Текст книги "Огненный Лорд и я (СИ)"

Автор книги: Лючия фон Беренготт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Глава 25

– Мой господин, вы вернулись! – прямо на нас, вытянув тонкие руки, медленно бежала леди Адриана.

Именно так – медленно бежала. Как у нее это получалось, я так и не поняла, ибо ног ее под платьем видно не было, но бежала она как в замедленном кадре кинофильма, только что волосы не развевались под чепцом.

Откуда, к чертям собачьим, она здесь взялась?! Неужели дверь открылась не там, где нужно…

– Черт бы его… – ругнулся Эллиор. – Я жил в этих покоях, когда был маленький. Вероятно, вспомнил о них, когда создавал дверь…

Я догадалась, что произошло – мы материализовались не в его крыле, а в том, куда поселили его гребаную «невесту»! Прямо в ее личной гостиной!

И теперь леди Адриана неслась на него на все парах, совершенно не обращая на меня внимания, будто не девушку ее «господин» привез с собой из другого мира, а еще одну сумку с барахлом.

И тут я поняла, что проблема не только в отсутствии внимания соперницы к моей персоне. Бежала она не просто так – а вытянув свои незакрытые перчатками огненные ручонки!

Твою ж мать! Если она коснется Эллиора, и у него останется ожог… мы спалимся в буквальном смысле этого слова! Конечно, на нем пиджак и рубашка, но иди знай, за что ей придет в голову его схватить – может и за лицо! Может вообще целоваться полезет! Раз уж настолько дурная, что не замечает, что «жених» привез домой другую невесту.

Думать было некогда. И кроме как закрыть моего драгоценного собственной грудью, ничего не оставалось. Уж что-что, а ожога у меня точно не будет.

Бросив на пол сумку, я резко шагнула вперед, заступая Эллиора.

– Ай! – взвизгнула Адриана, врезавшись в меня с размаху лбом, и замахала руками, явно собираясь шлепнуться на свою аристократическую задницу.

Сжалившись, я схватила ее за запястье и помогла удержаться на ногах – еще не хватало нам перелома бедра…

– Кто это? – захлопав бледными ресницами, леди Адриана беспомощно уставилась на меня, однако спрашивала у своего «жениха» – будто обратиться ко мне лично было выше ее сил.

Эллиор вздохнул, отодвигая меня в сторону.

– Подожди снаружи, Надя. Нам с Адрианой надо поговорить.

– О чем это вам… надо поговорить? – услышала я фальшиво спокойный женский голос со стороны дивана у окна. И даже зажмурилась от страха – ох, что сейчас будет… Скандал-то ладно. Главное, чтобы молнии метать никто не начал…

– Матушка, с вами я тоже поговорю, но в данный момент я имел в виду леди Адриану, – с тем же фальшивым спокойствием ответил Эллиор, не выпуская моей руки из своей. – То, что я собираюсь ей сказать, не терпит свидетелей. Думаю, она оценит, если вы оставите нас.

– Оставить вас, значит? – вставая с дивана, мать скинула с колен болонку, которую держала на коленях, и лишь по этому жесту я поняла, что она держится из последних сил, чтобы не психануть. – После того, как весь двор с ног сбился в поисках своего господина, вы предлагаете мне… оставить вас?!

Эллиор поморщился.

– Не переигрывайте, матушка. Меня не было несколько дней, и, думаю, мой оруженосец имел представление, куда именно я отправился. К тому же амулет с моим локоном, который вы носите на груди, совершенно ясно давал вам знать, что я жив и здоров.

И, действительно, рука леди Варгос машинально потянулась к груди, нащупывая нечто невидимое под плотной тканью платья. Вот только каменное лицо ее говорило о том, что амулет – это вовсе не аргумент.

Молча она подняла обе руки и вытащила на свет крупный золотой медальон. Так же молча сняла его и протянула Эллиору на вытянутой руке.

Тот отпрянул.

– Что… что за… – пробормотал, штуковину его в руки. – И давно он… такой?

– Какой? – не выдержала я, вытягивая шею, чтобы рассмотреть, пока тот вертел амулет в руках.

