить то, что ты тогда испортила. Так, кажется, ты сказала?

– Да. Но видишь ли, происшедшее не стало для меня трагедией или, скажем, глубокой психотравмой. Я просто пришла к выводу, что для меня смысл жизни заключается в балете, а секс – так, чепуха. Урок пошел мне на пользу. Когда человек просто нравится, это ведь еще не все…

– А я тебе нравлюсь? – За небрежным тоном скрывалась напряженная сосредоточенность.

– Не всегда. – Мэри облизнула пересохшие губы. – Зато ты никогда не оставляешь меня равнодушной.

Джеф заглянул в бездонные глубины ее карих глаз.

– Ну что же, прекрасно, меня и это радует. Но вот в чем вопрос: сумею ли я пройти испытание или ты и надо мной станешь потешаться?

– То есть смех полностью исключается? – игриво поинтересовалась Мэри и тут же вскрикнула от неожиданности: Джеф подхватил ее на руки и закружил по комнате.

– Ты на удивление гибкая. Многообещающее свойство! – Он шагнул к кровати и бесцеремонно опустил девушку на пружинный матрас. Она расхохоталась…

– Опять начинается? Это надо прекратить. – Джеф наклонился совсем близко. Его поцелуй заключал в себе первобытное неистовство. Когда он наконец оторвался от ее уст, Мэри с трудом перевела дыхание. Губы ее распухли, а тело, отзываясь на ласки, властно стремилось к любимому.

Джефу удалось взять себя в руки: еще немного, и он уже готов был сорвать с себя одежду и отдаться страсти. Незамысловатая исповедь Мэри растрогала его до глубины души. Сокровенность «темного» прошлого только подчеркивала ее наивность и уязвимость… Он станет первым, кто посвятит ее в тайны любви!

– Ну что, ты уже не смеешься?

– Кажется, я и дышать разучилась, – пролепетала она.

– Разучилась? Сейчас проверим. – Он положил ладонь на бурно вздымающуюся девичью грудь. – Дышишь, да еще как! – Его пальцы ласково погладили плавные округлости. – Не избавиться ли нам от лишней одежды? По-моему, здесь слишком жарко.

Джеф стал стягивать платье через голову, и Мэри изогнулась, помогая раздеванию. Мгновение – и шелковый наряд полетел на пол. Следом последовал и лифчик.

– Великий Боже! – воскликнул Джеф и провел большим пальцем по бархатистой шейке Мэри. – Ты знаешь, когда ты улыбаешься, у тебя на щеках образуются ямочки. Никогда не забуду, как ты улыбалась мне в тот вечер. Я пытался… В твоих глазах плясали смешинки… о, эти колдовские глаза! – простонал он.

– Я хотела, чтобы и ты посмеялся со мной заодно, но куда там – смотрел на меня, задрав нос!

Девушка протянула к Джефу руки. В жесте заключалась непередаваемая грация – как в каждом ее движении. Мэри волновала его столь же глубоко, как любимая музыка или прекрасная картина, но это живое творение искусства будило в нем еще и жаркое, чувственное желание. Он положил ладони на ее талию; пальцы слегка оттянули резинку трусиков, узкая шелковая полосочка ткани на бедрах да отделанный кружевами пояс для чулок – вот и все, что оставалось на Мэри. Она наклонилась вперед и обвила руками его шею, восхищаясь силой мускулистых плеч.

– А мне хотелось вот чего, – шепнул Джеф, привлекая девушку к груди и целуя ее – неистово и самозабвенно. – Хочу насладиться тобою. – Он пожирал глазами ее грудь, и, казалось, розовые соски набухают под его жадным взглядом. – Хочу познать каждую клеточку, – глухо проговорил он, осыпая поцелуями благоуханное, нежное тело.

Мэри тонула в неодолимом, испепеляющем водовороте чувственного наслаждения. Опытные руки Джефа двигались по спине в эротическом, возбуждающем ритме, жаркие губы опаляли грудь.

– Я тоже хочу ласкать тебя… – В ее раскрасневшемся личике читалась мольба.

– Тебе не нужно спрашивать разрешения. – Он расстегнул пуговицы рубашки. – Ты вольна делать, что хочешь.

