Текст книги "Не-единственная в Академии (СИ)"

Автор книги: Лючия Светлая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

– Знаешь, не осталось ничего, всё сегодня израсходовала, – протянула я, соображая, что же такое сейчас произошло.

Глава 8.

«Мой дорогой и единственный! Мой суженый!

Скучаю! Скучаю без вас, скучаю от одиночества, очень сильно скучаю!

И это не смотря на то, что Варген, названный при рождении Фанга, уделяет мне много времени. Он очень обходителен и любезен. Почти всё своё свободное время наследник проводит со мной. Это настолько лестно, что даже стыдно признаться в этом, мой драгоценный реджи! Не знаю, насколько это прилично для местного общества – такое частое общение с мужчиной, тем более с наследником. Ведь я так и не смогла найти женщину, достаточно благородную, чтобы пообщаться с ней и получше узнать об обычаях местного высшего света. Имею большую надежду, что не нарушаю их.

Наследник сопровождает меня на верховых прогулках, когда позволяет погода. А позволяет она, увы, нечасто. О мой реджи! Насколько же здесь холоднее, чем в нашей благословенной Плодородной богиней стране!

Но хотя бы так я могу осуществить свою мечту, и посмотреть, пусть издали на жизнь Оландезии. Вижу не много, большей частью архитектуру. Она очень отличается от нашей – здесь нет строений выше двух этажей. Да эти так редки, что их можно пересчитать по пальцам обеих рук. И находятся в основном вокруг королевского дворца. Они очень похожи на какие-то присутственные места, но я не уверена – табличек с названиями, как у нас, на них не имеется, а знаки, которые иногда встречаются вдоль дорог, с надписями, я, к сожалению, разобрать не могу, поскольку не умею читать на оландезском наречии.

Людей же на улицах так мало, что иногда кажется, что город вымер. Но, как объяснил мне наследник, местная стража готовит нам путь перед прогулкой, чтобы недостойные не могли нам помешать. Это с одной стороны конечно, лестно, а с другой – не даёт мне узнать что-то интересное о жизни местных жителей.

И здесь я, наверное, неправа. Когда мы общаемся с наследником, я не успеваю ни о чем думать – столько знаков внимания на меня сыплется. Мне даже некогда расспросить его о его стране. Варген, названный при рождении Фанга, проявляет огромный интерес к нашей стране, расспрашивает меня о ней, да с таким рвением, что у меня порой даже ответов нет на такие вопросы. И именно в такие моменты, мой драгоценный реджи, я вспоминаю ваши мягкие сетования и упрёки мне в том, что я мало и неприлежно училась. Мне стыдно, мой реджи. Вы были абсолютно правы! И обещаю – когда я вернусь, обязательно займусь восполнением пробелов с моём образовании. Нельзя, я только сейчас поняла это, вашей жене быть такой необразованной.

Многие вечера наследник оландезийской короны проводит со мной. Я рада, что у меня довольно большая гостиная в покоях, в которой могут свободно поместиться и несколько стражников и старая служанка, которая неотлучно находится при мне, и даже спит прямо у двери мой спальни. Она не разговаривает со мной, но я довольна и этим молчаливым соседством, и благодарна заботливым и гостеприимным хозяевам этого замка, поскольку мне было бы очень страшно и совсем одиноко, если бы рядом не было хотя бы этого молчаливого человека. Ночью я хорошо слышу через дверь, что служанка спит совсем рядом, и этот громкий звук подбадривает меня – я не одна.

Но иногда даже присутствие этой старой женщины не может отогнать не понятно отчего возникающее у меня в душе опасение. Особенно остро оно проявляется, когда мы с Варгеном, названным при рождении Фанга, общаемся в моей гостиной. То ли ветер сильно завывает к каминной трубе, то ли густые вечерние сумерки за окном так влияют на меня, не знаю. Но чувствую себя так, словно рядом притаился хищный зверь – что-то внутри тревожно дрожит и иногда кажется, что и плачет.

Я очень тревожусь, мой реджи, но вы не думайте об этом! Это просто мои девичьи страхи. И опять я вынуждена сообщить, что сожалею, что мало училась. Думаю, будь я не такой невежественной, причин для моих непонятных страхов было бы меньше.

