Текст книги "Нелепо женское правленье"

Автор книги: Лори Р. Кинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

ГЛАВА 13

Пятница, 14 января

Неудержимо рвется из женщины неуемность,

бахвальство ее распирает.

Иоанн Хрисостом

Ценою приниженных улыбочек и притянутых за уши объяснений я получила в «Превратностях судьбы» комнатку. Закрыв за собой дверь, вынула переданный мне Холмсом конверт, разложила содержимое по кровати – и удивилась обилию информации о Храме Марджери Чайлд. Конечно же, Холмс добыл все эти сведения не в одиночку. Состояние финансов, личные характеристики, сухие справки, цитаты, собственные комментарии… Один и тот же почерк, очевидно, профессионального конторского клерка. Одинаковая бумага, везде те же чернила. Методика сбора материала не бросается в глаза, однако отличается тщательностью и продуманностью. Весьма разнообразны источники информации: беседа с кухаркой, опрос горничных, исследование содержимого корзины для мусора, уличная слежка. Нет, не полиция собирала эти материалы.

Оказалось, что Майкрофт, брат Холмса, по какой-то причине заинтересовался церковью Марджери Чайлд еще несколько месяцев назад. Этот «бухгалтер-счетовод» вел открытые и закрытые, явные и тайные счета и интересовался не только бухгалтерией. Когда Шерлок Холмс обратился к брату, тот просто поручил своему клерку скопировать уже собранные материалы, сэкономив нам уйму времени.

Поскольку интерес Майкрофта носил поверхностный характер, в собранном материале имелось немало прорех. Так, упоминалось, скажем, об убийстве Айрис Фицуоррен, но отсутствовали детали. Более полной оказалась информация о смерти Делии Лэрд, но не больше, чем я узнала от Вероники. Были и не относящиеся к делу сведения, например, о том, что на последнем курсе Оксфорда Вероника заинтересовалась социализмом. Но при всей неполноте информация эта побуждала к размышлениям.

Глубже всего Майкрофт врылся в финансовые аспекты деятельности Храма. И результаты не могли не беспокоить.

Делия Лэрд происходила из семейства настолько же состоятельного, насколько и почтенного, владевшего несколькими фабриками в центральных графствах. Оба брата Делии погибли во Франции, она унаследовала львиную долю отцовского состояния. И завещала все Марджери. Сумму весьма солидную.

Айрис оставила меньше, около десяти тысяч фунтов стерлингов. Была и еще одна покойница, о которой я пока не слышала. Некая Лилиан Маккарти. Тоже не из бедных. Погибла в дорожно-транспортном происшествии в октябре. Свидетелей трагедии обнаружить не удалось. Ее смерть и привлекла к себе внимание дотошного Майкрофта. Храм получил почти все ее состояние.

Очень подозрительная череда смертей, но ничего конкретного Майкрофт все же не откопал. Он зафиксировал слухи и сплетни, по большей части о самой Марджери, но, конечно же, не подтвержденные, а иногда и откровенно нелепые. Даже Майкрофт, никогда с Марджери не встречавшийся, всех и вся подозревавший, в особенности женщин, вынужден был отбросить как полную чушь сообщения о сатанинских ритуалах и колдовстве. К судебной ответственности мисс Чайлд никогда не привлекалась, располагала к себе даже тех, кто с насмешкой, с презрением или с негодованием относится к ее Благой Вести. Кстати, на те дни, когда произошли все три упомя нутые смерти, у нее имелось железное алиби. Было в досье и упоминание о браке и вдовстве Марджери. Ну и ушлый же тип этот Майкрофт! Ведь она никому не сообщала о своем замужестве.

Помещения клуба опустели. Постоялицы позавтракали и отбыли по своим делам. Я запихала бумаги обратно в конверт и взяла их с собой в ванную. Мысли отвлеклись от прочитанного и сосредоточились на Холмсе, на его маниакальной склонности к уединенности, секретности, маскировке. Лежа в ванне, я представляла себе, как он ныряет в одно из своих убежищ в обличье курьера-разносчика и тут же выскакивает в наряде монахини или переодевшись уличным торговцем, с какими-нибудь карандашами в коробках. Потом подумала, насколько сложно оборудовать даже одну такую тайную каморку. Вряд ли найдешь для нее место по объявлению в газете. Повара там не заведешь, почту не получишь. Много народу туда тоже не пригласишь. В полудреме я перебирала новые и новые недостатки холмсовских тайных норок, придиралась к тому и другому. Вот, например, понадобилась мне какая-либо одежда, а она в другом убежище… А вдруг здание продадут, прибежишь однажды, а новые хозяева ремонт затеяли, стены сносят… Или рядом что-нибудь переделывают, электричество отрезали… Я поздравила себя со столь ярко выраженной изощренностью и проницательностью и очень кстати вспомнила слова моего стряпчего, мистера Арбетнота:

– Вы теперь весьма состоятельная молодая леди, мисс Рассел, но, к сожалению, вы не вполне подготовлены к этой роли. Если вам понадобятся совет и поддержка, я и мои партнеры сочтем за честь сделать все возможное. Мы храним глубокое уважение к вашим родителям. – И менее официальным тоном добавил: – Мы с вашей матушкой, моей кузиной, всегда поддерживали добросердечные отношения.

Ровно в десять я позвонила в его контору. Чопорная секретарша мгновенно соединила меня со старшим партнером.

– Рад слышать, мисс Рассел, – дипломатично приветствовал он меня.

– Мистер Арбетнот, извините за беспокойство, но вы любезно предложили воспользоваться вашей поддержкой, а я как раз нуждаюсь в помощи.

– Слушаю вас, мисс Рассел.

– Мне нужны квартира и прислуга, но я не хочу сама все это искать. Не могли бы вы поручить кому-нибудь из ваших подчиненных порекомендовать мне надежного агента?

– Разумеется, – тут же согласился он, как мне показалось, с некоторым облегчением. Я перезвоню вам в ближайшее время.

Я поблагодарила и дала ему номер телефона. Мистер Арбетнот позвонил уже через десять минут:

– Мисс Рассел, я нашел нужного вам человека. Его зовут мистер Белл. Если желаете, я вас немедленно соединю с ним.

Я согласилась, поблагодарила и тут же услышала другой голос с ярко выраженным акцентом кокни:

– Мисс Рассел, я Фредди Белл. Мистер Арбетнот сказал, что вы ищете квартиру и прислугу. Можете уточнить, каковы ваши требования и какие суммы ежемесячно вы готовы платить, чтобы я побыстрее вам помог?

– Да, конечно. Больших хором мне не нужно, всего комнат пять или шесть. Плюс площадь для прислуги. Важно местоположение. Блумсбери или окрестности.

Он мгновенно понял смысл моей затеи, что только улучшило мое мнение о фирме «Арбетнот, Мейер и Пероун».

– Место, где вы можете принять кого угодно, чтобы он не чувствовал себя не в своей тарелке, правильно я уловил?

– Совершенно верно. Впечатляющее, но не подавляющее.

– Понял вас, мисс. А слуги?

– Думаю, горничная, которая способна в случае необходимости сварить яйцо всмятку.

– Значит, экономка. И шофер?

– Предпочитаю водить автомобиль сама, – решительно заявила я.

– Но для отдельных случаев дворецкий или шофер?

Краткая пауза.

– Хотите родственников пристроить? – съязвила я.

Более длительная пауза.

– Мисс, я ценю свое положение в фирме, надеюсь на служебный рост и ни за что не стал бы подвергать опасности свою репутацию.

– Извините, мистер Белл. Я подумаю. Да, и вот что – главное сейчас не цена, а скорость. Возможно, квартира мне понадобится ненадолго, но лучше бы найти ее уже к завтрашнему дню. Естественно, я готова заплатить за срочность. Вы сможете порекомендовать агентство?

– Я ваш агент, мисс Рассел. Мистер Арбетнот поручил мне выполнить эту работу для вас. Если сможете встретиться со мной после полудня, то предоставлю для осмотра несколько квартир.

– Так быстро? Очень хорошо. Давайте встретимся в три часа, в моем клубе.

– Договорились, в три часа, клуб «Превратности судьбы». До встречи, мисс Рассел.

Весьма своеобразный тип. Большинство «весьма состоятельных молодых леди» обиделись бы, если бы солидная фирма спихнула их на какого-то кокни. Многие предприниматели держат специально для таких клиенток любезных молодых людей при галстуке и обладающих безупречным выговором. Но кузен моей матушки достаточно доверял моему здравому смыслу. Я с нетерпением ждала трех часов.

Следовало, однако, позаботиться о собственном обличье. У эльфов всего четыре руки на двоих, кроме того, их мастерство элитного пошива в моем случае не вполне уместно. Требовалось что-то дорогое, но не уникальное. Обратившись к консьержке и управляющей, я обнаружила, что эти милые дамы не лучше меня осведомлены, где можно купить подобные вещи. Информацией поделились мои соклубницы, и, зажав в одной руке список с адресами, а в другой – чековую книжку, я отправилась покорять мир лондонской моды.

Хотя времени у меня было не так уж много, я управилась к сроку – при живейшем содействии персонала магазинов. Вернувшись в «Превратности судьбы», я увидела при входе штабель из коробок с платьями. Стол консьержки погребен под шляпными картонками. Упаковки с чулками и нижним бельем выплеснулись в соседнее помещение, проход коридора окаймлен парадом туфель и сапог, а вход на лестницу затрудняют маленький секретер, шелковый ковер и клетка для птиц. (Птицу я попросила доставить позже, уже в квартиру.) Один из курьеров в зеленой ливрее как раз покидал помещение, оставив картонку в руках совершенно ошеломленной консьержки. На коробке – фамилия дорогого меховщика, на лице консьержки – гамма красок и переживаний. Вряд ли с нею случалось нечто подобное за все время службы в этом клубе.

– Мисс Рассел! – пискнула она. – Мисс Рассел, да что же это такое? У нас нет места для хранения всего этого. Я не могу отвечать за сохранность…

Она шевельнула рукой и чуть не выронила коробку.

– Понимаю, мисс Коркоран, понимаю ваши затруднения и обещаю все это отсюда убрать. – Пусть Фредди Белл постарается. Покажет, на что он способен. – Но сейчас, извините, мне некогда. Я ищу квартиру.

Схватив наугад несколько коробок, я понеслась наверх, стукнувшись о свой новый секретер.

Фредди Белл прибыл точно в три на «даймлере» с ливрейным шофером. Он заморгал, увидев мою особу – вероятно, мистер Арбетнот не смог точно меня описать, – а консьержка заморгала, увидев автомобиль. Чтобы не надрываться, перекрикиваясь сквозь стекло, я не позволила мистеру Беллу остаться рядом с водителем.

– У меня список из семи вакантных квартир, – сообщил мистер Белл, усаживаясь рядом со мной. – Прежде чем поедем смотреть, можно ознакомиться с их характеристиками. И на семь вечера я пригласил в контору трех горничных и три супружеские пары из слуг. Вас это устраивает?

– Вполне.

И машина тронулась по маршруту.

Третья из просмотренных квартир оказалась идеальной. Находилась она в Блумсбери, рядом с Грейт-Ормонд-стрит, в новом здании, выстроенном на месте разрушенного в 1917 году сброшенной с «Цеппелина» бомбой. Квартира на четвертом этаже, шесть больших комнат и кухня. Хозяева уехали в длительную поездку по обеим Америкам. Меблировка модная, в последнем европейском стиле, хрупком и колючем, сплошные углы да трубы, металл да зеркала, излишек драматизма, обширные поверхности закрыты ржавого цвета коврами, нежно-розовыми драпировками. Ткани переизбыток. Шикарно – хотя и ужасно.

– Беру.

– Да? То есть я хотел сказать, очень рад, что вам понравилось. В подвале помещения для прислуги.

– Тоже беру. Эта ваша родственница умеет готовить?

– Да, разумеется, мисс.

Клейкие пудинги и водянистые овощи. Ладно, все равно питаться буду по большей части в ресторане.

– Отлично. Хоть сейчас готова подписать бумаги, если найдете представителя. И надо кого-нибудь послать за вещами в «Превратности судьбы».

– Будет сделано, мисс.

Вопрос с прислугой решился сразу, когда оказалось, что троюродная сестра Фредди Белла и ее муж весьма приятные, спокойные и сообразительные люди. Их прежний наниматель уехал в Индию, где слуги дешевы, хотя и ужасны. Фредди и мой новый дворецкий поехали за вещами, а горничная-экономка отправилась в подвал осматривать свои новые помещения.

Оставшись одна, я прошлась по своему временному обиталищу, несколько ошеломленная тем, с какой скоростью мистер Белл все устроил, узнав, что «расходы не имеют значения».

Один из крайне немногих полезных навыков, приобретенных мной за шесть лет опекунских хлопот моей тетушки, – умение обходиться без денег. Мне их выделяли крайне мало, а обращаться за помощью к кому-либо мешала гордость. Теоретически одна из самых богатых особ женского пола в Суссексе, на практике я получала на руки меньше, чем дочка местного мясника.

Лишь однажды, два года назад, я вырвалась из-под опеки, заняла у Холмса кучу денег и устроила оргию покупок. Примерно такое же удовольствие я получила и сегодня, истратив, правда, намного больше средств.

Чтобы продолжать расследование того, что творится в Храме, не буду выходить из образа. Щедрое пожертвование в библиотечный фонд, смена обносков на высокую моду, вход наследницы вовладение наследством. Марджери может прочитать в «Таймс» извещение о переходе недвижимости в Суссексе во владение Мэри Рассел. Я остаюсь ее учительницей, но она начнет меня обхаживать.

Я подошла к широкому окну, занимавшему почти всю наружную стену, выглянула на улицу. Внизу, под лишенным листьев платаном, остановилось такси. Фредди вышел и выволок гору картонок, и внезапно на какую-то долю секунды мне показалось, что я вернулась на другую улицу, на два года назад, и заглядываю в экипаж, вижу изуродованные, изодранные с остервенением остатки одежды, купленной мной в тот счастливый день. Фредди вошел в подъезд. Я передернула плечами, закрыла шторы, направилась к двери.

Эту ночь я спала в дорогой квартире, набив стенные шкафы накупленными в изобилии дорогими вещами, обширная кровать призрачно отдавала сигарами и духами, в ванной ни куска мыла, в кухне пусто.

Очень интересная игра.

Новая прислуга носила фамилию Куимби. Я окрестила их Ку и миссис Ку. Не знаю, насколько слугам это понравилось, спросить их я не догадалась. Я попросила обоих подняться в кухню в девять, и в девять они уже были в кухне. Усевшись, я указала им на другие стулья. Муж и жена переглянулись и уселись на краешки сидений.

– Так, отлично, – начала я. – Вы уже, наверное, поняли, что я не имею представления, что с вами делать. Мне двадцать один год, я только что унаследовала кучу денег и хочу узнать, как с ними обходиться. Не буду врать, что привыкла к толковому хозяйству. У меня еще не было ни горничной, ни шофера, ни дворецкого, так что я буду то и дело путаться у вас под ногами, отвечая на звонки, забирая почту, лазить на кухню, чтобы приготовить себе еду – в общем, буду вас раздражать. Если хотите, можем попробовать, что получится.

Конечно, сказанное мною не было на сто процентов истинно, но соответствовало принятым мною образу и манере поведения – делать то, что я пожелаю, а не быть игрушкой слуг. Супруги снова переглянулись, затем миссис Ку встала и направилась распаковывать большую корзину, которую они принесли с собой – к моему удовольствию, там оказался и кофе, – а Ку слегка расслабился и кивнул.

– Мы согласны, мисс.

– Превосходно. Уверена, что постепенно мы друг к другу притремся. Итак, во-первых, миссис Ку, – пища. «Фортнам и Мэйсон» меня знают, достаточно сказать, что я теперь живу здесь, а не в Суссексе. Ку, вы, наверное, знаете порядочных виноторговцев?

– Конечно, мисс.

– Закупите, что положено. Для коктейлей. Коктейли взбиваете?

– Да, мисс.

– Конечно, вы скажете, что это дурной тон, но что поделаешь, людям нравится. И вот что еще, Ку, если хотите надеть пиджачную тройку, то я не возражаю.

Первый раз я увидела озабоченность в его глазах. Как будто я предложила ему подавать коктейли в купальном костюме.

– По правде говоря, не очень хочу, мисс.

– Неужели? – Я увидела в его глазах понимание. – Итак, у меня сегодня много дел. Завтракать не буду, но от этого кофе не откажусь. Сделайте покрепче. Утром с молоком – но только утром. И всегда без сахара.

– Я принесу, мисс, – сказала миссис Ку. – Может быть, сначала приготовить вам ванну и помочь одеться?

– Спасибо, сегодня я сама, у вас и так полно дел. Может, в другой раз… Скажите, а прически вы делать умеете?

– Не знаю, как с нынешними модными, с короткими, но с вашими волосами управлюсь.

– Вы, оказывается, многое умеете. Мистер Белл сказал, что вы еще и неплохо готовите.

– Нельзя сказать, что я повар высокого класса, но иной раз и со зваными обедами справлялась.

– Отлично. Я пока не собираюсь пиров закатывать. Сегодня обустраивайтесь. Доставайте там полотенца и прочее.

Я потратила еще несколько минут, объясняя свои предпочтения в цветах и запахах – не переношу цветочных – вкусы (свинину не ем, если есть выбор; не ем устриц и омаров; не люблю сметанные подливки к мясу – много чего не люблю). Сообщила также, что чаще всего питаться буду вне дома, а дома всегда буду рада омлету и тому подобному. Затем я послала К у арендовать автомобиль, какой ему понравится, – это задание ему явно пришлось по душе. Миссис Ку отправила закупать необходимое для хозяйства, а я сама переоделась и взяла такси до больницы Гайз. Оттуда я собиралась в Новый Скотленд-Ярд.

ГЛАВА 14

Суббота, 15 января

Догадка женщины намного точнее, чем уверенность мужчины.

Редъярд Киплинг (1865–1936)

Вероника и Майлз закрыты от меня горами цветов, корзинами фруктов, стопками книг, открыток, журналов. Оба сначала меня не признали. Он встал нерешительно, настороженно, но вежливо, она любезно улыбнулась, но тут лицо ее изменилось.

– Мэри? Боже милостивый, ты ли это? Вот это да! Ты выглядишь потрясающе!

– Твое удивление мне льстит, Ронни. Привыкла, что я смотрюсь, как собачий хвост? Нет уж, лучше потратить деньги на наряды, пока до них не добралось налоговое ведомство. Добрый вечер, лейтенант Фицуоррен. Присаживайтесь, я ненадолго. – Лейтенант, разумеется, остался на ногах. – Ронни, расскажи мне, что случилось.

– Честное слово, Мэри, и сама не знаю. Память, как будто, в порядке. Что-то произошло на линии, поездов не было. Народу накопилось. А потом… Как будто движение воздуха в туннеле, народ сзади все напирал, и… И все. Я даже рада, что не помню остального.

– Никого из знакомых не заметила?

– Никого. А почему ты спрашиваешь?

Я внимательно всмотрелась в ее лицо и нашла, что цвет лица достаточно здоровый.

– Потому что тебя толкнули, Ронни.

– Конечно, толкнули, я и говорю… Постой, постой… Ты хочешь сказать… Подстроили? Умышленно толкнули? Мэри, с чего ты взяла? Это просто несчастный случай…

– Не кажется ли тебе, что в Храме в последнее время произошло слишком много несчастных случаев?

– Нет-нет, Мэри, что ты… Это… Нет!

– Как ты думаешь, почему тебя ни на минуту не оставляют без присмотра? Холмс, доктор Ватсон, лейтенант Фицуоррен…

Ронни побледнела. Она схватила ладонь Майлза, который выглядел столь же больным, как и она сама.

– Как ни прискорбно это признавать, Ронни, но в Храме в последнее время происходит нечто странное, и я намерена выяснить, в чем дело.

Глаза ее расширились, черты лица заострились.

– Айрис?

– Айрис. Обставлено как привет из мира наркоторговцев. В октябре Лилиан Маккарти. В конце августа…

– Делия Лэрд.

– Сколько ты завещала Храму, Ронни?

– Двадцать тысяч. И ты ду… О, нет, Мэри. Мэри, как можно…

– Ронни, – я сделала как можно более убежденное лицо, – я не утверждаю, что Марджери в этом участвует.

– Но как же без нее, если ты права?

Неплохой вопрос.

– Лично она не причастна ни к одной из этих смертей. У нее алиби на все три случая.

– Кто же тогда?

– Возможно, кто-то из ближайшего окружения Марджери. Я не вижу ее способной на это, если я ясно выразилась.

– Да, да, – с жаром согласилась Вероника. Даже если Марджери совершила преступление, то… то не ради денег.

Это не вполне совпадало с моим ходом мыслей, но я не стала ее поправлять.

– Тогда кто? – вмешался наконец Майлз.

– Кто-то вхожий к Марджери. Хитрый, жестокий. Лично заинтересованный в обогащении Марджери или воображающий, что он таким образом оказывает ей услугу.

– Мари, – прошептала Вероника.

– Отправилась бы Марджери в Йорк без нее? – спросила я, и Вероника помрачнела.

– Нет. Скорей всего, нет.

– Проверим. Но не думаю, что у Мари хватит мозгов на это. Кто знает о завещаниях?

– Марджери, конечно. Рэчел Маллори, она отвечает за персонал. Да любой, имеющий доступ к документам. Там есть папка с надписью: «Завещания».

– Очень удобно. Шкаф запирается?

– Да. Но ключи хранятся в столе Сюзанны, который никогда не запирается.

– Еще удобней. Итого – в курсе не более двух сотен человек. Это значительно сужает круг поиска. Умеет читать, любит Марджери – вот и кандидат.

– Что ты собираешься делать, Мэри?

– Сделаться в Храме своей в доску и задавать много-много разных незначительных вопросов.

Я не добавила, что собираюсь вести разговоры о своем новом завещании.

– Будь осторожна, Мэри.

– Осторожна? А что мне угрожает? Между прочим, ты про нас с Холмсом никому не говорила? Что мы друзья?

– С тех пор, как ты попросила – никому.

Прелестно!

– А до этого?

– Даже не знаю… Смутно вспоминаю, что однажды… просто вскользь, мимоходом, что-то типа: «Моя соседка в Оксфорде – теолог, она лично знает Шерлока Холмса». Что-то в таком духе.

– Кому?

– Не помню, Мэри, извини, там много народу было. Кажется, в Храме, но, возможно, и где-то еще.

Она перевозбудилась, чего, конечно, следовало избегать.

– Не волнуйся, Ронни. Если вспомнишь, скажи мне, но ничего страшного. Главное – выздоравливай. И надо быть начеку. Не думаю, что они снова попытаются, но… Не хочу потерять подругу из-за того, что недооценила опасность. Я тебя прошу о двух одолжениях.

– Что угодно.

– Прежде чем соглашаться, выслушай. Во-первых, хочу поставить в известность Скотленд-Ярд. Они тебя допросят. Ты скажешь им о завещании, и когда они спросят, толкнули ли тебя, ответь, что не можешь вспомнить, но вполне возможно. Они приставят к тебе охрану, пока врачи не разрешат тебе передвигаться.

– И все?

– Нет. Второе: я хочу, чтобы ты отсюда уехала. Ненадолго, на две-три недели, но куда-нибудь подальше. Можешь в частную клинику. Во всяком случае, мы распространим такую версию.

– Ну-у, Мэри…

– Это необходимо. Три недели. Я не могу разорваться и следить за тобой все время.

– Э-э, – зашевелился Майлз, – я бы предложил домик в Шотландии. В это время года там, конечно, скучновато, но дров хватит.

– Отлично! – выпалила я, прежде чем Вероника успела открыть рот. – Как только доктор разрешит, забираете ее туда и не выпускаете из виду ни на минуту, пока я не дам знать. У меня только одно опасение, лейтенант Фицуоррен. – Я уставилась на него в упор. Майлз медленно, но уверенно выпрямил спину.

– Можете не беспокоиться, мисс Рассел. Пока Вероника… Пока я отвечаю за безопасность мисс Биконсфилд, ничто не выбьет меня из колеи.

– Прекрасно, лейтенант Фицуоррен, – сказала я, и никому из нас не показалось странным, что я, лишь перешагнувшая порог совершеннолетия, берусь его судить. – Я или Холмс завтра появимся здесь и обсудим, каким путем лучше перемещаться и как поддерживать связь. Вы тем временем никому ни слова. Даже своим родным.

Они пообещали мне все так и сделать, и я собралась уходить, но задержалась, обратив внимание на журналы и газеты.

– Тут наверняка и «Стрэнд» затесался, – решила я. – Можно посмотреть?

Действительно, нашелся и декабрьский номер с интересовавшей меня статьей.

– Я возьму это? Спасибо!

Шагнув к больничной койке, я чмокнула воздух возле щеки Вероники, больше удивив этим жестом и этим «спасибо» себя, чем ее. Больница весьма заметно влияет на поведение человека, даже если он здесь всего лишь посетитель.

Сдержав порыв на прощание помахать пальчиками, я оставила эту парочку в лапах их странной любви. Две недели в шотландском охотничьем домике вновь бросят их в объятия – или заставят перегрызть друг другу глотки.

Чтобы позвонить в Скотленд-Ярд, я воспользовалась общественным телефоном. Ожидая соединения, раскрыла журнал. Кричащий заголовок: «Эпохальное явление! Феи на фото!» Статья написана в соавторстве с Артуром Конан-Дойлом, тон совершенно серьезный. Фото девочек вида хомо сапиенс, наложенные на какие-то статуэтки эльфов-феечек – настолько ненатурально, что я бы восприняла замысел как розыгрыш, – но по тону статья далека от шутки, да и какие шутки возможны при тяжеловесном ломовом слоге сэра Артура Конан-Дойла! К тому же реакция Ватсона… Издатель, во всяком случае, преподнес материал не в качестве шутки. Склонность Конан-Дойла к сверхъестественному в последние годы, после гибели сына, заметно увеличилась. Его рассказы о Холмсе обходились пока без спиритуализма, лишь изредка взлет необузданной фантазии автора вызывал недовольное ворчание Холмса. Однако история о феях, подписанная именем Конан-Дойла, да еще и в том же самом журнале, в котором печатались рассказы о Холмсе, – это уже слишком! Холмс винил в эксцентричности Дойла Соединенные Штаты: «Американское влияние!..», – и, читая статью, я поняла, что недовольство Холмса вполне обосновано.

Телефон звякнул, женский голос оповестил, что на проводе Скотленд-Ярд. Далее меня соединяют с уголовной полицией, и я «делаю голос».

– До-обрый вечер, – воркую я. – Будьте любезны, инспектора Лестрейда. Нет на месте? Ужа-асно. Не скажете ли вы мне в таком случае… – Я пропускаю мимо ушей тираду собеседника, выдерживаю краткую паузу, затем подпускаю в интонации ледяной холодности. – Нет, дорогой мой, вы мне ничем не поможете. Герцогу это не понравится. Могли бы вы… – Снова меня перебивают, еще одна пауза. – Мо – ло-дой человек, если вы хотите дойти в своей карьере до известных, э-э, ступеней, следите за своими манерами. М-да, о чем бишь я? Ага, вот: могли бы вы мне сказать, когда инспектор окажется недалеко от телефона? И предупреждаю ваш вопрос: ему мне звонить не следует, иначе я сразу же дала бы номер.

У человека на другом конце линии, должно быть, замерзло ухо. Он откашлялся и просипел:

– Да, мэм, конечно, мэм. Видите ли, я не могу гарантировать, но в четыре у инспектора встреча здесь, в Ярде, так что в пять он вполне может оказаться в своем кабинете.

– Отлично. Пусть ждет моего звонка в десять минут шестого.

– Мэм, как ему передать… – Я даю отбой.

До пяти уйма времени. Надо как следует подготовиться к встрече с Лестрейдом и к визиту в Храм. Итак, в турецкие бани.

Меня вымачивают, выпаривают, выкручивают и выколачивают, меня напудривают и надушивают, маникюрят и причесывают, одевают в доставленные миссис Ку шмотки и осторожно, как куклу, выставляют на мостовую. Не хватает лишь пары афганских борзых.

Внимательно осматриваю сиденье такси, дабы предохранить чулки от зацепок, внедряюсь в машину.

– Скотленд-Ярд, пожалуйста. И попрошу вас подъехать не от Уайтхолла, а со стороны набережной.

– Как пожелаете, мисс.

Можно было бы, разумеется, попросить Майкрофта добыть более полный отчет о гибели Айрис Фицуоррен, и я даже размышляла над этим секунд пять. Я ввязалась в это дело сама, через своих друзей и не намерена была уступать его Холмсу, Я буду вести этот случай так, как сама считаю нужным.

Цель вечера – инспектор Джон Лестрейд, единственный знакомый мне служащий Скотленд-Ярда. Холмс контактировал с Лестрейдом неоднократно, работал с его отцом еще в те дни, когда жил на Бейкер-стрит. Два года назад Лестрейд вел дело о покушении на убийство мистера Ш. Холмса, мисс М. Рассел и доктора Дж. Ватсона. Как водится, мы с Холмсом распутали тогда это преступление, а Скотленд-Ярд пожал лавры.

К сожалению, дело Айрис Фицуоррен вел не Лестрейд. Впрочем, даже если бы и он, то вряд ли я могла бы рассчитывать, что он удовлетворит мое любопытство. Помня произведенное мною на него впечатление, я понимала, что, узнав о грозящей ему встрече с мисс Рассел, Лестрейд постарается ускользнуть через другой выход.

Впереди замаячила гнусная громада Скотленд-Ярда. Я постучала в стекло и показала водителю на ближнюю к реке сторону набережной. Он остановился под фонарем, вышел и подошел ко мне.

– Нам придется подождать здесь несколько минут. Я собираюсь перехватить знакомого, который вот-вот должен выйти, но… но я не могу выйти к нему навстречу. Понимаете? – Я посмотрела таксисту в глаза. Он понимающе улыбнулся, но, к моему удивлению, совершенно нормальной улыбкой, а не похабной ухмылочкой.

– Понимаю, мисс. Он вас не ожидает?

– Вы схватываете все на лету, друг мой. Да, он меня не ожидает. Не могли бы вы…

– Опишите мне его, чтобы я не ошибся.

Что-то в моем описании вызвало на физиономии шофера озадаченность. Возможно, указание на его рост. Или сравнение с хорьком и крысой. Так или иначе, он удовлетворился описанием и беззаботно зашагал к зданию. Лестрейд появился не в 5.15, как я ожидала, а в 5.20, очевидно, так и не дождавшись звонка от герцога. Водитель отделился от стены, глянул в мою сторону, ожидая подтверждения, и ринулся в атаку. Последующие кадры в титрах не нуждались, и в финале эпизода Лестрейд проследовал к машине под конвоем водителя.

Он пригнулся и выстрелил в меня пронзительным взором.

– В чем дело, мисс…

Тут глаза его округлились, он приоткрыл рот и запнулся.

– Бог мой, мисс Рассел… Не ожидал… Мистер Холмс… – Он выдернул голову из машины, оставив шляпу внутри, однако водитель не превратился в мистера Холмса, и озадаченный инспектор засунул голову обратно.

– Вас не узнать, мисс Рассел. Вы, э-э, сильно изменились.

Такая «острота зрения» была одной из причин невысокого мнения Холмса о королевской полиции. Впрочем, следует признать, что я действительно выглядела несколько по-иному.

– У вас есть причины для встречи?

– Я хотела бы угостить вас пивком, инспектор.

Эта щедрость богатой наследницы почему-то не вызвала у инспектора Лестрейда энтузиазма. Напротив, он помрачнел.

– С чего это вдруг?

– Или даже обедом, если у вас есть время.

– Зачем?

– Вы промокнете, оставаясь в таком положении, – нежно промурлыкала я.

Действительно, моросил мелкий холодный дождик.

– Да, вы правы. Однако мне пора домой.

– Только кружечку, инспектор. И вопрос-другой. У меня, кстати, тоже есть кое-какая интересная информация.

– О чем?

– По делу Айрис Фицуоррен.

– Я его не веду.

– Знаю.

– Почему тогда вы хотите рассказать это мне?

– Всего лишь одну кружечку, инспектор.

Усталость и нежелание пребывать в моем обществе боролись в нем с любопытством и присущей каждому полисмену жаждой информации. Наконец, решившись, инспектор с бдительной осторожностью влез в машину.

– Куда прикажете, мисс? – спросил водитель.

Я обратила вопросительный взор к Лестрейду.

– Знаете «Белл-энд-быогл»?

– А как же, сэр, – ответил водитель, уже прыгая за баранку.

– Но напитки оплачиваю я, – строптиво повернулся ко мне Лестрейд.

Тьма скрыла мою улыбку. Как раз этой фразы я от него сейчас и ожидала.

Покидая такси, я милостиво приняла руку Лестрейда, а водителя попросила дождаться меня. Этот способный малый вполне стоит того, чтобы привлечь его в союзники.