Текст книги "И тогда оно упало мне в руки"
Автор книги: Луис Реннисон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)
Поэтому я резко отталкиваю Джаску и говорю:
– Джас, как тебе не стыдно, а еще кавалер скаутских значков.
Джас пристыжено поправляет свой берет.
– Ну вот, – примирительно говорю я. – В конце концов, полгода не такой уж и большой срок. Двадцать четыре недели пролетят как один миг. И у тебя есть возможность совершить поступок.
– Например?
– Ну... Например, ты успеешь отрастить челку и начнешь убирать ее в хвост. Разве это не поступок? Нашему взору явится иная, преображенная Джас...
Господи, ну почему она все воспринимает всерьез?
На перемене
Мы с девчонками забежали в кабинет биологии и дали друг другу клятву с прижиганием. За неимением каленого железа прикладывали палец к «тостеру для трусов» (так мы называем батарею центрального отопления) и торжественно обещали: «Мы, крутая туса, клянемся, что никогда между нами не встанет мальчишка. Один за всех и все за одного, во веки веков». Что-то вроде клятвы шести мушкетерок.
Я в принципе не возражаю, но пальцы на другой руке держала скрещенными, потому что знаю: если у меня получится с Масимо, я предпочту клятву «один за одного».
На английском
Такое впечатление, что и остальные девчонки держали пальцы скрещенными. Наша клятва была в силе минут десять, не больше. Мы пришли на английский, чтобы продолжить изучение «Грозового переврала», как вдруг за окнами зависли два мойщика стекол. Парни так себе, но мы уже часа полтора не видели представителей противоположного пола – кроме мистера Элвиса Эттвуда, конечно, но он не в счет.
Появление за окном парней произвело в классе фурор. Кто-то потихоньку полез под парту подкрашиваться, а некоторые девчонки начали дико встряхивать волосами.
А мисс Уилсон и говорит:
– Девочки, угомонитесь, это всего лишь мойщики стекол. Ведите себя прилично. – И даже попыталась вставить историю из собственной жизни: – Давным-давно, когда я была такая же, как вы...
– Мисс Уилсон, – перебила ее Джулз. – Неужели это было так давно, что вы знали самого Эйвонского лебедя?
– Джулия, если ты имеешь в виду Шекспира, то он звался Эйвонским бардом, а не лебедем.
– Понятно, – говорит Джулз. – Вам виднее. Все-таки личное знакомство...
Полкласса не удержались и прильнули к стеклам, наблюдая за мойщиками. Поняв, что одной ей с нами не справиться, мисс Уилсон побежала за подмогой. И привела Ястребиный Глаз. Та приоткрыла окно и велела мойщикам переключиться на окна в коридоре.
Ууу, какая жалость... Зато полчаса мы провели в свое удовольствие. А остальное время придется бродить по дурацким вересковым полям «Грозового переврала».
На большой перемене
Возле окон в коридоре собралась ликующая толпа, как будто это не мойщики стекол, а поп-звезды. Толпа медленно передвигалась вслед за парнями, строя им глазки и улюлюкая. Линдси с дежурными пыталась разогнать сборище, но на смену одним девчонкам вставали другие. Даже первалкашкизавелись и стали распевать дурацкую песенку: «Мойщик – ой-ой, мойщик – мой!..»
Тогда Элвис выставил вдоль окон цепочку из дежурных. Но на него напирает Мелани Гриффит, угрожая нокаутом своими нунгами.
Короче, было весело. Даже Джаска воспряла духом и по дороге домой объявила, что пойдет с нами на концерт спе-ци-ально, чтобы продемонстрировать Тому, как сильно она его игнорирует. Когда мы дошли до ее ворот, Джас говорит мне:
– Ты должна поддержать меня, когда я буду его игнорировать. Он должен заревновать и все такое.
– Джас, лучше смерть, чем целоваться с тобой.
13.00
Уже знаю, что надену завтра на концерт. Решила строить из себя неприступную. Особенно мою неприступность должны подчеркнуть сногсшибанцы[57].
Суббота, 23 апреля
По нашему дому ходят хоббиты: это вати с дядей Эдди нацепили огромные уши и валяют дурака. Особенно они идут в кавычках моему толстопузому дядюшке. И еще у меня вопрос: разве в книжке Толкиена были «голубые» эльфы? Глядя на моего папочку, напрашивается именно такой вывод. Он скачет по комнате в зеленых лосинах и приговаривает: «Привет! Я Легалет!»[58]
Либби с Горди будут ночевать у дедушки. Молю бога, чтобы они там не свели друг друга с ума.
