Текст книги "Звезда Надежды"

Автор книги: Людмила Гольдберг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 17 страниц)

3

Время шло, малыш набирался сил. Надежда весь день проводила возле ребенка. Она все время разговаривала с ним, а он, словно что-то понимая, старался в ответ шевелить губами. Иногда она вглядывалась в его лицо, боясь найти малейшее сходство с человеком, который сделал ее несчастной. Однажды, когда Сашеньке было уже пять месяцев и она вышла с ним на прогулку, неожиданно подъехал на машине Вадим. Они пошли вместе. Вернувшись с прогулки, вместе вошли в квартиру. Дверь в комнату Андрея оказалась открытой. Надежда вздрогнула, прижимая к себе ребенка, как будто бы боясь, что его у нее отнимут. Андрей вышел к ним навстречу, посмотрел на ребенка и с наглой улыбкой заявил: «Поздравляю с прибавлением. Вот видишь, родственничек, как все хорошо – по проложенной дороге легче шагать».

Вадим замахнулся, но Надежда вовремя остановила его, сказав: «Он этого не стоит», – и спокойно прошла в комнату. Малыш стал теперь ее жизнью, но ей всегда приходилось отгонять от себя мысли о том, какой ценой достался ей ребенок. Надежде очень не хотелось оставаться в этой квартире, где все время приходилось опасаться встречи с человеком, который был причиной стольких несчастий для нее. Она просила Вадима, чтобы имя настоящего отца оставалось тайной для всех. А когда Александр вырастет и захочет узнать, кто его отец, она сочинит ему какую-нибудь красивую легенду о погибшем летчике или мужественном полярнике. Никто никогда не узнает правду о том, что произошло, никогда мальчик не услышит о ничтожном человеке, бывшем случайной причиной его появления на свет.

Иногда Надежда просила соседку побыть с мальчиком, когда ей надо было сбегать в магазин. Старушка очень привязалась к ребенку, часто заходила, чтобы поиграть с ним. Об отце она не расспрашивала, думая, что Вадим и есть отец, потому что она часто видела его входящим или выходящим из квартиры.

Дни шли за днями. У мальчика появился первый зуб, он научился садиться. Первым, с кем счастливая мать делилась своими радостями, был Вадим. Он знал обо всех успехах мальчика и настолько привязался к ребенку, что не мог пройти мимо магазина игрушек, не купив что-нибудь для Саши. Сидя вечерами в своей холостяцкой квартире, Вадим все чаще представлял Надежду в роли своей жены. Мысль о женитьбе с некоторых пор не оставляла его. Ему хотелось поговорить с Надеждой, но он все тянул и тянул время, боясь расстаться со своей вольной жизнью и сомневаясь в ее чувствах к нему. Наконец, Вадим решился. Твердым шагом он подошел к телефону, набрал номер и стал ждать ответа. Она долго не поднимала трубку, но Вадим все же дождался и услышал запыхавшуюся Надю:

– А, это вы!..

– Что случилось, ты так дышишь, словно за тобой кто-то гонится, – спросил Вадим.

– Мы с Сашенькой примеряли новый костюмчик, а потом прыгали, он такой хорошенький, завтра пойдем фотографироваться. Ему скоро год, а мы еще ни разу не снимались. Да и пора моей маме сообщить о внуке. Пусть порадуется, какой богатырь растет, – весело щебетала Надя.

– Ты знаешь, у меня нет никаких планов на завтра. Если ты не возражаешь, можем день провести вместе. Когда вы пойдете фотографироваться?

– Ну, пока соберемся… Думаю, около одиннадцати выйдем.

– Ждите меня, ровно в одиннадцать буду. Ну все, до завтра, – и Вадим повесил трубку.

Рано утром Надежда выглянула в окно. День обещал быть солнечным. Она подошла к кроватке, ребенок еще спал, ей хотелось взять его и прижать к себе, нежность переполняла ее. Посмотрела на приготовленный костюмчик, в который предстояло его нарядить. А ее мать еще не знала о таком замечательном внуке. Все мысли о пережитом позоре уже позади, никто на нее не показывает пальцем, как это было бы в деревне. В это время ребенок зашевелился, прервав ее размышления, открыл глаза и заулыбался, увидев мать.

