Текст книги "Запретный плод сладок"

Автор книги: Лора Тейлор

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 9 страниц)

Она с облегчением опустилась в ближайшее кресло и сбросила туфли на высоких каблуках.

– Ну и как все продвигается? – спросил Карлотти.

Линн взвешивала ответ, терзая зубами нижнюю губу, на которой и так уже блестели лишь остатки яркой помады.

– Если не считать ажиотажа со стороны прессы и телевидения, я полагаю, проблем у нас не будет.

– Почему? – раздались в унисон оба мужских голоса.

– Потому что мы имеем дело с опытным и в высшей степени квалифицированным психиатром с безупречной репутацией. На мой взгляд, судья Бентон сделал правильный выбор, несмотря на испанские корни медицинского эксперта. Я даже подозреваю, что именно ее происхождение подтолкнуло судью назначить ее беспристрастным арбитром в психиатрическом обследовании. – Линн нажала кнопку на пульте, но моментально выключила звук, едва заслышав захлебывающийся от восторга рекламный голос, расхваливающий преимущества компьютеров нового поколения.

Карлотти обернулся к Тейту.

– Ты ее уже видел?

– Кого? – не понял тот.

– «Доброго доктора», – отозвался тот, повторив определение, которым воспользовалась Линн.

Тейт покачал головой. Он почему-то предполагал, что психиатр – мужчина. Ему неприятна была сама мысль о том, чтобы женщина – какая угодно – находилась в пределах досягаемости Сантьяго. У этого подонка змеиная мораль.

– А я успел краешком глаза взглянуть, когда охрана сопровождала ее к служебному лифту. Красивая женщина. Можешь сам посмотреть на нее во время вечерних слушаний, если не веришь.

– Она умнейшаяженщина, которой посчастливилось быть еще и очень хорошенькой, – возразила Линн.

– Согласен. И то и другое ей свойственно, – не стал спорить Карлотти. Ни от кого бы не укрылось, что его сердце отдано Линн.

Тейт с высоты своего роста уставился на адвокатов.

– Мне абсолютно все равно, как она выглядит. Меня тревожит то, что от ее так называемых показаний все дело может развалиться на глазах, и этот мерзавец снова выскользнет, обойдя закон.

– Будем надеяться, что этого не случится, – сказала Линн и, развернув вынутый из портфеля сандвич, открыла крышку термоса с кофе. – Я предполагаю, что психиатр не спеша, штришок за штришком, рисует законченную картину чудовищно аморального типа, для которого в жизни есть лишь одно наслаждение – власть над судьбами людей. Весь его путь – это запротоколированная история преступлений.

Линн откусила сандвич, задумчиво прожевала, запила глотком кофе и наконец продолжила:

– Помимо этого, я считаю, что ни единый человек в зале суда не верит в неспособность Сантьяго отвечать по закону. И психиатр доказывает это так, чтобы не осталось и тени сомнений, чем снимает часть груза с наших плеч и с плеч судьи Бентона. Сегодня во второй половине дня она закончит давать показания. Полагаю, в ночных «Новостях» мы не услышим от правоведов ни единого замечания по поводу ее медицинского заключения. Я, например, не возражала бы, чтобы именно она осталась нашим консультантом в ходе процесса. – Линн бросила взгляд на Карлотти. – Остается надеяться, что людям Сантьяго не придет в голову преследовать ее теперь, когда ее инкогнито раскрыто. Я знакома с ее отцом. Если прихвостни Сантьяго тронут хоть волос на ее голове, он скормит их акулам.

Тейт очень рассчитывал, что оценка Линн окажется точной. Он пролил столько пота и крови, уж не говоря о потраченных годах жизни, – и все для того, чтобы усадить Энрике Сантьяго на скамью подсудимых. И ему вовсе не улыбалось, чтобы дело рассыпалось из-за каких-то там медицинских терминов, которыми так любят оперировать эксперты. Это нередко случалось с другими, достаточно безупречно подготовленными обвинительными процессами. Он услышал смешок Карлотти и бросил в сторону того тяжелый взгляд.

Джо стер с лица усмешку.

– Спокойнее, Тейт.

