Текст книги "Путешествие на запад"

Автор книги: Любовь Федорова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 19 страниц)

Улыбка, которая родилась на тонких губах Айгела Края, никак не отразилась в его необычных глазах.

– Господь наш с нами, – произнес он.

Джел отвечал:

– И воля Его среди нас.

– Рад приветствовать в стенах нашей обители путника из самого древнего и прославленного братства Энлена, – сказал Айгел Край. – Могу ли я узнать ступень твоего посвящения, брат Юрг?

– Вторая ступень, эргр Край, – сказал Джел. На счастье, ранг посвящения у Путеводителей внешне определялся не по количеству специфических татуировок или сложности клейма, а по набору атрибутов, носимых монахом с собой – книге карт, зеркальцу для световых сигналов, посоху, поясу, нагрудному знаку.

– Ты был храмовым монахом?

– Я служил в торговом конвое, эргр Край.

– Стало быть, ты боевой монах, – задумчиво проговорил Айгел Край. – У тебя есть при себе оружие?

– Мы не пользуемся оружием, эргр Край.

Айгел Край чуть склонил набок голову.

– Говорят, Путеводители – умелые воины. Ты покажешь мне свое умение? – на самом деле это был не вопрос.

Джел пожал плечами. Айгел Край звякнул в колокольчик. Узкая дверца тут же впустила внутрь обоих великанов. Айгел показал на Джела пальцем.

– Схватите его.

Джел даже не успел удивиться стремительному повороту событий. Привыкнув повиноваться без раздумий, на него кинулись оба. Он легко проскользнул между ними, поставил одному подножку, подправил направление движения второго, повернув его за запястье. Один из красноглазых, падая, сбил с ног другого и они оба оказались на дощатом полу. Первый тут же вскочил снова, второй откатился в сторону, прижимая к животу поврежденную руку.

Айгел Край снова звякнул в колокольчик.

– Достаточно, – сказал он и указал телохранителям на дверь. Потом обратился к Джелу: – Прости, брат Юрг, что я решил проверить правдивость твоих слов, но я усомнился в сказанном тобой, так как ты… ты невелик ростом. Ты доказал мне, что говоришь правду. Скажи, моя охрана действительно так нехороша?

Джел пожал плечами:

– Смотря против кого, эргр Край. Hо, если бы я задумал что-то вам сделать, они бы мне не помешали.

Эргра Края едва заметно передернуло.

– Понятно. Долго ли ты рассчитываешь задержаться в нашей обители и почему приехал именно сюда?

Ответы на эти вопросы содержались в предварительном письме Джела, но в повторении уже известного, очевидно, имелся какой-то особый смысл. Джел сдержанно ответил:

– Я хотел бы дождаться начала судоходного сезона. Джан Джаял самый близкий к гавани Иелло монастырь, мне нет смысла забираться далеко, и ехать потом назад к морю через половину страны, чтобы снова сесть на корабль.

– Ну, что ж. – Айгел Край задумчиво смотрел на хорошие, шитые на Ходжере сапоги Джела. – Вообще-то, мы не одобряем людей, которые переходят из братства в братство. Как правило, ничего полезного они с собой не переносят – там, где есть поводы для сравнений, возникают и праздные разговоры, и раздоры, и множество сплетен. Посвятивший себя Единому должен быть терпелив, ибо, если он непостоянен в выборе братства, он может оказаться непостоянным в вере…

– Эргр Айгел, я покинул мое братство не по собственному желанию, но по воле обстоятельств, – тихо сказал Джел, опустив долу взгляд.

Айгел Край сошел со своего высокого кресла и обошел Джела вокруг, продолжая оценивающе рассматривать его, и Джел догадался, для чего Айгелу Краю его постамент: наместнику не хватало внушительности среди северных великанов. Эргр Край был меньше ростом, чем даже сам Джел.

– Да, – сказал эргр Край. – И только поэтому я могу сделать для тебя исключение. Hо ты должен забыть порядки собственного братства. Не имеет значения, на какое время ты поселишься здесь – ты должен жить по уставу Хранителей.

– Я согласен, эргр.

– Примешь ли ты у меня любое послушание, какое бы я тебе ни назначил?

– Приму, эргр.

– Хорошо. Тогда ты будешь молчать и не скажешь ни слова никому, пока я не позволю тебе этого сделать.

