Текст книги "Нарисованные воспоминания (ЛП)"
Автор книги: Лони Флауэрс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 18 страниц)
Глава 19
Мне понадобилось несколько дней, чтобы перестать думать о том, что случилось в студии Дрю. У меня нет сомнений по поводу того, насколько далеко мы могли зайти, если бы не появилась Виктория. Он продолжил заверять меня, что не нужно расстраиваться из-за нее, но все напрасно. Достаточно очевидно, что она хочет его. Виктория очень шикарная женщина, красивая и, вероятно, богатая, зарабатывающая гораздо больше, чем я когда-либо получу как школьный учитель. Не могу перестать сравнивать себя с ней, и мне остается лишь догадываться, с какой стати Дрю выбирает меня, а не ее, учитывая то, сколько всего Виктория может предложить ему.
Выходные наступают и проходят, пролетает неделя. Я трачу целую неделю, усердно готовя ребят к предстоящему тесту, и уже на завтра запланирован благотворительный вечер. Я пытаюсь узнать что-нибудь про мое будущее учителя в Маплвуд. Они все еще не могут сказать, возьмут ли они меня в штат на постоянную основу. Мне не нравится вероятность, что всего лишь через несколько месяцев я могу стать безработной. У меня нет понимания, что я буду делать.
Я вытягиваю ноги на журнальном столике перед собой и разглядываю чехол для одежды, который висит на спинке стула. Задумываюсь, стоит ли оно всех тех проблем, чтобы искать его. Поскольку Дрю все еще занят с Филиппом финальной подготовкой перед вечером, я провожу вечера с Андреа. Должно быть, я примерила каждое платье в радиусе сорока километров в поисках идеального. Знаю, что нет никакой необходимости соревноваться с Викторией, поскольку она, без сомнений, оденется на пару тысяч долларов дороже. Но это не останавливает моего желания выглядеть потрясающе для Дрю. Кроме того, это может заставить ревновать ее даже больше, чем сейчас. Платье, на котором я, в конце концов, останавливаюсь, впечатляющее, и обнажает гораздо больше бюста, чем я привыкла, но без пошлости. Я надеюсь, что Дрю понравится.
После того, как Дрю забрал платье из ателье, он предложил пойти в кино или в боулинг, но я не в настроении ни для чего. А погружаюсь в мысли, что завтра наступит пятая годовщина со дня смерти Джесса, и я не буду отмечать ее так, как обычно. Несмотря на то, что провести этот день как-то по-другому кажется интересным; в то же время я все еще считаю, будто не чту память брата так, как должна. Знаю, что мой отец будет делать то же, что и всегда: напьется до беспамятства, будет звонить мне каждые пять минут и напоминать о боли, которую я причинила семье. Как будто мне нужны какие-то напоминания. А мама? Кто знает, что она будет делать в этот день. Я не разговаривала с ней несколько месяцев. В последний раз, когда нам удалось поговорить, казалось, что она начинает жить дальше, становится сильнее и меньше расстраивается в присутствии отца.
Когда Дрю отходит, чтобы перезвонить Филиппу, то просит меня переодеться во что-нибудь удобное, чтобы поваляться на диване сегодня вечером. Я тянусь за телефоном и набираю домашний телефон родителей. Существует вероятность, что трубку может взять отец, но если это произойдет, я положу ее. У меня нет никакого желания слушать его разглагольствования или позволить опустить меня еще ниже, чем я уже нахожусь на данный момент.
Никто не отвечает.
Я вешаю трубку и пытаюсь дозвониться маме на мобильный. Она должна взять. Я редко звоню на него, и если она увидит, что это я, то точно подумает, что что-то случилось, и ответит. Мама берет телефон после второго гудка.
– Лили, дорогая? Это ты? – спрашивает мама.
– Привет, мам.
– Привет, дорогая. Все хорошо? Как ты?
– Да, я в порядке.