От скуки и чтобы отвлечься я совсем опустилась. Признаюсь в этом только Вам, мой единственный и драгоценный, и надеюсь, что вы никому не сообщите об этом: я недавно случайно услышала песню какой-то служанки. Она чистила камин в моей гостиной, пока я занималась в спальне туалетом. Женщина работала и тихонько напевала песню.

Я уже немного понимаю оландезийское наречие, особенно, если оно без каких-то особенных слов, которые так характерны для жителей отдаленных окраин державы. Вот этих слов я не понимаю ни единого! Вообще. А они довольно часто могут мелькать в речи людей, особенно не благородного происхождения. Хорошо, что я редко прислушиваюсь к словам черни. Но вот эта женщина пела как раз без непонятных слов, и я услышала очень-очень печальную историю, от которой прямо расстроилась.

В песне пелось о девице-чужестранке, которая служила богатому господину, и что они полюбили друг друга, и что у них родился ребёнок. только мужчина этот был женат, и быстро разлюбил чужестранку, которая продолжала ему служить, скрывала своего ребенка. И что однажды, выполняя службу и спасая своего любимого господина, погибла.

Ах, мой реджи! Как же я плакала! Вы знаете, что моё лицо опухает от слёз, и мне в этот день даже пришлось отказать во встрече наследнику, Варгену, названному при рождении Фанга. Боюсь, что вызвала его глубокое недовольство. Но вы сами понимаете, что не могла я показаться на глаза мужчине в неподобающем виде. Я очень надеюсь, что мои добрые хозяева, что так гостеприимно встречают меня, перестанут сердиться на меня, такую глупую девушку.

Ну что же я так много пишу о себе? Как идет Ваша жизнь, мой единственный? Как продвигается расследование? Как проходит жизнь во дворце? Много ли балов я уже пропустила? Хотя я непозволительно забывчива – какие же балы? Семья в трауре!

Как ваш брат справляется со своим горем? Надеюсь, их величества сильны здоровьем. Давно ли вы видели мою матушку? Как поживает она? Передавайте ей поклон, как увидитесь. Я, как вы знаете, не имею возможности писать ей и получать письма от неё – наши гостеприимные соседи, к сожалению, не могут пересылать такой большой объём почты. Это вызывает глубокое сожаление, но ничего здесь не поделать.

Кланяюсь, с пожеланиями весны и плодородия, остаюсь ваша нареченная

Перла Инвиато.

Вспоминая письмо Перлы, Дамиан кривился – как же, не имеют они возможности пересылать почту! Отправили курьером до границы, там передали к порталу – вот и все затраты. Это всё тот необъяснимый страх Оландезии перед миром, их странное желание закрыться.

Реджи очень надеялся, что Перла – истинная дочь своего отца, и пока его, судя по всему, задерживают на границе при получении и отправке почты, не теряется одна во королевском дворце Оландезии и действует по плану.

Вообще задержки были очень в характере оландезцев – они могли создать очередь или придумать повод для волокиты буквально из ничего. И государственные чины Бенестарии иногда на совещаниях в королевском дворце восхищенно цоколи языками, выслушивая редкие доклады послов или доверенных купцов о том, что расстояния, которые в обычных условиях родины можно преодолеть за день или два, в Оландезии преодолевались за неделю. И это не было ещё пределом. Причины дл ятого, чтобы задержать курьеров, купцов или дипломатов, придумывались хоть и несерьезные, но непреодолимые с набегу, требующее вдумчивости и фантазии, чтобы найти и подготовить способ их одолеть.

Поэтому ничего удивительного, что даже с отцом у Перлы встречи редкие, – её загоняют в тоскливое одиночество. Храпящая ночью и молчаливая днём, неотлучно находящаяся рядом старушка это тоже явное давление на психику. Но Перла молодец, не поддаётся, удачно притворяется простушкой. А вот что такое творит наследник соседнего королевства, было не понятно. И то, что он творит, было бы даже возмутительно, если бы девушка была единственной Дамиана не на словах, а на деле. «Надо в ответном письме это учесть, и как-то проявить», – отметил себе реджи.