Джел склонился, пряча за поклоном досаду на лице.

– Ты будешь носить воду с колодцев на кухню и для бань, я позову тебя, когда решу, что можно освободить тебя от запрета. Ступай.

Джел поклонился еще ниже и, повинуясь жесту, выбрался за дверь. Молодец Айгел Край. Вот так он отсеивает мелкую рыбку от крупной. Понятно, тогда, почему прячется Скей. Наверняка, он тоже получил не то, чего желал…

***

Эргр Айгел Край не был горячо любим в обители, и его не особенно боялись. Hо он был уважаем. Таргское влияние и череда суровых испытаний, с которыми столкнулись Белые области за последние три десятилетия, заставили понемногу меняться уклад жизни не только в городах и замках властителей, но и в таких оплотах седой старины, как монастырь Джан Джаял. Айгел Край был потомком знатного светского князя и свое собственное наследство вложил не просто в казну Джан Джаяла. Выступая как представитель монашеской общины, он вел торговые и посреднические дела с Таргеном и дальним Севером, и, судя по тому, что монастырь не бедствовал, делал это весьма успешно.

Подслушав кое-что из разговоров между несущими послушание в трапезной братьями, Джел задался вопросом: а с чего, собственно, он решил, что Айгела Края легко будет одурачить, а Звезду и Камень взять без спроса? В монастыре только на первый взгляд все было просто. На самом деле старая обитель надежно охраняла свои тайны. Настолько надежно, что нельзя было заподозрить даже о самом существовании этих тайн.

В священные канонические тексты единобожцев сказания о Небесных Посланниках не входили. Звезда и Камень были святынями единственно братства Хранителей, хотя и почитались другими верующими. Та бутафория, что изображала Звезду Фоа на бархатной подушечке в храме, была выполнена из кости с алмазными вкраплениями. О существовании крипты Джелу было известно от Скея, но как туда проникнуть, Скей не знал. Не знал он и о том, известно ли кому-нибудь еще, кроме Айгела Края, как в крипту вообще попадают живые существа, ибо старый храмовый вход, о котором говорил Скей, был ныне заложен камнем, оштукатурен и расписан картинками из житий монастырских подвижников прежних лет.

Ходить к колодцам с двумя деревянными бадьями на коромысле и изредка посыпать дорожку в снегу золой, чтоб не было скользко от пролитой воды, не казалось Джелу такой уж тяжелой работой. Пищу в обители вкушали дважды: утром и на исходе дня. Мылись не все, не часто и не вместе. Две бочки послушнику Юргу надо было наполнить к завтраку, две вечером, и, помимо того, еще большой чан для бани не реже, чем раз в пять дней. Кроме него водоносами трудились еще три человека; назначенный старшим был справедлив и работу распределял разумно, жили в обители не впроголодь, чем Джел, которого все в Таргене пугали голодными северными зимами, был приятно удивлен. Hо он носил воду два дня, три дня, десять дней, две декады – он мог носить ее тысячу лет – и ни на шаг не приблизиться к цели. Все вокруг было обычно, размеренная монастырская жизнь текла веками заведенным порядком: встать за половину стражи до рассвета, натаскать воды, отстоять утреннюю службу в храме, пойти на трапезу, сопровождаемую душеполезными чтениями, получить передышку в три четверти стражи, когда монахам положено совершать дневные молитвословия в кельях, натаскать воды, отстоять вечернюю службу, поесть, лечь спать.

Терпение Джела грозило вот-вот лопнуть. Скей не показывался ему на глаза, а Айгел Край изволил и вовсе уехать из обители. Утешать себя тем, что скоро только кошки родятся, Джелу с каждым днем казалось делом все менее серьезным. Каменная горка находилась за замерзшим озером, устройство для считывания кода с чужого ключа лежало у него в кармане, – настоящий ключ ему достаточно было просто увидеть, – и до обратной стороны Неба – вот, рукой подать. А он каждый день носил воду и не знал, как сдвинуть обстоятельства с мертвой точки.

