Текст книги "Девятый талисман"

Автор книги: Лоуренс Уотт-Эванс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц)

Глава 5

– Вполне естественно, что Лорд-Чародей и Избранные избегают взаимного общения, – заявил Лорд-Чародей, отбрасывая обглоданную косточку. – В конце концов Избранные в любой момент могут оказаться вынужденными убить Лорда-Чародея. Но если подумать – естественно это или нет, но от нашей совместной работы все только выиграют.

– Вот как? – Меч потянулся за кружкой пива. У него сложилось впечатление, что в Зимовье за столом подавали главным образом вино, и он подозревал, что сейчас пиво подают в его честь, поскольку он пришел из поселения, где выращивают ячмень.

Они сидели рядом за длинным деревянным столом в большом обеденном зале, увешанном по непонятной причине знаменами различных горских кланов. Меч узнал несколько, уже виденных им над гостевыми домами в западной части Зимовья. Он сидел слева от Артила. Справа от Лорда-Чародея сидел Всезнайка, а за ним Фараш инит Керр. По обе стороны центральной части стола и на самом его конце разместились придворные и официальные лица. По прикидкам Меча, всего на ужине присутствовало около тридцати человек, а прислуживали им не меньше десятка молодых женщин в одинаковом облачении черно-красных цветов Лорда-Чародея. У каждой двери стояли стражники.

– Ну конечно! – воскликнул Лорд-Чародей. – У вашей восьмерки есть удивительные магические способности, которые можно использовать для улучшения жизни в Барокане, но из-за традиционной разъединенности вы пользуетесь ими только для уничтожения Темных Лордов, когда те имеют несчастье появиться. – Он отхлебнул пива и продолжил: – Ты только подумай. Всезнайка помнит все правдивые истории, которые слышал. Да он куда лучше многотомной библиотеки! А Лучник! Он способен поразить любую цель, какую видит. Это можно использовать для передачи сообщений или документов через реки, или доставлять небольшие предметы быстрее, чем человек доставит бегом. Вождь обладает сверхъестественной способностью к убеждению. Она могла бы принимать участие в допросе преступников, тебе не кажется?

Меча слишком ошарашило местоимение «она», а Лорд-Чародей тем временем продолжал:

– К сожалению, я еще не придумал конструктивное применение для твоего дара. Ну, разве что ты захочешь стать капитаном моей гвардии. А я подозреваю, что эта должность не очень сочетается с твоими обязанностями Избранного. Должен признаться, это бы заставило меня понервничать! – Он рассмеялся.

Меч машинально улыбнулся, хотя вовсе не находил это смешным. Впрочем, в нынешнем расположении духа ему вообще вряд ли что-нибудь могло показаться смешным.

Не то чтобы Лорд-Чародей делал что-то действительно плохое. Штука в том, что он делал все иначе.У каждого человека в Барокане была своя роль, свое место в мире, свой способ соответствовать той великой и сложной форме жизни, которую создавали лерры. Люди знали, чего им ожидать от других. Но этот Лорд-Чародей все делал совсем не так, как можно было ожидать от Лорда-Чародея.

Он уже несколько раз упомянул, сперва в тронном зале, а потом и за столом, что старается как можно меньше пользоваться магией, чем весьма озадачил Меча. Почему это вдруг человек, в руках которого сосредоточена добрая половина всей магии Барокана, не хочет ею пользоваться? А еще он постоянно твердит об улучшенииБарокана. Традиционно задача Лорда-Чародея защищать и охранятьБарокан, а не улучшать его.

И вот теперь он еще упомянул о Вожде Избранных как о «ней». Меч не знал, что новый Вождь, сменивший Фараша, женщина. Это тоже шло вразрез с традициями. Задача Вождя вестиИзбранных против Темных Лордов, а это – традиционно мужская роль. Половина Избранных – Ведун, Ясновидец, Вор и Говорун – могли быть любого пола. Красавицей – естественно, только женщина, а Воином и Лучником – только мужчины, поскольку тут требовалась изрядная физическая сила.

Меч всегда полагал, что Вождем тоже должен быть только мужчина, но и сам не мог толком объяснить почему. Он относился с большим уважением к Старшей жрице Безумного Дуба, Верховной жрице, правящей Зелеными Водами, и всем прочим, но при этом все же считал, что Вождем Избранных должен быть мужчина.

Он не мог понять, что его больше беспокоит: пол нового Вождя или его собственная реакция на эту новость. И не мог отделаться от мысли, не поспособствовал ли этому выбору сидящий рядом с ним необычный Лорд-Чародей.

– В таком случае я немного удивлен, что ты все еще держишь возле себя Всезнайку, – заметил Меч. – В конце концов, хоть он и не носит меча, он все же один из Избранных.

– Меня вовсе не беспокоит присутствие Избранного как Избранного.Я не сделал ничего дурного, и если вы когда-нибудь решите, что я стал Темным Лордом, то я предпочту отречение смерти. Но вот если ты, мой дорогой Воин, будешь рядом со мной с мечомв руке, мне придется опасаться, не сработают ли твои инстинкты, если я совершу нечто такое, чего ты не одобряешь, и не начнешь ли ты действовать прежде, чем у меня будет шанс отречься.

– Все совсем не так, – буркнул Меч.

– Не так?

– Нет.

Лорд-Чародей покосился на Всезнайку. Тот кивнул:

– Не так. Квинтэссенция умения Воина – контроль, а не применение силы.

– Правда? Рад это слышать! – ухмыльнулся Артил, откинувшись на стуле.

– Ты обнаружишь меч у своего горла в ожидании дальнейших угроз или объяснений, но не получишь сразу удар в сердце, – спокойно добавил Всезнайка.

Улыбка Лорда-Чародея сделалась менее жизнерадостной.

– Если я вообще достану оружие, вместо того чтобы просто спросить, – в сердцах бросил Меч.

– А ты спросишь? – Артил заглянул ему в глаза.

– Зависит от ситуации, – честно признался он. – Я не хватаюсь за оружие по малейшему поводу.

– Да? А все легенды об Избранных утверждают обратное.

Меч удивился:

– Во время путешествия я зарабатывал себе на жизнь, показывая с помощью клинка всякие трюки, если ты об этом.

– Нет, я имел в виду рассказы о поединках, казнях и прочем.

– А что, есть такие рассказы? – изумленно моргнул Меч.

– Конечно, есть.

– Ни одного не помню, – заметил Всезнайка.

– Не помнишь? – повернулся к нему Лорд-Чародей. – То есть, иными словами, это все неправда?

– Все, что я слышал.

–  Все-все?

– Не уверен, что вообще слышал хоть один, – ответил Всезнайка.

– Да наверняка слышал! Их десятки. И не только обычные сказания. Помимо обрывков истории, есть анекдоты о ревнивых мужьях, рассказы, где наш друг Воин выступает чудовищем, которым пугают детей, чтобы призвать их к порядку. Я всю жизнь их слышал, и вы наверняка тоже. Хотя я и понимал, что это преувеличения, но всегда полагал, что доля истины в них есть. Да они очень распространенные, вы просто обязаныбыли их слышать!

– Ни одного не помню, – отрезал Всезнайка.

– Значит, каждыйрассказ о том, что Воин или Лучник убили людей в поединке или на турнире, или казнили кого-то еще, кроме Темного Лорда, – фальшивка?

– Судя по всему, да, – кивнул Всезнайка. – Я не помню ни одного.

– Ну надо же! Поразительно! – Лорд-Чародей снова повернулся к Мечу: – Тогда скажи честно, сколько человек ты убил?

Меч изумленно вытаращился на него:

– Одного.

– Только одного, и всё?

– Твоего предшественника.

– А! – Лорд-Чародей, казалось, пришел в замешательство. – И больше никого?

– Нет, больше никого. – Меч был настолько поражен реакцией Лорда-Чародея, что даже не слишком обиделся. Чуть поколебавшись, он все же решился задать в свою очередь вопрос: – А скольких убил ты?

– Ну… – отмахнулся Лорд-Чародей.

– Меньше, чем твой предшественник, смею думать.

– Уж конечно! Я вообще никого не убивал.

Меч кивнул, принимая ответ.

Лорд-Чародей некоторое время молча взирал на него, затем откинулся на стуле и отхлебнул пива.

– Как Избранный Воин ты мог бы убивать своих врагов безнаказанно, – наконец произнес он. – И я бы решительно ничего не смог поделать, поскольку мне запрещено причинять вам зло. Но мне интересен сам факт, что тебе такая мысль даже в голову не пришла.

– У меня нет… – начал было Меч, но осекся, заметив как внимательно прислушивается к разговору сидящий через три стула от него Фараш. – У меня есть только один живой враг, – поправился он, – и я сознательно решил оставить его в живых.

– Ага! Значит, у тебя нет соперников в любви, в детстве тебя никто не дразнил, никто у тебя ничего не крал, и никто тебя не обманывал?

Меч покачал головой. Он всегда был крупным и сильным для своих лет, и детство у него было вполне счастливым. Единственные, кто подшучивал над ним и поддразнивал, были его сестренки и друг-приятель Шутник, и Меч никогда не держал на них зла.

– Нет никого, кого бы я давным-давно не простил и с кем не помирился.

– Значит, ты незлопамятен.

– Хотелось бы думать, что да.

– Очень мудро с твоей стороны. Но согласись – довольно необычная черта для человека, которого Совет избрал на роль палача.

Меч, нахмурившись, уставился на свою кружку.

– Я не совсем чтобы палач. Моя роль несколько сложнее, так же, как и твоя не ограничивается лишь тем, чтобы обеспечивать дожди по расписанию.

– Нисколько не сомневаюсь. – Словам Артила явно недоставало убежденности.

Меч посмотрел ему в глаза:

– А могу ли я поинтересоваться, Артил, в чем тывидишь свою роль? Ты говоришь, что стараешься как можно меньше прибегать к магии. Почему? Разве Лорд-Чародей не для этого существует?

– Для контроляза магией, а не использованияее, друг мой, – ответил Лорд-Чародей, подавшись вперед. – Именно этому ты научил меня в ту ночь в холмах Гэлбек. Изначально задачей Лорда-Чародея было держать остальных чародеев в узде, покончить с бродячими колдунами, которые шлялись по всему Барокану, грабя и насилуя по своей прихоти. Лорду-Чародею передали всю возможную магию, которую только могли собрать, именно для этой цели. Потому что как иначе можно было справиться с колдунами? И это сработало. Бродячих колдунов нет вот уже несколько столетий. Ты это понял и поинтересовался, зачем нам вообще Лорд-Чародей. Тогда мы не обратили на твои слова особого внимания, но когда я сталЛордом-Чародеем, то крепко задумался над этим. И пришел к выводу, что нам и впрямь больше не нужен Лорд-Чародей для охоты за злыми колдунами или для уничтожения разбойников. И стал думать, а что еще может сделать Лорд-Чародей такого, что больше не может никто?

– Управлять погодой, – буркнул Меч.

– Ба! Это ерунда, – отмахнулся чародей. – Погода в Барокане никогда не причиняла особых хлопот, даже когда никаких волшебников вообще не существовало. Спроси вон у Всезнайки, он подтвердит. Наши предки пришли сюда и тут осели как раз потому, что климат здесь мягкий, земля плодородная, а жрецы сумели приручить лерров и заставить их сделать урожай еще богаче. Для этогоЛорд-Чародей вовсе не требуется! А поскольку в Барокане сейчас осталась всего горстка чародеев и большинство из них тихо живет по разным углам, чтобы не навлечь на себя гнев Лорда-Чародея, мне стало совершенно ясно, что на самом деле нам вообще нет нужды в магии для чего бы то ни было. Это умирающее умение, реликт древности.

– Но тогда… Ладно, зачем же тогда нам нуженЛорд-Чародей?

– Ну, вообще-то незачем, но мы можем найти ему применение, – объяснил Лорд-Чародей. – Взгляни на первую часть титула. Я не просто чародей, я лорд, правитель. На самом деле я правитель всего Барокана. Моя власть ограничена – так и должно быть, я не жалуюсь – Избранными, которые уберут меня, если я только замыслю причинить зло моему народу. Но кроме них, кто еще реально способен мне противостоять? Я могу делать что хочу, если это не приносит зла. Так почему бы не сделать что-то хорошее? Зачем ограничиваться всякой мелочью и стараться поддерживать существующий порядок вещей? Барокан с течением лет изменился, стал мирным и процветающим. Дни злых колдунов и диких лерров миновали. Так почему бы нам не сделать жизнь еще лучше, когда старое зло уничтожено? Я сказал, что Барокан процветает, но не так, как мог бы, потому что торговля ограничена из-за диких мест, лежащими между поселениями. И я решил проложить дороги, чтобы исправить ситуацию. Да куча всего, что можно было сделать, не сделано лишь потому, что некому было организовать людей. И я их организовал. Я создал дорожные бригады, бригады строителей каналов и мостостроителей. Строительные бригады, что возвели оба моих дворца, теперь могут отправляться строить что угодно в других городах – мосты, рынки, храмы. Я организовал тут дворцовую гвардию и учу их охранять мирную жизнь куда как лучше, чем магистраты и жречество. Они охраняют не только меня, они охраняют всех и каждого.И все это я делаю, используя магию лишь в самом крайнем случае, потому что хочу, чтобы все это работало и без меня. – Он широко развел руки, словно хотел охватить весь зал и всю землю за его пределами. – Я хочу создать такой Барокан, которому и впрямь не нуженбудет никакой Лорд-Чародей, где всем будет заправлять здравый смысл, а не капризная магия, чтобы в один прекрасный день, когда мы, оставшиеся чародеи, уйдем на покой или умрем, все тут не развалилось на части.

– Это… весьма грандиозный план, – неуверенно сказал Меч.

– Полагаю, да. – Артил опустил руки на ручки кресла. – Тебе нравится?

– Не знаю, – честно ответил Меч. – Мне нужно над этим подумать.

– Ну конечно, думай на здоровье! Уверен, ты поймешь, какая это великая идея. Твой собрат понял. И твой бывший Вождь тоже. – Он указал на Всезнайку с Фарашем.

Мечу этот аргумент не показался столь уж веским, как, судя по всему, полагал Лорд-Чародей.

– А с другими Избранными ты говорил? – поинтересовался он.

– Я разговаривал с новым Вождем – она себя называет Вожак, как, видимо, всегда поступали все Вожди. Она считает, что ей не положено работать со мной вместе, но сочла, что все это звучит весьма многообещающе.

– Довольно благоразумно.

– Красавица отказалась со мной разговаривать, а с остальными я еще не связывался. Был занят другими вещами.

– Понятно.

– Но надеюсь скоро их отыскать. Ты избавил меня от лишних забот, придя сюда вот так, незваным.

– Неужели?

– Ну да! Серьезно, Воин, я хочу, чтобы все власти Барокана – Лорд-Чародей, Избранные, Совет Бессмертных и многочисленное жречество – вместе поработали над тем, чтобы превратить наш Барокан в еще более процветающий край. Я хочу, чтобы вы все присоединились ко мне, помогли осуществить мои проекты, выдвигали свои предложения и давали советы, как лучше помочь нашему народу.

– Похоже, не больно-то ты нуждался в наших советах, когда начал строить дороги и дворцы.

– Ну, откровенно говоря, Воин, если бы я попытался заранее получить от всех согласие, как по-твоему, что бы из этого вышло? Мы бы и поныне спорили, кто должен говорить первым и как подсчитывать голоса. Нет, я предпочел взять инициативу в свои руки, чтобы все могли убедиться в полезности сотрудничества. Как только фургон стронулся, его двигать куда легче.

– Я… Могу я говорить откровенно, Артил?

Лорд-Чародей, откинувшись на стуле, махнул рукой:

– Да конечно, говори все!

– На первый взгляд, твои планы кажутся чудесными, но хоть я и молод, все же пожил достаточно, немало поездил и повидал и отлично понимаю, что далеко не всегда вещи оказываются такими, какими кажутся на первый взгляд. Я не готов вскочить и громко объявить, что твои замыслы – задел для великого будущего. Так что я подожду высказывать свое мнение, пока не увижу больше.

– Честные слова, – снова широко взмахнул рукой Лорд-Чародей. – Ты только дай мне шанс, и увидишь, что я руководствуюсь лишь благими намерениями и готов изменить все, что приносит больше вреда, чем пользы. – Повернувшись, он указал на очередное принесенное блюдо, на котором лежал десяток жутких мертвых паукообразных тварей: – Попробуй-ка вот это. Это называется крабы. Они водятся в мелководных морях возле Северных Болот. Я специально в первую очередь проложил дорогу до Северных Болот, чтобы их могли поставлять сюда и мне не приходилось бы летать туда всякий раз, когда захочется отведать крабового мяса. Леррами воздуха управлять труднее всего, и часто летать даже самому сильному чародею не так-то просто.

– Крабы? – вытаращился Меч.

– Да-да, крабы. Вскрываешь панцирь и высасываешь мясо и сок. На побережье и Западных Островах они считаются деликатесом. Но пока не проложили дороги, их было невозможно доставить в глубь страны. Они не хранятся долго, и приходится их везти живыми в бочках с морской водой, а затем уже варить. Такое было невозможно, пока не построили дороги и фургоны. Правда, попробуй. Объедение!

Меч поглядел на мерзких тварей и содрогнулся.

– Нет, спасибо.

– Как хочешь. – Лорд-Чародей был явно разочарован. Он с хрустом оторвал ногу одной из тварей, вскрыл руками и, как и говорил, с явным удовольствием высосал мясо.

Меч отхлебнул пива, вытер губы и сказал:

– И еще одно.

– Что же?

– Я хочу поговорить с тобой частным образом. А потом с Фарашем и Всезнайкой. По очереди. Есть вещи, которые мне неловко обсуждать при всех. – Меч обвел рукой стол, за которым, помимо Лорда-Чародея, двух его советников и самого Меча, сидели еще пара дюжин секретарей, служащих и придворных, затем охватил еще и стражников в дверях и прислуживающих за столом служанок.

– Ну и насколько «частным» тебя устроит?

– Я имею в виду – наедине с каждым из вас. Без охраны, без слуг, и ты дашь слово, что не станешь использовать магию или какие-либо приспособления, которыми ты нашпиговал этот дворец, чтобы подслушать, о чем я говорю с другими.

Лорд-Чародей, немного подумав, подозвал одного из стражников.

– Воин, это Азал ори Таф, капитан моей гвардии, – сказал он, когда стражник приблизился к столу.

Меч кивком приветствовал капитана.

– Капитан, ты слышал, что он сказал?

– Конечно.

– И что думаешь?

Капитан окинул Меча оценивающим взглядом:

– Если он разденется догола и пойдет на встречу с тобой в той одежде, что мы ему дадим, и в то место, что мы укажем – где точно будем знать, что не припрятано никакого оружия, – и если ты будешь вооружен, то я считаю, что риска особого не будет.

– А моего слова, что я его не трону, недостаточно? – спросил Меч.

– Нет. Не тогда, когда жизнь моего господина под угрозой.

– Я не собираюсь делать ему ничего дурного.

– Ну, значит, тогда не станешь возражать и против выставленных условий.

– Ладно, принимаю, – вздохнул Меч. – Просто я считаю, что это лишнее. В конце концов, ты уж точно не заставляешь всех и каждого, кто приближается к Лорду-Чародею, следовать таким правилам.

– Ты не «каждый», – указал капитан. – Ты один из Избранных.

– Я и впрямь один из Избранных, – кивнул Меч. – Что ж, так тому и быть. Значит, после ужина?

– О времени договоримся, – сказал Лорд-Чародей. – Еще пива?

Глава 6

О времени договорились, как и было обещано. И в тот же вечер за Мечом пришли, чтобы отвести на аудиенцию. Он знал, чего от него ждут, а потому облачился в простой балахон и захватил с собой лишь серебряный талисман, дарующий магию Воина. Меч не мог его оставить: если расстаться с талисманом хотя бы на несколько минут, то заболеешь. Это он выяснил на собственном опыте.

Обыск на предмет выявления спрятанного оружия оказался дотошным. Талисман обнаружили и сочли опасными – слишком острым, но Меч сумел убедить стражника разрешить взять талисман с собой, пообещав оставить его у дверей. Он понадеялся, что в этом случае талисман будет достаточно близко, чтобы не гневить лерра, и в то же время не составит угрозы Лорду-Чародею.

Наконец со всем разобрались, и Меча провели в крошечную пустую комнату, где его уже ждал Лорд-Чародей.

Артил восседал на единственном стуле.

– Боюсь, тебе придется сесть на пол или стоять, – виновато сказал он. – Капитан боится, что ты сможешь использовать мебель как оружие.

Вздохнув, Меч уселся на пол у двери, подоткнув под себя тонкий подол балахона.

– Я правда не собираюсь тебе вредить. Убить тебя я могу и голыми руками, или сделать удавку из этого балахона.

– У меня есть кинжал, ну и моя магия, конечно.

– Я запросто отниму у тебя кинжал и заткну тебе рот балахоном. Но я не желаю тебе зла, Артил. То, что я тебе это сказал и лишил себя возможности захватить тебя врасплох, уж наверное, свидетельствует об отсутствии дурных намерений.

– Убить меня, если ты сочтешь, что я не гожусь на роль Лорда-Чародея, – твой священный долг, – осторожно возразил Артил. – И я полагаю разумным принять ряд предосторожностей.

– Безусловно. Но, откровенно говоря, я не считаю тебя неподходящим и верю, что ты предпочтешь отречение смерти.

– Вообще-то мне бы и этого тоже не хотелось.

– Нисколько не сомневаюсь. Правду сказать, мне совсем не хочется убивать тебя или вынуждать отречься.

– А что же еще ты хочешь обсудить со мной наедине? В конце концов, мы ж с тобой друг друга совсем не знаем, Меч. До сегодняшнего дня мы встречались лишь дважды. Так что могло привести тебя сюда, кроме долга Избранного? И что это может быть, кроме моего устранения?

– Нет, речь совсем о другом… ну, или не совсем…

– И о чем же?

– О Фараше инит Керре.

– Вот как! – Лорд-Чародей озадаченно откинулся на спинку стула.

Меч вздохнул:

– Лорд-Чародей… Артил… Тебе известно, почему Фараш больше не является Вождем Избранных?

– Мне известно, что некоторые события, связанные со смертью моего предшественника… Ну, в общем, нет, не знаю. Конечно, я у него спросил, и он ответил, что вы сочли, будто он пренебрегает своими обязанностями, и он согласился отказаться от своей роли и поклялся никогда больше этого не обсуждать.

– Мне он такой клятвы не давал. Вдаваться в подробности он не пожелал потому, что побоялся лгать в присутствии Всезнайки, а правду сказать не посмел.

– О чем ты? – озабоченно нахмурился Лорд-Чародей.

– Я о том, что Фараш инит Керр, Вождь Избранных защитников Барокана, оказался предателем. Он заключил союз с Темным Лордом с холмов Гэлбек и сознательно препятствовал нам. Он убедил нас позволить Воровке отказаться от ее роли, он повел нас в убежище Темного Лорда, не имея никакого плана и без всякой подготовки, и делал все возможное, чтобы задержать и деморализовать нас. Он сговорился с Темным Лордом, чтобы Говорунью ранили, и половина нашей команды осталась ухаживать за ней. Наконец, он завлек меня и Лучника в ловушку в донжоне Темного Лорда. Я смог освободиться при помощи магии – прости, не стану вдаваться в подробности: этот трюк мне еще может пригодиться. И я захватил Фараша с Темным Лордом врасплох. Темного Лорда, как тебе известно, я убил, а Фараша силой заставил пообещать отказаться от роли Избранного. – Меч вздохнул. – Мне не пришло в голову поинтересоваться, чем он потом занимался, и уж точно я не мог предположить, что он станет одним из твоих советников. Полагал, что зрелища одного убитого у него на глазах союзника более чем достаточно, чтобы удержать его от подобного.

Пока Меч все это излагал, глаза Артила расширились, а потом сузились в щелочки. Он наклонился вперед, облокотившись о колено.

– Он… Он предалвас?

– Да.

– Но… Но почему?

– Потому что он заключил с Темным Лордом с холмов Гэлбек союз. Действуя сообща, они намеревались поймать как можно больше Избранных, держать нас в плену, чтобы мы не могли ни воспользоваться нашей магией, ни передать ее кому бы то ни было, а затем, убрав нас семерых с дороги, они вдвоем намеревались править Бароканом как личной вотчиной, поработив население. Фараш до этого уже использовал свой магический дар убеждения, присущий Вождю Избранных, чтобы поработить свой родной город – Двойное Падение. Он мне рассказывал, что у него там дворец и гарем.

– Но он… У него и правда… То есть, я имею в виду, у него правда есть дворец?

– Я не видел ни дворца, ни гарема, – пожал плечами Меч, – но я слышал, как он сговаривался с Темным Лордом, слышал, как он сознается в своих преступлениях, и слышал от него предложение, что ему и мне следует присоединиться к преемнику Темного Лорда – то есть к тебе, – чтобы править Бароканом.

– Он такое предлагал? А ты… Ну, ты явно отказался. Но почему ты его не убил? Уж причин-то у тебя было более чем достаточно.

– Это не мое дело. Я избран защищать Барокан от злодеяний, совершенных Лордом-Чародеем, а не от других Избранных. Я думал, что без магии он станет безвредным, и… мне не нравитсяубивать. Это неправильно. Иногда необходимо, быть может, но неправильно.

Артил потеребил губу и пристально поглядел на Меча:

– Значит… Этот Фараш и есть твой единственный враг, о котором ты упоминал? Тот самый, кому ты сохранил жизнь?

– Да, именно он.

Лорд-Чародей выпрямился и подергал себя за кончик бородки.

– Все это очень интересно. Весьма интересно.

– Лорд-Чародей, – продолжил Меч, – из всего увиденного за те дни, как я покинул Безумный Дуб, больше всего меня встревожил человек, стоящий рядом с тобой на возвышении. Дороги удивили, и я боюсь, что они еще могут принести непредвиденные последствия, Летний Дворец беспокоит, потому что находится за пределами Барокана, твой союз с Всезнайкой идет вразрез со всеми традициями, и мне интересно, зачем тебе столько стражи и для чего такая мощная защита. Но присутствие Фараша – единственное, что меня пугает и заставляет усомниться в твоих добрых побуждениях. Я боюсь, что даже без магии у него слишком хорошо подвешен язык и он может сбить тебя с толку. – Он поднял руки: – Я сижу тут перед тобой беззащитный, потому что действительноверю, что намерения у тебя добрые и что ты хочешь править Бароканом мудро, долго и хорошо, а потому у меня нет иного выхода, кроме как предупредить тебя.

– Он ведь мог измениться, знаешь ли, – задумчиво произнес Лорд-Чародей. – Быть может, он сделал вывод после провала его предыдущего заговора и увидел, что из добра можно извлечь больше выгоды, чем из зла, и что лучше, чтоб тебя любили, а не боялись.

– Возможно, – согласился Меч. – Но сомневаюсь.

– Не могу тебя за это винить. Ты правильно сделал, что сказал мне об этом наедине. Я ценю твое доверие.

– Спасибо.

– Еще что-нибудь?

Меч поколебался.

– Не уверен. У меня такое чувство, что мне следовало бы сказать еще что-то, например, насчет того, что у меня есть оговорки насчет дорог и дворцов, но я пока не могу сформулировать точно, к тому же это совершенно не обязательно обговаривать наедине. А кроме того, полагаю, что ты уже и так все знаешь, даже если я больше ничего не добавлю.

– Думаю, да, – кивнул Лорд-Чародей. – Мне понятна твоя озабоченность. Правда, понятна. Я взбаламутил уклад, который держался незыблемо на протяжении семи столетий, и у нас нет способа проверить, будет ли новый лучше. Я это знаю и понимаю, почему тебя это беспокоит. Но у рыбаков Западных Островов есть присказка: невод может зацепиться за камни, запутавшийся невод может опрокинуть корабль и увлечь на дно, но если не забросишь невод, то и рыбы не поймаешь. Иногда нужно идти на риск и смотреть, что получится. Если ничего не выйдет, ты извлекаешь из этого урок, наводишь порядок и идешь дальше.

– Надеюсь, ты прав, Артил.

– Поедешь со мной в Летний Дворец как один из моих советников? Может, даже дашь моим гвардейцам пару уроков фехтования?

– Да, в общем-то могу, – не очень уверенно ответил Меч. Что-то его грызло по поводу Летнего Дворца, но он никак не мог сообразить, что именно.

– И я хочу попросить тебя еще об одной услуге. И прошу сейчас, пока мы одни, на случай, если ты откажешься. Чтобы слухи не расползлись.

– О какой?

– Я уже упоминал, что Красавица отказывается со мной разговаривать. Не мог бы ты побеседовать с ней от моего имени и рассказать, что именно я пытаюсь сделать? Поделись с ней своими искренними впечатлениями. Я хочу, чтобы все Избранные поняли ситуацию. К другим я отправлю нарочных, но Красавица… Мне думается, с ней нужно поговорить именно тебе.

– Потому что ни один мужчина, кроме Избранных, не может этого сделать, ибо поддастся страсти, а любая другая женщина сдохнет от зависти?

– Нет, – криво усмехнулся Лорд-Чародей. – Не поэтому.

– Так почему?

– Потому что она тебе доверяет.

– Вот как! – Это заявления застало Меча врасплох, но он не мог его отрицать. Красавица не доверяла никому, кроме остальных Избранных, это правда. – Почему ты не послал к ней Всезнайку? Он ведь здесь уже довольно давно.

– Много лет, – скривился Лорд-Чародей. – Но он отказался.

– О как! – моргнул Меч. Странно. С чего бы Ведуну отказываться? Он месяцами пребывал в обществе Красавицы шесть лет назад, и они неплохо ладили. Ему она доверяла, в этом Меч ни секунды не сомневался.

Что ж, наверное, у Всезнайки на то свои причины. В отличие от Меча. Он-то, Меч, точно не имеет ничего против того, чтоб снова повидать Красавицу. Помимо того, что она – самая прекрасная женщина в мире и многие мужчины с радостью любовались бы ею и слушали ее голос, Меч обнаружил, что она очень приятный человек. Даже в обществе мужчин-Избранных она неохотно позволяла кому бы то ни было ее видеть или слишком уж приближаться, но с течением времени, что они были вместе, постепенно расширила границы общения, и Меч в конечном счете неплохо ее узнал. Она была осторожной, но храброй и решительной в случае необходимости. Не любила попусту тратить слова, и если говорила, то всегда что-то важное. Меч даже подумывал одно время, что их дружба может перерасти во что-то более серьезное, но Красавица быстро положила конец его планам, указав на восемнадцатилетнюю разницу в возрасте.

Восемнадцать лет… Значит, ей сейчас сорок четыре – сорок пять. Наверное, ей уже пора передать свой статус другой женщине, помоложе.

Впрочем, это ей решать.

– Мне надо подумать, – ответил Меч. – Но, наверное, я смогу это сделать.

– Отлично! Великолепно! – Лорд-Чародей сжал ладони. – Ну, на этом все? Мы закончили?

– Думаю, да. Мне уйти первым? Так капитан рекомендовал?

– Вроде бы. Той же дорогой, что пришел, если хочешь забрать свои вещи.

– Конечно.

Меч встал одним быстрым ловким движением и поклонился Лорду-Чародею.

– Ты так быстродвигаешься! – воскликнул тот чуть испуганно.

– Доброй ночи, Лорд-Чародей. – Меч повернулся и вышел из комнаты.

За дверью стоял стражник, и как только Меч забрал свой талисман, сопроводил его в комнату, где он сменил балахон на более привычную одежду, в которой пришел из Безумного Дуба. Затем отправился в отведенные ему покои и снова переоделся – в более подходящую одежду. Он хотел еще кое-что сделать, прежде чем лечь спать.

Поколебавшись, он все же оставил меч в комнате – не хотелось казаться чересчур воинственным.

Оказавшись в коридоре, он сообразил, что понятия не имеет, куда идти, и тут углядел стражника в конце коридора.

– Прошу прощения, – сказал он, подходя к стражнику, – я хотел перекинуться парой слов с Фарашем инит Керром. Не знаешь, где его найти?

– Кого?

– Советника Лорда-Чародея, того, что некогда был Избранным Вождем.

– А, Старого Вожака? Конечно, знаю. Его комната вон там, третья слева, – указал страж.