– Вот какие мы большие, какие красивые. Сейчас поедим, потом помоемся. Посмотри, какой красивый костюм у тебя, – ворковала Надежда.

Посадив его в ванну, набросав туда игрушек, мать совершенно забыла о времени, играя с ребенком. Малыш хлопал ручками по воде, и брызги летели в разные стороны. Он уже начинал говорить. Надежда брала игрушки и спрашивала, что это, а что это, и он, смешно переиначивая слова, пытался отвечать. Его первым словом было «мама». Надежда взяла его из ванны, он закапризничал, просясь обратно в воду.

– Хватит, хватит тебе. Нам нужно собираться, скоро Вадим придет, а мы не готовы.

Ребенок уже узнавал Вадима, увидев его, он всегда издавал радостный крик и, подняв ручки, топал навстречу.

Приведя себя в порядок, одев ребенка, Надежда металась по комнате и собирала разбросанные игрушки. Послышался звонок в дверь, она посмотрела на часы: была половина одиннадцатого. «Посмотрим, кто это пришел к нам», – сказала Надежда. Это оказалась соседка с верхнего этажа. В это время на кухне зазвонил телефон. Надежда побежала туда, крикнув по пути Анне Ивановне, чтобы проходила в комнату. По телефону спросили Андрея. Надежда сказала, что его нет, и повесила трубку.

«Какая-то женщина с противным голосом звонит чуть ли не каждый день и спрашивает Андрея, – говорила она, возвращаясь в комнату. – А мы с Сашенькой идем фотографироваться, скоро нам год. Ой, а где он?» – вдруг спохватилась Надя и бросилась в коридор. Ребенка там не было. Скрипнула входная дверь – соседка забыла закрыть ее. Надино сердце дрогнуло, она выскочила на лестницу. Ребенка не видно и там. Она посмотрела вниз. Верить ей не хотелось, этого не могло случиться. «Только не с ним, только не с ним», – шумело в голове.

Внизу лицом вверх лежал ее Саша. Она медленно спускалась вниз по ступенькам, успокаивая себя, что все это происходит во сне. Где-то слышался чей-то крик. Надежда осторожно взяла ребенка на руки. Он был теплый, глаза открыты. Она прижала его к себе. Люди смотрели на нее со всех сторон. «Почему у них такие испуганные лица? Ничего не случилось!» Она стояла, прижимая к себе маленькое тельце. Вот и Вадим появился с букетом цветов. «Что вы так смотрите на нас? Ничего же не произошло… Почему вы уронили цветы? Сейчас же поднимите… Пойдем, Вадим, пойдем. Посмотри, какой Сашенька хорошенький сегодня. Ну что вы стоите, как вкопанный? Поднимите цветы, не делайте такой вид, слышите, не смотрите так…» Она прижимала к себе тело ребенка, покрывая его поцелуями. «Что эти люди в белых халатах делают здесь? Что им надо? Нет, это мой ребенок, я вам его не отдам…»

Вадим подошел к ней. Он не мог вымолвить ни слова, слезы лились из его глаз. Мужчина в белом халате все-таки забрал мальчика. Надежда тупо посмотрела на свои руки, испачканные темно-красной жидкостью. Все потемнело вокруг. Какая-то женщина говорила, что уже давно пора было починить лестницу, чугун от времени раскололся, и многих перекладин не достает. Кто-то спрашивал, как все произошло, но Надежда уже ничего не слышала.

4

Она долго лежала в больнице, не выходя из шокового состояния. За это время Вадим похоронил ребенка возле своей матери, так как у Нади родственников здесь не было. Он заходил в больницу почти каждый день и уже перестал надеяться на выздоровление. Она не произносила ни слова, только лежала с открытыми глазами, словно о чем-то мучительно думая. Потом ему пришлось на неделю уехать.

