Текст книги "Соло для няни"
Автор книги: Людмила Королева
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 11 страниц)
Людмила Королева
СОЛО ДЛЯ НЯНИ
Наконец-то закапало, – по лобовому стеклу застучали бусинки дождя. Голове стало полегче, я сняла очки, дорога мгновенно потемнела от воды. Дождь как будто вывалился из поднебесных чемоданов. Волны из-под колес встречных машин набрасывались на боковое стекло. Под мостом стояли, обнявшись, парень с девушкой рядом со своим мотоциклом.
Со мной сидела сестра, пристально на меня поглядывая. Год назад я ехала под таким же дождем, только рядом сидел Володя. Я тогда еще привыкала к своему «Матиссу», а Володя оказался идеальным инструктором. Он на редкость хорошо водил свой «Опель». С ним было очень комфортно, уютно, спокойно, а я чувствительна к таким вещам, потому как зациклена на работе. А работа моя…
С того дня, как мы с моей подопечной Мэри поехали с ним на занятия в бассейн, я была под впечатлением его движений, а главное – голоса, словом, запала на звук, типично по-бабьи, ушами. Захотелось подпустить его поближе. Уютный голос, ненавязчивые фразы, уверенные манеры манили, хотелось наблюдать за его лицом, руками. Потом хотелось слушать вместе музыку – оказалось, что у нас очень близкие вкусы. Удивительно многое успело случиться за этот год, хотя мне долго не хотелось впускать Володю на территорию моей жизни.
Помню, что началось все с того дня, когда я по обыкновению чувствовала себя как выжатый лимон в середине недели, а надо было выглядеть розанчиком и ехать в детский спортцентр «Второе рождение», везти элитное чадо на тренировку. С уставшим ребенком на руках я ожидала приезда очередного шумахера, чтоб собрать все московские пробки по дороге в спортцентр. Звонок диспетчера из «Вэлми» прервал мои судорожные сборы:
– Машина – «Опель вектра», водитель Володя ждет вас у подъезда.
На моих руках Мэри, в зубах – сумка с экипировкой при моих параметрах 157, 47, 35 (рост, вес, размер обуви). Сползла с крыльца и упала спиной на заднее сиденье «Опеля». В зеркале заднего вида встретила настороженный взгляд. Ух, ты, глаза-то какие! Приятный голос сдержанно поинтересовался:
– Куда едем?
Я вяло пробормотала:
– Талалихина, двадцать восемь, центр «Второе рождение».
Машина плавно тронулась, и Мэри на удивление мгновенно заснула на моих руках. Повисло молчание. Я набиралась терпения в предчувствии дороги. Ведь утром приходится ехать по Москве пунктиром: газ-тормоз, газ-тормоз, но Володя вел машину так, будто плыл по течению – легко, мягко.
За окнами свежий, пушистый снег, мои глаза сами собой стали закрываться. Вообще-то я в машине отродясь не засыпала, тем более с незнакомым водителем, а тут… Утреннее напряжение куда-то ушло, на мгновение я задремала, а когда открыла глаза, меня вдруг пронзила сумасшедшая мысль: вот так же, как спокойно и уверенно он едет – плывет, мягко обхватив руль, почувствовать бы его сильные руки на плечах, груди, коленях… «Эй-эй, выйди из образа-то! – быстро одернула я себя. – Что за мысли бродят в голове!»
Да, я жила одна, с мужем давно рассталась. Работа – дом – работа. Работа поглощала всю мою нервную энергию и время. Мои клиенты, богатые родители, обычно считают, что няня их уникального чада – существо универсальное и многостаночное, по умолчанию она должна быть и психологом, и логопедом, и дизайнером, и аниматором. Оставшиеся крохи моего личного времени тоже норовили приспособить к своим интересам – обсудить, «поплакаться», поговорить и т. п.
Мужские персонажи в моей жизни появлялись, кроме папаш, только в виде водителей из «Вэлми» и охранников. То есть они на службе, и я – на службе, и наши пересечения не предполагали никаких отношений, кроме деловых. Поэтому ни головой, ни сердцем я не откликалась на взгляды, фразы, внимание с их стороны, гораздо чаще приходило раздражение из-за плохой езды, неудобств и дискомфорта, когда за рулем самовыражался очередной стажер-шумахер. Само собою возник и шаблон: раз плох за рулем, плох и вообще, совсем. От этих контактов я никогда не ждала ничего примечательного.