– Тогда позволь помочь тебе, – предложила она храбро, быстро стянула рубашку и приникла к обнаженной груди. Пряжка пояса больно впивалась в живот, и Мэри невольно поморщилась.

– Дай-ка я их сниму, – сказал Джеф, усаживаясь на край кровати. Он стянул с себя брюки, а затем и все прочее.

Готовая увидеть мужчину, охваченного страстью, полного вожделения, она тем не менее испытала самое настоящее потрясение. В голове промелькнули безумные мысли. Может быть, с ее собственной сексуальностью что-то не в порядке…

– По-моему, это невозможно, – задохнулась она, завороженно глядя на Джефа. – А если я не подхожу к случаю? – Мэри пыталась шутить, но голос ее дрожал.

– Ты мне веришь? – спросил он, вытягиваясь на кровати. В его страстном взгляде светилась нежность. Пряный запах разгоряченного тела пьянил и будоражил девушку.

– Да, – откликнулась она, не думая.

Безоговорочная уступчивость польстила самолюбию мужчины, это было видно по его лицу.

– Дотронься до меня, – попросил он.

Мэри провела пальчиками по покрытой волосками груди, по вздувшимся бугоркам мускулов, постепенно спускаясь все ниже, к паху.

– Не останавливайся, любимая.

Хриплая мольба придала ей смелости, с уст ее срывались слабые стоны, как отклик на ответные ласки.

– Никакая физиология нам сегодня не помешает, – шепнул он ей.

Она фыркнула от смеха, но он тут же оборвался: уста любящих слились. Джеф не ограничился поцелуем в губы: его чуткий язык и не менее чуткие пальцы самозабвенно искали и находили эрогенные точки на теле.

– Пожалуй, мы и от этого избавимся. – Кружевные трусики полетели в сторону; встав на колени, он стянул чулки, обнажая стройные ножки.

Теперь любовников ничто не разделяло. Жажда сладострастия подчинила девушку себе и заставила забыть о страхах и колебаниях.

– Пожалуйста, Джеф, я хочу… – самозабвенно заклинала она.

Ожидание превращалось в пытку, все ее существо стремилось слиться с любимым воедино, принадлежать ему всецело и безоглядно.

Его ладони скользили по ее бедрам, по нежной, шелковистой коже. Мэри задохнулась: его губы коснулись внутренней стороны бедра. Последние остатки самообладания оставили девушку, когда требовательный язык двинулся выше, повторяя путь, пройденный пальцами, к влажному, жаркому лону.

Мэри самозабвенно твердила имя любимого, сотрясаясь в экстазе. Такое не грезилось ей даже в волшебных снах.

Пытка прекратилась столь же неожиданно, как началась.

– Мне нужна ты, – хрипло простонал Джеф и, встав на колени, приподнял девушку и притянул к себе. Она ощутила пульсацию внизу живота и лихорадочно придвинулась ближе.

– Вот так… – Наклонившись, он вошел в нее – медленно и осторожно. Все ее существо открывалось ему навстречу, словно цветок под лучами солнца. С каждым новым размеренным движением упоительное ощущение нарастало, сводило с ума, вызывая восторг.

– Ты этого хочешь? – Джеф решительно подался вперед.

– Да! – воскликнула Мэри торжествующе. Она сплела руки вокруг его спины, а ноги чуть ниже ягодиц. Два тела слились в одно.

Внезапный спазм высвобождения от накопившейся энергии потряс все ее существо. На мгновение она утратила чувство пространства и времени, качаясь на волнах вечности. Джеф расслабился и замер, распластавшись на Мэри.

– Милый… – прошептала она.

– Мммм?

– Я так рада, что стала твоей.

– Я доволен тобой, а ты волновалась, – блаженно протянул он, нежно куснул ее сосок и бездыханно развалился рядом.

– Ну, и что это ты затеяла?

Мэри, желая незаметно выбраться из постели, виновато застыла.

– Мне пора идти.

– Не пущу. – Джеф потянулся к ней, но она вовремя увернулась, зная, что еще одно его прикосновение, и ей не выбраться отсюда.

– Уже поздно.

– Поздно для чего? – простонал он, садясь и приглаживая встрепанные волосы.

– Родители звонят мне каждый вечер перед сном, – пояснила она. – Поверь, я не хотела бы уходить.