– Хм… Если я в порядке, медальон мерцает фиолетовым огнем и… теплый… А теперь он… будто погас. Не трогай, Надя, к нему не должен прикасаться никто, кроме близкой родни…

– Истинная не считается близкой родней? – покладисто улыбнувшись, спросила я, убирая руку.

– Нет, просто истинной. Матушка, простите ради Бога, – он устало потер лоб. – Я понятия не имею, что с этой штуковиной… Наверняка иссякла магия или что-нибудь в этом роде… Вы, должно быть, с ума сходили…

Он не договорил – с глухим стуком, будто подкошенное сухое дерево, леди Адриана свалилась в обморок.

* * *

– Она не может быть твоей истинной! Харимэ никогда не бывают истинными – они предназначены для другого… использования. Да что харимэ! Даже Светлые не бывают истинными… Ты потомок дракона, сын мой! Твоя лаани не может быть простой смертной!

Окончательно растеряв самообладание, леди Варгос металась по комнате, страдальчески заламывая руки.

– Может, матушка. Дракон почувствовал ее. И пометил.

Оттянув плечико моего платья, Эллиор показал ей огненный шар, оставшийся от укуса.

– О боже, боже! – закрыв лицо руками и упав в кресло, леди Варгос уже в голос рыдала. – Какой позор… Ты ведь купил ее! На рынке… Она девка с невольничьего рынка, Эллиор! Делай с ней, что хочешь, хоть пять таких купи, но, сынок… у тебя должна быть законная жена и наследники! Что будут думать о нас при дворе?!

– Скажи ей, что я была девственницей! – прошипела я ему на ухо, чувствуя, что еще чуть-чуть и от моего уважения к будущей свекрови не останется ни капли.

А ведь я ее уважала, эту женщину – она мне сразу понравилась, хоть и ошарашила тогда новостью о невесте. Сдержанная, хладнокровная, аристократка до последней идеально уложенной волосинки, она обладала тонким, хоть и странным чувством юмора, идеально подходившим ей. И так замечательно умела выгибать бровь – почти как Эллиор…

Кто эта сгорбившаяся, бьющаяся в истерике возрастная дамочка?! Неужели в это превращается каждая женщина, узнав, что ее сыночек уходит в свободное плаванье?

– Нет, – тихо отказал мне Эллиор. – Я не буду говорить, что ты была девственницей. Я имею право жениться на ком хочу – хоть на шлюхе. Это мое дело.

Из всего этого матушка услышала только слово «жениться». Нет чтобы «девственница» услышать!

– Надеюсь ты хоть понимаешь, что не можешь на ней жениться? – с испугом спросила она, поднимая голову.

– Понимаю. Я женюсь на ней в ее мире.

Мать заметно выдохнула.

– Хоть на этом спасибо… – и снова завела свою шарманку. – Но что же будет со свадьбой, с леди Адрианой? А вдруг она заболеет от шока? Вдруг не выживет? Бедняжка, ее отец нам не простит… Как бы войны не случилось… Может все-таки женишься, сынок, а? Какая тебе разница – женись, зачни наследника и живи себе со своей девкой…

И тут меня прорвало. Просто надоело, что никто не обращает на меня внимания, не слушает и решает мою судьбу за меня. Еще и «девкой» обзывают.

– С чего вы взяли, что я позволю ему жениться на ком-либо, кроме себя?! – я вскочила, сверкая глазами и в гневе сжимая кулаки. – И с какой стати вы вообще распоряжаетесь нашей судьбой?!

– Не твоей, а его! – тут же перестав причитать, мать тоже поднялась на ноги и наши взгляды скрестились, как сияющие мечи из «Звездных войн». – На твою судьбу мне глубоко наплевать!

– Да хоть бы и его! С какой стати он должен жениться по вашей указке?

– Какой указке? Что ты мелешь? Ты своим умишком понимаешь вообще, как сложно найти в нашем мире чистокровную Огненную?! И я добилась этого, нашла девушку – юную, благородную, самых лучших кровей…

– Ага. Больную… Еле ходит вон…

– Адриана не больная! Просто слабая! Зато чистая! Господи, да с кем я говорю, тебя вообще на рынке купили! Откуда я знаю, насколько ты здорова?

