Текст книги "Лукавый взгляд с любовью"
Автор книги: Любовь Овсянникова
Соавторы: Юрий Гах
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 12 страниц)
Статья юбилейная, приурочена к 50-летию Любови Овсянниковой, опубликована 15 июля 1997 года в газете «Днепровская панорама». К ней приложена подборка стихов, но они не являются главной фигурой этого повествования. А также в статье была новая фотография юбиляра, молодой в свои полвека!
Читая эти строки, которым скоро исполняется двадцать лет, я вижу, что журналисту в такой публикации не дают развернуться и пресловутые «120 строк в газету», и драконовски сухой журналистский стиль, порой приводящий к искажению информации, к появлению темных мест.
Так, например, Любовь Борисовна ушла из науки не по своей болезни, а потому что по болезни отошел от дел ее научный руководитель и темы, которые он вел, свернули. Конечно, она тоже перенесла это болезненно. Это ведь ломка всей работы! Это выход из наезженной колеи и переход на новые темы, что сравнимо с перелетом на другую планету. Но это же придает ситуации другую окраску!
Или вот еще. После прочтения статьи остается впечатление, что Любовь Борисовна перенесла стресс, связанный с завершением научной карьеры, и на этой основе ударилась в поэзию. Но это совершенно не так! Она всегда писала, и писала прекрасно.
Расскажу такую историю. Ее тетради с ученическими сочинениями по литературе учитель попросил оставить в школьном музее и на протяжении многих лет читал их на уроках своим ученикам. И вот один ученик стащил эти тетради и с ними поехал во Львов поступать в вуз. Не поступил. Дабы подсластить пилюлю, решил прокатиться в Крым на отдых. Там у него закончились деньги… Короче, пустился мальчишка во все тяжкие. И только наличие этих тетрадок на месте преступления помогло изобличить убийцу.
Помню, шла летняя сессия второго курса, когда Любовь Борисовну срочно выдернули прямо с экзамена и увезли в областную прокуратуру на допрос и опознание этих тетрадок, измаранных кровью жертвы. Конечно, я поехал с ней. Бедная, она была в ужасе! Об этом можно прочитать в ее воспоминаниях «Когда былого мало».
Так вот, любовь к творческому слову у Любови Борисовны была всегда, она с нею родилась. И после окончания школы совсем не зразу решила поступать на мехмах – бродили в ней мысли о филологическом факультете. Но в принятом решении убедило совершенно справедливое наблюдение, что не все великие писатели были филологами.
А стихи она начала писать потому, что вырабатываемая ее интеллектом творческая закваска, долгие годы уходящая на научную работу, вдруг резко осталась без применения. Да без стихов она бы просто захлебнулась в ней!
И таких не проясненных моментов в газетных статьях, к сожалению, много.
***
– Я женщина такая… – с аналитическим складом ума. Теория относительности, математическая логика, сопротивление материалов – вот что меня влекло с самого детства. Потому-то после школы вопрос выбора профессии передо мной вовсе не стоял – прямиком пошла в университет. На мехмат, естественно.
– И сразу поступили?
– Разумеется.
– В те-то времена…
– Так у меня же Золотая медаль была!
– И что потом?
– Потом был университет. Наш, днепропетровский. После окончания – Институт геотехнической механики, младший научный сотрудник. Поначалу интересно было. А потом… словом, перешла в ДХТИ (Днепропетровский химико-технологический институт, – Примеч. сост.), преподавала. И снова поняла: что-то здесь не то, не получаю я морального удовлетворения. А может, просто я не из тех, кто задерживается на одном месте? Помните, как пел Виктор Цой: «Перемен требуют наши сердца». Я, наверное, из таких людей. Очередным местом прописки стал ВНИИмехчермет – появился в нем новый младший научный сотрудник, механического направления.
– ?!
– Вы что думаете, я чинила какие-то приборы, технику? Моя профессия – это теоретическая механика. Поэтому занималась наукой. И безмерно счастлива, что судьбой было мне отмерено отдать ей пятнадцать лет моей жизни. Маловато, конечно. И успела я совсем не много: 22 публикации, 11 изобретений, причем все запатентованы. Но ведь грянули перемены…
– И какую же, если не секрет, вы разрабатывали проблему?
– Износостойкость оборудования в запыленных средах. На примере Приднепровской ГРЭС и не только. Весь Союз, уже бывший, тогда объездила, все аглофабрики – от Сургута до Кривбаса – изучила досконально. Но…
– Но?