– Ох, я подумала, что что-то случилось.
– Мам, где ты была? Я пытаюсь дозвониться до тебя уже пару недель. – Конечно, я стараюсь не очень сильно, но полагала, что, если она увидит мой номер в списке пропущенных вызовов, то хотя бы перезвонит.
– Прости, милая, я сейчас так занята. Могу я перезвонить тебе? Я в кинотеатре, и наш фильм вот-вот начнется.
Что? Отец смотрит фильм? Я ни за что не поверю, что отец может настолько измениться за эти несколько недель с тех пор, как он звонил мне в последний раз.
– О, вау, вы с отцом смотрите фильм? Я в шоке. – удивляюсь я.
– Что? Твой отец? Боже мой, нет! – она чуть ли не смеется.
– Тогда, где он?
– Лили, я перестала уже давным-давно следить за твоим отцом.
– Что это значит? Мама? Ты с кем?
– Мне нужно бежать, дорогая. Мы поговорим позже, хорошо?
– Но, мама… мама?
Слишком поздно, она уже бросает трубку. Я понятия не имею, с кем она, но это точно не отец, поэтому даже не знаю, как к этому относиться. Раздается стук в дверь, и она открывается, отвлекая меня от этих мыслей.
– Все хорошо? – спрашивает Дрю, заходя внутрь.
Я улыбаюсь и киваю.
– Да, все в порядке. Я, наконец, дозвонилась до мамы, и она показалась мне странной.
– О, правда, почему? – спрашивает Дрю, подходя ко мне.
– Ну, для начала, она в кино. Она никогда не ходила в кино. – Многозначительно подчеркиваю я.
– Хотя это может быть и хорошо, правда? Она выходит из дома. Может, это пойдет на пользу и твоему отцу?
– Нет, я так не думаю. Она сказала, что перестала уже давным-давно следить за отцом, так что он определенно не с ней. – Я смотрю на Дрю, будто он может ответить на мои вопросы, что абсурдно. – Я не знаю, что происходит, но с ней что-то не так. Мама была слишком веселой, а она не пребывала в таком настроении уже долгое время.
– Ну, не стоит делать поспешных выводов, пока не узнаешь наверняка.
Я машу рукой в воздухе, чтобы развеять мысли о том, что именно делает мама.
– Да, я знаю. – Я кидаю взгляд на его пустые руки. – А где мороженое?
– О, черт, я забыл его наверху. Давай поднимемся, если только ты не настаиваешь, чтобы мы поели здесь?
– Нет, все в порядке. Я пойду куда угодно за мороженым… я имею в виду… куда угодно за тобой. – Я смеюсь.
Посмеиваясь, Дрю берет меня за руку.
– Ты готова тогда подняться? Тебе нужно переодеться или взять что-нибудь?
– Нет, мне сейчас очень удобно. – На мне пара серых, хлопковых брюк и белая футболка. С меня хватит на сегодня. Хватит впечатлять людей. Одно из качеств, которое я люблю в Дрю – он заставляет чувствовать меня уютно в его присутствии, вне зависимости от того, что на мне надето.
Я иду позади него, Дрю снова смеется, когда я прыгаю ему на спину и оборачиваю ноги вокруг его бедер.
– Вперед. Мне нужно накормить сладкоежку.
– Тогда мне лучше поторопиться! – он придерживает меня за ноги, когда мы выходим через дверь.
Дрю опускает меня перед дверью своей квартиры. Он пробегает весь нижний этаж здания, прежде чем подняться на второй этаж со мной, подпрыгивающей на его спине. Если он пытается рассмешить меня, то его цель достигнута; я едва могу перевести дыхание от всех этих хихиканий.
Перед тем, как открыть дверь, он смотрит на меня и убирает прядь волос с глаз.
– Надеюсь, ты не возражаешь, у меня есть еще кое-что, помимо мороженого.