Вернувшись, Вадим прямо из аэропорта поехал в больницу. Он вошел в палату и увидел, что Надежда смотрит на дверь. По выражению ее глаз было видно, что несчастная женщина пришла в себя.

– Как ты себя чувствуешь? – нежно спросил Вадим.

– Заберите меня отсюда, – хрипло прошептала Надежда, словно ей было трудно дышать.

– Хорошо, я попробую это сделать поскорее.

Найдя врача, Вадим довольно быстро договорился с ним, хотя тот и считал, что еще рано. Через несколько дней, не спрашивая Надежду, Вадим привез ее к себе.

– Побудь здесь, пока совсем не поправишься, – сказал он.

– От себя никуда не спрячешься. Боль всегда будет со мной, – тихо проговорила Надежда.

– Время – лучший доктор, – немного невпопад ответил Вадим. Но Надя не слушала его и продолжала:

– Я наказана за то, что с первых дней не хотела его, пыталась скрыть беременность, чтобы никто не видел, считала позором. Потом, когда он родился, не хотела смотреть на него. За это я и наказана.

– Это вина соседки, она не закрыла дверь, и вина строителей. Люди много раз жаловались, что перила сломаны.

– Вина моя и только моя. Буду казнить себя до последних дней за то, что не доглядела.

– Не думай так. Это несчастный случай.

Зазвонил телефон. Надежда вздрогнула, вспомнив, что в момент несчастья она дома говорила по телефону. Этот неприятный женский голос… Дрожь пробежала по ее телу. Надежда не стала спрашивать ни о похоронах, ни о том, что было после. Она так и не узнала, что в тот день Вадим хотел предложить ей стать его женой и усыновить мальчика. Желание его не сбылось…

Он вспомнил, как два года назад Надежда впервые переступила порог этой квартиры. Сколько пережито за эти годы… Сейчас перед ним сидела женщина с потухшими от горя глазами. Вадим собирался было сказать, что уже давно мечтал переехать жить в Москву, и вот теперь подвернулся вариант обмена, но решил промолчать. О планах на будущее не имело смысла ее спрашивать, так как для Нади пока все было в прошлом. Вадим понимал, что ей надо как можно скорее пойти работать, чтобы среди людей немного отвлечься от своего горя.

Он предложил Наде остаться здесь и расположиться в комнате его матери, но Надежда с болью в голосе произнесла:

– Вы хотите начать все заново?

– Ну тогда ты можешь спать в моей спальне, а я в маминой.

– Да мне все равно, – равнодушно сказала Надежда.

Она поднялась и пошла в комнату. Вечером, засыпая, они думали каждый о своем. Надежда закрыла глаза и перед ней снова и снова возникала ужасная картина. Временами она погружалась в сон, но тут же вздрагивала и просыпалась. Только под утро ей удалось уснуть, однако страшные сновидения не оставляли ее. Перед Надеждой возникала отвратительная грязная дорога, впереди была пустота, а сзади – пропасть.

Она встала позже Вадима. Он уже был на кухне, гремел там посудой. По выражению его лица Надя сразу поняла, что есть разговор. И действительно, немного повременив, Вадим начал:

– Меня сегодня разбудил телефон, звонили из Москвы. Я уже давно начал искать обмен, и вот теперь есть возможность. Хочу перебраться в столицу. Сейчас вот позвонили и попросили ускорить с оформлением документов. Ты не беспокойся, мы с тобой не расстанемся, я часто буду наезжать в Ленинград. Обещай, что и ты приедешь навестить меня.

Надя молча смотрела на него. Трудно было себе представить, что скоро Вадима не будет рядом с ней. Сейчас ей казалось, что это единственная ниточка, связывающая ее с миром. Теперь она почувствовала еще острее потерю сына, ведь это все тоже было связано с Вадимом.

– Я желаю вам всего самого лучшего. Как хорошо, что хоть ваша мечта сбылась, – собравшись с силами, произнесла Надя.

– Но пока еще есть время, ты окрепнешь, найдешь работу.

