Текст книги "Девятый талисман"

Автор книги: Лоуренс Уотт-Эванс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

Меч подумал, что как-нибудь спросит об этом Ясновидицу. Как она и сказала, по дороге у них будет полно времени.

Он припомнил, что та сейчас говорила о Саде Костей. Она ничего не сказала о себе, только о своей матери и несчастных безымянных сестрах, которых считали всего лишь взаимозаменяемыми механизмами для продолжения рода. В некоторых мерзких историях, что он слышал, об этом упоминалось. Говорили, что жрецы Сада Костей обращаются с остальными жителями как с рабами, используя их либо как игрушки, либо как вьючных животных. А местные лерры требовали плату кровью и плотью за каждое зернышко, за малейшее содействие в контактах между людьми и природой. Эти лерры не признавали достойными внимания никого, кроме жрецов. Ходили слухи, что в Саду Костей не существует семей в общепринятом смысле. Даже жрецам не дозволялось иметь семью. И вроде бы границы поселения были обозначены не каменными или деревянными святилищами, а забором из человеческих костей, и забор этот с каждым годом становился все выше. Говорили, что отсюда и название.

Кто вообще может так жить?

И как может женщина, родившаяся в подобном месте, стать Избранной Ясновидицей?

И почему никто до сих пор не уничтожил это поселение? Если Лорд-Чародей сжигает деревья-убийцы и уничтожает чудовищных кабанов, возможно, ему следует что-нибудь предпринять и с Садом Костей. А заодно с Красной Глиной и Барабанной Кожей, коль уж на то пошло. Если он и впрямь хочет сделать Барокан лучше, то в этих поселениях надо много что менять.

Как вообще кто-то из Сада Костей смог стать одним из Избранных? Весьма сомнительно, что местные жрецы позволили бы такое.

Ладно, у него еще будет уйма времени порасспрашивать Ясновидицу по дороге в Зимовье. Меч повернулся к лестнице спиной и отправился спать.

Глава 15

Меч, Вор и Ясновидица без всяких приключений шагали от Безумного Дуба к Ивовому Берегу. В пути они беседовали обо всем и ни о чем: о погоде, о припасах и прочих подобных вещах. Говорили в основном Хват с Мечом. Ясновидица все больше помалкивала, ступая в паре шагов позади мужчин.

Солнце осветило вершины Восточных Утесов и проливало свои ласковые лучи на дорогу. Легкий ветерок шевелил листву деревьев. Порой мимо них проезжали на север торговые фургоны, и путники вежливо махали им рукой. Но по большей части они шли по дороге в одиночестве, наслаждаясь солнечным деньком.

Через некоторое время Меч все же спросил:

– А как ты стал Избранным Вором? Меррилин тарак Долин жила возле Овощного Базара, в западном Среднеземье, а вовсе не на побережье Сорин.

– А что, прежний Воин жил в Безумном Дубе или где-то еще в Долгой Долине? – поинтересовался Хват.

– Нет, – признал Меч, – он из Соленых Болот. Он с парочкой чародеев нашел меня.

– Ну а прежняя Воровка нашла меня примерно так же, надо полагать. Хотя она путешествовала не только с парочкой чародеев, но заодно еще с мужем и двумя детьми.

– До самого побережья Сорин?

Вор отмахнулся от порхающей перед носом бабочки.

– Ну, вообще-то, нет. На самом деле они нашли меня на постоялом дворе в Кривом Дереве. Я ушел из Круглой Бухты, когда мне исполнилось четырнадцать, через несколько месяцев после смерти матери. Меня забрала к себе тетя, но у нее сердце к этому не лежало, так что я предпочел избавить ее от хлопот. Забрал свой небогатый скарб, заплатил проводнику до Серой Скалы, и ушел.

– Ты сирота?

– Вот уже почти десять лет. – Вдоль дороги прыгала белка, и Вор лениво запустил в нее камушком.

– И ты… Где же ты тогда живешь? – спросил Меч. – В Круглой Бухте, Серой Скале или Кривом Дереве?

– Ни там, ни там, – пожал плечами Хват. – Я все больше путешествую. Теперь это куда проще, с новыми-то дорогами.

– Но на что ты живешь?

– Как на что? Я же лучший в мире вор! – поморщился Хват. – Так как, по-твоему, я зарабатываю себе на жизнь?

– Но… а!

– Я был вором до того, как стал Избранным. Именно поэтому меня и выбрали. Прежняя Воровка ненавидела свою роль, потому и искала того, для кого это не составит проблемы. – Он улыбнулся. – А для меня это не проблема, уж поверь.

– Но это же… Это неправильно – зарабатывать воровством!

– Кто бы спорил, – снова пожал плечами Хват. – Сперва у меня был не больно-то богатый выбор, когда я ушел из Круглой Бухты. Либо воровать, либо побираться. И я решил, что коль уж брать у других людей деньги, еду и вещи, то уж лучше брать у жадных, чем у щедрых. И предпочел красть, а не побираться. А теперь у меня помимо собственных навыков есть еще и магия, так что я могу выбирать. И уж поверь, я никогда не обкрадываю нуждающихся и стараюсь не обижать добрых. Монетка там, буханка хлеба тут, у жадных и злых. В результате и лерры мои довольны, и желудок полон, и мое чувство справедливости тоже удовлетворено.

– Но все же это… это неправильно.

– А правильно было со стороны моего папаши, кем бы он ни был, бросить мою мать? – пожал плечами Хват. – Правильно, что моя мать умерла молодой? Правильно, что существует такое дивное местечко, – он ткнул пальцем через плечо, – как Сад Костей, и никто даже не пытается что-то там изменить?

Меч нахмурился.

– В мире полно неправильных и несправедливых вещей, – продолжил Вор. – Леррам плевать на честность и справедливость. Единственное, что их волнует, – соответствует ли это их природе, а мы, живущие среди них, должны с этим смириться.

– Знаю. – Меч коротко оглянулся на Ясновидицу. – Знаю.

На этом разговор увял.

Чуть позже, когда прогрохотавший мимо них груженный яркими тканями фургон напомнил Мечу кое о чем, он таки спросил:

– А зачем ты напялил тот дурацкий плащ, когда пришел за мной?

– Мне пришлось расспрашивать твоих соседей, где можно тебя найти, – пояснил Хват. – Ясновидица устала и нуждалась в отдыхе. То, что мы путешествуем с ней вдвоем, вряд ли бы кого заинтересовало, но вот расспросы, где найти Избранного Воина, вполне могли вызвать интерес. Так что я малость приоделся. Я знал, что таким образом никто не запомнит ни лица, ни примет – только плащ и напыщенные манеры. Никому и в голову не придет, что нелепый самодовольный гонец может быть Избранным Вором. – Он пожал печами. – Я довольно часто прибегаю к маскировке, учитывая мою работу. Когда доберемся до Зимовья, я надену черный наряд гостеприимцев.

– И ты думал, что так тебя никто не узнает, включая и меня, – сказал Меч.

– В общем, да. Как я уже сказал вчера вечером, мне хотелось приглядеться к тебе прежде, чем ты поймешь, кто я такой. – Вор потер шею, вспоминая их встречу на ноле. – Да уж, демонстрация мастерства была весьма впечатляющей.

На эту реплику Меч даже не потрудился ответить.

– А ты сообразил, кто мы такие, куда быстрей, чем я ожидал, – продолжил Хват, пройдя пару шагов. – Лучник нас вообще не узнал, пока мы сами не представились.

Меча это нисколько не удивило, но он опять не потрудился ответить, и разговор оборвался.

В Ивовый Берег они пришли примерно в середине дня и засвидетельствовали свое почтение царю-жрецу. На сей раз встреча прошла быстро и ничем не напоминала тот восторженный прием, который устроили Мечу, когда он впервые прошел по новой дороге. Постоянный поток путешественников и торговцев давно уже сделался привычным, и очередные гости – даже Избранный Воин – уже не вызывали любопытства.

Вор и Ясновидица не стали говорить, что они Избранные. Хват снова представился гонцом из Опрокинутой Корзины, а Ясновидица просто промолчала.

До открытия дорог чужак, отказывающийся назваться и не объяснивший причину прихода, вызвал бы сильные подозрения, но теперь, похоже, никому до этого дела не было. Царь-жрец попросту пожал плечами и перестал обращать на Ясновидицу внимание.

После обмена приветствиями они плотно пообедали у торговцев на городской площади, а затем направились в Каменный Мост. В прежние времена их вел бы проводник кружными путями через дикие земли, кишащие враждебными леррами, и поход от Безумного Дуба до Ивового Берега занял бы целый день, но сейчас еще до вечера можно было спокойно добраться и до Каменного Моста.

Там им пришлось заночевать. По приказу совета жрецов в Каменном Мосту построили большой постоялый двор, и теперь – даже при том, что в поселении уже остановились несколько торговцев – кроватей хватало на всех.

Кроватей – но не комнат.

– Мы не хотим ни у кого отбивать желание построить нормальный постоялый двор, не хотим мешать простым людям снимать комнаты в городе, – объяснила молоденькая жрица. – Если вы желаете уединиться, придется за это платить. Но мы и не хотим, чтобы кто-то ночевал на рынке.

– Мы желаем уединения? – поинтересовался Меч у своих спутников.

– У меня нет на это денег, – пожал плечами Хват. – Если ты платишь…

– А ты? – Меч поймал себя за язык, едва не назвав ее Ясновидицей, и только тут сообразил, что не знает, как еще к ней обращаться.

– Мне все равно, – пролепетала она.

– Ну, значит, сбережем деньги на будущее, – подытожил Меч. – Спасибо, жрица.

Позже, когда они втроем прогуливались по сумеречному городу, Меч все же спросил Ясновидицу:

– Так как мне тебя называть?

– Не важно, – ответила она. – Зови как хочешь.

Меч поглядел на Вора:

– А как ты ее называешь, когда не хочешь разглашать, что она Ясновидица?

– Да как в голову взбредет, – хмыкнул Вор. – Плюшка, Квашня, Красивые Ножки. Или Щепка, или Тихоня. Иногда придумываю что-нибудь похожее на истинное имя: Динзиль, Кэрри или еще как.

При мысли называть Ясновидицу Щепкой Меч поморщился. Тощей она уж точно не была.

– А хоть одно из ее истинных имен ты знаешь?

– Она сама не знает своих истинных имен, – напомнил Вор.

– Значит, с Говоруньей вы еще не встречались?

Ясновидица удивленно на него посмотрела, а Вор ответил:

– Нет. А что? Какое это имеет отношение к истинному имени?

– Говорунья всех всегда зовет истинными именами, – объяснил Меч. – И вряд ли это от нее зависит. Лерры все время засыпают ее истинными именами, и когда Говорунья с кем-то встречается, душа этого человека сообщает его или ее истинное имя прежде, чем тот успевает рот раскрыть. А потом душа талдычит это самое истинное имя постоянно, так что Говорунье проще запоминать истинные имена, чем те, которыми мы сами себя называем.

– То есть она может сказать мне мое истинное имя? – уточнила Ясновидица, внезапно подобравшись.

– О да. Конечно. Хотя погоди-ка! Когда ты стала Ясновидицей, разве чародей, связавший тебя с талисманом, не назвал твое истинное имя?

– Может, и назвал, – ответила Ясновидица. – Не помню. Я испытала такое потрясение… Весь мир вдруг полностью изменился. Все, что я видела и чувствовала, все, что я знала… Я мало что помню из момента перехода. Должно быть, я слышала свое истинное имя, но… оно не отложилось в памяти. Помню только что-то вроде ножа, и только.

– Ага, – кивнул Меч. – У меня тоже, помнится, были похожие ощущения, но не настолько, чтобы я что-то забыл.

– Наша с тобой магия, – она скорее физического свойства, – объяснил Вор. – А у нее относится к восприятию. Уверен, разница существенная.

– Наверняка, – согласился Меч.

– Говорунья может назвать мне мое имя? – снова спросила Ясновидица. – Ты уверен?

– Ну да. – Меча удивила ее настойчивость. – Сказал же. Я абсолютно уверен.

– Надо ее найти! – заявила она, глядя на Вора.

– Найдем, – заверил тот. – Но для начала доставим Воина в Зимовье. Это все равно почти по дороге.

Ясновидица моргнула.

– Разве? Она никуда не перебралась. – Ясновидица указала на юго-запад. – Она там, примерно в ста двадцати милях отсюда.

– В Семи Сторонах? – уточнил Меч.

– Не знаю, – покачала головой Ясновидица. – А она там?

– Понятия не имею, – пожал плечами Меч. – Хотя, по-моему, общее направление верное, и ей там нравится. Потому что там местность без лерров. Хотя ее дом, мне кажется, скорее вон там и чуть подальше. – Меч указал чуть западнее, чем Ясновидица. Он поглядел на угасающее небо на западе, на темную линию гор на востоке, окинул взглядом незнакомые новые дома в Каменном Мосту и развел руками. – А может, я и ошибаюсь. Может, совсем запутался.

– Как бы то ни было, нам необходимо ее разыскать, – заявила Ясновидица. – Зимовье там. – Она указала на юг с небольшим уклоном к востоку. – Ты точно знаешь, что нет более прямого пути?

– Нам нужно для начала доставить Воина, Щепка, – возразил Хват. – И в любом случае в Зеленую Долину не так уж много дорог через перевал. Очень может быть, что ближайшая была в Безумном Дубе.

– Но она может назвать мое истинное имя! – заупрямилась Ясновидица.

– Жила ж ты все эти годы без него, – хмыкнул Вор. – Так что можешь еще малость обождать.

– Но…

– Сначала – Зимовье. Потом – Говорунья.

– Я могу сходить вместе с вами, – предложил Меч. – Она меня знает, так что мое присутствие может оказаться полезным.

– Она же узнает нас, как только увидит, нет? – спросил Вор.

– Ну вообще-то, да, – признал Меч. – Ваши души ей сообщат, кто вы такие.

– Вожак велела нам сначала привести тебя, а за Говоруньей идти потом.Значит, сначала мы отведем тебя, а потомотправимся за ней. Все.

– Я хочу знать мое имя, – прошептала Ясновидица.

– Да почему это так важно для тебя? – спросил Меч. – Разве недостаточно быть известной как Ясновидица?

Чуть помедлив, она все же ответила:

– Так меня называют, но я не считаю это именем. Я по-прежнему думаю о себе так, как меня называли в Саду Костей, а я так не хочу! Я хочу это забыть! И хочу вместо этого мое истинное имя.

– Но почему? – Меч ничего не понимал. – Как тебя звали в Саду Костей? Ты говорила, что не Плодоноска, но не…

– Меч, – быстро перебил Вор. – По-моему, не стоит…

– Нет! – оборвала его Ясновидица. – Это не тебе решать, Хват! А мне.

– Ну конечно, Ясновидица, я знаю, но…

– Не тебе решать. Не тебе выбирать, что и как может или не может причинить мне боль.

– Я… – Хват вконец растерялся. – Как пожелаешь.

Она еще пару секунд яростно сверлила Вора взглядом, потом посмотрела в глаза Мечу:

– Ты ведь знаешь, что в Саду Костей существуют только описания, да? Только слова, только голые факты. То есть стул это просто «Стул», а дерево – «Дерево». Названия и имена там никогда не бывают причудливыми или… как это? Метафорическими. Никогда. Твою мать зовут Белая Роза, но в Саду Костей это не имя. Не может быть именем. Это невозможно. Ты понимаешь?

– Ну да, – смутился Меч. Ничего такого он, разумеется, не знал, но вполне верил словам Ясновидицы.

– Самые распространенные там имена – Крестьянин и Жрец, но иногда ради лерров кого-то выбирают для специальных целей, и это становится его – или ее – именем. Ребенка, рожденного для жертвоприношения в поле, будут звать Кровь, например, потому что кровь – единственная его часть, которая важна, единственное, для чего он рожден и живет. Я знавала там двоих людей по имени Кровь.

– Вот как… – сочувственно пробормотал Меч.

– Ты понимаешь?

– Кажется, да.

Она помолчала, словно собираясь с духом, а потом просто сообщила:

– Меня звали Лакомство.

Меч некоторое время пытался осмыслить услышанное. Наконец до него дошло.

– Вот как, – повторил он, ощутив горечь во рту.

– Поэтому у меня целы пальцы и уши, – продолжила Ясновидица почти бесстрастно. – Чтобы ничего не пропало. Конечно, хлестать кнутом и плетью не возбранялось – это ведь заживет. Так что свою порцию шрамов я получила. Но в остальном меня хранили в целости. Ну и, естественно, не возбранялось пользовать меня по-всякому, поскольку чтобы отомстить мне времени бы не хватило, а лерры не позволяли мне зачать ребенка, который мог бы потом отомстить за меня. Носить одежду мне дозволялось только зимой, но кормили отменно. Я была очень толстой. Ты себе даже не представляешь, какой толстой. Сейчас, пройдя столько миль и питаясь только тогда, когда действительно хочу есть…

– Перестань, – попросил Меч. Ему стало тошно. – Пожалуйста.

Но Ясновидица продолжила, будто не слышала его:

– А потом пришла прежняя Ясновидица, выкрала меня и спасла. За пару месяцев до того, как меня должны были… употребить. Она сказала мне, что попросила лерров ей помочь. Она хотела найти в Барокане человека, который больше всех на свете нуждался бы в новой роли. Кого-то, для кого статус Избранного вовсе не будет бременем, и это оказалась я. – Она улыбнулась.

Меч попытался выдавить ответную улыбку, но получилась лишь гримаса.

Повисло долгое молчание.

– Теперь ты знаешь, – нарушил тишину Вор. – Потому я ее и защищаю. И всякий раз, как начинаю злиться на свою жизнь, вспоминаю, как жилось ей.

– Вожак решила, что мне не стоит встречаться с Лучником одной, полагая, что он вполне может обойтись со мной так же, как мужчины у меня на родине. В конце концов, я же годами так жила. Он может посчитать, что терять мне уже нечего.

– Надеюсь, она ошибается, – сказал Меч, но памятуя обычные манеры Лучника, не был в этом сильно уверен.

– Это не важно, – отмахнулась Ясновидица. – Я и впрямь годами так жила. Еще разок, с одним мужчиной – сущие пустяки. Но у Вожака свои взгляды на жизнь, и она бы такого не потерпела.

Меч содрогнулся.

– Пойду-ка я на постоялый двор. Что-то мне нехорошо.

– Как тебе угодно, – ответила Ясновидица. – Хват?

– Думаю, мы еще малость прогуляемся, – сказал Вор.

Меч молча кивнул и с несчастным видом ушел. Он тоскливо забрался в постель и долго лежал без сна, пялясь в деревянный потолок.

Как можно так спокойно рассказывать о подобном насилии? Ясновидица – странная малышка, но, учитывая ее прошлое, удивительно, что она вообще в здравом уме. Меч поймал себя на том, что чуть ли не восхищается ею. Неудивительно, что она так хочет новое имя! Свое настоящее имя.

Это неправильно, что место, подобное Саду Костей, вообще существует в Барокане. Совет Бессмертных создал Лордов-Чародеев, чтобы не позволять чародеям вредить невинным людям и держать преступников в узде. А затем создали Избранных, чтобы держат в узде самого Лорда-Чародея. Тогда почему же никто не озаботился положить конец злодеяниям в Саду Костей?

Хотя кому этим заниматься? У жрецов нет власти за пределами границ их поселений, а чародеев не заботят беды отдельно взятого поселения. Какая им польза, если они очистят Сад Костей от царящих там ужасов?

Да и могут ли они? Нынешняя система – результат соглашения между жителями Сада Костей и леррами той земли, где он находится. Есть и другие поселения, где лерры требуют тех или иных кровавых жертв вроде Барабанной Кожи, Красной Глины или Бочонка, и с этим мало что могли поделать все те годы, что эти поселения существуют. Если не выполнить требования лерров, посевы не взойдут, колодцы пересохнут, лесные звери не позволят охотникам их убить, рыба в водоемах уйдет от сетей, острог и крючков. В Безумном Дубе лерры требовали, чтобы жрицы постоянно их упрашивали и уговаривали, в Ивовом Берегу они избрали правителем как для себя, так и для людей, царя-жреца, ну и так далее, по всем городам и весям. Везде по-своему.

В Саду Костей лерры требовали мерзость. Без них поселение станет непригодным для проживания.

Меч подумал, что лучше бы так оно и было, но уж это не ему решать.

Лорд-Чародей был более чем счастлив бросить вызов леррам, мешающим прокладке дорог, леррам Безумного Дуба и прочим чудовищам в пустошах. Но лерры поселения – особая статья. Меч это понимал. И тем не менее очень хотел, чтобы Артил пренебрег законами и традициями и сделал что-нибудь для спасения невинных, запертых в Саду Костей.

Может, когда-нибудь он так и сделает. А если это произойдет, потребует ли Совет Бессмертных от Избранных убить Лорда-Чародея за превышение полномочий?

Идея убить Артила за уничтожение тирании жрецов Сада Костей вызывала почти такую же тошноту, как и то, что эти самые жрецы запланировали для Ясновидицы.

Наконец он скользнул в беспокойный сон и едва слышал, как Вор с Ясновидицей вернулись и тоже легли спать.

Глава 16

Остаток пути они проделали тихо и спокойно, без каких-либо происшествий. Хотя, когда они подходили к Холму Попрошайки, Ясновидица сообщила, что Говорунья куда-то исчезла. Последний раз Ясновидица ее чувствовала, когда та передвигалась на восток, но теперь Говорунья ушла из магического поля зрения Ясновидицы – скорее всего нацепила перья арра.

– Может, она узнала, что ее хотят видеть, и направляется в Зимовье, – сказал Меч. – Лерры запросто могли передать ей новости.

– Возможно, – пожала плечами Ясновидица.

Через некоторое время они миновали гостевые дома верхнеземцев и вошли в Зимовье.

Меч слегка удивился, когда Вор повел его прямо по основной дороге к центральной площади у Зимнего Дворца. Меч-то предполагал, что они соберутся в доме Красавицы на северной улице, но они явно шли не туда.

– Куда мы направляемся? – спросил он.

Вор покосился на него.

– Мне не положено тебе это говорить, – ответил он. – Я должен только сказать, что они сами нас найдут.

– А-а, значит, Вожак мне не доверяет?

– Точно.

– Но зачем тогда собирать всех в Зимовье?

– Может, подождем малость и поглядим, кто встретит нас на площади?

– Можно, – кивнул Меч и поглядел на Ясновидицу: – Полагаю, она знает, где они.

– Нет, – покачала головой Ясновидица. – Они от меня скрыты.

Меч кивнул. Следовало бы догадаться, что так и будет – вряд ли остальные Избранные хотят афишировать свое присутствие вблизи Лорда-Чародея. Ему, конечно же, было интересно, кто их поджидает, но спрашивать он больше не стал. Он сам все скоро увидит. И он принялся быстро прокладывать себе путь по запруженной улице, пока все трое не вышли на площадь.

Никаких признаков, что их тут кто-то поджидает, Меч не обнаружил. На площади было полным-полно торговцев, покупателей, приезжих и гостеприимцев. Все заняты своими делами, никто не обращал внимания на трех чужаков. Хват быстро провел их через площадь к нише в фасаде Зимнего Дворца, повернулся и сказал:

– Жди здесь.

Меч пожал плечами, огляделся по сторонам и прислонился к стене, решив, что придется обождать несколько минут.

– Воин, – раздался тихий голос.

Обернувшись, он с удивлением увидел стоящих в нескольких футах от него двух женщин, подпиравших стену Зимнего Дворца. Несмотря на жару, обе были в бесформенных женских черных хламидах гостеприимцев, на головах капюшоны, лица закрыты вуалью.

Впрочем, та, что поближе, откинула вуаль и Меч увидел знакомое лицо.

– Болтунья! – радостно воскликнул Меч. Он не видел Говорунью семь лет, но узнал мгновенно. Быть может, на ее лице и появились еще пара морщинок, но в остальном она нисколько не изменилась.

– Эррен Заль Туйо кам Дариг севет Тиринсир, – произнесла она. – Лерры мускулов и стали рады, что ты вернулся.

– А уж как я-то рад, что вернулся, – ответил Меч, а внутри него что-то дрогнуло при первом же слоге его истинного имени. – Я думал, тебя тут еще нет!

– Лерры сообщили мне, что меня ищут, – сообщила Болтунья. – Я откликнулась на их зов и пришла сюда вчера вечером.

Она повернулась к Ясновидице:

– Азир шир Азир ат Лирини келла Паритир джис Табан, для меня честь познакомиться с тобой и сообщить тебе начало твоего имени. Да избавит оно тебя на веки веков от злобных лерров твоего бывшего дома.

Ясновидица смотрела на нее, широко раскрыв глаза.

– Повтори еще раз, – попросила она.

– Азир шир Азир ат Лирини келла Паритир джис Табан, – повторила Говорунья.

Ясновидица пошатнулась и прикрыла глаза.

– Азир шир Азир… – проговорила она. – Какое красивое.

Меч улыбнулся им обеим. Затем поглядел на вторую женщину, ту самую, что окликнула его. Это была не Красавица, уже это-то он видел точно. И голос был не Красавицы. К тому же эта женщина была куда ниже, и, несмотря на бесформенный балахон, Меч видел, что и фигура у нее не та.

Вор, успевший вернуться, пока Болтунья говорила, теперь вышел вперед и поклонился:

– Приветствую, дамы.

– Все прошло тихо? – спросила низенькая женщина на удивление глубоким сильным голосом. Да, это она окликнула Меча.

– В общем да, – ответил Хват.

– Хорошо. Сейчас мы разойдемся и встретимся в доме. Я пойду с Мечом, ты с Болтуньей, а Ясновидица – с кем захочет.

– Азир, – сказала Ясновидица. – Зови меня Азир.

– Как хочешь, но сейчас мы расходимся. Не нужно, чтобы на нас обратили внимание.

Это замечание напомнило Мечу, что во дворце полно стражников. Он огляделся, но не увидел поблизости ни одного. Трое или четверо маячили в дальнем конце площади, в поисках чего-то, что отсюда не разглядеть, но, как ни странно, у той стены, где стояли пятеро Избранных, не наблюдалось ни одного.

Низенькая женщина перехватила его взгляд.

– Я убедила их, что им срочно нужно исследовать необычную крысиную нору, – сообщила она. – Но им не потребуется много времени, чтобы счесть задачу выполненной, так что пошли отсюда.

– Как я понимаю, ты новый Вождь, – сказал Меч.

– Рада обнаружить, что ты не полный идиот, – хмыкнула она. – Не то чтобы я сомневалась, судя по тому, что я слышала о твоих подвигах, но всегда приятно получить лишнее подтверждение. А теперь поспешим!

Меч быстро проследовал за ней через площадь к северо-западной дороге, и только тут заметил, что Хват, Болтунья и Ясновидица уже довольно прилично ушли вперед по направлению к северной дороге.

– Ты привела Болтунью, чтобы я увидел знакомое лицо, – сказал Меч, догнав маленькую женщину.

– Да.

– А зачем сама пришла, вместо того чтобы просто подождать в доме? Зачем вообще нужно было встречаться на площади?

– Помнишь стражников? Я подумала, что они могут высматривать тебя, и не хотела, чтобы ты привел их к дому. На площади я могла их всех засечь и направить их внимание куда-нибудь в другое место. Постарайся не очень демонстрировать этот свой меч, ладно? Ну и конечно, я хотела увидеть тебя и перекинуться парой слов, прежде чем мы дойдем до места.

Она замедлила шаг, и Меч пристроился рядом.

– Ага.

– Как вижу, ты куда сообразительней Лучника. Красавица мне так и сказала.

Меч понятия не имел, что можно на это ответить, а потому промолчал.

– Тебе можно доверять?

– Смотря что ты от меня хочешь, – осторожно ответил он.

– Я хочу, чтобы ты сделал то, что надо. Выполнил свои обязанности одного из Избранных защитников Барокана.

– Ты можешь мне доверять в том, что я сделаю то, что надо. Но не могу обещать, что моих способностей хватит на все.

– Этого никто обещать не может. Насколько я понимаю, ты побывал у Лорда-Чародея в его скромном уютненьком гнездышке? – Она кивнула в сторону горных вершин на северо-востоке, где возвышался Летний Дворец.

– Да.

– Ведун там, не знаешь? Нам сказали, что он там. У тебя нет других сведений?

– Да, скорее всего он сейчас в Летнем Дворце. Во всяком случае, прошлым летом был там.

– Почему?

– Потому что хочет приглядывать за Лордом-Чародеем, а Лорд-Чародей хочет, чтобы Всезнайка был там. Никогда прежде не было такого Лорда-Чародея, как Артил им Салтир, и Всезнайка им очарован.

– И по-твоему, это все? Он просто очарован?

– Ну, и это тоже. А еще я думаю, что Артил сочтет подозрительным, если Всезнайка внезапно уйдет. Он опасается Избранных. – Добавлять «как тебе, конечно же, прекрасно известно» Меч не стал.

– Но он же позволил тебе прийти и позволяет Всезнайке жить во дворце?

– Он боится Избранных как группы, но каждый по отдельности мы его интересуем. Он назначил Всезнайку одним из своих главных советников и надеется убедить нас всех, что он делает для Барокана благо.

– Он пытается держать нас врозь.

От этих слов Меч чуть не споткнулся. Сглотнув, он проговорил:

– Может, и так. Не знаю.

– Хорошо, – кивнула она. – Так что ты думаешь по поводу нашего Лорда-Чародея?

– На самом деле – и сам не знаю. Думаю, он искренне желает добра и хочет сделать Барокан лучше. Сомневаюсь, что он Темный Лорд. Если бы я так считал, если бы думал, что его следует убрать, то пришел бы к тебе еще много месяцев назад. Но сейчас я считаю, что он делает добрые дела. Его дороги сотворили чудеса, он уничтожил ряд всяких опасностей. Летний Дворец поначалу меня тревожил, но он ведь уже второе лето там проводит, и от этого вроде бы никакого особого вреда нет. Может, погода и не такая приятная, как могла бы, но это всего лишь мелкое неудобство.

– Неудобство?

– Да. – Меч попытался поглядеть ей в глаза, но лицо ее по-прежнему скрывала вуаль. – Раз ты собираешь Избранных, я полагаю, ты считаешь его опасным. Может, я что-то упустил. Мне известно, что Красавицу беспокоили его действия. Порой он меня ставит в тупик. То, что он делает, ни на что не похоже, и Всезнайка не помнит, чтобы раньше было нечто подобное. Но я не вижу никакого явного вреда от его деятельности.

– Ты говорил с ним о его планах?

– Конечно. Я гостил у него несколько дней, и мы с ним беседовали неоднократно.

– И он рассказывал тебе – сверни вот сюда, – он рассказывал тебе о своих планах?

– Ну да, о некоторых. Не о всех, – ответил Меч, сворачивая на указанную аллею.

– Какой-нибудь из них тебя обеспокоил?

– М-м-м… Ну, может, слегка.

– Только слегка? Ну тогда он точно тебе не все сказал. Он не сообщил тебе, почему стало такжарко?

– М-м-м… – Аллея тянулась мимо огороженных, дворов, сужаясь до узкой щелочки между каменными стенами. – Ну, он же не управляет погодой напрямую. Полагаю, что такая жара сейчас стоит потому, что так пожелали лерры.

– Значит, это не его рук дело?

– Да нет, вряд ли. Он сказал мне, что дал указания леррам, что делать в его отсутствие, и оставил их выполнять приказ. Его погодная магия не действует в Верхнеземье.

– Не действует?

– Нет. Покидая Барокан, он расстается со всей своей магией, как и Всезнайка, и я сам.

Они вышли с аллеи на северную дорогу, и Меч недоуменно подумал, зачем понадобилось делать такой крюк. Неужели Вождь и впрямь считает, что кто-то может за ними следить?

– А ты расстался? Целиком и полностью? – Она указала налево.

Меч повернул в нужную сторону.

– Ну, с моей точно. Насчет других сказать не могу, но не вижу, почему у них должно быть иначе. А ты не знала?

– Мы не были уверены. Говорунья сказала, что так оно и произошло. Ну и конечно, Ясновидица не смогла сказать, где находитесь вы с Всезнайкой и Лордом-Чародеем, когда вы были там, наверху. У нее не было даже слабого представления, какое бывает, когда мы носим перья арра, так что она полагает, что это правда. Я не была до конца уверена, что это не какой-то трюк.

– Это кажется безумным, да? – кивнул Меч. – Добровольно отказаться от магии.

– Да. А уничтожение безумного Лорда-Чародея – одна из обязанностей Избранных. Так он безумен?

– Да не знаю я! Честно не знаю. Но сомневаюсь. Если он и безумен, то его безумие куда более скрытое, чем было у Темного Лорда с холмов Гэлбек.

– Ну, значит ты нам обо всем расскажешь подробнее, а там посмотрим. Нам сюда.

Как Меч и предполагал, они пришли к дому Красавицы. Дверь перед ними распахнулась, и мужчина в черной одежде гостеприимцев пригласил их внутрь. Мечу потребовалось несколько секунд, чтобы узнать в нем Тетиву, Избранного Лучника.