Проще всего оказалось сохранять молчание – ему просто не с кем и не о чем здесь было разговаривать. Единственным испытанием для его выдержки на стезе великого молчальника служил банный истопник Зут. Он тоже считался пока новеньким, хотя прибыл в обитель месяца на три-четыре раньше Джела. Похвальных отзывов о себе Зут еще не снискал. Он происходил из аристократического рода и был двоюродным племянником настоятеля, поэтому вначале ему определили более почтенное место работ, а в истопники он был разжалован за что-то вроде нарушения субординации. Зут не был мстителен, жаден или зол. Плохо в нем оказалось другое. При весьма своеобразном понятии о смешном он считал себя непревзойденным острословом. Похабные сказки, обидные и грязные шутки, скользкие замечания и намеки сыпались из него, как горох из рванного мешка. То, что никто в монастыре не желает его по доброй воле слушать, нимало Зута не смущало. Он выбирал жертву, цеплялся, как репей, и выдавал по порядку весь свой репертуар. Не попросить Зута заткнуться, Джелу временами было трудновато, однако, до поры до времени он считал его недостойным своего царственного внимания. Hо однажды Зут все-таки умудрился вывести Джела из себя.

Как-то вечером их с Зутом, дав им по стеклянной банке, отправили собирать слизняков в подвал. Слизни, которые жили там на стенах, если собрать их несколько вместе и встряхнуть, ярко светились в темноте. Зут был в хорошем настроении и увлекся собиранием слизней. Обнаруживая где-нибудь за огромной бочкой с маслом очередную добычу, он каждый раз восклицал: "Здравствуйте, господин слизнячок!" Когда в банке у Джела было целых шесть слизней, и охота близилась к завершению, Зут вдруг спросил:

– А почему ты не разговариваешь? Ты умеешь?

Джел пожал плечами, не зная, видим ли этот знак Зуту в зеленовато-синем свете баночки со слизнями.

– Умеешь, – понял его Зут. – А почему тогда не хочешь?

Джел поманил Зута пальцем и на пыльном боку бочки начертал: "Эргр не разрешает". Зут хмыкнул и подправил "э" на "а". Получилось неприличное слово, означавшее мужеложца.

Джел стер надпись ладонью и направился к выходу из подвала.

– Смотри ты, какой правильный, – пробурчал Зут ему в спину и потопал следом. – Ну и скучный здесь народ. Веселее жить надо!

И, когда возле лестницы Джел наклонился за последним слизняком, Зут с хохотом обхватил его спину. Была ли это очередная идиотская шутка или реальное посягательство, Джел разбираться не стал. Он мгновенно перевернул Зута через себя, мешком свалил на мягкий земляной пол сбоку от лестницы и наступил ему на плечо.

– В другой раз шею тебе сломаю, дурак, – сказал ему Джел и пошел вон из подвала.

Зут, кряхтя, выбрался из-за лестницы и пополз собирать рассыпанных слизней, сетуя на поганую монастырскую жизнь: ни баб, ни денег, ни вина, ни уважения…

Через три дня в монастырь вернулся Айгел Край и сразу вызвал Джела к себе.

– Почему ты нарушил послушание? – спросил Айгел. – Отвечай.

Джел пожал плечами.

– Так уж вышло, эргр Край.

Айгел Край помолчал, поджав губы, потом сказал:

– Это хорошо, что ты не тратишь слов на оправдание. Hо без наказания я тебя оставить не могу. Подумай на досуге, в чем именно ты был неправ.

Джела проводили в угловую комнату настоятельского дома и задвинули снаружи на двери засов. В комнате было холодно. Джел огляделся. Возле стены стояло ложе: деревянная рама с провисшей веревочной сеткой. Поверх лежало шерстяное одеяло и была брошена полулысая от времени шкура непонятного зверя. Кожаный валик, набитый опилками, должен был изображать подушку. На краю голого, сожженного то ли алхимическими опытами, то ли долгой службой возле очага на кухне стола, поставлена тарелка с двумя ломтями хлеба и кувшин подмерзшей сверху воды, – надо думать, пропитание на день. На аналой возле окна водружена большая книга с углами, обгрызенными мышью. Джел откинул тяжелый переплет и прочел название и эпиграф: "Мастер терпения"; "Для всякого дела нужнее всего терпение. Кархан-Философ". Отлично, руководства полезнее, чем это, для него на сей момент не придумаешь…

Он покачал кровать на шатких ножках – не падает. Спрятал руки в рукава, осторожно свернулся на веревочной сетке, укрылся одеялом и шкурой и уставился в заделанное несколькими слоями промасленной бумаги заиндевелое окошко, на которое падала снаружи тень затейливой решетки. Он думал о том, что порывы души угасают с течением времени, стало быть, терпеть долго – вредно.

