Текст книги "Засекреченные приключения Шарлотты Бронте"

Автор книги: Лора Джо Роулэнд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 26 страниц)

Я ощутила себя прокаженной, изгнанной из людского общества, запятнанной навязанной мне связью с Куаном. Я бы покорно ушла, но лорд Пальмерстон, подняв ладонь, остановил меня.

– Я вынужден просить Ваше Величество передумать, – сказал лорд Пальмерстон. – Мы нуждаемся в мисс Бронте.

Королева посмотрела на Пальмерстона так, будто он попросил ее прижать к груди гадюку. Глаза ее засверкали негодованием на его нестерпимый апломб.

– Для чего?

Лорд Пальмерстон взглянул на мистера Слейда, и тот сказал:

– Куан скрылся. Мы не знаем, где он прячется. Но он предупредил мисс Бронте, что свяжется с ней касательно похищения детей. – Королева слушала, уступая силе его личности и настойчивости его голоса. – Мисс Бронте – законопослушная, верноподданная англичанка и не имеет намерения пособничать Куану. И она – единственное звено между нами и им. Если ей не дозволят занять пост гувернантки, звено разорвется. Мы потеряем наш шанс поймать его.

– Ах, Альберт, что нам делать? – простонала королева на грани слез. Я вспомнила, что она совсем недавно родила и, возможно, была более нервной, чем обычно.

Тщательно все взвесив, принц-консорт сказал Слейду:

– Вы должны найти какой-то другой способ поймать этого негодяя, не приставляя мисс Бронте к нашим детям в ожидании, чтобы он дал о себе знать. Даже если у нее нет намерения причинить им зло, мы предпочтем какую-нибудь другую гувернантку.

Слейд наклонил голову.

– Со всем уважением, Ваше Королевское Высочество, я должен убедить вас в обратном. У нас есть веская причина полагать, что в вашем штате уже есть сообщники Куана. Даже если мисс Бронте отвергнет его подкуп, он может завербовать других для покушения на детей.

– Бог мой! – вскричала королева, оглядываясь, точно ее вдруг окружили враги. – Неужели никому вокруг меня нельзя доверять?

– Нет, до тех пор, пока подручные Куана не будут выявлены и арестованы, – сказал мистер Слейд. – И наилучший способ – поместить среди них мисс Бронте. Я предвижу, что они откроют себя ей, когда придет время похищения.

Королева покачала головой, слишком потрясенная, чтобы ответить.

– Но когда это произойдет? – спросил ее супруг. – Как долго должны мы ждать? – Когда никто не нашел ответа, он сказал: – Вот способ получше. Мы допросим всех, состоящих в штате, и выявим сообщников Куана.

– Это логично, Ваше Высочество, – сказал мистер Слейд со всемерной почтительностью. – Беда в том, что сообщники Куана могут оказаться достаточно хитрыми и не выдать себя.

Неохотно кивнув, принц-консорт согласился.

– В таком случае я немедленно уволю всех наших слуг и свитских. Таким способом мы, вне всяких сомнений, избавимся от всех, кто думает вредить нам. Заменим их новыми людьми безупречной репутации.

– Отличный выход, – сказал лорд Пальмерстон.

– Бесспорно, Ваше Высочество, – сказал мистер Слейд.

Лорд Анвин поддержал их. Лорд Пальмерстон и принц-консорт начали обсуждать, кто может занять такой-то пост. Я следила за королевой – пока она слушала, ее лицо становилось все более грозным. Ей, поняла я, не нравилось, что мужчины, ее подданные, исключили ее из разговора и принимают решения за нее.

– Это невозможно! – воскликнула она. – Я не допущу увольнения всего моего штата!

– Моя дражайшая! – успокоил ее принц-консорт, поглаживая ей руку.

– Это в ваших лучших интересах, Ваше Величество, – убедительно сказал лорд Пальмерстон.

– Вздор! – Королева отбросила руку супруга и категорическим жестом отмела слова лорда Пальмерстона. – Мои фрейлины и служители – одни из самых преданных и любимых моих друзей на свете. Я не выброшу их всех вон, потому что в бочонок попало несколько гнилых яблок! И я не потерплю, чтобы вокруг были одни чужие люди!