Его лошадь шла медленной рысью, и мерное покачивание, как всегда, помогало принцу обдумывать важные вопросы и даже находить интересные варианты решения сложных вопросов. Вот как сейчас.

Рассказ о служанке, чистившей камины… Почему-то Дамиана растревожило это известие, о котором писала Перла. Он обернулся к советнику, который должен был рысить рядом, но почему-то оказался далеко позади. Словив его взгляд, Суземский выслал своего коня вперёд и догнал принца со словами:

– Дамиан, друг мой! Скажи мне, пожалуйста, благодаря какому так не свойственному тебе капризу мы не пошли в столицу порталом, а едем верхом, да ещё через лес? У нас есть хороший маг, – советник бросил взгляд назад, на постоянного теперь их спутника, молодого мага. Молодой человек теперь всегда сопровождал принца в составе отряда личной охраны. – Я понимаю, что модная самоходная карета не пройдёт ни к старому замку, ни тем более здесь, но хотя бы карета?.. Реджи! Обычная карета, запряженная четверкой самых обычных лошадей?..

Но реджи только отмахнулся от этого вопроса – его мысли были заняты сейчас совсем другим.

– Зорий, я всё думаю над последним письмом Перлы Инвиато. Ты его помнишь?

Суземский весело рассмеялся, его лошадь даже дёрнула ухом от резкого для неё звука.

– Конечно, помню! Она так изящно рассказала, что наследник ухаживает за ней, и в тоже время, что она его боится! Мило, очень мило!

– Да, мило, – рассеянно проговорил Дамиан, бездумно теребя повод, – я о другом. Она не из тех, кто не любит чернь. Я этого не понимаю, но не осуждаю, да и не об этом сейчас речь. Перла, насколько я знаю, легко находила язык с кухарками и горничными. Мне кажется, это не в её обычае вот так подчеркивать отношение к слугам. Как думаешь, что она хотела этим сказать?

Зорий задумчиво поправил перчатку, похлопал лошадь по шее и только потом заговорил:

– Если хорошо подумать, то я, друг мой, тоже чернь.

Дамиан не сдержался и скривился:

– Не надо себя равнять с другими! Ты – вне всех этих условностей, Зорий! Ты – гений, и ты нужен Короне именно таким как есть – вместе со своим происхождением, гениальными мозгами и неуёмным жизнелюбием. Ну и потом, о твоей родословной ничего не известно, – Дамиан был недоволен этим разговором: он предпочитал не помнить о происхождении лучшего друга и верного советника. Намного легче предполагать, что Зорий по какой-нибудь чудовищной случайности попал в приют из знатной семьи, чем пытаться изменить своё отношение к простолюдинам. – Так что говори, что думаешь по поводу письма моей «единственной», и не будем отвлекаться.

Зорий улыбнулся криво и сказал со вздохом:

– Ох, друг мой, спесь тебе не к лицу. И она тебе ещё аукнется!

Дамиан смотрел строго вперёд, покачивался в седле и имел при этом такой вид, будто нёс на себе весь мир, и его это очень утомляло. Зорий только хмыкнул и качнул головой.

– Ну что же, друг мой реджи… Давай про письмо поговорим. Что именно тебя интересует?

Тон принца сразу стал деловым и более мягким, он тут же развернулся к собеседнику, насколько позволяло седло.

– Я не могу понять, почему она писала про служанку, которая чистит камины?

Зорий вновь погладил лошадь, перебрал поводья.

– Да не про служанку она писала, друг мой, – начал он задумчиво, а потом всё больше оживляясь, продолжил: – Она тебе про историю любви писала. Про иностранку, наёмницу, которая собой пожертвовала ради любимого.

Дамиан тихо хмыкнул, едва заметно дернул плечом, будто хотел выразить недоумение.

– Не понимаю…

Зорий опять заулыбался:

– Ну подумай, друг мой! Девчонка на задании, пишет тебе шифром, который, она это знает точно, читают её «гостеприимные» хозяева. А это, заметь, те самые замечательные люди, которые её, по сути, заперли в одиночестве в королевском дворце. Так?

