355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Луис Реннисон » И тогда оно упало мне в руки » Текст книги (страница 3)
И тогда оно упало мне в руки
  • Текст добавлен: 26 сентября 2016, 14:31

Текст книги "И тогда оно упало мне в руки"


Автор книги: Луис Реннисон



сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)

– Ты, грязное животное!

Сама виновата. Нечего было за такого замуж выходить.

Спускаюсь вниз за подробностями скандала и вижу: мама стоит на пороге дома и бросается в Ангуса чем попало. Ангус сидит на клумбе и держит в зубах ухо летучей мыши. Мама вся красная от злости, и из одежды на ней только пеньюар, а ведь рядом соседи, а пеньюар – прозрачный.

Мама оборачивается ко мне и гневно говорит:

– Твой чертов кот... превратил наш дом в кладбище грызунов! Ему что, мало кошачьих консервов? Мерзкое животное!

Что толку орать на Ангуса? Его уже не изменишь. С таким же успехом можно просить гостью-сороконожку поскорее вытирать ноги.

– Дорогая мутти, – говорю я, – зачем ты обижаешь Ангуса? Смотри, ты довела его до слез!

– Вот я ему устрою веселую жизнь! Тогда он у меня по-настоящему заплачет!

Нужно гасить мамину агрессию:

– Этот случай очень хорошо объясняется в кошачьей литературе. Знаешь, почему Ангус приносит тебе мертвых птичек, мышек и уши от летучих мышей? В его глазах ты – глупая, беспомощная кошка, неспособная добывать себе пропитание. И это ухо – дар от всего сердца. А ты на него кричишь.

Ангус перевернулся на спину и начал тиранить трофей всеми четырьмя лапами. Плакать он и не собирался.

12.30

Побежала к себе наверх готовиться к вечеринке.

Наложила на ногти (ноги-руки) лак-основу. Так, что у нас дальше? Релаксация.

Легла на кровать, положила на закрытые веки огуречные кружочки. Расслабляюсь.

Блин. С песней «Sex bum, Sex bum, I'ma sex bum!» в комнату входит Либби. Не рановато ли?

Выставила сестренку из комнаты и запустила ее в сушильный шкаф – пусть поиграет.

Гляжу в окно: там, во дворе, вати начищает до блеска свою клоунскую машину. Я уже советовала ему сменить шлем на клоунскую маску, но папа на мой юмор не реагирует. Открываю окно и ору:

– Вати дорогой, а ты в курсе, что твоя младшая дочь вместо «Трех слепых мышек» поет кое-что покруче?

С блаженной улыбкой на лице папа продолжает полировать свое детище. А что я? Если бы в моей комнате сейчас поселился какой-нибудь толстый эскимос по имени Карл, то отец и его звал бы «дочкой», – ему без разницы. Это называется «родил и забыл».

Но меня, в отличие от родителей, волнует судьба моей младшей сестры, и тут у меня хватка, как у шерпы[27] – не отстану, пока не получу ответа:

– Алле! Ты меня слышишь? Твоя четырехлетняя дочь распевает песню Тома Джонса «Sex bum».

Папа смеется.

– А ты не боишься, что она станет малолетней проституткой?

Тут опять входит Либби с книжкой про Хейди:

– Джорджия, давай читай!

Пытаюсь объяснить, что я занята, что мне скоро уходить, но Либби угрожающе трясет своей Барби в акваланге.

Спасибо еще, что хоть Ангус не ворвался – я успела закрыть дверь перед самым его носом. Либби угорает от смеха, глядя, как Ангус шарит под дверью лапой, туда-сюда, туда-сюда.

Нет уж, фигушки, не впущу. Не хватало еще, чтоб он по моему наряду мышиные кишки размазывал.

16.00

От таких книжек, как «Хейди», дети точно вырастут чумовые. Эта Хейди живет с дедушкой в горах, быт у них очень даже незамысловатый, а она радуется, как дурочка: «Хейди спала на матрасе, набитом соломой, и была счастлива».

Боже праведный.

16.30

Там в книге еще есть мальчик Питер, он приревновал Хейди к ее новой подружке Кларе. Клара – инвалид-колясочник. И пока эта Клара, которую пересадили на стул, сидела у Хейди дома и поедала сыр, Питер угнал пустую коляску и столкнул ее с горы.

(Делаю себе мысленную пометку: никогда не поеду в жестокую Сырланлию[28]).

17.00

И после всего у книжки еще и счастливый конец: Клара – пошла!

