Текст книги "Лукавый взгляд с любовью"

Автор книги: Любовь Овсянникова

Беседа в редакции газеты «Наше місто» с писателем и шеф-редактором альманаха «Стожары» Любовью Борисовной Овсянниковой велась на украинском языке и была опубликована 7 июля 2004 года. Поводом послужил успех одной из ее воспитанниц на творческом поприще – Марины Львовны Тумановой, у которой вышла первая книга – роман «Медовый лес». Это событие сражу же стало общественно значимым, весомым по причине обнаруженной автором необычайной одаренности. Писательская среда была этим взорвана.

***

О том, что современная молодежь и подростки очень мало читают, известно всем. Телевизоры и компьютеры заполонили нашу жизнь и вытеснили книгу на второй план. Наша беседа с Любовью Овсянниковой, писателем, шеф-редактором альманаха «Стожары», протекала именно в этом русле. На высказанную мною мысль, что в нынешнее прагматичное время трудно заинтересовать подростка даже фантастикой, она отреагировала весьма эмоционально и рассказала о молодой женщине, авторе, с которой ее свели профессиональные и жизненные дороги.

***

– Однажды, неуверенно улыбаясь, она пришла в редакцию альманаха «Стожары» и принесла для публикации стихи, – начала свой рассказ Любовь Борисовна. – Как и многим другим издательствам, нам иногда приходится отклонять рукописи или основательно редактировать их. Но здесь была настоящая, вполне сформировавшаяся поэзия со своим стилем и точками гражданской боли, со своим пониманием прекрасного и того, чем следует дорожить. В следующий номер Марина принесла прозу, и опять мы не изменили ни одного ее предложения. Стало понятно, что к нам пришел самородок. Эта автор возникла сразу, без раскачки, без долгого ученичества. Мы пригласили ее стать челном литературного объединения «Джерело», где сгруппировались известные писатели Днепропетровска. Марина начала принимать участие во встречах с читателями, в работе со школьниками, а через два года подарила читателям роман «Медовый лес». Изданный массовым тиражом в Донецке.

– И о чем же ее книга?

– На мой взгляд, «Медовый лес» – это произведение, вобравшее в себя мироощущение и философию, идеалы и эстетику, понимание счастья и принципы человеческого общения, которые признает и берет на вооружение сама молодая писательница. Поэтому тут есть все: трудное детство героев, несчастная любовь. Нет смысла пересказывать сюжет, тем более что он довольно простой и это, кстати, сообщает ему поразительную достоверность. Это талантливо написанное произведение насыщено диалектикой правильного пути, населено живыми, очень похожими на нас героями.

События разворачиваются в Шотландии, в родовом замке Ренди Макфлита, главного героя, который со временем теряет связь с привычным миром, оказывается со странной и духовно отчужденной матерью в другой стране, среди непонятных ему людей. Сверстникам в этом чужом городе Ренди кажется неинтересным, потому что его представления о мире богаче и четче, чем у них.

Естественно, в романе не все так однозначно, как можно сказать в коротком отзыве о нем. Книга написана живым, гибким и красивым языком, обогащенным своеобразным юмором. Здесь множество афоризмов, коротко и метко сформулированных истин, глубоких образов.

Автор адресовала произведение подросткам. Но она ошиблась. Считаю, что книга заинтересует и родителей этих подростков, их дедушек и бабушек, а тем более педагогов и наставников молодежи.

Сейчас Марина Туманова написала продолжение «Медового леса» и сдала его в печать. Малыш Ренди стал юношей и возвращается к тем, кто успел его полюбить.

***

Дар творчества открывается у людей по-разному и в разном возрасте. Начинает звенеть в душе высокая струна, и произведения, которые появляются на свет, удивляют и очаровывают. Замечательные творения создали на заре своей жизни Михаил Лермонтов и Артюр Рэмбо, Леся Украинка и Варнан Пидмогильный. А вот Уолта Уитмена потянуло взяться за перо в возрасте 55-ти лет. Попробовал – и в результате стал классиком мировой литературы.

Любовь Овсянникова, о которой пойдет речь, – человек не только увлекающийся и настойчивый, но и поистине талантливый. Литературой стала заниматься всерьез несколько лет назад, хотя поэзия, по ее признанию, была духовным хлебом с детства. Но не менее влекли Любовь Борисовну, уроженку п. Славгород Синельниковского района, точные науки. Окончив школу с Золотой медалью, она терялась, чему отдать предпочтение. Но все же решила, что жить в атмосфере литературы и высокого поэтического слова – это естественное состояние ее души, а вот настоящую специальность надо получить в вузе. Окончила механико-математический факультет ДГУ, работала в области научных исследований, преподавала теоретическую механику и сопротивление материалов в институтах города.