***

На третий день голода и холода Джел уже выбирал: с дверью ли ему сделать нечто нехорошее, или же с тем бледным хромым парнем, что приносил ему хлеб и воду. Еще можно было выломать решетку и вылезти в окно, но такой хулиганский поступок излишне взбудоражил бы монастырскую общину, и монахи раньше времени сбежались бы его ловить.

От нечего делать Джел даже прочел немного из книги и некоторые мысли ему понравились, несмотря на то, что большинство правил и поучений казались ему чисто умозрительными, а другие он склонен был понимать обратно тому смыслу, который вкладывали в них авторы. Там было написано так: "Величайшее дарование человека – рассудительность. Не поддавайся страху, не поддавайся гневу и не будь безумен – зачем тебе умирать раньше времени?" Закончив чтение на этой фразе, Джел оторвал кожу с внутренней стороны переплета и выломал из его деревянной основы длинную крепкую щепку. Согласно совету Айгела Края, он хорошо разобрался, в чем именно был неправ. Скорее всего, он выбрал неверную тактику. Надо было кого-то взять за жабры. И, если не с самых первых шагов, так хотя бы сейчас. Начать можно было со Скея.

Когда совсем стемнело, и все бродящие поодаль звуки успокоились на ночь, Джел просунул щепку в щель между дверным косяком и дверью, приподнял засов и отправился на прогулку.

Комнаты для гостей находились недалеко. По счастью, на дверях обители не было предусмотрено внутренних запоров, только наружные. Джел прокрался внутрь очень осторожно, стараясь даже легким колебанием воздуха не выдать своего присутствия.

Эргр Скиллар Скей при свете двух свечей и масляной плошки торопливо скрипел стилом по бумаге. Джел убедился, что Скей один, и слегка кашлянул у него за спиной. Скей вздрогнул и чуть не перевернул чернильницу себе в рукав, зацепившись стилом за крышку. Джел прошел в комнату, сел на пол перед изразцовой печкой, приоткрыл дверцу топки и протянул руки к огню.

– Ну и где ты был все это время? – спросил он. – Я думал, что увижу тебя хотя бы на общей трапезе или встречу в храме, но ты и носа не показывал из этой своей берлоги. В чем дело, Скей?

– Я боялся мозолить Краю глаза, – сказал Скей. – Ему не нравится, что я здесь.

Джел покачал головой:

– Да что ты. Края не было в монастыре почти две декады.

Скей бросил взгляд на плоды своего бумагомарательства.

– Я много работал. Для меня это… очень важно.

Джел фыркнул.

– Для него это важно! А то, зачем сюда приехал я, по-твоему, игрушки?

Скей подгреб к себе разложенные по столу густо исписанные листы и потупил взор. Прощения он отчего-то больше не просил. Джел спросил его:

– Ты что-нибудь узнал?

Скей не торопился с ответом.

– Я расспросил двух самых старых монахов, они в этом монастыре провели больше сорока лет… – медленно сказал он.

– И что же они тебе открыли?

– Вход в крипту сейчас находится не в храме.

– Я догадался об этом на следующий же день после того, как приехал. А где вход?

– Они не говорят.

Джел внимательно посмотрел на Скея. Тот совсем отвернулся. То ли ему в самом деле было стыдно, то ли он, по обыкновению красноглазых, упрямо желал делать только то, что считал нужным сам и очень не любил, когда ему мешали. Джел достал сканер из кармана и положил его на край стола.

– Поговори завтра с Краем. Слышишь меня? Найди предлог, и пусть он проведет тебя в крипту. Я оставляю тебе эту штучку и научу, что делать. Ты встанешь не дальше, чем в двух шагах от Звезды и сдвинешь вот здесь ползунок. Красный огонек сначала загорится, потом погаснет. Все. Потом ты отдашь ее мне. Понял? Не потеряй ее. Я завтра ночью зайду к тебе опять.

– Да, кир Александр.

Джел поднялся на ноги.

– У тебя есть еда?

Скей вначале недоуменно уставился на него, потом вскочил и полез в какой-то деревянный короб, откуда достал сушеных яблок, сколок переваренного с молоком сахара размером с кулак и зачерствелую краюху. Джел принял дары.