Мораль «Хейди» такова: если у вас есть знакомые калеки, сталкивайте их инвалидные коляски в пропасть, и тогда все будет хорошо. Конец.

19.00

Пора. В наряде оборотня я вся из себя такая таинственная... От черной помады я отказалась – не хочу быть похожей на гота. Я видела их летом на концерте под открытым небом. Они все были в «коже» и буквально плавились на солнце, потом еле отодрали себя от сидений.

Так что вместо черной помады я выбрала блеск для губ – благо у меня полно новых пробников.

Так что все très très с бантиком.

Спускаюсь вниз, готовясь к отцовской нотации – про короткую юбку, кричащую косметику... про комендантский час, и что мне еще рано выпивать и целоваться. Но разве я могу воспринимать его как взрослого? Пусть сначала нормальную машину купит. Сидит сиднем на диване перед теликом и толстеет.

– Вати, тебе пора заняться фигурой, – говорю я.

– Шар тоже фигура, – заявляет он, покатываясь со смеха.

Я брезгливо удаляюсь.

Ура! Свобода! Веселье!

Не думайте, что я забыла про свое горе. Просто у меня большая сила воли.

19.45

Мы собрались возле башни с часами и пошли к Рози. Возле ворот я говорю Джаске:

– Ты обратила внимание, какие у Рози деликатные мутти и вати? Они никогда не остаются дома, если она зовет гостей. А мои сидят у меня на голове и без конца спрашивают, чем это я занимаюсь, и с какой стати, и когда это прекратится.

А Джас и заявляет:

– А мои сделали мне отдельный ключ. Они полностью мне доверяют.

– А может, это ключ от чужого дома? Намек, чтобы ты валила куда подальше? – парирую я.

Джасмен хохочет, но быстро замолкает под холодным взглядом Джаски. Я продолжаю смеяться, и тогда Джаска как толкнет меня локтем, я чуть не навернулась на своих шпильках. Они у меня такие высокие, что я даже могу заглянуть Свену в глаза – могу, но не хочу.

Черт, из-за Дейва у меня мандраж.

20.15

Том нажал на кнопку звонка, и дверь резко распахнулась, едва не слетев с петель. На пороге стоял Свен. Вернулся, значит. Господи, я уже отвыкла от таких Гулливеров. Нда... У человека явно «завышенные» представления о своей персоне: поверх парика с афрокосичками Свен еще нацепил шлем викинга. В одной руке он держит рог с вином, из которого все время отхлебывает, а другой хватает нас с Джаской в охапку и кричит:

– Привет, деффчонки! Заходи! Господи, с какой он вообще планеты?

Хочу знать, чтобы облетать ее стороной.

Опускаю взгляд и вижу... Ой, уморил! Он в меховых шортах!

И тут к нам выходит хозяйка дома Рози, вся покрытая «шерстью»: мохнатые брови, бакенбарды, мохнатые руки, мохнатые наколенники, и из ботинок тоже прет шерсть.

– Ты еще более доисторическая, чем Свен, – говорю я.

– Ага, правда, здорово? – радостно восклицает Рози. – Да вы проходите. Подходите к столу и угощайтесь.

Смехотура не зря пошутил: чиполаты[29] в томатном соусе и впрямь походили на окровавленные пальцы. Ха.

21.00

В доме полно народу, много знакомых: Сэм с дружками из шестилетки, парни из Фоксвуда, ребята из Сент-Джонса, в том числе Дамион Найтли (по кличке Дамочка), девчонки из школы Мургранж и прочие девицы, с которыми мне приходилось сталкиваться на концертах «Стифф Диланз». Многие парни довольно симпатичные, но ни в одном из них нет того шарма, je ne sais quoi, который и превращает юношу в Бога Любви, отчего у девушек и развивается синдром «красной попы».

Но где же Смехотура?

Ну и ладно.

Я только успокоилась, как Джас и говорит:

– А Дейва-то нет.

– И что?

Джаска молча смотрит на меня.

В последнее время она только этим и занимается, что молча смотрит на меня.

21.15

Ладно, буду отрабатывать свои чары на ком-нибудь другом.

Подходит Дамочка:

– Привет, Джи, пошли танцевать.

Он вытащил меня на середину «танцпола» (маленький пятачок между софой и фуршетом) и начал кривляться под музыку, определенно выбранную Свеном. Что до Свена, он забрался на стойку бара и изображал из себя стриптизера в меховых шортах, если, конечно, викинги танцевали стриптиз. Внизу перед Свеном как меховая юла крутилась Рози.