Линн, внимание которой вновь привлек телевизор, включила звук.

– Очень надеюсь, что доктор Дункан понимала, на что идет, соглашаясь свидетельствовать в качестве эксперта на подобном процессе.

Тейт вздрогнул от изумления.

– Дункан?

– Клер Альварес Дункан, – подтвердила Линн и кивнула в сторону телевизора. На экране крупным планом показали Клер, выходившую из зала суда. – Она старшая дочь одного из самых порядочных семейств Флориды. В среде американцев кубинского происхождения на Альваресов едва ли не молятся, и эта слава вполне заслуженна.

Тейт буквально окаменел. У него было такое ощущение, словно на него обрушился кулак боксера-профессионала. Потом он осторожно, как в замедленном кино, обернулся к телевизору.

– Вы уже как, оба пообедали? – спросила Линн. – А то у меня есть лишние сандвичи. – Она потянулась за портфелем.

Тейт по-прежнему стоял, не отрывая взгляда от телевизионного экрана.

Джо перевел глаза на Линн и расплылся в улыбке.

– А почему ты сразу не сказала?

– А мне нравится мучить своего коллегу-прокурора. – С этим признанием она протянула ему обернутый в целлофан сандвич. – Без майонеза и с капелькой горчицы, как ты любишь.

– Я, должно быть, умер и вознесся на небеса, радость моя. – И Карлотти чмокнул Линн в щеку, подтверждая свое утверждение.

Линн улыбнулась.

– Женившись на мне, вы сделали свой самый мудрый шаг в жизни, коллега.

Тейт наконец сумел оправиться от шока и ринулся к выходу из конференц-зала.

– Тейт! – крикнули ему вдогонку Джо и Линн.

Тейт даже не оглянулся, выскочив из комнаты как ошпаренный. Он был потрясен до такой степени, что ноги сами понесли его по коридору, где сейчас было полно народу, прямо к лифту. Воспользоваться лестницей, как он делает это обычно, ему и в голову не пришло. Лифт поднял его на самый верх многоэтажного здания федерального суда. Здесь можно было выйти на небольшой крытый балкон.

Небо сильно хмурилось, тяжелые облака обещали дождь, и, видимо, поэтому балкончик оказался пуст, даже несмотря на обеденный перерыв. Тейт остановился у самой ограды, подставил лицо освежающей прохладе. Воздух был напоен особыми ароматами, которые появляются перед грозой. Тейт ды-шал полной грудью, стараясь успокоиться и собраться с мыслями.

Тейт размышлял, как же ему отнестись к центральной роли Клер в процессе над Сантьяго. Одно хорошо – по крайней мере, теперь ему стали понятны причины ее нервозности всю прошлую неделю. Только… какого черта она не рассказала ему, что работает в области психиатрии? Впрочем, он был достаточно честен, чтобы тут же оборвать себя. Ведь он и не потрудился спросить у нее о ее работе. Как не раскрыл и сам свой статус старшего следователя министерства юстиции.

А потом ему на память пришло замечание Линн Уолтерс насчет безопасности Клер. Хорошо изучив повадки Сантьяго, Тейт понимал, что она нуждается в надежной охране.

Тейт спустился на лифте на первый этаж, показал охране пропуск и, проскользнув в зал суда, где председательствовал судья Бентон, занял место в последнем ряду. Он согнулся в своем кресле, пристроил подбородок на сцепленных ладонях и впился взглядом в Клер, отвечавшую на очередной вопрос судьи. Ее стул на свидетельском месте стоял чуть под углом к двери, а потому приход Тейта остался для нее незамеченным.

Тейт внимательно выслушал, как Клер ответила на один вопрос, потом еще на несколько. Ее ответы звучали точно, лаконично и в высшей степени профессионально. Он испытывал гордость за нее, смешанную не только с тревогой за ее безопасность, но и с пониманием того, что впереди у них вполне возможны большие проблемы. А что, если защита или обвинение решат привлечь ее в качестве свидетеля уже в ходе самого процесса? Тейт заерзал на месте и тяжело вздохнул. Он нутром чувствовал – если Сантьяго признают вменяемым, его адвокаты не оставят Клер в покое. Они будут снова и снова требовать ее вызова на слушания хотя бы для того, чтобы поставить под сомнение ее компетентность.