Но в этот день, когда за рулем оказался Володя и мы с ним встретились глазами в зеркале, что-то в его взгляде отвлекло мои мысли от привычного курса. Появилось ощущение какого-то прикосновения – уверенного, но деликатного. Будто кто-то повернул в моей голове рукоятку и приглушил резкий свет. Тело тоже откликнулось – задремавшая Мэри прижалась ко мне своим расслабленным тельцем, и я невольно закрыла глаза, приняв удобную ей позу.
Привыкнув рассчитывать только на свои силы, перестаешь злиться на чье-то равнодушие, недогадливость, нежелание помочь. Я отношусь к этим мужским свойствам как к неизбежному. И все же, когда накатывают усталость и напряжение, невольно придумываю компенсацию, надеюсь на какой-то чудесный дуэт, диалог…
Володя был молчалив, подчеркнуто вежлив. Взгляд слегка настороженный, но ироничный. Чувствовалось какое-то напряжение, или, может, он просто установил такую дистанцию? Я и сама умею держать ее достаточно жестко. Все стало яснее спустя некоторое время. Владимир работал в «Вэлми» давно. Клиенты попадались разные, у каждого свои запросы, амбиции. Его предупредили, что заказ «бассейн – Остоженка» выгодный, но сложный – клиентка сущая чума. Когда в тот день он впервые увидел меня с Мэри, то решил, что я и есть та самая Жанна Владимировна. Если бы я случайно не сказала: «Ну что, детка, няню совсем умотала?», он так и думал бы, что я – мама Мэри.
Я, Мэри и сумка протиснулись в двери спортклуба. Невыспавшийся, оттого, наверное, и медлительный охранник не спешил мне помочь. Дети, мамки, коляски… Правда, тут их немного, потому что время утреннее – в 10.30 первый заплыв. Мэри в свои четыре месяца выглядит как полугодовалая. Еще бы, мы с ней плаваем с двух недель от роду, ныряем, и динамическая гимнастика тоже делает свое доброе дело.
Места мало, помещение небольшое, а народу достаточно. Мамки, няньки, бабки – все скачут возле своих чад. Чада голосят на все лады. Кому попить, кого помыть, кого переодеть.
Мэри – удивительно спокойная девочка, вероятно, сказываются гены папы англичанина. Есть в ней эдакая аристократическая ленца, лишний раз не пискнет, все строго по делу. Да и пищать-то ей особо некогда: утром гимнастика, кормление, бассейн. В бассейне комплекс упражнений, сауна, обливание холодной водой. Внешне мы с малышкой абсолютно разные, но нас долго принимали за маму с дочкой. Удивление было сильным, когда узнали, что я – няня Мэри. «Няня? Вы – няня?» Инструкторы долго не могли поверить, что мама за четыре месяца ни разу не побывала в бассейне с ребенком, ни вместе со мной, ни одна.
Девочка моя очень ровная, проблем с ней нет. Раздеваемся, обливаемся, плаваем – все тихо, без слез, криков протеста. Мне очень комфортно с ней, а ей, я думаю, со мной. Краем глаза наблюдаю за другими детьми. Все разные по темпераменту, по манере поведения, по реакции на воду, на сам процесс плавания. Кричат – значит не верят, не доверяют. Мэри никто никогда не слышал в бассейне, а если она слышит крики других детей, то лишь с удивлением поднимает бровки.
Полтора часа пролетели как одно мгновение. Быстренько сложила наши вещи в сумку, одела девочку, оделась сама – мы готовы. Охранник выглядел уже поживее: открыл нам дверь, поддержал сумку, мило улыбнулся, похоже, наконец-то проснулся, ожил.
Мэри таращила глазки, уставшая, но безмерно довольная. Вода вообще ее стихия, она – Рыбка по гороскопу. Одной рукой я открыла дверцу машины, забросила сумку в дальний угол.
– Помочь?
– Да нет, спасибо. Я уже сама справилась.
Бережно поддерживая девочку, я устроилась на заднем сиденье.
Плавно тронулись, Мэри уютно засопела у меня на руках. Я расстегнула ей шубку, сняла шапку.
