Текст книги "И тогда оно упало мне в руки"
Автор книги: Луис Реннисон
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)
21.05
Одиночество длилось недолго – притащилась Либби с книжкой «Хейди» и требует почитать. Хейди – это имя девушки из Сырландии[19]. Она поехала в горы, где живет ее дедушка, который носит кожаные шорты с подтяжками. Бедная внучка. Мой дед, кстати, не лучше – он тоже носит шорты, спасибо, что не кожаные.
21.15
Хейди живет с дедушкой в горах, пасет коз и хомячит сыр. И так на протяжении всей книжки.
21.20
Даже Либби сморило.
Я потихоньку спустилась вниз и набрала Джаске. Разговариваю шепотом, а то вати опять начнет выступать, что я истощаю его бюджет.
– Джас?
– А, это ты...
– Почему такое разочарование в голосе?
– Я уже легла, читаю книжку про выживание в диких условиях, мне Том принес.
– Ах-ах, Джасочка, я дико извиняюсь. Ты там читаешь инструкции, как правильно ломать прутики для костра, когда жизнь твоей подруги превратилась в пепелище.
На другом конце провода повисла долгая пауза.
– Джас, ты меня слышишь?
– Ага, – послышалось в отдалении. Джаска явно оторвала трубку от уха.
– Чем ты там хрустишь?
– Ммм...
– Прутики заготавливаешь?
Я офундеваю от нее.
– Слушай, Джорджи, – нетерпеливо говорит Джас уже в трубку, – я пошла. А то мне еще немецкий повторять.
– Ох, не советую. Эти немцы такие козлодои.
– В смысле?
– В смысле, что доят коз. Ходят в ледерхозенах и едят козий сыр.
– Кто тебе такое сказал?
– В книжке написано.
– В какой?
– «Хейди». Книжка – полный отстой, кстати.
– Ты уверена, что в «Хейди»?
– Jah.
– Я знаю, это книжка для детей, – заявляет Джаска тоном ученого энциклопедиста. – И Хейди живет в швейцарских Альпах.
– На что ты намекаешь?
– На то, что это не Германия, хоть и близко от Швейцарии.
– Что практически одно и то же.
– Тогда получается: Италия и Франция – одно и то же, если рядом находятся? Ты это хочешь сказать?
– Хочу.
– А Италия и Греция?
– Одно и то же.
– Что за бред.
– Зато я не заморачиваюсь на тему дров и прутиков, потому что я не тупая, как бревно, в отличие от некоторых.
И Джаска бросила трубку. Теперь мне и поговорить-то не с кем.
Снова набираю ее номер.
– Джас, прости. Ну почему делаешь больно тем, кого любишь?
– Только не надо мне ля-ля про любовь.
– Ладно, спокночи.
– Ага.
22.00
Изнываю от тоски. Сто лет не целовалась. Рот мой зарастает травой забвения, скукоживается, как шагреневая кожа. Ой, а вдруг такое и правда бывает? Ведь без движения ноги могут отсохнуть – я сама видела в поликлинике плакат «Бегом от инфаркта». И если у обездвиженных стариков отсыхают ноги, то вдруг у молодых нецелованных организмов по аналогии отсыхает рот?
22.05
Причем на груди это никак не отражается – грудь моя и близко не усохла.
В туалете
23.00
Наугад открываю папину книжку про Джеймса Бонда и читаю: «Он подошел и положил ей руки на грудь. Она отстраненно посмотрела в окно и сказала хриплым от волнения голосом: „Не теперь...“»
Что-то я не догоняю. Так Бонд тоже этим грешил – укладывал руки на нунги-нунги?
Среда, 9 марта
От БЛ по-прежнему ни одного письма. И Смехотура тоже куда-то исчез.
Интересно, он будет на Балу Оборотней? Хотя мне-то что – я скорее начну вышивать крестиком на туалетной бумаге, чем позвоню ему первая.
В ванной
7.30
Джорджиально – на щеке вскочил прыщ! У меня скоро «гости» – может, поэтому я такая вялая. Разбитая жизнь тоже, конечно, сказывается. Хотя я точно знаю, что когда «они» придут, хандра пройдет. А прыщ закрашу черным карандашом, будто это родинка.
За завтраком
Мутти увидела мою т.н. родинку и говорит:
– Ты бы еще указатель нарисовала и подписала: «Внимание: прыщ».
Я хотела сострить в ответ, но у меня нет сил.
8.20
Превозмогая себя, собралась в школу. Выхожу из дома и вижу почтальона. Он боится подойти к нашим дверям – из-за Ангуса. В глазах панический ужас. Как можно с таким лицом приносить людям хорошие вести?
– Если вы к Ангусу, – говорю я, – так он сейчас на утренней охоте. Если хотите с ним поиграть, приходите позже.
– Я ему поиграю, – говорит почтальон. – Головой в мешок – и в речку. Держите.
И он протягивает мне письмо, вернее, грубо сует в руки. Смотрю: письмо со штампом «авиа» и адресовано мне. Из Кивиландии. От БЛ. Ура-ура!
Господи, какой божественный почерк, его почерк!
Кому: Джорджии Николсон.
То есть мне.
Отправитель: Робби Дженнингс.
Р.Д. 4
Аллея Пукака (без шуток)
Вакатан.
Новая Зеландия.
Я радостно поскакала по дороге, и тут навстречу мне Марк с дружками. И они с сальной улыбочкой уставились на мои нунги.
– Эй, – говорит Марк, – не споткнись о буфера.
Очень смешно... Хорошо еще, что сегодня мои нунги прочно упакованы в спортивный топ. Кстати, у Рози есть поговорка на эту тему: «Если грудь – гора, ни к чему вам вандербра».
Но мне плевать на Марка с дружками, взошла моя заря женственности, у меня любовь!
И я гордо поскакала дальше.
А Марк кричит мне вслед:
– Девушкам нельзя носит такие тяжести. Может, помочь?
Мерзкий. Карлик несчастный! И как я могла с таким целоваться!
8.35
Джас топчется возле ворот и приговаривает:
– Брр, ну и колотун!
Она в меховой шапке, а под ней еще беретка.
– Ты похожа на плюшевого медведя, которого подобрали на помойке, – говорю я.
Джаска продолжает мелко стучать зубами – ее волнует только одно, физра сегодня будет на улице или нет.
– Хочу напомнить тебе, Джаска, что мы живем в стране Шизландии, а учимся в шконцлагере, а физручка у нас шиза и лесбиянка. Она обожает полярный холод и вечную мерзлоту. Ты не обратила внимание, как во время снегопада радостно индевеют ее усики?
Нда... Если на Джаске сейчас семь одежек, как она собирается выживать в диких условиях? Умрет ведь.
Джаске холодно, а у меня на душе тепло:
– Джаска, слышишь, наконец-то в моей жизни произошло нечто суперовское, très très magnifique.
– Бррр... – дрожит Джас.
– Джас, заткнись. – И я вытаскиваю письмо. – Это от БЛ.
– И что он пишет?
– Пока не знаю.
– Почему ты не открыла конверт?
– Потому что все вкусненькое оставляют напоследок.
– Ты собираешься съесть его письмо?
– Джас, не нарывайся, а то взобью перинку с утра пораньше.
Я спрятала письмо на груди (для надежности), и мы пошли вверх по дороге, ведущей к школе. Я вся запыхалась, но душа моя пела.
– Джаска, душа моя поет, и знаешь какую песню?
Но Джаска молча села на батарею и начала оттаивать, начиная с трусов.
А душа моя продолжала исполнять хит под названием: «Ура! Ура! У меня письмо в вандербра!»
На ассамблее
Спичка сообщила обалденную новость: мистер Эттвуд, школьный сторож и самый прославленный идиот н.э., уходит на пенсию. Мы радостно заулюлюкали, но, поймав на себе хищный взгляд Ястребиного Глаза, перешли на песню «For He's a Jolly Good Fellow»[20].
Спичка напыщенно трясет всеми своими подбородками и говорит:
– А давайте в знак благодарности за многолетнюю службу нашей школе устроим для мистера Эттвуда прощальный вечер – с музыкой и прочее. Пусть в последний раз покажет нам, как он умеет зажигать. – И она засмеялась как дурочка.
Мистер Эттвуд зажигает? Во имя огромных Спичкиных трусов, о чем она говорит? Элвис однажды позажигал на школьной дискотеке – и оказался на больничной койке, чего и желаю ему в дальнейшем.
Потом мы с девчонками пошли на основы религии, а я и говорю:
– Поперло. Хотя день начинался из рук вон scheissenhausen .
На урок иду радостная. Девчонки отоспятся, а я буду читать письмо от любимого.
На основах религии
Наша крутая туса устроилась на задних партах. Ро-Ро принялась вязать для Бала Оборотней что-то длинное и колючее, похожее на бороду. Джулз занялась удалением кутикул, а Джаска погрузилась в учебник по выживанию. Она от него прямо балдеет – там даже есть пошаговые фотки, как девочка строит дом из веток. Наверное, Джаска представляет на ее месте себя.
Ладно, где тут мое письмо?..
Мисс Уилсон вещает про «всемирную благодать» и пытается вовлечь нас в беседу. Но я больше люблю, когда она стоит к нам спиной и что-нибудь пишет на доске – о, как убаюкивающе стучит ее мелок...
Чтобы перевести стрелки, я поднимаю руку и спрашиваю:
– Мисс Уилсон, меня вот мучает один вопрос, прямо крыша едет...
Девчонки хихикают, а мисс Уилсон напряженно смотрит на меня сквозь толстые линзы очков. Вот странная тетка, и одевается более чем странно. Если бы не размер, можно было бы подумать, что ее красное шерстяное платье и в тон к нему красные войлочные башмаки куплены в детском магазине.
Но мисс Уилсон очень хочет знать, от какого такого вопроса у меня едет крыша.
– Я полагаю, Джорджия, вопрос твой теологического свойства?
– Абсолютно. Меня интересует, что значит фраза «Бог, сучий на небесах»?
Мисс Уилсон густо краснеет в тон платью и башмакам и говорит:
– Гм... Джорджия... Ты просто не поняла. Ты, очевидно, имеешь в виду фразу «Отче наш, сущий на небесах». «Сущий» – это архаичное слово, обозначающее «существующий», «живущий». То есть Бог вездесущ, он повсюду.
– Понятно. Тогда получается, что он рядом, даже когда мы в туалете?
Тут мисс Уилсон пустилась в пространные объяснения, что Бог не такой как все и что он является духовной, а не физической сущностью... Ее манера рассказывать действительно убаюкивает – прямо как аудио-книжка. Джулз даже положила голову на парту и мирно засопела.
Пока девчонки дремали, я дрожащими руками раскрыла письмо и мысленно отправилась в Страну Вечнозеленых Киви.
Вот что писал мне Робби:
Дорогая Джорджия,
Прости, что так долго молчал, у меня был полный замот. Знаешь, природа тут просто фантастическая: весь здешний ландшафт сформирован вулканической активностью. Тут вообще много действующих вулканов, и каждый день мы являемся свидетелями геотермических явлений.
Вот и вчера: сидим мы на улице, обедаем, а стол под нами ходит ходуном. Это гудит внутри раскаленная лава, заставляя землю содрогаться. Неподалеку на холме овцы мирно щипали травку – они почти не двигались, но земля раскачивала и их и лес... Тут повсюду на полях установлены буровые скважины, и пар выводят наружу, превращая его в электричество. Ребята сводили меня к одной такой скважине – она называется «Шкодливая Девчонка» – извержение газа из нее происходит каждые пятнадцать минут.
«Шкодливая Девчонка», говоришь? Стоило ради этого тащиться в Новую Зеландию! Да у нас полная школа таких шкодливых девчонок, с той лишь разницей, что мы извергаем смех, а не газ.
Вот такое письмо – сплошь про местную растительность, про овец и прыгающие столы. И ни слова о том, как он обо мне скучает.
Я в полном шоке.
А в конце приписка:
На этом заканчиваю – ребята зовут меня на речку купаться. В этой речке бьют теплые источники. По вечерам мы сидим на берегу в воде и играем на гитарах.
Нормально, да? И я пишу Джаске записку:
«Джас, представляешь? Письмо БЛ сплошь про овец, буровые скважины и речку с горячими источниками, а мне посвящена одна строчка: «Надеюсь, у тебя все хорошо. Ты классная девчонка. Целую. Робби ».
Всего один жалкий поцелуй.
11.00
Из класса я вышла вконец расстроенная. Даже сырные палочки в рот не лезут. Мы пошли в кабинет биологии и уселись на батарею. Я вытащила письмо и вслух прочитала его девчонкам.
– И чего? – говорит Джас. – Он же назвал тебя классной девчонкой.
Я гляжу на нее с молчаливым упреком и жду, что скажут остальные.
– Да плюнь ты на него, – говорит Рози. – Он по развитию опустился на уровень кенгуру. И про гитару наверняка врет – ему теперь по зубам разве только диджериду[21]. Короче, очередной Рольф Харрис[22]. Так что забей и живи дальше.
16.15
Идем с Джаской домой. Я сетую:
– Просто не верится. Я столько раз перечитывала его письмо... Прям какой-то сплошной гимн природе и паровым выбросам. Джас задумчиво (ха) наморщила лобик и вдруг выдает мысль, далекую от присущего ей идиотизма:
– А вдруг письмо зашифровано?
– Зашифровано?
– Ну да... Гм... Ну, чтобы посторонние – таможенники там или твои предки ничего не поняли.
– Джаска, прости, что считала тебя набитой дурой. Джорджиальная ты моя.
У себя в комнате
16.45
Осталось только расшифровать письмо. Но как?
17.30
Я пошла и взяла папины очки «для дали». Надела их и стала вычеркивать слова...
18.00
Есть!
Звоню Джаске:
– Готово!
– Давай читай.
– Стиль получился телеграфный, но слушай: «Дорогая Джорджия прости фантастическая каждый день электричество меня Шкодная Девчонка извержение каждые пятнадцать минут».
Джаска помолчала, а потом переспрашивает:
– Как ты сказала? «Извержение каждые пятнадцать минут»?
– Ага. Правда, он классный?
Лежу на кровати
19.00
Нет никакого кода. Есть обыкновенное пустое письмо. Чувствую себя – хуже не бывает.
19.30
Еще как бывает. Знаете, что отчебучил мой вати? У нас была нормальная человеческая машина, так он ее продал и купил старый «Робин Релайант»[23], это такая трехколесная машина, на которую ведутся только идиоты. С утра пораньше вати уже во дворе – облизывает свою машину с «ног до головы». Я высунулась из окна и прорычала:
– Ну зачем она тебе?
А он мне в ответ:
– Потому что это антиквариат!
Пытаюсь использовать логику:
– Антиквариат – это картины, драгоценности и кольца, а не какая-то машина, родственник трехколесного велосипеда!
Господи, вы только посмотрите, как он на нее дышит, как полирует бархоткой! Трехколесное чудовище красного цвета, черепаха с гоночной полоской по корпусу.
– Эй, выходи, прокачу, – зовет вати.
Щаз.
Он открыл капот, почесал в затылке, что-то подправил в моторе и кричит:
– Конни, бери Либби и садитесь в машину! Карета подана!
Господи, как он уверен в своей неотразимости.
И мутти туда же – вышла вся расфуфыренная, в юбке чуть ниже пупка. А ребенка одеть не позаботилась – Либби выскочила в пальтишке, а под ним майка и голая попа.
20.00
Ангуса они тоже берут. Я уже настолько поверила в их всеобщее сумасшествие, что решила, будто машину поведет Ангус – потому что он залез к отцу на колени, поднялся на задние лапы, а передними ухватился за руль. Несмотря на свое разбитое сердце, я расхохоталась. А вати-то, вати – в летном шлеме времен второй мировой войны и в мотоциклетных очках!
Отец опустил окно, нажал на газ и крикнул: «Взлетаем!»
И что мама в нем нашла? Интересно, каким он был в период ухаживания? Неужели мама смолоду западала на придурковатых толстяков с неопрятной бородкой?
Мне придется смириться – ведь я никогда не выйду замуж и всю жизнь проживу с родителями.
20.05
Нет, уж лучше замуж, чем с ними.
20.10
Мне же играть бородатого МакБреда, а я ничего не понимаю в мужской психологии. Может, в доме есть такая книжка? Если нет личной жизни – посвящу себя театру.
20.30
Звонит телефон. Если это Дейв Смехотура, мне плевать. Ненавижу парней.
Но звонит Рози.
– Джи?
– Ой, привет, я так рада, потому что мне так хре...
– Я на минуточку, Джи. Слыхала анекдот? Собака заходит в пивную и говорит бармену: «Мне, пожалуйста, пинту пива и пакетик чипсов...»
– Рози, послушай...
– Бармен присвистнул от удивления и говорит: «Вот это да, говорящая собака! Ты запросто можешь работать в цирке». А собака и отвечает: «А им что, нужны электрики?»
Протараторив анекдот, Рози бросила трубку.
По-моему, у нее с головой не все в порядке.
Только поднялась наверх, а телефон снова звонит. Блин, ну почему нельзя купить радиотелефон или нанять прислугу, какого-нибудь Хуана?
На этот раз звонит Эллен:
– Джорджия, это я. Я это... насчет вечеринки. Как ты думаешь, если я это... Короче, ты не будешь против?
Во имя Ангуса и всех его детей – о чем это она?
– Эллен, я ничего не поняла.
– Ну, я имею в виду... что если... ну... если с Дейвом Смехотурой это... ты как на это смотришь?
Отлично. Она считает меня матерью Терезой. Она же не знает, что я целовалась с Дейвом. Да, я не святая, и ничто человеческое мне не чуждо. И у меня могут быть свои проблемы. Например, у меня прыщ вскочил на лице. Хотя кого это волнует?
Между тем Эллен продолжает ныть, как ей нравится Дейв и как бы ей обратить на себя его внимание.
– Ты хоть знаешь, почему Дейва называют Смехотурой? – спрашиваю я.
– Не-а. Ну и почему?
Ладно, она сама напросилась.
– Смехотурой Дейва назвали потому, – говорю я, – что он любит поржать. И тебе, дорогая vis-à-vis, надо развивать смехометрические показатели.
21.00
Господи, почему, когда я ерничаю, меня воспринимают всерьез? Я в шутку посоветовала Эллен научиться заразительному смеху, и она поверила. Господи, как же я устала.
21.30
К тому моменту, когда наша клоунская семейка вернулась домой, я уже была в постели с выключенным светом.
Ха. Кого волнует, что я сплю.
Слышу: по лестнице – топ-топ... Дверь открывается – щелк – и я зажмуриваюсь от яркого света. Здрасьте, давно не виделись – в комнату вваливаются мутти, Либби и Ангус в мотоциклетных очках и с залихватским шарфом на шее.
– Ах, Джорджия, это было так здорово! – воскликнула мама.
Либби же забралась ко мне в постель и начала ковырять мой прыщик:
– Раз, два, три – прыщик, гори!
Потом приперся папа, представляете?
В мою комнату, без стука.
А я в пижаме.
– Слушайте, – вскипела я. – Вообще-то я спала.
А они стоят и смеются.
А папа еще подначивает мутти с Либби, щекочет их.
Кошмар.
Четверг, 10 марта
На математике
Рози меня достала. Ее Свен возвращается, и у нее нервное возбуждение. Каждый раз, когда мисс Стэмп отворачивается к доске, Рози вскакивает и пляшет инфернальное диско. В какой-то момент она не успела сесть, а мисс Стэмп обернулась и увидела робота, дико качающего головой.
– Розмари, что с тобой? – спрашивает мисс Стэмп.
А Рози отвечает:
– Я просто выражаю согласие с вашей аксиомой о круглости круга.
В итоге Рози влепили «неуд» за грубость, но даже это ее не остановило. Она начала слать мне записочки. Вот одна из них:
« Завернутое в целлофан , крутится на веревочке на шпиле собора. Что это ?»
Я пытаюсь не реагировать. Но Рози многозначительно шевелит бровями, как будто у нее нервный тик.
Я шепчу одними губами: «Короче?..» И она посылает мне запиской ответ:
«Школьный завтрак Богоматери » .
Господи, когда они оставят меня в покое?
На английском
Кроме «МакБреда», мы еще будем проходить «Грозовой перевал»[24] (или по-нашенски «Грозовой переврал») и «Дневник Самюэля Пеписа»[25], хотя этот Пепис – на редкость занудный человек, который всюду совал свой нос и чуть ли не заглядывал под дамские юбки. А нам впаривают, что его книга представляет историческую ценность. Как же мисс Уилсон будет читать нам неприличные места из этого дневника? Ведь у нее случится нервный срыв или, как мы говорим, «нервоспас».
16.30
Идем с Джаской и Рози домой – и вдруг нам навстречу Дейв Смехотура, Ролло и Том. Джаска вся зарделась, будто не видела своего Джасмена тыщу лет. В стиле Самюэля Пеписа, который надиктовывал свой дневник секретарю, представляю себе мое бытоописание Джаски: «Наступил четверг. Девица Джас проснулась утром и облачилась в свои огромные трусы. Но что это? Попа ее растет не по дням, а по часам...»
Когда я увидела Дейва, я все же дрогнула. Он такой классный.
А Дейв и говорит:
– Спокойно, девчонки, только не подеритесь из-за меня, я один, а вас много.
Я холодно посмотрела на него, а он мне подмигнул и все испортил. Смехотура, одним словом. У меня бы сейчас была улыбка до ушей, но кожа стянута из-за огромного слоя косметики.
А Рози и говорит Смехотуре:
– Ты придешь на Бал Оборотней? Мы накроем стол.
– А рыбные палочки будут? – интересуется Ролло.
– Расслабься, – отвечает Рози. – Мы же не старперы какие-нибудь. Легкий фуршет и все такое.
– Да ты что? – смеется Дейв. – Что-то вроде фуршета из поджаренных частей убиенных младенцев?
– Прекрати, – вспыхнула Рози. – Будут сосиски с кетчупом.
– Ну да, – изрек Дейв. – Кто бы сомневался. Пока, цыпочки. И, кстати, Джорджия, своей холодностью ты только подстегиваешь мою страсть.
И они ушли, насвистывая мотивчик из «Ограбления по-итальянски»[26].
16.45
Я очень зла на Дейва – он даже мою холодность превращает в шутку. А девчонки только и ждут, когда я себя выдам.
Потом мальчишки пошли дальше, а Том остался с нами. Джаска взяла его за руку и защебетала:
– Ой, я откопала в библиотеке книгу про съедобные грибки! Если мы заблудимся в лесу, то не умрем – съедим грибок и будем сыты.
– Джас, грибок, это то, чем можно заразиться в бассейне. А в лесу растут грибы.
– Знаешь что, – вспыхнула Джас. – А тебя вообще ничего не интересует, кроме Дейва.
Я изображаю удивление, хотя чувствую себя пчелой, по которой хлопнули мухобойкой.
– И вовсе неправда, – говорю я. – Мне плевать на Дейва. Но еще больше мне плевать на грибы, слизняки и всякую прочую лесную гадость, которой вы собираетесь питаться.
Но, по-моему, я их не убедила. Делаю вторую попытку:
– Слушайте, может хватит, а? Да он... да я...
– Значит, все-таки он тебе нравится? – говорит Том.
– Еще бы, – поддакивает Джаска. – Кое-кому про кое-кого все известно.
Чтоб резинка на ее трусах сейчас лопнула! Подруга называется...
Рози, которая только что притворялась слепой и держалась за меня, будто я ее собака-поводырь, открывает глаза и говорит:
– Подумаешь, слизняки. Мой йоркширский дядюшка любит коровье вымя – у них это считается деликатесом.
Господи, неужели это правда?
Как особа женского пола, испытываю личную обиду.
17.00
Иду домой одна-одинешенька. Подхожу к двери, открываю ее своим ключом и кричу с порога:
– Здравствуй, Джорджия, доченька дорогая. Снимай скорей пальто и иди погрейся у камина. Вот тебе горячая кашка... А когда придет наш папочка – он ведь у нас настоящий богатенький буратино – мы сядем и поговорим насчет съемной квартиры в Лондоне для тебя, всего-то полторы штуки фунтов.
18.00
Мамина комната обклеена картинками по аэробике. Мама равняется на этих полуголых девиц. Сейчас она дома, занимается аэробикой. А где же мой папочка? Ах, ну да – нарезает на клоунской машине, создает аварийные ситуации на дороге.
Брр... Замерзла. И как быстро темнеет.
Я забралась под плед.
Мне холодно и скучно.
19.00
Звонит телефон. Бегу вниз, снимаю трубку. Это Эллен:
– Говорят, ты сегодня видела Дейва. Он придет в субботу на Бал Оборотней?
– Ну. Давай рассуждать логично: будет стол, будет Свен, наверняка в костюме викинга. Еще бы Смехотура не пришел.
И тут с Эллен что-то случилось. Она начала сипеть, и хрюкать, и хрипеть.
– Эллен, что с тобой?
– Слышала мой заразительный смех? Как ты учила.
Полная чума.
У себя в комнате
Такая тоска, что я даже села за уроки.
В комнате мутти
19.15
Так... посмотрим, какие муттины наряды годятся к празднику оборотней.
Из новенького – ничего.
Прыснула на прыщик маминым Opiumом .Этот усох, зато появляется новый, на носу. Как будто у них общая грибница.
19.30
Даже нет сил написать письмо БЛ. Он больше для меня не бог, я вообще перевела его в разряд сумчатых. Я тут мучаюсь, а он купается в теплых источниках.
19.40
Надо будет сообщить ему свой новый адресок:
Трататашная страна
Графство Трататашир
Трататафорд-на-море
Трататашная улица
Трататашный дом
Джорджии Николсон.
19.45
Таак... В муттином ящике с нижним бельем я отыскала книжку «Как влюблять в себя всех подряд».
20.00
Я офундеваю.
20:30
Звоню Рози.
– Рози.
— Quoi ?
– Ты знаешь, как влюблять в себя всех подряд?
– Лично я удерживаю Свена при помощи еды и поцелуев.
Ага, я видела, как они одновременно целуются и захомячивают какой-нибудь «джанк фуд».
– А я, – говорю, – нарыла у мутти секретную книжку о том, как влюблять в себя всех подряд, причем нормальных парней, а не таких, как Свен.
Пятница, 11 марта
Я на взрослых офундеваю. Они все с приветом. Ведь как должна проходить нормальная репетиция? Актеры должны читать пьесу по ролям. Но мисс Уилсон говорит, что сначала нужно вжиться в роль. И привела нас в спортзал. И заставила изображать под музыку любимые цвета. Рози была фиолетовым: она вошла в образ, полезла вверх по канату и чуть не придушила себя от старания. Остальная наша крутая туса (кроме Мисс Семейные Трусы) получила «неуд» за плохое поведение, потому что мы танцевали «диско».
Потом нам дали задание сымпровизировать на тему лилипутов. «Лилипут» П. Грин заняла собою все пространство, ползая по полу и сбивая спортивные скамейки. Потом мы изображали Гулливеров, и П. Грин чуть не раздавила упавший со скамейки Розин плеер. Если бы сейчас сюда нагрянула аттестационная комиссия, то нашу школу сразу бы перевели в разряд у.о.
И тут в спортзал вошел Элвис, в грязном комбинезоне и кепочке. Зачем ему комбинезон, если он ничего не делает? Ну да, там просто большие карманы, удобно хранить сигареты, очки и прочее.
Элвис застал наш класс за исполнением «съедобной» рапсодии. Я исполняла «партию» яйца, а Рози – сосиски. Элвис посмотрел и говорит:
– Чем вы тут занимаетесь? Согласно штатному расписанию, спортзал – для физкультуры.
– Мы проходим Шекспира, – сказала мисс Уилсон.
– Не знаю никакого Шекспира, – сказал Элвис. – Сложите маты на место и убирайтесь отсюда.
И он вышел, держась за поясницу.
Ах, как нам будет его не хватать, когда он свалит на пенсию.
Из-за него мы не до конца раскрыли образ яйца и сосиски.
По дороге в класс я говорю Джаске:
– Элвис – дурак. У него старческий мармазм, как у моего дедушки.
– Не мармазм, а маразм, – поправляет меня Джаска. Она вся потная и красная, потому что была «помидором».
– Не придирайся к словам и поправь челку, – говорю я.
И Джаска побежала в тубзик приглаживать челку, потому что по дороге домой мы можем натолкнуться на Тома. Джаска – кокетливый помидор.
18.00
Я решила вернуться к жизни и пообещала подругам прийти на Бал Оборотней.
18.30
Приду и докажу Дейву Смехотуре, что мне на него плевать.
20.00
Ну, предки.
То они тебя не замечают, без конца повторяя «не шуми», «иди в свою комнату» и все такое. А когда действительно хочется побыть с подружками наедине, они тут как тут.
Я привела к себе Эллен, Джулс, Рози, Мэбс и Джаску. Сейчас мы делаем друг другу прически. И вдруг в дверь – тук-тук... Хотя на двери, между прочим, табличка: «Мутти, вати, Либби и Ангусу не входить». Для Либби и Ангуса, по аналогии с дорожными знаками, я специально нарисовала два «кирпича» – перечеркнутую голову Либби и кошачью лапу.
Но папа все равно вошел. А девчонки давай визжать.
– Привет! – говорит. – Кто хочет покататься на моей новой машине?
А я и отвечаю:
– Во-первых, к нам нельзя. А во-вторых, мы что, похожи на идиоток, которые поедут с тобой кататься?
Наверное, мы и впрямь были похожи на идиоток – с яичной-то маской на лице.
20.30
Выпроводив папу, я придвинула к двери комод и говорю девчонкам:
– Я уже придумала свой образ оборотня. Черная-черная одежда, черная-черная помада, все черное!
– Ради кого ты так стараешься? – интересуется Эллен.
Джаска тоже на меня уставилась, а на голове у нее рог из бигуди – это она челку накрутила. Я грозно смотрю на подругу, но она надкусывает сырную палочку и говорит:
– Джорджия, колись. Как его зовут? Он такой смехотурный?
Ух, как я ее ненавижу.
– Все может быть, – небрежно говорю я. – Жизнь продолжается. Я пытаюсь забыть БЛ, хотя и возвела ему алтарь. Хотите посмотреть?
Я срываю с комода покрывало, будто открываю памятник, и от моего резкого движения Иисус отклеивается и падает на Будду. Но фото Робби в центре, стоит непоколебимо, как и положено богу. Это память о нашем первом свидании, когда мы впервые поцеловались. А вот Робби лежит на кровати, закинув руки за голову, и смотрит прямо в камеру, то есть на меня...
И я расплакалась.
Девчонки окружили меня и начали жалеть.
Рози говорит:
– Да брось ты. В Новой Зеландии у тебя не может быть соперниц. Там же одни кенгуру.
Чтобы снова не расплакаться, я срочно сменила тему и показала девчонкам мамину книжку по обольщению.
Мы забрались на кровать, и я принялась зачитывать куски вслух. Глаза у девчонок так и заблестели.
– Ну вот, – говорю. – Правда, классно? Тут все по полочкам разложено. Пункт первый: «Улыбка должна быть открытой».
И мы как идиотки заулыбались. Когда Джаска широко улыбается, это уджас.Не представляю, как такое может нравиться парням. Наверно, я что-то напутала. Смотрю в книжку. Да нет, именно так: «Широко улыбайтесь». Но не настолько же широко.
– Джас, ты не обижайся, – говорю я, – но ты меня пугаешь.
Джаска фыркнула:
– Кто бы говорил. Когда тышироко улыбаешься, у тебя нос занимает пол-лица.
Вот она, благодарность за ценную информацию.
– Все, я больше не могу, у меня рот болит, – говорит Эллен и перестает улыбаться. – Что там дальше?
– Пункт второй: «Стреляйте глазками», – читаю я.
И мы стали «стрелять». Легко.
Третий пункт: «Танцуйте в одиночестве». Я включила музыку, и мы всей толпой начали изображать танец «в одиночестве». Кстати, я заметила, что новый вандербра очень даже подходит для бойких танцев.
– Посмотри, у меня нунги не просвечивают? – ору я Джаске.
Джаска поняла меня слишком буквально и сократила дистанцию.
– Что ты пялишься? – говорю я.
В другой ситуации Джаска ушла бы, хлопнув дверью, но сейчас я носитель ценной информации.
– Так, пункт четвертый, – читаю я дальше. – «Посмотрите ему прямо в глаза и тряхните волосами».
Что мы и сделали.
В пятом пункте мы стреляли глазками, опускали их вниз, встряхивали головой и опять стреляли глазками. Мы проделали все это много раз, пока у нас не заболели шеи.
В шестом пункте значилось: «Оближите губы и идите прямо на него, демонстративно покачивая бедрами». Обалдеть!
Рози наруливала по комнате, вихляя бедрами.
И тут я не выдержала и говорю:
– Рози, ты меня пугаешь. Ты же не на протезах!
Следующий пункт был самым чувственным. Нужно было изобразить мягкий теплый взгляд, взгляд-ириску. Смотришь на парня тягучим взглядом, словно хочешь притянуть его к себе. Ха, а у меня из-за Либби почти каждый день получается взгляд-ириска – она часто приходит ко мне в постель с какой-нибудь конфетой и тычет ею в глаз.
22.00
Девчонки ушли домой счастливые и обогащенные новыми знаниями. Стою у окна и смотрю им вслед. Они идут по улице, виляя бедрами и пританцовывая, словно утепленные аборигенки. Я даже повеселела, глядя на них.
Полночь
До Бала Оборотней – девятнадцать часов.
00.05
Но какая мне разница? Я же поставила на мальчиках крест.
00.13
Села дочитывать муттину книжку.
Следующая глава посвящена искусству соблазнения в разных культурах мира.
Например, если монгольская женщина хочет познакомиться с мужчиной (т. н. синдром «красной попы»), она втыкает в землю перед юртой флажок. Мужчина проходит мимо, видит флажок, бежит к себе домой, хватает лассо, прыгает на коня и скачет обратно к юрте, где живет женщина. Услышав топот копыт, та пытается убежать. Задача мужчины – догнать избранницу и заарканить.
00.20
Ночь. Я совсем одна.
Суббота, 12 марта
11.00
Проснулась, считай, ни свет ни заря, и это после долгой трудовой недели! А внизу мама орет как резаная:
