Текст книги "Запретный плод сладок"

Аннотация

Судьба непредсказуема. Клер и Тейт оказались вдвоем в застрявшей кабине лифта небоскреба.

Мог ли он предположить, что эта темноволосая изящная женщина сначала поможет ему преодолеть врожденный страх высоты, а со временем станет необходима для него как воздух?

Лора Тейлор

Запретный плод сладок

1

Тейт Ричмонд ненавидел лифты. Он избегал их при любой возможности, а заодно избегал стремянок, крыш, балконов и всего, что хоть отдаленно напоминало о высоте.

В вертолетах он чувствовал себя неуютно, но скрепя сердце терпел их, если другого способа добраться до места у него не оставалось. Поразительно, но самолеты его нисколько не страшили. Этот факт Тейт считал своего рода подарком судьбы, поскольку работа в министерстве юстиции требовала от него постоянных поездок, по большей части зарубежных.

Он очень неохотно ступил внутрь лифта со стеклянной наружной стеной. Его загнала сюда необходимость – он уже опаздывал на деловую встречу, а номер в гостинице «Майами» оказался на тридцатом этаже. Пристроив чемодан у ног, он обвел взглядом размытые дождем ночные огни Майами-Бич.

Ослепительной ломаной линией яростно сверкнула молния, разорвав пополам небеса. Мгновение спустя ударил гром. Тейт поспешно повернулся к этой картине бушующей стихии спиной.

Стиснув зубы, он постарался дышать равномерно, пытаясь справиться с поднимающейся в душе паникой. Пока он медлил, в лифт влетела темноволосая женщина в плаще, явно побывавшая под дождем. Капли его блестели в волосах, оставили следы на ее одежде. В руках она держала портфель и дамскую сумочку.

– Двадцать шестой, будьте добры, – сказала она.

Тейт судорожно кивнул и ткнул пальцем в нужную кнопку. А затем мысленно начал обратный отсчет от ста. Он считал очень медленно, стараясь сконцентрироваться на цифрах, пытаясь выбросить все остальное из головы.

Лифт начал подъем, и в такт с ним пополз вверх желудок Тейта. Он упорно продолжал считать. Перед тем как закрыть глаза в ожидании близкого освобождения из ненавистного пространства кабины лифта, он успел поймать любопытный взгляд стоявшей рядом с ним женщины.

Внезапно лифт дернулся. И остановился.

Тейт стиснул кулаки и поднял глаза на панель, светящуюся над закрытыми дверьми. Огоньки панели мигнули, а потом погасли. И все остальные тоже. Сердце у него нерешительно запнулось, замолкло – и наконец пустилось в бешеный галоп. Тейт едва сдержал рвущийся стон отчаяния.

– Дышите. Дышите глубоко и медленно, – произнесла его спутница после нескольких секунд молчания в сгущающейся тьме. – Должно помочь.

Он попытался последовать ее совету, но воздух в его легких, похоже, застрял намертво. Тейт чувствовал себя полным идиотом. Идиотом, пойманным в удушающие силки собственной паники. Той самой паники, которую он неизменно проклинал последними словами, потому что она возникала ниоткуда, когда он ее меньше всего ожидал, и мощным тараном вламывалась в него.

Женщина продолжала мягко увещевать его:

– Представьте себе, что вы двигаете какую-нибудь очень тяжелую мебель. Толкните ее с силой – и одновременно вытолкните воздух из легких.

Ему пришлось здорово сосредоточиться, чтобы выполнить ее указания, но в конце концов он все же справился, сделав так, как она советовала. В стеклянную стену лифта барабанил косой дождь, налетая с мощными порывами ветра.

– Я буду продолжать говорить с вами, – сказала женщина. – Если звуки моего голоса вас еще больше нервируют, дайте мне как-нибудь знать об этом.

– Говорите, – выдавил он сквозь стиснутые зубы.

– Должно быть, произошла авария на электростанции, – предположила она. – Вдоль всего побережья ни единого огонька. Впрочем, неудивительно при такой-то грозе.

Тейт кивнул. Причуда природы, весенняя гроза. «Как раз то, что мне необходимо», – с отвращением подумал он и, смахнув капельки пота с верхней губы, снова сконцентрировался на глубоких, ровных вдохах.

