Текст книги "Девятый талисман"

Автор книги: Лоуренс Уотт-Эванс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)

Глава 3

И вот четыре дня спустя Меч закинул мешок за плечи и двинулся по дороге на юг.

Все эти четыре дня население Безумного Дуба страдало от кошмаров и призраков. Скотина сделалась пугливой и упрямой, добрая половина молока свернулась, и таинственным образом скисла бочка пива. Но с дорогой ничего дурного не произошло, хотя в Безумном Дубе пока никто так и не рискнул ею воспользоваться.

Никто не пришел сюда ни из Ивового Берега, ни из более отдаленных поселений. Дорожная бригада вернулась в Ивовый Берег сразу после ночевки в Безумном Дубе, забрав инструменты и свою прочную, увешанную перьями арра одежду. Они поговаривали, что, возможно, вернутся, чтобы протянуть дорогу дальше на север, но явно не были уверены в своих словах, да и никаких признаков продолжения работ не наблюдалось.

Еще они говорили об имеющихся возможностях для целеустремленных молодых людей и девушек в Зимовье и Среднеземье, и вообще из тех поселений, где есть дороги. Похоже, строительство дорог было не единственным проектом Лорда-Чародея, хотя подробностей не знал никто. Мечу очень хотелось разузнать побольше об остальных проектах и о том, как идет дело по вербовке людей на работу в других местах. Ему всю жизнь твердили, что люди привязаны к леррам своей родины, и что те, кто пытался переехать на новое место, часто болели и быстро умирали.

Конечно, Избранным, защищенным магией, это не грозило. А проводники и барочники были людьми, либо не имевшими связей с родными леррами, либо умевшими их обрывать без ущерба для себя, однако большинство людей, казалось, были обречены на эти волшебные узы. Но если так – каким образом Лорд-Чародей сумел набрать людей на строительство дорог, не обрекая их на страдания, а возможно, и гибель? Может, он придумал какой-то магический способ решения задачи? Или вообще все это изначально миф?

Так много вопросов!

Меч не хотел срываться с места, пока растревоженные лерры или лерр самого Безумного Дуба, разъяренные последними событиями, носятся по окрестностям. Он выждал несколько дней, желая убедиться, что все поуспокоилось.

И в самом деле разрушительное воздействие дороги с каждым днем делалось все слабее, а жрицы постепенно изгнали чужих лерров за границы поселения, успокоили домашних лерров, и те опять стали покладистыми. На третий день Меч переговорил со Старшей жрицей, когда та отдыхала после особо тяжелых переговоров с леррами сельских улочек, и из сказанного ею сделал вывод, что худшее уже позади, и ему нет больше резона тянуть. Да и в любом случае успокаивать лерров – не его задача, он даже не знал, как за это взяться, а жрицы вроде бы с этим справлялись.

Итак, он собрал немногочисленные пожитки, попрощался со всеми и теперь шагал на юг по дороге в Ивовый Берег.

Казалось странным покидать Безумный Дуб без проводника, но именно для того и прокладывали дороги – чтобы обычные люди могли самостоятельно перемещаться из поселения в поселение. Конечно, Меч был не совсем чтобы обычным человеком, но тем не менее, когда он в последний раз уходил из Безумного Дуба в сторону Зеленых Вод, он следовал за проводником и полагал, что ему опять придется пользоваться услугами проводника, если он когда-нибудь надумает бродить по свету.

И вот теперь он шагал один с мечом на поясе, талисманом в кармане и тремя перьями арра на шляпе. Никто не указывал ему путь, никто не защищал от враждебных лерров. Достаточно было всего лишь идти по дороге, чтобы дойти до Ивового Берега, потом до Каменного Моста, Большого Пруда и дальше через Долгую Долину до восточного Среднеземья. А там уже через Среднеземье до Зимовья, расположенного у подножия Восточных Утесов.

Он миновал пограничное святилище, не зная, что ждет впереди. Обычно, когда он пересекал границу поселения, то мгновенно ощущал разницу, выходя с территории, подвластной знакомым благожелательным леррам, во владения диких, чтобы не сказать – враждебных лерров. Однако эту дорогу выдрали из дикой местности, силой проложили, не спрашивая согласия лерров. Старых лерров выселили, а новые еще не обосновались, и все вроде бы считали, что новые лерры воспримут передвижение людей как нечто само собой разумеющееся и правильное. Вопрос лишь в том, знали ли об этом сами лерры? Да и новые лерры толком еще не сформировались…

Когда Меч миновал святилище и ступил на новую дорогу, то ощутил не враждебность дикой местности, а растерянность, и вдруг потерял направление, словно его внезапно закружили. Он сделал шаг, еще шаг – и остановился.

Без сомнения, лерры были растревожены. Даже он, Меч, это почувствовал, несмотря на защиту перьев арра на шляпе, а ведь он не был жрецом и не обладал повышенной чувствительностью. Меч сглотнул, постарался успокоиться и зашагал вперед.

Ощущения были очень странными. Он понимал, что физически просто идет вперед по широкой прямой дороге в добрых семь, а то и восемь футов шириной, но в душе царило ощущение, что он балансирует на раскачивающемся канате. Он припомнил, что один из рабочих дорожной бригады говорил о поддержании дороги. Если дорогой не пользоваться постоянно, она закроется, станет враждебной, и, быть может, даже куда более опасной, чем окружающая ее дикая местность. Поддерживать ее в порядке физически, не давать зарастать, было довольно просто. А вот поддерживать, так сказать, духовно – куда сложней. Люди должны ходить по ней, словно так и надо, и тем самым заставить новых лерров дороги приспосабливаться к их нуждам, а не давать им воли. Если вдруг паче чаяния лерр дороги решит, что он здесь главный, то дороге, потребуются свои жрецы, как поселениям.

Меч чувствовал, что лерры пока еще пребывают в растерянности, и пытался внушить им мысль, что дорога – это егоместо, а не их.

Вроде бы помогло. А может, он просто привык. Или чем дальше от Безумного Дуба, тем лерры спокойнее? Когда он отшагал примерно полмили, ощущения головокружения и неуверенности прошли совсем, и теперь он мог сполна насладиться дорогой и окрестностями.

Утреннее солнце стояло высоко над Восточными Утесами, лучи весело пробивались сквозь кроны деревьев. Листва была ярко-зеленой, а кустарники по обе стороны дороги переливались зеленым, коричневым и серым. Где-то поблизости пели птицы, но Меч их не видел.

Ивовый Берег лежал милях в десяти – двенадцати от Безумного Дуба. Довольно долгий путь, но с новой дорогой его можно запросто проделать за полдня.

Старый проводник водил в Ивовый Берег более безопасным, кружным путем, и дорога занимала почти весь день. Выходили обычно до рассвета, а в Ивовом Береге оказывались уже перед самым закатом.

Меч разглядывал дикую местность по обеим сторонам дороги, пытаясь понять, какие опасности старый проводник считал нужным обходить, но так и не увидел ничего угрожающего. Валежник, свисающие лианы, неровная почва и стрекочущие белки, мерцания и огоньки вроде бы неестественного происхождения, но никакой видимой угрозы.

Хотя с чего бы угрозе быть видимой? Для того и нужны проводники, чтобы предупреждать людей о скрытойопасности. Меч поддернул мешок повыше и зашагал дальше.

Милях в четырех от Безумного Дуба дорога впервые изгибалась. До этого она лишь обходила здесь и там большие деревья, но большей частью была прямой. Однако теперь впереди лежало огромное болото, и дорога уклонялась вправо по твердой почве. Меч знал, что за болотом находится река Долгой Долины, и пригляделся, но так и не понял, увидел ли он воду, или ему лишь показалось. Однако он совершенно точно слышал плеск, хотя с тем же успехом это могли прыгать на болоте лягушки.

Он постоял немного, борясь с искушением пойти проверить. Там дикая местность, а он направляется в Ивовый Берег и в Зимовье, он не окрестности поглядеть вышел. Да и вообще – кто, будучи в здравом уме, просто так пойдет исследовать дикие места, пусть даже его шляпа увешана перьями арра и он Избранный, обладающий магической защитой.

Примерно на полпути Меч остановился перекусить ячменной лепешкой, запил ее пивом и задумчиво поглядел на глиняную бутылку, которую только что осушил. Он знал, что если бросит бутылку в лес, сильно разозлит лерров и обеспечит себе дурные сны и мелкие неудачи. А что будет, если бросить ее на дорогу? Дорожные лерры еще нестабильны, не сформировались до конца и могут не знать, что мусор – это то, против чего они могут и должны возражать.

Но к чему рисковать? К чему поощрять скверные привычки? Да и незачем выбрасывать отличную бутылку. Не так уж она много весит, чтобы избавляться от нее в самом начале пути. Меч воткнул на место пробку, сунул бутылку в мешок и зашагал дальше.

Солнце еще только начало клониться к закату, когда он опустился на колени у пограничного святилища, прося лерров пропустить его в Ивовый Берег.

Несколько местных жителей уже углядели его и поджидали сразу за святилищем. Они почти ничем не отличались от обитателей Безумного Дуба, лишь одежда была чуть иной, с непривычной вышивкой и косыми рукавами, и таких причесок, как у некоторых женщин, Меч прежде не видел: собранные в высокий хвост на затылке волосы переброшены через плечо.

– Безумный Дуб! Ты ведь из Безумного Дуба, да? – окликнул кто-то.

– Да, я оттуда, – ответил Меч, поднимаясь с колена.

– Северная дорога действует! Она безопасна!

– У него перья арра на шляпе…

– Но с ним нет проводника! Он пришел один! Плевать на перья!

– У него меч, – указала какая-то девчушка.

Все моментально замолчали и принялись разглядывать Меча, проверяя заявление девчушки.

– У него и впрямь меч.

– Значит, он Воин. Конечно, ему ничего не грозило.

– Ты Избранный Воин?

– Да, – ответил Меч, пересекая границу поселка.

Воздух внезапно показался спокойней, свет ярче, цвета четче, почва под ногами тверже, когда он оставил полусформировавшихся лерров дороги и перешел во владения зрелых лерров Ивового Берега. Меч вдохнул поглубже, словно пробуя воздух, ощутил аромат местных посевов, готовящейся еды, слабый запах красильни и скота, раскаленный воздух кузни. Похоже, не столько лерры стали менее встревоженными по мере удаления от Безумного Дуба, сколько он сам притерпелся. И теперь, когда он снова оказался среди здоровых, дружелюбных и опытных лерров, все сделалось необычно ярким.

– Добро пожаловать в Ивовый Берег! – Мужчина в длинной белой рубахе шагнул вперед и протянул руку: – Я Тору ан Саллор, помощник Старшего жреца. Добро пожаловать в Ивовый Берег!

– Эррен Заль Туйо, – пожал протянутую руку Меч. – Избранный Воин.

Жрец склонил голову:

– Мне казалось, жители Безумного Дуба не называют даже части своих истинных имен.

– Не называем. Но я не в Безумном Дубе, а Воин принадлежит всему Барокану. Если ты называешь мне хотя бы часть своего истинного имени, а я не отвечу тем же, это можно расценить как оскорбление. То, что в одном селении обычай – в другом преступление, а мне совсем не хочется злить лерров Ивового Берега.

Когда Меч отправился путешествовать в прошлый раз, он старался любыми способами избегать того, чтобы называть хотя бы часть своего истинного имени, и ему было неуютно, когда кто-то это имя произносил. Но со временем, обдумав все, он решил, что это лишь обычай, следовать которому везде и всегда – бессмысленно, а потому надо придерживаться обычаев тех мест, где он бывает. В конце концов тысячи людей в Барокане каждый день пользуются своими именами, и никакого вреда им от этого нет. Поселения наподобие Безумного Дуба, где истинное имя называть нельзя, встречались крайне редко.

Впрочем, Мечу до сих пор было несколько неловко произносить свое истинное имя вслух, хотя жрец этого вроде бы не заметил.

– Отлично. А зачем ты пришел в Ивовый Берег? Проверяешь дорогу, как тут некоторые предположили? Потому что, мне кажется, это не совсем честная проверка – отправлять одного из Избранных.

– Меня никто не посылал. На самом деле я просто иду мимо, направляюсь в Зимовье. Теперь, когда есть дорога, через вас будет пройти быстрее, чем с проводником до Зеленых Вод и до Устья Долины, а оттуда уже в Среднеземье.

– В Зимовье? – Жрец выпустил его руку. – Уж не хочешь ли ты сказать, что собираешься убить Лорда-Чародея?

– Нет-нет! – замахал руками Меч. – Конечно, нет! Разве что тебе известна причина, по которой я должен это сделать. Я просто хочу с ним поговорить, если он соблаговолит, но у меня нет никаких поводов его убивать. – Он указал на дорогу. – Я добрался сюда из Безумного Дуба сам, без проводника, и всего за полдня. Так что я обязан его как минимум поблагодарить.

– Да! Да, мы все в восторге от этих дорог! Хотя, должен заметить, их строительство было для меня весьма болезненным, да и для других жрецов тоже. Даже царь-жрец был нездоров. Сам я пролежал пластом четверо суток и до сих пор не могу есть некоторые вещи без печальных последствий. Когда мы увидели тебя, то понадеялись, что это начало регулярной торговли с Безумным Дубом.

– Мне очень жаль, – пожал плечами Меч, – но это всего лишь я. Впрочем, если вы хотите торговать, я уверен, что жители Безумного Дуба будут рады увидеть торговый фургон.

– Что? – моргнул жрец.

– Торговый фургон. Их используют в Среднеземье. Это… это что-то вроде крестьянской телеги, только крытой и набитой всякой всячиной на продажу или обмен.

– Ах, эти! Три таких приезжали из Каменного Моста с кучей чудесных вещей, когда дорога только открылась. Именно это и убедило нашего царя дать разрешение на строительство других дорог. Но здесьничего подобного у нас нет, – сказал жрец.

– Ну конечно, пока еще нет. Я сглупил. Однако вам стоит сделать хотя бы одну или привезти из Среднеземья.

– О! – воскликнул жрец. – О!

– А мы это можем? – поинтересовался кто-то. Небольшая толпа, разумеется внимательно слушала разговор.

– Почему бы и нет? Или ваши лерры запрещают?

– Лерры Ивового Берега подчиняются царю-жрецу, как и все мы, – сообщил жрец. – Если он захочет, чтобы мы делали фургоны, мы сделаем.

– Понятно.

Мечу и прежде доводилось бывать в таких местах, где люди одержали верх над природой. Точнее, верх одержали жрецы. И не все эти места были приятными. Он не знал, что именно так обстоят дела в Ивовом Береге.

– Могу я узнать, далеко ли до Каменного Моста? Мне удастся добраться туда засветло?

Жрец поглядел на солнце:

– Сомневаюсь. Разве что бегом.

– В таком случае могу ли я где-нибудь переночевать? Мне не хотелось бы никому причинять неудобства…

– Глупости! Для того, кто убил Темного Лорда с холмов Гэлбек, двери Ивового Берега открыты всегда! – Выдержав паузу после столь льстивой сентенции, жрец добавил: – Ну, это я так считаю, но, конечно, последнее слово за царем.

– Конечно. Как мне следует испросить его разрешения согласно этикету?

– Я сам об этом позабочусь, если ты немножко обождешь.

С этими словами жрец развернулся и потрусил в деревню, оставив Меча разбираться с любопытствующими селянами. Его засыпали вопросами о новой дороге, о Безумном Дубе, о Темном Лорде, которого он убил, о его мече и еще о куче всего, что только приходило им в голову. Меч вежливо старался отвечать на все, даже если мог сказать лишь: «Боюсь, я ничего об этом не знаю».

Вскоре вернулся жрец с указанием сопроводить Меча в гостевые покои личной резиденции царя-жреца. Удрать от толпы было большим облегчением.

Впрочем, облегчение оказалось недолгим. Как только Меч вошел в затененный широкий коридор усадьбы, его повели вовсе не в отведенные покои. Для начала к нему вышли три служки и повели в умывальню. Царь-жрец пожелал, чтобы гостю дали возможность ополоснуться, а затем представили пред его ясны очи. Об отказе не могло быть и речи, так что полчаса спустя, тщательно умытый и причесанный, с приведенной в порядок бородой, в начищенных сапогах и в наброшенном поверх пыльной одежды белом облачении, Меч оказался в тронном зале.

Помещение было большим и в меру роскошным, без показухи. Пол устилали ковры, а потолок поддерживали резные и раскрашенные колонны. Царь-жрец восседал на стоящем на возвышении огромном кресле, заваленном горой подушек. Над головой его мерцал золотой ореол. Меч снял шляпу и низко поклонился, ожидая дальнейших указаний.

– Входи, входи, – жестом велел ему выпрямиться царь.

Меч подчинился и, выпрямившись, приблизился, слегка склонив голову, как велели служки.

Ему никогда прежде не доводилось видеть ореол, хотя он и слышал о таком. Весьма впечатляюще, куда больше, чем знаки на лбу у жрецов Безумного Дуба. Не оставалось никаких сомнений, что к этому человеку местные лерры весьма благоволят.

– Что привело тебя в Ивовый Берег?

– Я просто иду мимо по пути в Зимовье, чтобы поговорить с Лордом-Чародеем.

– Просто поговорить?

– Надеюсь, что да. – Меч поднял голову. – Я хочу задать ему несколько вопросов по поводу дорог, которые он велел построить, и быть может, по поводу других его проектов. И не жду от этого неприятностей или серьезных последствий.

Ореол поражал. Он сиял не как обычный свет. Он не отбрасывал тени и хотя казался очень ярким, почти ничего не освещал, разве что буквально в футе от головы царя-жреца. Меч поймал себя на том, что пялится на ореол.

– А, вот как. И что ты думаешь об этих дорогах? Как тебе шагалось от Безумного Дуба?

Меч честно отвечал на град вопросов, которыми буквально засыпал его царь-жрец, в точности как толпа у пограничного святилища. Он обнаружил, что спокойно рассказывает о том, как они с остальными Избранными убили Темного Лорда с холмов Гэлбек, хотя при этом и упустил ряд подробностей: ни к чему царю их знать.

Наконец царь вроде бы удовлетворился. Он повернулся и встал с трона. Царь оказался высоким мужчиной, немного полноватым и мягкотелым, с длинными кудрявыми темными волосами, доходившими до середины спины, и коротко постриженной бородкой с вкраплениями седины. Меч подумал, что царя вряд ли можно назвать красивым, если не считать прозрачного мерцания, которое окружало его и смягчало черты.

– Ты, должно быть, голоден, – произнес царь-жрец. – Пойдем отужинаешь со мной.

Это приглашение, как и все прочие, исходящие от царя-жреца, имело силу приказа. Меч без пререканий проследовал за хозяином и сел за огромный резной дубовый стол, уставленный разными яствами. Полдюжины миловидных молодых женщин в коротких платьях прислуживали, пока они ели и пили, тщательно следя, чтобы царю и его гостю не приходилось за чем-либо тянуться и чтобы кубки не пустовали ни мгновения.

Пока они ели, царь задавал еще вопросы, и Меч заметил, что служанки внимательно слушают ответы, а царь-жрец специально задает вопросы тогда, когда женщины могли слышать ответ. Это, безусловно, объясняло, почему царь выборочно повторял те же вопросы, что уже задал наедине. Они касались тех проблем, что могли представлять всеобщий интерес, и служанки разнесут ответы Меча по всему Ивовому Берегу.

Еда была отличной, как и следовало ожидать за столом царя-жреца, одно блюдо следовало за другим: густой суп и мягкий хлеб, огромное разнообразие фруктов, жареное мясо и жаркое из овощей со специями. Казалось, конца этому не будет. Меч чувствовал, что его живот уже похож на шар, а пояс с мечом стал тесен.

Наконец с едой было покончено, и царь отпустил Меча в отведенные ему покои. Служанка с горящей свечой проводила его до двери. День был длинным, и Меч буквально засыпал на ходу, но когда добрался до комнаты, то обнаружил, что гостеприимные хозяева ожидают от него кое-что еще. Служанка не ушла, когда зажгла свечу в комнате. Меч поколебался, но потом решил что не настолькоустал.

Утром она принесла ему завтрак, а он передал с ней вежливые слова прощания царю. И когда солнце осветило Восточные Утесы, он уже шагал по дороге к Каменному Мосту.

Путешествие прошло без приключений, и совет жрецов Каменного Моста приветствовал его. Они поинтересовались мнением Меча насчет новых дорог, Меч честно ответил, что мнение у него пока еще не сложилось. Безусловно, с дорогами путешествовать проще, но они нарушают естественный порядок вещей, и он еще не решил, перевешивают ли преимущества недостатки.

Дорога от Ивового Берега до Каменного Моста оказалась куда более приятной, чем путь от Безумного Дуба до Ивового Берега. Этот кусок дороги дольше приходил в себя после прокладки, и разница была ощутимой.

На следующий день Меч отправился из Каменного Моста в Большой Пруд. Здесь уже попадались следы фургонных колес, и хотя ни в одном из поселений торговцы Мечу еще не встречались, местные жители охотно сообщили ему, что те приезжали, продавали странную пищу и ткани и прочие чудесные вещи.

В Большом Пруду несколько колдуний – так тут называли жриц – в свою очередь забросали его вопросами. Уже стояла глубокая ночь, когда Меч сообразил, что на самом деле они состязаются друг с дружкой из-за того, в чьей кровати он будет спать. Тут он объявил, что выдохся и спать будет один. Вопросы резко прекратились.

Утром он обнаружил, что все двери здесь для него закрыты, а его мешок стоит у пограничного святилища, откуда дорога вела на юг. Меч понял намек и задерживаться не стал.

К своему удивлению, он обнаружил, что после Большого Пруда перед ним лежит несколько дорог на выбор. Меч выбрал самую восточную, на Холм Попрошайки, где обнаружил жилище резчика по дереву, а заодно и хозяина постоялого двора, отзывающегося на имя Хохотун.

Это произошло на Холме Попрошайки. Когда Меч уже собрался подняться в свою комнату на постоялом дворе Хохотуна, лежащая возле очага огромная коричневая гончая подняла голову и сказала:

– Привет, Воин.

Меч замер и обернулся.

С полдюжины посетителей уставились на собаку с удивлением и ужасом, но Меч понял, что происходит. Ему и раньше доводилось сталкиваться с говорящими животными, когда он с остальными Избранными отправился к Темному Лорду с холмов Гэлбек. Лорд-Чародей мог смотреть глазами низших созданий и управлять ими настолько, что заставлял животных говорить. Это был его обычный способ общения на больших расстояниях – умение, неподвластное остальным чародеям.

– Привет, Лорд-Чародей, – спокойно ответил Меч.

– Идешь повидаться со мной? – спросил пес. Голос был резкий, совсем не человеческий, но слова звучали отчетливо.

– Да, иду.

– Я так и подумал. По какой-то причине я могу видеть, где ты находишься, только ночью, но, судя по направлению, ты держишь путь сюда.

– Да, я иду в Зимовье, – подтвердил Меч.

– Почему я не могу определить твое местонахождение днем? – спросила гончая. – Что-то не так с дорогами?

– Не думаю, – хмыкнул Меч. – Наверное, это из-за перьев арра на моей шляпе, которую я на ночь снимаю.

– А, понятно. Ну да, этим оно наверняка и объясняется.

– Я пока что не слишком доверяю придорожным леррам, – пояснил Меч.

– Экий ты чувствительный. Значит, я скоро тебя увижу?

– Да.

– Отлично. Буду ждать. Ладно, собака устала, поговорим, когда доберешься.

– Как тебе угодно, – слегка поклонился Меч.

Гончая, содрогнувшись, вскочила на лапы, горестно взвыла и, поскуливая, потрусила на кухню.

Потрясенное молчание, царившее на протяжении всей магической беседы, внезапно взорвалось хором приглушенных голосов, взгляды всех присутствующих устремились на Воина.

Меч не обратил на это ни малейшего внимания. Он проводил пса взглядом, чтобы убедиться, что больше никаких реплик не будет, а потом повернулся и пошел наверх. Полезно узнать, что Лорд-Чародей им интересуется, подумал он. Полезно – но, как обычно, слегка сбивает с толку.

На следующее утро Меч, помолившись на прощание леррам Холма Попрошайки, поднял голову и посмотрел, как солнце постепенно освещает Восточные Утесы. Он уже ступил было на дорогу, но вдруг резко остановился.

–  Этоеще что такое? – спросил он.

Хозяин дома, Хохотун, сопровождал его до границы, поскольку местные лерры не любили, когда чужаки тут бродят одни. Хозяин уже было повернулся, но, услышав голос Меча, замер.

– Что именно?

– Вот это! – ткнул пальцем Меч.

Хохотун поглядел туда, куда указывал Избранный Воин.

Вдали, в юго-восточном направлении, на вершине утесов виднелось какое-то большое строение. Оно не выглядело особо выдающимся, хотя с такого расстояния трудно было что-то толком рассмотреть, да еще и солнце било в глаза. Но внимание Меча привлекла вовсе не архитектура, а место, где строение располагалось.

На вершине утесов нет никаких домов, это всем известно. Верхнеземье представляло собой огромные, продуваемые со всех сторон прерии, и большую часть года его обитатели жили в шатрах, кочуя вслед за огромными стаями арра – огромных нелетающих птиц, обеспечивающих своих хозяев мясом и перьями, дающими защиту от магии, а из полых костей и осколков верхнеземцы мастерили себе инструмент.

Верхнеземцы ни за что бы не построили высокий дом прямо на краю утеса.

– Не знаю, – пожал плечами Хохотун. – Его начали строить пару-тройку лет назад. Думаю, уже закончили.

– Кто его построил? Верхнеземцы?

– Да не знаю я, – снова пожал плечами Хохотун. – Вряд ли. Ходили слухи, что это очередной проект Лорда-Чародея. По-моему, кто-то из дорожных рабочих сказал, что так оно и есть.

– Проект? И что же это за проект?

– Я правда не знаю.

Мечу это совсем не понравилось. Лорд-Чародей – повелитель магии во всем Барокане, и в своем царстве может отправляться, куда ему угодно, но земли наверху утесов не были частью Барокана. Утесы служили восточной границей, такой же четкой, как границы поселений внутри Барокана. Лорду-Чародею решительно нечего делать в Верхнеземье, и уж совершенно точно не следует строитьчто бы то ни было там, наверху. Это вмешательство в дела верхнеземцев. Прокладывать дороги по диким местам Барокана – это одно дело: в Барокане Лорд-Чародей волен распоряжаться, но строить что-то в Верхнеземье?..

И кто знает, что еще мог понастроить Лорд-Чародей в разных местах Верхнеземья, слишком далеко от края утесов, чтобы можно было разглядеть?

– А дорожный рабочий не сказал, что это такое? Для чего оно?

– Ну, он как-то это обозвал, – сообщил Хохотун, глядя на венчающее утес строение. – Во всяком случае, со слов моей племянницы.

– И как же? Что она сказала?

– Она сказала, это называется «Летний Дворец».

Меч недоуменно моргнул и снова уставился на строение в вышине. Летний Дворец. Что бы это значило? Некоторые Лорды-Чародеи строили себе дворцы и жили в них. Вообще-то, как правило, они именно так и делали. Но ЛетнийДворец?..

И уж наверняка Лорд-Чародей не мог рассчитывать житьтам, за пределами Барокана!

Нет, ему совершенно необходимо поговорить с Лордом-Чародеем!