– Женщины, успокойтесь, не то я вас разведу по комнатам! – попытался заставить нас заткнуться Эллиор.

Не знаю, как мать, но время, когда он мог заставить меня заткнуться, безвозвратно ушло, и свидетельство тому было огненное клеймо на моем плече. Я больше не была бессловесной рабыней, которую можно привязать к кровати и отстегать ремнем.

И все же я немного успокоила себя и спросила – уже ровном голосом, без криков.

– Вы действительно считаете, что это нормально – таскать взрослого сына на поводке всю его жизнь? Неужели он способен управлять страной, но не способен принять правильное решение в своей личной жизни?

– Что ты мелешь?! На каком поводке я его таскаю?! – казалось, мой спокойный тон разъярил маман еще сильнее – уже и искры из кончиков пальцев посыпались.

– Вот на этом! – развернувшись, я схватила с высокого резного столика кулон-амулет, совершенно забыв о том, что мне не следует касаться его.

– Стой! – выкрикнул Эллиор, вставая.

Но было поздно.

Я замерла, скованная ужасом, ожидая какого-нибудь разряда молнии, взрыва, или, на худой конец, какой-нибудь особенно болезненной сыпи в том месте, которым схватила злосчастную штуковину.

Но случилось нечто совсем иное.

Завибрировав в моих руках, кулон вдруг вспыхнул.

А потом медленно, но совершенно отчетливо потеплел… и засиял – загадочным, нежным, фиолетово-золотистым сиянием.

– Что происходит? Эллиор, ты ведь сказал, что он… сломался… что иссякла магия… – широко распахнув глаза, леди Варгос с изумлением смотрела на кулон в моих руках.

– Эээ… – ее сын чесал в затылке, явно не зная, что и как ответить.

Лицо Эллиора выражало самые разные эмоции и чередовались они в следующей последовательности – непонимание, шок, осознание, радость и… снова непонимание.

Наконец, он решился.

– Матушка, то, что я вам сейчас скажу, повергнет вас в некоторый шок, поэтому будет лучше, если вы присядете.

Мать послушалась, все еще с опаской поглядывая на меня. Я же вообще ничего не понимала, а потому молча слушала, пока он объяснит волшебство ожившего амулета.

– И ты тоже присядь, Надя… Тебе вообще теперь нельзя волноваться.

И тут, не успел он договорить, до меня дошло.

Я забеременела! Залетела от нашего трехдневного марафона, и у меня в пузе сидит маленький Огненный лорденыш! Поэтому амулет загорелся! – во мне часть Огненной силы Эллиора. Той самой, которую он, благодаря мне, и утратил.

Что ж… это… скорее приятная новость, чем наоборот. По крайней мере, теперь мне не будут подсыпать яду, заковывать в кандалы и стращать инквизиторами.

И все же как-то это… неожиданно.

У меня, наверняка, был слишком ошарашенный вид, потому что сообщая матери радостную новость, Эллиор переместился рядом со мной на диван и положил руку мне на колено. И под конец его объяснения я настолько прониклась осознанием своей беременности, настолько расчувствовалась, что уткнулась носом в его плечо и тихонько всхлипывала от счастья.

И только тогда заметила, что леди Варгос… не особо впечатлилась. Точнее, впечатлилась, но было заметно, что есть что-то… еще. Что-то, что гложет ее, не позволяя ей радоваться долгожданным внукам. Что-то, помимо позорного факта моего теперь уже постоянного присутствия в их семье.

– Возьми медальон в руки, сын мой, – спокойно попросила его, когда он закончил.

– Что? Зачем? – Эллиор нахмурился.

– Если он реагирует на присутствие твоей крови в ее животе, значит с амулетом все в порядке. Хотя… вполне вероятно, что магия ослабла и на расстоянии он стал плохо узнавать тебя. Но он не может не чувствовать, когда ты так близко. Я хочу видеть, как он разгорится и в твоих руках, прежде, чем вызывать Мага-настройщика.

Наступила пауза.