– Попить хочешь? – спросила четырехмесячного ребенка. Она утвердительно похлопала глазами.
– Хорошо, сейчас попьешь. – Я достала из сумки бутылочку, дала ей. Ритуал у нас такой: я ее спрашиваю, а она отвечает, как умеет – жестом, звуком или ворчанием. Сладко причмокивая, выпивает весь чай.
Не заметила, как доехали до Остоженки. Мэри, сумка, я выбрались из машины.
– Спасибо! – Я хотела еще раз увидеть его лицо. Может быть, улыбнуться?
В ответ получила сдержанную, но приятную улыбку. Захотелось, чтоб он приехал еще раз, это точно.
На вопрос Жанны Владимировны, мамы моей малышки, «Как новый водитель?» ответила нейтрально: «Нормально. Пробок не собрали, доехали вовремя, тормозит мягко, спокоен и удивительно ненавязчив».
Мне известно, что нашу «милую» мамочку побаиваются. Взбалмошная, истеричная, совершенно непоследовательная в своих решениях она доводила до исступления всех – мужа, диспетчеров, водителей, врачей. А мне часто задавался вопрос: «Как вам с ней работается?» Нормально. Раньше я работала медсестрой в следственном изоляторе с психбольными, поэтому Жанна Владимировна с ее истериками просто отдыхает. Через пару месяцев общения с ней я уже легко находила нужные слова, чтобы услышать в ответ вопрос-согласие: «Да, вы так думаете? Ну, хорошо». И сейчас она безоговорочно поверила моему впечатлению. Это зачтется в плюс Володе, а значит – увидимся!
Бассейн мы посещали три раза в неделю. Холод-не-холод, мороз-не-мороз, устала-не-устала – едем. Володя пришелся-таки ко двору – угодил даже нашей капризной мамочке.
Назавтра Жанна Владимировна меня огорошила: «Улетаю в Италию, самолет в 17.00. Майкл решил, что вы должны ходить в «Мариотт», это отель на Петровке, там есть спортклуб, пропуск для вас уже заказан».
– Бассейна нам уже недостаточно? – удивилась я.
– Ну, Людмила, вы ничего не понимаете, это же совсем другой уровень!
– Уровень чего? – прикинулась я.
– Всего!
Понятно, бассейн – это спорт, а «Мариотт» – тусовка чистой воды. Глубина такая, что упражнения проводить невозможно, зато можно выпендриться перед всеми, как ее малышка держится на воде. Мало мне, наверное, нагрузки! Теперь будем с Мэри, как две русалки, тусоваться на воде.
– Это вам подарок, – пояснила Жанна.
– Мне подарок? – Вот уж, действительно, одарила.
– Ну, Люда, – она опять капризно поджала губы, – это же стоит кучу денег, вы же можете в выходные сами туда сходить, отдохнуть без Мэри, после работы.
– После двенадцати ночи? – уточнила я.
– Он работает круглосуточно!
– А как насчет прогулки? Мы можем поехать с Мэри в парк?
– А это далеко? Как вы доберетесь?
– Нас повезет Владимир – водитель из «Вэлми».
– У вас что, роман? – Жанна обожала любовные истории.
– Да, и это романтическое путешествие вместе с Мэри, Жанна Владимировна. Машина оплачена, и вы не отменили заказ, почему бы нам не поехать в парк?
– Ну, хорошо. Поезжайте. Да, Людмила, – Жанна Владимировна неловко помялась, потупила глазки, – по поводу зарплаты… я вам говорила, я сегодня улетаю.
Это уже интересно, Жанна должна мне деньги за две недели и еще неделю будет в отъезде. У нас понедельный расчет, почасовая оплата. Сумма складывается внушительная, около тысячи долларов. Жанна Владимировна просто мастерски умеет держать паузу.
Я терпеливо ждала, что мне будет сказано, кто мне будет платить в этом месяце?
– Но вы же понимаете, последняя коллекция «Эскады»… Я купила… Поездка, разные расходы. Вы не могли бы спросить зарплату у мужа?
– Хорошо, я спрошу зарплату у Майкла. Что-то еще?
– Да, нужно купить памперсы и смесь, я не успела. – Это было сказано уже более повелительно, но с оттенком просьбы.
– Хорошо, Жанна Владимировна, я заеду и куплю, не беспокойтесь.
