Текст книги "Все, что я хочу на Рождество… (сборник) (ЛП)"
Автор книги: Лори Уайлд
Соавторы: Кэндис Хейвенс,Кэтлин О'Рейли
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)
– Кажется, будто мы всегда по разные стороны.
– Паршиво, что ты не работаешь на прокуратуру.
– Паршиво, – повторила она эхом и была шокирована, осознав, что сказала это совершенно серьёзно.
Пять минут спустя он остановился у дома Аланы.
– У тебя свой собственный дом? – спросил он.
– Да.
– Иметь свой дом – это очень ответственное дело.
– Я не боюсь обязательств, – это разом перечеркнуло весь разговор.
– Спасибо, что подвёз, – сказала Алана открыла дверь.
– Подожди-ка секунду, ты не войдёшь в тёмный дом в одиночку.
– Он не тёмный, – Алана махнула рукой на свой освещённый, украшенный рождественскими декорациями двор.
– Я провожу тебя до двери, – судя по тону его голоса, Ной не допускал никаких возражений. Он сразу поднялся с места водителя и, обойдя вокруг, подошёл к ней прежде, чем она могла высказать любые дальнейшие возражения.
По правде говоря, он заставлял её чувствовать себя более спокойной и в безопасности. Ей хотелось, чтобы он проводил её до двери, но она не хотела испытывать этого чувства. Слишком рискованно.
Он взял девушку за руку. Этим вечером Алана покинула дом с одним мужчиной, а возвращалась за руку с другим. Но сейчас была она счастливее, чем ранее. Гораздо счастливее с Ноем, чем с Гюнтером.
Прикосновение Ноя тут же всколыхнуло что-то глубоко внутри неё. Они прошествовали по тротуару, мимо хорошо освещённых ненастоящих подарков, игрушечного паровозика и красноносого северного оленя. Они прошли под аркой рождественских гирлянд, ведущей к её крыльцу. С крыши приветливо махал рукой Санта-Клаус в то время, как включаясь и выключаясь, вспыхивали фонарики в виде синих сосулек.
Что ж, может, в канун Рождества она перегнула палку, но она очень любила это время года.
Они остановились у её двери.
Ной отпустил руку Аланы.
Ей следует пробормотать пожелания спокойной ночи и убраться внутрь, вместо того… черт возьми… вместо того, чтобы так и поступить, она встретилась с ним взглядом.
Глаза Ноя цвета обсидиана, тёмные и таинственные, а челюсть покрыта щетиной. Его длинноватые густые волосы растрёпаны. Ему нужно было бы подстричься. Но даже, несмотря на это, он выглядел дьявольски сексуальным. Она не смогла удержаться и не сравнить этого сильного, дикого мужчину с красавчиком Гюнтером. Тут нечего даже сравнивать. Она бы в любое время была бы готова отчаянно бороться и с радостью променять то совершенство. У Ноя глубокая и уязвимая душа, чего у Гюнтера никогда не было. Хорошо это или плохо, но Ноя сформировала его же тяжёлая жизнь, закрыв его доброе сердце твёрдой раковиной.
И, чёрт возьми, больше всего она хотела разбить эту раковину, чтобы обнаружить того уязвимого мужчину, который скрывается под грубой внешностью.
Ной прислонил одну руку к дверному косяку чуть выше её головы и какую-то минуту они просто стояли там, вырисовываясь силуэтами от света огоньков оживлённых рождественских украшений. Его пристальный взгляд задержался на губах девушки.
Сердце Аланы заколотилось.
Ной издал низкий и хриплый гортанный звук и опустил голову, резко очерченные губы разомкнулись, когда его руки сжали её в объятиях. Ощущая полную беспомощность, Алана уронила свою сумочку и, подняв руки, обвила ими шею Ноя.
Губы Ноя обожгли её чувственным жаром. Его эрекция прижалась к её бедру, тяжёлая и настойчивая. Тело Аланы отреагировало, смягчившись во всех нужных местах. Он провёл ладонью по её волосам, пробормотал её имя хриплым басом, от которого сквозь неё стремительным потоком пронеслась дрожь желания.
Колени девушки едва ли удерживали её. Она хотела его в течение многих месяцев. Мечтала о том, чтобы завершить то, что они начали в ту ночь на заднем сиденье его внедорожника.
– Ной, – прохрипела она, у неё кружились голова. Алана подумала обо всех тех причинах, по которым это было очень плохой идеей, но её тело это не заботило. Потребность сжигала её изнутри, испепеляющая и острая.
– Алана, – выдохнул он.
Она нащупала свою сумочку и подняла её. Отыскала внутри неё ключи от дома. Пальцы девушки дрожали, когда она пыталась попасть ключом в замок. Она чувствовала, что Ной стоял позади неё, и ей хотелось знать, о чём он думает.
Дверь распахнулась. Она шагнула через порог и повернулась к нему лицом.
Выглядя весьма неуверенно, он колебался, ступать ли за ней.
И тогда Алана потянулась, хлопнула ладонью его в грудь, скомкала его рубашку в кулак и втащила его в дом вместе с собой.
Глава 6
В этот момент Ной даже не думал. Просто реагировал. Он пинком захлопнул дверь позади себя и запер её. Нагнувшись, он сгрёб Алану в охапку. Она была пёрышком в его руках.
– O-o-o! – воскликнула она.
– Где твоя спальня? – прорычал он.
– В конце коридора, – ответила девушка тоненьким голоском, затаив дыхание.
Его шаги отзывались стуком на деревянном полу и эхом разносились по дому. Его сердце выстукивало бешеный ритм, а кровь по венам неслась сокрушительным потоком. Дверь в её спальню была слегка приоткрыта. Своим коленом он толкнул дверь, чтобы та открылась шире. Внутри комнату освещал ночник в виде Санта-Клауса.
Он осторожно опустил Алану на ноги.
– Алана, – произнёс он ещё раз её имя, не в силах осознать, что наконец-то он здесь, в её спальне. Уже много месяцев он мечтал об этом.
– Хватит болтать, – сказала она, – просто поцелуй меня.
Как мужчина может с этим не согласиться? Он провёл столько лет, держа свои эмоции на цепи, что они просто закипели, отказываясь сдерживаться хоть на секунду дольше.
Он целовал её, как никогда и никого не целовал. Долго и жарко, обрушившись на неё всеми чувствами, которые он пытался отрицать. Пусть его поступки выразят то, что он не мог передать словами. Я хочу тебя. Ты нужна мне. Я должен заполучить тебя, и не важно, каковы будут последствия. Его руки двинулись к её груди, слишком стремительно, но он жаждал прикоснуться к этим мягким холмикам, скрытым под шёлковым чёрным платьем.
Нежные руки Аланы исчезли под его пальто, скользнув вверх по его спине и прожигая жаром чувственный след сквозь его хлопчатобумажную рубашку, обжигая его кожу.
Он приостановился, чтобы снять своё пальто и отбросить его в сторону. В комнате пахло рождественским печеньем, свежевыпеченным и восхитительным. Он снова притянул девушку к себе, раздвинув её ноги. Её платье задралось, когда она оседлала его бедро, и ткань его брюк тёрлась о её голые ноги. Нежный вздох удовольствия сорвался с губ Аланы.
Она занялась пуговицами на его рубашке, и Ной растерял все последние остатки самообладания, перестав пытаться контролировать своё желание, уступив соблазну и дав полную свободу своему либидо.
Они так молниеносно срывали одежду друг с друга, будто отчаянно спешили развернуть рождественские подарки, пытаясь увидеть, что лежит в красивых упаковках. Алана сорвала с Ноя рубашку и на ней оторвались пуговицы. Его пальцы нащупали застёжку-молнию на платье девушки, и мужчина резко дёрнул ею вниз. В суматошной спешке они раздели друг друга донага.
Тяжело дыша и задыхаясь, они стояли, глядя друг на друга в свете ночника в виде мерцающего Санта-Клауса, а грудные клетки одновременно втягивали воздух и опадали. Вид Аланы сделал Ноя неуверенным и смелым одновременно, окончательно подталкивая его к краю перед опасной территорией.
В этот момент он мог бы сбежать. Должен был бы, но она не дала ему шанса передумать в последнюю минуту. Скользя по всему его телу, она прикасалась к нему своими руками и губами. Ной сгорал в море поцелуев, жара и воплощении щедрости женской плоти.
Алана вцепилась ему в плечи, её ногти впились в его кожу. Он целовал её губы, подбородок и впадинку на её горле между ключицами. Она имела вкус соли и женщины. Девушка прогнула спину, тут же прижавшись к нему. Воспламенив глубоко внутри Ноя яростный огонь страсти.
В ответ на это он трепетал, молясь об избавлении от мучений. Ему лучше сбавить темп, или же он не продержится и пяти минут. Он снял её руки со своей шеи и, уложив Алану в пуховые одеяла, развернул на спину. Он любовался ею, ошеломлённый её красотой. Её потрясающие темно-рыжие волосы разметались по мягким, взбитым подушкам.
Опустив голову, Ной прижался губами к её обнажённому животу, после чего, усеял свой путь поцелуями, поднимаясь вверх к её соскам. Под его губами девушку пробивала дрожь.
– Тебе это нравится?
– М-м-м, – произнесла она знойным шёпотом и провела своими пальцами сквозь его волосы.
Он щёлкнул языком по её напряжённому соску и осторожно прикусил. Её восхитительные звуки наслаждения, словно острым лезвием полоснули пронизывающим удовольствием его солнечное сплетение. Когда она потянулась поиграть подушечками своих больших пальцев его сосками, то услышала от него небольшое, но интенсивное постанывание.
– Тебе это нравится? – прошептала она.
– Нет, – ответил Ной.
– Что? – произнесла она, замешкавшись, выглядя при этом обеспокоенной.
– Я в восторге.
Она ухмыльнулась и продолжила то, что она вытворяла своим ртом, языком и пальцами. После долгих, неторопливых изысканий, от которых он задыхался и тяжело дышал, она оставила его соски, и её рука двинулась вниз. Она гладила его брюшной пресс, проводила кончиками пальцев по его напряжённым мышцам. Ощущение щекотки вызвало в его животе сумасшедшую, эротическую рябь, которая волнами скатывалась вниз, вплоть до его паха.
Когда пальцы Аланы задели его напряжённую эрекцию, она остановилась только, чтобы притронуться к его ноющей головке. Своим дыханием она опаляла его кожу, разжигая в нём страсть. Окончательно не устояв, Ной застонал.
Он гладил, ласкал и целовал её, пока не погрузил их обоих в лихорадку возбуждения. Он больше не мог терпеть ни секунды, не погрузившись в неё.
Алана выгнула бедра вверх, выдав этим приглашение, от которого он не мог отказаться.
– Подожди-ка секунду, милая, – сказал он, выпрыгнув из постели к своим штанам и выхватив из своего бумажника презерватив. Вдохновлённый чистейшим мужским инстинктом, он бросился обратно в постель, своими зубами разрывая обёртку.
– Давай помогу, – она взяла у него презерватив. Раскатала его на каменно-твёрдом стволе Ноя. После чего она, приветствуя его, широко раздвинула перед ним ноги.
Ной погрузился в её восхитительный жар, удивлённый тем, насколько потрясающе она ощущалась. Насколько потрясающе они ощущались соединёнными вместе. Они двигались как единое целое, сбив на пол подушки, стуча изголовьем постели о стену, скрипя пружинами матраса силой, полной страстного желания.
Он изо всех сил пытался сдерживать собственное освобождение, решив, что она должна кончить первая, и когда Алана, содрогаясь в его объятиях, выкрикнула его имя, потребность Ноя, достигнув вершины, обрушилась на него. Он кончил прямо следом за ней, и дыхание у него было порывистым и хриплым.
Они рухнули на подушки. Алана обняла себя за талию, её грудь поднималась и опадала от рваных вдохов. Всё тело Ноя било дрожью. Он вытянул руки, подтащил её к себе и крепко обнял.
Ему так много хотелось ей рассказать. На самом деле, столько много, что у него просто заклинивало мозги, и слова от него ускользали. Ничего из того, что он мог сказать, не казалось ему достаточным для того, чтобы подчеркнуть то, что он чувствовал. Он обожал быть с нею. Это было потрясающе. Лучше, чем потрясающе. Никаких сожалений. Никакого чувства вины. Но, чёрт возьми, этому не суждено было случиться.
Как всё это понимать? Что теперь с ними будет дальше?
Чёрт. Он сглотнул, прижал её к груди и тогда медленно рассказал ей о своём детстве. О ночи, когда его мать умерла, спасая его из дома, в котором полыхал пожар. О своей жизни в приёмных семьях.
Алана не сказала ни слова, просто дала ему выговориться. Она крепко обняла Ноя, а он обнимал её, пока её веки не опустились и не закрылись, и её дыхание замедлилось до устойчивого ритма. Голова девушки была прямо у него под носом, и он чувствовал сладкий аромат её духов. После того, как она заснула, он ещё долго продолжал обнимать её.
Завтра последуют ожидания. Ему придётся иметь дело с последствиями этой ночи. Но в данный момент, пока ещё не настало утро, ему торопиться некуда.
Он лежал там до глубокой ночи, наслаждаясь тяжестью её головы на своей груди, переживая о том, что всё это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Было бы так легко закрыть глаза и уснуть в её постели.
Чертовски легко. Проведённая ночь явилась бы мощным сигналом, который он был не очень-то уверен, хочет ли передавать. И что ему делать?
В итоге Ной выбрался из-под Аланы. Мужчина оставался там и смотрел на неё, как она спала до тех пор, пока серый предрассветный свет не начал просачиваться сквозь занавески. Ему хотелось залезть обратно в постель, улечься рядом с ней и держать её в своих руках ещё сотню лет, но что-то мешало ему это сделать.
Вместо этого Ной осторожно подоткнул одеяло вокруг Аланы и поцеловал её в висок.
– Я сожалею, Алана, – прошептал он. – Но так будет лучше. Ты заслуживаешь гораздо большего, чем я могу тебе дать.
Чувствуя себя так, будто он только что вырвал собственное сердце из груди, Ной быстро оделся и тихо выскользнул из дома.
* * *
Алана пыталась убедить себя, что не разочарована, когда, проснувшись в восемь тридцать, она нашла холодные простыни на другой стороне постели, где спал Ной. Он уже давно ушёл.
Она и правда ждала от него большего? Он рассказал ей всё о своём детстве. Наверное, он был сильно сбит с толку тем, что обнажил перед ней свою душу, и ему требовалось отдалиться от неё на максимально возможное расстояние.
Нет, конечно. От него она ждала не так уж и много. Вот только она ожидала большего от самой себя. Она знала, во что ввязывалась. Обманутые надежды не должны столь тяжёлым камнем лежать на душе. Ной был тем, кем он был, и не в её силах изменить его.
Алана совершенно не жалела о том, что занималась с ним любовью, но почувствовала себя немного подавленной. У неё появились надежды на то, с чем она ничего не могла поделать. Не с Ноем. Он никогда не лгал ей о том, кто он и чего хочет. Несбыточные ожидания возникли исключительно в её голове.
Не стоит переживать. Всё в порядке. В мимолётной интрижке нет ничего постыдного. Если не считать, что она хотела гораздо большего.
Так-то вот! В этом и заключалась проблема. Они с Ноем хотели разного. Алана хотела серьёзных отношений, а он…
Ну, она понятия не имела, чего хотел Ной.
Она встала и, двигаясь неуклюже из-за сладкой боли у неё между ног, приняла душ. Одевшись, девушка прошла на кухню. Она приготовила завтрак и, сев за стол, смотрела на открывшийся вид своего заднего двора. Одиночество просачивалось даже в её кости. Преисполненная решимостью, она отодвинула это чувство в сторону.
Раздался звонок в дверь, и её сердце затрепетало. Ной! Он вернулся.
Алана поспешила к двери, открыла её и застала парня в рубашке механика, который держал в руках планшетный компьютер и ключи от её машины.
– Алана О'Хара?
– Да.
– Я пригнал вашу машину. Распишитесь здесь, пожалуйста, – он протянул ей планшет для электронной подписи.
Она приложила руку к горлу.
– Я не совсем понимаю.
– Ной Бриско вызвал меня ещё до рассвета, – сказал парень. – Попросил меня выбраться из постели, отправиться в управление полиции и починить ваш автомобиль. Сказал, что это срочная работа. Заплатил мне сверхурочные, чтобы я тут же взялся за работу. Она припаркована на вашей подъездной дорожке.
– Ной заплатил за починку моей машины?
– Да, мэм. Он считает вас очень особенной.
– Правда?
– Я шесть лет был его механиком и никогда не видел его таким.
– Каким? – Алана взяла планшет, который он протянул. Расписалась и вручила его обратно.
Механик улыбнулся.
– По уши влюблённым.
– Он не влюблён в меня, – поправила она.
– Он, наверное, ни за что в этом и не признается. Слишком уж Ной скрытный, – парень кивнул головой, словно в подтверждение. – Но он это показывает. Всякий раз, когда он произносит ваше имя, его лицо прямо сияет, как у ребёнка на Рождество.
От обочины просигналил автомобильный гудок.
– Ну, всё, мне пора, – сказал механик. – За мной приехали, чтобы отвезти обратно в мастерскую.
– Спасибо, – сказала Алана и рассеянно закрыла дверь.
Это правда? Неужели Ной влюблён в неё? В ней появилась новая надежда, но ей совсем не хотелось обманывать себя по поводу их шансов.
Когда она добралась до работы, Дуайт Джейкоби встретил её в вестибюле.
– Копы официально арестовали Тига Прайса за поджог. По-видимому, обнаружились новые доказательства, и они довольно уличающие. Поехали. Заглянем в тюрьму, – сказал он, беря её за локоть.
В ту же секунду, когда она снова увидела Ноя, у неё скрутило живот. Их глаза встретились через стол в допросной, и она не слышала ни единого слова из того, что говорили другие, так как изо всех сил приглядывалась, чтобы «прочитать» Ноя.
Он был абсолютно отстранённым, с жёстко натянутым телом, со стиснутой челюстью и расправленными плечами. Он не проявлял каких-либо признаков того, что они провели вместе прошлую ночь. Он сохранял нейтральное выражение лица и был полностью поглощён допросом. Конечно, он ведь профессионал. Здесь рабочая обстановка. Он никогда не проявит, что чувствует.
Однако от его непроницаемого взгляда Алану пробирал ледяной холод.
Кстати, о противоречивых сигналах. С одной стороны, он рано встал и заплатил за ремонт её машины. Его действия – и то, что сказал ей его механик, – как представляется, указывает на то, что она для него особенная. Но язык его сдержанного тела говорит нечто совсем иное.
Только когда рука Дуайта коснулась её плеча, Алана осознала, что допрос закончился, а Тига Прайса уже уводили в камеру.
– Ты где-то за тысячу миль отсюда, – сказал Дуайт, когда они вместе покинули допросную. Алане пришлось силой вынудить себя не оглянуться через плечо, чтобы бросить прощальный взгляд на Ноя. – У тебя что-то произошло, что не даёт тебе покоя?
Да! Ной Бриско.
– Он ведь виновен, да? – она кивнула в направлении, куда надзиратель уводил Тига Прайса.
– По всей видимости, да, – ответил Дуайт. – Но наша работа состоит в том, чтобы организовать по возможности наилучшую защиту.
– Даже когда мы точно знаем, что наши клиенты виновны?
– Да.
– У тебя когда-нибудь было ощущение, что в этом ты совершенно не прав? Что ты помогаешь виновным людям уйти безнаказанными?
– Каждый человек имеет право на справедливую защиту. Это прокуратура должна доказывать вину подсудимого. Если я лучше выполнил свою работу, чем они… – Дуайт пожал плечами, разведя руки в стороны. – Я выигрываю.
– Пусть даже этот преступник может свободно разгуливать по улицам?
Дуайт замолчал, серьёзно к ней присматриваясь.
– Ты подумываешь о том, чтобы переметнуться на другую сторону, Алана?
Она вскинула подбородок.
– Считаю, это вполне возможным.
– Что, приступ угрызений совести?
– В последнее время мои взгляды начали меняться.
– С тех пор, как ты стала водиться с неким полицейским? – Дуайт приподнял брови. – Ты позволишь полицейскому завлечь себя на сторону тёмных сил?
Она вспомнила вечер в маленьком ресторанчике, когда Дуайт снял её с дела Клаусена, чтобы сам мог сыграть на публику перед СМИ. Её мировоззрение начало меняться именно тем вечером, после её разговора с Ноем. Она хотела быть на стороне Ноя. Чтобы помогать сажать плохих парней за решётку, а не выпускать их на волю.
– Да, – ответила она с лёгкостью. – Позволю.
– Это просто такой период в жизни, который ты переживаешь, – сказал Дуайт. – Подожди немного, прежде чем принимать такое важное решение, как это. Не нужно основывать свою карьеру на своих романтических фантазиях.
– Алана, – Ной окликнул её как раз тогда, когда она с Дуайтом подошли к выходу. – Можно тебя на пару слов?
С колотящимся сердцем она остановилась.
– Увидимся в офисе, – сказал Дуайт. – Не забывай, речь идёт о твоём будущем. Не позволяй сердцу сбивать тебя с пути истинного, – он вышел за дверь, оставив её в коридоре с Ноем.
У неё все внутри скрутило, когда она увидела его хмурое лицо.
– Привет, – сказала она, затаив дыхание, так по-глупому, словно они последние двадцать минут не провели вместе на допросе.
– Ты получила свою машину назад? – спросил он.
Она кивнула головой.
– Спасибо, что договорился за меня о ремонте. Я верну тебе деньги.
Он отмахнулся рукой от её слов, но не посмотрел ей прямо в глаза.
– Ремонт машины – это извинения.
– Что…
– Прошлой ночью я полностью нарушил все рамки дозволенного.
Он что, извиняется за то, что сбежал от неё этим утром? Все в порядке. Она поняла. Простила его.
– Нам не стоило…я не должен был… – он замолчал. – Воспользоваться тобой так, как это сделал я.
Он устраняется, идёт на попятную. Он починил её машину не потому, что она для него особенная, а потому что чувствовал свою вину. В полном поражении Алана сделала глубокий вдох. Она была вполне неплохим адвокатом, чтобы не показывать своих истинных чувств. Чтобы он не увидел, как сильно он ранил её. И, кроме того, она знала, что у Ноя были проблемы. Заставлять его корить себя в связи со сложившейся ситуацией – не решение проблем.
Будучи преисполненной решимости выглядеть как обычно, она рассмеялась.
– О, Ной, не убивайся ты так из-за этого. Прошлой ночью было здорово, но у меня нет никаких надежд на что-либо большее от тебя.
– Нет? – произнёс он, задумчиво почесав затылок.
– Нет, – Алана покачала головой, хотя её сердце разрывалось. – Мне нравится проводить время с тобой, но это ничего не значит.
– Не значит? – казалось, будто он находился в полном замешательстве.
– Послушай, я дам тебе немного времени, чтобы подумать о том, хочешь ли ты иметь полноценный роман или одной ночи вместе было достаточно. Бал пожарных назначен на канун Рождества. Если появишься, мы можем провести вечер вместе. Если нет… – она пожала плечами. – Никаких обид.
– Я… э-э-э… Я работаю в канун Рождества.
– Во сколько ты заканчиваешь?
– В шесть.
– Праздник начинается в восемь.
– Ты же знаешь, что я не праздную Рождество, – сказал он. – Именно поэтому я добровольно работаю в праздничные дни.
– В том-то и вся проблема, не так ли? Ты так долго мёртвой хваткой сдерживал рождественское настроение, что не знаешь, как позволить себе быть счастливыми. Ты наказываешь себя за прошлое. Оно закончилось. Тебе нужно всё это оставить в прошлом, или никогда не познаешь счастья.
– Я… – Ной увлажнил губы. – Всё не так просто.
– Это очень даже просто. Всё, что от тебя требуется, – постараться. Решать тебе, Ной. Никакого давления. Никаких ожиданий. Делай всё, что делает тебя счастливым.
С этими словами она круто развернулась на каблуках, чтобы поскорее уйти от него. Есть предел тому, сколько можно притворяться, даже для отличного адвоката.
Глава 7
Управление полиции в канун Рождества было зловеще тихим и спокойным. Ничего не происходило. Ной провёл день, размышляя о том, что Алана сказала в тот день, когда он арестовал Тига Прайса за поджог.
Она возложила всё бремя ответственности на него. Она бросила его там, но в то же время сохранила возможность для будущего. Чего же он хотел?
Алану.
Вот, чего он хотел.
Но он так сильно боялся сделать следующий шаг. Заявить во всеуслышание то, чего хотел. В чём нуждался. Уязвимость заставляла его чувствовать себя слабым. Чтобы признаться, что Алана очень нужна ему… ну, он лучше отправится в рейд на банду преступников без бронежилета и оружия. Всякий раз, когда он оказывался рядом с ней, то чувствовал себя обнажённым, будто она видела прямо сквозь него.
Испугавшись всего этого, он смотрел, как она уходила. Больше, чем что-либо ещё в мире ему хотелось позвать девушку, сказать ей, что он чувствует на самом деле. Будучи с ней, он чувствовал себя живым. Счастливым.
А счастье пугало его до чёртиков.
Гораздо проще, гораздо безопаснее выйти из игры, как она ему предложила. Не пойти на тот бал. Он бы не смог смотреть на всё то праздничное веселье.
Даже не ради возможности заполучить Алану?
Чёрт, да они совсем не ровня. Полные противоположности. Если бы Алана провела с ним больше времени, то довольно бы скоро выяснила, что они не очень-то хорошо подходят друг другу. Ладно, они были отличными любовниками в постели. Ладно, с ней ему было гораздо проще говорить, чем с кем бы то ни было, кого он знал. Ладно, она заставляла его хотеть измениться и стать лучшим человеком, но, в конечном счёте, она потребует больше, чем то, что он может дать. Ей нужен такой парень, который подходит её жизнерадостному нраву. Парень, который в силах признаться ей во всем, что чувствует. Парень, который не под влиянием своей скрытной тёмной стороны.
Он – не тот парень.
Лучше всего положить этому конец сейчас, прежде чем они оба причинят друг другу сильные страдания.
В его мыслях это звучало неплохо, но его кожа вдруг стала такой тесной, словно он стал узником своего собственного тела. Ной даже усидеть на месте не мог. Он бродил по коридорам в поисках чего-то, чтобы занять себя, но не нашёл ничего. Дело против Тига Прайса шло полным ходом. К женщине, которая была найдена без сознания в Особняке Прайса и страдала от кратковременной амнезии, из-за нападения на неё, наконец, вернулась память. Ной принял у неё заявление, когда она вспомнила, что как в старые добрые времена посещала особняк, и что, пока она была там, вдруг застала врасплох Тига за процессом поджога. Дело о том, кто поджёг Особняк Прайса, было раскрыто. Он выполнил свою работу.
Почему же в таком случае он чувствовал себя настолько неудовлетворённым?
В шесть часов он плотнее укутался в своё пальто. Мысль о том, чтобы возвращаться в свою пустую квартиру, просто пугала его. Бар, который посещали местные копы, был лишь в паре кварталов. Он мог сходить и выпить пива с другими людьми, у которых в канун Рождества не было намечено ничего особенного. Холодный воздух может прояснить голову от всех этих постоянных мыслей об Алане.
Как только он вышел из управления полиции, начал падать снег. В самый раз для рождественского вечера. Улицы уже были покрыты слякотью от более раннего, подтаявшего снега. С небес, кружась в воздухе, сыпались снежинки, забрасывая всё осадками пушистой белизны. Они превратили Пайн-Крест в сентиментально-праздничное зимнее волшебство. Алане бы понравилось.
К тому времени, когда Ной дошёл до главной улицы, магазины уже закрывались, а покупатели с пакетами в обнимку спешили к своим машинам. Люди выкрикивали друг другу «Счастливого Рождества». На зданиях и уличных фонарях вспыхивали и гасли сверкающие праздничные гирлянды.
Чувствуя себя вторгшимся чужаком, который каким-то образом случайно провалился в безупречный мир стеклянного рождественского шара, Ной, засунув руки в карманы, стоял на углу улицы и ждал, когда на светофоре загорится зелёный свет. Легкие у него, похоже, заклинило. Не от прохладного воздуха, а от снедающего чувства невосполнимой утраты, во власти которого он находился.
Он держал Алану на расстоянии и не подпускал к себе именно из-за тех особых чувств, которые он старался избегать. Он уже потерял столь многое. И был в ужасе от того, что может потерять ещё больше.
Но ведь он уже потерял.
Потерял Алану.
Потерял своё сердце.
У него не было ничего, кроме его работы. Никто не будет согревать его по ночам. Нет никого, к кому возвращаться домой. Нет никого, кто будет заставлять его улыбаться.
– Сержант Бриско.
Ной поднял глаза и увидел Кристофера Клаусена, махавшего ему с противоположного угла улицы и выглядящего очень весёлым в своём костюме Санты. Как радикально отличается солнечная, широкая улыбка Клаусена от мрачных мыслей Ноя.
– Чудеса случаются, когда веришь, – Клаусен прокричал ему и подмигнул.
Ну да, конечно.
Внезапно Ною захотелось поверить. Он так отчаянно хотел быть уверенным, что у него есть шанс с Аланой. Впустить Рождество. Позволить духу любви и доброй воли, что направлены на всё человечество, распространиться внутри него, пока тот не окажет на него положительное воздействие. Захотелось прямо до безумия, что он не мог дышать, так как его лёгкие отказывались расширяться.
У Клаусена уже есть догадки?
Ной начал пересекать перекрёсток, чтобы извиниться перед мужчиной за то, что он производил его арест, но между ним и Клаусеном прогрохотал мебельный грузовик, загораживая его обзор.
Как только грузовик проехал, Ной был поражён, обнаружив, что Клаусен исчез.
Куда он мог деться за эти пару секунд?
«Чудеса случаются, когда веришь».
Пульс Ноя хаотично подскочил. Клаусен и вправду был здесь? У него что, начались галлюцинации?
«Чудеса случаются, когда веришь».
Это слишком банально. Сентиментально. По-детски. И все-таки… всё-таки…
Его надежды воспарили.
Вдохновлённый и полный решимости не слишком задумываться над порывом, который охватил его, Ной осмотрел городскую площадь. Владелец небольшого магазина закрывал свой ювелирный, который расположен по диагонали от того места, где стоял Ной.
– Подождите! – крикнул Ной, перебегая через улицу. – Пожалуйста, подождите!
Ошарашенный продавец поднял глаза, когда к нему подбежал запыхавшийся и встревоженный Ной.
– Мне нужен подарок для моей девушки, – сказал он. – Не могли бы вы снова открыться?
– Я уже закрыт, – продавец мотнул головой.
– Это же канун Рождества, – сказал Ной. – Она для меня очень особенная. Я хочу… нет, я должен подарить ей что-нибудь такое, что скажет ей о моих к ней чувствах.
– Почему же вы так долго тянули, чтобы купить подарок для неё? – разглядывая Ноя поверх своих очков, спросили продавец, мужчина с козлиной бородкой, в возрасте пятидесяти лет.
– Потому что я полный идиот.
Продавец усмехнулся.
– Я тоже через это проходил, сочувствую вам, но меня ждёт моя семья.
– Я быстро. Обещаю, – пообещал Ной.
Продавец колебался.
– Ну, пожалуйста.
Человек издал добродушный вздох.
– Ладно, но только давайте по-быстрому.
Ноя охватило облегчение, но как только он вошёл внутрь магазина, его взгляд тут же забегал по сторонам в полном смятении. Так много всего, из чего выбирать. Подарок должен быть идеальным. Нечто такое, что имело бы смысл и значение для них обоих. Нечто такое, что предполагало, что он по-настоящему «заполучил» её.
Продавец беспокойно постукивал по витрине с драгоценностями.
– Знаю, знаю, – Ной не хотел покупать что-то от отчаяния. Может, было бы лучше, если он просто забудет об этой затее.
Продавец откашлялся, посмотрев на часы.
Слишком большое давление. У него поджимает время, и если он надеется добраться до бала пожарных вовремя, он сию же минуту должен ехать домой и переодеться. Ной уже собирался извиниться перед продавцом, когда увидел это.
Идеальный рождественский подарок для Аланы.
* * *
Алана пыталась не слишком себя обнадёживать. На балу пожарных она была без кавалера, одетая в сапфирово-синее платье, которое подходило под её глаза и тёмно-рыжие волосы. Зал был забит под завязку. Танцпол был переполнен. Она ждала недалеко от входа, чтобы, увидев Ноя, успеть его перехватить, если он решит появиться.