В течение следующих сорока пяти минут Тейт ни разу не пошевелился. Он весь обратился в слух.

– Если я вас правильно понял, доктор Дункан, то вы, как практикующий психотерапевт, утверждаете, что психическое состояние Энрике Сантьяго позволяет ему предстать перед судом и принять участие в обвинительном процессе, – уточнил судья Бентон.

Клер кивнула.

– Да, ваша честь. Психическое состояние Энрике Сантьяго соответствует критериям вменяемости, установленным законами штата Флорида и государственной правовой системой.

Сантьяго, привстав со своего места, выкрикнул испанское ругательство.

Тейт весь напрягся, как перед прыжком. Его инстинкты защитника мгновенно пришли в боевую готовность, едва он увидел потрясение на лице Клер. Тейт знал значение оскорбительных слов, как знал и то, насколько они несправедливы.

Адвокатам Сантьяго не удалось удержать его, и тот вскочил со своего места.

Двое вооруженных охранников ринулись в сторону Сантьяго, вцепились в разъяренного темпераментного обвиняемого и силой усадили его на стул. Они так и остались стоять рядом с ним, положив ладони ему на плечи, чтобы не допустить повторения инцидента. Сантьяго не унимался, продолжая выкрикивать оскорбления в адрес Клер, своих адвокатов и судьи.

– Мистер Биллингс, – громовым голосом заявил судья Бентон, – посоветуйте своему клиенту занять свое место и замолчать. Сию же минуту! В противном случае он будет выдворен из зала за неуважение к суду. Вам все ясно, сэр?

Биллингс закивал головой.

– Да, ваша честь.

Как только порядок в зале суда был восстановлен, немолодой уже, лысоватый судья повернулся к Клер и устало улыбнулся.

– Доктор Дункан, суд хочет выразить мнение всех задействованных в деле сторон и поблагодарить вас за квалифицированное и всестороннее медицинское заключение. В случае необходимости последующих консультаций я должен всегда знать, где вас найти. Будьте любезны оставаться в пределах досягаемости все двадцать четыре часа в сутки.

Клер кивнула и встала со своего места.

– Разумеется, ваша честь. – Она наклонилась и подняла свой портфель.

Судья Бентон объявил собравшимся в зале суда:

– Заключение о вменяемости подсудимого я сообщу в пятницу, в десять часов утра. До этого времени вы свободны.

Тейт успел уловить утомление на лице Клер, и в следующий миг ее взгляд скользнул к дальней стене помещения – и встретился с его взглядом. Ее изумление оказалось под стать его собственному пару часов назад, но особого удовлетворения Тейт от ее реакции не получил. Под его пристальным взглядом она взяла себя в руки и шагнула со свидетельского места в сторону выхода.

– Секундочку, доктор Дункан, можно вас еще на одно слово, – окликнул ее судья Бентон.

Клер, поколебавшись, обернулась к судье:

– Да, ваша честь?

Тейт покинул зал заседаний. Ему вовсе не хотелось беседовать с Клер в здании федерального суда. Здесь не было никакой надежды на спокойный разговор, тем более в присутствии многочисленных представителей прессы и телевидения.

Он с трудом протолкался по коридору к лестнице и поднялся на два этажа, в конференц-зал. До тех пор пока судья Бентон не объявит свое решение, дело против Энрике Сантьяго, так кропотливо, по крупицам, возведенное Тейтом, висело на волоске, и его судьба находилась в руках Клер Дункан – той самой женщины, что пришла на помощь ему, охваченному паникой в застрявшем гостиничном лифте; той самой, что совсем недавно отдавалась его ласкам, самым интимным, какие только может женщина позволить мужчине.

Клер, вымотанная к вечеру до предела, вышла из лифта на двадцать шестом этаже гостиницы. Четыре часа, проведенные с пациентами, оказавшимися слишком сложными, чтобы их можно было оставить без внимания, консультации по телефону еще троих, находящихся в состоянии душевного кризиса, пусть кратковременный, но все же обход в больнице – и все это в сочетании с шоком от неожиданного появления в зале Тейта да еще с необходимостью уклоняться от настырных журналистов, которые преследовали ее с того самого момента, когда она покинула здание федерального суда! Клер казалось, что из нее высосали все жизненные соки.