– Деньги тоже возьмите у Майкла, – рассеянно добавила она, – и предупредите Владимира, он мне сегодня понадобится – пусть ждет.
Мне было и смешно, и грустно, у нашей мамы никогда нет денег, просто не держатся они у нее катастрофически. Точнее, нет, деньги есть, и в весьма неслабых количествах, но они на поездки, гардеробы, апартаменты, машины. А когда надо заплатить няне, домработнице или водителю – на это как-то не хватает. Болезнь это своего рода, что ли?
Конечно, пока мы с Мэри собрались на прогулку, прошло предостаточно времени. Володя терпеливо нас ждал. Я удивилась: и охота тащиться ему с нами, потом везти обратно? Время-то уже оплачено, можно никуда не ездить, побыть дома, отдохнуть и т. д.
Но Володя все успел, даже отвез Жанну в аэропорт.
Придя следующим утром на работу, я застала такую картину: на кухонном столе батарея бутылочек с остатками смеси, а папа собирается на службу.
– Я сварил для Мэри пюре из кабачков, мы уже начали давать ей прикорм.
Я посмотрела в кастрюльку – цвет пюре меня насторожил, попробовала и онемела.
– А почему пюре такое сладкое?!
– Я добавил туда меда, это же вкусно, я ведь повар! – с гордостью заявил папа.
– Сколько она съела?
– Немного, но зато сразу уснула, – сообщил он довольно.
Я побрела в детскую на ватных ногах, судорожно соображая, кому первому звонить: аллергологу или педиатру. Посмотрела на спящую Мэри – высыпаний нет, дыхание ровное, спокойное. Времени после кормления прошло не так много, но пищевые реакции развиваются стремительно. Ничего страшного не случилось. Спасибо, Господи, пронесло! Майкл наконец-то собрался и ушел. Я вдруг с ужасом вспомнила: ведь сегодня бассейн, а сделать заказ на машину я забыла. Внезапный отъезд мамы и ее новые указания выбили меня из привычного ритма. Забывчивость мне не свойственна, хотя я не считаю это достоинством: сложно жить с запрограммированным механизмом внутри, постоянно напоминающим: «Не опоздай, не проспи, не потеряй, не подведи!» Иногда хочется наплевать на все и опоздать, но, увы, даже нарочно так не выходит – я жертва перфекционизма.
Звонок мобильного отвлек меня от этих мыслей.
– Людмила? Это Владимир, у вас на сегодня бассейн отменяется? Я решил уточнить.
– Нет, – поспешно ответила я. – Просто забыла сделать заказ, спасибо, что позвонили.
– Я рад. Просто подумал, не случилось ли что-нибудь, ведь сегодня большие заносы, дорогу плохо чистят, особенно на Ленинградке, а вы за рулем. Как доехали?
– Нормально, потихонечку, я же не гонщица. – Мне вдруг стало так тепло от того, что он спросил, как я доехала и все ли у меня хорошо. Может, это просто такая форма вежливости? «Не забивай себе голову лирикой, – включился мой механизм. – На работе никаких личных тем».
Мэри проснулась, и мы сделали зарядку. Она очень подвижная девочка, переворачивается так резво, что только успевай ее подхватывать. Уже присаживается, почти ползает. Энерджайзер в действии, и при этом очень ласковая, такой нежной улыбки ни у кого больше не видела.
Мои подопечные – груднички. Я веду малышей от рождения до года или чуть дольше. Потом передаю гувернанткам. Физическое воспитание, закаливание малышей – мой конек. Я считаю, чем больше вложишь в ребенка с младенчества, тем будет больше отдача – хороший иммунитет, темп роста, скорость развития, обучаемость, координация движений, качество речи, адаптация. Не все родители это, к сожалению, понимают.
– У вас такая высокая почасовая оплата, – часто слышу я в свой адрес, – раньше вообще обходились как-то без нянь!
– Так раньше и телевизоры были черно-белые, – отвечаю я обычно, – а сейчас все предпочитают цветные.