– Ну так оставайся.

Мэри покачала головой. Больше всего на свете ей хотелось ответить согласием.

– Не могу.

Пожав плечами едва ли не равнодушно, Джеф откинулся на подушки, заложив руки за голову. Ощущая себя крайне неуютно под его испытывающим взглядом, Мэри встала, подобрала с полу платье и прочие предметы туалета и быстро оделась. Ей хотелось уйти уверенно и с достоинством, да где же взять силы? Противоречивые мысли, которые удалось было заглушить, вновь овладели ею, и приятно волнуя, и страша. Реплика Джефа подтвердила худшую из мыслей.

– Ночным поездом я уезжаю в Окленд. Мне нужно…

– Счастливого пути, – оборвала его Мэри. Удивительно, как это ей удается сохранять спокойствие? – Ты позванивай иногда, – безмятежно добавила она. Уезжает в Окленд? И это все, что он может сказать? Боже, что она за идиотка! Чего ждала? Признаний в любви до гроба? Но разве Джеф когда-нибудь заикнулся о любви? Нет! Получил удовольствие и – «гудбай, бэби!» И с этим надо смириться.

Сандра не исчезнет, потому что он этого не хочет, – уныло размышляла Мэри. Джефу так удобнее, его это устраивает, а вот меня-то – нет. В жизни себе не простила бы, если бы сдалась без боя, но быть его любовницей… Это не для меня!

– Позванивай, говоришь? И, может статься, мы как-нибудь поужинаем вместе? – Лицо Джефа исказилось от боли.

– Посмотрим, – отмахнулась Мэри.

– Пожалуй, нам пора расставить все точки над i. Хотел бы тебе сказать…

– Нет! – Не будет она любовницей! Не войдет в жизнь любимого человека, если в его сердце нет места для нее. – Нам нечего обсуждать, – отрезала она и бросилась к двери.

В шесть утра у входа в дом раздался оглушительный стук. Не далее как час назад Мэри забылась тревожным сном. На новом месте она всегда засыпала с трудом, а тут еще горестные мысли… По крайней мере, перебравшись в дом Пола, она получила возможность обдумать ситуацию в одиночестве.

Нет, она не жалела о том, что произошло: воспоминание о чуде, пережитом впервые с любимым, останется до самой смерти. Только истинная любовь способна подарить счастье. И нечего сомневаться, что Джеф не разделяет ее чувства. Он пытался найти не любовь, а выход для своей похоти…

С трудом размежив сонные веки, Мэри попыталась сконцентрироваться на происходящем. Если не спуститься, грохот перебудит половину улицы.

Завязывая на ходу пояс халата, она сбежала вниз, в магазинчик. Стекла запотели, но ей не составило ни малейшего труда разглядеть, кто стоит на крыльце.

– Джеф, уходи! – закричала она, едва тот снова принялся дубасить кулаком в оконную раму. – Я тебе не открою.

– Не возражаю: давай побеседуем через окно. Иначе соседям придется вызывать полицию.

– Черт бы его подрал! – в сердцах выругалась Мэри и, отойдя к двери, стала бороться с замком.

Джеф ворвался в магазинчик с лицом, перекошенным от ярости.

– Значит, это правда! – возопил он. – Когда твой отец сказал мне, где ты, я ушам своим не поверил.

– Мой отец никогда не лжет. В отличие от тебя. А в чем, собственно, дело?

Гость распалился еще сильнее.

– Ты даже оправдываться не пытаешься! Боже, какой я глупец! Слепой идиот. Я думал… – Он оборвал себя на полуслове и с отвращением воззрился на Мэри. – Где он?

И тут ее осенило – Джеф думает, что она уединилась с Полом! Вообразил, что… Она недоуменно встряхнула головой. Да он не просто зол, он обезумел.

– Выслушай меня! И перестань метаться, ты что-нибудь опрокинешь. – Ревнивец и впрямь чудом избежал столкновения с коробкой, полной стеклянных банок.

– Выслушать тебя?! – презрительно бросил он.

– Да, если не хочешь выглядеть полным идиотом! – Мэри тоже охватил гнев. В первое мгновение при мысли о том, что заставила любовника ревновать, она испытала мстительную радость. Однако чувство это быстро угасло. Непоследовательность Джефа граничила с фарсом. Ишь, примчался ни свет ни заря, исполненный праведного гнева по поводу якобы любовных отношений с Полом, в то время как дома его дожидается невеста!