– Вам станет легче, если я придвинусь?

«Кто она, эта женщина?» – гадал он.

– Сэр?

– Тейт. Тейт Ричмонд.

– Меня зовут Клер, мистер Ричмонд. Я подхожу к вам и собираюсь взять вас за руку, – объясняла она свои действия мягким, спокойным тоном.

Он ощутил тепло и шелковистую мягкость ладони и сжал ее что было сил. Такая готовность к контакту с чужим человеком его поразила, но все равно он был ей благодарен. Чертовски благодарен.

Тейт не привык к участию со стороны незнакомых людей, в первую очередь потому, что никогда и не искал его. По сути дела, он доверял лишь нескольким людям из узкого круга своих друзей-коллег по министерству. Характер его деятельности превращал любое сближение с чужаками в потенциальную угрозу, а потому он научился сохранять дистанцию. Такое поведение обрекало его на одиночество, но обеспечивало выживание.

– Спокойнее, – сказала она, и в ее голосе он услышал и утешение, и твердость одновременно. – Не сломайте мне пальцы. Мне еще нужно как-то донести портфель до номера.

Смутившись, Тейт ослабил хватку.

– Извините.

– Ничего страшного. – Она рассмеялась, очень мягко, и не над ним, а над собой. – Вообще-то я куда крепче, чем кажусь внешне. В детстве братья всегда удивлялись тому, что я могу постоять за себя на футбольном поле.

– Спасибо вам.

– К вашим услугам, мистер Ричмонд.

– Тейт, – поправил он.

Он почувствовал, как шевельнулась ладонь Клер, а затем ее пальцы на несколько мгновений замерли на внутренней стороне его запястья. Про себя он гадал, что это она делает, но спрашивать не стал. Разговор в данный момент – не главное.

Объяснение последовало, как только она убрала пальцы, и их ладони снова встретились.

– Ваш пульс постепенно приходит в норму. Так что беспокоиться не о чем.

– Придется поверить вам на слово, – отозвался он, нисколько не успокоенный ее медицинским заключением.

Несколько грозовых всполохов разрезали небо и осветили кабину лифта. Тейт опустил глаза и постарался разглядеть свою спутницу, как это только позволяло сделать освещение.

Он решил, что больше всего ей подойдет определение «изящная». Огромные темные глаза, тронутая загаром кожа, губы, выдающие природную чувственность, вдумчивое выражение лица и шапка пышных, чуть влажных черных кудрей. При обычных обстоятельствах такая женщина непременно заставила бы его сердце дрогнуть. Ей это и сейчас удалось, не только благодаря несомненной красоте, но и благодаря невозмутимому, даже сочувственному отношению к его боязни высоты. Смущение перед Клер за свое малодушное поведение немного ослабело.

В лифте снова воцарилась кромешная мгла.

– Наши страхи любят подчас выкидывать фокусы, верно? – спросила она.

– И не говорите.

– Я сама питаю настоящее отвращение к низким потолкам и тесным помещениям, буквально граничащее с клаустрофобией.

– Обычно я пользуюсь лестницей, – пояснил Тейт.

– Но сейчас, видимо, торопились?

Он стрельнул в ее сторону мрачным взглядом.

– Что-то вроде того.

– Странно, что до сих пор не включили аварийные генераторы. Не в обычаях «Майами» доставлять клиентам неудобства.

– Давно мы уже здесь заперты?

– Полагаю, минут пять-шесть. Долго это не продлится. – Она посмотрела поверх его плеча, и ее глаза на мгновение озарились отблеском молний, все еще вспыхивающих в небе над побережьем. – Гроза никак не стихает. К счастью, как только она отгремит над Атлантикой, синоптики обещают прекрасную погоду.

Тейт выдохнул, на этот раз уже не так судорожно, как несколько минут назад. Но ладонь ее он все равно не отпустил. Он вдруг осознал, что ему нравится прикасаться к ней, нравится вдыхать запах ее духов, будораживший его чувства. Он узнал этот аромат.

– «Шанель»?

Она тихонько рассмеялась.

– «Коко Шанель». Откуда вы знаете?