Эллиор молчал. Долго молчал, с минуту. Потом глотнул так громко, что маман, наверняка, услышала, и взял у меня из руки медальон.

Ожидаемо, тот продолжал мерцать – ведь я все еще была рядом – однако меньше, слабее, бледнея с каждой секундой. Сущность ребенка Эллиора во мне была все еще слишком слаба, чтобы амулет реагировал на нее на расстоянии.

– Отойди от него! – нервно притопывая ногой, скомандовала мне леди Варгос. – Отойди на другую сторону комнаты!

Однако мне не пришлось отходить. Эллиор стиснул зубы, сам встал и сделал два шага в сторону от дивана.

Медальон в его руках медленно, но верно потух.

– Ах ты дрянь! – заорала вдруг мать и бросилась на меня прямо через журнальный столик, хватая руками за горло. – Ты… ты уничтожила моего сына!! Сука… Грязная, прОклятая сука! Убью!

– Отпусти ее! – зарычал в ответ Эллиор, подбегая и оттягивая ее за талию.

Не помогло – женщина явно была не в себе, и к тому же обладала нечеловеческой силой…

Скоро от ее железных рук, перекрывающих мне кислород, перед глазами пошли круги. Ругаясь и костеря ее на чем свет стоит, Эллиор хватал мать за запястья, за пальцы, отгибая их… И только спустя добрых полминуты, она сдалась, ослабляя свою хватку и давая мне дышать.

– Если… ребенок родится недоношенным, это будет… ваша вина… – прохрипела я, хватая ртом воздух.

– А то, что мой сын теперь недо-Огненный, это чья вина?! – отбиваясь от Эллиора, шипела свекровь, все же додумавшись не поднимать сильно голоса – не хватало еще, чтобы услышали за дверью.

– Моя! Это моя вина и мой осознанный выбор! – встряхнув ее для острастки, Эллиор заставил мать сесть обратно в кресло и только тогда, болезненно поморщившись, взглянул на свои ладони.

– О нет! – ахнув, я кинулась к нему, подняла за запястья его руки. То, чего я и боялась – и ладони, и пальцы, все были сплошь покрыты красными ожогами, уже пухнущими волдырями.

Кинула злой взгляд на мамашу.

– Вам не приходило в голову носить перчатки, хотя бы для того, чтобы не спалить собственную болонку, не говоря уже о сыне?

– Моя болонка огнеупорная – такая же, как и ты! – огрызнулась, тяжело дыша, мамаша, испепеляя меня взглядом – о, как она, наверняка, сейчас желала, чтобы я НЕ была огнеупорной! И чтоб ее взгляд реально мог испепелять. – А что теперь делать с сыном, ума не приложу! Может ты подскажешь?! Как он править будет? Чем страх наводить?!

– Умом! Умом он будет править, а не страх наводить! Но где ж вам понять…

– Хватит! Поговорили! – рявкнул Эллиор. – Мать, неси заживляющую мазь и бинты. Надя, сядь и молчи. Просто молчи.

– Уже, «мать», значит, да? Как же быстро ты лишил меня титулов и высоких обращений… – шипела в ярости леди Варгос. – Одной уличной девки хватило! А ну как я объявлю во всеуслышание, что мой царственный сынок потерял свой Огненный Дар? Думаешь, захочет народ правителем простого смертного? Когда все Лорды на тысячи миль вокруг могущественные Властители Огня? Не попросит ли мать отправить сына на покой и взять бразды в свои руки?

– А знаешь что? Объявляй! – неожиданно спокойно ответил Эллиор. – Из тебя выйдет хороший правитель, и я не стану тебя останавливать. Дай только вещи собрать. Пойдем, Надя, залечишь мне ожоги перед отъездом…

По привычке он взял меня за руку, шикнул от боли и отнял руку, растопыривая пальцы… Пришлось идти так.

– Эллиор, стой! Я не отпускала тебя! – громыхала сзади мать, все еще сохраняя металл в голосе, но я уже слышала дрожащие, заискивающие нотки. Небось, разревется, как только дверь за нами закроется…

Обернулась на пороге, хотела позлорадствовать, но почему-то не получилось – до того жалко леди Варгос смотрелась в своем бессильном гневе. И пожалеть не получалось – не она ли только что душила меня и называла «проклятой сукой»?