– Увы, случились неприятности со здоровьем. Повторюсь – а тут перемены в стране, другое отношение к науке… И пришлось изменять все в корне. Всю свою жизнь, что, признаться, оказалось делом очень трудным: ведь я по натуре непоседливая.
– И во что это вылилось?
– Оклемалась. Перешла на работу без командировок – на областную книжную типографию, куда требовался инженер по оборудованию. Там меня очень хорошо приняли. Долго я привыкала к новой среде, тосковала…
Но верх взяла привычка жить дальше, искать интересное, размышлять. Думала я, думала, и сами по себе, нежданно-негаданно, родились стихи.
– Наверное, грустные…
– Абсолютно нет. О любви. Меня словно прорвало: что бы ни делала, о чем бы ни думала, а эти два слова, многократно слышанные – «только любовь» – жили во мне неугасимо. Конечно, это было прощание с молодостью…
– Читателям может показаться, что вы пишете о любви между мужчиной и женщиной. Но в ноябре прошлого года «Днепровская панорама» (о других изданиях говорить не будем) опубликовала ваши стихи – они были о другой любви: к Украине, ее природе, к запахам родной земли.
– Да. Но ведь все равно о любви. Только любовь, как я вдруг открыла сама, дарует нам самое бесценное – жизнь. Перестанем любить – и перестанем жить…
– Это кредо наверняка помогает вам заведовать (насколько мне известно, на общественных началах) женским отделом в журнале «Борисфен»?
– Безусловно.
– А первой вашей «ласточкой» стала книжка-раскраска «Алфавит».
– Но и она сделана с любовью. Я не о себе – так говорить о себе не принято. Я об известном художнике Василии Хворосте. Его рисунки великолепны, и я очень рада, что он согласился сотрудничать по изданию этой книги далеко не именитого автора. Как благодарна и Михаилу Селезневу, Константину Чернышеву. Это мои учителя в поэзии. И самые строгие критики.
– Если не секрет, собираетесь ли издавать свои сборники о самом главном открытии?
– Они уже на подходе. Это сборники «С любовью на ‟вы”» издательства «Пороги» и «Восторженная любовь» издательства «Січ». Готовлю и третий сборник «Мої світи», но он пока что в планах.
– Желаю им осуществиться. С юбилеем вас! Здоровья, счастья. И – любви!
– Спасибо. Вам – того же!
Статья опубликована 1 ноября 1997 года в газете «Днепровская панорама» по следам двух презентаций вышедших сборников Любови Овсянниковой.
***
Да, это действительно был бенефис Любви – два вечера (один в доме архитекторов, другой – в библиотеке им. Светлова), где свои стихи читала хорошо знакомая друзьям «Днепровки» Любовь Овсянникова. Ведь пишет Любовь Овсянникова именно об этом – неиссякаемом, безмерном – чувстве любви, о чем красноречиво говорят названия двух ее первых сборников: «С любовью на ‟вы”» издательства «Пороги» и «Восторженная любовь» издательства «Січ». На подходе очередная книга «Мої світи». Но и она о том же – о восхищении автора родной землей, о Доброте и Красоте, о яблоках, созревающих в материнском саду, о нас с вами – людях.
– Я словно в юность звонкую спешу, – делилась сокровенным с почитателями поэзии виновница торжества, и казалось, что говорит она и о тебе. Ведь среди собравшихся ее послушать были не только молодые, и слова эти, произнесенные с чисто женской задушевностью. Выражали затаенные мысли многих.
– Я буду петь, пока живу на свете, – произносила Любовь Борисовна, и все сердца бились в унисон с ее сердцем.
– И жажда жить тем ярче и сильней, чем больше я нужна тебе в дороге…
Это уже посвящение мужу, Юрию. Он любим и любит, он никогда не гасит ее стремление к сочинительству, помогал и помогает «в большом и малом». Он – настоящий друг.