За костюм или платье заплатить тысячу долларов, в ресторане поужинать за пятьсот – это нормально, а няню своему ребенку стараются найти за три рубля, желательно приезжую, бесправную тетеньку, которую еще и нагружают: глажкой, стиркой, уборкой, готовкой. А потом у ребенка отит, синусит, ринит, а про закаливание и речи нет, хоть бы вылезти из болячек. Сложно, что ли, понять, что существует профессия няни, и есть профессионалы. За многие годы я убедилась в этом. У профессиональной няни и рейтинг, и оплата соответствующие, а есть просто тети, которые сидят с чужими детьми, выгуливают и кормят их, не занимаясь ни здоровьем, ни интеллектом ребенка, ничего не вкладывая в него. «Людмила, наши клиентки специально планируют под тебя потомство, – смеется директор моего агентства. – Ты одна из самых востребованных нянь в Москве на сегодня». Да, моя работа стоит недешево, но еще никто за десять лет не сказал мне, что этот труд не стоит тех денег, которые мне платят, а мои мамочки избирательны и требовательны в подборе персонала для своей семьи.
Пока я перемыла все бутылочки, расставленные нашим папой на кухне, поставила стерилизатор, снова приготовила овощное пюре для Мэри, стрелки часов подошли к 10.00. Пора на тренировку; экипировка уже готова. Еще раз осмотрела девочку, нет ли покраснений на тельце, щечках. Быстро оделись, сумку на плечо, выходим. Володя уже ждал нас у подъезда, помог донести Мэри, даже меня поддержал, хотя было и не очень скользко. «Приятно», – отметила я про себя. В этом плане все водители были услужливы, но их внимание было каким-то приторно-навязчивым, суетливым, как у халдеев в ожидании чаевых, меня это всегда злило: уж лучше я сама как-нибудь, а вы в машине посидите. Володя отличался сверхтактичностью и помогал как бы невзначай.
И все-таки Мэри какая-то вялая, куксилась, глазки покраснели, кожа влажная. Стала кормить ее овощным пюре, ложка звякнула – прорезался первый зуб! Позвонила на мобильный маме. Сонный голос ответил:
– Да… Зубик? Замечательно, молодцы! Как вы там, справляетесь?
– Папа очень хорошо справляется, прямо лучше всех!
Потом расскажу ей про мед, когда приедет, незачем ее нервировать. Она барышня эмоциональная, эдакая жгучая смесь гламура и романтической дурочки: глазки, губки, локоны-кудряшки. Но далеко не «блондинка» в банальном смысле, прагматизм, воля и упрямство – ее девиз. Восточная женщина с медицинским дипломом (врач по образованию, она приехала из Самарканда), поработала в клинике пластической хирургии, открыла собственный кабинет. Профессионал с деловой хваткой. А когда еще за спиной супруг в виде англичанина-юриста, то можно и покапризничать, и полениться (и губки надуть, и бровки хмурить).
Вручили-таки мне пропуск в «Мариотт», уплаваюсь теперь. Там, конечно, здорово. Это я уже потом оценила, позднее. Тренажерный зал, кругом зеркала, народ разный, иностранцы, члены клуба, постояльцы отеля, наши россияне, которые не бедные!
У всех цели разные: кто за спортом, а кто на людей посмотреть, ну и себя показать. Запомнилась одна «героиня»: кудри, макияж, маникюр – Кармен на отдыхе. Три раза качнет пресс, потом с инструктором общается долго так, обстоятельно.
Абонемент, конечно, стоит больших денег, но кто про это думает, если есть такая возможность? Иностранцы забавные такие, иногда казалось, что на беговой дорожке кто-нибудь скончается от усердия, уже почти не дышит, но все равно бежит. Папа Мэри – крутой спортсмен, каждый вечер обретается в клубе, и дочь у него – любимый атрибут самопрезентации.
Родители Мэри отбыли в очередной вояж. Нам с Мэри разрешили пожить это время у меня. Наше общение с Володей увеличилось, и от формально-предупредительного доросло до участливо-заботливого, потому что мы стали ездить из бассейна не на Остоженку, а ко мне домой, за город. А дом-то без лифта, так что пришлось Владимиру с сумкой и детским креслом сопровождать нас с Мэри на четвертый этаж, держать ребенка на руках, пока я открываю двери. А если девочка засыпала у меня на руках, то Володя доставал ключи из моей сумки и сам открывал. Соседи, конечно, не оставили без внимания эти сценки в стиле «мама-папа-я – дружная семья». Так что Володя, прижимая к себе мою сумку, не преминул обшутить наше невольное сближение: «Вот, весь ваш внутренний мир у меня под рукой, не говоря уж о сокровенных ключах к вашей крепости. Думаю, пришло время рассмотреть мои особые преимущества!» Однако последняя фраза родилась лишь в моем воображении – это из-за его взгляда: обволакивающего, теплого, как прикосновение.