– Не поздно ли? – прогремел громоподобный голос. – Подумать только: я поверил, что наша близость для тебя что-то значит. Ты говорила Полу те же слова, что и мне? Боже праведный, я и представить не мог, что ты настолько распутна. А ведь мог бы и догадаться, когда увидел тебя в саду в объятиях этого парня.

– Распутна? – вскипела от бешенства Мэри. – Да как ты смеешь шпионить за мной? Тоже мне, праведник выискался! Славно, должно быть, взирать на других с высот лицемерной благопристойности. Да как ты смеешь читать мне мораль? По крайней мере, я не валяюсь в постели с одним, прежде чем выйти замуж за другого. Ханжа ты и лжец!

– Это я-то?! – Джеф схватился за ворот рубахи так, что вырвалась с мясом верхняя пуговица. – Я не женюсь на Сандре. – Он встал в театральную позу. – Ага, это сообщение произвело желаемый эффект? В чем дело, милая? Ты бы заговорила иначе, если бы знала, что я вполне свободен располагать собой, как и твой драгоценный Пол? А я куда лучшая партия, смею заметить. Если бы в тот вечер ты подождала пять минут, я бы тебе о многом сказал…

– Ха-ха, я, распутница, разрушила брак, заключенный на небесах! – съязвила Мэри, потрясенная новостью – он не женится на Сандре!

– Скажем так: я принимал на веру слишком многое, – мрачно подвел итог Джеф. Стиснув зубы, он обдал Мэри презрительным взглядом. – Подумать только, я, непроходимый глупец, надеялся, что… – В груди его что-то заклокотало.

– Ты надеялся, что я сумею до тебя возвыситься? Или, скорее, унизиться? А сейчас мне полагается заламывать руки и заливаться слезами раскаяния? – Мэри вызывающе выпятила грудь. – Ах, я упустила партию века! Тебе будет небезынтересно узнать, что я не разделяю здешнее ложе ни с Полом, ни с кем-либо другим. Пол улетел в Торонто, мириться с законной женой, а я караулю дом. Я пыталась тебе все объяснить, а ты всех меришь своей меркой, – безжалостно докончила Мэри.

По лицу Джефа разлилась смертельная бледность.

– Да я… да ты знаешь…

– Нет, мой милый, – остановила она его, предостерегающе подняв руку. – Теперь моя очередь. Ты высказался, обнажив свою суть. И все, разговор окончен.

Ярость Мэри перегорела так же быстро, как нахлынула, и ей вдруг отчаянно захотелось броситься в объятия любимого человека и бурно, по-детски, разрыдаться, но женская гордость не позволяла.

– Похоже, мне остается только попрощаться?

Не встретив ответа, Джеф молча повернулся и ушел, хлопнув дверью.

– Скатертью дорожка! – фыркнула Мэри и расплакалась в голос…

10

– Помоги-ка закрепить, мам! – Мэри торжественно вручила матери тряпичный номер вместе с булавками.

– Тогда повернись. – Линда приколола к розовой ткани балетной пачки огромную цифру «66». – Ну вот, готово! – Она отошла в сторону, чтобы оценить общий эффект: пышный наряд в сочетании с кроссовками и оранжево-черными полосатыми гетрами смотрелся в высшей степени вызывающе и комично.

– Я не собираюсь ставить рекорды, мое дело – собрать много-много очаровательных зеленых банкнотиков. – Местная больница отчаянно нуждалась в современном оборудовании, и участники марафона вознамерились собрать нужную сумму.

– Грустно, когда лечебные учреждения зависят от благотворительности, – вздохнула Линда.

– Пока ведутся бесконечные споры о пересмотре бюджета, наш комитет принесет пользу десяткам детишек.

– Вы все поработали на совесть, – согласилась мать.

– И старые пачки пригодились. Кстати, ты не знаешь, куда задевались фотографии генеральной репетиции моего последнего спектакля? – небрежно спросила Мэри.

– Да найдутся со временем! Тебе пора на старт.

– Мама! – угрожающе проговорила девушка.