И еще. Ужас. У бабуленции, что живет по соседству с домом престарелых, навязчивая идея. Будто дедушка – ее бойфренд, ну а она, соответственно, его «девушка». «Девушка» связала дедушке свитер. И дедушка чуть не задохнулся, потому что никак не мог просунуть туда голову. Оказалось, что эта «девушка» забыла вывязать горловину.
11.30
Моя комната сейчас – как гримерная у какой-нибудь артистки. Я даже выгнала Ангуса. Но он и так при деле – борется за свою любовь с новым ухажером Наоми – Дрипой. Сосед, чей дом напротив, считает моего кота террористом – но он еще не видел этого Дрипу. Сегодня на рассвете Ангус вызвал его на дуэль и вернулся домой с кусочком его хвоста. Пора устроить в гостиной зал боевой славы Ангуса.
16.00
Набросала план подготовки к макияжу:
1. Распарить лицо и очистить его тоником. Нанести тональный крем-основу оттенка «слоновая кость», особенно тщательно маскируя маленькие прыщики.
2. Покрыть ресницы рассыпной пудрой – тогда при нанесении туши они будут казаться гуще. (Это, кстати, подсказка от топ-моделей. Правда, они еще советуют по средней линии губ – для эффекта пухлости – делать белый вертикальный акцент. Но это уж слишком. Не хочу быть похожей на клоуна в такой решающий для меня день.)
3. Чтобы не было жирного блеска, покрыть лицо пудрой...
Так, это я сделала, это сделала, теперь дальше:
4. Прежде чем приступить к основному макияжу, проверить состояние ног.
Возможно, придется делать эпиляцию. Рассматриваю икры, обернувшись на свое отражение в зеркале. И тут в комнату заходит «Легалет»:
– Привет, я Легалет... Черт, Джорджия, ты похожа на привидение!
Я спряталась в шкафу и кричу оттуда:
– Не смей подглядывать! Это пока базовый слой, и я еще не накрасилась по-человечески! И вообще – это моя комната! У меня же хватает такта делать вид, будто ты пустое место!
Папа ретируется, бормоча себе под нос:
– Маленькие детки – маленькие бедки... Кстати, Джорджия, во сколько тебя нужно отвезти?
Что? Отвезти? В костюме эльфа? На клоунской машине? Нет!
– Папочка, – говорю я, – ты что, забыл? Мы же договорились с Джаскиным папой.
Папа слишком вошел в образ эльфа, чтобы вспомнить, что на самом деле Джаскин папа сейчас в Бирмингеме.
19.00
Не помню, чтобы меня так колбасило, даже когда у меня был БЛ. Из-за густо накрашенных ресниц, к которым я еще приклеила «сногсшибанцы», я с трудом держу глаза открытыми. Надеюсь все же, что со стороны это выглядит естественно. Я же не купила ресницы с блестками – остановилась на тех, что погуще и подлиннее.
Может, лучше снять? Столько старалась, столько клея извела. Попробовала – а ресницы не отдираются, хотя на упаковке написано, что это делается просто. На какие только жертвы не пойдешь ради любви.
На концерте «Стифф Диланз»
20.15
По дороге на концерт мы с девчонками уржались. Джаска тоже. Она твердо решила доказать Тому, что у нее есть своя голова на плечах. В чем я сильно сомневаюсь, но развивать эту тему не стала. А еще Джаска сказала, что и без Тома мальчишек – пруд пруди.
И вот идем мы по Хай-стрит, цокая каблучками, и распеваем хором: «Расступись народ, красота идет». Идем, взявшись за руки, сплошной цепью, разрывая ее, только когда переходим улицу или заворачиваем за угол. Идем, и нас не объехать не обойти. Поэтому все пешеходы, завидев нас, перебегают на другую сторону улицы.
Возле входа в «Феникс» мы, наконец, разомнули руки. Я очень волнуюсь и даже малость побаиваюсь. Кстати, Эллен, Мэбз, Рози и Джас еще ведь не видели моего Масимо.
Заходим в дамскую комнату и еще разок (в сотый) подкрашиваем губы.
Рози и говорит:
– И каким путем ты пойдешь, Джорджия? Полным ходом по поцелуйной шкале или станешь изображать снежную королеву, которую все же можно расколдовать?
