Текст книги "Житие и страсть Жоржа Сименона"

Автор книги: Людмила Бояджиева

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц)

8

Ревность к прошлому Дениз, ее опытности, мучила Жоржа, а ее развращенность возбуждала. Он хотел видеть простенькую, застенчивую девочку без макияжа с наивными деревенскими косами. Но распалялся именно тогда, когда Дениз становилась похожей на шлюху.

Сименон лукавит перед самим собой: он делает все, что бы освободить Дениз от ее прошлого, не желая понимать, что даже косы не изменят порочной сути этой женщины. Той самой страстной необузданности, которая покорила его и держала, словно на привязи. От намеков на ее романы с многочисленными развратниками Жорж сходил с ума.

Однажды он потребовал от Дениз избавиться от связки любовных писем так бережно хранимых в специальном ларце.

– Неси их сюда! Пора уничтожить твое прошлое! – Он подбросил в камин поленья.

– Прочти, и ты поймешь все, – она протянула ему пачку писем, перевязанных голубой ленточкой.

– Но… – Жорж отдернул протянутую руку. – Это не этично.

– Глупости. Ты же не чужой.

Искушение боролось со щепетильностью. В конце–концов он начал читать и остановиться не мог – одно, другое, третье – бурные излияния страсти, воспоминания о блаженных минутах свиданий, признания в любви…

Все связи Дениз, несмотря на романтический флер, были кратковременными. Жорж с ужасом понял из писем, что однажды Дениз даже имитировала беременность, чтобы взять у любовника деньги на аборт.

– Гадость! В камин все! – он машинально вытер руки. – Все это отвратительно, как ты сама не понимаешь! Тебе следовало самой давным–давно уничтожить улики мерзкой жизни!

Она беззвучно плакала, прижимая к груди листки. Жорж читал:

«…Вчера я провел с тобой незабываемую ночь. Ты самая страстная женщина, которую я знаю…»

– В огонь! – вырвав у нее письма, он швырнул их в камин.

Дениз сотрясали рыдания. Но он решил идти до конца, ощущая себя зкзерсистом, изгоняющим дьявола.

– Ты еще говорила о фотографии, которую заказала специально для потомков. Где она?

Дениз протянула ему портрет – молодая, с парикмахерской прической женщина, картинно расположилась в покрытом ковром кресле. Белое атласное платье струилось к ее ногам. Типичная героиня его первых романов «для горничных»

– Ты такой хочешь быть? – взревел Жорж. – Какая пошлость!

– Мне было двадцать лет! Я мечтала о театре. Дома меня звали «Дива».

– Не путай игру с жизнью. Это опасно, милая моя. В огонь!

– Ты злой, Жорж. – кулачками она утирала слезы.

Он швырнул фото в камин и все остальные письма из любовного и семейного архива Дениз, и следил, как пламя сжирало их. Для двадцати пяти лет у нее была слишком богатая биография.

На следующий день он повез Ди к Саксу – в один из самых фишенебельных магазинов Нью – Йорка на Пятой авеню. И лично закупил Дениз новый гардероб – все – от туфель до белья. Сименон знал, что выбирать: только так должна одеваться леди из высшего общества: дорого, консервативно, не броско.

– Свои вещи отдашь горничной. Теперь мы покончили с прошлым. У тебя, моя милая, теперь другая жизнь. Другие вкусы. Другая мораль.

Притихшая, она сидела в такси и было не понятно, что за выражение застыло на бледненьком, не тронутым косметикой, лице. Горевала или торжествовала?

9

«За всю мою жизнь мне никогда не приходила мысль играть роль Пигмалиона при женщине, какой бы она ни была, ибо я слишком уважаю человеческую личность… Еще будучи совсем молодым, я видел так много жизней, оборвавшихся трагически, что спрашивал себя, почему для «починки» человеческих судеб не существует аналога врачей, которые трудятся над излечением наших болезней? В одном из своих «Мегрэ» я написал слова «выпрямитель судеб», наделив моего комиссара тем же смутным устремлением, что и самого себя. Не оно ли в первую мою встречу с Ди породило во мне ту страсть, которую я еще не переживал, и которая меня озадачивала?

Я считал, что Ди чувствует себя слабой, беззащитной без всякой опоры, раздираемой противоречивыми желаниями, и это, наверное, объясняло сменяющие друг друга роли, которые она играла, меняясь каждый час так же, как актриса с одинаковой убедительностью переходит от одной героини к другой. Какой–то страх заставлял ее прятаться под разными масками.

Я не хотел ее изменить. А лишь стремился избавить от фальшивых наслоений подлинную Ди. Прав я был? Или не прав? Во всяком случае, я был искренен, но понятие «выпрямитель судеб» не годилось. Цель была более скромная: я хотел помочь Ди вновь обрести свою подлинную личность, ту личность, которую извратило множество случайных мужчин, чрезмерное количество более или менее безумных вечеринок, обилие выпитого виски»

Сименон путается в «показаниях». Влюбился потому, что хотел помочь ей измениться?

Нет, не хотел ее менять, лишь «вернуть к самой себе». Все эти оправдания довольно беспомощны и не делают роль благородного «выпрямителя судеб» в истории с Дениз более понятной. Когда он говорил об оглушительной страсти, это звучало куда правдивей.

– Милый, я буду звать тебя Джо.

– Джо? Только не это. Или ты специально придумала такое распространенное имя, чтобы не забывать своих прежних любовников?

– Но… Джо – это так нежно…

– И может означать что угодно: Джозеф, Джон, Джеффри…

– Но и «Ди» – тоже может относиться к разным именам.

– Поступай, как знаешь!

Она не отступила и он стал «Джо» на много лет. К счастью так называла его только Дениз.

Сент – Маргерит надоел. Внезапно, как и прочие «стоянки». Потянуло к морю на солнышко! Сменив пару морских курортов, они отправляются на автомобиле до Майями – от снега к кокосовым пальмам.

Осели местечке Сент– Джоне – маленьком морском курорте с пустующими казино. Обосновались солидно, с рассчетом на будущее.

Просторная вилла, уроки плаванья у Марка. Дениз учится водить авто. Сим устроился на веранде с видом на море. От виски он решительно отказался, перейдя на пиво. Но и холодное пиво не спасает от жары. Сидя голый за машинкой, обвязав носовыми платками запястья, чтобы пот не попадал на свежие страницы, он аккуратно исполняет свой писательский долг. Издатели получают от него материалы без каких–либо проволочек. Комиссар Мегрэ уже побывал со своими расследованиями в Канаде и в Америке, следуя за автором. За год вышло 8 новых книг.

В основу сюжетов романов Сименона зачастую лежат факты, свидетелем которых был сам писатель. Не зря Сименон провел много ночей в Центральном управлении парижской полиции перед большим электрическим табло с подробным планом всех районов города. Когда на табло загоралась лампочка, это означало, что полицейская машина отправлена в соответствующий район по вызову. Нередко Сименон выезжал с оперативной бригадой на место происшествия. В феврале 1937 года в газете «Пари–суар» вышла серия очерков «Срочная полицейская помощь, или новые парижские тайны», основанная на реальных событиях уголовной хроники. Главные герои хроник – разорившиеся ремесленники, безработные эмигранты, лишенные крова старики, которые нашли приют в парижских трущобах.

Набирает силу и популярный уже во всем мире комиссар Мегрэ. В названиях первых романов о Мегрэ фамилия комиссара отсутствовала. Начиная со сборника 1938 года «Мегрэ возвращается», которым открылся второй период цикла, фамилия комиссара вписана в заголовки. Фигура Мегрэ занимает в романах все более важное место, поэтому Сименон подробней представляет его читателям. Постепенно он расскажет о главных эпизодах личной жизни и служебной карьеры Мегрэ. В «Деле Сен – Флакр» – о его детстве и юности, в «Записках Мегрэ» – о встрече с будущей мадам Мегрэ и женитьбе на ней, о поступлении в полицию и этапах его работы на набережной Орфер.

Мегрэ, как и Сименон – «штопальщик к судеб», сочувствующий простым людям. Он побеждает в борьбе против настоящих преступников, но терпит поражение в борьбе за оступившихся несчастных, затравленных обществом и его законами «маленьких людей».

Хотя Сименон всячески открещивается от сопоставления его с его героем, создается впечатление, что семейной идиллии Мегрэ с простой, безраздельно преданной ему женщиной, автор все же немного завидует. Он и сам не замечает, как стремится приблизить Дениз к образу мадам Мегрэ.

Съездив в Нью – Йорк по делам, он привез подарок Дениз.

– Что это?! – в недоумении рассматривала она содержимое красивой коробки.

– Косы из натуральных волос! Совершенно твоего цвета! – Он приложил волосы к голове Ди.

– У нас будет карнавал?

– У нас будет очаровательная дама Дениз Уимэ с короной пышных волос.

– Боже, носить на голове эту дрянь? На вечеринках?

– Каждый день. Пока у тебя не отрастут собственные, ты будешь приплетать эти. Можешь не сомневаться, косы куплены в лучшем Салоне красоты Нью – Йорка. Поцелуй же меня.

Дениз выдавила благодарную улыбку.

– Поцелуй будет ночью.

Теперь по желанию Жоржа Дениз каждое утро вплетала чужие косы в свои отросшие волосы. «Она больше не красилась, но морской воздух и загар повлияли благотворно: на щеках появился румянец, губы порозовели» – радовался Сименон.

Наивный Жорж! Дениз научилась использовать косметику в минимальных дозах, но так, что бы приукрасить свою смуглую, зеленоватого оттенка, кожу и живить тонкие бескровные губы.

«Способствовало ли ношение кос и отсутствие косметики изменению ее настроения? – задает себе вопрос Жорж. И отвечает: – Да! Но иногда я не знал, было ли это изменение истинным, или речь шла о какой–то новой роли, великолепно сыгранной Дивой»

Если это была и роль, то в нее входило послушание капризам Жоржа, соблюдение добрых отношений с его друзьями, членами семьи. Такая милая, светская, приятная во всех отношениях женщина. Напряженность, возникшая на первых порах между Тижи и Дениз разрядилась. Они стали общаться, хотя и на «вы», причем, с особой любезностью в присутствии Жоржа. И та и другая ждали, когда Сименон сам примет решение и избавится от неугодной спутницы жизни.

– Твоя подружка становится постоянным членом семьи. На каких основаниях? – решилась Тижи снова задать мучившей ее вопрос. Нельзя сказать, что она была в восторге от постоянного присутствия в доме мало приятной ей женщины. Проницательная Тижи разбиралась в женщинах куда лучше знаменитого писателя. Ее не мучил сонм вопросов относительно загадочной натуры Дениз. «Выйти замуж за состоятельного холостяка – вот цель любой дамочки, тем более, такой не устроенной, как эта канадская шлюшка» – не сомневалась она и запросто «раскусывала» все трюки Дениз. А вот Жорж, похоже, был далек от прозрения. Он лишь бросил в ее сторону уничижительный взгляд.

– Я повторю свой вопрос: долго она еще будет жить у нас? И почему? – повторила Тижи вопрос, вспыхнувшему Жоржу.

– Потому, что мы любим друг друга! – Резко выпалил он. – Марк с Ди в самых лучших отношениях, не понимаю, что еще тебе нужно?

– Завтра появится еще одна, потом еще – ты будешь содержать целый нелегальный гарем? Вернее – притон. – Тижи воинственно вздернула подбородок.

– Уфф… – Жорж набрал полную грудь воздуха и медленно выдохнул. – Я буду содержать всех, кого сочту нужным. И хватит об этом. Я уже не раз говорил тебе, что не собираюсь жениться на Дениз. Не собираюсь! – он стукнул кулаком по столу.

– Еще бы! Естественно, не женишься. Ведь я ни за что не дам согласия на развод! Запомни это хорошенько.

10

Маленький городок надоел, хорошо бы рвануть на Майями! К пальмам, вечной весне!

На новом послевоенном, суперсовременном авто – очень длинном, с низкой посадкой и кузовом небесно–синего цвета, они отправляются в дальнюю поездку.

Прошло полтора года, с тех пор, как Сименоны покинули Европу. Но его не тянет обратно. Сименону все здесь нравится, мир так огромен и в нем столько манящих уголков – везде хочется обосноваться! Майями конечно же – не постоянное место. Жорж хочет ехать дальше на запад, подыскивая место для уютного постоянного жилья. Планы путешествия прерывает поездка на Кубу.

Из Майями все четверо летят в Гавану. Отель в центре города. Жара, влажные простыни. Ночью не возможно уснуть от духоты, днем – из–за несмолкающих уличных гуляний – песен, музыки, плясок, перепалок и драк.

Но имеется и приятная деталь, порадовавшая Сименона: на Кубе много публичных домов, среди которых есть и высокого класса – изящные скромные особняки, адреса которых дает хозяин отеля.

Как–то, спасаясь от дневной жары, Жорж и Дениз основательно нагрузились «дайкири» – ледяной смесью рома «баккарди» и сока лайма – маленьких зеленых лимончиков. Взбодрившись, решили посетить один из элитных домов свиданий. В особняке, прячущемся среди экзотического сада, оказалась приятная атмосфера. На террасе изысканно и оживленно, под тихую музыку болтали, потягивая напитки, весьма экзотические пары – в затейливом облачении или вовсе без него. Дениз с восхищением смотрела на высокую голую негритянку с безукоризненным телом.

Они выбирали двух молодых женщин – блондинку и красивую чувственную мулатку. Выпив с ними на террасе, поднялись в номер, где провели около двух часов. Дениз это доставило такое удовольствие, что они посещали дом свиданий еще несколько раз.

Сексуальные экзерсисы дерзкой Эммануэль на двадцать лет опередил один из самых строгих моралистов послевоенных лет. Сименон не лжет в своих романах, их пуританский нрав и нравственный пафос – не маска писателя. Вышло так, что по причинам скорее физиологическим, нежели творческим (как он утверждал) довольно смелый эротизм Сименона не совпадал с моральными нормами его общественного круга. Как и поступки не совпадали с благими намерениями. Вот уже полтора года он бьется за то, что бы превратить развращенную Дениз в скромную, сдержанную леди. Он ревнует ее к прежним связям, заставляет носить накладные косы и борется с косметикой решительней, чем монастырские наставницы. И тут же радуется ее участию в групповом сексе в борделе – не странно ли?

В Гаване происходит тревожный случай с Дениз, заставивший Жоржа насторожиться. Он тщетно искал причины происшедшего, а они были столь очевидны.

Ночью разыгралась буря. Заметив, что Дениз вышла из комнаты в короткой рубашке, он стал за ней следить. Покинув отель, она пересекла пляж, направляясь прямо к воде. Вошла в волны и стала плыть все дальше и дальше. Едва догнав ее, Жорж силой вытащил на берег. Дрожащая, с бессмысленными, расширившимися глазами она смотрела на него и твердила лишь одно:

– Зачем, зачем? Я хочу умереть…Хочу умереть…

Едва оказавшись в постели, несчастная воспылала бурной страстью, напомнив Жоржу первые дни их романа – с криками, закатыванием глаз.

На следующий день Дениз проснулась, как ни в чем не бывало: влюбленный, нежный взгляд и прекрасный аппетит.

А он мучится, задавая себе вопрос: что случилось и не повторится ли приступ снова?

Возможно, вспоминая об этом эпизоде уже в преклонные лета, Сименон лукавит, стараясь замаскировать свою вину. Не мог же он не понимать, как опасно одновременно требовать от психически неуравновешенной женщины монашеской добродетели и развращенности шлюхи? Она старалась быть послушной, соответствовать требованиям, но нервы не выдерживали. И без того хрупкая психика трещала по всем швам. Леди и шлюха никак не могли ужиться в теле Дениз.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ. В ПОИСКАХ РАДОСТИ

1

Вернувшись в Америку, они на двух автомобилях устремились на запад. Аризона поражает Сименона экзотикой: улицы забиты автомобилями, а между ними пробираются всадники – сплошные ковбои в разукрашенных седлах и в сапогах, отделанных серебром. Ночью путешественники въезжают в столицу штата Тусон. Отель начала 19 века, все носят облегающие ковбойские рубахи, сапоги на высоких каблуках черные или бежевые шляпы, с лихо заломленными полями. На голове Жоржа бежевая, и он чувствует себя здесь своим. У прибывших такое ощущение, что они попали на съемки вестерна.

После обеда, устроившись с трубкой в плетеном кресле на веранде отеля, и наблюдая за живописными всадниками, Сим с удовлетворением заявил:

– Наконец–то мы приехали!

– И надолго тебя хватит? – Съязвила Тижи.

– Навсегда!

О, она знала цену этому столь безаппеляционному «навсегда».

В городе две торговые улицы, а кроме деревянных вилл с верандами старинного стиля,

глинобитные дома мексиканского типа. Им удается снять гасиенду с огромным садом и просторными комнатами, при каждой из которых имеется ванная. Марка отдают в лучшую школу. Женщины заводят знакомство с местным кружком интеллигенции. Сименон активно работает.

В подвале на уровне садовой лужайки он нашел огромное сводчатое помещение, похожее на зал древнего монастыря с двухметровыми каменными статуями в нишах. Эта была мастерская покойного мужа хозяйки дома, занимавшегося скульптурой. Сименону, устроившему письменный стол у окна, здесь прекрасно работалось. Вечерами он совершал конные прогулки. После прогулки, как правило, писал целую главу, а утром перепечатывал, внося, изменения. Это касалось «серьезных романов». «Мегрэ» он писал сразу на машинке.

Метод работы плодовитого автора обсуждался постоянно. Он же придерживался привычной схемы, сложившейся с первых лет писательства. Сименон – «жаваронок» по натуре, при любых обстоятельствах поднимался не позже шести утра и после огромной чашки кофе (и дозы секса) приступал к беспрерывной шестичасовой работе. Иногда она сопровождалась двумя–тремя бутылками вина, иногда чаем или кофе. И непременно – курением трубок.

Начинал Сименон литературный путь с репортажей, рассказов и очерков, которые, как и «романы для горничных», печатал прямо на машинке. Так появился и первый «Мегре». В дальнейшем, Сименон набрасывал вечером на желтом конверте с названием задуманного романа список действующих лиц и весьма приблизительный сюжет. Утром сразу набело печатал роман, увлекаясь и отступая от намеченного плана.

По иному происходила работа над «серьезными романами», требовавшими больших усилий и затрат времени. Здесь не обходилось без черновиков. В начале рабочего дня Сименон первым делом любовно и кропотливо затачивал два десятка карандашей, с которыми садился за очередную главу. Как только графит одного карандаша стирался, он брался за другой. Точно так же он никогда не курил два раза подряд одну и ту же трубку, заготавливая заранее целый набор из своей коллекции, насчитывавшей более двухсот штук. Трубки набивались экзотическими смесями светлых тонов табака, изготавливаемых специально для него «Данхиллом». Дорожные справочники, географический атлас, карты железных дорог – все это помогало ему насыщать свою прозу реальными деталями и придавать романам завораживающую документальную достоверность. Остальное (а точнее, самое главное) делали – вдохновение и талант. На следующий день он перепечатывал текст с мелко исписанных листков на машинке.

В своих интервью Сименон не раз говорил, что пишет для «простого человека», вне зависимости от его образовательного уровня, поэтому его романы не велики – 4–7 печатных листов, то есть от 200 до 300 машинописных страниц. Они не только коротки, но и предельно лаконичны по стилю. Писатель сознательно ограничивал свой словарный запас до, самое большее, двух тысяч слов. Короткими были и сами слова, ибо находились под сильнейшим эмоциональным давлением. Некоторые его психологические романы обрывались внезапно сжатой концовкой, словно автор сам не мог больше выдержать их высокого напряжения…

«Я никогда не знал, почему выбираю ту или иную тему для романов. В моих произведениях нет живости и блеска, у меня бесцветный стиль, но я положил годы, чтобы избавиться от всяческого блеска и обесцветить свой стиль»

Он писал без заранее составленного плана, изобретая интригу «по ходу дела», радуясь и зачастую удивляясь тем неожиданным поворотам мысли, в которые вовлекало его это спонтанное творчество. На каком–то этапе герои нового романа начинали жить как бы своей собственной жизнью, и ему оставалось «всего лишь» описывать ее. На одной из карточек своего досье он пометил: «Это не классические детективы, а «романы обстановки», где погружение читателя в атмосферу психологического наблюдения значит гораздо больше, чем ход полицейского расследования»

2

Наконец–то прибыла Буль, получившая американскую визу. Тижи встречает ее приветливо, словно забыв пережитую обиду. Во взглядах женщин нет теплоты, но и вражда не чувствуется. Теперь, и в самом деле, роман Жоржа с Буль для нее не актуален. Путь об этом беспокоится Дениз.

Сименон снимает Буль маленький уютный домик по соседству со своей усадьбой. Добродушную простушку, кинувшуюся со слезами обнимать Марка, тепло встречают и Дениз. Но по поведению Жоржа сразу понимает, что его отношения с Буль не останутся платоническими

– По–моему, вы понравились друг другу. – Довольный встречей, Жорж обнял Дениз.

– Дорогой, мне хорошо известны твои сексуальные аппетиты. Бедняжка Тижи сильно заблуждалась и осталась у разбитого корыта. – Дениз усмехнулась. – Я вовсе не ревнива. Пухлая простушка Буль не является серьезной соперницей изысканной худышке Дениз. Но знаешь, моя самоуверенность совсем не похожа на нелепые претензии Тижи играть роль полноправной хозяйки дома! Смешно – какая она «мадам Жорж Сименон»?

– Верно. – Согласился Жорж, не задумываясь и не слушая Дениз. Он уже воображал, как обнимет Буль. – Каждая хороша по–своему.

– Можешь не стесняться, я не намерена ограничивать твой аппетит «диетами».

– Ты не диета, ты – лакомый кусочек, – заверил Жорж, но в первый же вечер решил определить ситуацию:

– Пойду к Буль, ей, верно, очень одиноко.

Ди кивнула, заговорщически подмигнув.

Буль ждала своего Маленького красивого господина. Рассказ о ее жизни в Париже оказался печален. Деньги, оставленные на ее содержание Сименоном, присвоили какие–то негодяи, и бедняжка едва сводила концы с концами.

– Сладкая моя Булочка! – Жорж привычной рукой прошелся по ее прелестям. – Даже исхудала, детка. Помнишь, как ты подсматривала за мной в деревне? А потом увидела «шампиньон»!

– Я ж была совсем глупая… – раскинувшись, она крепко обняла его.

– У меня такое чувство, что я вернулся домой, – Жорж с наслаждением совершал привычные маневры.

Буль то плакала, то смеялась, повторяя: «Мой красивенький господин»…

Она была более женственна, чем угловатая, костистая Тижи. И так проста, так естественна, в равнении с непредсказуемой Ди!

Когда он вернулся в спальню, Дениз спросила:

– Вы занимались любовью?

– Да.

– Тогда теперь моя очередь.

«Публичного дома в Тусоне не было. А соблазнительные женщины, крутившиеся возле бара, показались мне не очень чистоплотными». Так что приезд Буль оказался весьма кстати.

Приходит приглашение на прием в Голливуде. На карточке значится: «Мистеру Сименону и мадмуазель Дениз Уимэ». О Тижи, которая все еще оставалась мадам Жорж Сименон, не было и упоминания.

– Ты ставишь меня в смешное положение, появляясь в свете со своей любовницей! – бросив на стол приглашение, Тижи обиженно хлопнула за собой дверью.

Дениз получила в подарок о Жоржа элегантное черное платье. Черные перчатки до локтя и золотая сумочка в руках заменили украшения. Она без макияжа (как считает Жорж), но глаза оживленно блестят, темные волосы падают на плечи – вполне достойная пара высокому красавцу с всемирной славой.

В ресторане «Романофф» много оживленных знакомых лиц. Сименона приветствует Чарли Чаплин, обнимает старый друг Жан Ренуар. Дениз в восторге от того, что видит знаменитостей. Все шло хорошо и Сименон даже не заметил, в какой момент Дениз сорвалась. Заливаясь слезами, она схватила свою короткую накидку из белого шелка, и выбежала на улицу.

. – Ди, постой! Этот парень заядлый остряк. Он вовсе не хотел тебя обидеть.

– Этот пошляк сказал что–то вроде «зимой, чтобы не мерзнуть, хорошо иметь на себе канадку»! За кого он меня принимает?!

– К тебе эта шутка не имела никакого отношения. Глупый каламбур – так называют куртку на меху, ты же знаешь. Вернемся – я ни с кем из друзей не успел проститься.

– Тебе не обязательно уходить со мной. Это твой круг. Компания пошляков и нахалов! – Она споткнулась о бордюр тротуара и чуть не упала. Тут только он догадался: Дениз успел набраться сверх меры.

– Какого черта ты столько пила? Неужели нельзя было потерпеть до дома?

– Ты тоже пил!

– Но я не устраиваю скандалы по пустякам. А ты закатываешь истерику в ответ на невиннейшую шутку, которую почему–то сочла для себя оскорбительной!

«…Я не питал к ней никакой злости, только слегка сожалел, что привез ее сюда слишком рано. Короче говоря, она еще не «выздоравливает» и я понимаю, что потребуется больше времени, чем я думал для… для чего? Для того, чтобы обрести подлинную Ди? Но какую Ди? Я чувствовал, что разрываюсь между страстью и своего рода отчаянием, садясь в нашу машину и возвращаясь в отель»

В отеле Дениз, бурно рыдая, раскаивается в случившемся. Жорж ее успокаивает, и они как прежде, неистово предаются любви.

«Мне грустно. Моя страсть не угасла. Завтра нам придется делать вид, что ничего не произошло, возвращаясь обратно в Тусон».