– Так, – согласился реджи, не понимая, к чему клонит Суземский.

– Узнал она какую-то информацию и хочет сообщить тебе. Как она в такой ситуации может её сообщить? При личной встрече – будет поздно, поэтому она спешит это сделать сейчас. Верно? Верно! – увлечённо сам с собой согласился Суземский. – А о чём она хотела бы тебе сообщить как можно скорее? О том, что тебя больше всего сейчас волнует. Верно? Верно! А волнует тебя больше всего что? Поиск принцессы! По сути, она тебе рассказала историю сбежавшей Тойво.

И Зорий заливисто рассмеялся.

– Тойво?

– Точнее – её родителей, друг мой, родителей! И если папаша у нас король Юзеппи, тогда получается, что наёмница эта была какой-то охранницей при королевском дворе. Понимаешь?

– Гений ты, Суземский! – не сдержал восхищения реджи. – А если ты ошибаешься?

Тот только хитро улыбнулся:

– Отдай письмо экспертам, аналитикам, пусть обдумают. Но считаю, что девчонка Инвиато именно о Тойво сообщает.

– А при чём тут служанка, которая чистит камины?

– Вот далась тебе эта служанка! – возмутился советник. – А как она по твоему должна была сообщить тебе об источнике информации? Поболтала тайком с кухаркой или горничной? Так их на следующий день выгонят из дворца. И это в лучшем случае. Могут и на голову укоротить. А девчонка вряд ли хотела источник информации себе перекрыть, как ты думаешь, мой реджи?

Дамиан только бровью слегка двинул – согласился. И снова оба замолчали, думая о своём под мерное покачивание в седле. Принц очнулся от мыслей, когда услышал:

– Друг мой, куда ты опять так торопишься?

Дамиан оглянулся – да, он снова ускорил аллюр своей лошади, и даже не заметил когда и как. Что происходит?

Принц нахмурился. Что-то внутри тревожило его, что-то гнало… Гнало куда-то, не понять куда. Именно из-за этого его ноги снова и снова сжимали бока лошади, заставляя её ускорять бег. Но что это за тревожное чувство, откуда взялось, реджи не понимал.

И пока он размышлял над этой странностью, деревья впереди стали реже, а где-то за ними мелькнул контуры домов, большей частью скрытых за ветвями. Вон знакомый ручей… Души Дамиана коснулось лёгкое разочарование, но оно не успело разрастись – мысли о том, что сбежавшая принцесса не кто иная, как незаконная дочь короля Юзеппи, полностью захватили сознание.

Король Юзеппи был фанатиком в отношении чистоты крови, и при всей ограниченности информации о делах Оландезии, именно эта доходила до Дамиана удивительно объемно и часто. И зная, что король северного соседа предпринимает для того, чтобы знать его страны не смела портить свою благородную кровь, какими методами он пользуется, чтобы подчинить это требованию знать королевства, принц был уверен, что Юзеппи ни секунды не сомневался убить ли своего бастарда или оставить в живых.

И то, что принцесса Тойво дожила до своих лет и осталась жива, было просто чем-то удивительным и даже невероятным. Как она выжила? Что могло помешать Юзеппи, названному при рождении Карху, её уничтожить? Хотя… Это её каменное лицо, эта ровная неподвижная спина, постоянное молчание… Призрачная Рука почесала принца за ухом, и Дамиан только вздохнул, взглянув на неё, – каждый выживает, как может.

Тревожно тревожные мысли вертелись у него в голове: если Оландезия требует выдачи этой девчонки, и не скрывает своего отношения, Тойво тем более нужна ему живая. Это редкий, почти единственный в своём роде шанс разобраться, хотя бы попытаться что-то понять в странностях северной соседки, а значит, он должен найти принцессу первым. Найти живой и невредимой, и в зависимости от сведений, которые она сможет сообщить, уберечь от её отца. Нетерпение вновь захватывало и гнало принца куда-то.