– Ну хорошо, я дала их Мейсону. Посмотреть. Он так интересовался твоим балетным прошлым. Я думала, ему понравится, – стала оправдываться мать.

– А тебе не приходило в голову, что мне бы этого не хотелось?

– Ну почему же? Джеф очень тобой интересуется. Мне кажется, он так тебе подходит, такой милый.

– Джеф бы первый с тобой согласился, – через плечо бросила Мэри, направляясь к стартовой черте. Она гордилась своей стойкостью: за две недели ей удалось напрочь забыть Мейсона. Он остался в прошлом.

По свистку серьезные бегуны рванулись вперед, за ними последовали ряженые, какие-то старцы с бородами и чудак средних лет, запакованный в гигантский подгузник. Атмосфера шутливого состязания взбодрила бы и законченного меланхолика.

– Первая миля – самая трудная, – прокричал какой-то потешный бегун, вырядившийся медведем. Дорога наконец-то пошла под уклон.

– Оптимист! – фыркнула Мэри. – Ты смотри не задохнись в своей шкуре, – заметила она спустя полмили. Медведь по-прежнему стойко держался рядом. Глядя на громоздкий костюм она удивлялась, как бедняга в нем дышит.

– Возможно, мне и впрямь потребуется искусственное дыхание, – глухо прозвучал голос из-под маски.

– А ты сними голову.

– Позже.

Мэри на ходу протягивала коробку для денежных пожертвований зрителям, выстроившимся вдоль дистанции. Медведь не отставал. Девушка не на шутку встревожилась за него. В такую жару и в таком костюме на одном энтузиазме долго не продержишься.

– Пей побольше жидкости, – посоветовала она.

– Маска мешает…

– Привет, Мэри! – Мимо промчались две усатые монахини, по пути игриво хлопнув девушку по плечу. – Классный у тебя костюм.

– Друзья? – осведомился Медведь.

– Рэгбисты; один приходит ко мне на массаж.

– Пожалуй, сейчас и мне массаж бы не помешал.

– Всегда можно сойти с дистанции.

– И потерять добровольные пожертвования? Я тоже бегу ради аппарата УЗИ. Не жди меня, – героически добавил охрипший зверь. – Я как-нибудь доберусь до финиша. Вспомни сказочку про черепаху и зайца.

– При твоем костюме эта аналогия неуместна.

На протяжении следующей мили бегуны сосредоточенно молчали; тишину нарушали только приглушенные стоны и прерывистое дыхание Медведя. Мэри уже решила, что спутник ее не так уж и слаб, раз держит темп, но тот вдруг пошатнулся – и театрально упал к ее ногам.

– Ох, нет! – воскликнула она и, остановившись, опустилась на колени. – Сейчас помогу.

Прощупать пульс под шкурой не представлялось возможным. И тут… лохматая медвежья голова соскочила, и Мэри от неожиданности села прямо на дорожку.

– Ты в порядке?.. – начала было она и, не докончив фразы, свирепо выругалась: – Ах ты, змей!

– Не змей, а всего лишь «медведь», – поправил ее Джеф.

Шутник, похоже, ничуть не запыхался.

– Что за выходка! – бушевала Мэри. – Ты выглядишь полным идиотом!

– Я очень надеялся, что ты это заметишь. Эй, подожди меня! – воскликнул он, бросаясь вдогонку за беглянкой.

Она считала себя неплохой спортсменкой, но доктор, похоже, не уступал ей по всем статьям. Как она ни старалась оторваться от преследователя, Джеф упорно держался рядом.

– Ну что ты увязался за мной? – выкрикнула она. – Ты мне не нужен!

– Еще как нужен; и я не уйду, пока ты этого не признаешь.

– Ты с ума сошел, – вспыхнула Мэри.

– Нет, отчаялся. Другого способа поговорить с тобой просто не предвиделось. Я знал, что с дистанции ты ни за что не сойдешь.

Какого черта он тут делает? Слова Джефа давали надежду, но Мэри не могла и не хотела к ним прислушиваться. Зачем растравлять свежую рану и будить тягостные воспоминания!

– У тебя находятся мои вещи, – гневно нахмурилась она. – Мама не имела права давать тебе мои фото. – Она споткнулась на ровном месте, и Джеф тут же протянул руку. Мэри проигнорировала помощь. Еще не хватало взяться за руки: смотреть на негодяя – и то непереносимая пытка.