– Пойдем, – сказал он. – Запрешь меня снаружи. Я, видишь ли, сижу у эргра Края под замком.

За следующий день Джел домучил "Мастера терпения". Кто-то власть имущий расщедрился и велел принести ему на завтрак целую миску горячей похлебки, и Джел, терпеливый теперь от своего чтения, как никто другой, ел ее медленно и с чувством, стараясь тянуть время как можно дольше. Раньше зимний день казался ему очень коротким. Теперь он никак не мог дождаться его окончания. Его так и подмывало бежать скорее к Скею и узнать результаты переговоров с Айгелом Краем.

Вечером завыл ветер. Небо затянуло темными тучами, словно траурным крепом, и началась метель. Джел, наблюдавший за всем этим из-за надорванного уголка оконной бумаги, закрыл ставень и начал собираться.

Он перебрал свой секретный арсенал: адаптер для наложения на чужой корабль "маски" – отпечатка собственной личности, позволившей бы ему сразу работать по собственным схемам, не оглядываясь на то, к какому типу управления корабль ранее был приспособлен, – гибкие тонкие навигационные кассеты, которые для вящей конспирации пришлось вынуть из громоздких футляров – на тот случай, если ему все-таки вздумается лететь домой, – мелкая пиротехника для отпугивания не по делу любопытствующих и запасной ключ, предназначенный для перекодировки. Если Скей не учудит чего-нибудь экстраординарного, и верно выполнит инструкцию – только Джела в монастыре и видели. Этой же ночью.

Наконец, он решил, что пора. Он собрал все свое имущество, завязал покрепче волосы, на всякий случай привел в полный порядок одежду, и покинул место заточения.

Скей бродил по своей комнате из угла в угол, и вид у него был встрепанный и возмущенный.

– Он меня выгоняет! – заявил Скей Джелу, едва тот появился на пороге. – Каков наглец! Он спросил меня, как скоро я собираюсь уезжать в Плойш.

– Надеюсь, ты сказал ему, что сначала хочешь посетить крипту? осведомился Джел.

– Что? А, да. Конечно, сказал.

– Он согласился?

– Нет.

Джел вздохнул. Если он ждал чего-то от этой ночи, то совершенно зря. Ну что ж, теперь он, по крайней мере, знает, кто следующий в очереди подставлять жабры.

– Я стал для всех здесь чужим, – горько произнес Скей. – Я буду так же никому не нужен в Плойше, как здесь. Прошло слишком много лет.

Джел прошел в комнату и сел на единственный стул. Раз побег не удался, он хотел хотя бы погреться.

– Ты всегда можешь вернуться в Тарген, – сказал он. – Там тебе место найдется.

Скей зло блеснул глазами, потом выражение его лица сгладилось и стало безразличным.

– Здесь все не так, как раньше, – сказал он. – Мне не нравится то, что здесь происходит. Здесь никогда прежде не было запертых дверей и замкнутых на замок ртов. Всех пускали куда им было необходимо, и каждый имел право знать то, что нужно ему. Это место запачкалось, стало нечистым. Я чувствую.

– Может быть, нам попробовать найти вход самим? – спросил его Джел. – Какие строения могут соединяться с храмом подземными переходами? Странноприимный дом? Трапезная? Больничный корпус? У нас на островах любили раньше делать поворотные плиты в каминах и за большими очагами…

– Может быть, рассказать Краю все, как есть, и он сам отведет тебя в крипту? – предложил Скей.

– А ты бы поверил мне сам, если бы я не отвез тебя в пустыню? спросил Джел. – Вот то-то же. Не хочу я рассказывать. Ничего хорошего из этого не получится.

– Hо если я подтвержу, что ты – действительно тот, кем себя назовешь, то Край поверит.

Скрипнула половица.

– Должен ли я понимать это так, что в моем доме против меня же составляется заговор? – раздался от порога тихий и вкрадчивый голос Айгела Края.

– Возможно, – ответил Джел, даже не обернувшись, а Скей побледнел так, что стал не виден на фоне беленой известью стены.

– И что же вы намеревались от меня скрыть? – поинтересовался эргр Край.

– Эргр Край, дело в том, что кир Александр Джел вовсе не… – заговорил Скей.

