Текст книги "Приключения знаменитых первопроходцев. Америка"

Автор книги: Луи Анри Буссенар

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

ГЛАВА 8

ФРЕНСИС ДРЕЙК

Этот неустрашимый и искусный моряк, имя которого должны проклинать испанцы, заклятым врагом которых он был, родился в Тавистоке, в графстве Девон в Англии. Дата его рождения точно не известна, одни авторы называют 1539, а другие 1545 год[194]194
  В Британской энциклопедии годом рождения Ф. Дрейка условно считается 1541 год. В одном старинном источнике про Дрейка говорится: «Он родился в корабельном трюме».


[Закрыть].

Его отец служил капелланом на морском королевском судне по специальному распоряжению королевы Елизаветы, которая хотела таким образом компенсировать свое обращение в протестантство[195]195
  Елизавета, в противоположность своей сводной сестре королеве Марии, никогда не была католичкой. Как известно, Рим не признал развода ее отца, короля Генриха VIII, с Екатериной Арагонской, следовательно, брак Генриха с Анной Болейн, матерью Елизаветы, был незаконным с точки зрения католической церкви. В соответствии с этим Елизавета, вопреки завещанию отца, лишалась каких-либо прав на престол. Именно поэтому Елизавета и сама была протестанткой, и всячески поддерживала соотечественников-протестантов.


[Закрыть]. Френсис Дрейк был старшим из двенадцати детей. Дав мальчику, страстно любившему море, небольшое образование, родители поручили его заботам рыбака, чтобы приобщить к морской жизни. Некоторое время спустя будущий моряк поступил юнгой на торговое судно и до восемнадцати лет проплавал с одним и тем же капитаном. Френсис быстро добился его привязанности благодаря своему уму, бойкому и решительному характеру, любви к морской профессии и унаследовал от него корабль, которым тот командовал.

Через несколько месяцев после смерти своего благодетеля Дрейк отправился в плавание к берегам Гвинеи[196]196
  В 1565 году Дрейк плавал с капитаном Джоном Ловеллом к берегам Гвинеи, где они взяли на борт партию негров-рабов и переправили ее в Южную Америку.


[Закрыть] уже помощником капитана. Потом, по возвращении, почувствовав, что может командовать сам, он оснастил полученный в наследство корабль и, охваченный, как и множество других, лихорадкой приключений, отправился в Новый Свет[197]197
  В 1567 году Дрейк принимает командование судном Дж. Хокинза «Джудит» и опять направляется за «живым товаром» к берегам Гвинеи.


[Закрыть].

Едва достигнув берега, он был остановлен испанцами, которые, считая себя абсолютными хозяевами на земле и на море, стремились помешать иностранцам ступить в их новые владения. Дрейк был схвачен, связан по рукам и ногам и препровожден к испанским властям, которые бросили его в тюрьму, а на корабль был наложен секвестр[198]198
  Секвестр – запрещение, налагаемое на какое-либо имущество органами государственной власти и имеющее в виду воспрепятствовать или ограничить право собственника распоряжаться своим имуществом.


[Закрыть].

Преступление, или, скорее, преступления, которые оправдывали в глазах испанцев это вопиющее нарушение прав человека, было действительно серьезным. Во-первых, Дрейк пытался вести торговлю на землях его католического величества, во-вторых, он был англичанином и, что самое страшное, еретиком. Его бы охотно сожгли живьем, но не осмелились, опасаясь репрессий, поскольку англичане уже не шутили, когда речь шла о расправах, чинимых над представителями их нации.

Испанские власти удовлетворились, конфисковав корабль с грузом и распродав конфискованное как контрабанду. Вот так Френсис Дрейк, свалившийся с высоты испанского законодательства беднее последнего из нищих, был вынужден наняться простым матросом на корабль, отплывающий в Европу.

Озлобленный таким пиратским актом, англичанин, покидая город Рио-де-ла-Ача, показал кулак проклятой земле и поклялся отомстить. Мы увидим, как он сдержал слово и какой страх нагоняло на испанцев его имя.

Полностью разоренный, Дрейк вернулся в Англию, нашел одного из своих родственников, Джона Хокинза[199]199
  Хокинз Джон (1532–1595) – английский военно-морской офицер и торговый администратор; сам себя Хокинз считал «честным торговцем», но уже в первом своем плавании к берегам Гвинеи (октябрь 1562 г.) захватил около 500 чернокожих рабов и продал их испанцам на Эспаньолу. Свыше 10 лет Хокинз пиратствовал и занимался работорговлей, руководя совместно с Фр. Дрейком действиями елизаветинских «морских псов». В 1577 году перешел на военную службу. Хокинзу посчастливилось разработать новый тип судна: галион с относительно обтекаемым корпусом и расположением вдоль борта тяжелых пушек, поражавших противника со значительной для тех времен дистанции. Отличился при обороне британского побережья от испанцев в 1588 году.


[Закрыть], прекрасного моряка, который ему всегда выказывал дружеское расположение, и попросил у него помощи и защиты. Хокинз представил Френсиса ко двору, где тот рассказал о своих злоключениях. Королева живо заинтересовалась им и вручила рекомендательное письмо к королю Испании. Но государь-католик даже не удостоил ответом беднягу капитана-протестанта, чем еще больше, если это только возможно, укрепил в нем ненависть и жажду мщения.

Зная, что месть – это «плод, который следует съедать зрелым», Френсис Дрейк прекратил всякие ходатайства и поступил под начало к Джону Хокинзу, организовавшему экспедицию для захвата негров-рабов. Это коммерческое мероприятие не требовало ни больших вложений капитала, ни особых знаний, достаточно было обладать жестокостью и абсолютной бесчувственностью к страданиям несчастного человеческого существа. С другой стороны, работорговля была единственным видом коммерческой деятельности, который испанцы разрешали «собакам-еретикам» в своих колониях, и англичане пользовались этим для обогащения и разведки прибрежных районов, где позже они смогут действовать в полной безопасности. Многочисленную партию негров из Гвинеи погрузили в первые дни сентября 1567 года. Их с большой прибылью продали в Гаване и в Санто-Доминго. Итак, первая часть путешествия прошла удачно.

Но, неожиданно атакованные испанцами, принявшими торговцев живым товаром за пиратов, англичане потеряли три корабля и едва спаслись (23 февраля 1568 года). Вряд ли это новое происшествие могло усмирить бурный темперамент мстителя, скорее оно еще более укрепило его намерения.

За 1570 и 1571 годы Дрейк предпринял два путешествия в Вест-Индию, не найдя того, что искал, но с большой пользой провел это время, приобретя более точные сведения о морях, в которых собирался совершать свои кровавые подвиги. Почувствовав себя уверенно, Френсис, оснастив два маленьких судна – «Лебедь» и «Дракон», вышел из Плимута в мае 1572 года и направился к берегам Южной Америки. В одиночку, с ограниченными ресурсами, он отважился нанести удар в самое сердце испанских владений! Поступок тем более экстраординарный, что этот авантюрист развязал войну, когда между Англией и Испанией царил глубочайший мир, и мог быть повешен за это как пират.

Но совесть, впрочем очень спокойная, не укоряла его. Он находил оправдание в том, что тоже был ограблен в период полного мира в нарушение прав человека.

Войдя в порт Фезан[200]200
  Английские источники не упоминают точно порта, в который направился Дрейк. Например, в Британской энциклопедии сказано: «отправился к перешейку», имея в виду Панамский перешеек, но в этом районе указанного автором порта не было.


[Закрыть] 20 июля, он ставит на якоря два своих корабля, пересаживает команды на шлюпки, прибывает в Номбре-де-Дьос[201]201
  Номбре-де-Дьос – крепость на северном побережье Панамы (в современной провинции Колон), расположенная на полградуса восточнее Панамского перешейка. Здесь производили перевалку на океанские корабли благородных металлов, доставленных из Перу.


[Закрыть], овладевает крепостью без боя, оставляет там половину шайки, чтобы обеспечить свой отход, а с остальными отправляется на рыночную площадь. Звук труб до такой степени поразил жителей, и без того озадаченных этим нападением среди полного спокойствия, что они разбежались и оставили город на разграбление. Но вскоре, оправившись от страха, стыдясь своего малодушия, увидев, что имеют дело с горсткой людей, вернулись с большими силами, яростно атаковали и принудили пиратов бежать, бросив добычу. Дрейк, раненный в ногу, с трудом добрался до кораблей.

Вернувшись в Фезан, он снова отправился в море, появился около Картахены, захватил по дороге несколько испанских судов очень большого водоизмещения, потом подошел к берегу, поджег дома Санта-Круса, причинив таким образом своим противникам ущерб более чем на два миллиона франков.

После этой экспедиции Дрейк вернулся в Плимут, где стал на якорь 9 августа 1573 года, нагруженный огромной добычей. Эти богатства дали ему возможность на свои средства вооружить три больших фрегата, с которыми он помог Уолтеру Деверё, графу Эссексу[202]202
  Деверё Уолтер – первый граф Эссекс (1539–1576).


[Закрыть], в его операциях против Ирландии; но, когда граф, не сумев реализовать свои проекты, умер в 1576 году, Дрейк вернулся в Англию вместе со своими кораблями. По возвращении, представленный снова королеве Елизавете вице-камергером[203]203
  Камергер (англ. chamberlain) – высшее придворное звание.


[Закрыть] и канцлером сэром Кристофом Аллоном[204]204
  Канцлером Англии в те годы был известнейший политический деятель елизаветинской эпохи Уильям Сесил (1520–1598).


[Закрыть], он поведал своей государыне разработанный им план: проникнуть в Южное море, через Магелланов пролив неожиданно войти в испанские владения и опустошить их.

Естественно, склонная к крупным авантюрам королева одобрила этот план и доверила Френсису Дрейку пять военных кораблей с командами из отборных матросов.

Тринадцатого декабря 1577 года Дрейк вышел из Плимута в свое знаменитое кругосветное путешествие.

Сначала он шел вдоль берегов Африки, захватывая все испанские корабли, которые встречал на пути, потом направился к берегам Бразилии и шел вдоль них до Патагонии. Прибыв в порт Сан-Хулиан, открытый и названный так Магелланом, путешественник нашел две виселицы, которые известный навигатор воздвиг, чтобы казнить двух своих помощников, организовавших против него заговор. Дрейк, находясь в похожих условиях, приказал повесить одного из своих помощников капитана Джона Даути, который пытался организовать заговор против него.

Джон Даути, хороший моряк, но неугомонный и амбициозный человек, лелеял мысль избавиться от Дрейка, поскольку чувствовал себя единственным способным наследовать ему… в случае если наследство откроется. И он считал себя способным поторопить фортуну и именно поэтому принялся подстрекать к бунту нескольких человек из экипажа, но не смог завершить свой преступный план, поскольку был разоблачен.

Дрейк приказал поставить мятежника перед военным трибуналом из сорока матросов, выбранных среди экипажей, чтобы придать приговору наибольшую справедливость.

Даути приговорили к смерти. Ему предоставили выбор из трех возможных наказаний: оставить на берегу, отправить в Англию или казнить. Будучи настоящим англичанином и оригиналом, пренебрегавшим жизнью, он счел для себя более достойным выбрать смерть, съязвив, что «ему очень приятно быть первым англичанином, повешенным в этих широтах».

Приговоренный смотрел, как приближался последний час его жизни с редким безразличием. В утро казни он причастился вместе с Дрейком и несколькими другими офицерами, позавтракал с ними за одним столом, пил и ел с великолепным аппетитом, поднял тост за здоровье своих сотрапезников, простился с ними, как если бы речь шла о простом путешествии, и спокойно отправился на место казни.

Двадцатого августа Дрейк вступил в Магелланов пролив, и ему потребовалось шестнадцать дней, чтобы пройти его. Свирепая буря встретила флотилию на выходе из пролива, разбила один корабль и значительно сбила с курса. 20 ноября он наконец стал на якорь возле острова Моча у берегов Чили[205]205
  Остров Моча расположен примерно на равном расстоянии от портов Консепсьон и Вальдивия.


[Закрыть].

Вскоре Френсис Дрейк приступил к «операциям», начав с захвата корабля с грузом, состоящим из четырехсот фунтов чистейшего золота. Потом он разграбил расположенный около Сантьяго маленький городок, очистив его до последней крохи. Около Тарапакса он застал на берегу спящего испанца, около которого лежали тридцать слитков серебра в виде брусков, стоящих в сумме четыреста тысяч дукатов. Он забрал серебро, а испанца оставил спокойно спать, кажется, даже не потревожив его сна.

Недалеко от того места матросы, посланные за водой, встретили испанца и индейца, ведущих восемь лам, нагруженных серебром по сто фунтов каждая. Естественно, животные были освобождены от ценной ноши.

Вскоре в руки Дрейка попали три корабля с пятьюдесятью семью слитками серебра весом тысяча сто сорок фунтов. Корабли никем не охранялись, поскольку испанцы не опасались воров в своих прибрежных водах, где, кроме них, никто не плавал.

В порту Кальяо 13 февраля 1579 года он также захватил двенадцать кораблей. Никто не охранял груз, состоящий из шелка, полотна, сундуков, полных серебряных монет, и полутора тысяч слитков серебра.

Продолжая путь, Дрейк захватил бригантину, нагруженную золотом и серебром; а чуть позже овладел «Какафуэго», кораблем, на борту которого находились жемчуг и драгоценные камни, восемьдесят фунтов золота, тринадцать ящиков серебряных монет и столько необработанного серебра, что его можно было использовать в качестве балласта для корабля.

Продвигаясь дальше к Америке, говорит Жюль Труссе, выдающийся автор «Истории пиратов», он освобождал от груза все испанские суда, встречавшиеся ему на пути.

На короткое время Дрейк остановился на севере Калифорнии, где дикари оказали ему почести и признали сюзеренитет Англии. Отсюда он пересек Тихий океан, прибыл на остров Тернате в Молуккском архипелаге, потом 10 февраля 1580 года бросил якорь у острова Ява и возвратился в Англию, обогнув мыс Доброй Надежды, совершив таким образом кругосветное путешествие за время этой трехлетней кампании, оказавшейся такой доходной, что соотечественники, позавидовав огромным богатствам, которые он привез, приняли путешественника с презрением и обошлись с ним как с пиратом. Посол Испании, дон Бернардино де Мендоса, вступил в хор недовольных и отправился жаловаться королеве.

– Это правда, – очень строго ответила Елизавета, – Френсис Дрейк совершал акты пиратства; но я должна напомнить вам, господин посол, что несколько лет тому назад этот же человек не смог добиться возвращения корабля, который был у него несправедливо отнят.

Посол не смог удержаться от жеста, выразившего досаду.

– Позволит ли мне, ваше величество, – продолжал он, – заметить, что корабль Дрейка был конфискован справедливо в местах, где только его католическое величество и его подданные имеют право заниматься торговлей.

Эта слишком хорошо известная претензия испанцев не удивила королеву; она ограничилась возражением:

– Рассматривая иноземных торговцев как пиратов, его католическое величество теряет право жаловаться на истинных корсаров[206]206
  Корсар (от ит. corsaro) – одно из названий пиратов.


[Закрыть].

Потом, будучи женщиной, которая ничего не делает наполовину, и намереваясь преподать урок тем, кто стремился ввергнуть в немилость Френсиса Дрейка, а также засвидетельствовать свое уважение первому англичанину, совершившему кругосветное путешествие, она с большой торжественностью отправилась в Дептфорт, где бросили якоря корабли Дрейка, отобедала на том, которым он командовал, допустила его за свой стол и посвятила в рыцари.

Не ограничившись публичным одобрением всех действий Дрейка, королева приказала сохранить этот корабль как вечный памятник славы известного мореплавателя и Англии.

В 1585 году разрыв, произошедший между Елизаветой и Филиппом II, позволил королевскому рыцарю проявить себя на новом поприще. Рассчитывая на его отвагу, жестокость и ловкость, королева поручает Дрейку командование двадцатью пятью военными кораблями с находящимися на них двумя тысячами человек. Он отправляется 15 сентября из Плимута и, прокрейсировав какое-то время у берегов Испании, 16 ноября прибывает в Сантьяго[207]207
  Здесь имеется в виду город Сантьяго-де-Куба.


[Закрыть]. Здесь он высаживает тысячу людей под командованием генерала Карлиста, овладевает городом, грабит его, сжигает и захватывает огромную добычу, затем появляется в Санто-Доминго, требует с города выкуп в двадцать пять тысяч дукатов, отправляется в Картахену и берет ее штурмом, потом во Флориду, мимоходом разрушает крепости Сан-Аугустин и Сан-Антонио, оставленные хозяевами при его приближении.

По возвращении в Англию после кампании, в результате которой испанцы потеряли более пятнадцати миллионов франков, Дрейк получил звание вице-адмирала и принял командование одним из отрядов кораблей, разгромивших в 1588 году Непобедимую Армаду[208]208
  «Непобедимая Армада» – большая испано-португальская эскадра, создававшаяся в 1586–1588 годах и вышедшая 20 (30 н. ст.) мая 1588 года из Лиссабона под командованием герцога А. Медина-Сидония, имея целью разгром английского флота и высадку испанских войск на берега Альбиона. В составе Армады было 124–128 кораблей различного типа, на которых было установлено около 2400 орудий и располагались 27 тыс. человек (из них – 19 тыс. солдат сухопутных войск). Англичане выставили под общим командованием Ч. Хоуарда, Фр. Дрейка и Дж. Хокинза 197 кораблей с 1500-ми орудиями и 16-тысячным экипажем (в том числе 12 тыс. моряков). Английский флот был маневреннее, располагал лучшей артиллерией, а подбор экипажей соответствовал именно целям войны на море. Кроме того, испанскому флоту во все время экспедиции препятствовала непогода. Тяжелый шторм рассеял корабли испанцев у самых Британских островов. Часть испанского флота укрылась во французском порту Кале, но там они были сожжены по приказу Фр. Дрейка. В конце июля быстроходные и снабженные дальнобойной артиллерией британские суда несколько раз атаковали испанцев и потопили около 20 вражеских кораблей. Испанцы вынуждены были избрать для возвращения кружной путь, огибая Британские острова с севера, и вот в районе Оркнейского архипелага новая буря стала губительной еще для 40 кораблей. В итоге на родину, в порт Сантандер, вернулось только 65 испанских судов (с 9–10 тысячами человек на борту).


[Закрыть].

На вершине своей славы адмирал с флотом из двадцати четырех кораблей, с одиннадцатью тысячами человек под командой генерала Норрея, принес войну на землю Испании. Он овладел городом Ла-Корунья, разогнал, захватил или пустил на дно двадцать галер, потом сжег дотла Пегу[209]209
  Пегу – поселение на противоположном от Лиссабона берегу эстуария реки Тежу. Дрейк сначала атаковал северный испанский порт Ла-Корунью, но горожане героически защищались и отразили все атаки англичан. Тогда Дрейк направился к Лиссабону. Стоит напомнить, что в те годы Португалия была объединена с Испанией, поскольку испанский король Филипп II наследовал трон соседней монархии. На борту флагманского судна находился претендент на португальский престол, готовый в случае удачи англичан немедленно занять его и провозгласить независимость своей страны. Но Дрейку на берегах Тежу не повезло.


[Закрыть]. Вернувшись в Плимут в начале июля 1589 года, Дрейк остался там на некоторое время, стал депутатом парламента от этого города и заседал в нем с 1592 по 1593 год.

Затем его ненависть к испанцам, дремавшая в течение двух или трех лет, проснулась еще жарче, чем когда-либо. И ему снова захотелось предать огню и залить кровью Вест-Индию. Он объединился со своим родственником Джоном Хокинзом и двумя богатыми авантюристами (обоих в этой экспедиции поджидала смерть), вооружил флотилию из шести кораблей и отправился из Плимута 28 августа 1595 года. Месяцем позже он, следуя совету Хокинза, тщетно попытался овладеть Тенерифом. Через некоторое время, опять же по совету Хокинза, который, казалось, приносил ему только неудачи, Дрейк напал на Пуэрто-Рико и потерпел поражение. Придя в отчаяние оттого, что столько человек бесполезно погубил, Хокинз в тот же день умер от огорчения. С его смертью исчезли неудачи, преследовавшие Дрейка каждый раз, когда рядом с ним оказывался его родственник.

Став единственным командиром эскадры, он вскоре оказался в прибрежных водах Рио-де-ла-Ача, где тридцать лет тому назад он был оскорблен, посажен в тюрьму, потом ограблен.

Несчастный город, который не мог защищаться, напрасно предложил ему выкуп в 35 000 дукатов. Френсис Дрейк, неумолимый, как раньше это было по отношению к нему, сам поджег город и не сдвинулся с места, пока тот не обратился в пепел! Поскольку его ненависть не была удовлетворена, он сжег еще и город Санта-Мария со всеми кораблями, находившимися в порту.

Стремясь завладеть Панамой, Дрейк бросил через перешеек отряд из 750 человек под командованием сэра Томаса Баскервилла, храброго и талантливого офицера. Экспедиция через два дня хода встретила такое сопротивление, что должна была с боем отойти, счастливая, что смогла 2 января 1596 года вернуться на эскадру.

Эта неудача только озлобила Дрейка. Отыграться за нее он решил, захватив Портобело. Он отправился в путь, но внезапно скончался от апоплексического удара 5 января 1596 года[210]210
  О дате и причинах смерти Фр. Дрейка единого мнения нет. По разным источникам, смерть адмирала вызвали: а) обильное кровотечение, б) жестокая лихорадка. Называются и различные даты его кончины. Наибольшего доверия заслуживают сведения о кончине великого мореплавателя в виду Портобело в ночь с 27 на 28 января 1596 года (так и в Британской энциклопедии).


[Закрыть].

Так ли это на самом деле? Выдвигаются различные версии его смерти, из которых одна по меньшей мере экстраординарна.

Одни считают, что Френсис Дрейк умер от приступов вялотекущей лихорадки, осложненной кишечной геморрагией, другие утверждают, что он покончил жизнь самоубийством, но самая интересная версия гласит, что, высадившись на острове Крабов, он был окружен чудовищными ракообразными, крупнее которых не знал мир, и, схваченный за руки, за ноги и шею, не смог отбиться от них, и его труп был обглодан до костей.

Дрейк, хотя соотечественники не считают его гордостью нации, был одним из основателей морского величия Англии. Хотя он имел, и возможно именно поэтому, в характере и поступках нечто от флибустьера[211]211
  Флибустьер – то же, что и пират. Это слово автор объясняет дальше, в главе XIII.


[Закрыть], это бесспорно один из наиболее смелых и наиболее удачливых моряков, которых когда-либо знал мир.

ГЛАВА 9

Гонсало Писарро. – Мартинес. – Уолтер Рэйли

Прежде Уйаной или Гвианой называли обширное пространство непроходимых лесов, болот и саванн, которые разделяли две великие реки Ориноко и Амазонку и простирались от восточных отрогов Анд до Атлантического океана.

Эта страна могла бы долгое время оставаться забытой в своем диком одиночестве. Алчные вожделения испанских конкистадоров привлекла к ней легенда об Эльдорадо, приписывающая этой стране огромные и изумительные богатства.

Вот как возникла и распространилась эта легенда. К подножию Анд, в глубину густых лесов Вилькабамбы[212]212
  Вилькабамба – так на языке кечуа называется плоскогорье. В настоящее время это название носят несколько районов в различных провинциях Перу.


[Закрыть] были перенесены сокровища городов Кито, спасаемые от жадности Беналькасара, и Куско, до которых Франсиско Писарро, несмотря на свое проворство, смог добраться лишь частично. Несчастные остатки семей Великих Инка укрывались здесь с верными орехонами[213]213
  Орехон – название, которое во времена конкисты давали различным племенам американских индейцев.


[Закрыть] и здесь основали новую империю Солнца, такую же богатую, как та, которая недавно так быстро пала под ударами горстки авантюристов.

По общему убеждению, золото Перу, изобилие которого овладело воображением испанцев, должно было происходить из этих неизвестных районов, где находился центр сказочных богатств и рудники драгоценных металлов.

Прибытие в Такунгу индейского посольства подтвердило это предположение. Очевидно, его прислали из Новой Гренады, чтобы потребовать для своего государя, «сипа» Боготы или «саку» Тунхи, помощь императора Перу. Рассказы индейских послов разожгли алчность испанцев. По их словам, они были подданными одноглазого короля великого Патити, правившего в обширных горных областях, расположенных на северо-востоке. Каждое утро, когда король встает с постели, камергер смазывает ему тело душистой смолой, на которую при помощи длинных сарбаканов (духовых трубок) наносится золотая пыль. Вечером, с большой торжественностью великий Патити спускается по лестницам своего дворца и погружается в воды священного озера, куда его подданные бросают как жертвоприношения золотые вазы и драгоценные предметы.

Испанцы заключили из этих описаний, что страна должна располагать огромными богатствами, и прозвали монарха Эль Рей Дорадо (Позолоченный Король), или проще – Эль Дорадо. Потом название постепенно распространилось на придуманную страну, которой правил этот монарх, и вскоре заговорили о волшебной земле Эльдорадо, на поиски которой в течение двух веков жадно устремлялись прибывавшие со всех сторон авантюристы.

Организовывались бесчисленные экспедиции, чтобы добраться до сказочного миража. Одной из наиболее примечательных, по крайней мере своими побочными географическими результатами, была экспедиция Гонсало Писарро, самого младшего из братьев Франсиско Писарро.

Недовольный службой лейтенанта Себастьяна де Беналькасара, своего наместника в Кито, Франсиско Писарро отобрал у него должность и передал своему брату Гонсало Писарро. Пребывая на этом высоком посту, последний не переставал оставаться конкистадором и решил заняться завоеваниями с удвоенной энергией. Равнины к востоку от Анд возбуждали его алчность богатствами, о которых рассказал недавно побывавший там разведчик. Пинеда был первым, кто отправился на поиски великого Патити[214]214
  Побережье нынешней Венесуэлы в 1528 году особым указом императора Карла V пожаловано немецким банкирам Фуггеру и Велзеру, поэтому первой экспедицией в глубь страны руководил немец Амброзиус Эингер (1531–1534 гг.). Именно эта экспедиция принесла подробные сведения о «стране золота» на западе современной Колумбии. Немцы еще раз попытались пробиться во внутренние районы континента в 1535 году, на этот раз – под руководством Георга Хоэрмута. В Колумбию первым с востока проник немецко-испанский отряд из экспедиции Эингера, которым командовал испанец Баскунья.


[Закрыть], одноглазого позолоченного короля, и он достиг истоков Напо. Сияющие города, охраняемые стражей, вооруженной золотым оружием, показались ему вдали; но утомленное войско, умирающее от голода, отказалось воевать. Итак, Гонсало Писарро решил завладеть сокровищами, которые скрывались под непроницаемым куполом девственных лесов.

Он отправился из Кито в сопровождении трехсот сорока солдат и четырех тысяч туземных носильщиков; с большими трудностями отряд преодолел Анды, понеся огромные потери среди носильщиков, гибнувших от холода, потом долго блуждал по пустыням, где изредка встречалось какое-нибудь незнакомое и жестокое племя, и достиг наконец берегов Напо после немыслимых лишений и неслыханных страданий, но ничего не узнал о Позолоченном Короле.

Отряд таял под губительным влиянием климата, к тому же сказывалась скудость продовольственных припасов. С трудом добрались до середины тех мест, где бесконечные и неприступные болота чередовались то с непроходимыми зарослями, то с пустынями, занятыми варварскими племенами, убегавшими при его приближении.

Чтобы уменьшить трудности и тяготы похода и облегчить поиск продовольствия, Писарро решил на берегу Коку – притока Напо построить бригантину и спустить ее на воду. В полном одиночестве, без инструментов, материалов, специальных рабочих рук подобное предприятие казалось чрезвычайно трудным, если не невозможным. Но люди из его отряда при помощи оставшихся в живых индейцев сумели заложить барку достаточно больших размеров. Они использовали сырое дерево; из лошадиных подков делали гвозди; рубашки шли вместо пакли, деготь получали из древесной смолы, которой в избытке было в лесу.

Набрав экипаж из пятидесяти человек, Гонсало Писарро поручил командование своему доверенному офицеру Орельяне[215]215
  Орельяна Франсиско – род. ок. 1470 г., ум. в 1550 г.


[Закрыть] и дал ему поручение спуститься по реке, изучить местность с точки зрения ресурсов и дороги, достать провизию и дождаться в месте слияния рек прибытия отряда, который будет продолжать идти вдоль берега. Впрочем, по возможности соизмерять ход барки со скоростью движения пеших, ведь им предстояло преодолеть непроходимые заросли речных берегов.

Орельяна доверился течению Напо, потом через несколько дней плавания почувствовал, что его с непреодолимой силой захватывают обильные воды реки Мараньон[216]216
  Напо впадает в Амазонку, а не в Мараньон. (Примеч. перев.)


[Закрыть], течение которой еще не было изучено.

Тогда Орельяна, забыв о долге, решил сам попытать счастья и бросить своего командира в этом безлюдном месте. Предварительно он посоветовался со своими спутниками, и все согласились, несмотря на то, что общие интересы связывали между собой этих авантюристов. Против был только один, очень преданный Писарро офицер. Орельяна приказал высадить его на берег и оставил одного среди непроходимых джунглей. Без запасов продуктов он должен был там вскоре погибнуть, озадачивая индейских кочевников странным зрелищем скелета, облаченного в железные доспехи.

Как бы строго и заслуженно мы ни осуждали это предательство Орельяны, необходимо все же признать, что экспедиция на судне, построенном кое-как из кусков сырого дерева, едва оснащенном, без карт, без компаса, является, возможно, одной из самых замечательных в ту эпоху. К тому же только подумайте о размерах Амазонки, этого пресноводного моря, как сказал Луи Агассис[217]217
  Агассис Жан Луи Рудольф (1807–1873) – швейцарский естествоиспытатель; с 1846 года жил в Северной Америке, занимаясь геологическими и зоологическими исследованиями.


[Закрыть], о враждебности племен, обитающих на ее притоках, о том, как трудно управлять судном в устье реки, наконец, о том, чего стоило добраться до ближайшего испанского владения, острова Кубанга к северу от Венесуэлы, и мы не сможем отрицать, что такой подвиг заслуживает восхищения.

Несчастный Писарро, не найдя своего неверного лейтенанта на назначенном месте, понял только часть истины. Преодолевая душевную боль и негодование, он принял все меры, чтобы ободрить своих деморализованных спутников, и начал отход. Он длился два года и был совершен только ценой неслыханных тягот, жестоких болезней, многочисленных потерь. Искатели приключений питались мясом своих лошадей, дикими фруктами, рептилиями, кореньями… Четыре тысячи индейцев погибли все до единого. Европейцы сопротивлялись лучше. Из них умерли двести девятнадцать человек! Таким образом, если вычесть пятьдесят, сопровождающих Орельяну, осталось только восемьдесят, вернувшихся в Кито в самом плачевном состоянии.

По прибытии Гонсало Писарро узнал о гибели брата и о смертном приговоре, вынесенном ему самому за мятеж, поднятый против власти Педро де ла Гаска, доверенного лица короля Карла V.

В Испании, куда он вернулся после семимесячного путешествия по Амазонке, Орельяна не удовлетворился простым открытием огромных районов, через которые его провела счастливая судьба. Он хотел представить себя соотечественникам героем сказочных приключений. Среди прочих чудных рассказов он описал республику женщин-воительниц, которые своей враждебностью на долгое время перекрыли ему дорогу вперед.

Но что больше всего привлекло внимание его соотечественников и возбудило их зависть, так это открытие, которое, по его утверждению, он сделал около территории, населенной племенами омайанасов между устьями Жавари и Япуры, в земле, называемой Машипара, где люди носили одежды и доспехи из золота, его там было столько, что им покрывали дома и использовали для самых заурядных целей.

Этому рассказу, несмотря на ребяческое преувеличение, поверили безоговорочно. Испанские авантюристы, бросившиеся в погоню за Эльдорадо, заполонили высокие плато и равнины у подножия Анд, чтобы найти сказочные земли, отмеченные Орельяной по берегам Амазонки.

Третья волна миграции еще раз передвинула местонахождение мифического Эльдорадо и приблизила его к современным Гвианам. Мартинес, начальник артиллерии экспедиции Диего де Ордаса, по неосторожности допустил поджог пороховых запасов и был приговорен к смерти. Вняв мольбам артиллеристов, Диего изменил ему наказание, ограничившись тем, что несчастного посадили в шлюпку и оставили без каких-либо припасов на волю Ориноко. Унесенную течением шлюпку выбросило на один из берегов реки. Дикари заметили ее и, поскольку Мартинес был один, приблизились скорее с удивлением, чем с недоверием. Туземцы не стали убивать его, но взяли в рабство и водили из города в город, показывая как чудо, пока не привели в Маноа, знаменитый город, расположенный в середине огромного озера, называемого Белое море или море Парим. Здесь жили люди развитой цивилизации. На улицах возвышались пышные монументы, сияющие дворцы, покрытые самородным золотом, как в Эльдорадо, описанном Орельяной. Берег покрывал золотой песок. Золото использовали для самых обыденных целей; наконец, дороги были вымощены рубинами, алмазами, сапфирами огромного размера и несравненного блеска.

Мартинес, будучи человеком изворотливым, ловким и дальновидным, повел дело так, что стал желанным гостем у своих хозяев, и последние в награду за оказанные услуги приняли его в свой круг и единогласно признали членом племени. Спустя некоторое время его выбрали помощником вождя, и несколько вождей отдали ему в жены своих дочерей. Не испугавшись полигамии[218]218
  Полигамия – многоженство.


[Закрыть] и упрочив свое положение этими брачными союзами, он приобрел большое влияние среди новых сограждан.

Возможно, он закончил бы свои дни среди этих детей природы, с существованием которых окончательно свыкся. Но однажды, выйдя на берег, Мартинес увидел стоящий на якоре корабль, и в нем проснулась ностальгия[219]219
  Ностальгия – тоска по родине.


[Закрыть] по родине, и ему захотелось вернуться в цивилизованный мир. Он переговорил с капитаном, и тот без лишних разговоров взял его на борт. Корабль отплыл, и безутешные жены Мартинеса бросились за ним вплавь. Увидев, что корабль удаляется, и испугавшись, что не хватит сил на обратный путь, они повернули к берегу. И только одна продолжала плыть, пока ее совсем не оставили силы; бедняжка утонула на глазах неблагодарного супруга, засвидетельствовав таким образом свою преданность!

Вернувшись на родину, Мартинес начал соблазнять соотечественников чудесами, которые он будто бы видел. Рассказы путешественника мешались с баснями, принесенными Орельяной о городе омайанасов, и историей священного озера, куда погружался Великий Патити. Страстная жажда богатства – движущая сила первых экспедиций – пробудилась в Испании с новой силой.

Воображение перенесло миф об Эльдорадо в низовья Риу-Негру, к месту впадения в нее Риу-Бранку, то есть вне пределов Французской Гвианы. Так, Уолтер Рэйли[220]220
  Уолтер Рэйли – род. в 1552 г., казнен в 1618 г.; в отечественной литературе встречаются и другие написания этой фамилии: Рэли, Роли, Рэлей.


[Закрыть], горячо стремившийся к продолжению поиска химерического королевства, считал, что реки Марони, Апруаг, Ояпок вытекают из таинственного озера и показывают наиболее верное направление к волшебному городу, стремление завоевать который стало традицией. Имя Рэйли, возникшее здесь неожиданно, свидетельствует о том, что не только грубые, жадные и наивные авантюристы верили этим басням, сегодня вызывающим у нас лишь улыбку, но и просвещенные, высшие умы принимали за правду, по меньшей мере частично, россказни мореплавателей, побывавших в золотом раю.

Уолтер Рэйли, придворный, королевский фаворит, на пороге блистательной карьеры, в своей одновременно драматической, странной и беспокойной жизни отвел немалое место исследованиям новых земель, сначала, возможно, из любопытства, потом охваченный страстью, как неизбежно кончали все эти беспокойные первооткрыватели.

Немногие люди вели жизнь более неспокойную, значительную и тесно связанную с событиями их эпохи, чем этот высокородный дворянин, который вносил в самые возвышенные ситуации темперамент и пыл авантюриста. Исключительная, блестящая, рыцарская натура, соединившая в себе все страсти и беспокойный, неугомонный дух XVI века; только характер его не соответствовал гению.

Буйный темперамент Рэйли проявился еще в детстве. Он едва смог продержаться год в одном из колледжей Оксфорда[221]221
  По другим сведениям, Рэйли окончил Оксфордский университет.


[Закрыть], хотя за это время проявил себя незаурядным учеником как по «риторике, так и философии». Совсем юным Уолтер писал стихи, некоторые из них вошли в его стихотворный сборник. В семнадцать лет он отправился во Францию и прослужил до двадцати трех лет под началом адмирала Колиньи. Ужасы ночи святого Варфоломея[222]222
  Ночь святого Варфоломея (Варфоломеевская ночь) – массовая резня протестантов-гугенотов, устроенная католиками в Париже в ночь на 24 августа 1572 года (24 августа – день памяти святого Варфоломея).


[Закрыть] укрепили его в ненависти к папизму, инспирировавшему или одобрившему такие действия, и к испанцам, сделавшим из католицизма инструмент политической власти. Эта ненависть стала одной из главных движущих сил его жизни, и он всегда и повсюду старался удовлетворить ее, будь то в качестве фаворита королевы, дипломата, моряка, когда направлял свои самые дерзкие удары против испанских колоний и морского флота; ненависть же и стала причиной его смерти, поскольку Яков I приказал обезглавить его, чтобы дать политическое удовлетворение Испании.