– Одна из моих сестер от них без ума.

– Вы из большой семьи?

– Вместе со мной – семеро детей.

– И вы, наверное, самый старший, – предположила Клер.

Он удивился ее интуиции.

– Из чего вы сделали такой вывод?

– Из вашего поведения. Совершенно очевидно, что вы привыкли нести за все ответственность. И чувствуете себя неуютно, когда она уходит из ваших рук.

Хотя тон ее был доброжелательным, в нем не чувствовалось ни снисходительности, ни пренебрежения, он почувствовал себя раздетым перед ней и содрогнулся от неприятного ощущения.

– Ваш хрустальный шар отлично сработал.

Она пожала плечами.

– Мне интересны люди. Я люблю наблюдать за ними и делать определенные умозаключения.

– Вы могли бы сколотить целое состояние на вечеринках с гаданием. – Он понимал, что от его слов веет сарказмом, но ничего не мог с собой поделать.

– Многолюдные сборища меня не привлекают, – спокойно ответила она, словно не замечая его тона.

– Качество в противовес количеству? – вскользь бросил он все еще резким от напряжения голосом.

– Глубина в противовес порханию по верхам. На мой взгляд, подавляющему большинству людей вовсе не на пользу идет легковесное отношение к жизни. Этот мир даже в лучшие дни постоянно бросает людям вызов, и нам просто необходимо уметь доверять и зависеть от тех, кому мы позволили войти в нашу жизнь, – с убежденностью произнесла Клер.

Следующий вопрос у него вырвался прежде, чем он успел обдумать его целесообразность:

– С предательством вы не понаслышке знакомы, верно?

Тейт сразу почувствовал, как она напряглась.

– Что, теперь ваша очередь разгадывать секреты? – язвительно поинтересовалась она.

Несмотря на ее старания казаться самоуверенной, он услышал в ее тоне едва уловимый оттенок грусти.

– Я бы так не сказал. Вы выдали себя скорее тем, о чем умолчали, чем тем, что произнесли вслух.

– Даже не знаю, что вам и ответить, – призналась она.

Ему меньше всего хотелось давить на эту женщину, и потому он постарался смягчить свое откровенное замечание:

– Отвечать совсем не обязательно, Клер. Извините, если обидел вас. – Вы меня не обидели, и вы, в общем-то, правы, – легко пошла ему навстречу Клер. – В моем словарном запасе присутствует слово предательство, но я старалась не позволять ему влиять на мою жизнь или на мой образ мыслей.

– Леди не только милосердна, но и мудра.

– Не всегда, но леди очень старается, – в тон ему ответила Клер.

И тяжело вздохнула. Какое-то время этот вздох, показавшийся ему печальным, занимал его мысли. Тейт Ричмонд гадал, откуда взялась эта грусть, но потом одернул себя, признав в глубине души, что его это нисколько не касается.

– Что ж, по мне, так леди добилась успеха.

– Кажется, в вашем выговоре я слышу виргинский акцент?

Он усмехнулся ее откровенной попытке уклониться от болезненной темы. Просто не сумел удержаться.

– Вы еще и мастер уклоняться от назойливых вопросов.

Она рассмеялась теплым, чарующим смехом.

– Только изредка.

– Роунок, – с опозданием ответил он на ее вопрос.

– Вы там выросли? – полюбопытствовала Клер.

– Да. Родители были учителями.

– Были? – тихо переспросила она.

– Сейчас они на пенсии, – поспешно сказал Тейт, понимая, что ей в голову пришел более мрачный вариант. – На свои скромные сбережения колесят по миру и, судя по открыткам, развлекаются, как никогда в жизни.

– Звучит просто здорово.

– Они всегда были неразлучны, – тепло произнес Тейт, – даже несмотря на работу и большую семью.

– Истинный супружеский союз.

– Один из лучших, что мне доводилось встречать, – подтвердил он.

– Им повезло.

– Я им завидую, – сказал Тейт, сам удивившись этому признанию, неожиданно сорвавшемуся с его губ.