Но счастье этой удивительной женщины не только в супружестве. Оно сопутствует ей и в работе, творчестве. Как и друзья. Редактор Василий Левченко, художники Василий Хворост и Константин Чернышев, строгий критик и добрый советчик Михаил Селезнев… А Галина Калиниченко, Борислав Карапыш, Фидель Сухонос, Анатолий Шкляр, другие собратья по перу? А множество подруг из сферы литературы, журналистики, культуры? А мир ученых, педагогов, медиков? Даже перечислить всех – просто невозможно такова притягательная сила ее души. Только ее обаяние. Таков ее талант. И не случайно при встречах с ней никому не хочется расставаться. И не случайно о ней, ее поэзии вспоминают потом подолгу. И не случайно говорит профессор АП. Поповский:
– Сам бог дай ей это имя – Любовь…
И все же никто и ничто не скажет о Любови Овсянниковой так, как ее книги. Передо мной одна из них – «С любовью на ‟вы”». Здесь стихотворения, опубликованные в периодической печати за два последних года, и поэмы, которые представляются на суд читателя впервые. Все они посвящены Любви. А точнее – великому Мастеру, высокому духу в человеке, благодарность которому, по признанию автора, безгранична. Это ему она адресует через расстояния и годы: «Свет ваш – для меня повсюду». Это ему она пишет: «Меня продлили вы». Это к нему она взывает:
Пусть ночь умрет
И возродится вновь,
Но пусть живет
И здравствует любовь.
И далее – рефреном – заклинание:
Решайтесь же, я все еще жива,
Еще люблю. Отбросьте все сомненья!
Вам – мой порыв, и вам мои слова,
Мой вздох, и нерв, и вдохновение…
В этом вся она, Любовь Овсянникова. Трепетная, нежная, отчаянная. Познавшая цену любви, готовая принести в жертву ей всю себя, не устающая любить.
Публикация «Днепровской правды» за 12 июля 2002 года. На снимке, сопровождающем статью, Любовь Овсянникова и Александр Глушко – главный редактор журнала «Вітчизна». Накануне опубликования этой статьи им обоим была вручена премия им. Олеся Гончара за значительный вклад в воспитание человека.
***
Давнему автору и другу нашей газеты – 55. Но, глядя на Любовь Борисовну, никак этого не скажешь. Да и что это за возраст, в конце концов? В наше-то время…
***
Поэт, прозаик, автор пяти сборников для взрослых и пяти книжек для детей, создатель 30-ти программ на областном телевидении – ведущая на протяжении нескольких лет – страницы для женщин в журнале «Бористен», преисполненная оптимизма и новых творческих планов, «просто красавица»… Ей ли подводить итоги? Но тем не менее, хочешь не хочешь, «остановиться, оглянуться» – приходится.
– Любовь Борисовна, прежде всего, поздравляем вас с юбилеем. Желаем здоровья, счастья, всех радостей земных. И безусловно, новых творческих успехов.
– Я безмерно благодарна «Днепровке» за поддержку.
– Газета наша исстари поддерживает таланты. Это уже традиция. И она, конечно, будет жить. Но сейчас речь о вас, о вашем юбилее. О нем не забыла ни общественность Днепропетровска, области, ни ваши коллеги, ни, естественно, читатели. Музей «Литературное Приднепровье», в частности, провел ваш творческий вечер. Музыка слова, цветы, подарки. И все-таки самый главный подарок вы преподнесли себе сами – выпустили первый номер литературно-художественного альманаха «Стожары», главным редактором которого являетесь.
– К мечте этой шла давно. Но, согласитесь, в наше архитрудное время очень тяжело ее осуществить. Однако нашлись люди, которым небезразличной оказалась и наша идея, и проблемы воспитания Личности. Ведь «Стожары» – не для развлечения. И даже не для разгадывания кроссвордов. Он задуман прежде всего, как, если можно так выразиться, пособие по становлению души.
– Я прочла первый (пока еще) номер. И обратила внимание: львиная доля издания отдана педагогам.
– А как могло быть иначе? Учителя учили нас, растили, давали самые священные наказы – любить свою землю, холить ее, лелеять, почитать старших и их традиции, не щадить себя во имя матери-Украины. Разве можно это забыть? Разве это может пройти бесследно?
– Среди тех, кто поддержал вас в ваших замыслах – управление образования и науки облгосадминистрации в лице его начальника, заслуженного учителя Украины Владимира Долгополова.
– Безмерно признательна Владимиру Григорьевичу. Его обращение к читателю, его наставление юным: «Верь в себя!», его понимание проблем, стоящих не только перед работниками образования – перед всем обществом, не могут не вдохновлять на очередные поиски.
– Кто еще помог вам в осуществлении мечты?
– Хорошо известный днепропетровчанам (и не только им) литературно-художественный, публицистический и научно-популярный ежемесячник «Борисфен», агентство «Книжная биржа» (Киев), книжный магазин «Юрий» (Днепропетровск), Новоалександровский сельсовет Днепропетровского района нашей области, «Славгородские птенцы» – группа выпускников Славгородской средней школы, что в Синельниковском районе.