А я стала отрабатывать на Дамочке взгляд-ириску. Дамочка как-то растерялся и даже запаниковал. И тут я быстренько отвела взгляд, а потом стрельнула глазками. И знаете – сработало! Дамочка двигался как под гипнозом. Не отрывая взгляда, я стала пятиться к камину, Дамочка – за мной, ну чистый зомби. Я подошла к окну, Дамочка – за мной.

И тут в комнату входит Дейв. Оба-на.

Он весь в черном, в точности как я. У него шикарный образ оборотня: волосы напомажены и зачесаны назад, а изо рта торчат клыки. Страшно признаться, но я даже с таким Дейвом захотела бы целоваться.

Я отвела взгляд-ириску от Дамочки и пошла к столу, но взгляд-ириска продолжал действовать, потому что Дамочка шел за мной как приклеенный. Я сделала вид, будто не заметила Дейва, когда он крикнул на всю комнату:

– Эй, девчонки, налетай, подешевело! В порядке очередности!

Ну да, очень смешно и amusant .Не много ли он из себя возомнил? Дейв ушел на кухню, и за ним – целый выводок девчонок, в том числе Эллен, ну никакой гордости у человека. Я бросила неосторожный взгляд в сторону кухни, а Дейв возьми да и выгляни оттуда. Я резко отвернулась и случайно уткнулась губами в рот напирающего на меня Дамочки. Тут он вообще впал в транс и говорит:

– А пошли на улицу?

– Эээ... Там же холодно, – промямлила я.

– А я тебя согрею.

Дамочка явно перепутал пособие по обольщению девочек с инструкцией для «банных листов».

Тут ко мне подходит Эллен, красная от смущения:

– Эээ... Он ведь... Я ведь...

– Только не упади в обморок, – предупреждаю я. – Помнишь пункт «танцуйте в одиночестве»?

Бедная Эллен, приняв мой совет за добрый, начала с мечтательным видом раскачиваться под музыку, стрелять глазками и встряхивать головой. Очень скоро возле нее нарисовался один из дружков Сэма.

Не так-то просто обольстить нужного тебе парня.

В комнату вернулся Дейв и стал пялиться на меня – ведь знает, хитрюга, что клыки ему к лицу. Меня так и подмывало сказать: «Эй, что это ты такой всклыкоченный?»

Молчи, мозг, молчи!

А Дейв все смотрит и смотрит, но не подходит. От волнения мне захотелось «по-маленькому», но я решила потерпеть и пошла к стойке с «сидюшками». Проходя мимо Дейва, я одновременно вихляла бедрами, стреляла глазками и встряхивала головой. Синхронное исполнение сразу трех пунктов обольщения оказалось делом непростым.

Зато результат не заставил себя ждать. Дейв пошел за мной. Я стою у стойки и смотрю на «сиди», вроде как интересуюсь. А потом вижу, что все диски стоят «вверх ногами».

– Джорджия, – послышалось сзади.

Я даже не обернулась.

– Джорджия, ты что это хромаешь? Дай я тебя обниму и поцелую, и тебе станет легче.

Я мысленно смеюсь. Смехотура он и есть смехотура.

Потом оборачиваюсь и выдаю восьмой пункт, который я зажилила от девчонок: «Ведите взгляд от его носа к губам и далее к шее...».

Дейв, вытащив клыки, говорит:

– Ну что, красавица...

Меня к нему как магнитом потянуло. Еще секунда, и мы бы стали целоваться при всех, особенно при Эллен. У меня словно вся кровь отхлынула от головы и запульсировала на губах.

Из забытья меня вывел девичий голос:

– Дейв, привет! Прости, что опоздала. Никак не могла припарковать скутер.

Я мысленно попрощалась с поцелуем и тупо уставилась на девушку. Это была Рашель, я видела ее раньше с другими компаниями – на концертах и на хоккее. Кажется, Рашель застала врасплох не только меня, но и Дейва – я онемела как золотая рыбка, а Дейв стал похож на лесного кролика, ослепленного фарами машины.

– Привет, Рашель, – промямлил «кролик» и поцеловал девушку в обе щечки. А она его – в губы, обвила его шею руками и говорит:

– Ну что, пошли?

И они пошли в обнимку в другую комнату.

А я осталась стоять как дура.

Дейв оглянулся и пожал плечами.

Я была в шоке.

Такого я от него не ожидала.

Разве можно после этого тут оставаться!

