Текст книги "Остров в огне"
Автор книги: Луи Анри Буссенар
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)
Луи Буссенар
ОСТРОВ В ОГНЕ
ОТ РЕДАКТОРА
Приблизительно с V до XVI века остров Куба был заселен индейцами. В 1492 году он открыт Христофором Колумбом. В 1510 году началось завоевание Кубы испанцами, вводившими здесь феодальные порядки, наряду с которыми существовало рабство. Дискриминации подвергались и креолы – родившиеся на Кубе потомки испанцев, они в начале XIX века выступили за экономические и политические преобразования.
Растущее движение кубинского народа против испанских колонизаторов вылилось в Десятилетнюю войну за независимость (1868–1878 гг.), что привело к окончательной отмене рабства (1886 г.)
Новое национально-освободительное восстание, отдельные события которого положены в основу романа, началось 24 февраля 1895 года и завершилось осенью 1897 года рядом серьезных политических побед повстанцев.
Дальнейшие факты истории Кубы выходят за пределы данного повествования.
ГЛАВА 1
Мачете изготовь! – Боевой клич кубинских повстанцев. – Кавалерийская атака. – Героиня. – Раненые. – Брат и сестра. – Появление мадемуазель [1]1
Мадемуазель – обращение к девушке во Франции; принято и во многих других странах.
[Закрыть]Фрикет. – Испания и Куба. – Пленных не трогать! – Не вмешивайтесь в чужие дела!
Голос полковника прозвучал как сигнал боевой трубы:
– Трензеля [2]2
Трензель – металлические удила, которые при натягивании поводьев упираются в нёбо лошади, давят ей на язык, край нижней челюсти, углы рта и помогают управлению. (Примеч. перев.)
[Закрыть]снять!
На быстром галопе полк тотчас остановился. Фырканье лошадей. Позвякивание металла. Лихие кавалеристы соскочили с коней, выполнили приказ и вновь вспрыгнули в седла.
Встав на стременах во весь рост, полковник взмахнул массивным коротким клинком и, слегка повернув голову, прикрытую большой серой шляпой с приподнятыми спереди полями, отдал новую команду:
– Мачете [3]3
Мачете – в Латинской Америке длинный нож для уборки сахарного тростника и прорубания троп в лесных загородях иногда применяется как боевое оружие. (Примеч. перев.)
[Закрыть]изготовь!
Точно волна пробежала по рядам бойцов, мощный возглас огласил округу:
– Да здравствует свободная Куба!
Полк рванулся вперед. Размахивая страшным оружием – мачете, всадники не пытались удерживать разгоряченных коней – напротив, немилосердно взбадривали их шпорами.
Бешено скачущие животные слились в единую плотную массу. Казалось, ничто, кроме смерти, не остановит их. Великолепное, потрясающее зрелище!
Не зная страха, бойцы, охваченные любовью к родине, мчались, полные решимости, навстречу почти неизбежной гибели. Храбрецы, казалось, не обращали внимания на посвист пуль вражеской пехоты.
– Вперед! Да здравствует свободная Куба!
Полковник, по обычаю повстанческих командиров, всегда показывавших пример бойцам, несся, высоко подняв саблю, метрах в двадцати пяти впереди войска. Обрамленное черной бородкой, красивое благородное лицо его искажала гримаса ярости – глаза горели, на матовой коже щек пылали красные пятна.
Человек действия, он казался олицетворением того, кто был нужен именно в этот момент, именно для этой отчаянной атаки. От него сейчас зависела участь всей армии повстанцев.
Полковник твердо знал, что атака не должна задохнуться. Кавалеристам любой ценой следовало вклиниться во вражеские ряды, влететь в них как снаряд. Потому командир и решил прибегнуть к последнему средству, в свое время использованному лордом Кардиганом при наступлении на Балаклаву [4]4
Речь идет о сражении 13 октября 1854 года во время Крымской войны 1853–1856 годов в районе г. Балаклавы на Черном море. Английский адмирал Джеймс Кардиган произвел блистательную атаку на русских, закончившуюся, однако, его разгромом.
[Закрыть]. Английский генерал приказал тогда снять с лошадей трензеля, чтобы солдаты не могли, приди кому-то в голову такое желание, удерживать коней. В штурме участвовало шестьсот человек. В живых осталось сто тридцать! Но… они спасли британскую группировку.