– Мой реджи! – услышал слова, приглушенные стуком копыт. Обернулся. Сопровождавшие его люди были изрядно позади него. И едва плетущиеся его спутники вызвали глухое недовольство, и Дамиан осадил было лошадь, но тревога, почти паника нахлынула с новой силой, и он махнул рукой и отдался этому внутреннему чувству, которое, казалось, тянуло его вперёд, и вовсе не на Большую Северную дорогу, а куда-то в сторону, в лес.

И он уже не обращал внимания на несущееся ему вслед: «Реджи! Реджи! Куда?», на топот копыт, что слышался всё тише, а только погонял и погонял лошадь. То, что тревожило его, наконец вырвалось и руководило его действиями, вливая в него удивительную мощь и жажду действия.

Приходилось то и дело уклоняться от ветвей, нависающих вдоль едва приметной тропки, лавировать между стволами и кустами. И звуки, плохо слышные из-за стука собственного сердца и сбитого дыхания, движений лошади и шума окружающего леса, непонятные, но очень тревожные, приближались. Казалось, что это были голоса, мужские голоса. Но среди них будто иногда проскальзывали и женские придушенные крики. Хотя точно утверждать было нельзя.

Дамиан понял, что не осознавая вытащил новое, совсем недавно подаренное отцом самострельное оружие только тогда, когда услышал выстрел. Реакция была слишком быстрая даже для него самого, но он только порадовался ей. Потому что сцена, которую он застал на открывшейся перед ним длинной, но не широкой поляне, не предполагала промедления.

Несколько мужчин стояли неплотной кучей вокруг двоих, один из которых прижимал спиной к себе женщину, крепко удерживая её поперёк туловища так, что она не могла ни пошевелить руками, ни вывернуться, а другой… Другой держал у женских глаз нож, а ладонью другой руки, крепко вцепившись ей в подбородок, задрал ей голову так, что тонкая шея была натянута как струна и ярко белела на фоне темных и растрёпанных волос, неаккуратно свисавших ниже плеч. Эта растрепанность и в причёске, и в одежде, и большая ссадина на скуле говорили о том, что женщину били.

Она смотрела на стоявшего к реджи спиной мужчину полуприкрытыми из-за неудобной позы глазами. А тот что-то говорил ей мерзким, злобным тоном, когда прозвучал выстрел, ошеломивший и парализовавший всех.

Принц на секунду замер, бросил взгляд на дымившееся дуло огнестрела в собственной руке, и поблагодарил Плодородную за свою быструю реакцию, потому что только сейчас понял: нож у лица женщины не был ни шуткой, ни угрозой. И если бы не его вмешательство, то…

А потом секунда ошеломления миновала, и то, что гнало сюда Дамиана, взорвалось бешеной, какой-то звериной яростью, и Несносный Мальчишка вдруг раздулся и побагровел, а реджи соскочил с лошади и ринулся в редкую толпу потрясенно смотрящих на оседающее тело своего, видимо, вожака бандитов. В это же мгновенье на поляну вырвались гарды, сопровождавшие принца, и принялись действовать, быстро и слаженно.

Первым делом вырвали из рук взбеленившегося тело того, кто только-только отпустил испуганную женщину, а самого реджи передали в руки сверх меры удивлённого Суземского, которому пришлось приложить некоторые усилия, и даже немалые, чтобы не дать Дамиану избить ногами лежавший на земле труп. В это же время другая часть отряда охраны быстро разоружила начавших шевелиться и панически суетиться бандитов, с помощью мага обездвижили их и согнали в кучу.

От отряда уже отделились двое гардов, назначенных для конвоирования перепуганных бандитов, а Дамиан всё рвался к трупу мужчины, которым сейчас занимался маг, сканируя мёртвое тело, чтобы позже попытаться найти его в картотеке, и вводя тело в стазис для переправки его в следственные отделы безопасности Короны.

– Дамиан, друг мой, – тихо и проникновенно спросил Зорий, – что произошло?

Дамиан на секунду замер, прикрыл глаза. Сделав пару вдохов, взглянул на друга:

– Я всё ещё хочу его убить… Ещё раз хочу убить, – проговорил, успокаивая дыхание.

– Почему, реджи? – так же тихо допытывался Суземский и внимательно вглядывался в глаза собеседника.