Я выскочила в коридор, схватила пальто и ушла в ночь.

Выйдя за ворота, я дала волю слезам. В своем черном наряде и с размазанным макияжем я, наверное, была похожа на обиженную панду, но мне плевать.

За спиной послышались шаги – кто-то сбежал по лестнице и поспешил в мою сторону. Ага, он хочет передо мной извиниться. Фигушки. И вдруг слышу Джаскин голос:

– Джи, погоди, я с тобой. Я все видела. Бедная ты моя.

Иногда у Джаски весь ум уходит в челку, но сейчас она поступила как настоящая подруга. Джаска обняла меня и говорит предупреждающе:

– Ты только ничего не подумай. Я тебя чисто по-дружески обнимаю.

– Ой, Джас, как все уджасно...Ведь я к нему всей душой. Мы иногда целовались, а больше дружили, и он рассказал мне, из какого теста сделаны парни. И после всего этого он взял и променял меня на другую.

– Понимаю.

– Взял и променял.

– Понимаю.

– Как будто я уже умерла.

– Ох, как же я тебя понимаю!

– Слушай, а она рыжая.

– Я знаю.

– И улыбка у меня красивей, чем у нее.

– Ну да... Не уверена.

– Точно тебе говорю.

– Как скажешь.

– Я теперь совсем одна на тонущем корабле жизни.

– Знаю.

– Джас, ты что меня хоронишь раньше времени!

– Я ведь понимаю, как у тебя все безрадостно. В отличие от меня.

Дома, в кровати

23.45

Джаска сказала, что больше не будет меня жалеть. Потому что, когда она меня так жалела в кавычках, я натянула ей шапку на глаза, и она упала, стукнувшись об асфальт. Чем очень меня повеселила. А в остальном... Проклятая Вселенная, проклятый земной шар...

Полночь

Убрав с алтаря Барби и смахнув дохлую моль, я зажгла свечку перед фоткой Робби.

За что мне все это? Наверное, в прошлой жизни я сотворила что-то нехорошее. Может, я была тем римлянином, который продолжал музицировать, когда весь город был охвачен огнем? Кажется, его звали... Тиранозавр Рекс? Нет, это был Нерон. А Рекс был динозавром, и динозавры не играют на скрипках.

Может, помолиться и попросить у Младенца Иисуса прощения? И тогда мои желания сбудутся?

Я посмотрела в окно, в бездонное черное небо и запричитала: «О, Младенец Иисус, прости меня за прегрешения! Хотя, если откровенно, сама я ничего о них не знаю. Что, кстати, нечестно: ты знаешь, а я нет. Но ты такой, какой есть, и я не стану подвергать тебя сомнению. Слушай, а нельзя попросить, чтобы в будущем моя жизнь была на какую-нибудь другую букву, а не на «ж»? Спасибо, спасибо...»

Ангусов сын, известный также под именем Горди косоглазый

Суббота, 13 марта

Совершаю с семьей вылазку на природу, вот до какой степени мне плохо. И едем мы на папиной клоунской машине, что лишний раз подтверждает степень моего отчаяния. Вати – в шлеме времен Второй мировой войны и в мотоциклетных очках, что сильно контрастирует с моим трагическим настроением.

Мы с Либби сидим сзади. Она сделала мне прическу «зашибись», заплела сто косичек с шерстяными фенечками. И я стала похожа на убойного пигмея. А мне все по барабану. Жизнь моя закончена, можно свободно отдать себя на растерзание малолетке.

У папы хорошее настроение, а это значит – жди беды. Когда мы проезжали мимо двух тетенек, он опустил стекло и окликнул их: «Эй, девочки, лови момент – это я, секс-бомба на своей лихой тачке».

Какой позор.

И я говорю мутти так, чтобы тетеньки услышали:

– Знаешь, по-моему лекарства папе не помогают, надо увеличить дозу.

14.00

И вот мы на природе, точнее – посреди заброшенного поля. Здесь хорошо, никаких вам телефонов и все такое. Потому что, если б мне позвонил с извинениями Дейв, я бы все равно не сняла трубку. А если бы он мне не позвонил, я бы весь день терзалась тем, что у меня даже не было шанса отшить его.

14.20

Я немного оживилась, увидев, как папа скачет по полю – сейчас он похож на толстого горного козлика, выпущенного на волю. Мы, девочки, остались в машине и не выходим. Я пересела вперед, а мама с Либби устроили пикник на заднем сиденье. На Либби шапочка с заячьими ушками и смешное пальтишко из искусственного меха, из-под которого сверкает ее голая попа. Надеюсь, она не устроит нам тут «сюрприз».

Папа бегает по полю и восторженно восклицает: «Глядите, кукушкины слюнки!» или: «Смотрите, мышь-полевка!» А потом он бежал-бежал, далеко убежал, и вдруг исчез, как будто сквозь землю провалился. Я чуть не воскликнула: «Спасибо тебе, Господи, что явил нам чудо!», но воздержалась, вдруг это желание перебьет более важное.

Встревоженная мама вылезла из машины и стала звать папу:

– Боб, дорогой, где ты?

С дальнего края поля послышались приглушенные крики. Мама побежала туда, а потом остановилась и посмотрела куда-то вниз, будто там был обрыв. Мы с Либби вылезли из машины и побежали к маме. Оказалось, что папа по самые плечи провалился в барсучью нору.

Несмотря на плаксивое настроение, я долго смеялась. Папа был красный как рак и орал:

– Чертова нора!

Я тоже была красная как рак, но только от смеха.

Мама еле его вытащила, а отец потом долго выступал:

– Чертовы барсуки... я буду жаловаться... это же опасно... я чуть не покалечился... ничего смешного.

Мама подставила папе плечо, а я и говорю:

– Пап, а пап, советую тебе возглавить антибарсучье движение, а заодно и антибобручье движение, короче, против всех животных, которые строят и копают.

– Джорджия, умолкни.

Да ради бога. Он думает, мне одной смешно? Маме тоже смешно, просто ей еще надо тащить папу и вести за него машину.

Дома мама приготовила папе чай, а он лежал на диване и стонал.

17.00

Я болтаюсь на кухне. Ангус сидит и гипнотизирует входную дверь, желая выйти. Но меня не проведешь, я его знаю как облупленного. Стоит пожалеть его и открыть дверь, Ангус лениво выйдет за порог, глянет на улицу, брезгливо тряхнет лапкой и поднимет глаза на тебя, словно говоря: «Не-а, не пойду».

Лично меня это доводит до бешенства.

Мама стоит и обрезает обгорелые края у тоста. Это она для папы старается. А для меня фигушки. Я и говорю:

– Мам, а знаешь, если папа устроит потоп на своем водоканале и его оттуда турнут, ты не расстраивайся. Мы будем охотниками на барсуков. Запускаешь вати и ждешь. Если он долго не возвращается – значит, там барсуки. Главное найти вати.

Всего-то натикало

20.00

На улице темень, и на душе так же. Телефон молчит.

Ненавижу Дейва.

Несмотря на холод, нет мочи сидеть дома. Пойду посижу на парапете, немножко успокоюсь.

Оделась потеплее и вышла на улицу. Сижу под фонарем, смотрю на окна. Кто-то жарит каштаны, кто-то целуется. Из ворот напротив выезжает на велике соседский мальчик Оскар и начинает выделываться. Ставит своего коня на дыбы, резко тормозит и разворачивается, и даже ездит задом наперед – короче, фигней мается. Мальчишки все чокнутые.

От нечего делать наблюдаю за выкрутасами Оскара, и тут он начинает мне подмигивать. Это еще что? Ночной филин на велике?

– Ну так что, согласна? – кричит мне «филин».

– В смысле?

Оскар спрыгивает с велика и говорит:

– Ну, это я о нас с тобой.

– В каком смысле?

– Ну... чтобы ты да я.

– Не поняла?

– Ну... как насчет разбудить в себе зверя... выпустить змею из штанов?

Я так и отпала.

– Алле, – говорю, – тебе же только двенадцать исполнилось.

– Ну и что. Я люблю женщин постарше.

Ну, приехали – ко мне уже малолетки клеются. Глядишь, так дело дойдет и до Либбиных детсадовцев.

Короче, Оскар стоит и подмигивает, а тут мимо проходит Марк Большая Варежка. Полный комплект.

Марк и говорит Оскару:

– Оскар, иди домой, а то пропустишь мультик перед сном.

Оскар надулся, но покатил велик, кинув мне через плечо:

– Ладно, мне все равно сейчас должна звонить одна цыпочка. Мы еще вернемся к нашему разговору.

Он что, вообще?

Марк стоит и смотрит на меня, вернее даже не на меня, а на мои нунги.

– Джорджия, а ты классно выглядишь, – говорит он. – Пойдешь со мной гулять во вторник? Встречаемся в восемь вечера на дальнем пустыре. Ну, пока.

Внутри меня все кричало: «Что? Что?!» Но сама я не вымолвила ни слова.

Что?! На дальнем пустыре? Щаз, размечтался.

И где его подруга-карлица?

Да какая мне разница. Никуда я не пойду.

Совсем обнаглел.

Понедельник, 14 марта

На перемене

Спрятавшись от ветра за стенкой корта, мы с девчонками соорудили себе вигвам, пристегнув друг к дружке наши пальто. Ммм, оченно тепло и уютно, и руки тоже внутри. Мы нащупываем в рюкзаках завтраки, отщипываем вслепую и кладем в рот, что, кстати, довольно затруднительное занятие, учитывая, что голов из такого «пальто» торчит пять.

Рози говорит:

– Классная была вечеринка. Я легла спать в восемь утра и уже в десять была на ногах – нужно было успеть прибраться до прихода предков.

– А я думала, они у тебя добрые, – говорит Эллен.

– Так-то оно так, только Свен со своими танцами на барной стойке передавил кучу сосисок.

– А у Лесли Эндрюс вся шея в засосах, – ни с того ни с сего заявляет Джулз. – На ней сто слоев пудры, но все равно такое впечатление, будто ее лемминги покусали. На физкультуру она заявилась в водолазке, но мисс Стэмп потребовала одеться по форме и сама же охала, когда увидела ее шею.

Господи, что мне до их вечеринки! Я тактично пытаюсь сменить тему:

– Девчонки, а что мы подарим Элвису на прощание? Может, наручники или смирительную рубашку? Или футболку с логотипом «Дрочила»?

Но девчонки меня про ignorez - vous ли,а Джулз и говорит:

– Почему ты так рано ушла? У тебя что, «гости»?

Джас молча смотрит, ждет, что я отвечу. Она до сих пор со мной не разговаривает после вчерашнего.

И все остальные девчонки тоже на меня смотрят.

– А я так расстроилась из-за Дейва, – вздыхает Эллен. – Думала, ему уже надоело любить всех девушек скопом, а он привел эту девицу, как там ее...

– Рашель, – подсказывает Рози.

– Да нет, я Эллен, – поправляет рассеянная Эллен.

– Эллен, ты ловишь фокус или как? – смеется Рози. – Я говорю про девицу Дейва Рашель.

– Ну да, Рашель, – нервно поправляется Рози. – Я просто глазам своим не поверила.

– Я тоже, – говорю я.

И Эллен начинает канючить (канючка номер два после Джас):

– А я-то считала его хорошим человеком...

– Все считали его хорошим человеком, – перебиваю я. – А он оказался гадом ползучим. Сначала входит в доверие, а потом...

Все девчонки снова смотрят на меня – как бы не окосели, мы же стоим впритык. И тут я понимаю, что прокололась.

– То есть, я имела в виду, что это было очень жестоко по отношению к Эллен, – пытаюсь выкрутиться я.

Мне действительно жалко Эллен. Но Джаска наверняка подумала сейчас: «Врушка». А я послала ей в ответ мысленный сигнал: «Заткнись, дикарка».

Дома

18.38

Противный сосед, что живет напротив, хочет пристроить котят по чужим людям. Собственно, он заглянул к нам, чтобы обсудить детали вечеринки на тему «Властелина Колец». Сам он будет Гендельфом, а Оскар – хоббитом[30]. Двенадцатилетний нимфоман в роли хоббита, ха-ха. И мой папочка в зеленых лосинах...

А потом сосед заявил:

– Шестерых маленьких монстров я уже пристроил, их скоро заберут. А вот седьмого никто не хочет брать. Придется тащить его в ветеринарную клинику.

Что?! Я прекрасно знаю, что за этим последует. Седьмой котенок вознесется в плетеной корзинке прямо в кошачий рай... Когда сосед ушел, папа устроился на диване с газетой. А я ему и говорю:

– Папочка миленький, ну давай его заберем. Представляешь, что будет с Ангусом? Он ведь все слышал и чуть не разрыдался.

В этот самый момент Ангус проснулся и совершил цирковой прыжок – только львы прыгают через кольцо, а Ангус прыгнул сквозь папину газету и порвал ее на две равных половинки. Кажется, даже сам Ангус удивился собственной прыгучести. Папа схватил его за шкирку и швырнул через всю комнату. Но Ангус спокойненько приземлился на свои мягкие лапки и свалил прочь.

19.00

На кухне мама гладит белье, строит из себя примерную домохозяйку. Я подхожу и говорю ей через плечо:

– Мутти, предупреждаю: это утюг, и он горячий.

– Прикуси язык, – огрызается мама.

У меня в комнате

19.15

У Либби тоже трудовой порыв – трет все подряд хозяйственной щеткой и ворчит:

– Ууу, бляха муха...

Благотворное влияние родителей налицо.

Я прилегла на кровать. Пришла Либби и уткнулась в меня носом:

– Джорджия, Джорджия, аблюю... ммм... ммм... ммм... – Это она меня целует. Фу, опять не высморкалась.

– Либби, – говорю я, – деток Ангуса пристраивают по чужим людям.

– О, нет!

– Но если ты попросишь мамочку, одного котенка она для тебя оставит.

Либби хитро улыбнулась и пошла вниз, громыхая щеткой по перилам.

Слышу ее мелодичный голосок внизу:

– Маамочка... Маамочка...

Через десять минут

Из кухни доносится ласковое бормотание Либби:

– Ну, маамочка...

Маминых слов не разобрать, но в ее голосе слышатся увещевательные нотки. Потом раздается грохот и крики:

– Либби, прекрати! А ну прекрати кусаться!.. Черт!

22.00

Спасенного котенка зовут Гордон. Либби все время приговаривает:

– Гордон, аблюю...

Она надела на него кукольную пижамку и притащилась с ним ко мне в кровать. Гордон такой классный, и еще он косоглазый. Он тихонько лежит и сосет Либбин пальчик.

Вторник, 15 марта

Часов в шесть утра Горди проснулся и уткнулся в мой подбородок. Он теплый как шарфик. Я его обожаю.

19.00

День в школе прошел скучно. Мы изучали «Грозовой переврал», а потом у нас был сдвоенный французский.

Я рассказала девчонкам о приставаниях Оскара и Марка.

Джас по-прежнему со мной не разговаривает, но очень оживилась, услышав, как выпендривался передо мной Оскар, какие кренделя выписывал на своем велике.

– Может, ты вихляла бедрами, как советовали в книжке? – спросила Джаска.

– Джас, я просто сидела. И Оскару – две-на-дцать.

Но Джас допытывалась, как вредная сорокалетняя старуха, которая всех девочек считает порочными:

– Ну, может, ты вихляла бедрами мысленно?

Она что, того?

Ха-ха, вообще-то она со мной первая заговорила, так что я выиграла.

19.45

И зачем я накрасилась? Кому это надо? Мутти с вати позвали в гости дядю Эдди с его придурошными дружками. Дядя Эдди, как всегда, заглянул ко мне, ослепив меня своей отполированной лысиной.

– Дядя Эдди, фрикам вход воспрещен, – предупредила я.

Но он же не может без того, чтобы не загадывать детям загадки:

– Что такое «Сто ног, а ходить не могут?»

– Дядя Эдди, мне уже шестнадцать, и я...

– Пятьдесят пар штанов! – продолжил дядя Эдди. – Ха-ха-ха! Народ угорал!

Довольный собой, он спустился обратно к своим фрикам.

Чему он радуется? Пора бежать из этого дома. В нем слишком высокий уровень радыации[31].

19.59

Я потихоньку вышла на задний двор. Мне просто интересно, притащится ли Марк Большая Варежка на т. н. свидание, им же назначенное. Ух как я его пошлю.

20.00

«Варежки» нету. Ну вот: меня же и прокатили.

20.02

И тут из-за кустов появляется Марк. С сигаретой в зубах. Ну просто Марк Огромная Варежка.

– А ты прикольная, – говорит он.

Я только открыла рот, чтобы послать его, а он мне:

– Сигаретку хочешь?

– Спасибо, я предпочитаю сигары.

Я вообще что?

– Тогда пошли, – говорит Марк и протягивает мне руку.

И представьте: мое тело перестало меня слушаться. Зачем-то я подала ему руку, и это было большой ошибкой – ростом я выше Марка, и чтобы сравняться с ним, мне пришлось идти вразвалочку, согнувшись как орангутан.

И вот мы взбираемся вверх по тропинке – а кругом темень и холодрыга ужасная. Ветер задувает в мой кардиган. Марк молчит, и я тоже.

Этот жиденький лесок на холме, куда привел меня Марк, обычно заполнен влюбленными парочками. Но сегодня меж деревьев гуляет один лишь ветер. Марк выбросил сигарету, схватил меня за загривок и притянул к себе. Я даже оглянуться не успела, а он уже вовсю целуется со мной, толкается своим языком у меня во рту. Никаких тебе прелюдий, комплиментов, типа «Какая у тебя гладкая кожа» или «Клевая кофточка»... Никаких тебе один-два-три-четыре по поцелуйной шкале, а сразу с места в карьер.

Короче, приятного мало. Язык у Марка шершавый, как у Ангуса. (Мой котяра однажды вылизывал мое лицо и попал мне в рот). От страха мой язык заметался и вжался в стенку гортани, как пленный перед расстрелом. Я уже начала задыхаться, и все пыталась вспомнить, существует ли на свете так называемый «поцелуй в гланды». Напор у Марка был тот еще, и это явно доставляло ему удовольствие, чего не скажешь про меня, между прочим. Потом он вдруг начал стонать и прижался ко мне еще крепче, а я пыталась высвободить зажатые руки. И тут Марк сунул голову в разрез моей футболки и ткнулся носом в мои нунги. Оба-на! Это уже пункт восьмой – ласки выше пояса! Как ошпаренная, я отпрыгнула назад, а Марк потерял равновесие и упал в кусты. Вылез он оттуда не очень довольный и весь в хвойных иголках.

– Зачем ты это сделала? – угрюмо спросил он.

– Эээ... Это было несколько... Я не уверена, что хотела бы, чтобы ты...

Марк снова закурил и говорит:

– А ты думала, зачем ты сюда пришла – поболтать, что ли?

– Ну, я не знаю...

Действительно, вот зачем я сюда пришла? Вопрос конечно интересный. Мне просто было скучно, вот и пришла, но лучше в этом не признаваться, потому что мальчик и так зол.

– Так мы пойдем до самого конца или нет? – спросил он.

– Да нет... Я ведь...

Марк развернулся и пошел прочь.

– Меня тошнит от таких, как ты, – бросил он через плечо.

И я осталась одна в кромешной тьме на вершине горы. Господи, зачем я сюда пришла! Странные чувства обуревали меня. Но больше всего мне было одиноко.

И я поплелась вниз одна.

Когда я подошла к дому, Ангус уже лежал в засаде. Он прыгнул и вцепился в мои джинсы. И вот так – с камнем на душе и с Ангусом, повисшим на ноге, я вошла в дом.

Полночь

Его тошнит от таких, как я. Что он имел в виду?

Среда, 16 марта

Мы с Джаской идем в школу.

– Джас, – спрашиваю я, – а ты со своим Лапой до какого пункта дошла?

Джаска зарделась как красна девица и начала что-то мямлить.

– Эй, Джас, я ведь тебе все рассказываю.

– Лучше бы ты этого не делала.

– Джас!

– Нуу... Наш поход прошел на уровне.

– По поцелуйной шкале?

– Мы дошли до отметки шесть с половиной.

– Он всего-то поцеловал тебя в ушко?

Джаска запыхтела и стала подтягивать юбку одновременно с трусами.

– Знаешь, Джорджия, на одних поцелуях далеко не уедешь.

– Да? А вы что? Ходите по лесу и выковыриваете носами трюфели?

– Носами трюфели выковыривают свиньи.

– Да? А вы что? – не унималась я.

Джаска обозвала меня злючкой и сказала, что я бешусь из-за Дейва. Ох, она-то не знает, что дело не только в Дейве, но и в Оскаре, да еще в Марке Большой Варежке. И мне даже стало стыдно, что я такая испорченная.

На перемене

Мы с Рози перехитрили школьный «патруль» (Линдси с префектами) и на улицу не пошли. А вот Джаска с девчонками пошла и даже книжку с собой прихватила про выживание в условиях дикой среды.

Ястребиный Глаз считает, что школу нужно проветривать при любой погоде и что это полезно для здоровья. Ну конечно, «Грозовой переврал» по их мнению тоже полезная книжка, прямо классика. А там читать-то нечего. Тамошняя героиня слоняется по йоркширским болотам под пронзительным ветром и без конца причитает: «О, Хатлиф, твоя Кэти идет к тебе!» И т.д. и т.п. От такого чтения точно жить не захочется.

Так на чем я себя так грубо прервала? Ну да, я рассказывала, что на перемене учителя открывают окна и проветривают школу, а нас выгоняют на улицу. А поскольку окна открыты, мы с Рози залезли в кабинет биологии и решили там погреться – зажгли лабораторные горелки. На полках там всякие законсервированные экспонаты, в том числе мышка-полевка. Я машу мышке и говорю:


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю

    wait_for_cache