– Я буду снежной королевой.
– А зачем тогда накладные ресницы?
Я гляжу на подругу, если не волком, то Клингоном[59] точно, и говорю:
– Это не просто накладные ресницы, это сногсшибанцы! Они делают меня старше.
Мы вышли из тарталета и еще раз оценивающе посмотрели на себя в зеркало. Я попробовала взгляд «тягучая ириска» и осталась собой довольна.
Входим в зал. Тут класно, но темно, а глаза еще не привыкли к темноте. Мои сногсшибанцы, увы, также не способствуют хорошей видимости.
Джас уже заняла для нас столик поближе к сцене, и мы присоединились к ней. Возле барной стойки я заметила Тома, который еще не в курсе, что его отшили. Были и другие парни, не представляющие никакого интереса, и несколько девчонок из нашей школы.
21.35
Я вся на нервах, и каждые пять минут бегаю в тарталет «по-маленькому». Джаска уже успела меня довести бесконечными расспросами:
– Он смотрит на меня? Ой, только не смотри в его сторону.
– Джас, как я могу знать, смотрит он или нет, если сама не буду смотреть? Так, спокойно. Я придумала. Дай-ка мне твой коктейль. Буду посматривать через бокал.
Беру Джаскин коктейль и делаю глоточек. В конце концов ради кого я слежу?
– Так... Пока не смотрит... Ой, ой, смотрит...
– Ну? Он очень расстроен?
– Погоди, мне кубик льда мешает. Сейчас я его разгрызу... хрум-хрум... Так... Сейчас он разговаривает с Мэттом... Ой, опять посмотрел.
– Как он посмотрел? Просто посмотрел или все же осознал, что я стою дороже, чем шерсть новозеландских овец?
– Джас, ну ты даешь, я все-таки через стекло смотрю. Ой, у меня уже шею свело. Эй, я помаду не смазала?
Джаскин бокал пуст, миссия выполнена, я чувствую себя настоящим другом.
22.00
Масимо пока не видно. Вообще-то я не очень хорошо его запомнила. Может, мне просто показалось, что он красивый? А вдруг он метр с кепкой? Или у него мерзкий смех... или он успел отпустить козлиную бородку... или ему вообще нравятся девушки-эльфы... или...
И тут диджей объявляет:
– А теперь давайте поприветствуем «Стифф Диланз»!
Ребята вышли без Масимо. Домм подходит к микрофону и под всеобщий визг восторга объявляет:
– Привет всем! Мы вернулись! Спасибо, спасибо... Сегодня вы просто обалдеете, какой у нас новый солист. Он, правда, не совсем англичанин, с изрядной примесью итальянской крови... Девушки, спокойно, спокойно... Итак – Масимо! Ciao, Масимо!
Я как увидела его, у меня коленки подогнулись. Этот юноша просто создан для того, чтобы вызывать синдром обожания. Девчонки возле сцены просто рехнулись – прыгают и хлопают в ладоши. Для меня такие вещи непозволительны – по причине внутреннего достоинства и размера моих нунг.
– У этих девчонок никакой гордости, – говорю я Джульке.
– Это уж точно. Они из тех, кто любит пробираться в артистическую и подсматривать в щелку, взобравшись на груду коробок.
– Молчи, Джулз, дай послушать, – примирительно отвечаю я.
Теперь самое главное, чтобы он меня увидел, не увидев, что я увидела, что он меня увидел... Ну, вы меня поняли.
Масимо пел фантастически. И очень сексуально. Создавалось полное впечатление, что он поет только для тебя, смотрит только на тебя. Хотя вряд ли он смотрел на меня, потому что я пригнулась – да что там говорить, я практически забралась под стол, со страхом откладывая тот момент, когда наши взгляды встретятся.
Песни были такими заводными, что я вылезла из-под стола и пошла танцевать. Но Джаска боялась, что сейчас придет Том и начнет выяснять отношения, поэтому ее мы поставили в центр, а сами танцевали вокруг, т.е. ходили по кругу, как на собачьей выставке. Но это еще не все. Если кому-то нужно было в туалет, мы в ритме танца длинной цепью шли в туалет и таким же макаром возвращались.
Наконец, я выбежала на лестницу глотнуть свежего воздуха. И тут я увидела Тома.