В данный момент ей хотелось лишь одного – подольше понежиться в горячей ванне, забраться в постель и как следует выспаться. А объяснение с Тейтом подождет.

Она остановилась как вкопанная, заметив Тейта, который вышагивал по коридору, ведущему от лифта к ее номеру. Эротические воспоминания об их последней встрече хлынули потоком, и Клер вдруг почувствовала себя такой беззащитной и уязвимой, что на глаза навернулись слезы.

Ну почему – в сотый раз за сегодняшний вечер возник в ее сознании вопрос, – почему Тейт оказался в зале суда во время ее свидетельских показаний?

– С тобой все в порядке?

Клер напряглась, не в силах скрыть подозрительности, вспыхнувшей в ней.

– Разумеется. – Она ощутила на себе его оценивающий взгляд, вызвавший вспышку неподвластного ей чувственного огня в душе. Она сражалась со своим телом, со своей реакцией на Тейта, сражалась из последних сил.

– У тебя был тяжелый день. – Он с участием посмотрел на Клер.

Она пожала плечами, сделав вид, что нисколько не тронута его заботой. Она пыталась избавиться от напряжения, которое разрушило то доверие, которое Клер чувствовала к нему, но безрезультатно – ее подозрения, вызванные неожиданным появлением Тейта в зале заседаний, давали о себе знать.

– Это тоже часть работы.

Тейт кивнул.

– Понимаю.

– Я в этом сомневаюсь, – ей не хотелось, чтобы ее голос звучал так резко.

– Клер… – начал он и протянул к ней руку.

Она поспешно отстранилась, не сводя с него недоверчивых глаз. Клер знала, что его прикосновение лишит ее остатков сил, и тогда быть беде.

– Пожалуйста, не нужно.

У него заходили желваки на щеках, но он молча наклонил голову, показывая этим, что готов подчиниться ее желаниям.

– Почему ты одна? – спросил он.

– Потому что я так захотела. Я устала от того, что люди постоянно крутятся вокруг меня, пусть даже и с благими намерениями. Меня проводили до лифта, и я отпустила охрану.

– Тебе необходима защита. Нельзя быть такой беспечной, – упрекнул ее Тейт.

– Мне необходимо выспаться, – с нажимом сказала она. – Кроме того, я бы с удовольствием выслушала твои объяснения. Полагаю, ты обязан мне их предоставить.

– В данной ситуации – не я один, – отозвался приглушенным голосом Тейт.

Клер недоуменно нахмурилась, а потом напрямик заявила:

– Ты следил за мной.

– Ничего подобного.

– Наверняка следил. Зачем ты проверял меня?

– Мне такое и в голову не пришло бы. – На его лице было написано удивление.

– Пожалуйста, скажи мне… Ты не журналист?

– Я даже отдаленно не связан с прессой.

«Слава тебе, Господи», – с облегчением подумала она.

– Ты не потрудился подождать меня, когда понял, что я заметила тебя в зале суда, – с укоризной сказала она, немного смягчившись.

– Я не мог.

Клер, устало вздохнув, переложила свой кожаный портфель из одной руки в другую.

– Почему?

Тейт потянулся за ее портфелем.

Она резко отдернула руку и попыталась проскочить мимо него.

Он схватил ее за локоть.

В глазах Клер сверкнула злость.

Неожиданно рядом возник мужчина, один из тех двоих, которых Тейт заметил во время ужина с Клер в ресторане «Л'Обернс». Тейт отпустил локоть Клер, но не отошел от нее ни на шаг.

– Тома, это чисто личный разговор, – быстро произнесла она на испанском. – Будь так добр, когда увидишь сегодня родителей, передай им от меня привет.

Тома кивнул и с видимой неохотой направился в сторону лифта.

– Давай продолжим этот разговор там, где нас никто не прервет, – предложил Тейт.

Клер невольно вдохнула едва уловимый запах его лосьона, и ей опять пришлось бороться с чувственной реакцией своего тела на этот знакомый аромат.