***

Шли годы, но все это время рядом была поэзия. Созвучная настроению, она помогала в трудные минуты и окрыляла в радостные. Однажды Любовь Борисовна попробовала излить свои мироощущения в поэзии. Работа над стихами увлекла настолько, что ручка, творящая крылатые строки, оторваться от бумаги уже не могла. Появились первые публикации в газетах и журналах.

Трепетно, по-особому пишет Любовь Овсянникова о родном городе. Ее поэтическими героями становятся не только люди, но и улицы, парки, любимый Преображенский сквер. Поэтессу чают музыка степи, дыхание неба, которые воплощаются в пластические образы. У Л. Овсянниковой свой стиль, своя манера, по которой ее отличишь из любой разноголосицы.

 
Различаю рожь и пшеницу,
И высокие стебли овса,
И ячменя тугие косицы
По оттенкам и голосам.
Знаю колкость их длинных остей,
Что, как стрелы, в небо летят…
Узнаю, но ведь я – только гостья
На недремлющих летних полях.
 

Обширна и многопланова любовная лирика Любови Овсянниковой, переплавившаяся через образ ее лирического героя – Великого Мастера. Кощунственно ли, что Бог для нее все же – не «закаты и рассветы», а созидающее, творящее начало человека?

По-женски беззащитны и искренни ее признания:

 
Лукавства поза – мне ли к ней стремиться,
Когда горю, живу в огне костра?
Я в искрах умираю, да.
Меня все меньше – надо торопиться...
 

Она не жалеет признаний для своего Великого Мастера, щедрость ее – безгранична. Именно ему она посвящает все свое творчество.

Поэтическое творчество Любови Овсянниковой – это, безусловно, яркая страница в культурной жизни нашего города. Но читатели вскоре получат возможность познакомиться с ним поближе – накануне юбилея поэтессы выходят две книги ее стихов: «С любовью на ‟вы”» и издательстве «Пороги» и «Восторженная любовь» в издательстве «Січ».

Но на этом творческие планы Любови Овсянниковой не завершаются. Сейчас она работает над монументальным произведением (условное название поэмы – «Имя Бога»), представляющим обзор нравственных поисков человека за весь предыдущий опыт цивилизации. В преддверии нового тысячелетия она пытается понять и прозреть те духовные ориентиры, которые мы возьмем с собой, отправляясь за черту времён. Уже есть первые наброски. Завершается работа над третьим сборником, который выйдет на украинском языке, – «Мої світи».

В заключение хочется сказать, что поэтесса отчетливо понимает, на какое «рваное время» выпала ей судьба заговорить с читателем о любви и жизни. Но кто знает? Через сомнения она приходит к уверенности, что, может быть, именно это и надо людям в наш нелегкий час. Поэтесса уверенна, что так думает не она одна. Поэтому в стихотворении «Простится мне» пишет:

 
Зачтется, что так трудно я люблю,
Что все свои закаты и рассветы,
Озвучив в слове, щедро раздаю
Кому и нужно, и не нужно это,
Что я ращу не вовремя свой сад,
Где гнезда вьют пророческие птицы.
Мои поэмы кронами шумят…
Зачтется мне и многое – простится.
 

Первая публикация стихов Любови Овсянниковой в «Приднепровской магистрали», на которую уговорил ее Василий Митрофанович Ковалюк, главный редактор. Его энтузиазм значительно придал Любови Овсянниковой уверенности в себе, подтолкнул к публикации других работ, зародил мысли о сборниках и прочей «жизни филолога», как говорит теперь она сама, чтобы отличить литературную деятельность от прежней – «жизни математика».

Василий Митрофанович услышал ее стихи где-то в кругу друзей, пригласил прийти в редакцию с рукописями и тут же начал строить планы о том, чтобы заполучить Любовь Борисовну на постоянную работу в их газету, организовать «под нее» новую литературную рубрику на последней полосе. Понять эти задумки можно, ведь газета-то была отраслевая по сути и региональная по размаху! У нее было читателей – ровно вся Украина. И не только работающая на железной дороге, но и путешествующая по железной дороге. Газета продавалась в киосках города, на вокзалах, в поездах, где публика только и алкала прочитать что-то короткое и интересное.