Октябрь. Серый дождь, небо густое и низкое, если встать на носочки и вытянуть руку, можно коснуться мокрого облака. На асфальте пузырятся лужи. Как-то не верится, что скоро зима.
Мэри после плавания стала засыпать в машине. Хотелось, чтобы она поспала подольше, но путь из бассейна до Остоженки не длинный. Начнешь выходить из машины – непременно проснется. «Не проснулась?» – заботливо спрашивал Володя. «Спит», – отвечала я, и мы делали большой круг через Комсомольский проспект и еще маленький – через 3-й Зачатьевский переулок.
Меня удивило неожиданное открытие – в машине Владимира оказалась целая фонотека: какие-то симфонические сюиты и скрипичный рок, Макаревич и Сантана, Дедюля, Окуджава, Высоцкий…
Он всегда слушал что-то негромкое. Радио почти не включал. Обычно за журналистской болтовней и потоком новостей легко спрятаться от нежелания говорить или слушать кого-то рядом, а музыка, которую слушают вместе, кажется посланием, тем более если сам ее выбрал.
Однажды Володя поставил диск Сантаны и спросил меня: «Нравится?» Мэри не спала, и я все время ее занимала, не могла отвлечься. Поэтому попросила поставить диск еще раз на обратном пути.
Когда Мэри уснула, я погрузилась в эти терзающе-ласкающие ритмы. Как будто кто-то мягко касался подушечками пальцев по сердцу, по памяти, по тому времени, когда мне было меньше лет, и чувства были такие восторженные, легкие, светлые. А между тем в этом году у меня уже юбилей. До «бабы-ягодки опять» остается где-то две тысячи дней. Пришла легкая грусть об ускользающих мгновениях жизни, от чувства какого-то одиночества и невозможности все это объяснить, высказать…
Володя немного моложе меня, свободен. Был у него долгий или недолгий роман, детей нет. В прошлом – мастер спорта по теннису, работал тренером, из-за травмы перестал играть. Оказалось, что мы могли говорить о чем угодно, и никогда не возникало фальши, натянутости. От классической музыки до проблем секс-меньшинств – обо всем у него было особое мнение, ненавязчивое рассуждение.
Как-то Мэри немножко приболела, и мы не могли посещать бассейн. Однажды он предложил отвезти нас в Сокольники: «Поедемте, вы же все равно гуляете, я вас отвезу и привезу обратно, и сам с вами с удовольствием пройдусь, давно как-то не случалось». Володя работал на своем автомобиле и во времени был не ограничен. В пути мы заговорили о дружбе.
У меня четкое убеждение, что друзей нет, вообще нет, есть приятели, знакомые, очень хорошие приятели, но друзей и подруг нет. Посмотрите мировую литературу. Кто предал героя? Лучший друг. Кто увел мужа у героини? Любимая подруга. Не люблю я эти слюни-сопли на глюкозе: «Ах, лучший друг, я ему так доверял, а он меня кинул и т. д.» Володя не соглашался со мной, он считал, что дружба существует и у него есть такой дивный опыт. Заговорили о сексе. Все, что приближается к зоне интимности, – под контролем моего «перфектум мобиле». Этот неумолимый страж моего внутреннего порядка, как вредный будильник, вытаскивает меня из романтических грез и не дает никаких скидок на возраст…
Конечно, у каждого своя гормональная история, но в душе-то все равно восемнадцать лет. Поэтому для меня секс с человеком, которого я плохо знаю, неприемлем, не привыкла. Я должна доверять ему во всем и принимать все в нем – от взгляда и звука голоса до запаха и походки. Если все это есть, тогда находишь радость и удовольствие. Может быть, это смешно, не важно, но для меня очень даже важно. Я должна понять: мой ли это человек, для меня ли он.
У меня медицинское образование, медики достаточно циничны, но пошлости я на дух не выношу. Ни разу в беседах с Володей я не услышала пошлости, грубости, двусмысленности. Таким уютным и домашним запомнила я его на той прогулке. Может, еще и из-за его удивительного голоса – бархатного, басистого?