– Джорджия, что это ты так странно смотрела на меня, как пират сквозь подзорную трубу?
– Эээ... Гмм....
– Это Джас тебя попросила? Слушай, она собирается со мной мириться или нет? Я на полгода уезжаю, ты можешь ей это объяснить?
– Том, скажу тебе прямо. Мы с Джас подруги, и мы тебя ignorez-vousуем . Ты для меня как мираж, я тебя практически не вижу и видеть не хочу.
– Ты что, не хочешь мне помочь?
— Non, мы с девчонками дали друг другу клятву с прижиганием.
А Том так хитро смотрит на меня и говорит:
– Я мог бы свести тебя с Масимо.
– Да?
– Да. Мы вчера с ним виделись в снукер-клубе[60].
– С Масимо?
– Ну да, мы поболтали и все такое. Во время перерыва он обязательно ко мне подойдет, а я в этот момент «случайно» буду стоять, разговаривая с тобой.
И я ответила с достоинством, которое только могла себе позволить при столь узкой юбке:
– Неужели ты думаешь, Том, что я предам подругу ради какого-то парня? Это после того, как мы дали клятву с прижиганием?
Том снова пристально посмотрел на меня и говорит:
– Ты уж извини, но ты совершенно чокнутая.
23.00
Мы собрались в туалете. Джас уселась на край раковины и ноет:
– Он негодяй. Он просто использовал меня. Ну зачем ему эта Новая Зеландия?
А мы стоим и поддакиваем, типа, да, ты права. Он гад последний. Тебе такой не нужен.
Но девчонкам это быстро надоело, и они пошли танцевать. А я осталась.
А до перерыва минуты две, не больше.
А Джас все ноет и ноет, нервно накручивая на палец челку. Ух, так бы и дала ей по рукам.
– Он предал наше прекрасное прошлое, – убивается Джаска. – Ах, сколько мы выследили бобровых нор, сколько грибов собрали вместе... Неужели все это было просто так? А гнездо жаворонка, которое мы нашли? Неужели и оно ничего не значит?
– Джас...
– А кротовая нора, на которую мы наткнулись на берегу реки?..
– Джас...
– И зачем я училась разжигать костер без спичек? Ради чего все это?
Я крепко взяла ее за руку:
– Джас, ты должна поговорить с ним.
– Что?
– Ты должна выговориться.
Джаска спрыгнула с раковины вся такая красная от злости, я даже испугалась.
– Джорджия, и после всего моего ignorez- vouвания ты предлагаешь мне поговорить с ним?
– Почему бы и нет.
– Ты так считаешь? Ладно.
Вот слабачка. Минуточку, мне нужно проверить состояние сногсшибанцев. Все в порядке.
– Значит так, – говорю я. – Сейчас мы выходим отсюда, это раз. Если ты такая гордая, я сама иду к Тому и говорю ему, что попытаюсь тебя уломать. Потом иду к тебе и якобы пытаюсь тебя уломать. Ты будешь мотать головой и упираться, а потом якобы согласишься уделить Тому четыре с половиной минуты. Потом я иду к Тому и сообщаю ему об этом. Четыре с половиной минуты. Учти – я засеку время.
23.07
Объявили перерыв, и музыканты стали спускаться со сцены. А я подошла к Тому с докладом:
– Задание выполнено. Она согласна поговорить с тобой, но я должна буду отойти и снова попытаться уговорить ее, но это только для виду.
Том дружески обнял меня. Ладно уж, хоть он и брат БЛ, бросившего меня в угоду вомбатам, он все-таки хороший парень. Но в этот самый момент из артистической вышел Масимо. Он шел сквозь толпу, и она расступалась перед ним, как море. И в его сторону было произведено множество выстрелов глазками. Особенно Шэрон Дейвис старалась. Сделала себе светлые прядки, очень ненатуральные, между прочим. Вот мои сногсшибанцы, это да – очень даже натурально выглядят. Минуту назад я выдавила на них еще клея, для верности. Я стою и смотрю на Масимо через Томово плечо. Мимо нас проходит Линдси со своими тупыми подружками. Зачем она нацепила такую короткую юбку? Да с ее ногами можно носить только штаны «дутики». Но она эгоистка – ей плевать, что она травмирует людей своими жуткими ногами.
Оймамочкиродные. Масимо идет в нашу сторону. Том тихонько подмигнул мне, а потом позвал:
– Эй, Масимо, ciao.