– Но ради наших детей! – упрашивал ее супруг.

– Их безопасность должна быть нашей главной заботой, – сказал мистер Слейд.

Королева вспылила:

– Я мать этих детей. Я решаю, что лучше для них!

Я прикинула, как часто ее принуждают поступать против воли; она, совершенно очевидно, этого не переносила.

– Так что же вы хотите, чтобы мы сделали, Ваше Величество? – Снисходительность пронизывала почтительный тон лорда Пальмерстона.

Взгляд королевы бегал, грудь вздымалась от частого дыхания; она поднялась с дивана и начала расхаживать по комнате, ища ответа. Ее лихорадочный взгляд остановился на мне.

– Мисс Бронте займет пост гувернантки. Она поможет нам обезвредить и схватить наших врагов, как и предполагалось вначале.

Я видела, что план этот ей нравится не больше, чем прежде; тем не менее она была полна решимости воспротивиться окружающим мужчинам и другого выхода найти не сумела. Принц-консорт встал и обвил рукой ее плечи, говоря:

– Успокойся, или ты захвораешь. Подумай об опасности, грозящей детям.

Королева села, если не сказать плюхнулась, на диван.

– Она будет грозить им, пока этот злодей Куан на свободе, сменю я или нет мой штат. Он может найти среди них новых сообщников. Единственный выход – изловить его с помощью мисс Бронте.

– Но план этот не так прост и не гарантированно надежен, Ваше Величество. – Тон лорда Пальмерстона высмеивал ее выводы. – Что-нибудь может сорваться вопреки всем нашим усилиям.

Она посмотрела на него, позволяя увидеть несокрушимую старуху, какой вполне могла стать через много лет.

– Ваших усилий должно быть достаточно. Я приняла решение, и вам лучше меня не подводить.

Ее безмолвная угроза включала мистера Слейда, лорда Рассела и меня. Королева сказала свое слово.

– Да, Ваше Величество, – покорно ответил лорд Пальмерстон.

Слейд кивнул, а принц-консорт сидел, окутанный мрачной тревогой поражения. Лорд Пальмерстон спрятал самодовольную улыбку за ладонью. Ведь королева поступила именно так, как он предсказывал, когда в клубе предварительно излагал свою стратегию.

Он полагал, что подталкивание ее в одну сторону, толкнет ее в противоположную. Притворно поддержав замысел принца-консорта сменить ее штат, он воздействовал на нее так, что она разрешила использовать королевских детей для поимки Куана. Таким вот хитрым интриганом был лорд Пальмерстон! Я возблагодарила Бога, что он трудится на благо Британской империи, а не против нее.

Умиротворенная королева улыбнулась.

– Теперь, когда это дело решено, надеюсь, оно не помешает нашему отъезду в Шотландию.

Лицо ее супруга стало еще тревожнее. Мистер Слейд нахмурился. Даже лорд Пальмерстон выглядел обескураженным, когда сказал:

– Я совершенно забыл, что Ваше Величество и Ваше Высочество планируете посетить свое новое поместье в Балморале.

– Мы назначили отъезд на завтра, – сказал принц-консорт.

– Я должен почтительнейше рекомендовать, чтобы вы отложили поездку.

– Но мы так ее предвкушали, – возразила королева. – Как и дети. – Ее взгляд ожесточился. – Почему мы должны их огорчить?

– В поездке вы будете чрезвычайно уязвимы, – ответил лорд Пальмерстон.

Если королева и ее дети отправятся в Шотландию, гувернантка должна будет поехать с ними. Меня переполнила тревога. Все выглядело достаточно пугающим, когда я полагала, что буду исполнять свои обязанности здесь, в Лондоне. Путешествие с королевой выходило далеко за грань моего опыта и способностей. Я отчаянно надеялась, что лорд Пальмерстон сумеет ее переубедить.

– При таких обстоятельствах охранять Ваше Величество и детей будет сложно, – сказал Слейд.

– Полагаю, не более, чем здесь, – сказала королева. – Ваши меры предосторожности, касающиеся меня, настолько слабы, что посторонние могут приходить и уходить, как им заблагорассудится. Должна ли я напомнить вам про мальчика по фамилии Джонс, который бродил по дворцовым апартаментам неделю за неделей, прежде чем был схвачен и арестован?