В сорок лет ему доставало честности признаться самому себе, что одной карьеры ему теперь для полноценной жизни не хватает. Он был одинок, устал от работы. Ему хотелось домашнего уюта и душевного тепла. Хотелось, чтобы рядом был близкий человек – кто-то, кого бы он любил и кто отвечал бы и ему такой же любовью. Но при этом он не мог не задавать себе вопрос – а выпадет ли и ему счастье такого союза, как тот, который детям и родителям в их семье казался само собой разумеющимся?

Молния снова осветила кабину лифта, оторвав его от его раздумий. Тейт, вглядываясь в приподнятое к нему лицо Клер, удивлялся, что же такое особенное есть в ней или в связавших их случайных обстоятельствах? Отчего его мысли так неожиданно приняли столь странный оборот?

Он нахмурился, расстроенный тем, что до такой степени потерял над собой контроль. Как бы ни хотелось ему свалить всю вину за подобные мысли на испуг от аварии лифта, он прекрасно понимал, что не может этого сделать. Тейт Ричмонд был не из тех, кто лжет самому себе, и не собирался позволять себе подобную ложь сейчас.

– Что-то не так? – участливо спросила она.

Он моргнул и замотал головой, избавляясь от непрошеных мыслей.

– Да нет, просто задумался.

– Такие ночи, как сегодня, наводят на размышления, правда?

Тейт кивнул, на этот раз нисколько не удивленный ее интуицией. Он уже понял, что это необычная женщина. Женщина, ни в чем не похожая на тех, с которыми он был прежде знаком.

– Да, наверное.

– Вы где живете?

– Вообще-то в округе Колумбия, но я постоянно нахожусь в разъездах.

– Трудно, должно быть, вести такую жизнь – все время на чемоданах?

– Я к этому привык.

– Но голос у вас не очень-то довольный, – заметила она.

– Поездки иногда утомляют, – признался он, – но они составляют важную часть моей работы.

– А мне нравится жить на одном месте. Так сказать, пустить корни. Если не считать учебы в колледже, я всегда жила в южной Флориде. У меня сильное подозрение, что я классический пример женщины, которая предназначена для того, чтобы свить гнездышко. Если бы пришлось, я, наверное, устроила бы его даже в крошечной кладовке.

– Значит, ваша семья из местных.

– Да. Только одного из братьев госдепартамент отправил на работу за границу, а одна из сестер замужем в Неваде.

– Сколько же вас в семье?

Она усмехнулась.

– Со мной – семеро, плюс, разумеется, мама с папой.

Тейт хмыкнул.

– Мир тесен.

– Это точно.

Лампочки лифта неожиданно замигали.

Тейт опустил глаза на свою спутницу и вздохнул с облегчением.

– Кажется, сейчас произойдет чудо, так что держите пальцы скрещенными.

Клер легонько сжала его ладонь, а затем осторожно высвободила. Взгляды обоих были устремлены на цифровую панель над дверью лифта.

Лампочки вдруг вспыхнули на полную мощь, и лифт медленно пополз вверх вдоль стеклянной стены многоэтажной гостиницы.

– Все-таки Бог на свете есть, – произнес Тейт.

Клер нажала кнопку своего этажа, а потом сделала пару шагов в сторону, чтобы поднять оставленные у противоположной стены портфель и сумочку.

Лифт остановился на двадцать шестом этаже, и двери плавно раздвинулись.

Тейт, привалившись к стене кабины, провожал ее взглядом.

– Спасибо вам. Мало кто обратил бы на меня внимание, уж не говоря о том, чтобы помочь.

Ее улыбка погасла.

– Знаю. Всегда рада прийти на помощь, мистер Ричмонд.

– Клер… как?

Она впилась в его лицо долгим взглядом, но потом все же ответила:

– Клер Дункан.

– Вы здесь долго пробудете?

– Думаю, неделю-другую, – неопределенно ответила она.

– Я тоже. Может, еще и встретимся. Клер кивнула, но Тейт обратил внимание, что теплота и участие, которые она проявляла к нему, куда-то исчезли и лицо ее было непроницаемо.

– Возможно, – в ее тоне не слышалось уверенности.

Тейт решил, что догадался о причине ее столь внезапной замкнутости.

– Я не женат, Клер, и ни с кем не встречаюсь. Уже довольно давно.

Ее облегчение было очевидно.