Дамиан прищурился, собираясь с мыслями.

– Это мой лес, – начал он ровно, – это мои земли, – голос взлетел, – это мои люди! И я не позволю всякому отребью хозяйничать там, где хозяин я!

Последние слова он почти прорычал. Лицо покраснело, глаза были широко раскрыты, руки сжались в кулаки. У Суземского потрясённо поднялись брови.

– Дамиан, я не понимаю твоего негодования. Да, бандиты, да, напали на человека. Это не такое уж необычное событие. Что тебя так разгневало? Может ты знаком с этой женщиной?

– Женщина? – принц будто очнулся, едва заметно нахмурил брови. – Женщина…

Стал оглядываться, повернулся в одну, в другую сторону. Громко спросил у гардов, что построили в колонну по два бандитов и уже погоняли их прочь с поляны:

– Где та женщина, на которую напали? Куда она делась?

Все вытянулись по стойке смирно, но ответить не смог никто.

– Она, видимо, убежала, мой реджи, – ответил маг, как раз закончивший паковать свёрток, в котором предполагалось транспортировать труп того, кого Дамиан сгоряча застрелил, и поднял его левитацией.

– Её надо найти и разобраться, что произошло, – сказал, и снова стал наливаться гневом принц, – я должен знать, почему на моих землях гуляют банды, нападающие на беззащитных женщин!

– Пфф, реджи! – возмутился Суземский. – Она же простолюдинка, успокойся!

– Да какая разница! – заметно повысил голос и яростно засверкал на него глазами Дамиан. – Она – беззащитная! Женщина!

Зорий только поцокал языком – таким он Дамиана уже давно не видел. Молодой маг спокойно кивнул:

– Да, мой реджи, найдём. Здесь поблизости единственное поселение, то, что на пути к Большому Северному тракту. Остальные слишком далеко. Но мы и их проверим, если не найдём женщину в ближайшем. Вы можете её описать?

– Темные длинные волосы, небольшой рост, – реджи задумался. Что он ещё может вспомнить? Ярко голубой, очень светлый на фоне темных волос, глаз, покрасневший, очень испуганный, да ссадина на скуле – вот и всё, что он успел заметить за короткий миг до выстрела. Ему снова стало нехорошо от ярости, поднявшейся в душе, что он поспешил заговорить, чтобы хоть чуть-чуть отвлечься. – Глаза светлые. Скорее всего голубые, яркие.

– И всё?

Дамиан упёрся недовольным взглядом в молодого мага, процедил:

– И всё!

Парень спокойно кивнул:

– Вас понял, мой реджи! – и вернулся к медленно плывущему по воздуху трупу.

Гнев, возмущение, недовольство в душе Дамиана требовало каких-то действий, возмездия, раздачи наказаний виновным. И реджи громко произнёс вслед отошедшему магу:

– И передайте моё распоряжение – все допросные листы бандитов сразу же ко мне на стол! А не то я сам пойду в допросную!

Маг повернулся, по-военному козырнул и продолжил заниматься своими делами.

Принц вернулся во дворец порталом, построенным впопыхах магом. Хмурый и раздраженный, он изливал всё своё недовольство несколько дней на военных чинов различного ранга. Да так, что даже замковая челядь притихла. Все слуги ходили, казалось, крадучись и, вжимая голову в плечи, перешептывались: «Реджи бушует! Это что-то страшное!»

Почему страшное, было не понятно: на самом деле принц вёл себя ни на йоту суровее, чем обычно. Да, ещё не отойдя от впечатлений лесного события, он шагал по кабинету туда и сюда и ероша волосы возмущенно бормотал:

– У нас дыра! В безопасности дыра!

Зорий, опершись бедром о стол принца, следил за ним глазами, но молчал.

– Где министры? Где генералы? – восклицал принц, приглаживая волосы, и посмотрел на советника так требовательно, что тот не выдержал:

– Что, друг мой?

– Ты понимаешь, Зорий, какая у нас дыра в безопасноти?

Суземский вздохнул в ответ и тихо пробормотал:

– Ну хоть что-то у нас в безопасности!