– Да, конечно, – сказал лорд Пальмерстон, пойманный врасплох. – Но Вашему Величеству лучше оставаться в Лондоне, пока Куан не будет пойман и опасность не минует.

Ее глаза вновь вспыхнули гневом.

– Ах, так! Королева Англии должна быть пленницей в собственном доме? – Она вздернула голову. – Я не склонюсь перед каким-то чужеземным преступником и отказываюсь, дрожа, прятаться во дворце. С тем же успехом я могу отдать мое королевство любому, кто начнет мне угрожать. Мы едем в Шотландию, как планировали.

На лицах вокруг меня я увидела покорность судьбе. На карту была поставлена честь Британии, и готовность королевы сотрудничать исчерпалась.

– Как вам угодно, Ваше Величество, – сказал лорд Пальмерстон.

Лорду Анвину надоело, что им пренебрегают, и он вмешался в разговор:

– Могу ли я хотя бы поручить охрану детей особому эскорту?

– Разумеется. – Вновь готовая быть любезной, королева обратилась ко мне: – Вы когда-нибудь бывали в Шотландии, мисс Бронте?

– Нет, Ваше Величество, – сказала я.

Она бросила на меня взгляд, сказавший, что она будет терпеть мое присутствие, как неизбежное зло, и горе мне, если я чем-либо рассержу ее.

– Каким восхитительным удовольствием обернутся для вас наши каникулы.

И вот так я отбыла в Шотландию с королевой.

34

Королевская яхта «Виктория и Альберт» отплывала из Вулвича утром 5 сентября 1848 года. Солнце блестело на Темзе, а ее доки заполняли огромные шумные толпы, собравшиеся полюбоваться великолепным колесным пароходом, выкрашенным в белый и аквамариново-синий цвета, украшенным коронами искусной резьбы. Зрители разразились приветственными криками, пока королева и принц-консорт поднимались на борт, сопровождаемые своими служителями. Позади них я вела по трапу крон-принцессу, старшую дочь восьми лет, принца Уэлльского семи лет и их четырехлетнего брата. Я радовалась, что остальных троих детей оставили дома, ведь это сократило число моих подопечных и возможных жертв похищения. Взглянув в сторону трех кораблей, на которых поплывут конюшие, королевский врач, мажордом и прочие придворные служители, я заметила лорда Анвина, индюком расхаживающего по палубе, но мистера Слейда нигде не было видно. Ниже по реке королевский отряд из четырех кораблей готовился сопровождать королеву в Шотландию. Меня утешила мысль, что Куан, конечно же, не сможет прорвать такую охрану, и все же я знала, что он выжидает своего часа. Предстоящее путешествие словно слагалось в равных долях из грандиозности и ужаса.

Когда все поднялись на борт, трапы были убраны, концы отданы. Флотилия поплыла по Темзе, а толпы на берегу махали и оглушительно ревели. Оркестр играл зажигательную бодрящую мелодию. Многоцветным дождем сыпались конфетти, серпантин и цветы. Прогулочные суда, битком набитые зрителями, следовали за королевской флотилией. Зрелище это ослепляло меня, пока я созерцала его с палубы. Я едва могла поверить, что и я – часть его. Вчера я написала домой, куда отправляюсь, но сомневалась, что они мне поверят.

Вскоре река и шум сменились морем, и мы поплыли вдоль побережья. Королева и принц-консорт удалились в каюту, а я приступила к выполнению своих обязанностей, так как они дали мне ясно понять, что я не буду просто позировать в роли гувернантки их детей, а должна отрабатывать свой хлеб. Маленький принц Альфред постоянно был при матери, но я надзирала за принцессой и принцем Уэльским на палубе. Принцесса, которую в семье звали Вики, была совершеннейшей маленькой леди, развитой не по годам. Манеры ее были любезными и чарующими, костюм безупречным.

– Поглядите, мисс Бронте! – воскликнула она. – Матросы вон на том корабле отдают нам честь! – Она улыбалась, кивала и махала им, точно августейшая особа, какой и была.