– К Славгороду у вас отношение особое. Вы там родились, вы там «проходили первыми стежками», вы там – глубоко убеждена – получили тот заряд, который зовется Добром, Любовью и Поэзией.
– Именно так. Получила все это богатство от отца, матери, земляков своих – славных славгородцев. Это благодаря им, их науке родилось в самом сердце сокровенное «Несу любов, служу їй, наче жриця…»
– Что верно, то верно. Любви, ее озарению посвящен каждый из ваших сборников. И даже имя у вас такое – Любовь…
– Его дал мне отец.
– Зная вас не первый год, с полной ответственностью могу утверждать, что вы несете людям Любовь.
– Может, это сказано слишком громко. Просто – живу, как учили меня семья, школа, никогда не лукавлю, и я всегда со своим народом. Этим счастлива.
Статья опубликована 21 марта 2003 года в газете «Днепровская правда» в рубрике «Персона», которую вела там Людмила Афанасьевна Бабич.
Она давно недужила и очень просила вывезти ее на природу, куда-нибудь за город, куда пешком идти слишком далеко, а на общественном транспорте ехать утомительно. И вот съемочная группа ДТРК выезжала в Славгород на съемки фильма об участнике событий, описанных в романе Любови Борисовны «Нептуну на алтарь», Николае Николаевиче Сидоренко, и взяла с собой Людмилу Афанасьевну. Там она увидела маму Любови Борисовны и сказала ей много-много прекрасных слов о дочери. Конечно, это было здорово!
Так в последний раз Людмила Афанасьевна увидела цветущие сады, вдохнула их аромат… и по сути, в последний раз была счастлива.
Вскоре она останется без мужа и почти сразу же распрощается со своей просторной трехкомнатной квартирой на Подстанции, за которую задолжала и которую больше не могла оплачивать, и переедет в двухкомнатную «хрущовку». Это тесное гнездышко досталась ей от матери, и она поселила в нем младшего сына Александра. Теперь вот вынуждено потеснила его…
Но вслед за этим оставит ее и Александр, молодой и полный сил, успешный журналист «Днепровской правды». Его гибель станет последней каплей – больше Людмила Афанасьевна не выйдет на улицу. А в конце 2005 года и сама уйдет вслед за ним.
Два слова о втором романе про «Новороссийск», о чем есть упоминание в статье. Действительно, у Любови Борисовны был такой замысел – написать второй том с изложением своих версий гибели линкора, связать их с вещим сном Юрия Артемова перед гибелью, о котором он успел написать в письме к невесте. Даже и материал на эту книгу уже собран, но… Любовь Борисовна то ли перегорела, то ли не нашла в себе силы сесть за него.
Скорее всего, последнее. На нее сильно подействовало то, что из жизни друг за другом начали уходить люди, причастные к описываемым событиям, помогавшие в написании книги. Так, не стало родной тети Юрия Артемова и ее мужа, не стало его брата Александра и его жены, рано ушла из жизни Оля Столпакова. По сути они свое дело уже сделали, и продолжение книги в их помощи больше не нуждалось. Но эти смерти шли одна за другой, как грозное предзнаменование, и это повергало в печаль. Ведь Любовь Борисовна писала для них, для живых свидетелей своего детства, для них писала. А теперь они уходили и оставляли ее совсем одну, подрывая силы, лишая вдохновения.
А без вдохновения она писать не умеет.
Впрочем, еще не все потеряно.
***
И все это – в одном лице автора и героя наших публикаций Любови Овсянниковой. Деловой женщины, лирика в душе, весеннего, светлого человека…
***
Правда, читатели «Днепровки» знакомы пока что лишь со стихами Любови Борисовны, пять сборников которых вышли в издательстве «Січ» еще несколько лет назад. Но пишет Любовь Борисовна и прозу – изданы ее рассказы, повесть о земляках. Славгород, что в Синельниковском районе, для Л. Б. Овсянниковой – поистине отчий дом; по ее инициативе стал выходить альманах «Стожары», где она – главный редактор; увидела свет первая часть романа-версии «Пучина» (рабочее название романа, в готовом виде известного под названием «Нептуну на алтарь», – Примеч. составителя) – о трагической гибели в 1955 году флагмана Черноморского флота линкора «Новороссийск». На этом линкоре служили и славгородцы. И любящая, тонкая душа писательницы не могла, разумеется, остаться к этому равнодушной.