Теперь расстояние между кубинскими кавалеристами и испанскими пехотинцами стремительно уменьшалось. Чаще и чаще раздавались беспорядочные выстрелы. На скаку замертво падали лошади. Стоял невообразимый гам. Даже смертельно раненные, солдаты не выпускали из рук мачете, кричали:
– Да здравствует свободная Куба!
Но вот сквозь грохот боя едва прорвался стон, в котором смешались и боль и гнев. Полковник на секунду обернулся и прошептал:
– Бедная Долорес!
Где-то за его спиной, в первых рядах атакующих мелькнула развевающаяся на ветру элегантного покроя амазонка [5]5
Амазонка – женщина-всадник; также длинное платье специального покроя для верховой езды.
[Закрыть]. В окружении всадников скакала удивительно красивая девушка, раненная в левую руку. Кто-то попытался помочь ей. Но она, не обращая внимания на кровь, резко ответила:
– Оставьте! Оставьте!.. Я тоже боец.
Всадница из последних сил держалась в седле, сжимая здоровой рукой револьвер.
Казалось, атаку кубинцев не отбить – испанцев, истерзанных лихорадкой, бледных от малокровия, изнуренных нещадным тропическим солнцем, было мало. Но, тоже верные знаменам своего отечества, необыкновенно смелые, дисциплинированные и решительные, они не собирались отступать.
Хорошо знакомый, но от этого еще более ужасный клич кубинцев «Мачете изготовь!» застал солдат его величества [6]6
Испанией с 1886 года правил малолетний король Альфонс XIII; регентом (лицом, фактически управляющим государством) была его вдовствующая мать Мария-Кристина.
[Закрыть]врасплох, а чудеса ловкости, что проявляли мятежники, орудуя бритвенно отточенной сталью, насаженной на деревянные рукоятки, вынудили испанцев рассыпаться цепью и, используя малейшую неровность ландшафта – кусты, камни, кочки, – вести лишь одиночный огонь.
И подобно присутствию красавицы Долорес в рядах повстанцев, волну восхищения вызвало появление за первой линией оборонявшегося противника другой прекрасной женщины.
В короткой голубой юбке из грубой ткани и в такой же блузке, в изящных, но прочных полусапожках, в каске, на прелестной головке почему-то схожей с кокетливой шляпкой, она стояла в тени мангового дерева и, стараясь сдержать волнение, наблюдала за ходом боя.
Простой и в то же время элегантный костюм девушки дополняли широкий пояс с револьвером и сумка военного медика через плечо. На левой руке белела повязка с красным крестом.
Совершенно очевидно, юная особа не была креолкой [7]7
Креолы – потомки испанских и французских завоевателей в Латинской Америке, в частности на Кубе; как правило, дети от смешанных браков европейцев с местным населением.
[Закрыть]. Кудряшки, выбивавшиеся на лоб, быстрый взгляд светлых глаз и румянец на матовой коже выдавали ее европейское происхождение, а излучавшее живой свет лицо с мягкими и одновременно решительными чертами было из тех, что справедливо называют незабываемыми.
Под сенью дерева манго рядом с повозками и носилками находились еще около двадцати санитаров. Один из них укрепил на самой вершине кроны флаг Красного Креста [8]8
Международная организация Красного Креста создана в 1863 году.
[Закрыть].
Капитан, направляя огонь бойцов, крикнул по-французски:
– Осторожнее, мадемуазель Фрикет!
Сестра милосердия пожала плечами, как бы говоря: «Чему быть, того не миновать». Офицер настаивал:
– Спрячьтесь хотя бы за дерево… Сейчас начнется такое!..
Кубинская кавалерия наступала стремительно, но стрельба с близкого расстояния вела к большим потерям. Лошади падали десятками, подминая под себя убитых и раненых всадников. Из груды корчащихся тел, из хаоса раздавались стоны, вопли, проклятия, мольбы.
Разрозненные эскадроны продолжали неудержимую скачку. И вот быстрая схватка – блеск сабель и мачете, скрежет металла о металл, потоки крови, изрубленные тела… Скоро смерч унесся, усеяв поле множеством погибших и умирающих.
Мадемуазель Фрикет не могла отвести глаз от смертоубийственного действа. Когда же она вышла из тени дерева, кавалерийский полк, наступавший на вторую линию пехоты, оказался уже далеко. В нескольких шагах от себя она увидела капитана, который, вероятно, спас ей жизнь, посоветовав спрятаться. Из рассеченной ударом мачете головы офицера ручьем текла кровь.
Половина санитаров погибла. Правда, испанцы, как это всегда бывает с обороняющимися, пострадали не так уж сильно. Значительно серьезнее оказались потери кубинцев.
Оглядевшись по сторонам, мадемуазель Фрикет вдруг заметила среди мертвых полковника повстанцев. Он недвижно лежал на спине, сжимая в руке свое ужасное оружие. Только широко раскрытые глаза свидетельствовали о том, что он жив.
Фрикет кликнула подмогу. Юношу приподняли за плечи и усадили. На спине пулевого отверстия не оказалось, но девушка нащупала уплотнение. Вынув из сумки скальпель, она ловко разорвала рубашку раненого, быстро сделала разрез и пальцами извлекла застрявшую под кожей пулю. Не имея ничего другого, Фрикет промыла карболкой раны на груди и спине, наложила повязку. Молодой человек с облегчением вздохнул и, все еще кривясь от боли, сказал:
– Спасибо!
И, собрав последние силы, прошептал.
– Моя сестра!.. Спасите сестру!
– Хорошо! Я сделаю все, что смогу… Клянусь! Только не разговаривайте! Не двигайтесь!
Послышались шаги. Фрикет, обернувшись, чуть не вскрикнула от удивления – перед ней стояла, с трудом держась на ногах, раненая амазонка.
– Брат, это я! – произнесла она.
А произошло с ней вот что.
Лошадь Долорес убило как раз тогда, когда в полковника ударила пуля. Выпав из седла, девушка потеряла сознание, но вскоре, преодолев боль и головокружение, встала и, гордо подняв голову, пошла по полю. Подчиняясь скорее инстинкту, чем разуму, она направилась к группе людей, среди которых виднелась женщина.
Фрикет пыталась заняться рукой девушки. Но та с улыбкой благодарности отклонила помощь:
– Зачем?
– Да чтобы вы поскорее поправились!
– А, ну конечно… Скоро мы все поправимся.
– Что вы! Расстрелять пленных, раненых… Нет-нет, испанцы на такую подлость не пойдут.
Недоверчиво глянув на Фрикет, девушка лишь добавила:
– Мой брат – полковник Карлос Вальенте. А меня зовут Долорес. Теперь вам все понятно?
– Да, мне понятно, что вы оба – герои борьбы за независимость. Испанцы ценят храбрость. Они проявят к вам снисходительность.
– Во Франции расстреливали и раненых, и пленных коммунаров… А ведь французы славятся милосердием. К сожалению, гражданские войны всегда сопровождаются зверствами…
Быстрой рысью к ним приближались всадники. Впереди скакал штабной офицер. Увидев их, Долорес с явным вызовом заявила:
– Ну вот, смерть совсем близка! Что ж, мы ее встретим достойно. А вы, мадемуазель Фрикет, примите нашу бесконечную признательность.
– Разве мы с вами знакомы?
– Доходило до нас, что среди испанцев есть молодая француженка. Очень знающая и преданная своему делу. Она лечит всех – и друзей и врагов. Вы ведь и есть та самая сестра милосердия?
Разговор прервали крики всадников:
– Вальенте!.. Вальенте!.. Смерть бунтовщику! Смерть!
Фрикет не задумываясь вышла вперед, чтобы своим телом прикрыть раненых. А всадники были уже совсем близко. Щелкали затворы карабинов. Бряцали сабли. И несся дикий вопль:
– Смерть Вальенте!.. Смерть!
Замелькали мундиры волонтеров [9]9
Волонтер – лицо, добровольно поступившее на военную службу по контракту или на общих правах.
[Закрыть]. Добровольцы либо прибыли из Испании, либо были местными, но принадлежали к старинным креольским семьям. Точеное лицо сорокалетнего офицера искажала странная гримаса. Понятно было, что его переполняет жгучая ненависть, которая не утихнет, пока он жив. Остановив лошадь в нескольких шагах от раненых, всадник закричал:
– Разойдись! Разойдись, говорят вам! А то…
Фрикет, раскинув руки, прикрыла брата с сестрой. В голосе ее звучало возмущение:
– Вы их не тронете!
Полковник, сдерживая гнев, произнес:
– Дитя мое! Не вмешивайтесь в чужие дела… Уйдите! Не то погибнете вместе с ними.
– Ну что ж! Убивайте нас! – ответила мужественная француженка. – Убивайте женщин, раненых… Вы трус!.. Подлец!..
Офицер, весь багровый от стыда и возмущения, поднял револьвер и, ругаясь на чем свет стоит, выстрелил.
ГЛАВА 2
Солдат, а не убийца. – Преданности мадемуазель Фрикет в конце концов воздается должное. – Жизнь спасена. – Возвращение. – В госпитале. – Желтая лихорадка. – Лекарство, спасающее от бедствия. – Воскресший из мертвых. – Qu’ès aco? [10]10
Что такое? (исп.)
[Закрыть]– Мариус-Альбан-Батистен Кабуфиг.
Мадемуазель Фрикет, как это ни поразительно, осталась жива и невредима. Испанец промахнулся: от кипевшей в нем злобы (а ведь злоба, как известно, – плохой помощник), от презрительного взгляда юной француженки кровь бросилась ему в голову, руки плохо повиновались.
Приказ об отходе, выстрел, смятение, охватившее офицера, – все это произошло в одно мгновение. Повернувшись к солдатам, полковник крикнул:
– Огонь!.. Стреляйте в них!..
Никакой реакции со стороны еще не пришедших в себя от недавней схватки испанских бойцов не последовало. Кое-где раздалось лишь щелканье затворов. И все…
Командир побледнел. Глаза налились кровью. Губы кривились. Видя, что всадники не проявляют ни малейшего желания принять участие в его преступной расправе, он обратился к стоявшему позади унтер-офицеру:
– Перес, отберите десяток солдат и расстреляйте мятежников. Иначе вы поплатитесь собственной жизнью.
Прекрасно понимая, что ему грозит, унтер-офицер, лишь на минуту задумавшись, проговорил глухим голосом:
– Нет, господин полковник, этого я делать не стану. Я солдат, а не убийца. И потом, я очень обязан молодой француженке… Она вылечила меня, когда я получил рану в голову…
– Мне тоже эта девушка помогла, – сказал один из солдат.
Со всех сторон послышались голоса:
– Она всегда занята делом – то под огнем, то в госпитале…
– Мы ее любим… уважаем… Она многих спасла…
Хороший пример заразителен. Вскоре все как один отказались подчиниться приказу командира.
Фрикет поняла: партия в смертельной игре выиграна. Сделав несколько шагов вперед, она остановилась перед всадником. Тот явно не мог принять окончательного решения – уж очень сложной оказалась ситуация. Да и благородная кастильская кровь [11]11
Кастильская кровь. – Кастилия историческая область Испании.
[Закрыть]восстала против его же собственного распоряжения. Фрикет заговорила так, чтобы всем было слышно.
– Полковник Агилар-и-Вега, вы согласны с солдатами? Я ведь действительно помогала испанской армии?
– Да, мадемуазель, и очень часто.
– Я требовала какой-нибудь награды?
– Нет.
– Тогда не хотите ли вы оплатить те услуги, которые я оказывала не за деньги, а из чувства долга?
– Чем я могу вас отблагодарить, мадемуазель?
– Подарите мне жизнь раненых… Дайте возможность доставить их в ближайший госпиталь… Пообещайте, что не тронете их, пока они не поправятся… что отпустите их потом на свободу!
Испанец не мог отказать женщине в просьбе – достоинство ему не позволяло. Вежливо поклонившись, он сказал:
– Мадемуазель, принимаю все ваши условия, кроме последнего. С этими людьми будут обращаться как с военнопленными. Но свободу им я обещать не могу – это решает только главнокомандующий.
– Хорошо. Значит, они станут военнопленными. Вот именно, военнопленными, а не мятежниками.
– Обещаю.
– Честное слово?
– Да, честное слово.
– Благодарю. Вы полностью расплатились со мной. Так дайте же четверых солдат, чтобы перенести раненых в санитарную повозку.
Добровольцев оказалось значительно больше. Долорес, с трудом, но еще державшаяся на ногах во время разговора, медленно опустилась на землю рядом с братом. Карлос тоже все видел и слышал, но он был в таком состоянии, что не мог ни шевельнуться, ни что-либо сказать.
Подъехав к Карлосу, полковник, едва сдерживаясь, выдавил:
– Карлос Вальенте, мы еще встретимся… Все равно я тебя ненавижу… Выздоравливай. Но тогда уж от моей мести не уйдешь.
И, круто повернувшись, испанец пришпорил лошадь.
А Фрикет хлопотала возле раненых.
– Осторожнее! Осторожнее, друзья! – говорила она солдатам, которые укладывали на носилки Долорес и ее брата.
– Не беспокойтесь, мадемуазель. Все сделаем как надо. Мы же знаем полковника Карлоса…
– Он человек хороший, смелый…
– Меня взяли в плен, а он освободил…
– А когда меня ранило, сеньорита Долорес сделала перевязку…
– И мне… И мне…
Всем хотелось сказать что-нибудь приятное, похвалить командира мятежников.
– Полковник Карлос думает, конечно, не так, как мы. Но человек он великодушный.
Совсем успокоившись и даже позабыв об угрожающей опасности, мадемуазель Фрикет шла рядом с носилками, следя за тем, чтобы раненым было удобно. Вскоре она заметила, что Долорес чем-то обеспокоена. Догадавшись о причине, она спросила вахмистра [12]12
Вахмистр – звание унтер-офицера (сержанта) в кавалерии ряда армий.
[Закрыть]Переса:
– Дружок, вы знаете, что случилось с кубинскими кавалеристами после осады?
– У них большие потери – ведь они атаковали как бешеные. И все-таки им удалось соединиться с армией Масео [13]13
Масео Антонио (1845–1896) родился в крестьянской семье В 1868–1878 годах – активный участник войны за независимость Кубы командир дивизии, с 1878 года – генерал-майор. В восстании кубинцев 1895–1898 годов (чему посвящена эта книга) – народный вождь, заместитель главнокомандующего Освободительной армией. За три месяца с боями прошел весь остров. Погиб в бою при Сан-Педро.
[Закрыть].
Долорес, услышав эти слова, прошептала «спасибо» и потеряла сознание.
Наконец они добрались до санитарной повозки. Поудобнее уложив брата с сестрой, Фрикет села рядом. Вахмистр устроился рядом с кучером. А солдаты-добровольцы вскочили на коней и убыли в полк.
Часа через два повозка подъехала к железнодорожному военному составу, который должен был отправиться в Гавану.
О том, что полковник Карлос Вальенте тяжело ранен и захвачен в плен, знали уже многие. Некоторым было известно и то, что полковник вместе со своей сестрой Долорес, тоже пролившей кровь в бою, должны приехать этим поездом. Поэтому на перроне собралось полно народу. Никакой враждебности не ощущалось.
Конечно не все главари испанцев хорошо обращались с пленными: превышая власть, отказываясь признавать военнослужащими, их казнили без суда и следствия. Но солдаты в большинстве своем обходились вполне терпимо с теми, кто в ходе боев попадал к ним в руки. Впрочем, пример показали командиры повстанцев, которые по отношению к раненым и пленным вели себя поистине благородно.
Неудивительно поэтому, что брата с сестрой доставили в госпиталь без всяких происшествий. Главный врач ни в чем не усомнился, полностью доверяя полковнику Агилару-и-Вега. Уход за ранеными он поручил Фрикет.
Состояние Карлоса Вальенте казалось безнадежным. Но Фрикет решила во что бы то ни стало вылечить его. Бесконечно тронутая заботой француженки, Долорес осыпала ее словами благодарности. Это было, конечно, приятно Фрикет, и все же она попросила девушку замолчать – ведь разговаривать-то ей было вредно.
Прошедшая школу войны, Фрикет наложила повязки не хуже любого полевого хирурга. А потом, чувствуя, что безумно устала, легла в гамак. Отдохнуть ей, однако, не удалось – вскоре кто-то постучал в дверь. Это оказался санитар.
– Мадемуазель, мужчина умер три часа тому назад.
– Мужчина? Какой мужчина? – спросила Фрикет, с трудом продирая глаза.
– Да тот, у которого желтая лихорадка. Военврач констатировал смерть… Если вы хотите осмотреть труп, идите скорее… А то ведь хоронят сразу – боятся заразы.
– А, да-да! Спасибо! Сейчас приду в прозекторскую [14]14
Прозекторская – помещение, где производится медицинское исследование трупов.
[Закрыть].
Фрикет сутками ухаживала за больными и ранеными. Но этого ей казалось мало. Она мечтала еще воплотить в жизнь один грандиозный и очень рискованный план. Как ни велика была опасность заразиться, девушка с головой ушла в исследование возбудителя желтой лихорадки. Научившись его выделять, она стала выращивать ослабленную культуру [15]15
Культура – в данном случае лабораторное выращивание специальных бактерий с научной и лечебной целями.
[Закрыть], чтобы создать препарат для профилактики и лечения болезни, от которой в Европе гибли тысячами.
На побережье Кубы вымирали целые деревни. Особенно недуг был страшен для европейцев, еще не привыкших к местному климату.
Болезнь действительно ужасна: несчастные умирают в страшных муках. Дикая головная боль, непереносимая ломота в пояснице, жуткая рвота, желтоватые пятна на коже – и вот уже все: лихорадка за несколько дней, а то и часов совершает подлое дело.
Кое-каких результатов Фрикет уже добилась. Казалось, что ей, ученице великого Пастера [16]16
Пастер Луи (1822–1895) – французский ученый, основоположник некоторых разделов медицины, автор выдающихся открытий и методов лечения.
[Закрыть], вот-вот удастся подарить человечеству средство от болезни, какое столь долго и столь безуспешно искали ученые. При мысли, что это открытие сделает француженка и вся слава достанется горячо любимой родине, у нее кружилась голова.
Фрикет не щадила себя: она могла заразиться в любой момент, когда, вдыхая тошнотворные миазмы, делала вскрытия, посевы на питательную среду, прививки. Под тяжестью выполняемых ею работ мог сломиться сильный и закаленный мужчина.
Накануне вечером в госпиталь доставили матроса, который заболел при разгрузке корабля в порту. Фрикет лишь мельком глянула на него. И вот уже сообщение о смерти.
Войдя в прозекторскую, она увидела на мраморном столе труп мужчины в брюках и рубахе из грубого полотна. Накинув халат, Фрикет взяла скальпель, разорвала рубаху, захватила пальцами кожу на груди и сделала надрез. Боже! Ей показалось, что холодное, покрытое зловещими желтыми пятнами тело шевельнулось. Не может быть. Жив? Боже мой! А вдруг это так? И ведь верно. Свершилось чудо. Мужчина явно подавал признаки жизни.
Фрикет схватила флакон с нашатырным спиртом и, открыв его, поднесла к носу несчастного. Бедолага оживал на глазах… Грудь начала вздыматься и опускаться. Из надреза пошла кровь… И вдруг, как от удара током, по всему телу пробежала судорога. Больной пытался приподняться, ему почти удалось сесть, хотя ноги по-прежнему лежали неподвижно на столе. От нашатырного спирта матрос стал безудержно чихать. И наконец заговорил с сильным провансальским акцентом:
– Qu’ès aco?
Происшествие выглядело столь трагично и невероятно, ужас обстановки так не вязался с обыденностью возвращения человека к жизни, что Фрикет не выдержала и громко рассмеялась:
– Да он же не умер!
– Еще чего, конечно, я не умер! Вот только в пузе у меня чего-то не так…
– Да ведь вы возвращаетесь издалека. У вас, дорогой мой, была желтая лихорадка.
– Да ну?.. И чо, я выкарабкался?
– Вроде, – ответила девушка, окончательно развеселившись от смачной речи воскресшего. – Вовремя вы одумались. Если бы я не занялась вскрытием, через часок лежать бы вам в земле сырой.
– Так чо, я в мертвецкой?
– Да.
– Неподходящий кубрик [17]17
Кубрик – жилое помещение для команды на корабле.
[Закрыть]для моряка из Прованса [18]18
Прованс – историческая провинция на юго-востоке Франции, в Альпах, у Средиземного моря.
[Закрыть].
– Вы южанин?
– А как же, самый настоящий южанин. Вот только после двадцати пяти лет плавания говорить я стал не так. Когда я, Мариус-Альбан-Батист Кабуфиг, родом из Бандоль-сюрмер, что неподалеку от Тулона, когда я расскажу, что помер от желтой лихорадки… что меня разрезали… что меня рассекли на части, то мне скажут: «Ври, да не завирайся, хреновый тулонец!» Но раз я умер по ошибке, давай возвращай меня к живым!
– С превеликим удовольствием!
Матрос, ожив, болтал без умолку. Фрикет пришлось прервать его. Позвав двух санитаров, она приказала перенести больного в палату, где вскоре несостоявшийся покойник и заснул глубоким сном.