В гробовом молчании мы дошли до того места, где складировали временно наши вещи.

– Уходим?

Он помолчал, потом мотнул головой.

– Нет. Подождем, пока она сделает то, чем грозилась. Тогда мне будет легче…

«Не прощать ее» – мысленно договорила за него я.

– Хорошо… – согласилась сразу же. – А пока не сделала, надо срочно залечить тебе раны. Потому что если тебя увидят… таким, то уже будет неважно, кто это сделает. Назад дороги уже не будет.

Он удивленно посмотрел на меня.

– Когда ты стала у меня такой умной? Тебе в пору самой становиться правительницей.

Я улыбнулась, поднялась на цыпочки и поцеловала его в нос.

– Четыре в одной, помнишь? Что-нибудь да это значит…

Глава 26

Ожоги зажили за три дня – благодаря волшебной мази из каких-то невероятно редких и дорогих ингредиентов, еще более редких, чем песок для перемещения.

Каждый день я смотрела на сдувающиеся волдыри на ладонях Эллиора и радовалась до слез. Хоть эту проблему решили.

Со всем остальным было сложнее.

Леди Адриана уехала – без скандала, она в принципе не смогла бы его закатить, разве что еще раз хлопнуться в обморок. Зато не успела отъехать, прилетел голубь от ее папеньки, с объявлением Валлиорской долине «ультиматума» – откупные в размере тройной суммы от предполагаемого приданного, или война.

Грустно и страшно. И немного смешно, учитывая, что леди Адриану тут же просватали сразу трое окрестных лордов, и никаких убытков ее семейство от разрыва помолвки с лордом Варгосом не понесло, разве что моральных. Огненные леди и впрямь были на вес золота.

Такие огромные откупные отцу невесты Эллиор платить не собирался, учитывая, что ни о чем таком в брачном договоре никогда не упоминалось, и в случае расторжения помолвки семье невесты не полагалось ничего. Однако, и война с соседом была крайне не желательна – чужими жизнями рисковать ради собственного кошелька он считал неправильным, да и война в его положение непременно означала бы «выход из шкафа» – в том смысле, что ну никак на войне было бы не скрыть на войне, что Огненные силы у Лорда-Командующего безвозвратно потеряны.

Вместо всего этого Эллиор нанял толкового юриста – попытаться как-то разрулить эту проблему дипломатическими средствами, а не оружием. Занялся бы дипломатией и сам, да не в том состоянии был – обозлившись на одну ревнивую гордячку в чепчике.

Да, мой любимый явно страдал из-за ссоры с матерью, хоть и старался не расстраивать, не грузить свою беременную лаани, играя непробиваемого, давно оторвавшегося от мамкиной юбки мачо.

Получалось у него неплохо, особенно учитывая то, что с раннего утра и до полудня он не думал ни о чем, кроме работы, пропадая в своем «кабинете» – так я назвала прилегающую к нашей гостиной комнату для аудиенций, где принимали самых разных доверенных лиц и жалобщиков из знати. Вскоре там же стали появляться и местные агрономы с землемерами – Эллиор затеял провести по всей долине оросительную систему, насмотревшись в моем мире на чудеса прогресса.

Где-то к полудню его рабочий день заканчивался, и мы вместе обедали в Малой Гостиной. Неизменно, посреди обеда нам приносили письмо с приглашением от леди Варгос присоединиться к ней за ужином, и неизменно, она приглашала своего сына одного.

С тем же замечательным упорством, Эллиор отписывался снизу письма, что будет очень занят и присоединиться никак не сможет. А чтобы мать не сомневалась в том, что он действительно «занят», каждый день придумывал какое-нибудь новое развлечение для нас обоих – то приглашал артистов из местного театра, то устраивал светский прием для золотой молодежи, на котором я блистала нарядами и купалась в почестях некоронованной королевы.

А то и просто посвящал вечер длительной прогулке по тропинкам прилегающего к замку леса.