Ее брат Альберт – его называли Берти – принадлежал к числу детей, которых страшится любая гувернантка. Наследник престола был белокур и с ангельским личиком, за которым прятался сущий дьявол. Он бегал и вопил, гоняя мяч по палубе.

– Прекрати шуметь, Берти, – сказала принцесса. – Ты обеспокоишь маму и папу.

Берти пропустил ее слова мимо ушей – как и мои, когда я предостерегла его, что мяч может перескочить за борт.

– Мне не надо вас слушаться, – сказал он по-детски властно. – Когда-нибудь я стану королем Англии, и все будут слушаться меня.

Когда-нибудь я с восторгом похвастала бы, что хорошенько отшлепала короля Англии. Но я не решалась наказать его из опасения не угодить его родителям и упасть в их мнении еще ниже. Я попросила Берти угомониться, но он не обратил на меня никакого внимания. Его мяч улетел за борт. Он охнул, видя, как мяч качается на волнах, а пароход удаляется от него. И вскарабкался на фальшборт.

– Берти! – воскликнула Вики.

– Мне нужно спасти мой мячик, – сказал он.

– Если вы прыгнете в океан, то утонете, – сказала я, пытаясь стянуть его вниз. – Немедленно слезьте!

Недоступный разумным доводам, он вырывался. Он выглядел – посмею ли я сказать? – довольно глупым ребенком, упрямо настаивающим на своем, невзирая на опасность. Его вступление на престол сулило беды будущему нации.

– Пусти меня! – вопил он.

Он бил меня кулачками и брыкался, не переставая вопить. Вики приказывала ему прекратить, но он не слушался. Пока я старалась удержать его, он перекинул ногу через планшир. И это был ребенок, которого я поклялась оберегать! На поднятый нами шум сбежались команда и королевские служители. Из каюты выбежали королева и принц-консорт.

– Что происходит? – требовательно спросила королева.

– Берти старается спрыгнуть с корабля, – сказала Вики. – Мисс Бронте старается ему помешать.

Неудовольствие на лице Ее Величества обернулось ужасом, едва она увидела, что ее сын теперь болтается за бортом, а я отчаянно сжимаю его щиколотки.

– Берти! – взвизгнула она и, обернувшись к мужу, сказала: – Да не стой же так, спаси нашего милого мальчика!

Прежде чем принц-консорт успел опомниться, капитан королевской гвардии поспешил мне на помощь. Капитан Иннес был мужчиной лет пятидесяти, с военной выправкой, и выглядел в великолепном мундире очень браво. Он ухватил Берти, втащил на палубу и поставил на ноги.

– Ну, вот, Ваше Высочество, – сказал он. – Целы и невредимы.

Его яркие голубые глаза подмигнули мне из-под густых седых бровей.

Густые седые усы не совсем скрыли сочувственную улыбку, пока я бормотала слова благодарности, а у толпившихся вокруг вырвался общий вздох облегчения.

– Все в порядке, – заверил он королеву.

Берти, подавленный всеобщим вниманием, центром которого стал, заплакал. Королева крепко обняла его.

– Идем, мое сокровище, – сказала она и протянула руку дочери. – Попробуем кекс. – Она бросила на меня взгляд настолько едкий, что он растворил бы сталь. – В будущем берегите их лучше, мисс Бронте.

Она удалилась в каюту с принцем-консортом и детьми. Команда вернулась к своим обязанностям, а свитские – к тому, чем предположительно занимались. Я ощущала невысказанное неодобрение всех на палубе. Ведь я чуть было не позволила утонуть будущему монарху Англии! Стоя у борта, глядя на волны в солнечных зайчиках и берег, я мрачно посмеивалась, что прихоти судьбы наградили меня профессией, в которой я постоянно доказывала свою некомпетентность. Я опозорилась перед нанимателями, несравненно более высокопоставленными, чем все, у кого я служила прежде. Им я должна казаться малоподходящей избавительницей королевства от зла, раз я не сумела приструнить семилетнего мальчика.

Ко мне подошла камер-фрау королевы герцогиня Норфолкская, чьи элегантный туалет и манеры пугали меня. Теперь она улыбнулась мне дружеской улыбкой сообщницы.