– Зорий! – воскликнул даже не грозно, а как-то беспомощно Дамиан. – Не время для шуток!

Суземский виновато опустил глаза.

– Да, мой реджи!

– Нам нужно быстро найти эту девчонку! Она не могла далеко спрятаться в чужом городе, где никого не знала, в чужой стране! Боюсь теперь опоздать…

Суземский сокрушенно покачал головой.

– Друг мой, да не нервничай ты! Сейчас наведешь порядок в безопасности, – подавил улыбку, потому что время действительно было не подходящим для шуток, – и примемся за нашу магическую толстуху. Обещаю, мы её хоть на какую-то информацию, хоть на намёк, да разговорим. Друг мой, всё наладится, верь мне!

Дамиан тяжело выдохнул, положил руку на плечо советника и устало скривился.

– Спасибо, Зорий.

– По вашему приказанию явились!.. – в дверях толпились все вызванные чины.

Дамиан перетряхнул всю безопасность, а верхушку внутренних вооруженных сил и вовсе разжаловал. Кого просто понизил, а с кем и распрощался. Дня через полтора Суземский зашел к реджи в кабинет.

– Дамиан, ты помнишь – нам в Акдемию нужно, мы договаривались. У нас масса поводов побывать там. А уж причина…

Принц согласно кивнул.

Они решительно шли коридорами дворца к конюшням, по пути обрастая отрядом охраны, магом и «бандой» Суземского. Сегодня что-то должно определиться!

На этот раз Дамиан заходил на занятия всех первокурсников. Они выстраивались перед ним, каждая группа в своей аудитории. Кого-то застали в лаборатории алхимии, кого-то – в тренировочных залах или на полигонах, кого-то в лекционном амфитеатре или в маленьких классах на полгруппы.

Принц задавал вопросы, вглядывался в каждое лицо. Слушал. Смотрел ауры. Снова спрашивал, вглядывался в лица и в ауры. Ему удалось побывать почти в каждом корпусе, пройтись по маленькому полигону вдоль и поперёк, заглянуть в Зелёное крыло, к лекарям, когда наконец его настигла ректор.

– Мой реджи, ты с инспекцией? – тяжело дыша, спросила Яцумира, когда догнав, вцепилась тонкими пальцами ему в локоть.

– Да нет, мы тут с Зорием проездом, по переезду в основном обсуждаем… – Дамиан обернулся, выискивая советника глазами. Тот шел где-то далеко позади и что-то бурно, судя по размашистым жестам, обсуждал со своими мастерами преобразований.

Тэкэра Тошайовна приподняла тонкую бровь, что на её широком лице смотрелось бы комично, не знай принц, что подобные мимические движения мага такой силы, как ректор, могли сокрушать армии и горы. Поэтому Дамиан остановился, вежливо поклонился и объяснил:

– Возникли вопросы, профессор. Нам кое-что надо уточнить.

Яцумира бровь опустила, но задрала подбородок, словно подросток, пытающийся бросить вызов.

– А почему ко мне не зашли? Сразу по территории стали гулять?

Дамиан медленно, нарочито медленно моргнул, намекая, что если его приподнятая бровь и не может сокрушать горные хребты, это ещё не значит, что стоит задавать ему неудобные вопросы.

– Все заняты, любезная Тэкэра Тошайовна. Вы тоже заняты. Как и всегда. А уж сейчас – особенно. И поэтому я стараюсь причинять как можно меньше беспокойства. Разве я бы не отвлёк вас от ваших занятий, профессор, не украл бы драгоценные минуты, если бы заявился первым делом к вам. Вот так, без предупреждения?

– Реджи, я всегда рада тебя видеть, ты же знаешь, – ослабила напор ректор. – Могу я принять участие в решении ваших вопросов?

– Можете, конечно, профессор, – и Дамиан вежливо кивнул. – Меня интересует безопасность Академии. Недавняя неприятность в окрестностях Старого замка заставляет меня тревожиться, Тэкэра Тошайовна.

– О да, мой реджи! Ты навёл ужаса, – улыбка на малоподвижном лице ректора смотрелась не очень естественно, но Дамиан знал, что она искренняя. Именно вот эта, раздвигающая щеки, напоминающие набитые щёки хомяка, и закладывающая морщину между бровей – эта улыбка была искренней. Значит, действительно ей весело. – Столица дрожит мелкой дрожью, реджи, мальчик мой. Даже до нас докатываются волны страха.

Принц только хмыкнул.

– Тэкэра Тошайовна, я бы хотел поговорить с адептами, которых ещё не видел сегодня, пройтись по занятиям. Молодежь очень наблюдательна. Благодаря сегодняшним беседам я получил пару интересных идей. Подскажите, Тэкэра Тошайовна, сколько адептов осталось в Академии?

– Трудно сказать точно… – задумалась ректор, – только первые два курса. А точное число не скажу.

– И как вам такая малолюдная Академия? – Дамиан повёл рукой вокруг и изобразил заинтересованность.

Тэкэра задумалась и ответила со вздохом:

– Будто половина детей выпорхнула из дома. Вроде и хорошо: свободнее, тише, спокойнее, но… сильно непривычно, – она поджала губы с сожалением, – даже тревожно немного.

– А если совсем точно? – сзади неслышно подошел Суземский, и Яцумира немного скривилась. Потом недовольно глянула на советника:

– Зачем это тебе, сынок?

– Нам нужна точная цифра, Тэкэра Тошайовна, чтобы понять, кто есть на территории академии, а кого нет.

– Цифра вам всё равно ничего не скажет, – недовольно пробурчала ректор, хмурясь всё больше.

– Тогда скажите нам, уважаемая Тэкэра Тошайовна, насколько надёжно обеспечивается безопасность ваших адептов?

Толстый подбородок вновь задрался вверх, и недовольный взгляд узких черных глаз упёрся в Суземского.

– Абсолютно надёжно!

– А если вы ошибаетесь?

– Нет! Я! Не ошибаюсь!

– Здесь работает множество преподавателей, которые потенциально могут владеть информацией об адептах, и могут эту информацию выносить за стены Академии. – Суземский понизил голос и доверительно добавил: – И ладно бы только выносить. Но ведь они могут и продавать её недоброжелателям.

– Это невозможно, Суземский! – Яцумира пыхтела от злости. – Ты как был оболтусом, так и остался!

Суземский обиженно сложил на груди руки и ядовито процедил:

– Это возможно, Тэкэра Тошайвовна! Вспомните историю профессора Цуккерского! Никто не ожидал, а он выехал из королевства вместе со всеми своими наработками в неизвестном направлении!

– Он строил отношения с неизвестными лицами вне стен Академии! И никого из адептов не прихватил с собой!

– В Академии постоянно происходят происшествия, связанные с похищением секретных разработок! – ярялся Суземский всё сильнее. И они с Тэкэрой всё больше становились похожи на драчливых петухов, встопорщивших перья и угрожающе клокочущих друг на друга.

– Всегда неудачные попытки, прошу заметить! И если секретные разработки пропадают, то это лишь бумаги! А идеи остаются у нас!

– Сегодня бумаги, завтра – люди! Где гарантии?!

– В Академии не может такого быть, Суземский! Не забывайся! И умерь свой тон! Помни, с кем разговариваешь!

– Я помню, как забыть, если вы то и дело тыкаете меня в это носом! Вы не можете гарантировать личную безопасность адептов! Принцесса Тойво может быть в опасности в вашей хвалёной Академии!

– Это невозможно! У нас все в безопасности! – почти прокричала профессор Яцумира.

Мгновенно успокоившийся Суземский быстро спросил:

– Так она всё же у вас?

Тэкэра же Тошайвовна побагровела, сдерживая бурливший в ней гнев и возмущение такой простой ловушкой, а потом метнула на принца темный взгляд и прошипела:

– Я этого не говорила! – и повернувшись к принцу, торжественно и негодующе провозгласила: – Вы вольны обследовать всю Академию в поисках принцессы, если хотите!

Развернулась и ушла.

Реджи только вздохнул, глядя вслед высокой круглой фигуре Тэкэры, смешно переваливающейся с ноги на ногу. Позади смеющийся голос Суземского констатировал: