Текст книги "Остров в огне"
Автор книги: Луи Анри Буссенар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц)
ГЛАВА 7
Сообщник. – Переодевание. – Эшелон у причалов. – Отправление поезда. – Медленным ходом. – Меры предосторожности. – Папа, мама, ребенок и собака. – Последние минуты счастья. – Нападение. – Бедный малыш! – Победа кубинцев. – Антонио Масео.
В тот момент, когда из темноты раздался окрик «Стой! Кто идет?», полковник увидел направленную на него винтовку. Сохраняя полное спокойствие, он остановился.
«Гордый мужик», – подумал Мариус, готовый в любую минуту наброситься на часового.
Не отвечая, Карлос стал тихо насвистывать какую-то грустную, даже печальную мелодию, похожую на песню рабов. Винтовка опустилась, и часовой тихо произнес:
– Железо крепко… Кровь красна…
Полковник продолжил:
– Есть нечто более крепкое, чем железо.
Уже знакомый голос подхватил:
– Это душа человека, который жаждет свободы…
– Нечто более красное, чем кровь…
– Это лоб предателя или раба…
– Привет, браток! Твой номер?
– Двести двенадцатый.
– Ты – Антонио Гальго эль Адуанеро, таможенник.
– А ты – Карлос Вальенте, полковник… наш храбрый полковник.
– Тс-с! Тише!..
– И на свободе!
– Да, на свободе благодаря преданности и отваге молодой француженки из Красного Креста и вот этого моряка.
Фрикет и Мариус с удивлением слушали, как Карлос и незнакомец обменивались словами странного пароля, будто взятого у судей тайного трибунала.
– У нас всюду есть сообщники, – объяснила Долорес подруге.
– Еще один смельчак, который сражается за свободную Кубу в рядах испанцев, – подхватила француженка.
Таможенник несколько напыщенно, но с глубокой благодарностью произнес:
– Спасибо им. Родина и ее защитники их не забудут. Что ты теперь собираешься делать, полковник?
– Выехать из Гаваны вместе с сестрой, француженкой и моряком, добраться до армии Масео и занять свое место среди бойцов. Где Масео?
– Перешел вчера через Мариельскую дорогу…
– Здо́рово!
– Здесь такое смятение… Собираются послать подкрепление в провинцию Пинар-дель-Рио. Состав с боеприпасами уже готов к отправке… Он стоит неподалеку отсюда… На ветке, идущей по причалам…
– Мы должны уехать с этим поездом.
– Я помогу вам.
– Прекрасно. А теперь нам нужно переодеться.
– В хвосте поезда есть пустые вагоны, где можно вполне это сделать.
Все четверо залезли в один из указанных вагонов и начали в полной темноте быстро менять одежду. Вещи были мокрые, но это никого не смущало: в Гаване ночи теплые. Переоблачившись и выйдя наружу, они с любопытством стали разглядывать друг друга в новых одеяниях. Полковник Карлос обрел форму рядового пехотинца. Левый глаз прикрывала повязка, Карлоса невозможно было узнать. Мариус предстал в обличии погонщика мула [46]46
Мул – помесь лошади (кобылы) и осла (самца). Очень силен, вынослив. Гибрид жеребца и ослицы называется лошак, отличается худшими качествами.
[Закрыть]– в шляпе с испанской кокардой он смахивал на обозника, готового вступить в бой, спасая своих вьючных животных и груз. Долорес и Фрикет очень походили на крестьянок, провожающих мужей на передовую.
Между тем время шло. На причалах началось какое-то движение. Из города – кто пешком, кто на лодке – прибывали ремесленники, грузчики, сначала только мужчины, а потом женщины и дети. Они останавливались около вагонов и в ожидании пили, ели, громко болтали.
Начали подходить и армейцы, главным образом пехотинцы и кое-кто из артиллеристов. Солдаты двигались тихо – ни труб, ни барабанов и полное отсутствие энтузиазма.
Прибыв на вокзал, служивые разбрелись в разные стороны, смешались с толпой, их подзывали к себе, братались, предлагали выпить прямо из горлышка вино, угощали фруктами и охотно брали взамен сигареты.
Еще не совсем рассвело, когда солдат вместе с орудиями погрузили в вагоны. Таможенник вручил полковнику ружье со штыком и патронташ, а Мариусу – мушкет [47]47
Мушкет – ручное огнестрельное оружие с фитильным замком.
[Закрыть]со всем необходимым. Кроме того, каждый, включая и девушек, спрятал под одежду по револьверу.
Слиться с шумной, хотя и печальной толпой не составило труда. Никто даже не обратил на них внимания, и друзья расположились в одном из пассажирских вагонов по его центру, как в американских поездах, тянулся проход. Туда же сели солдаты, девушки, женщины. Народу набилось столько, что дышать было нечем.
Рядом с Фрикет поместилась молодая женщина с пятилетним ребенком на руках. С ними ехала собака, она тут же залезла под сиденье. Напротив примостился молодой человек в форме сержанта ополчения. Он гладил по голове ребенка и жалобно улыбался глотавшей слезы женщине. Иногда пес высовывал морду, облизывал ножки ребенка и опять скрывался под скамьей.
Фрикет все поняла. Муж, вынужденный ехать на передовую, и сопровождавшие его жена сын, собака… Семья лишившаяся главы… Дом, ставший слишком просторным… Боль… Безденежье, а может и нищета… А сейчас страшная боль расставания, может быть, навеки…
Груженый состав вот-вот должен был тронуться. Раздался свисток. Локомотив дернулся и снова остановился. К поезду подъезжали конные жандармы. Среди них Фрикет увидела служащих госпиталя, они выделялись среди других одеждой и повязками на руке. Девушка сжалась в комок – их побег обнаружили… Их ищут… Неужели найдут?
Полицейские заглядывали в каждое окошко, в надежде увидеть тех, кто отвечал бы полученным ими подробным описаниям.
Пройти мимо всклокоченной рыжей шевелюры Мариуса они, конечно, не могли. Но тот никак не походил на французского матроса с иссиня-черными волосами и густыми смоляными бровями. Не узнали они и полковника в форме рядового и с повязкой на глазу. Сидевшая довольно далеко Фрикет, заметив, что на нее смотрят, стала чихать и сморкаться, закрыв лицо платком. Долорес с жадностью впилась в огромный апельсин, наполовину закрывший ей лицо.
Не обнаружив ничего подозрительного, жандармы удалились. Четверо беглецов с облегчением вздохнули.
Поезд двинулся и медленно пошел вдоль бухты Атарес, пересек пригород Гаваны и покатил по пути, соединявшему столицу с маленьким городком Гуанахай.
Состав плелся со скоростью не больше пятнадцати километров в час, время от времени подавая гудки. Осторожность здесь была нелишней! Мятежники творили чудеса храбрости. Они бесстрашно нападали даже в разгар дня на составы, опрокидывая и разбивая их вдребезги. Поэтому вооруженные кочегар, механик и сопровождавшие их солдаты, находившиеся в бронированной паровозной кабине и тендере [48]48
Тендер – прицепная часть паровоза для хранения запасов воды, топлива и размещения вспомогательных устройств.
[Закрыть], были начеку – в любой момент они могли остановить поезд или подать назад.
Солдаты в вагонах с тревогой оглядывали окрестности. Офицеры, не отрываясь от биноклей, внимательно осматривали каждый куст, скалу, пригорок. Из окон торчали винтовки.
Короче говоря, все были охвачены смертельным страхом. Лишь четверо беглецов сохраняли спокойствие, посмеиваясь в душе над рассказываемыми шепотом страшными историями. Судя по всему, никакая опасность им не угрожала.
Время тянулось невероятно медленно. Фрикет не сиделось на месте. А пехотинцу и его молодой жене, наоборот, казалось, наверное, что часы бегут слишком быстро. Малыш уселся верхом на колено отца и заливался радостным смехом, когда тот подбрасывал его вверх. Половина вагона с удовольствием слушала лепет ребенка, не обращавшего внимания ни на разговоры родителей, украдкой пожимавших друг другу руки, ни на слезы в глазах матери. Молодая пара проклинала, конечно, братоубийственную войну, из-за нее разрывались семейные узы, рушилась любовь. Как знать? Возможно, юная жена станет вдовой, а ребенок – сиротой.
Поезд миновал Сан-Антонио и подходил к Мариельской «trocha», которая вскоре будет не менее известна, чем путь на Морон. Trocha – это, на местном диалекте, дорога, проложенная через кубинские леса и ведущая от северного к южному побережью. Во время великого восстания 1868–1878 годов испанцы построили вдоль шоссе соединенные частоколами блокгаузы [49]49
Блокгауз – оборонительное долговременное сооружение для ведения кругового огня; со стенами и перекрытиями из дерева, бетона и других материалов, с жилым помещением для личного состава.
[Закрыть]и прорыли перед ними ров. Так колонизаторы пытались перекрыть путь республиканцам при их передвижении с востока на запад.
Теперь, хотя для бойцов свободной Кубы эти устаревшие сооружения перестали быть серьезной преградой, испанская армия продолжала их укреплять. Считалось, в частности, что Мариельская дорога защищает провинцию Пинар-дель-Рио. Малоэффективной была эта преграда: Антонио Масео, потом Максимо Гомес [50]50
Гомес Баэс Максимо (1836–1905) – генерал кубинской повстанческой армии. По окончании Десятилетней войны эмигрировал. С апреля 1895 года снова на Кубе, главнокомандующий Освободительной армией.
[Закрыть], затем снова Масео трижды пересекали эту так называемую оборонительную линию.
Состав шел по участку между деревнями Ванданера и Сейба, где дорога делала довольно крутой поворот. Раздался приглушенный гул очень сильного взрыва. Паровоз резко затормозил – второй вагон ударился о передний, затем на второй наткнулся следующий за ним… Скрежет буферов смешался с криками ужаса и гнева. Люди от толчка падали друг на друга, раня самих себя и соседей. И тотчас с обеих сторон железнодорожного пути началась перестрелка.
Высоко подняв знамя, вдоль полотна бежали мятежники, оглашая окрестности возгласами: «Свободная Куба! Да здравствует свободная Куба!»
Взорвалась положенная на рельсы динамитная шашка. Из покореженного локомотива выкатывались клубы дыма, вытекал кипяток.
Еще несколько минут, и состав оказался с трех сторон окруженным повстанцами.
Растерявшиеся поначалу испанские солдаты вскоре тоже открыли огонь. Из окон вагонов, как из бойниц, вылетали язычки пламени. Все окуталось облаками дыма. Грохот стоял такой, что казалось, лопались перепонки.
Беспорядочная стрельба опасна для солдат, но еще больше для пленных. Пуля – дура: она сражает и недруга и друга. Двери и стены вагонов от пробоин вскоре стали как решето. Послышались стоны раненых, хрипы умирающих.
– Нужно что-то предпринять. А то как бы не получить пулю от друзей, – разумно заметила Фрикет.
Она решила заставить Долорес лечь под скамью и забраться туда же сама. Но не успела. Раздался отчаянный крик молодой матери. Ее муж, стрелявший из окна, вдруг, охнув, тяжело опустился на пол с пулей в груди.
– Святая Дева Мария!.. Сохрани нас! – шептала женщина, глотая слезы. Ребенок, обрызганный кровью собственного отца, жалобно пищал, охваченный ужасом:
– Папа!.. Мой папа!..
Мужчина не подавал признаков жизни.
– Проклятая война! – процедил сквозь зубы полковник.
Какой-то тупой звук, и эта женщина с проломленным черепом упала на тело мужа, увлекая за собой ребенка.
Не обращая внимания на стрельбу, Долорес и Фрикет бросились на помощь. Поздно!
Тогда полковник Карлос сорвал косынку, что поддерживала раненую руку, привязал ее к штыку и начал размахивать. Выстрелы со стороны повстанцев тут же прекратились. Оказавшись в ловушке, испанцы взвесили все доводы за и против и, решив с честью капитулировать, тоже прекратили огонь.
Первыми на землю спрыгнули Карлос и Мариус. Потом через разломанные двери стали выходить все оставшиеся в живых. Они сдали оружие и патроны, прихватив с собой лишь вещевые мешки. Набралось человек пятьсот, столько же, сколько и повстанцев.
Когда наступило затишье, оставшийся без отца и матери малыш снова отчаянно закричал. Видя окровавленные тела родителей, он по-детски, не до конца, но все же понял, что случилось большое несчастье. Ребенку трудно было сообразить, почему так любившие его папа и мама не отвечают на ласки. Ему просто стало страшно. Собака, растянувшись около мертвых тел хозяев, рычала, ощерясь.
При виде этой сцены Фрикет чуть не расплакалась. Она подошла к мальчугану и, улыбаясь, протянула руки. Малыш заметил ее еще раньше и не стал сопротивляться. Девушка взяла его на руки, поцеловала и понесла к выходу. Собака, схватив зубами за одежду хозяев, попытал-ась сдвинуть их с места. Не удалось. И она, выпрыгнув из вагона, побежала за Фрикет, которая несла ее маленького хозяина.
А в это время повстанцы, положив в каждый вагон по нескольку динамитных шашек, подожгли фитили и отбежали. Через пять минут состав со всем вооружением взлетел на воздух.
Командир, руководивший этой операцией, обратился к испанцам со словами, полными величия и простоты:
– Мы воюем не с людьми, а с вещами. Хватит, и так пролили много крови… Солдаты, вы выполнили долг. Вы свободны.
На воротнике мундира этого красивого мулата лет сорока шести – сорока восьми с умным и очень энергичным лицом сверкали генеральские звезды. Некоторое время он смотрел вслед уходившим солдатам, а затем присоединился к своим. Повстанцы сгрудились вокруг кучки людей, горячо их поздравляя. Только тогда командир узнал полковника Вальенте. Руководитель кубинских повстанцев бросился к нему с объятиями и расцеловал.
– Карлос!.. Друг мой!.. Ты на свободе… А мы и не надеялись свидеться с тобой.
– Да, генерал, я и моя сестра, мы свободны стараниями вот этих двух французов – мадемуазель Фрикет, которая столько сделала для наших раненых, и ее слуги, храброго моряка Мариуса.
Генерал протянул руку провансальцу и, сняв шляпу, сказал Фрикет:
– Мадемуазель, от имени свободной Кубы генерал Антонио Масео благодарит вас… Можем ли мы надеяться, что вы окажете честь присоединиться к нам?
– Да, генерал, можете на нас рассчитывать.
__________
Так мадемуазель Фрикет с приемным сыном на руках и с приемным псом рядом перешла на сторону восставших кубинцев.
ГЛАВА 8
Война за независимость Кубы. – Роль американцев. – Солдаты свободной Кубы. – Знамя. – По пути о лагерь. – Горе ребенка. – Маленький Пабло и его пес Браво. – Просьба не трогать врага.
Антонио Масео очень точно сказал о войне, разгоревшейся 24 февраля 1895 года на Кубе, этой жемчужине Антильских островов: «Мы ведем войну не с людьми, а с вещами».
Действительно, начавшаяся революция прибегала к средствам, которых не знала Большая война. Восставшие, или, как их обычно называли, мамбисес, вели партизанскую борьбу с небывалой стойкостью, мужеством и искусством.
Избегая по мере возможности сражений в сомкнутом строю, они старались все время держать врага в напряжении, изматывая, уничтожая укрепления, военное снаряжение, склады, арсеналы.
Голод, жажда, усталость, болезнь в этой войне служили тем же целям, что и смелые нападения на врага. Примерно так вели себя русские во время кампании 1812 года, сражаясь с Наполеоном. Оставить после себя пустыню, лишить врага пищи и дать бой. Именно так поступали ставшие прекрасными стратегами кубинские военачальники, которые в случае необходимости без колебания бросали в бой огромные силы. Они не раз одерживали победу над испанскими войсками в крупных сражениях. Командиры ничего не жалели для выполнения трудной, но почетной задачи освобождения Кубы.
Кубинцы требовали не привилегий, а свобод, у них отнятых. Испания же энергично боролась за сохранение прежнего порядка, который нам, французам, привыкшим к равенству и справедливости, казался абсолютно неприемлемым.
«Свободу! Свободу такую же, как в метрополии!» – кричали кубинцы. «Статус кво» [51]51
Статус кво (лат.status quo) – существующее на определенный момент политическое, правовое или иное положение.
[Закрыть],– отвечали государственные мужи старой Иберии [52]52
Иберия – древнее название Испании.
[Закрыть].
Вот почему «всегда сохраняющий верность остров» не побоялся развязать страшную для всех войну.
Испанский народ, с достоинством перенесший самые тяжкие испытания, проявивший терпимость к другим и истинный патриотизм, невольно вызывает симпатию. Можно поэтому только сожалеть, что его правители вовремя не дали своим заморским территориям те права, какие получили от Англии Канада, Южная Африка и Австралия. Союз Испании и ее прекрасной колонии от этого никак бы не пострадал. Куба по-прежнему душой и телом была бы предана Испании, не став предметом вожделения жадного соседа – дяди Сэма [53]53
Дядя Сэм – ироническое название правительства США, а также типичного американца.
[Закрыть].
Да, конечно, правительство Соединенных Штатов официально вроде соблюдало нейтралитет и все, что с ним связано. Пресловутая доктрина Монро – «Америка для американцев» [54]54
Доктрина Монро – внешнеполитическая программа правительства США, провозглашенная в 1823 году президентом Дж. Монро. В числе прочего использована для захвата территорий в Латинской Америке.
[Закрыть]– еще не совсем овладела умами. С другой стороны, нужно признать, что граждане великой республики не скрывали благожелательного отношения к восставшим. Некоторые наивные люди могли бы, бесспорно, подумать, что это объясняется магией слова «Свобода!», оно вдохновляло наших донкихотов в Польше и Греции [55]55
Прогрессивно настроенные граждане Франции неоднократно участвовали в национально-освободительных движениях в Польше и Греции (XIX в.).
[Закрыть]. Нет! Дело не в этом. Янки [56]56
Янки – прозвище американцев – уроженцев США (не иммигрантов).
[Закрыть], коим столь присуще здравомыслие, рассматривали установление независимости на Кубе как своего рода бизнес. Выпустив ценные бумаги и разместив их с умом, они достигли двойной цели – снабдили армию необходимыми для войны средствами и втянули в борьбу восставших владельцев бумаг, те ведь только и озабочены получением дивидендов.
Независимость и доллары, свобода и финансы, патриотизм и спекуляция. Прекрасно задумано.
В результате синдикатам [57]57
Синдикат – одна из форм монополистических объединений, при которой участники сохраняют производственную, но утрачивают коммерческую самостоятельность.
[Закрыть]удалось ввезти на Кубу скорострельные винтовки, обмундирование, пушки, пулеметы, боеприпасы и доставить значительное число добровольцев. Благодаря этой постоянной помощи восстание разрослось, охватив большую территорию.
Конечно, это не могло не породить жгучей ненависти со стороны испанцев и не вызвать потока клеветы. Вначале гордые кастильцы относились к мятежникам с подчеркнутым презрением. Для них они были лишь сборищем темных личностей, грабителей, бандитов, негров, дикарей. Такими абсурдными вымыслами пестрели газетенки, не делающие чести великому испанскому народу Им никто не верил – все знали истинную цену кубинским патриотам, их высоким моральным качествам. Они все, вне зависимости от цвета кожи, происхождения и положения в обществе, боролись за торжество своих идей. Между ними даже существовал негласный договор подчиняться тому, у кого больше заслуг и кто храбрее других Поэтому во главе белых часто стоял черный, а черными командовал белый.
Плантаторы, ремесленники, рантье [58]58
Рантье лица, живущие на проценты с отдаваемого в ссуду капитала или с ценных бумаг.
[Закрыть], адвокаты, грузчики, врачи, землепашцы, погонщики мулов, нотариусы, промышленники, бывшие рабы – все сражались как братья в едином строю, вдохновляемые одной идеей, свободная Куба! Не один год они вели войну, нанося поражения сотням тысяч солдат метрополии.
Наконец, кубинских генералов не раз упрекали за используемые ими способы ведения войны. Нам они известны. Известны они и другим народам. Бог ты мой, да, мамбисес поджигали усадьбы, взрывали составы, торпедировали корабли, говорят, даже прибегали к разрывным снарядам… Ну, а у нас во Франции и Пруссии в 1870 году? Разве не было обстрела госпиталей, поджогов зданий, полного уничтожения открытых городов?.. А Базейль и Шатоден?.. [59]59
Базейль – французское село, полностью разрушенное и сожженное немецким отрядом вместе с его обитателями и гарнизоном 1 сентября 1870 года, во время Франко-прусской войны 1870–1871 годов. Большие разрушения причинили немцы и французскому городу Шатоден.
[Закрыть]Неужели есть уж такая большая разница между разрывной пулей и начиненным мелинитом [60]60
Мелинит, или тринитрофенол – взрывчатое вещество, применялся в конце XIX – начале XX века. (Примеч. перев.)
[Закрыть]снарядом? Почему нужно запретить маленькую пулю и разрешить использование чудовищных снарядов, весящих сотню килограммов? Зачем же упрекать кубинцев, поджигавших плантации сахарного тростника и табака, когда историки прославляют Гийома из Оранжа [61]61
Гийом из Оранжа – главный герой французских жестов, т. е. средневековых поэм. (Примеч. перев.)
[Закрыть], открывшего плотины Зюйдерзе [62]62
Зюйдерзе – залив Северного моря у берегов Нидерландов. Перегорожен дамбами. (Примеч. перев.)
[Закрыть], или Ростопчина [63]63
Ростопчин Федор Васильевич (1763–1826) – граф, московский губернатор в Отечественную войну 1812 года. (Примеч. перев.)Называя Ростопчина человеком, «уничтожившим Москву» автор некритически, слишком категорично воспринимает сомнительную версию о поджоге столицы по приказу графа. Историки называют иные причины московских пожаров во время захвата французами.
[Закрыть], уничтожившего Москву?!
Да и заявления о том, будто Испания, «чтобы не лишиться чести, не может допустить нарушения целостности своей территории», не выдерживают никакой критики. Стоит вспомнить только одно слово – Гибралтар! [64]64
Гибралтар – территория (скала) на юге Пиренейского полуострова, у Гибралтарского пролива. В 1704 году отвоеван у Испании. Сейчас британское владение.
[Закрыть]
Так что беспристрастный автор вполне может сказать «Нет! Требуя права на самоопределение и выбор правительства, кубинские восставшие не замарали своей чести. Их движение, бесспорно, заслуживает всяческого уважения и симпатии. Объективный наблюдатель может выразить лишь сожаление, что партизанам было отказано в статусе воюющей стороны»
__________
После успешно проведенной операции Масео вернулся в лагерь, где квартировали тысячи три солдат, тщательно отобранных для действий почти у ворот Гаваны.
Пять человек были убиты, пятнадцать ранены. Мертвых незамедлительно похоронили, правда, без особых почестей. Глубокая яма, крест из двух веток и прощание с товарищами.
Раненым, которых доставили на мулах, тут же оказали помощь. Фрикет отметила про себя слаженность работы санитарной службы. Здесь были и улучшенной конструкции носилки, и легкие, по-новому сделанные повозки, и ящики с различными аппаратами, и богатый набор лекарств. Все эти вещи, тщательно продуманные и изготовленные с характерной для янки выдумкой, поступили из Америки.
Фрикет, привычная к бедности испанских военно-полевых лазаретов, не могла прийти в себя от удивления.
Возглавлял эту службу врач Серано, личный друг Масео. Храбрый партизан очень ценил его и полностью ему доверял. Врачи и санитары выполняли и обязанности бойцов. Они не расставались с мачете, карабином или револьвером. Две столь, казалось бы, несовместимых обязанности никак не мешали им в тяжелой, но благородной работе.
Чтобы избавить Фрикет и Долорес от утомительного марша пешим ходом, Масео предложил им лошадей. Весьма посредственная наездница, Фрикет с опаской посмотрела на бешеных маленьких лошадок, те лягались, артачились, вставали на дыбы, – чтобы с ними совладать, нужны были сильные руки солдата. Самолюбие не позволяло девушке признаться в отсутствии навыков верховой езды.
– Благодарю вас, генерал, – сказала она с улыбкой, – но я не хочу, чтобы кто-то из ваших людей остался без коня. Да и нельзя мне расставаться с этим прелестным ребенком, с этим несчастным сиротой. Дайте мне мула, и я прекрасно обойдусь.
– Как вам угодно, мадемуазель. А вы, матрос, что предпочтете?
– О генерал, мне все равно. Я ездил верхом на лошадях, мулах, верблюдах, слонах, ослах, быках… почти на всем и на всех…
– Тогда возьмите коня.
– Хор-рошо бы… Но если вы не против, я пойду пешком с мадемуазель… Из меня получится недурной пехотинец. На государственной службе я был классным стрелком.
– Как угодно, парень.
Прирожденная наездница, Долорес уже выбрала себе великолепного коня рыжей масти и поглаживала его по крупу. Пока Фрикет вместе с мальчиком устраивалась на спине мула, юная героиня, не обращая внимания на еще не совсем зажившую рану, вскочила в седло. Карлос, хотя ом еще и был слаб, тоже решил добираться до лагеря верхом.
– Тебе нужно отдохнуть несколько дней, – сказал Масео, заметив, что его друг очень бледен.
– Прохлаждаться, когда мои братья сражаются…
– Дело в том, что сейчас для тебя нет солдат.
– Я буду драться просто как доброволец.
– Останешься в штабе, а завтра или в крайнем случае дня через два, когда мы снова будем в провинции Линар-дель-Рио, возглавишь эскадрон волонтеров.
Прибыв в лагерь, солдаты тут же приступили к ужину, весьма небогатому галеты из маниоки [65]65
Маниока – род тропических растений (160 видов), многие виды являются съедобными.
[Закрыть], кусочки поджаренной на сковородке сушеной трески и вдоволь воды.
А неутомимый Масео галопом поскакал проверить посты, осмотреть наспех возведенные ограждения, удостовериться в прочности натянутой в траве проволоки, убедиться в бдительности часовых. Затем он вернулся к раненым. Для каждого генерал нашел слово утешения, в каждого попытался вселить надежду, каждому пожал руку.
Фрикет же в это время возилась с ребенком, стараясь по-матерински утешить его. Он отказывался от еды, тихо плакал, изредка вскрикивая. Сердце девушки разрывалась от боли. Мальчик звал папу, маму… Маму, с ней он никогда не расставался. Маму, которую в последний раз он видел на полу вагона – с зияющей раной на голове.
Фрикет использовала весь свой небольшой запас испанских слов, чтобы успокоить мальчика. Потом девушка перешла на французский. Все напрасно. От бессилия она тоже заплакала – не могла смотреть на страдания малыша.
Тут же бегала и собака, она не отходила от них, жалостно подвывала, будто понимая всю горечь происходящего.
Мальчик о чем-то серьезно разговаривал с огромным псом. Потом снова начинал кричать, возвращался к Фрикет, а затем опять к собаке, усаживался рядом с ней, говоря:
– Браво, моя собачка… Ой, Браво, теперь Пабло стал твоим хозяином, а мамы и папы больше нет…
Так Фрикет узнала, что ребенка звали Пабло, то есть по-французски Полем, а собаку – Браво, что означает «Храбрый».
Проплакав часа два, мальчик немножко успокоился. Фрикет взяла его за руку и повела по лагерю. Шум, беготня, лошади, блеск оружия несколько отвлекли мальчугана. Француженке тоже все было интересно, она пришла в восторг от гордой осанки солдат и поняла, почему те наносили поражения испанским войскам.
Девушка впервые увидела кубинское знамя. Оно, как и французское, сине-бело-красное, но цвета расположены по-другому. На нем чередуются горизонтальные полосы – три синих и две белых, а ближе к древку – большой красный треугольник с белой пятиконечной звездой посередине. Красиво.
В отряде Масео флаг, продырявленный во многих местах пулями и осколками, явно превращался в рваное полотнище, но солдаты гордились этим доказательством своего героизма.
Длительная прогулка хотя утомила, но и отвлекла ребенка от горя. Фрикет вернулась к санитарной повозке и уложила мальчугана в постель. Он вскоре заснул под охраной собаки.
Пришла Долорес и передала Фрикет, что Масео просит ее к себе в палатку. Пока генерал представлял девушку будущим спутникам – офицерам штаба, из разведотряда на коне примчался боец.
– Есть новости? – спросил командир.
– Да, генерал, и очень важные…
– Говори.
Разведчик явно чего-то опасался. Масео понял и сказал:
– Можешь все выкладывать… Тут все свои.
– Так вот, генерал, полк конных волонтеров направляется к Мариельской дороге.
– Кто командует полком?
– Полковник Агилар-и-Вега.
– Черт возьми! Ладно, устроим достойную встречу… Этому жестокому идальго, ненавидящему всех и вся, мы покажем, где раки зимуют.
– Генерал, – прервал старшего Карлос Вальенте, – разрешите сказать словечко.
– В чем дело, дружище?
– Прошу, не подвергайте опасности жизнь полковника.
– Да ведь это твой смертельный враг!
– Так!..
– Да он же хотел тебя убить…
– Верно… И все же умоляю тебя, брат, прикажи, чтобы мамбисес не стреляли в него… не замахивались мачете. Прикажи, чтобы его пальцем не трогали…
– Тебе я ни в чем не могу отказать… Полковник Агилар-и-Вега есть и будет неприкосновенным для нас всех… Хотя просьба твоя и непонятна.