Масимо увидел нас и направился в нашу сторону. Господи, сделай так, чтобы я от страха не захотела «по-маленькому». Масимо встал рядом с нами, и меня как захлестнула теплая волна.
– Привет, Том, – сказал Масимо и посмотрел на меня. – А, это вы, прекрасная Джинджер.
И меня понесло – я начала хихикать, так что Тому пришлось стукнуть меня по спине.
– Вообще-то это Джорджия, – сказал он.
А я не могу остановиться:
– Просто Либби считает, что я наполовину кошка, наполовину сестра, вот она и называет меня Джинджер.
Том пытается спасти ситуацию:
– До отъезда Робби в Вакатан, он встречался с Джорджией.
Масимо посмотрел мне прямо в глаза и тихо произнес:
– Робби... как это правильно сказать... нужно быть дураком, чтобы уехать от такой хорошенькой девушки.
И он такулыбнулся! Я опустила глаза, потому что готова была кинуться ему на шею и расцеловать его.
Но потом, по правилам обольщения, мне следовало кокетливо стрельнуть глазками и тряхнуть волосами. Да только ресницы мои слиплись. Так я и стояла с закрытыми глазами, не в силах ничего сделать. Чтобы как-то выпутаться, я сказала (с «мечтательно» закрытыми глазами):
– Ой, моя любимая песня, пойду потанцую. – Причем играли «Two Little Boys» Рольфа Харриса. Полный отстой, короче.
Оймамочкиродные, что же мне делать? Я томно мотаю головой, вскидывая брови – изображаю из себя романтичную девушку. Но на самом-то деле я отчаянно пытаюсь разлепить ресницы!
– Позволь, я угощу тебя коктейлем, – предлагает Масимо.
– Мммм... ля-ля-ля... Нет, спасибо, non grazie, я лучше потанцую.
Так, нужно сматываться. Чтобы ни на кого не натолкнуться, я вытянула перед собой руки и пошла. Нет, очень странно выглядит. Так, одну руку вперед, а другой машем над головой в ритм музыке. Туалет где-то справа – главное, добраться до него, а там уж разберусь со своими сногсшибанцами.
Размахиваю рукой, чувствую, попала по чему-то мягкому.
– Черт, прямо по груди ударила – ты, сметаннолицая шутиха! – слышится голос Рози.
– Рози, отведи меня в туалет, – взмолилась я.
– Отвали, лесбиянка несчастная, – огрызнулась Рози.
Продолжаю размахивать руками в такт музыке. А что, может у нас в Англии так принято танцевать.
– Рози, – говорю я, – у меня ресницы склеились, я ж ничего не вижу.
– Понятно. Так, клади мне руки на плечи, танцуем конгу[61] и уверенно движемся в сторону туалета.
– Ты уверена?
Рози встала впереди, властно положила мои руки себе на плечи, и мы задвигались в латино-американском ритме.
Да, круто же я попала. Потому что очень скоро весь зал выстроился за нами гусиной цепочкой, и все мы дружно танцевали круговую конгу. Я кричала Рози, умоляла ее увести меня отсюда, но она просто угорала от смеха. Тогда я вырвалась из цепочки и потянула за одну сногсшибанцу... Слава богу, получилось. Что упало, то пропало, как говорится.
Ура, я вижу свет! Бегу в туалет, чтобы разделаться со второй сногсшибанцей.
23.30
Так, вдох-выдох, спокуха. Возвращаюсь в зал полная надежд. Масимо сказал, что я хорошенькая и что Робби дурак, если уехал от меня. Это уже кое-что.
Смотрю, Том с Джаской воркуют в уголке. Остальные участницы «собачьей выставки» разбрелись с мальчиками по залу, кто танцует в обнимку, кто держится за ручки, сидя на диванчиках. И тут я вижу Масимо. Он разговаривает с Линдси, их лица почти соприкасаются.
Дома, в постели
1.00
Дождь.
Гром.
Молния.
Трижды merde.
И еще раз это же слово.
1.05
Что за жизнь. Я дома, а родители где-то шляются.
Жизнь – жестокая штука. Если б я жила в Йоркшире и питалась деревенской пищей, то была вылитой Эмили Бронте. И умерла бы от чахотки, после долгой прогулки под дождем.
1.30
О, что за ночка!
Лежу и ем себя поедом, вспоминая, чем закончился вечер. С Масимо мы больше не пообщались. Перерыв закончился, и «Стифф Диланз» продолжили выступление. Я смотрела на Масимо, а он попросту меня игнорировал. Джас и Том долго ворковали в уголке, давно уже превысив свой лимит в четыре с половиной минуты, а потом вообще смотались. А после концерта пошел ливень.
Аатлично.
Рози, Джулз, Эллен и я стоим возле дверей и боимся выйти на улицу. Первый раз в жизни я была бы счастлива, если б сейчас к «Фениксу» подкатил Легалет на своей клоунской машине. Мы с девчонками сами себя наказали, сказав своим отцам, что нас заберет чей-то другой папа.
Набравшись духу, мы выскочили под дождь и добежали до огромного развесистого дерева. Стоим и видим, как Домм и другие парни из «Стифф Диланз» загружают аппаратуру в джип. Ливень хлещет с такой силой, что капли отскакивают от земли и попадают в лицо. Я всматривалась в пелену дождя, тщетно пытаясь увидеть Масимо.
А потом из «Феникса» вышла Линдси в своем дурацком кожаном плаще и с дурацким зонтиком. Одна, как перст, даже подружки ее бросили. Хи-ха, так ей и надо. Я и говорю девчонкам:
– Смотрите, вот дура! Она никому не нужна! Сейчас за ней папочка приедет!
– Может, она и дура, – говорит Эллен, – но зато сухая. А мне столько воды за шиворот налило, что я сейчас заквакаю как лягушка.
– Смотрите, как она переминается с ноги на ногу! – говорю я. – Она хоть и сухая, но, кажется, она натерла себе попу стрингами. Так ей и надо.
Я хотела предложить девчонкам соорудить нашу знаменитую палатку, состегнув все наши пальто, как вдруг послышался рев скутера, и из-за поворота вырулил Масимо в куртке с капюшоном. Сердце мое ушло в пятки. Я видела, как Масимо притормозил возле джипа и попрощался с ребятами. А потом – и это было ужасней всего – к Масимо подошла Линдси и занесла ногу, явно намереваясь забраться к нему на заднее сиденье. Я думала, он сейчас как рванет с места, и Линдси позорно свалится в лужу. Но ничего подобного не произошло. Наоборот, Масимо слез с мотоцикла, взял у Линдси зонтик и услужливо держал его над ней, пока она залезала на мотоцикл и застегивала шлем. Потом он сложил зонтик, засунул его себе под ноги, дал газу, и они уехали.
– Ё-моё», – сказала Рози.
...Домой я вернулась вся промокшая до нитки. Но я этого даже не почувствовала. В моей душе шел нескончаемый дождь...
1.40
Мутти с вати вернулись. И привезли от дедушки Либби с косоглазым чудовищем Горди. Уложив сестренку спать, они расхаживают внизу, подначивая друг друга и приговаривая: «Тсс! Тсс!»
1.45
Вроде умолкли. Слава тебе господи.
1.48
Черт. Вати затянул гимн «Боже, храни королеву», а мутти дико хихикает. После первого куплета – тишина. Потом вати говорит:
– А теперь второй куплет.
Папа поет, мама ржет. Ужас. Но зато их двое, а у меня – никого, даже Либби сегодня спит не со мной. Меня никто на свете не любит.
И никогда не полюбит.
А он мне ну так нравится.
Я лежу в кровати и плачу.
2.01
...Просыпаюсь от того, что чувствую у себя на шее тяжесть мокрой кошачьей попы. Открываю глаза и в свете луны вижу: в упор на меня смотрят четыре кошачьих глаза – вернее три, потому что четвертый косит куда-то в сторону комода. Из чего делаю два вывода. Первый: меня пытаются придушить не одна, а две мокрых кошачьих попы. Второй: Горди уже успел погулять под дождем. Оба кота трясутся от холода и чихают.
– Кыш! – говорю я. – Идите к себе в корзину!
Ангус перекатился на спину и начал елозить, вытираясь о мое одеяло. Горди, не переставая чихать, сначала вцепился когтями в папашкин загривок, а потом забрался ко мне под одеяло. Оооо... Я хватаю его за шкирку, вытаскиваю и говорю, глядя прямо в глаза, а точнее в глаз:
– Гордон, ты плохой котенок, ай-яй-яй. Марш в корзину!
А он высунул язык, мокро дышит на меня и смотрит, смотрит...