– Тебе сказала Линда?

– Мне сказала твоя невеста.

– Сандра? – В голосе Джефа прозвучало изумление.

– Ну да. Мы сразу прониклись друг к другу безграничным доверием!

– Как трогательно. Может, и ко мне проникнешься? – саркастически протянул Джеф. – До сих пор ты даже не желала слышать мой голос. Когда ты в последний раз брала телефонную трубку? Твоя бедная матушка устала изобретать для тебя оправдания.

– Да вы с матушкой недурно спелись!

– Я не осознавал, сколь много ты потеряла, пока не посмотрел еще раз твои фотографии, – отрывисто проговорил Джеф. – Для натуры менее сильной происшедшее обернулось бы непоправимой психологической травмой. Но ты не тратила времени зря, не оплакивала злую участь, а взяла судьбу в свои руки. То, что ты можешь надеть этот наряд ради шутки… потрясает меня до глубины души. – Он осторожно коснулся пальцем розового кружева. – Ты – чудо, милая!

Слова Мейсона звучали так горячо и искренне, что на глаза девушки навернулись слезы.

– Это мама рассказала тебе про сегодняшнее состязание?

Мэри не смела поднять головы. Чего доброго, она прочтет во взгляде Джефа отражение своих собственных мыслей. Правой-левой, правой-левой: вот на чем надо сосредоточиться. Она встала, готовясь бежать дальше.

– Об источниках информации я лучше умолчу.

– И зачем этот фарс?

– Думал, ты порадуешься, если я выставлю себя на посмешище ради любимой, не говоря уже о высокой цели.

– Все это – для того чтобы произвести впечатление на меня? Этот… этот цирк? – задохнулась на ходу Мэри.

– Я забавляюсь от души. Посмотри правде в глаза: я не смог бы выглядеть большим идиотом, нежели сейчас. Кроме того, здесь ты от меня не спрячешься.

Мэри сбавила темп. Ей и впрямь нигде не скрыться. Несмотря на решительный голос, в лице Джефа была некоторая неуверенность. Что ж, если ему есть, что сказать, пусть говорит открытым текстом.

– Выслушай же меня, – торопливо начал он. – Я был уверен, что поступаю правильно, когда сделал предложение Сандре. Все мое семейство было против, а я уперся как бык. Не хотел признавать, что не прав. Даже если бы я не встретил тебя, не думаю, что и впрямь довел бы дело до конца, – продолжал Джеф чуть смущенно. – Я ощущал себя последним эгоистом: все жертвы и неудобства доставались на долю Сандры, а мне брак сулил только преимущества. Боюсь, что я поторопился с помолвкой. После гибели родителей моих племянников мне следовало выждать некоторое время, прежде чем принимать решение, а я поступил опрометчиво… Ради Бога, Мэри, если ты не снизишь темпа, ты не доберешься до финиша.

Сильная рука обвилась вокруг ее талии и заставила остановиться.

– Да как ты смеешь?!

Джеф подхватил девушку на руки, и властный поцелуй заглушил протестующий возглас. Раздались аплодисменты публики, которая шумно выражала одобрение, глядя на «медведя» с человеческой головой, упоенно целующего балерину в кроссовках. Защелкали фотоаппараты.

– Нахал, люди смотрят! – Мэри смущенно прятала лицо.

– Пусть себе смотрят, – отмахнулся Джеф.

– А мне казалось, мистер Главный Консультант дорожит своей репутацией.

– Я заслужу репутацию первого дурака в мире, если упущу тебя. Я люблю тебя, Мэри!

– А мне казалось, Сандру, – ехидно напомнила девушка. Голова у нее шла кругом от радости – из-за одной простой фразы.

– Ни одной минуты, – досадливо поморщился Джеф. – Ты об этом знала, и Сандра тоже. Задолго до того, как мы провели ночь с тобой вместе, я сказал ей, что у нас с ней все кончено. Я как раз собирался сообщить тебе об этом за ужином, но на тот вечер ты, оказывается, наметила другую программу действий.

Мэри покраснела, вспоминая, с каким холодным расчетом – нет, с пылким расчетом! – задалась целью соблазнить Джефа.

– Жениться на нелюбимой – ужасное дело!