– Только не в ресторан. Мне там было так плохо…

– Да, я понимаю, – сказал Вадим.

– А теперь мне нужно вернуться домой, – закончила она.

К завтраку Надежда не прикоснулась, лишь выпила стакан чая.

– Надя, я там все убрал… – замялся Вадим, – все игрушки и одежду. Так будет для тебя лучше.

– Как долго я была в больнице? – вдруг спросила она.

– Три месяца, – тихо ответил он.

– Ах, все равно, все как будто вчера, – глаза Нади затуманились.

Она еще не проронила ни одной слезы за все это время, но Вадим понимал, какую боль носит она в сердце. Нужно время и только время, чтобы раны зарубцевались. А судьба тем временем готовила несчастной еще один сокрушительный удар…

5

Анна Михайловна Кузьмина никак не могла разыскать по телефону из Москвы своего сына Андрея. Незнакомая женщина отвечала, что его нет, после чего быстро вешала трубку. Анна Михайловна ничего не знала о смерти своего отчима, не знала, разумеется, и того, что квартира превратилась в коммунальную. Андрей не звонил и, кажется, совсем забыл о существовании матери, которая, впрочем, всегда называла сына не иначе как «ошибкой молодости». Андрей понимал, что если эта женщина узнает о смерти Николая Степановича, то немедленно постарается прибрать все имущество к рукам, поэтому он, не теряя времени, быстро загнал столовое серебро, два инкрустированных столика и уже нашел покупателя на картины и книги.

С Надеждой проблем не возникало, она выставила в коридор все, даже те вещи, которые старик завещал ей. Андрею не пришлось ее даже уговаривать. Радуясь, как он думал, наивности своей новой соседки, парень живо перетащил добро к себе. В его комнате с незапамятных времен стоял большой кованый сундук, бабка говорила, что сундук принадлежит его матери, Анне. Вскоре после войны она привезла его из Вены, где работала врачом. Что хранилось в сундуке, Андрей не знал, и ему всегда хотелось залезть и посмотреть, что там. С тех пор как Николай Степанович выставил падчерицу за дверь, она больше в Ленинграде не появлялась, но по прошествии некоторого времени Анна решила забрать у сына принадлежащие ей вещи. На ее телефонные звонки все время отвечала незнакомая женщина, а затем вообще перестали поднимать трубку. Подождав еще несколько дней, Анна наконец сама приехала в Ленинград.

В квартире она сразу же увидела большие перемены. Одна из комнат стояла запертой на ключ, а вскрыть замок Анна все же не решалась. Она ждала, что в конце концов кто-нибудь здесь появится, и она узнает, в чем дело. Расспрашивать соседей ей тоже не хотелось, с ними Анна поссорилась еще когда жила в этой квартире. И вот, когда прошла уже целая неделя и Анна собиралась не сегодня-завтра уехать, она услышала, как кто-то вошел. Это был Вадим. Увидев его, Анна привычно залебезила:

– Ах, какая приятная неожиданность! А ты все такой же, ничуть не изменился.

Потом она перевела взгляд на девушку, стоявшую за ним, и протянула ей руку: – Анна Михайловна.

– Надежда, – представилась та.

– Я уже целую неделю здесь, а никого нет. Куда делся Николай Степанович? Не может же он так долго путешествовать? Ведь и годы уже не те, – взволнованно восклицала она, но Вадим прекрасно понимал, что на самом деле судьба старика ее не интересует, эта женщина никогда никого не любила, кроме самой себя.

– Как, разве Андрей не сообщил вам, что Николай Степанович умер? Прошло уже года два с тех пор… Странно, что он не написал вам. А это Надежда, соседка Андрея, она получила комнату Николая Степановича, – ответил Вадим.

Глаза женщины зло сверкнули, но она умело сдержалась, холодно улыбнувшись.

– Ах вот как, значит, это наша соседка! Хотя я никак не ожидала, что квартира превратится в коммуналку. Ну что же, будем жить по-соседски, дружно! – и она вновь протянула Надежде руку.