Ну что творится в его глупой головенке?
Обсохнув в корзине, коты устроили беготню по ковру, с грохотом наталкиваясь на мебель.
Я засунула голову под подушку. Еле уснула.
Воскресенье, 24 апреля
Пошла днем погулять в поле. Не хочу, чтоб предки расспрашивали меня про вчерашний вечер. Не хочу отвечать на телефонные звонки подружек.
Я чувствую в груди сердце. Оно разбито уже столько раз, что его не склеишь. Остается только одно – прилично сдать экзамены и уехать в Конго, например. Буду работать там врачом, помогать человечеству. Но как представлю этих больных нытиков, прямо бешенство берет. Во вторник у меня практика в приемной доктора Клуни. Вот и потренируюсь, как абстрагироваться от занудливых пациентов. И еще я надеюсь, что в Конго народ поприличнее. Таких противных соседей, как наши, на всем белом свете не сыщешь.
Тоска...
16.30
Получила от Джаски кучу smsок, штук восемьдесят уже. Ладно, вернусь домой, позвоню.
17.00
– Джас, это я.
– Привет, Джорджия! Слушай, тут Том рассказал мне, как странно ты себя вела при Масимо. А я-то считала, что он тебе нравится.
– Но он мне действительно нравится!
– А зачем тогда ты устроила танцы под Рольфа Харриса?
Я хотела ей объяснить, но Джаску, кажется, даже не интересует причина моего столь странного поведения.
– Мы с Томом пришли к соглашению, – тараторит она. – Нужно обменяться кольцами! И пусть себе едет в свою Новую Зеландию. Кольцо ведь – знак верности. Он же все равно вернется.
У меня даже нет сил, чтобы заткнуть ее.
– И еще Том сказал, – продолжает моя подруженция, – что он будет собирать информацию об их дикой среде и даже привезет гербарий.
Кажется, Мисс Трусы Макси ожила. А мне так нравилось, когда она плачется мне в жилетку.
С другой стороны, хоть кто-то в этом мире счастлив.
– Знаешь, – говорю я, – вот вы ушли раньше и даже не знаете, что Линдси уехала с Масимо на его скутере.
Тут даже Джаска отреагировала:
– О, non .
— Oui, Джаска.
– Джорджия, но это же полный merde.Зачем ему Линдси?
– Не знаю. Я совершенно не понимаю парней.
– Хочешь, спрошу у Тома? Он все-таки парень.
– Ну, не знаю, Джас. Я и так еле в себя пришла, не хочу лишний раз...
– Я сделаю это аккуратно.
– Только без имен, ладно?
– Том! – орет Джаска, оторвав трубку от уха. – Тут Джорджия интересуется, как Масимо угораздило посадить на свой скутер Линдси.
Я кричу в трубку, чтобы Джаска заткнулась, но она меня не слышит. Кажется, они собрали там целый консилиум.
– Как же так? – громко возмущается Джаскина мама. – Ты же говорила, что он нравится Джорджии. Зачем он так нехорошо поступает?
– Не знаю, – отвечает Джас. – Может, Том знает?
– Том! – кричит Джаскина мама. – По-моему, Масимо не прав, как считаешь?
Когда к обсуждению моей личной жизни подключился Джаскин папа, я просто положила трубку.
21.30
Звонок в дверь. Ну что еще? Никого нет. Все уехали к дедушке. Может, коты набедокурили? Что-то их не видно в доме.
Опять звонят.
Так. Я не обязана открывать. Пусть думают, что никого нет.
Ну да, только у меня свет в окне горит.
Черт. А если это кошачья полиция? Вдруг они «замели» моих буйных питомцев? Ну все, берегись, Ангус, берегись, Горди.
Нет, это не кошачья полиция – слышно, как мои питомцы громко лакают воду из толчка, фу.
Открываю дверь прямо как есть, в пижаме. Она у меня в том же стиле, что трусы макси у Джаски – то есть огромная и бесформенная. Но мне перед чужими не стыдно.
Мама. А это Дейв Смехотура. Стоит и смотрит, опершись о косяк:
– Привет, джорджиальная моя. Да, ну и пижамища.
– Я... Эээ...
– Так можно войти или нет? Я принес тебе благую весть, прямо как Санта-Клаус в Рождество.
– Эээ... Ты проходи на кухню, поставь там чайник, а я сейчас.