Однажды весь день падал снег. Засыпало так, что машины с трудом двигались по Остоженке. Дворники чистили улицу, но снег все шел и шел, не переставая. Мою машину засыпало по самую антенну. С парковкой в центре всегда проблемы, но на моей крохе я могу приткнуться где угодно. Однако как буду выезжать – не представляла, огромные сугробы были везде, машины не успевали его вывозить, такой снежной зимы не было давно. А поскольку Майкл опять задерживался, я понимала, что домой я попаду не раньше полуночи, может, и позже, ехать придется медленно и осторожно. Машина у меня маленькая и колеса у нее маленькие, как-то она справится на такой дороге? Посмотрим. Я ее очень люблю, мою девочку. Купила ее год назад, долго выбирала, ездила по салонам, все было не то. Подруга уже начала раздражаться: «Ты на такси больше прокатываешь. Какая тебе разница, бери хоть что-нибудь, они все одинаковые». Но я так не думала. Увидела ее: «Вот эта!» Не знала, что в ней, какая комплектация, выбирала чисто интуитивно. И она меня никогда не подводила, даже в дикие морозы заводилась с пол-оборота, разумная и практичная – как ее хозяйка. А однажды меня даже спасла…
…Тогда ударили первые заморозки, был гололед. Шипованные колеса я, конечно, поставила, но опыт водительский, да еще по зимней дороге, оставлял желать лучшего… Боковым зрением увидела, что меня развернуло и понесло на встречную полосу. Помню только, что я не жала на тормоз, не крутила судорожно рулем, лишь слегка притормаживала, и машина сама аккуратненько развернулась на встречной полосе, встала, замерла. Потом, когда я увидела эту петлю на дороге позади себя, у меня задрожали руки. Водители притормаживали, с удивлением разглядывая меня – крутая гонщица, так лихо развернулась. А я не разворачивалась, это меня так занесло, но я не съехала в кювет, не перевернулась, потому что моя машина – умничка.
Майкл опять скорректировал мои планы:
– Людмила, я очень беспокоюсь, дорога плохая, просто ужасная, как вы доберетесь домой?
– На машине, как обычно. Просто поеду медленнее и буду более осторожна.
– Нет, у меня другая идея: давайте вы оставите машину здесь, во дворе, а я закажу такси в «Вэлми». Хотите, я позвоню Володе, и он отвезет вас домой?
Даже не мечтала. Не придется ехать по слепой дороге, напрягаться, всматриваться.
– Спасибо за заботу, Майкл, я поеду сама. – Не могу оставить машину в чужом, холодном дворе. Ну не могу я ее бросить! Это какое-то предательство. Я в теплой машине с водителем поеду домой, а она, замерзшая, под снегом останется одна? Нет, так не будет!
Майкл удивленно вытаращил глаза:
– Почему нет? Это же лучше, удобнее. И утром вас привезут. Я сделаю заказ, все оплачено.
Он подумал, я не поняла, что мне не придется тратиться. Конечно, оплатит. Но…
– Майкл, я не глухая, и все-таки я поеду на своей. Если завтра опять будут заносы, тогда присылайте за мной, а машину я оставлю на стоянке.
Я спустилась во двор, время 12.15, тихо-тихо падает снег. С трудом открыла дверцу машины, взяла щетку, стряхнула снег, завела мотор. Откинувшись на сиденье, прикрыла глаза. Надо ехать, доберемся с божьей помощью. У меня есть крестик со Святой земли, его привезла из Израиля и подарила мамочка двух очаровательных близнецов – жена известного эстрадного певца, в семье которого я работала. Когда я купила машину, сразу его повесила и он меня с тех пор оберегает на дорогах.
Остоженка – странное, милое имя для улицы с домами, как будто нарисованными в забытых детских книжках, о которых некогда вспоминать. А так хочется прильнуть взглядом к этим окнам, дворам, вдруг узнаешь чей-то позабытый придуманный силуэт, профиль из прошлого книжного века, из юности. Спросить бы кого-то знакомого, милого, не встречал ли он сказочных принцесс в этих домах, в этих окнах, в этих дворах в своем детстве?