– И я. Я хочу сказать – и я не замужем и ни с кем не встречаюсь.

Ее голос и интонация, с которой она произнесла эти слова, навели его на мысль, что в прошлом она замужем все-таки была.

– Всего хорошего, Клер Дункан! – пожелал на прощание он.

– И вам, Тейт Ричмонд. – Казалось, она уже хотела повернуться и уйти, но замешкалась.

– Что такое? – не удержался он.

Тейт был уверен, что она хочет еще что-то сказать, да и ему самому не хотелось с ней расставаться. «Я обязательно встречусь с ней снова, – пообещал он себе, – не знаю как, но я найду способ встретиться».

– Вы никогда ни к кому не обращались по поводу своей боязни высоты?

Тейта как обухом по голове ударили – такой неожиданностью явился для него этот вопрос, особенно учитывая его настроение в последние несколько минут.

– Я не нуждаюсь в услугах психоаналитика, – резко ответил он.

В ее голосе не было обиды, словно она ни капельки не была шокирована его резким отрицанием:

– Но мои услуги вам, кажется, пригодились.

И с этими словами Клер Дункан повернулась и зашагала по коридору.

Двери лифта бесшумно сошлись, и она исчезла из его поля зрения. Чувствуя себя вдвойне идиотом, Тейт хоть и неохотно, но вынужден был признать ее правоту. А вдруг сеансы психотерапии и вправду помогли бы ему избавиться от болезненного страха высоты?

Едва успели двери лифта открыться на его этаже, как он подхватил свои вещи и шагнул из кабины.

Устроившись в гостиничном номере, который, как он предполагал, должен был надолго стать его домом, Тейт Ричмонд начал готовиться к вечерней встрече с федеральным прокурором.

Эта ночь, как, видимо, и еще много ночей в последующие несколько недель, будет долгой. Он знал, что его свидетельские показания были основной составляющей частью государственного обвинения против бывшего диктатора из Центральной Америки Энрике Сантьяго. Тейт возглавлял операцию по поимке этого человека, его аресту и препровождению под усиленным конвоем в Майами – для привлечения к суду по многочисленным обвинениям в распространении наркотиков, отмывании «грязных денег» и растранжиривании миллионных сумм иностранной помощи.

Последние четыре года он посвятил этому делу столько энергии и времени, что с нетерпением ожидал завершения процесса. К тому же его лучший друг был расстрелян по приказу Сантьяго, и Тейт тяжело переживал эту утрату. А потому Тейт твердо решил упечь диктатора за решетку пожизненно.

И никакой другой исход дела его не устраивал.

2

Чуть позднее тем же вечером в дверь номера Клер постучали, и она сначала заглянула в глазок, чтобы увидеть посетителя. Убедившись, что все в порядке, она потянула на себя массивную дверь.

– Входи, па, – пригласила она.

Мигель Альварес прошел вслед за дочерью в гостиную. Выправка выдавала его военное прошлое, а нахмуренный лоб – настроение в данный момент.

– Я вижу, ты расстроен, – тут же отметила Клер. Она даже знала, почему.

– И не безосновательно. – Обычно такой строгий голос он приберегал для зала судебных заседаний.

– Папочка, я знаю, что ты переживаешь за меня, но уверяю, причин для беспокойства нет.

– Испытывать судьбу просто глупо, малышка.

Клер улыбнулась в ответ на такое детское обращение.

– Ты же воспитывал меня не для того, чтобы я вела себя как трусливый заяц, – возразила она. – А кстати, где Тома?

– Твой телохранитель меряет шагами коридор.

– Отошли его домой, па. Сейчас он мне не нужен, а ему, я уверена, приятно будет как следует отоспаться в собственной постели.

Мигель молча обдумывал ее предложение.

Клер добавила:

– Судья Бентон обеспечил мою безопасность. Благодаря ему ни одна душа не знает, что именно я проводила психиатрическую экспертизу Сантьяго.

– Я не хочу, чтобы твоя жизнь подвергалась опасности, – покачал головой Мигель.

Ответ Клер прозвучал очень мягко.

– Мы оба прекрасно знаем, папочка, что жизнь полна опасностей. И уберечься от всех невозможно.

