Текст книги "Отпущение грехов (ЛП)"
Автор книги: Лорен Ловелл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
Глава 28
Эзра
Когда мне было всего восемь лет, меня почти уничтожили. Но это сделало меня сильнее. Это сделало меня непобедимым. И, наконец, сломалась Эви. Эти неуловимые слезы, стекающие по ее лицу, и дрожащее тело. Я бесконечное множество раз видел, как шлюхи ломались под ремнем, кричали и умоляли остановиться, прежде чем я ударю. В каком-то роде я владею частичкой каждой из них. Но подчинение Эви, ее слезы, они самые сладкие, потому что ее нельзя сломать болью или силой. Ее можно сломать лишь эмоционально – она должна быть полностью разрушена. Мы должны быть полностью разрушены, прежде чем нас можно будет исправить, и теперь, я излечу Эви, потому что она – моя.
Я поднимаю ее с пола и притягиваю к своей груди. Она прижимается к шее, ее слезы увлажняют мою кожу. Я позволяю ей сдаться и рассыпаться в моих руках. Я хочу, чтобы она была разрушена до самого основания самой себя, и до сих пор я понятия не имел, как сильно желал этого.
Она нуждается во мне. Мне нужно владеть ею, по какой-то причине она – моя слабость. А слабости надо контролировать, прежде чем они возьмут над нами верх.
Морозный воздух обжигает кожу, пока я иду по улице. Джонти с одной стороны, Эви с другой, и Дэйв трусит впереди, метя каждый фонарь, кучку мусора и спящих бомжей на своем пути.
В идеале я не хочу тащить Эви с собой, но не могу ее бросить без присмотра, и единственный, кому я могу ее доверить, это Джонти. Но именно для этой работы он мне и нужен.
Как только я поворачиваю за угол, замечаю в дверном проеме парнишку. Он стоит рядом с одной из шлюх, они чем-то обмениваются.
Эти гребаные дилеры похожи на тараканов, и дистрибьюторы, которые их снабжают, ищут любой способ проникнуть внутрь. Моим клубом управляют шлюхи. Шлюхи имеют тенденцию принимать наркотики, многие парни, трахающие шлюх, принимают наркотики, значит, и это место как золотая жила для подобного дерьма. И там, где есть спрос, всегда будет предложение. Наркотики – не моя тема, слишком рискованно, но семья работает в этих кругах, значит, у нас есть парни, которые заведуют этой сферой. Парни, от которых мы получаем долю. Эти ублюдки толкают много дури, и они уверены, что не зависят от нас.
Я вытаскиваю пистолет из-за пояса джинсов и снимаю его с предохранителя. Голова парня дергается, как у испуганного животного. Его взгляд скользит по мне, и он срывается с места.
– Тупой ублюдок.
– Ну, что… – фыркает Джонти.
Я смотрю на Джонти и свищу. Дэйв бежит вдогонку. Единственный раз, когда он двигается так быстро.
– Пожалуйста, пусть с ним ничего не случится, – шепчет Эви.
Я закатываю глаза.
– Милая, он не пудель.
Эви нервно жует нижнюю губу и наблюдает, как Дэйв нагоняет парня, прыгает на спину. Парень падает вниз, и зубы Дэйва впиваются в его запястье, голова пса дергается из стороны в сторону, а из горла вырывается рык.
Парень кричит и тщетно пытается выдернуть руку из пасти Дэйва. Я улыбаюсь, подходя к нему.
– Чем сильнее ты сопротивляешься, тем глубже вонзаются клыки, – говорю я, опускаясь на корточки, и хлопаю его по плечу. – Лучше расслабься.
– Пожалуйста, – хнычет он. Я надолго замолкаю, прежде чем щелкнуть пальцами. Дэйв отпускает его, но продолжает смотреть на него и рычать.
– Чего ты хочешь? – спрашивает он, отползая от меня.
Джонти хватает парня за горло, заставляет встать на ноги и тащит в тень ближайшей подворотни, где прижимает его к стене. Его ноги болтаются над землей, когда Джонти надавливает предплечьем на его горло, перекрывая доступ к кислороду. Дэйв держится позади нас, скуля и рыча. Вкус крови толкает Дэйва в исступление, теперь несколько дней он будет сущим кошмаром.
Я указываю на Дэйва и бросаю взгляд на Эви.
– Присмотри за ним. – Она хватает его за ошейник и уводит в сторону. Я подхожу к Джонти и прищуриваюсь на мешок дерьма, прижатый к стене. – Я думал, мое последнее послание к Де Коста было ясным, – спокойно говорю я. Яснее не могло и быть. Я отправил ему труп его дилера в мешке. В мусорном пакете, если быть точным. – Знаешь, как пришлось попотеть, чтобы расчленить этого ублюдка? Я испачкал свой любимый костюм, чтобы закончить начатое… и теперь я нахожу тебя здесь, и это значит, я зря потратил свое время, а я очень не люблю зря тратить время, – я вздыхаю. Парень продолжает кашлять и задыхаться.
– Достаточно, – приказываю я.
Джонти делает шаг назад, и тело парня падает на землю, скользя по стене. Я наклоняюсь над ним, упираясь ладонями в бедра.
– Я понял, что труп не сработал, – прижимаю ладонь к губам и пожимаю плечами. – Значит, думаю, я должен отправить живого посланца на этот раз.
– Спасибо, – шепчет он. – Спасибо.
Я улыбаюсь его словам.
– Не благодари раньше времени. Я сказал живого, а не целого, – я наклоняюсь вперед. – В этом мире есть вещи и похуже, чем смерть твоего приятеля, – шепчу я.
Его глаза расширяются, и вся храбрость испаряется. Я достаю пачку сигарет и зажимаю одну между губами.
– Правая или левая? – спрашиваю я.
Глава 29
Эви
Эзра открывает крышку серебряной зажигалки, эхо щелчка отдаётся от кирпичных стен. На его лице появляется легкая ухмылка, когда кремень высекает искру. Янтарный свет пламени освещает его лицо, заставляя сверкать темные глаза.
И я так сильно его хочу.
Он долго затягивается сигаретой, его взгляд останавливается на парне, вжавшемся в стену, и он выпускает клубы дыма в его направлении.
– Что? – кашляет и хрипит парень. – Левая или правая что?
– Левая или правая, выбирай. Ты мне наскучил, – вздыхает Эзра. – А когда мне скучно, мой палец начинает дрожать на спусковом крючке. Так что выбирай, парень.
– Левая! Левая!
Эзра остается сидеть перед мальчишкой, выпускает еще одну струю дыма, когда тот протягивает руку. Джонти кладет клинок на ладонь, и парень тут же пытается отодвинуться от Эзры, но сапог Джонти с силой приземляется на его руку. Его крики разносятся по всему переулку.
Дэйв рычит, угрожая вырваться из моих рук, и я крепко сжимаю ошейник. Эзра держит нож, улыбаясь, медленно поднимая его над правой рукой парня.
– Левая, я сказал, левая, – отчаянно кричит он.
Эзра пожимает плечами.
– Ты упустил свой шанс, – он ломает мизинец парня, и улицу наводняют истерические вопли. Джонти прижимает руку к губам кричащего парня, когда Эзра переходит к следующему пальцу, разрезая плоть и кость.
Он пытает этого парня. Ему нравится не только моя боль, он любит любую боль, и мне это не нравится. Я хочу быть единственным человеком, которому он любит причинять страдания.
– Эзра! – кричу я, и он оглядывается на меня через плечо с сигаретой в зубах.
– Что?
– Это отвратительно, – мои глаза прикованы к парню, пытающегося вырваться из хватки Джонти. – Ты не должен так его мучить. Это неправильно.
Эзра откидывает голову назад и смеется, вынимая сигарету изо рта и держа ее между покрытыми кровью пальцами.
– Отвратительно, мать твою? Он сможет жить без пальцев, в отличие от того ублюдка, которому ты сломала шею, – он небрежно машет ножом в воздухе. – Ему повезло меньше. – Он возвращается к своей работе и начинает отрезать следующий палец. Крики мальчишки превращаются в стоны.
Я прищуриваюсь. Эзра не понимает, что это по его вине я сломала шею тому парню. Если бы он не причинил мне вреда, когда игнорировал меня, то не толкнул бы меня на действия, чтобы получить мое прощение.
– Нет, Эзра. Это произошло быстро. Ты медлишь, а это садизм. Просто убей его.
Глаза у парня широко открыты, и он пытается качать головой, что-то невнятно бормоча под рукой Джонти. Эзра закатывает глаза, еще раз затягивается сигаретой, а затем режет ножом другой палец. Парнишка бьет ногами о землю, его спина выгибается от боли, пока Джонти держит его на месте.
– Живи, Эви, живи, чертов курьер, – Эзра встает и делает шаг назад от извивающегося от боли парня. – Не все у нас чертовы психи.
Я смотрю на изуродованную руку, на лужу крови в выбоинах мощеной улицы. Он отрезал все пальцы, кроме большого.
– Ты оставил большой палец?
– Я не совсем законченный мерзавец. В конце концов, большие пальцы отличают нас от животных.
Он – само зло. Только злой человек заставил бы кого-то так страдать. Я убиваю людей, но я не мучаю их. Я позволяю им получить отпущение. Я молюсь за них, прежде чем они умрут. Я отправляю их на небеса… или в ад. Но я даю им освобождение, а Эзра просто разрушает их. Как дьявол. Он несет разрушение.
Джонти достает из кармана тряпку и обматывает парню искалеченную руку.
Эзра выбрасывает сигарету в переулок и делает шаг назад к человеку, сжимая пропитанную кровью ткань в руке.
– Ты вернешься к своему боссу, и ты, черт возьми, передашь ему, что в следующий раз, когда я найду одного из его дилеров в своём квартале, я приду за ним лично, – предупреждает Эзра. – И то, что я с тобой сделал, – это всего лишь легкая прелюдия для него. Понятно? – Парень лихорадочно кивает. – Хорошо. – Эзра хватает его за воротник куртки и поднимает на ноги. Он делает несколько шагов, и Эзра ударяет его по плечу. – Свободен.
Парень уходит, покачиваясь и опираясь на стену для поддержки.
Он просто позволил ему уйти.
– Эзра! – я хватаю его за руку. – Зачем ты его отпустил? Разве его люди не придут за тобой?
Закрыв глаза, он наклоняет голову и недовольно произносит: – Ты задаешь слишком много вопросов, Эви!
Я опускаю взгляд в землю. Эзра щелкает языком и уходит, Дэйв вскакивает и направляется за ним.
– Ах, он просто душка. Не принимай это на свой счёт, сладкая, – Джонти подмигивает, улыбаясь мне. Я киваю и иду рядом с ним, пока он насвистывает мелодию из фильма “Достучаться до небес”. Теперь я поняла, что в ту ночь Джонти по приказу Эзры следил за мной, и вновь мысль о слежке Эзры показалась мне романтичной.
Глава 30
Эзра
Я просыпаюсь, все вокруг заполняет запах духов Эви. Она здесь, в моей постели. Я провожу рукой по лицу. Это смешно и глупо. Сейчас не время увлекаться девушкой, и я предпочёл бы получить удар ножом, чем признать вслух, что я одержим ею.
Недавно у меня были Ронан и Симус, которые пытались разрушить империю Зи, и нам удалось сократить почти все его поставки из Мексики, а также его самые прибыльные маршруты, следующие в Европу и Америку. Он оказался в ловушке, и вот-вот задохнется. Рано или поздно ему придется раскрыть карты, иначе у него ничего не останется, что сделает всю эту уловку бессмысленной для меня. Хотя, думаю, это выходит далеко за рамки бизнеса, теперь это личное. Я ничего не слышал о нем целую вечность, и, честно говоря, это заставляет меня нервничать. Может быть, мне следовало радоваться. Отсутствие новостей – это уже хорошая новость, верно?
В любом случае Эви не должна быть моим приоритетом, все же девушка – это как дешевый крэк, от которого лишь проблемы. Она все поглощает меня, а я не могу насытиться ею. Я смотрю на кровать туда, где она лежит на боку и треплет Дэйва. Ее пальцы гладят его бока, и он довольно рычит.
– Я думал, ты не любишь собак, – ухмыляюсь я.
Она поворачивает голову и смотрит через плечо с улыбкой: – Всех, кроме него.
У нее особо и не было выбора. Он похож на ее чертову тень.
Я встаю и принимаю быстрый душ. Хватаюсь за полотенце, когда слышу голоса в соседней комнате. Кто это, черт возьми? Обернув полотенце вокруг талии, я несусь через всю квартиру к входной двери. Эви стоит, приоткрыв дверь, и разговаривает с кем-то. Я подошел к ней и открыл дверь шире, увидев через ее голову Джен. Ее рыжие волосы переброшены через одно плечо в свободной косе. Ее загорелое тело облегает красное платье. В наши дни, если женщина приходит к тебе домой в таком наряде, это кое-что значит. Я смотрю на Эви, на обнаженное тело которой надета одна из моих футболок. Ее волосы находятся в диком беспорядке, который выглядит так, будто ее только что трахнули. Она делает маленький шаг назад, прижимая задницу к моему паху. Маленькая сексуальная штучка, и это заставляет меня улыбнуться.
– Джен. Как дела? – Та мне соблазнительно улыбается.
О, это становится забавным. Меня привлекает покорная Эви, но даже больше мне нравится, когда она показывает коготки.
– Все хорошо, Эзра, – отвечает она так, будто Эви тут нет. – Я давно не слышала о тебе и волновалась.
Нет, она была опустошена, потому что слишком много требовала.
– Что ж, заходи, – я почти смеюсь, когда чувствую, как напрягается Эви, а затем поворачивается, ныряя под мою руку.
Джен входит в квартиру с полной самодовольства улыбкой. Эви садится на диван, скрестив руки на груди, и ее взгляд мечет гром и молнии.
– Присаживайся, – говорю я, махнув на диван. Я вижу, как Джен с презрением смотрит на Эви. – Эвелин, это Джен, Джен, Эвелин. – Взгляд Эви остановился на мне прежде, чем переключиться на Джен. Джен бесстыдно пялится на мое обнаженное тело, и от этого у Эви начали раздуваться ноздри. О, все даже слишком хорошо. В любую минуту я могу стать свидетелем кошачьей драки. Жаркой кошачьей драки. Хотя это, вероятно, закончится тем, что Эви перегрызёт Джен горло.
Чем дольше Джен смотрит, тем яростнее становится взгляд Эви.
– Я пойду, сделаю нам кофе, – говорит Эви сладким голосом и встаёт с дивана.
– Э-э… – я бегу за ней. – Все в порядке, я сам. – Она нахмурилась, и на этот раз я усмехаюсь. – Не хотелось бы, чтобы кое-что неприятное попало в напиток нашей гостьи.
– Тогда я предлагаю тебе выпроводить эту шлюху из своего дома, – Эви прищурилась.
– Не следует говорить так о моих друзьях, – прищурился уже я, – милая. – И я жду взрыва.
Я буквально вижу, как закипает ее кровь. Лицо краснеет, и она топает ногой, как ребенок.
– Она не моя гребаная подружка, она хочет трахаться с тобой, и я клянусь Богом, Эзра, я ее убью.
– Ты можешь ее в этом винить? – я смеюсь, ослабляю полотенце и даю ему слегка съехать на бедра.
– Только попробуй опустить полотенце еще на дюйм…
Я хватаю ее руку и кладу на мой уже полутвердый член.
– И что произойдет, маленькая убийца?
– Ты ёё хочешь?
Я хватаю Эви за шею и дергаю на себя, вжимаясь стояком в ее бедро.
– Не так, как я хочу тебя.
Эви сердито смотрит на меня, а я наклоняюсь, дразня ее рот языком. Ее губы приоткрываются, и я зубами прикусываю ее нижнюю губу, заставляя ее шумно выдохнуть.
– Чёртова Р ыжая, – она вырывается из моих объятий и срывает с меня полотенце, позволяя ему упасть на пол. – Чертова шлюха, – бормочет она. Я откидываюсь и приподнимаю бровь. – Ты не будешь с ней трахаться, – говорит она. – Ты мой, – она падает на колени и в и одним движением вбирает член в теплый рот.
Я опираюсь руками на барную стойку, а она держится за мои бедра.
– Черт, Эви! – Она заглатывает мой член настолько глубоко, что я чувствую, как упираюсь ей в горло, и, черт возьми, это потрясающе.
– Эзра? – Ах, черт! Какого хрена я впустил Джен в квартиру? А, да, это же разозлит Эви. Я скрещиваю руки на стойке впереди и наклоняюсь.
– Эй.
Эви сосёт сильнее и сильнее, двигая рукой по члену вверх и вниз. Дерьмо. Я с трудом заставляю себя не закатить глаза от удовольствия.
– Как ты себя чувствуешь?
Отлично. Сейчас? Она хочет поговорить об этом сейчас?
– Отлично, я, да. Хорошо, – мой голос замирает, когда Эви слегка проводит ногтями по моим яйцам. Я опускаю голову вниз, сжимая веки.
– Ты в порядке? – спрашивает Джен.
– Эмм… хм.
– Она твоя подружка? – ее голос дрожит, и Эви на секунду перестает двигаться. Из всех случаев в жизни, когда я должен был ответить на этот вопрос, это первый, когда сумасшедшая сучка, которую я люблю трахать, держит свои зубы в миллиметре от моего члена.
– Ну, она… – Язык Эви прижимается ко входу в уретру, и я в миллиметре от оргазма. – Все сложно, – задыхаюсь я. Следующее, что я чувствую, это как ее палец прижимается к моему анусу. Я сжимаю ягодицы, но она все равно протискивает в меня свой пальчик. Я бы сильно разозлился за такое своеволие, но, Срань Господня, в этот момент мои яйца взрываются, и я спускаю ей прямо в глотку.
Хлопаю ладонью по стойке и, прочистив горло, пытаюсь скрыть стон. Оргазм, волна за волной, растекается по телу, и я сжимаю кулаки, потому что Эви, мать ее, не унимается.
– С тобой точно все хорошо, Эзра? – спрашивает Джен.
Когда, наконец, оргазм ослабевает, мне удается переключиться на неё.
– Тебе лучше уйти, я позвоню. – Эви снова протискивает в меня палец, и я вздрагиваю. – Или нет, – я кашляю.
– О, хм… ладно, – Джен берет сумочку и собирается на выход, когда ее взгляд вдруг перемещается влево. Я вижу очень самодовольную Эви, которая утирает в этот момент уголок рта, глядя на Джен, как будто собирается её ударить. Не сказав ни слова, Джен уходит.
– Блять! – я поворачиваюсь к Эви, она выглядит, как тающее сливочное масло. Ноги онемели, и мне приходится держаться за стойку. – Моя задница! Серьезно?
Она пожимает плечами, затем поворачивается и выбегает из кухни.
Я бы бросился за ней, но ноги меня не держат.
– Некоторые вещи священны, Эви! – кричу я ей в след. – И мужской зад – одна из них!
Глава 31
Эви
Я стараюсь быть хорошей девочкой и никого не убивать. Эзра заставляет меня работать в баре по ночам, в то время, пока сам занимается бизнесом. Он сказал, что работа удержит меня от проблем, но он серьезно меня недооценивает, потому что мой внутренний демон все еще меня подначивает. Самое главное – это то, что порой, когда я наблюдаю за тем, как поднимается во сне его грудь, это подсказывает мне, как лучше его убить. Но я не могу этого сделать, потому что люблю его. Я не хочу убивать то, что люблю.
Мне удалось продержаться за стойкой бара три недели и не сорваться. Хотя пару недель назад Эзра меня довёл, я чувствовала острую жажду убить кого-нибудь, чтобы не убить его. Я думала, что смогу справиться с этим позывом, но в мире так много плохих людей, а Эзра не позволяет мне контролировать их численность.
Я не могу понять, как Джен смотрела на Эзру сегодня утром. Не могу избавиться от воспоминаний, как он трахал её у того проклятого окна. «И он все еще не трахал тебя перед этим самым окном, Эвелин».
– Сладкая, – зовет мужчина, отрывая меня от моих мыслей. – Где мое пиво?
– «Миллер», светлое? – переспрашиваю я, потянувшись к стакану.
– Его я заказывал в первый раз, тупая сука.
Моё лицо краснеет, и я сжимаю челюсти. С натянутой улыбкой киваю, отворачиваюсь от него и иду к крану. Мне потребовалось лишь быстрое, едва заметное движение рукой, чтобы открыть тайник в моем кольце и добавить яд в его стакан. Когда я поворачиваюсь, чтобы передать ему пиво, он понятия не имеет, что я что-то сделала с его заказом. Честно говоря, идея устроить меня в бар была лучшей из тех, что приходила Эзре в голову. Было легко расправляться со всеми этими отвратительными людьми. Сначала они пьют. Затем начинают чувствовать себя плохо и уходят. И, в конце концов, они умрут где-то далеко, в опасных кварталах или в вагоне метро. В этой части города часто находят передознувшихся наркотой или алкоголем.
Он касается своими пальцами моих, когда берет бокал.
– Ты очень красивая. Очень жаль, что ты не из местных шлюх. Я бы заплатил хорошие деньги, чтобы засунуть член в твою узкую маленькую киску, – он подмигивает и делает глоток, прежде чем отойти от стойки.
Хотелось бы мне лично посмотреть, как он будет задыхаться перед смертью. Но я же хорошая девочка, поэтому не могу так поступить.
Через несколько минут толпа вокруг бара рассасывается, и я беру паузу, чтобы выйти в туалет. Пока я мыла руки, внезапно распахнулась дверь.
На пороге появляется мой недавний клиент, смеясь и бесцеремонно рассматривая мое тело. Не успев выключить воду, я быстро побежала к двери, но он уже захлопнул ее и закрыл на замок. Я отступила от него, мое сердце колотилось в груди, а он, пошатываясь, приблизился ко мне. Грязно улыбаясь, он хватает меня за волосы и толкает к стене. Он стонет, пока прижимает меня к грязной кафельной плитке уборной.
– Все женщины – шлюхи, – говорит он. – А это значит, что твоя киска – моя.
Я кричу, но он зажимает мне рот грязной ладонью. Я кусаю его за ладонь, мой рот наполняется тошнотворным вкусом пота и жира, но он не шевелится. Он хватает край моей юбки и задирает ее выше бедер. Я сопротивляюсь, пытаясь ударить ногами, но он меня так зажал, что я не могу двигаться. Его грубая рука залезла ко мне в трусики, и я попыталась сжать бедра.
– М-м-м, – хрипит он мне на ухо. – Я не против небольшой борьбы, сладкая. Мне нравятся строптивые шлюшки.
Меня душат рыдания, и мой разум впадает в истерику. Я слишком хорошо знаю, что ничего не могу сделать, чтобы остановить это. Я слишком маленькая, слишком слабая, и этот человек возьмет то, что он хочет. Я сосредотачиваюсь на звуке текущей воды, которая все еще бежит в раковине, и пытаюсь представить себя в другом месте. Я стараюсь игнорировать его пальцы, толкающиеся и проникающие в меня, когда он стонет. Я возвращаюсь сознанием в то место, куда отправлялась, оказываясь наедине с Захарией. Онемело. Пусто. Бесполезно.
Мужчина давит предплечьем мне на горло, душа меня и удерживая тем самым на месте. Я знаю, почему это происходит. Потому что мое покаяние доставляет мне удовольствие. Когда меня бьет Эзра, мне это нравится, и, чтобы заслужить прощение, я должна страдать. Это мое наказание. Это моя боль.
Мужчина достает из кармана пачку денег и держит ее перед моим лицом.
– Шлюхи трахаются за деньги.
Он трясет пачкой денег и пальцами пытается открыть мне рот. Я сопротивляюсь. Крепко сжимаю губы, но он сильнее сдавливает горло. Я не могу дышать. Легкие горят, и я рефлекторно пытаюсь сделать вдох. Когда я это делаю, он засовывает мне в рот деньги, пальцами заталкивая их в горло. Я кашляю и давлюсь, выплевывая грязные купюры.
– Слишком хороша, чтобы взять у меня деньги? – смеётся он.
Я слышу, как кто-то пробует открыть дверь и громко колотит в неё, но замок не поддается. Мне никто не поможет. Ни мой отец. Ни полиция. Ни Бог. Я убедилась в этом много лет назад. Мужчина расстегивает ширинку, звук молнии кажется оглушительным. Стон, который он издаёт, вытаскивая член из штанов, заставляет мой желудок сжаться, сердце готово выскочить из груди. Я хочу умереть. Я бы лучше умерла, чем позволила этому человеку взять меня, но я беспомощна и слишком труслива.
Раздается сокрушительный удар. Металлические петли трещат, и дверь с грохотом падает на пол. Это произошло внезапно, неведомая сила отрывает от меня этого отвратительного мужика. Я валюсь на пол, не в состоянии удержаться на ногах. Огромное тело Эзры возвышается над мужчиной, он бьет его по лицу снова и снова. Он тащит его к раковине и бросает в нее головоц. Всё, о чем я могу думать, – это то, что его череп лежит словно на разделочной доске.
– Ты выбрал неправильную девушку, – спокойно говорит Эзра и вытаскивает из-за пояса пистолет, прикладывает ствол к затылку мужчины и нажимает на курок.
В моих ушах стоит звон от оглушительного выстрела. Я не могу перевести дыхание. Эзра смотрит на меня темным взглядом, его грудь вздымается. Одной рукой он все еще удерживает тело над раковиной, другая прижата к зеркалу, пистолет все еще в руке.
– Ты в порядке?
Мне следует что-нибудь сказать. Я знаю, что нужно, но что бы вы сказали первому человеку в вашей жизни, который вас спас? Человек, который спас тебя, когда даже Бог этого не сделал. «Может быть, Господь послал Эзру спасти тебя, Эвелин».
– Эви, – кричит он мне, и я вздрагиваю.
Слезы текут из глаз, сердце лихорадочно колотится в груди. Я должна сказать ему спасибо, мне нужно упасть на колени и преклониться. Но единственное, что стоит перед моими глазами, – это то, в каком положении он все еще удерживает тело этого отброса.
– Почему ты так его держишь? – спрашиваю я.
– Не хочу залить кровью весь туалет.
Я киваю, но не двигаюсь с места. Я смотрю на тело над раковиной. Я слышу, как капли крови стекают в канализацию, и мое зрение размывается. Я, наконец-то, для кого-то что-то значу в этом мире, настолько, чтобы он решил, что меня стоит спасать. Ярость, гнев, обладание. Все именно так, как любит Эзра. В этот момент меня охватывает осознание. Это самый значимый момент в моей жизни, и я хочу с головой окунуться в него. Я позволила слезам стекать по щекам, и я даже не пытаюсь их сдерживать. На этот раз я посвящаю свои слезы Эзре. Я слышу глухой стук, когда он бросает тело, и, не сказав ни слова, наклоняется и поднимает меня на руки, вытаскивая из туалета.
За разрушенным дверным проемом с невозмутимым видом стоит Джонти.
– Поставь дверь на место и закрой санузел, – приказывает Эзра. – И вызови чертовых уборщиков. Я ласково погладила ладонью рубашку Эзры и коснулась щекой его груди. Он – моя безопасность, моя гавань, мой спаситель. Он меня защитит.
Он другой.
Он исключительный.
Он мой.
И никто в мире больше не будет обладать тем, что есть у нас. Мы связаны грехом и кровью.
Я всегда буду его хорошей девочкой.