Медленно выехала со двора, проехала мимо книжного магазина, ресторана «Ваниль», к набережной, на перекрестке – налево. Маршрут наезженный, знакомый, но ехать трудно. Снег шел, не переставая. Днищем заскребла по дороге. Ехала часа два, машин на Ленинградке было много, двигались медленно, с трудом перестраиваясь.
Наутро по радио услышала сообщение ГАИ: в Москве зафиксировано 636 аварий. И все-таки я доехала без происшествий, поставила машину на стоянку, вызвала такси. Мой дом совсем недалеко от стоянки, но время позднее, улица освещена плохо. Поэтому я предпочитаю заплатить 50 рублей, вызвать машину и спокойно доехать до подъезда. Достала телефон – зарядка почти на нуле. Ну что за день сегодня такой? Вроде не понедельник или грех на мне какой? Вышла из машины, зашла в домик охранников.
– Людмила, как в Москве? Как доехали?
– Да все то же, только машин больше.
– Что передают на завтра? Какой прогноз?
– То же самое – снегопад, метель.
– Вы завтра как? Опять сами поедете?
– Да вот думаю. Нет, наверное.
Соблазнительно, конечно, поспать подольше, потом тебя отвезут как белого человека и ты спокойно отработаешь свои 15 часов. Стоп. А возвращаться как? Злоупотреблять добротой и щедростью Майкла мне как-то не хотелось, еще привыкну, а от хорошего отвыкать трудно. Метро я не переношу – клаустрофобия, будь она неладна. Пока поезд движется – живу, дышу. Но если он вдруг останавливается в тоннеле и много народу, то это – все… Начинаю бледнеть, синеть, задыхаться, достаю валидол, нашатырь – клинический случай. А если еще и свет выключат, то меня можно выносить ногами вперед.
Нет, вариант с метро мне не нравится абсолютно. И на такси за свой счет рублей 350–400. У меня почасовая оплата, плюс время от времени я вывожу богатых алкоголиков из запоя. Тоже ощутимая прибавка. Я сама себе купила однокомнатную квартиру в Подмосковье, через два года – машину, правда, в кредит. Но только потому, что на еде не экономлю, косметику покупаю хорошую, стригусь и крашусь в приличных местах. Я не страдаю вещизмом, одежду предпочитаю интересную, и у меня ее немного. Спокойно прохожу мимо распродаж, но если вещь нравится и хорошо на мне сидит, то за ценой не постою.
Помнится, у Маршала в одной песне есть такие слова: «Чем дороже покупки, тем дешевле судьба». По-моему, сказано точно. За столько лет у меня были самые разные семьи и клиенты – от бандитов до депутатов. Волей-неволей пришла к выводу: чем человек круче, тем больше желающих его достать.
Конечно, хочется выглядеть женщиной, а не загнанной лошадью. И одеться стильно, и отдохнуть комфортно, но если я не куплю какую-то вещь, то трагедии не происходит. Радуюсь, когда есть возможность себя побаловать, однако и в депрессию не впадаю, если нет денег на покупку. Счастливее от лишней тряпки не станешь.
Такси подъехало, развернулось, подмигнув габаритными огнями. Дорога вроде стала почище – снегоуборочные машины работали даже ночью. Может, к утру снег пройдет и я сама смогу доехать до работы?
Звонок будильника услышала, но голову поднять просто не смогла. «Еще пять минут, – попыталась уговорить я себя. – Ну поспи еще пять минут». Однако противный «перфектум» внутри заладил свое: «Дорога плохая, надо выехать пораньше. Вставай. Так, рота, подъем!» Встала, зарядка 40 минут – это обязательно. В мои сорок лет как-то не хочется превращаться в толстую, неповоротливую тетку. С каждым годом все больше нужны утешительные послания от зеркала, и так не хочется встречаться с признаками неизбежности: все эти тени на щеках, звездочки, сеточки. Они как свидетели поражения. Ох, уж это поражение! Оно преобразуется в складки на талии, на бедрах, на шее и легко может изменить тебя до уровня толстой, безнадежной, сорокалетней бабы. Эти печальные сальные скопления на женских фигурах наводят на меня тоску, будят мысли о неудачах, разочарованиях, ошибках. Поэтому я мало ем, мало сплю, нахожу время для тренировок в бассейне – не хочу изменять своему формату и уж тем более мне не хочется дополнительных гардеробных забот.