И вот тут-то, во время таких вот вечерних развлечений, на него обычно «накатывало» – погруженный в свои мысли, он заметно отстранялся, иногда даже глаза закрывал, продолжая, однако, держать меня за руку или поглаживать по животу. Какими бы веселыми наши вечера ни были, его со мной на них не было.

Приходилось брать инициативу в свои руки, развлекать гостей, следить за тем, чтобы у всех были полные кубки, чтобы никто по горячности ни с кем не подрался и не заглядывался ни на чьих невест, чтоб музыканты играли – что нужно и как нужно… Ну и чтобы разъехались все до того, как у хозяина появится на лице раздраженное выражение.

Ночами все снова было замечательно – так замечательно, что я умудрялась забыть о всех проблемах и тревогах. Точнее, Эллиор умудрялся заставить меня забыть обо всем на свете. Горячие и страстные, полные стонов и сладких пошлостей, ночи были такими, какие могут быть только во время медового месяца – с маленькой оговоркой на тот факт, что я, все же, беременна.

По истечение двух недель мне все это надоело. Нет, не ночи, конечно же. Дни.

И я решила заняться воссоединением Огненного семейства самой.

* * *

Для начала желательно было наладить отношения с Ихташем, который ожидаемо злился на меня, хоть и продолжал верой и правдой служить своему господину. Как бы оруженосец повел себя, если бы леди Варгос все же решилась привести свою угрозу в исполнение, непонятно… но пока, хмурый и молчаливый, он присутствовал на всех публичных мероприятиях. Молчаливой, грозной тенью, все так же обвешанный с ног до головы оружием – единственный, кроме Семьи, в курсе того, что произошло с его господином – он не спускал с Эллиора глаз, что внушало доверие. И подкупало, как бы он ко мне лично не относился.

Поэтому, когда в очередное утро Эллиор ушел на свою «работу», я быстренько встала, оделась и вышла из спальни через другую дверь – в коридор. Не то, чтобы я собиралась скрывать, что именно собираюсь сделать, просто… не хотела лишних вопросов. Сам будет благодарить меня, если все выгорит. А если не выгорит… так ведь и не узнает.

Быстрой тенью я проскользнула мимо закрытых дверей в гостевые комнаты, поминутно вздрагивая от лязга доспехов – узнавая меня издалека, стража исправно отдавала честь.

Спустилась на три этажа ниже и нырнула в знакомый уже из «прошлой жизни» подсобный коридор, ведущий на кухню. Поздоровавшись со служанками и спугнув Управляющего (который при виде меня чуть не сделал то, что не так давно сотворил Аркадий Павлович при виде Эллиора), я вышла в просторный внутренний двор.

Там, в тени навеса рядом с кузницей нашла Ихташа, молчаливо оттачивающего свою огромную секиру куском бруса.

– Миледи… – исподлобья глянув на меня, поздоровался. Исполнил долг вежливости и снова замолчал, насупившись, сосредоточив все свое внимание на работе. Будто не было в этом мире ничего важнее.

– Не передашь от меня записку Леди Варгос? – как можно вежливее спросила я.

Я могла это сделать с любой из горничных, но мне хотелось подключить именно его – чтобы потом воспринимал меня инициатором примирения.

Рука оруженосца замерла на секунду, остановившись на середине секиры… и вновь заходила вверх-вниз. С тем же деланным равнодушием он пожал плечами.

– От чего ж не передать… передам.

Я протянула заранее написанное письмо, сложенное вчетверо. Еще наверняка и прочитает по дороге. Что ж, я не против.

В письме я, со всей любезностью, на какую только была способна, приглашала леди Варгос на обед в пятницу вечером – в узком семейном кругу. Поводом назвала выбор имени своего нерожденного малютки.

По традиции имя для Огненного дитя выбиралось заранее, при участии всех ближайших родственников – причем выбиралось в двойном экземпляре, на случай мальчика и на случай девочки, потому как УЗИ здесь не было предусмотрено ни для кого, и Лорды не были исключением.

Отказаться мать не сможет. А уж когда придет, я постараюсь размягчить ее и задобрить так, что и думать об обидах забудет. Ее и этого хмурого барсука в доспехах.