Поведение Мигеля Альвареса мгновенно изменилось. Он шагнул к своей старшей дочери, взял ее руки в свои и с нежностью привлек к себе.

– Не нужно возвращаться в прошлое, дорогая. Это причиняет ненужную боль.

– Не буду, – замерев в его объятиях, шепнула Клер. Она вдыхала такую знакомую, присущую только отцу, ароматную смесь лосьона после бритья и сигар; она наслаждалась этим запахом и находила в нем облегчение. Какая-то частичка боли ушла из ее сердца. – Я научилась понимать, что куда лучше не оглядываться в прошлое и просто жить – жить день за днем.

– Ты всегда делаешь все, что в твоих силах, – напомнил ей отец. Прежде чем отпустить дочь, он еще раз крепко ее обнял.

Клер ответила улыбкой.

– Именно этому вы с мамой нас учили.

Он кивнул.

– Обещай, что позволишь Тома защитить тебя в случае необходимости, – Мигель не сводил с нее пристального взгляда.

Она сдержала недовольство, поскольку прекрасно понимала, что отец не позволит, чтобы жизни близких, любимых людей стали игрушкой в руках судьбы. Недаром за плечами у него суровый опыт кубинской революции. Представить страшно, сколько его родных и друзей попали в тюрьмы и были казнены по приказам людей без чести и совести, шагающих по трупам к власти.

– Постараюсь, па, – нехотя согласилась она. – Сегодня у меня голова была так занята одним пациентом, что я и забыла о Тома, который должен был провожать меня до гостиницы.

– Он мне позвонил вконец расстроенный и пожаловался на твою беспечность. Ты не должна забывать об осторожности.

– И ты проделал весь этот путь специально, чтобы меня отшлепать? – поддразнила она. – Похоже, что твоя цепкая память начинает слабеть. Ты что, забыл, что мне уже тридцать пять и я не новичок в этом мире?

Мигель предпочел ответить на ее первый вопрос. Второй он просто-напросто проигнорировал, впрочем, ни капельки не удивив этим Клер.

– Я был в центре, встречался с клиентом, – пояснил он. – Тома дозвонился мне по автомобильному телефону.

– Папочка, доверься, пожалуйста, моему здравому смыслу.

– Тебе-то я верю. Я не верю таким типам, как Сантьяго. Он порочен и безжалостен. Я не хочу, чтобы этот человек причинил тебе вред.

– Этого не случится, – поспешила успокоить отца Клер. – Судья Бентон опечатал все документы, связанные с предварительными расследованиями по делу Сантьяго, и, таким образом, мое имя осталось неизвестным. Его до сих пор не назвали даже адвокатам, к тому же я, следуя совету судьи, предприняла дополнительные меры предосторожности и во время встреч с Сантьяго всегда надевала парик и темные очки. – Клер отметила удивление и одобрение, мелькнувшие во взгляде отца. – Папочка, ведь судья Бентон твой давний друг. Ты же знаешь, что он не подставит меня под удар.

– Согласен, что он делает все возможное при данных обстоятельствах, – признал Мигель. – Но все его усилия пойдут прахом, если каким-то образом твое имя просочится в прессу или достигнет ушей окружения Сантьяго. Тогда его люди начнут на тебя охоту.

– Все эти возможности я обдумала, прежде чем согласиться составить медицинское заключение о его вменяемости. – Клер, помолчав, добавила: – К тому же после выступления в суде о моем участии в процессе станет известно всем вокруг. Я знала о таком повороте дела, и я к нему готова. Ну а пока, по приказу судьи Натаниэля Бентона, я – анонимный психоаналитик.

– Я горжусь твоим мужеством, малышка, и все же я не перестаю беспокоиться за тебя.

– Будь по-другому, я была бы разочарована, – улыбнулась Клер.

Мигель, сжав губы, долго изучал лицо дочери.

– Каковы твои планы на следующие несколько дней?

– Все как обычно. Прием больных, обходы в больнице, встречи с подрядчиком по поводу ремонта дома и все такое.

– Обычный график? Никаких светских встреч?

– Абсолютно никаких.

– Я передам Тома.