Джел махнул на него, чтобы он замолчал, встал со стула и не поклонился, а только чуть кивнул Краю.

– Эргр Край, дело в том, что брат Юрг вовсе не брат Юрг, а кир Александр Джел, сын кира Хагиннора Джела, – сказал Джел. – Верительные грамоты у эргра Скиллара Скея. Он вам покажет, если хотите.

Скей тут же суетливо зашуршал бумагами на столе.

– Hо… – эргр Край на минуту растерялся.

– Да, это так, – подтвердил Скей, не поднимая головы. – Кир Александр выкупил меня и еще шестерых белых братьев у хозяина и помог нам вернуться на Белый Берег.

Край сказал:

– Нет, но… Я умею хранить тайны. Можно же было избежать множества недоразумений. Почему вы не доверились мне сразу, кир Александр?

– Потому что я никому и никогда не доверяюсь сразу, – объяснил Джел. – И вам такого делать не советую.

Эргр Край прошел в комнату и остановился возле печи, Джел же, предвосхищая способность Края поступать быстро и неожиданно, осторожно двинулся в обход стола.

– Мне нужно попасть в крипту под храмом, – сказал Джел. – Там находится одна вещь, на которую мне очень нужно посмотреть. Просто посмотреть, и ничего больше. Вы отведете меня?

Айгел Край вздрогнул, потом перевел настороженный взгляд на Скея.

– Простите, кир Александр, но я не могу этого сделать, – сказал он.

– А почему, эргр Край? – спросил Джел.

– Раньше вход в крипту не был закрыт ни для кого, – с нехорошей, похожей на угрозу ноткой в голосе произнес Скей. – Меня, по крайней мере, вы могли бы туда пустить. Я не посторонний, и вы меня хорошо знаете.

Эргр Край мгновенно откликнулся на угрозу.

– Даже слишком хорошо, эргр Скей.

– И что же вы прячете в своей крипте? – поинтересовался Джел.

– Мы ждали новую войну и перенесли в крипту все золото и драгоценную утварь, какая есть в монастыре, чтобы избежать грабежа, если такой случится, – в упор глядя на Скея, проговорил Айгел Край.

– Неправда, – точно так же нагнув голову и глядя на Края немигающим взглядом возразил Скей. – Не верю. Здесь дело в другом.

– Я здесь хозяин, и правда – то, что желаю считать правдой я, металлическим голосом отчеканил Айгел Край. – И я бы хотел, чтоб ты был умнее и делал вид, что веришь, эргр Скей. Не твое дело, как я распоряжаюсь монастырем. Ты здесь – незваный гость. А это все – в моей власти.

– Так вы поведете нас в крипту? – тихо спросил Джел.

– Нет! – Айгел Край топнул сафьяновым сапожком на высоком каблуке. В тот же миг в комнату влетели оба телохранителя Края, только на этот раз в руках у них было хорошее армейское оружие.

Hо Джел оказался быстрее. Он за рукав дернул Края к себе, обхватил его рукой за шею и приставил к его горлу острый, как бритва, нож для заточки стила. Скей даже закрыл глаза, чтоб не видеть, что будет дальше.

– А ведь придется, – сказал на ухо Айгелу Краю Джел и кивком указал телохранителям на дверь. – Hу-ка, вон отсюда, а не то сделаю эргру настоятелю улыбку от уха до уха.

Они попятились.

– Не совершайте греха, – прошипел Айгел Край. – Уберите нож. Это святая земля, здесь греховно пролитие крови!

– Объясните ему все, – чуть не взмолился в мгновение перепугавшийся Скей. – Пусть лучше знает.

– Вы отведете меня в крипту, если я объясню, зачем мне туда нужно? – спросил Джел, перехватывая Края за узел волос на затылке.

– Нет, – выдохнул Край.

Джел пожал плечами.

– Тогда придется его зарезать, – подмигнул он Скею и чуть царапнул Края под подбородком.

– Я отведу! – закричал Край.

– А телохранители?

– Не помешают.

– Ну, смотри, эргр Край, если им вздумается помешать… – Джел подтолкнул Края к двери.

– Господи, помилуй, Господи, прости, – бормотал у него за спиной Скей, – Господи, спаси и сохрани… Ну почему всегда я?.. За что опять мне?..

И эргр Край их повел.