* * *

Ответ пришел через час, с тем же Ихташем, но совсем не такой, какой я ждала.

«Моя дорогая невестка» – гласило выписанное изящным почерком письмецо на розовой бумаге. – «Я благодарю вас за приглашение, и для начала хотела бы ответить вам той же любезностью – думаю, нам есть, что обсудить, прежде, чем мы снова рискнем приобщить к нашим встречам моего сына. Жду вас завтра в одиннадцать утра в Вишневом саду. Позавтракаем на природе – вам ведь полезен свежий воздух. Доброго вам вечера и до встречи в условленном месте».

* * *

Да, я пошла.

Пусть я дура, и пусть мне за эту дурость прилетит, но я решила разобраться с этой проблемой во что бы то ни стало.

Харимэ они ведь не только для постели. Они для приятного общения, для любезностей и полезных знакомств… для того, что в принципе всем нравиться. Ну никак не сможет мамаша противостоять, если я «включу» именно эту ипостась харимэ.

Размякнет как пить дать.

Нельзя сказать, что я прям боялась – не станет же она покушаться на беременную невесту сына.

И все же волновалась – особенно учитывая тот факт, что мириться с леди Варгос я шла тайно, не посвящая в этот мой план Эллиора. Он бы, без всякого сомнения, пресек мои поползновения наладить мир в их (и моей уже) семье.

С утра, как только он ушел, оделась в свое самое скромное и «приличное» платье – даже чепец напялила, хоть и поморщилась, глядя на себя в зеркало. Попросила камеристку Луриетту сопровождать меня – пусть свекровь добавит плюсик за то, что не гуляю «одна»! – и пошла по направлению, указанному в письме.

В саду уже вовсю стоял день, близилось к полудню. Щебетали райские птицы, завезенные когда-то давно с Земли, журчали маленькие, изящные фонтаны в искусственных прудах – за всей этой красотой ухаживала, разумеется, леди Варгос.

«Пусть у меня все получится!» – взмолилась я небесам. Хорошая ведь тетка, правильная! А я – пришлая, да еще и беременная! Как не желать поддержки и участия со стороны кого-то, кто мог бы заменить мне… ну если не мать, то хоть мачеху… И на том спасибо скажу.

За очередным поворотом тропинки показалась полянка, на которой, под раскидистым деревом, был установлен изящный круглый столик под белоснежной скатертью, сервированный для чаепития.

За столиком, ожидаемо, сидела свекровь.

– Обожди в беседке, – приказала я камеристке. Та послушно присела в книксене и удалилась в увитую плющом беседку неподалеку.

– И ты присаживайся, – неожиданно спокойным, почти мягким голосом пригласила меня Леди Варгос.

Я нахмурилась, медленно приближаясь. Неужели и впрямь отравить решила? Подождала, пока лакей отодвинет мне стул, села, подбирая платье, чтоб не запачкать.

– Как ребенок? – все так же спокойно спросила свекровь и жестом показала налить мне чаю из большого пузатого чайника, укутанного в вязанный кокон.

Я настороженно следила за движениями лакея, подспудно опасаясь, что в любой момент из носика чайника выползет какая-нибудь кобра.

– Пока никак, – ответила, не отрывая взгляда от чайника, из которого в чашку мне лилась насыщенная янтарная жидкость.

– Не тошнит?

Я мотнула головой.

– Голова хорошо работает?

Я вздернула на нее голову, не совсем понимая.

– А то я уже засомневалась… – свекровь насмешливо смотрела на меня поверх своей чашки. – Ты серьезно думаешь, что я отравлю тебя чаем – вот так, посреди бела дня, в саду, чтобы об этом узнал мой сын? Да еще и беременную моим внуком?

Я сердито подхватила чашку, отхлебнула демонстративно.

– Откуда мне знать, если вы чуть не задушили меня?

Леди Варгос поморщилась – будто вспоминать не хотела о своей несдержанности и гадком поведении неделю назад.

– Как ожоги у Эллиора? Зажили?