Действительно, Любовь Овсянникову чудесно встретил коллектив редакции, когда она пришла туда впервые. И в последствии, когда бы ни появлялась, обязательно устраивал праздник с чаем и конфетами. Возможно, так бы оно и вышло, как замышлял Василий Митрофанович. Но к несчастью, активизировалась давняя лейкемия и скоро свела его в могилу.

А память о нем осталась!

Данная публикация состоялась 1 июня 1996 года в «Приднепровской магистрали» с коротким предисловием А. Шкляра на украинском языке. Тут же в редакции Любовь Борисовну сфотографировал фотокорреспондент Борис Моисеевич Ковтонюк. К сожалению, сделанное им тогда фото не сохранилось, зато есть осенние – того же года, которые носят условное название «Поклонение осени». Одно из этих фото и помещено тут.

Предисловие написал А. Шкляр.

***

Любовь Овсянникова по образованию математик, немало лет отдала научной работе, точным наукам. Между тем, хочется сказать о другом крыле ее одаренности – лирике, к которой против всех забот и хлопот обращалась всю жизнь. Ее стихи доверительные, до боли пронзительные и эмоционально насыщенные – передают тончайшие движения души. Преимущественная часть произведений посвящена теме человека и природы, размышлениям о бытии. Надеемся, что читатели встретят лирику Любови Овсянниковой с открытым сердцем.

Статья напечатана 23 апреля 2002 года в газете «Днепр вечерний», посвящена выходу в свет книги Любови Овсянниковой «Дім паʼмяті», где впервые была опубликована поэма «Рідня по крові», посвященная отцу – Борису Павловичу Николенко.

***

Любовь Овсянникову читателям представлять не надо. Поклонники поэтического слова давно – и хорошо! – знают ее. И не только как автора неординарных сборников («С любовью на ‟вы”», «Восторженная любовь», «Мої світи», «Дикий терен»), но и как человека поистине возвышенной души. Для нее, Любови Борисовны, самым бесценным бесценными были и есть отчий край, его люди необыкновенные, чистота помыслов. Добро. Красота. Воспевая их в своих стихах, она не устает восхищаться окружающим миром, учит нас открывать постоянно в нем удивительное, с верой смотреть в завтрашний день. И – Любить! Эту землю, на которой живем. Эти реки, поля. Эти зимы и весны. Эту старую вишню, что растет у родного порога…

***

Ее сердце этой любви преисполнено. Потому и стала писать поэтесса в последнее время еще и для детей. Среди малышей, их наставников сразу разошлись яркие и очень добрые книжечки: «Цей дивний світ», «Знайомі таємниці», «Півник Кука», «Пори року». Да и теперь трудно назвать проходящую в Днепропетровске встречу с юными читателями, в которой бы не участвовала Любовь Борисовна, которой бы они не были очарованы. Ей все близко и дорого. Ей все – интересно.

Интересна и она нам. Оттого и на творческий вечер поэтессы, проводимый народным музеем истории завода имени Петровского, музеем «Литературное Приднепровье» и театром поэзии и музыки под руководством Ф. М. Руденко, собралось так много народу. Виновница торжества читала свои стихи. Композитор Федор Руденко преподнес ей подарок – песню на ее слова «Їду до мами». Не обошлось, разумеется, и без юных – «пробующих перо», вокалистов.

И все же «красной нитью» вечера была нота пронзительная, Любовь Борисовна представила только что вышедшую во Всеукраинском издательстве «Січ» свою новую книгу «Дім памʼяті». Она посвящена светлой памяти отца поэтессы – Бориса Павловича Николенко.

Терять близких людей всегда невыносимо тяжко. А для Любови с детства отец был не только другом, но и образцом во всем: в жизни, в отношении с людьми, в трудолюбии и настойчивости. Участник Великой Отечественной войны, разведчик, изведавший на фронтовых дорогах множество испытаний, он до конца дней своих оставался жизнелюбом. Чему всегда учил и детей, внуков.