Обращаясь снова к Вадиму, Анна трагическим голосом произнесла:

– Как же мне не сообщили о кончине дорогого, любимого Николая Степановича, он же всегда был мне как отец родной. Ну, были, конечно, иногда семейные ссоры, недоразумения. Но это же жизнь, в жизни все бывает. Это ужасно, что не вспомнили обо мне, не дали мне проводить его в последний путь! Это ужасно! Два года я ничего не знала!

Надежда с интересом посмотрела на эту высокую, немолодую женщину. Чувствовалось, что она, как и ее мать, обладает властным характером. Надежда вспомнила, как о ней отзывался старик, хотя впрочем, трудно сказать, кто в этой семье лучше, кто хуже, они все стоят друг друга. Надежде была неприятна эта женщина, и извинившись, она ушла в свою комнату, оставив Вадима наедине с Анной Михайловной.

Комната была пуста. Детская кроватка и игрушки убраны. Надежда остановилась и закрыла глаза. Боль нахлынула с новой силой. Ей послышались детские шаги, вот он бежит с протянутыми ручонками и сейчас скажет: «Мама…» Она долго стояла, боясь открыть глаза и увидеть пустоту, стояла до тех пор, пока Вадим не вошел в комнату и не нарушил тишину.

– Будь осторожна с этой женщиной, – тихо произнес он. – Она сейчас интересовалась тобой, кто ты и каким образом ты получила комнату.

– Чем она может быть мне опасна? Ужаснее того, что со мной случилось, не может быть ничего, – ответила Надежда.

– Надя, тебе нужно жить, ты еще молода. Пойми, жизнь продолжается. Не давай этой женщине разрушить твою жизнь до конца. Она способна на все, я кое-что слышал о ней, когда она работала здесь в больнице. Несколько пациентов умерли после ее уколов. До сих пор эта история не раскрыта. Ты посмотри, какая она цветущая, а сумела пробить себе инвалидность. И все это связано с той темной историей в больнице, – почти шепотом проговорил Вадим.

Услышанное не произвело на Надежду никакого впечатления. Она только спросила:

– Что ей нужно от меня?

– Как что – эта комната! Во-первых, ей ни к чему соседи, чужие люди, невольные свидетели. Она притворяется инвалидом, а ты можешь всем рассказать, что она вполне здоровый человек. Во-вторых, она может получить деньги за эту комнату. Ты знаешь, сколько это сейчас стоит? Поэтому будь очень осторожна с ней, не попадись на ее удочку!

– Что стоит эта проклятая комната по сравнению с моей потерей! – в сердцах воскликнула Надя. – Я сама не хочу здесь жить; все здесь пропитано кровью, это какое-то роковое место!

Вадим, разумеется, не понял смысла ее слов и решил, что все это относится опять к потере ребенка. Видя ее боль, мучаясь вместе с ней, Вадим в то же время понимал, что помочь Наде он сейчас ничем не может.

– Надя, время – лучший доктор, – снова начал он, заглядывая ей в глаза и беря ее за руку. – Может быть, лучше будет, если ты поживешь пока в моей квартире?

Она отрицательно покачала головой:

– Я уже говорила, это словно начать все сначала. А потом вновь вернуться сюда? Нет, я буду жить здесь, в этом доме, пропитанном кровью, – и она обвела глазами комнату.

Слова Нади остались для него непонятны – ведь Вадим не знал того, что знала Надежда о старике и его жене. Надежда тем временем подошла к шкафу, прикоснулась к дверце, но потом, видно передумав что-то доставать, произнесла:

– Я очень устала.

Вадим понял, что ей хочется побыть одной.

– Хорошо, я ухожу. Если тебе что-нибудь понадобится – позвони. Я еще завезу тебе кое-какие продукты.

– Нет, спасибо, мне ничего не надо. Я только немного устала.