– Вполне, – я смягчилась. На самом деле, это очень печально, что мать никогда не сможет даже обнять сына без перчаток. Не говоря уже о том, чтобы поцеловать.

И в этом – тоже моя вина.

– Итак… – свекровь поставила чашку на стол и взяла с блюда пирожное. – Желаешь примирения?

Признаться, я слегка опешила от такого прямого, без обиняков, подхода. Ожидала еще как минимум полчаса хождений вокруг да около и разговоров о погоде.

Я тоже решила не юлить.

– Да. Как минимум вашего с вашим сыном. Он тоскует, поссорившись с вами.

Леди Варгос хмыкнула.

– Вот оно в чем дело… А я уж думала, за его трон испугалась. Не бойся, что я не буду вставлять палки в колеса собственному сыну… Пока он сам не выдаст себя.

У меня даже руки опустились – лучше бы мы о погоде говорили!

– Леди Варгос, у меня нет никаких корыстных целей… Мне плевать на его трон! Я готова была уйти с ним в мой мир в первый же день, после того, как мы вернулись!

Она вдруг вцепилась в меня проницательным взглядом, будто хотела душу мою наизнанку вытряхнуть.

– Скажи это еще раз! Повтори то, что ты сейчас сказала.

– Что сказать? Зачем? – я захлопала в недоумении ресницами.

В воздухе отчего-то заискрилось напряжение. Даже птицы замолчали.

Свекровь возвысила голос.

– Громко и отчетливо ответь мне – были ли у тебя корыстные цели в том, что ты лишила моего сына силы Огня? И есть ли они у тебя сейчас?

Не понимая, что происходит, я отставила чашку и, не сводя с нее взгляда, «громко и отчетливо» повторила.

– У меня никогда не было никаких корыстных целей и желания навредить вашему сыну, – и добавила. – Я люблю его и считаю, что он со мной счастлив. Даже если он стал простым человеком. Все? Можно уже обсудить, как вы собираетесь восстанавливать с ним отношения? Я предлагаю…

Но она не уже слышала. Точнее, не слушала меня, обращаясь к кому-то за своей спиной.

– Что скажете, милорд?

– Она лжет, – тут же раздался скрипучий мужской голос, и из-за кустов к столику вышел человек.

И какой! Метра под два ростом и такой тощий, что, казалось, дунь на него – улетит. Лицо острое, хищное, болезненного землистого оттенка, и одет в нечто похожее на черную сутану священника.

– Вы уверены, господин Инквизитор? – уточнила свекровь, пока я с открытым ртом разглядывала это чудо.

– Как никогда в жизни, – мужчина кивнул и, со скучающим видом, сложившись в пополам, уселся за наш столик.

И тут до меня дошло…

Инквизитор? Это – Инквизитор?! Тот самый, которого грозился вызвать Эллиор, но так и не вызвал, поверив мне? А, свекровь, получается, вызвала?

Но почему этот гад говорит, что я лгу?! Ведь он должен видеть правду?!

– Леди Варгос, я… я не понимаю… что он… он говорит… – начала было я и поняла, что мой язык заплетается, слова становятся вязкими и тягучими.

– Вы активировали снотворное? – услышала я голос свекрови – уже как сквозь густую вату.

– Да, миледи. Только что… – ответил ей кто-то третий – и тоже незнакомый.

– Тогда прощай, харимэ.

Леди Варгос встала – возвышаясь надо мной так высоко, что только из-за этого я поняла, что сползла со стула и лежу на траве. Закрывая собой полнеба, женщина смотрела на меня со странной смесью презрения и жалости.

– Сохраните мне ребенка…

– Безусловно, миледи, сохраним и выходим… И до родов девчонку не тронем.

Голоса глохли, становились все тише, дальше… из-последних сил я протянула куда-то руку, уже ничего не видя из-под тяжелых ресниц.

– Что… что происходит? – только и могла спросить – таким тихим голосом, что сама едва его слышала.

Но леди Варгос услышала.

– Ты проиграла, – спокойно ответила она, опустившись рядом со мной на траву. – А теперь спи.

И закрыла мне большим пальцем сначала один глаз, потом другой.