В книгу вошли стихи и проза – отрывки из романа «Наследство от Данаи» (рабочее название «Часу вісь», – Примеч. составителя), рассказы о земляках автора – жителях поселка Славгород Синельниковского района «І був день», «Віщий сон», «Весело живемо». Но стержень сборника – поэма «Рідня по крові». Она – об отце. Пронизанные болью, горечью невосполнимой утраты, строки ее раскрывают нам образ человека, по которому плачет не только семья – плачет сама земля. Впрочем, послушаем дочь:

 
Я його берегла,
де від куль нависали тумани,
У боях, коли ворог
палив наш заквітчаний сад.
Я чекала на нього,
за руку тримаючи маму.
І тому він живим
повернувся до мене назад.
Тільки зранений весь.
Горді груди навіліт прошиті,
Біля самого серця
зрешічені шматтям свинцю.
Але руки були
вже наснагою праці налиті —
Він з каліцтва звільняв
і відновлював землю оцю.
 

Не зря говорят: лучший памятник отцам – это их дети…

Статья напечатана 18 июня 1998 года в газете «Днепровская правда» на украинском языке. В ней размышлениями о поэзии Любови Овсянниковой делится Виктор Федорович Корж, поэт. Он много лет был старшим редактором художественной литературы издательства «Промінь», где за 25 лет работы отредактировал более 200 книг. Затем заведовал кафедрой украинской литературы в нашем родном университете. В последнее время был доцентом Днепропетровского национального университета на кафедре литературы.

Награжден почётной грамотой Президиума Верховного Совета УРСР и орденом Трудового Красного Знамени, почетным знаком отличия «За достижения в развитии культуры и искусств»… Лауреат премий им. Григория Петровского и Андрея Малышко.

В данной статье мне важно то, что автор выхватил из предисловий, написанных Любовью Борисовной к своим сборникам, самое главное, составляющее суть и предназначение Великого Мастера: «…мне не по душе прямые толкования, хочу гиперболы, каких-то нездешних образов». И спасибо Виктору Федоровичу за это, за внимательное прочтение и за глубокое понимание творчества Любови Борисовны.

Возможно, сама Любовь Борисовна возражала бы против такого частого употребления слов «исповедь», «исповедальный» – потому, что говорит не о чем-то в себе наверняка обнаруженном и однозначно осуждаемом (ведь исповедуются в грехах, а не в добродетелях), а об открываемом в человеке вообще. Хотя многое из открываемого ей лично не присуще, а коснулось ее косвенно или опосредованно. И я бы ее в этом возражении поддержал.

Речь тут по сути сводится к вопросу о мере греховности в познании мира, а значит, о мере вещей вообще, о нравственности познания. Но эта философия уведет нас далеко от поэзии. Уж если исповедоваться Любови Борисовне, то в одном: препарируя мир, она пользуется перчатками и пинцетом. Иначе говоря, она успешнее многих других учится и изучает мир не на своих ошибках, а на ошибках окружающих ее людей.

***

Поэзия, по утверждению сегодня, к сожалению, полузабытого русского поэта Л. Ошанина, существует в трех ипостасях. Она всегда – исповедь, в то же время – проповедь, иногда – отповедь (тогда, когда возникает необходимость дать отпор черной энергетике, посягающей на святыни бытия земного). Знакомство с творческими наработками Любови Овсянниковой (в ее активе три поэтических издания (два сборника – «С любовью на ‟вы”» и «Восторженная любовь» – написаны русским языком, третья – «Мої світи» – украинским) утвердило меня в убеждении, что поэтесса свободно чувствует себя в триединстве энергетической сути поэтического слова. Она исповедуется, она и проповедует, она и дает отпор всему античеловеческому, что омрачает бытие наше (не прибегая, однако, к ораторским способам обнаженной публицистики или риторической полемики. Утверждение собственных, судьбой выстраданных, идеалов и есть ее отповедью злодейству темных сил).

Мастерски написанные авторские предисловия к каждому из изданных сборников свидетельствуют о глубоком понимании поэтессой таинств природы поэтического творчества, а это значит, что имеем вполне сформировавшийся поэтический талант. Перед нами – профессионал, знающий законы художественного творчества, согласованные с индивидуальным мировоззрением.

Вот что, например, пишет поэтесса в «Слове к читателю» в своем третьем сборнике: «Мое отношение к миру – изысканное, утонченное, высокое, и поэтому для передачи своих мыслей или чувств мне мало только слова, мне хочется гармонии, созвучия слов, мне не по душе прямые толкования, хочу гиперболы, каких-то нездешних образов».

Это доверительное изложение эстетической программы, признание в самом сокровенном – в жажде реализации своей творческой энергии в формах совершенных, наиболее соответствующих природе поэтического таланта, стремящегося к самому доказательному образному самовыражению.