– Я это понял, хоть и поздновато, – смиренно покаялся он. – Но если тебя это утешит, Сандру привлекали отнюдь не мои прекрасные очи. Ей с самого начала удавалось играть на моей благодарности к ее отчиму, а я был слеп и не видел этого. Эверетт Хатчинсом очень много для меня значил. Она же устроила мне сцену и в пылу гнева обмолвилась, что всегда терпеть не могла Эверетта. Ее возмущало, что отчим отложил часть состояния на благотворительный фонд медицинских исследований. Я – директор фонда, и, похоже, поначалу она рассчитывала, что сумеет аннулировать доверенность. А выгодная должность, от которой Сандра якобы отказалась, – это чистой воды вымысел. Она чертовски амбициозна, но место, за которое она боролась два года, отдали другому. Тогда-то она и решила направить всю свою энергию в иное русло и заарканить меня.

– Но ведь ей это удалось.

– Нет, я все-таки понял, что мы абсолютно не подходим друг другу. Вот поэтому я и задумал «подбросить» ей детей на все выходные. Но мой коварный план потерпел крах – из-за свинки и матушкиного вмешательства. В ту пору мне казалось, что великодушнее повернуть дело так, чтобы Сандра сама сказала «нет». Я думал, что она искренне ко мне привязана, и не хотел ее унижать.

Мэри лихорадочно обдумывала услышанное. Визит Сандры к ней был, очевидно, подсказан злобной мстительностью. Она не смогла заполучить Джефа, но не желала его уступать и сопернице.

– А ты не помнишь, как ворвался в дом Пола, как уставился на меня в то утро. Страшно подумать, чего ты мне наговорил!

– Я и вправду решил, что ты ушла от меня к другому. Ведь ты вздыхала по тому парню в детстве; к тому же я видел, как он целовал тебя в саду. Надо было мне послушаться голоса сердца!

– Ты мне не доверял!

– В то утро все сложилось не так, как я планировал, – угрюмо пояснил он. – Я лихорадочно подбирал слова, пытался поклясться тебе в любви до гроба, а опыт у меня в этом деле крайне небольшой. Я хотел сказать тебе, что между мной и Сандрой все кончено, а ты повела себя так, словно хотела избавиться от меня, как от наваждения.

– Не сам ли ты к этому стремился? – пожала плечами Мэри.

– В то время я хватался за соломинку. Не разобрался в своих чувствах, пока не повстречал тебя. Любовь сильнее гордости, но понять это непросто.

– Как насчет той ночи? – глухо осведомилась она. – Неужели ты так и не усвоил урока?

В голосе Джефа звучала мягкая ирония, однако серьезный, немигающий взгляд не оставлял места сомнениям.

– В ту ночь я просто-таки истощил словарь любовных признаний.

– Ах, да-да! – мелодраматично воскликнула Мэри. – Влюбленные, охваченные страстью, не отвечают за свои слова и поступки.

– Я всегда отвечаю за то, что говорю и делаю. – Джеф заглянул в глаза девушки и с трудом удержался от новых поцелуев. – Но в тебе я не был уверен, потому и ждал. Хотел объясниться утром, устранить все недоразумения. К сожалению, твои чувства любящей дочери оказались сильнее всех прочих.

– Мне казалось, ты не хочешь принимать на себя новых обязательств, поэтому и изобразила равнодушие. Ты ни слова не сказал о будущем, а я считала, что, поскольку ты помолвлен с Сандрой, у меня нет права тебя принуждать. Просто любить тебя казалось… самым естественным поступком на свете. – Низкий, хрипловатый голосок Мэри беспомощно срывался. – Я хотела доказать на деле, как сильно люблю тебя. Утром я подумала, что допустила ужасную ошибку, что ты не разделяешь моих чувств. Я не могу быть просто любовницей… Если бы ты и впрямь любил меня, ты вел бы себя иначе.

Пальцы Джефа крепче стиснули ее плечико.

– Боюсь, что брак с тобой сулит мне немало испытаний.

– Ты делаешь мне предложение? – Мэри попыталась изобразить полное равнодушие, но так и не смогла сдержать блаженной широкой, едва ли не до ушей, улыбки. Хватит с нее холодной неприступности.

– Я посоветовался с семьей…