– У меня есть идея получше. Давай вовсе не будем его продолжать, по крайней мере – сейчас, – покачала головой она. – У меня не то настроение.

– Я же не слепой, Клер. Я прекрасно вижу, как ты устала.

Она смахнула со лба выбившиеся из прически пряди.

– В таком случае оставь меня в покое и дай пройти.

– Не могу. Нам нужно поговорить, – настаивал Тейт.

Клер молча обошла его и продолжила путь по безлюдному коридору. Она понимала, что при том сумбуре, что творился в ее мыслях и чувствах, любая попытка спокойно объясниться с Тейтом будет безуспешной. К тому же в ней поднималось давно знакомое, отвратительное ощущение, что ее предали, а значит – она снова вела себя как последняя дура. Не в первый раз. Клер решила, что на свете не найдется человека, который хуже ее разбирался бы в мужчинах.

Клер знала, что Тейт следует за ней по пятам, но не оборачивалась и вообще делала вид, что его не существует. Каковы бы ни были причины его появления в суде, она была уверена, что угрозу ее жизни он не представляет, рядом с ним опасности подвергаются лишь ее чувства.

Эта последняя мысль вконец расстроила Клер. Помрачнев, она открыла ключом дверь и шагнула в свой номер. А знает ли она вообще Тейта Ричмонда? На чем основано ее безотчетное доверие к нему? Или же она видела в нем только то, что ей хотелось видеть, а не то, что он собой на самом деле представляет?

Тейт успел придержать дверь прежде, чем она захлопнулась у него перед носом.

– Мне необходимо с тобой поговорить, – повторил он. – И я не могу ждать.

Он прошел вслед за Клер и щелкнул выключателем на стене.

Никак не отреагировав на его замечание, Клер опустила портфель на журнальный столик в гостиной, сбросила туфли и открыла раздвижные стеклянные двери, ведущие на балкон. Она выбрала балкон намеренно. Вряд ли Тейт, с его боязнью высоты, рискнул бы выйти сюда. В душе она убеждала себя, что это не жестокость с ее стороны, а всего лишь самозащита. Несколько минут одиночества ей были просто жизненно необходимы.

Клер глубоко вдохнула чистейший, освеженный грозой воздух и приподняла лицо к мерцающим в ночном небе звездам. За спиной у нее раздались шаги Тейта, потом наступила полная тишина. Она обернулась и обнаружила, что он остановился посередине балкона, на полпути к ограждению. Клер осталась стоять на месте, облокотившись на перила.

– Ну ладно, я тебя слушаю, – сказала она немного спокойнее.

Даже сейчас какая-то внутренняя сила подталкивала Клер к нему. Ей вдруг показалось, что объятия Тейта – самое безопасное и надежное место в мире, где ей ничто не грозит. Но горький опыт предыдущих лет подсказывал – несбыточные мечты ведут к разочарованиям. С ней, во всяком случае, всегда было именно так. И она могла только молиться, чтобы Тейт не обманул ее ожиданий, чтобы он оказался тем, за кого она его принимала.

Тейт замер в напряженной позе, сжав пальцы в кулаки, и следил за ней пристальным взглядом. Выразительные черты его лица стали как будто еще резче.

– Нам нужно объясниться, Клер.

Клер почувствовала угрызения совести – ей ли не понимать, насколько на него действует выбранное ею место для разговора.

– Давай вернемся в комнату, – предложила она, внезапно смягчившись.

Он развернулся, и Клер, неслышно ступая босыми ногами, пошла следом.

– Тебе ни к чему стоять в такой глухой обороне, Клер, – сказал Тейт. – Я же не враг.

Клер остановилась, прежде чем шагнуть в комнату, и подняла на него глаза.

– Тогда кто ты?

Выражение его лица говорило, что он не ждал от нее такого вопроса, что она даже не должна была его задавать.

Но Клер думала иначе. Вопросы рождают ответы, пусть даже не очень желанные.

– Выпьешь вина? – спросила она, давая ему временную передышку.

Тейт кивнул с видимым облегчением.

– С удовольствием.