Клер воздержалась от замечания, что отец полностью игнорирует ее просьбы. Провожая отца до двери, она мысленно уговаривала себя смириться с его чрезмерной родительской опекой и попыткой защитить ее хотя бы на то время, пока не завершатся усилия федеральных властей осудить Энрике Сантьяго. – Передай мамочке привет и поцелуй ее за меня. На выходные постараюсь к вам заехать, – пообещала она.

– Обязательно. – Мигель опустил руку ей на плечо. – А что это за парень был с тобой в лифте?

Упоминание о Тейте Ричмонде изумило Клер.

– Да просто случайный человек. Живет, по его словам, здесь, в гостинице, – ответила она, удивленная его осведомленностью.

– Двоюродный брат Тома работает в службе охраны гостиницы.

– И что? – Она не понимала, к чему он клонит.

– Когда электричество включили, Тома с его братом проверили все лифты через скрытые видеокамеры. Тома утверждает, что этот человек держал тебя за руку.

Клер покачала головой.

– Я сама взяла его за руку. У джентльмена боязнь высоты, ему едва не стало плохо, вот я и постаралась отвлечь его разговорами. Он ничего плохого не сделал. Абсолютно ничего.

У Мигеля Альварeса явно отлегло от сердца.

– Понятно.

– Очень надеюсь, что понятно. А нашему рьяному сыщику передай, чтобы поубавил свою подозрительность.

Мигель хмыкнул. К нему наконец вернулось его обычное чувство юмора.

Клер чмокнула его в щеку.

– Спокойной ночи, папочка.

– Отдохни, выспись как следует и постарайся больше не расстраивать Тома внезапными исчезновениями. Стрессы ему ни к чему. Да и мне тоже, если уж на то пошло. И будь посдержаннее со случайными попутчиками в лифтах, – прощаясь, посоветовал он.

Отцовское напоминание о Тейте Ричмонде Клер вовсе не требовалось. Его скованные напряжением, застывшие черты лица часто всплывали в памяти, а от острого ощущения исходящей от него истинно мужской ауры щемило сердце. Он ей понравился – вернее, ей понравилось то, что она о нем знает, мысленно исправила она себя. И Клер вспомнила, как все ее существо отзывалось на его присутствие, напоминая, что она не только специалист-психоаналитик, но и просто женщина.

Но Клер не думала, что ей снова доведется увидеть его, потому что они как те пресловутые корабли в море – случайно встретились и разошлись навсегда. Где-то в глубине души она надеялась все же на нечаянную встречу, но трезвый рассудок, который был всегда начеку, опасаясь непредвиденных последствий, подсказывал, что лучше было бы обойтись без этой встречи.

Выспаться как следует, по совету отца, не удалось. Проведя тревожную, полную обрывочных снов ночь, Клер задолго до рассвета была уже на ногах. Она попыталась расслабиться под теплым душем, чувствуя, что натянутые как струна нервы дают о себе знать. Она решила, что в таком состоянии не сможет принести никакой пользы своим пациентам, а потому натянула спортивную форму, тенниску и отправилась в оздоровительный центр отеля, пустовавший в это раннее время.

Полчаса на тренажерах – и она почти избавилась от гнетущего внутреннего напряжения. Постепенно замедляя скорость ходьбы на движущейся дорожке, Клер клятвенно пообещала самой себе, что больше не станет пренебрегать тренировками – даже здесь, в гостинице, ставшей ей прибежищем на время ремонта дома.

Клер подняла глаза в тот самый момент, когда уловила какое-то движение у ближайшего тренажера. Узнав Тейта Ричмонда, она едва не споткнулась о собственную ногу.

– Доброе утро! – Тейт бросил в ее сторону один-единственный испытующий взгляд, после чего занялся регулировкой выбранного тренажера.

«Он стесняется того, что произошло вчера вечером», – мгновенно поняла Клер, увидев смущенное лицо вчерашнего знакомого. И ее собственный пульс тотчас пришел в норму, да и о напряженных нервах она забыла.

– Рада снова встретиться с вами, мистер Ричмонд.

Он улыбнулся, но улыбка вышла несколько натянутой, а лицо так и осталось замкнутым.

Клер выключила свой тренажер и потянулась за полотенцем, которое перед тренировкой повесила на ручку. Она старалась не смотреть на Тейта, но зеркальные стены услужливо предоставляли ее взору многократно отраженную фигуру. От Тейта Ричмонда, одетого в шорты и футболку, исходили флюиды такой мужественности, игнорировать которую было просто невозможно. Во всяком случае, ей оказалось не под силу ee игнорировать, а потому она перестала даже и пытаться.

Вытирая влажные от пота лицо и шею, Клер раздумывала над тем, как продолжить разговор. Напомнить ему об обстоятельствах их знакомства? Нет, это никуда не годится. Клер лихорадочно выискивала в своих сумбурных мыслях вариант получше. К счастью, Тейт сам прервал повисшее между ними молчание.

– Я хотел бы еще раз поблагодарить вас за вчерашний вечер, Клер. Вы были так добры.

Клер перекинула полотенце через шею и, обернувшись, встретилась с ним взглядом.

– Благодарить не за что, я была только рада вам помочь. У каждого из нас в жизни случаются плохие минуты. Я, во всяком случае, получила их изрядную порцию.

– Я в этом почему-то сомневаюсь.

– Уж поверьте мне, мистер Ричмонд. Мой жизненный опыт вряд ли сильно уступает вашему.

Он окинул ее оценивающим взглядом.

– Вы произвели на меня впечатление человека в высшей степени невозмутимого, – признался Тейт.

– Временами я много бы отдала, чтобы вы были правы, но – увы! У каждого из нас есть свои тревоги. Мои же имеют обыкновение захватывать меня врасплох, когда я к ним совершенно не готова.

Тейт вдруг ухмыльнулся.

– Сдается мне, что вы опять демонстрируете свое милосердие, но кто я, в конце концов, такой, чтобы пенять на это?

– Вот и умница. – На ее губах мелькнула легкая усмешка.

– Часто здесь тренируетесь? – сменил он тему.

– Да нет, сегодня в первый раз.

– И я. – Он всмотрелся в ее лицо, и смешинки исчезли из его глаз. – Решил встряхнуться после бессонной ночи.

– Я тоже, – призналась Клер. Ее взгляд мельком остановился на его лице, а потом поспешно скользнул в сторону. – Должно быть, я скучаю по своей собственной постели больше, чем думала. – «Скучаю по собственной постели!» Она ушам своим не верила. Неужели эти слова действительно слетели с ее языка?

– А почему вы ее оставили? – спросил он. – Если, конечно, вы мне позволите задать такой вопрос.

– Я решила немного переделать свой дом. А подрядчик предложил мне не мешаться у него под ногами и пожить некоторое время в гостинице. И в его предложении определенно был смысл, особенно когда рабочие начали ломать стену ванной комнаты. Поскольку в это самое время я как раз принимала душ, то поняла, что мне ничего не остается, как только согласиться.

– Довольно щекотливая ситуация. – Кончики его губ дрогнули от смеха.

– Да уж, щекотливая, мягко говоря, – согласилась она.

Тейт обвел взглядом просторное помещение. Построенный с таким же размахом, как и весь курортный комплекс, этот зал был начинен наисовременнейшим спортивным оборудованием.

– Удивительно, что здесь так мало народу.

Клер взглянула на часики.

– Сейчас ведь только шесть. Мало кто из туристов встает в такую рань.

Он кивнул, без видимых усилий перебирая ногами по бегущей дорожке. Клер сошла со своего тренажера.

– Успехов вам, – пожелала она.

– Спасибо.

Она повернулась к выходу, но задержалась, услышав его голос:

– Я рад, что мы снова встретились, Клер Дункан.

Клер, довольная, что он запомнил ее фамилию, бросила через плечо быстрый взгляд и улыбнулась.

– Я тоже. Счастливо, мистер Ричмонд.

Два дня спустя Клер вместо ленча заехала в гостиницу, чтобы забрать забытую утром в номере медицинскую карту одного из пациентов. Она поднялась за нужными документами, взяла у дежурного администратора в холле оставленные для нее счета и уже собиралась вернуться к машине, как вдруг заметила появившуюся на пороге гостиницы бригаду местного телевидения.