Бегу наверх, быстренько подкрашиваю губы, ресницы, накладываю румяна, переодеваюсь в джинсы с футболкой, а вандербра надеть не успела – придется опять держать руки скрещенными на груди. Уф, уф... Бегу вниз на кухню.
Дейв сидит на корточках и чешет Горди животик. Когда он поднялся, Горди повис у него на рукаве, как ушастая сосиска.
– Я пришел к тебе с миссией любмейстера[62], – поясняет Дейв. – Как твой наставник по любовным вопросам, докладываю, что виделся с Масимо.
Я вся затрепетала. В это время Горди с грохотом свалился на пол.
– И что-то-то он ска-ка-зал?
– Что вообще произошло в субботу? Масимо говорит, ты была какая-то странная.
– Понимаешь, у меня сногсшибанцы слиплись, а одна потом вообще отвалилась.
– Сногсшибанцы? Слиплись? И одна отвалилась? Как это?
Дейв с недоверием смотрит на мои нунги – вроде обе на месте.
– Да нет, ты не понял, – говорю я. – Я имею в виду накладные ресницы. Я опустила глаза, и ресницы слиплись. Я же ничего не видела. Поэтому я притворилась, будто танцую с закрытыми глазами. Потом одна сногсшибанца отвалилась, а от второй я избавлялась в тарталете.
– В тарталете?
– Да, в туалете.
– Ну ты даешь! – Дейв даже присвистнул.
Полночь
Как настоящий друг и любмейстер, Дейв провел со мной просветительскую беседу. Если я хочу заполучить Масимо, сказал он, я должна быть сладкой и горькой одновременно, не подпуская его близко. Я ему понравилась, несмотря даже на то, что танцевала под песню Рольфа Харриса. Но Масимо парень видный, к тому же наполовину итальянец, и, следовательно, падок на девичью лесть. Именно этим и воспользовалась Линдси. Масимо еще не осмотрелся и не знает что да как, сказал Дейв. И про Линдси он тоже ничего не знает – что она девушка-макрель, макрель в стрингах.
00.10
А по мне, так с первого взгляда ясно, кто такая Линдси. Одни ноги чего стоят.
И если Масимо нравятся девушки с узловатыми коленками, то я вас умоляю. Хотя... Ведь БЛ тоже с ней встречался...
Но Дейв объяснил мне, что парни западают на самое неожиданное в девушках, т.е. парни прокалываются на своем, а девушки на своем. А что до узловатых коленок... Парней можно понять – у них ведь «полные штаны змей»... Ну Дейв и отмочил.
1.00
И еще Дейв сказал, что с парнями нельзя разговаривать полунамеками – они этого не понимают.
1.10
В книжке «Как влюблять в себя всех подряд» действительно нахожу такие слова:
1. Парни любят лесть. С этим вы никогда не переборщите. И даже если на самом деле вы подтруниваете над ними, они не поймут вашей иронии.
2. С парнями нельзя разговаривать полунамеками – они этого не понимают. Нужно говорить конкретно, чего вы хотите.
Сколько же у них заморочек.
2.00
И еще вопрос: с какой стати мой наставник по вопросам любви сам пристает ко мне с поцелуями?
2.05
Или, если точнее, с какой стати я с ним целуюсь?
Надеюсь, с точки зрения общечеловеческого синдрома обожания это нормально.
Понедельник, 25 апреля
На уроке немецкого
Испробовала лесть на самом паршивом представителе мужской части населения, т.е. на герре Камьере. Он нацепил носки в клеточку – они ярким пятном торчат из-под его коротковатых брюк. Сегодня герр Камьер ударился в воспоминания о своем разнемецком детстве в Баварских Альпах: как он ходил в походы, где они распевали народные песни и отплясывали народные танцы. И еще они жарили на костре сардельки. Герр Камьер, наверное, съел на своем веку тонны сарделек – уж больно часто он вставляет их в грамматические упражнения на доске.
После урока, пока герр Камьер запихивал книжки в портфель, я тихо подошла к нему сзади. От неожиданности он аж подпрыгнул и уронил книжки на пол. Пока он их подбирал, я и говорю:
– Герр Камьер, урок был очшень, очшень интеррестен, и на вас сегодня очень красифф носки.
А он и отвечает:
– А, благодарю, Джорджия. Дер носки есть подарок от моей мамы, и я ими очень дорожить. У меня есть галстук в тон носки.
– О, как это интерестен.