… Была весна. Цвели вишни, ярко светило солнце, все вокруг бушевало Жизнью и Красотой. Люба пригласила меня в Славгород. Я, наивная, думала – отдохнем от городской суеты, полюбуемся природой, насладимся цветочными ароматами. Собственно, лично я этим и занималась. А она – работала. То в один конец поселка мчалась, то в другой – встречалась с людьми, по крупицам собирала материал для будущей книги, записывала воспоминания чудом оставшихся в живых моряков, родственников погибших. Потом уже, под конец дня, бережно, как драгоценный клад, несла в руках фотографии – Николая Сидоренко, Юрия Артемова, их невест, сестер, матерей…
И снова весна. И снова мы встретились с ней. Только уже здесь, в Днепропетровске. Я зашла на минутку – попросить почитать «Пучину», а разговор затянулся на несколько часов.
– Пишу второй роман о «Новороссийске», – сказала Люба. – Рабочее название «В глубоких водах». Меня не оставляет эта тема, эта трагедия. «Новороссийск», «Нахимов», Чернобыль, «Курск», падающие без конца самолеты… Кто виновник этого? Кто ответит за это? И ответит ли?
– Большинство героев твоего повествования, к сожалению горькому, погибли. Как же ты «оживляешь» их. Совершенно не зная, скажем так, морской жизни. Это же трудность невероятная.
– Помогают те, кого мои герои знали, любили, под чьим влиянием формировались, росли. Пишу об этих людях. На страницах книги они не только рассказывают о моих героях, но и живут собственной жизнью. Достойной, благородной, красивой. Той самой, где духовность, любовь к ближнему выше любых материальных благ. Восхищаясь своими земляками (дай Бог им многие лета!), все отчетливее понимаю: точно так же жили бы и их сыновья.
– Твои произведения всегда трогают душу. Не сочти за лесть, но и стихи твои и прозу всегда читаю с упоением. Ты так любишь свою землю, своих учителей, односельчан… А как волнуют строки об отце – Борисе Павловиче Николенко, о маме – Прасковье Яковлевне… Ты, несомненно, – прекрасная дочь.
– Это родители у меня прекрасные! Папы, как ты знаешь, уже нет, мама – совсем старенькая. Постоянно навещаю ее, поддерживаю. В город переезжать она категорически отказывается. Я ее понимаю…
– Ты понимаешь и, казалось бы, совсем чужих людей. Пишешь о них с такой теплотой…
– Какие же они мне чужие? Яков Алексеевич Бараненко и Илья Григорьевич Вернигора, которые в годы голодомора, рискуя жизнью, не дали вымереть Славгороду? Расстрелянные фашистами в 1943-м году 153 человека мирных жителей? Мои педагоги? Мои школьные подруги? Или может, тот мальчик, который с утра гоняет на велосипеде? Нет, не скажи: все они – близки мне, дороги. Все они для меня – родня. Большая, к счастью, родня…
– Рада за тебя безмерно. Не каждому так везет. Наверняка, о твоей родне будет еще не одна книга?
– Угадала. Заканчиваю роман «Ось времен» (рабочее название романа «Наследство от Данаи», – Примеч. составителя), готовлю к изданию книгу прозы «Легенды степи» (сборники повестей и рассказов «Медитации хазарки», «Кульбит над кручей», – Примеч. составителя).
– С поэзией, выходит, покончено?
– Не могу так сказать, но сейчас мне рифмуется меньше. И все же, планирую переиздать «Родня по крови», войдут в новый сборник и стихи. Как написанные ранее, так и новые.
– Извини за нескромный вопрос. Издаваться в наше время – это немалые финансовые затраты для автора. Или у тебя там, в Синельниковском районе, спонсоры есть?
– Если бы… Даже представители местной власти абсолютно безразличны к тому, что речь в моих книгах – о родном крае, о его героях, о славных традициях. На этих примерах должна воспитываться молодежь. А она, увы, зачастую их даже не знает. И вот еще что обидно – сегодня живется людям в Славгороде одиноко, невесело. Нет того центра, который бы организовал, объединил и старых и малых, зажег бы в их душах огонек творчества. Каждый сам по себе… Когда же в глаза сказала об этом одной «большой умнице, она мне ответил: «Раз наше село таке погане, то й не пишіть про нього».
– Ничего себе! Так могут и руки опуститься.
– Уж этому не бывать! Для меня главное – мои читатели. А они меня понимают, поддерживают добрым словом. После каждой поездки в Славгород возвращаюсь окрыленной. И появляется вера: станет мое родное село жить более радостно. Ради этого и работаю.
– Удачи тебе!
– Спасибо. Спасибо «Днепровской правде» за постоянное внимание к моему творчеству.