Приглашающим жестом она указала ему на кресла в гостиной, затем достала из мини-бара бутылку и налила понемногу белого вина в два бокала. Протянув один из бокалов Тейту, она устроилась в ближайшем кресле и сделала большой глоток.

– Ты в порядке? – еще раз спросил он.

Клер кивнула и, отставив в сторону бокал, подтянула под себя ноги.

– Буду – через какое-то время. Сегодня был очень нелегкий день.

– Как бы мне хотелось, чтобы я об этом знал раньше.

– О чем именно?

– О том, что судья Бентон назначил тебя провести психиатрическую экспертизу Сантьяго.

– А зачем? Тебя-то это не касается, – покачала головой Клер. – Не должно касаться, во всяком случае.

– Я связан с этим делом, Клер, – признался Тейт.

– На стороне Сантьяго? – Холодок пробежал у нее по спине.

Тейт отрицательно покачал головой. До сих пор ей не приходилось видеть такого ледяного выражения на его лице.

– Против.

Клер потерла виски, где начала пульсировать боль.

– Ты юрист?

– Диплом юриста у меня есть, но я не это имел в виду.

– В таком случае скажи мне, что именно ты имел в виду, потому что у меня такое ощущение, что ты меня сегодня просто преследовал, – раздраженно сказала Клер. – Я подумала, что ты меня прощупываешь, хотя, видит Бог, не понимала – зачем, раз ты не репортер. Сначала ты привел меня в замешательство, Тейт, а потом чем больше я об этом думала, тем больше злилась.

В его ответном взгляде она прочитала откровенное потрясение.

– Неужели ты в самом деле могла подумать, что я тебя прощупываю? Мне казалось, что между нами с первой же минуты установилось доверие…

– Уж и не знаю, что я должна думать. Сейчас мне приходится справляться со столькими новыми, неожиданными проблемами… И поэтому мне меньше всего хочется разбираться с увертками человека, которому – мне тоже так казалось – я могла полностью доверять.

– Ты можешьдоверять мне, черт побери! – не сдержался он.

Она отвела взгляд. Усталость не оставила ей сил, чтобы противостоять его вспыльчивости.

Тейт пристроил бокал на краешек стола рядом с креслом. Какое-то время они сидели молча, и Клер обратила внимание на то, что Тейт тоже выглядит усталым, совсем не так, как тогда, когда она увидела его на яхте. Тейт уперся локтями в колени и сцепил пальцы рук. Когда он заговорил, то голос его звучал тихо, спокойно, без какого-либо намека на раздражение.

– Мы очутились в сложной ситуации, и нам придется с ней справляться вместе.

Клер встретилась взглядом с Тейтом. Недавняя тревога если и не исчезла совсем, то хотя бы ослабла, когда она увидела искренность и заботу в его темных глазах.

– Расскажи мне все, – тихо произнесла она. – И помни, что прежде мы не лгали друг другу.

– Это длинная история, я не могу вдаваться в подробности, но главные факты таковы: я – старший следователь министерства юстиции, и именно я четыре года возглавлял расследование, в результате которого Сантьяго был свергнут. Кроме того, я являюсь одним из основных свидетелей со стороны обвинения.

– О Господи! – прошептала она.

– И я не удержался от того же восклицания сегодня днем, когда обнаружил, что ты и есть психиатр, назначенный судом для освидетельствования Сантьяго, – кивнул Тейт.

– Не могу поверить во все это.

– Уж поверь, – мрачно буркнул он.

– Если хоть кто-то узнает, что мы встречались до моего выступления в суде… – В глазах Клер появилась растерянность. – Неважно, что о процессе мы не говорили, все равно адвокаты Сантьяго потребуют повторной психиатрической экспертизы на основании подозрения в необъективности. Какая досада! Из-за нелепой случайности может рассыпаться весь процесс…

Клер, не в силах усидеть на месте, встала и принялась нервно расхаживать по комнате.

– Я бы отдал все на свете, чтобы только этого не случилось, – сказал Тейт.

– Взаимно. Боже, ты можешь подсчитать, каковы были шансы нашей встречи?

– Один к миллиарду? – неуверенно предложил он. – Хотя зачем гадать? Этим делу не поможешь.

– Имеются какие-либо прогнозы относительно решения Бентона? – спросила Клер.

– Судя по всему, тебе удалось расколоть Сантьяго. Интуиция подсказывает мне, что судья Бентон согласится с твоим заключением, даже если ему придется следующие четыре дня провести за чтением расшифровок стенограмм твоих показаний. Ты все проделала в высшей степени профессионально.

Он поймал ее руку, когда Клер оказалась рядом с его креслом.

– Мое недавнее поведение, должно быть, попахивало паранойей, – со вздохом сказала она, глядя на него сверху вниз.

– Ничего подобного, – возразил Тейт. – Ты была просто очень расстроена. – Он потянул ее на себя, усадил на колени и сцепил руки на ее талии. – Я за тебя волнуюсь, Клер. Твое заключение по делу Сантьяго навлекает на тебя опасность.

– Не беспокойся. Благодаря моему отцу и судье Бентону охраны у меня столько, что я не знаю, что с ней делать.

Клер обхватила его за шею, и Тейт крепко прижал ее к себе. Оба молчали, понимая, что сейчас слова ни к чему.

Для Клер его сила и тепло, которыми он делился с ней, были настоящей благодатью. Они были так нужны ей, а никому другому она не доверила бы свою слабость. Через какое-то время она осторожно отстранилась и заглянула ему в лицо. «Я только что тебя нашла, Тейт Ричмонд, и вот теперь должна потерять», – с болью подумала она. Веки защипало, но она сморгнула набежавшие слезы.

– Да, проблема не из простых. – Она выдавила эти слова, как только обрела способность говорить.

Тейт кивнул. На его щеке нервно подрагивала мышца.

– Я знаю, что ты собираешься сказать. – И она действительно это знала. От мысли, что она больше не сможет с ним встречаться, внутри у нее все застыло.

– Я так и думал, поэтому не стану зря тратить слов.

Клер высвободилась из его объятий и встала.

– Так и чешутся руки что-нибудь расколотить, – призналась она.

Тейт тоже поднялся из своего кресла.

– В этом ты не одинока.

– А я вот чувствую себя одинокой. Очень одинокой. И мне это чувство совсем не по душе.

Он пробежал по ее щеке чуть подрагивающими пальцами.

Клер почувствовала, как вновь к глазам подступили слезы. Она прикоснулась быстрым поцелуем к кончику его пальца, замершему у ее губ.

Тейт отдернул руки, словно обжегшись.

– Мне пора идти.

Он круто развернулся и через мгновение был уже за порогом, даже не бросив на Клер прощального взгляда.

– Береги себя, – беззвучно прошептали ее губы, и дверь номера захлопнулась за ним.

Клер бессильно опустилась в ближайшее кресло и дала волю слезам.

7

Незадолго до рассвета Тейт принял решение. Он по лестнице преодолел четыре этажа, разделяющие их, и постучал в номер Клер. Его тревога переросла в гнев, когда она открыла, даже не спросив, кто это.

– Я не ждала тебя, – сонно улыбнулась Клер.

– Никогда больше такого не делай! – рявкнул он, хотя у него уже отлегло от сердца.

Клер, придерживая на груди халат, отступила от двери, пропуская его в комнату.

– Я решила, что это горничная принесла завтрак.

– Обещай, что будешь осторожнее, – не мог успокоиться он.

Она кивнула в знак согласия, закрыла за ним дверь и прошла в гостиную.

– Я не надеялась увидеть тебя.

– Ты смотрела утренние «Новости»?

– Да… к сожалению. Похоже, даже мой подрядчик не избежал столкновения со средствами массовой информации. Ему пришлось врезать одному из нахальных репортеров, который требовал назвать мой адрес. У дома моих родителей телевизионщики просто разбили лагерь. Я отнюдь не в восторге от этой шумихи.

– Ситуация не так скоро успокоится. Не надейся на это, – мрачно пообещал Тейт.

– Я понимаю, и мне от этого не легче.

– Я много думал.

Клер пристально вгляделась в его лицо.

– Всю ночь, если тени под глазами меня не обманывают. Ты вообще-то спал?

– Совсем немного. – Его взгляд скользнул по ее тонкой фигурке в облегающем трикотажном халатике. Желание внезапно забурлило в венах, но Тейт безжалостно подавил его.

Пусть бессознательно, сама не зная того, она соблазняла его всякий раз, когда он на нее смотрел. От желания снова прикоснуться к ней, узнать ее еще ближе, чем тогда, на пляже в бухте, напряжение в теле достигло мучительного пика. Тейт упрямо продолжал борьбу за обуздание лавины вожделения, грозившей накрыть его с головой.

– А мне повезло больше, – улыбнулась Клер. – Удалось немного отдохнуть. До сих пор я еще ни разу не засыпала посреди сеанса работы с пациентом, и мне не хотелось бы, чтобы такое случилось сегодня.

В дверь постучали. Тейт вздрогнул одновременно от облегчения и беспокойства этим вторжением.

Клер заглянула в глазок и лишь затем открыла дверь. Не упуская ее из виду, Тейт быстро отступил из поля зрения посетителя. Клер подписала счет, но не пригласила официанта внутрь. Парень подал ей один из подносов, установленных на его тележке.

– Кофе? – обратилась она к Тейту, опустив поднос на крышку бара. – Есть еще фрукты и горячие булочки.

Он покачал головой и молча следил, как она наливает себе кофе. Сделав первый глоток, Клер зажмурилась от удовольствия.

Ее улыбка едва не переполнила чашу его терпения. Тейт стиснул челюсти и с такой силой сжал пальцы в кулаки, что побелели костяшки.

– Кажется, я все-таки выживу. Ты точно не хочешь кофе? Мы можем выпить из одной чашки по очереди.

Он с трудом растянул губы в улыбке.

– Спасибо за предложение, но я свою норму на сегодня уже получил.

Клер налила себе еще кофе и обернулась к нему с немым вопросом в глазах.

– Ну что ж, кажется, я уже могу вести нормальную беседу.

– Невозможно предугадать, какое решение вынесет в пятницу судья Бентон, – начал Тейт.

Клер нахмурилась.

– Вчера вечером у меня создалось впечатление, что ты думал иначе. – Она не могла скрыть своего удивления.

Он кивнул.

– Ты не ошиблась.

– Что же заставило тебя изменить мнение?

– Опыт.

– Ты не впервые сталкиваешься со сложными судебными случаями, не так ли?

– Точно. На своем веку я повидал массу, казалось бы, основательных, безупречно скроенных дел, которые рассыпались по тем или иным причинам. А потому я и не стану тешить себя радужными иллюзиями насчет этого процесса.

Клер отставила чашку в сторону.

– Я сделала все, что было в моих силах. Показала судье Бентону со всей ясностью, что Сантьяго вменяем и вполне в состоянии сесть на скамью подсудимых.

Он покачал головой.

– Я и не думал обвинять тебя в чем-то, Клер, так что не надо оправдываться. Сейчас государственное обвинение против Сантьяго полностью находится в руках судьи Бентона, а я в достаточной степени реалист, чтобы понимать, что его решение может оказаться совсем не таким, какого ожидаю я.

– Я не совсем понимаю, куда ты клонишь и что из этого следует. – Она помолчала, а потом мягко спросила: – Ты пытаешься мне объяснить, что у нас есть варианты, которые не пришли нам в голову вчера вечером?

– Начиная с этой минуты мы больше не касаемся в разговорах дела Сантьяго, – в ответ произнес он. – Кроме того, нас ни в коем случае не должны видеть вместе на людях. Если журналисты или телерепортеры что-нибудь пронюхают, это будет величайшим праздником на их улице. Ответь мне честно – можешь ли ты придерживаться таких жестких требований. Если нет – я буду держаться в стороне до самого окончания процесса, – с решительностью сказал Тейт.

– Мне противна мысль о том, что мы должны прятаться.

– Взаимно, но другого пути справиться с ситуацией я пока не вижу.

– Риск все равно остается, – задумчиво сказала Клер.

– Знаю.

Помимо возможного ущерба, который мог быть нанесен профессиональной репутации их обоих, Тейт мгновенно подумал о куда более страшном риске. Сантьяго. Клер, похоже, не желала признавать смертельную угрозу, исходящую от этого человека.