Оставшись одна, Надя заперла дверь на ключ и тяжело опустилась в кресло. Хотелось погрузиться в сон и больше не просыпаться никогда. Незаметно для себя она действительно уснула, но тут же вздрогнула и открыла глаза, вспоминая, на самом ли деле все произошло здесь или это был страшный сон. Когда до ее сознания дошло, что происшедшее было явью, боль с новой силой сдавила грудь. Надежда не слышала приглушенных голосов за дверью, затем громкой ругани в соседней комнате. Она сидела все в той же позе, не обращая внимания ни на что. Сумерки наполняли комнату, постепенно становилось все темнее. Вдруг она услышала детский плач. Ребенок звал мать. «Мама! Мама! Мама!..» – кричал он. Надя вскочила с кресла, прислушалась. Сердце тревожно застучало в груди. Снова наступила тишина, она опустилась в кресло и услышала опять: «Мама! Мама!..» Голос доносился откуда-то издалека. Тихо встав, Надя подошла к двери. Детский голос слышался из коридора. Она бесшумно отворила дверь. Теперь голос слышался на лестнице, манил ее. Она открыла дверь квартиры. На площадке горел тусклый свет. Никого не было. Подойдя к перилам, она посмотрела вниз. Там, в темноте, что-то лежало. Она всматривалась, но никак не могла разглядеть. Надя быстро побежала, потом молнией понеслась вниз по лестнице. Только мутная вода, смешанная с грязью, темнела там, на том самом месте. Надя подняла голову и посмотрела вверх. На площадке мелькнула чья-то тень. Надежда медленно поднялась по лестнице и увидела Анну, которая сердито ее разглядывала.

– Вам что, не спится по ночам? Выходите и оставляете открытой дверь на лестницу! Вы знаете, я человек больной, мне нужен покой и я боюсь сквозняков! – визгливым голосом начала та.

Надежда молча прошла мимо нее в квартиру. Это еще больше разозлило Анну.

– Дальняя родственница, никогда не слышала о такой… – соображала она. – Правда, отчим не любил говорить о своих родных.

Анна знала только мать Вадима, троюродную сестру Николая Степановича. Конечно, может быть, эта девушка была дочерью кого-то из двоюродных братьев или сестер, а может быть, все совсем не так?.. А этот идиот, мой сын, – продолжала размышлять женщина, – как только я произвела на свет такого, не мог сам за стариком поухаживать! Теперь все ушло: квартира, деньги, вещи. Надо было сбросить это отродье с поезда, когда ехали из Вены. Была возможность, пожалела в последнюю минуту, а зря.

Анна вспомнила те времена, когда только что отгремела война и наступили первые дни мира. Ее, как молодого хирурга, оставили вместе с мужем работать в Вене. Однажды в гарнизоне, где они жили, был устроен вечер с танцами и музыкой. Все женщины бросали взгляды на незнакомого молодого офицера, а тому с первого взгляда понравилась Анна. Весь вечер она протанцевала с ним. В зале стало душно, и офицер пригласил ее пройтись по парку, подышать свежим воздухом. Аня и сама ждала этой минуты, умирая от страсти. Влюбленные нашли тихий уголок, он расстелил шинель. Молодые люди бросились в объятия друг друга. Офицер обнимал Анну, прижимался к ней, словно ища у нее спасения. Она чувствовала его дыхание, его губы искали ее губы, его пальцы скользили от ее шеи вниз, к груди. В неистовом порыве он стал срывать с нее одежду, он тяжело дышал, почти хрипел. И вот они уже катаются по траве, цепляясь друг за друга руками, крича и изнемогая от страсти. Она в экстазе чуть не душит его руками. После этого они еще долго лежали в полном изнеможении, безразличные ко всему на свете.

На следующий день Анна безумно хотела снова встретиться с ним. Она долго сидела в парке на скамейке, но офицер так и не пришел. Позже обманутая молодая женщина узнала, что ее возлюбленный уехал из Вены в тот же день поздно вечером. Осталось только имя – Андрей. Вскоре она с ужасом обнаружила, что беременна. Ясно было, что ребенок не от мужа. Анне никогда не хотелось иметь детей, они ее только раздражали, но муж, не зная ничего, очень радовался будущему наследнику.

Родился мальчик, и его назвали Андреем. Муж был очень рад рождению сына и говорил: «Смотрите, как он похож на меня!» Мать же видела, что мальчик похож на своего настоящего отца. Но ребенок мешал ей продвигаться по служебной лестнице. Не слушая возражения мужа, она отправила Андрюшу к своей матери и совсем забыла о нем. Бабка с радостью принялась нянчить внука, отдавая ему всю свою любовь, безмерно балуя, исполняя малейшие его прихоти.

«И как моя мать могла вырастить такого эгоиста? – думала Анна, она бродила по комнате и никак не могла успокоиться. – Не работает, не учится. Все деньги растранжирил, все ушло. Ну явится, я ему устрою!»

В соседней комнате не было слышно ни звука. Анна приложила ухо к стенке, но соседка, наверное, уже спала. «Какая-то она странная, не от мира сего, – думала Анна. – Ходит по ночам, как лунатик, будит людей. Надо бы узнать ее получше, а там видно будет. Уж я сумею убрать ее отсюда, только бы Вадим не вмешался. Сыночка тоже следовало бы выставить отсюда, пусть живет, где хочет, здесь ему делать нечего. А на этой квартире можно сделать хорошие деньги».

В это время хлопнула входная дверь. Анна, не дожидаясь, пока сын войдет, бросилась на кровать и прикинулась больной. Через несколько секунд Андрей вошел в комнату и от удивления застыл на пороге. Он никак не ожидал увидеть здесь мать. По ее виду сын сразу понял, что та нисколько не изменилась. Еще когда бабка была жива, Анна часто устраивала подобные сцены: наговорив гадостей, ложилась и разыгрывала приступы неведомых болезней. Бабка называла ее актрисой, и это приводило мать в еще большую ярость.

Вот и сейчас Анна жалобно простонала:

– Ну что же ты, сынуля, не радуешься своей мамочке. Я уже целую неделю лежу здесь больная, совсем одна, жду, когда ты придешь, а ты даже не хочешь меня видеть. Я так волновалась, думала, что с тобой что-то случилось. Ты же знаешь, как я скучаю по тебе. У меня же никого нет, кроме тебя.

Андрей смотрел на мать и не верил ни одному ее слову. Он вспомнил, как позвонил ей, чтобы сообщить о смерти бабушки. Тогда она грубо сказала: «Наконец-то». Появилась Анна уже после похорон. Она была в черном платье и пыталась изобразить, будто тяжело переживает смерть матери, но в тот же день она поскандалила с отчимом, требуя каких-то денег, и старик выставил ее за дверь. С тех пор Андрей совершенно потерял с ней связь.

Мать тем временем продолжала:

– Я телефон оборвала, не знала, что и думать, поэтому и приехала. Ну, рассказывай, что здесь произошло.

– Ничего особенного. Старик умер, вот и все.

– Как ничего особенного! А эта девушка, соседка? И ты говоришь – ничего особенного! Превратил квартиру в коммуналку, как теперь ее продашь?

– А я и не собираюсь ничего продавать и тебе не позволю. Ведь ты бы ни шиша мне не дала!

Анна, внезапно выздоровев, вскочила с постели.

– А за что тебе давать? За то, что ты сидишь здесь и ничего не делаешь? Работать надо! Кто меня будет кормить, я больной человек, – набросилась она на сына.

– Я может тоже больной, – проворчал Андрей.

– Я тебя быстро вылечу, я за тебя возьмусь, не уеду, пока не получу все обратно, – кипятилась мать, а потом, понизив голос до шепота, спросила:

– Каким образом старый хрыч прописал у себя эту девку?

– Не знаю, все было сделано без меня.

– А где деньги? У старика были большие деньги.

– Я нашел только пустые сберкнижки, он перед смертью все снял, – о пятистах рублях Андрей промолчал.

– Ладно, давай спать, завтра надо будет с ней поговорить. Попробуем запугать, может, она сама уберется отсюда, – уже спокойнее сказала Анна.