Еще одна цитата из упомянутого предисловия поэтессы к сборнику: «Стоит хоть на миг оторваться от обыденности и, погрузившись в себя, полететь в какие-то абстракции, как тут же где-то там возникают строки – строки ритмичного рифмованного текста. И уже льется жалоба или признание, ощущение или прозрение. Возникает настоятельная потребность исповедоваться. Кому? Конечно, тому, кого любишь всеохватной любовью…»

Это удивительно точная разгадка тайн творчества и одновременно это авторитетное признание в способности контролировать стихию творческого мышления, когда ощущения трансформируются в зрительные образы незримого.

И еще одно откровение поэтессы: «… я уделяю внимание воспоминанию, памяти о прошлом. Воспоминание само по себе бесцветно, оно – только абстрактная констатация фактов того, что осталось за пределами набегающего времени. Но, навещая мысли, оно расцвечивается теми оттенками, в которых пребывает в это время душа, и это чудесно. Ведь в таком случае имеется возможность пережить свое прошлое множество раз, в бесконечности иных его восприятий…»

И вновь перед нами сама истины. Она не придумана, она – результат осмысления пережитых моментов творческих озарений, когда поэтесса, словно пользуясь фантастической машиной времени, свободно путешествует в трех диапазонах времени как текущей субстанции – прошлом, настоящем, будущем.

Это – свойство совершенной памяти, владеющей способностью ничего не забывать, а в мерцании удивительных видений прошедшего находить самое примечательное, самое дорогое душе отзывчивой и тревожной. Поэтесса в своей лирической исповедальности демонстрирует художественную способность видеть реальное. Для нее это значит не забывать виденные картины и ощущения прошлого. Даже там, где необходимо сиюминутное видение, поэтесса обращается к глубинам пламенеющей памяти. Поэтому в ее лирических этюдах такой живой колорит переживания мгновений, уже удаляющихся в вечность. Детализованное живописание у нее такое конкретное и непосредственное, что создается впечатление собственного контакта с миром, созданным воображением поэтессы.

Моя собственная метафора для определения совершенной художественной памяти, возможно, несколько конкретизирует чудо цветения памяти автора сборника «Мої світи». Собственно, что такое память? Это способность смотреть в зеркало в сплошной темноте и видеть там не свое лицо, а облик своего далекого предка и в его чертах удивленной узнавать себя. Это память абсолютная. Она редкостна. Возможно, на миллион сознаний одна-единственная.

Такая память у автора «Моїх світів». Художественной способностью она противостоит так называемой «дистрофической, вывернутой» памяти, не вспоминающей прошлое, но забывающей настоящее. Это, как правило, память людей с особенным психическим складом, унаследованным от тех, кто привык «жить, жить и жить» проблемами одного дня. Любовь Овсянникова своими стихами противостоит этой химере однодневного бытия, ибо кто при здравом уме может так бездарно прожить судьбу свою? В этом противостоянии поэтесса исповедально проповедует более совершенный способ переживания реалий мира. Особенно в стихах о самом святом чувстве – любви (раздел «Невдіяний гріх» и поэма «Зоряний корсар», кстати, в предыдущем издании есть ее русскоязычный вариант, но украиноязычная была написана раньше и поэтому это не перевод, а качественно отдельное произведение). Исповедальность и откровенность в сонетах (а именно эту форму поэтесса освоила, создав венок сонетов «Роздуми про тебе», поэма тоже имеет сонетную композицию, хотя и скрытую, так как автор поломала цельность строк и не акцентируется на изысканности канонической структуры сонета в четырнадцать строк) имеет самый высокий уровень.

Пересказать тонкие нюансы изменения эмоций в этих лирических исповедях невозможно – их надо читать и реально ощутить живительный и целительный поток чувств, освящающих настоящее и отрицающих инобытие хамелеоновой бесчувственности.

Отвага, с которой поэтесса защищает величие и неповторимость любви, творит культ единственной любви, убеждает меня еще в одном качестве художественной памяти автора – в ее одержимости.

На чем базируется одержимость памяти? На сути неизменного. Вера всегда опирается на себя самое. Потому что она (вместе с Надеждой и Любовью) – это убежденность в самых противоестественных и одновременно в самых естественных вещах, которые свято и трепетно бережет память. Доказательство этому – все содержание поэтической книги Любови Овсянниковой «Мої світи». Прочтите ее – и ваша память обновится от светлой энергии и настоящей поэзии.