– Не чувствуйте себя виноватой, мисс Бронте, – сказала она. – Вина лежит на Ее Величестве. Она слишком балует Берти. Как он может научиться хорошему поведению, если она постоянно поощряет его шалости? – Герцогиня покачала головой, увенчанной массой зачесанных вверх белокурых волос и широкополой шляпой, богато отделанной цветами. – Боюсь, из него вырастет наихудший тиран из всех, которых знавала Англия.

– Вы слишком добры, ваша светлость, – пробормотала я.

– О, между путешествующими вместе подобные формальности излишни, – сказала она. – Пожалуйста, называйте меня Матильдой. Могу ли я называть вас Шарлоттой?

– Конечно, – сказала я.

Она поболтала со мной, стараясь успокоить, дать мне почувствовать себя своей. Я была благодарна ей и капитану Иннесу, который спас Берти, а тем и меня, от погибели, которая последовала бы, будь мальчику причинен хоть какой-нибудь вред. И тем не менее я не забывала, что в королевской свите кто-то был сообщником Куана. А пока я не установила, кто именно, я не осмеливалась доверять никому.

Во время этого опьяняющего путешествия я не забывала тех, кто был дорог мне, тех, с кем я рассталась. Я часто спрашивала себя, как папа, Энн, Эмили и Брэнуэлл живут в моем отсутствии. Я полагала, что мое притворное сотрудничество с Куаном оградит их от него, и опасность угрожает только мне. Наш дом при церкви представлялся мне приютом безмятежности.

Как же я ошибалась!

Далее следует рассказ моей сестры Эмили о событиях у меня дома в течение ночи, которую я провела на борту королевской яхты.

Дневник Эмили Бронте

Мне снилось, будто я гоняюсь за золотой книгой, которая летала на золотых крыльях и испускала волшебный неземной золотой свет. Это была книга, которую я жаждала написать, а если я ее не поймаю, написать ее мне не суждено. По длинному извилистому туннелю бежала я, а книга порхала почти возле моих пальцев. Она исчезла за поворотом, и внезапно меня оглушил громкий стук. Я пробудилась, стоя в прихожей у себя дома, покинув постель, как лунатичка. Стук был стуком в дверь.

Энн спустилась с лестницы, говоря:

– Уже далеко за полночь, кто это может быть так поздно? – В ее голосе звучал страх, и она ответила себе сама: – Никто с доброй целью.

Но я была настолько сонной, что забыла про опасности, грозящие нашему дому. Я все еще видела золотую книгу. Я слышала шорох ее крыльев снаружи. И поспешила к двери. Я слышала, как Энн окликает папу, и они вместе торопятся за мной. Прежде чем они успели остановить меня, я отперла дверь и распахнула ее. В дом ворвались трое мужчин. Энн испуганно вскрикнула.

– Что вы делаете? – сурово спросил папа у мужчин. – Кто вы?

Самый высокий из них держал пистолет, который нацелил на папу.

– Подымите руки, – сказал он. – Не двигайтесь, не то я вас застрелю.

Манера его речи сказала мне, что он происходит из высших кругов Англии, но я была слишком растеряна, чтобы заметить еще что-то. У меня не было сил ни говорить, ни двигаться.

Папа на мгновение застыл, затем его руки медленно поднялись к небу. Мужчина направил пистолет на Энн, и она подняла руки, тихонько придвигаясь ближе к папе.

– Если вам нужны деньги, так их у нас мало, – сказал папа, – но я отдам их вам, только уйдите, не причинив нам вреда.

– Замолчите, – приказал мужчина с пистолетом.

Мой сон рассеялся, будто туман под ветром. Придя в себя, я поняла, что впустила в дом злодеев.

– Нет! – закричала я. – Убирайтесь вон!

Один из них стоял близко ко мне, и в негодовании я кинулась на него. Он ухватил меня за локти. Пока я вопила и брыкала его голени и мы боролись, у Энн с папой вырывались крики ужаса. Мной овладела истерика. Я напрягла все силы. На помощь своему товарищу подскочил третий. Вместе они скрутили мне руки за спиной. Мужчина с пистолетом схватил Энн и прижал дуло к ее горлу.

– Уймитесь, или она умрет, – сказал он мне.

Рот Энн разинулся в безмолвном ужасе. Папа сказал:

– Эмили, пожалуйста, делай, что он говорит.

Мой разум наконец воспринял мысль, что этот мужчина убьет Энн, если я ему не подчинюсь. Страх лишил мои мышцы способности сопротивляться.

Пистолетчик приказал Энн:

– Зажгите лампу.

Она послушалась, руки у нее дрожали. Лампа осветила мужчин, которые, все трое, были одеты в черное, со шляпами, надвинутыми на лица. Один продолжал держать меня, второй запер дверь на засов. Затем схватил лампу и принялся рыскать по дому, пока мужчина с пистолетом держал нас парализованными. Вскоре он вернулся и сказал:

– Никого больше тут нет.

Значит, Брэнуэлл ускользнул в «Черного быка», пока мы спали. Против обыкновения ему в его жалкой жизни улыбнулась удача.

– Хватит и этих троих. – Пистолетчик сказал папе: – Проводите нас в подвал.

Папа неохотно отодвинул засов на двери подвала, за которой темная лестница уводила под дом.

– Все вы спускайтесь, – приказал пистолетчик.

Мы пошли вереницей, папа впереди, за ним Энн, затем мужчина с лампой. Державший меня подтолкнул меня за ними. Пистолетчик шел за нами по пятам. Никто из нас не позвал на помощь. До деревни было слишком далеко, чтобы там могли нас услышать. Пока мы спускались, узкий колодец лестницы стиснул меня. Я вдыхала сырой запах земли и испытывала то удушье, в которое ввергает меня самая мысль об утрате свободы. Я подавила потребность пробиться назад, вырваться на поверхность. Мы оказались в подвале со стенами из камней и земли, куда мы спускались очень редко. Незваные гости швырнули папу, Энн и меня на пол среди хлама, накопившегося тут за долгие голы. Пятясь, они поднялись по лестнице. Папа сказал:

– Будьте милосердны. – Голос его дрожал. Мы с Энн прижались друг к другу; она постанывала, меня душил ужас. – Пожалуйста, отпустите нас.

– Замолчите! – сказал пистолетчик.

Он и его товарищи исчезли за дверью и с треском ее захлопнули. Подвал погрузился во мрак. Я услышала, как задвинулся засов. Затем наступила тишина, прерываемая лишь нашим дыханием.

– Видимо, это еще одно в чреде несчастий, преследующих нас, – сказал папа.

– Тут никаких сомнений нет. Я узнаю руку того же злодея, – сказала Энн печально. – Я надеялась, что опасность от него миновала, но, увы, видимо, нет.

– Но зачем ему запирать нас в нашем собственном доме? – сказал папа. – И как долго эти люди намерены держать нас здесь?

Энн ничего не ответила. Удушье стискивало мне грудь. В капкане подземной тьмы я ловила ртом воздух.

– Они не могут держать нас здесь взаперти вечно, – сказал папа, точно стараясь успокоить не только Энн и меня, но и самого себя. – В деревне нас хватятся. Люди придут выяснить, что случилось. Они нас спасут.

Холодный сырой мрак пронизывали наши жуткие предчувствия того, что может произойти с нами за это время. Я услышала приглушенные голоса вверху. Незваные гости все еще были в доме. Энн сказала:

– Брэнуэлл рано или поздно придет домой.

Однако мы знали, что нечего ожидать, чтобы бесталанный, одурманенный опиумом пьяница выручил нас. Мое сердце глухо колотилось от нестерпимого желания освободиться. Я слепо карабкалась по ступенькам, споткнулась, упала на четвереньки и всползла до верхней. Я забарабанила кулаками в дверь.

– Выпустите меня! – кричала я.

Никто не откликнулся, дверь оставалась запертой. Я стучала, пока мои руки не покрылись кровью, кричала, пока не сорвала голос. Наконец, отчаявшаяся, обессиленная, я соскользнула по ступенькам вниз. Энн обнимала меня и шептала слова утешения, а я плакала. Я оплакивала мою потерянную свободу, книгу, которую никогда не напишу.

– Если подобное случилось с нами, – сказал папа с нарастающим ужасом, – то что обрушилось на Шарлотту?