Когда я вхожу в его квартиру, то замечаю, что освещение в комнате приглушено, а сверкающие тени танцуют на стенах. В центре стола стоит широкая, зажженная свеча, и еще больше более маленьких на столиках в гостиной.
– Дрю, ты разве не знаешь, что тебе не следует оставлять свечи в квартире. – Кексы и диск с фильмом на журнальном столике пригвождают мои ноги к полу. Он старается продолжить мою глупую, ежегодную традицию в честь брата, и у меня просто нет слов. Это была лишь моя традиция, и я готова нарушить ее в этот раз ради него, но он не был готов позволить мне отпустить ее. Я в восхищении смотрю на Дрю.
– Знаю, они выглядят немного безумными. Я немного переборщил с посыпкой. – Он широко улыбается.
Мои глаза наполняются слезами, а когда я пытаюсь заговорить, голос дрожит.
– Ты… ты приготовил их?
– Конечно же. Ты бы видела кухню, когда я закончил.
– Когда? Ты был так занят с Филиппом. Когда ты успел?
– Я выделил время. Приготовил все днем, прежде чем зайти за тобой, чтобы позвать на ужин.
– Дрю…
– Знаю, в этом нет ничего необычного, я приготовил их в духовке, так что, надеюсь, со вкусом все хорошо. Но позволь мне предупредить тебя, я не Бетти Крокер (бренд и вымышленный персонаж, используемый в рекламных кампаниях продуктов питания и рецептов), – дразнит он меня.
По щекам скатываются слезы, но я начинаю смеяться. Обнимаю его лицо руками и нежно целую в губы.
– Спасибо за это; ты – удивительный.
Дрю пожимает плечами и стирает слезы с моих щек.
– Это не делает меня удивительным. Если это важно для тебя, то и для меня тоже, – просто отвечает он. – А теперь ты хочешь мороженого с этими безумными кексами?
– Даже не сомневайся, мой ответ: «да».
– Супер, давай, садись, я принесу.
Я наблюдаю, как он наливает два стакана молока, наполняет две тарелки мороженым и каким-то образом доносит все это в двух руках. Поставив все на столик, Дрю выбирает фильм.
– Ты даже не представляешь, как сложно было найти этот фильм, особенно когда у тебя нет времени заказать в интернете. Надеюсь, качество хорошее.
– Что?! – я в полном недоумении. – Ты, должно быть, шутишь? Это классика, как ты не видел великолепного Индиану Джонса?
Дрю смеется, засовывая диск в DVD проигрыватель.
– Вообще-то, я никогда не был любителем фильмов. Тебе не удается посмотреть их лишь с основными каналами на телевизоре.
– Ну, что ж, давай это исправлять, – говорю я, пока беру кекс и хлопаю по подушке рядом с собой. Дрю улыбается, берет свою тарелку мороженого, а затем устраивается на диване. Я освобождаю кекс от бумаги и в первый раз в жизни ловлю себя на мысли, что с нетерпением жду фильма.
Кажется, я переношусь в прошлое, когда смотрю фильм вместе с Дрю. Он ведет себя как Джесс, полностью сконцентрированный и взволнованный, словно находится прямо там, вместе с Индианой Джонсом и Уилли Скоттом в их путешествии в поисках мифического камня.
– Не могу поверить, что все свое детство я был так обделен. Это замечательно! – кричит Дрю, как только начинаются титры. Он целует меня в лоб, а затем отходит в другую комнату.
Я откидываюсь на спинку дивана и закрываю глаза, позволяя воспоминаниям о Джессе одолеть меня. Я наблюдала за Дрю на протяжении фильма, и это успокаивает, осознание, что, вероятно, Джесс именно так и хотел, чтобы я вспоминала его. Из моих глаз льются слезы. Пять лет. Вместо обычной жизни двадцатилетней девушки, сверкающей своей быстротой, кажется, будто кто-то нажал кнопку и замедлил мое существование. Учитывая постоянные напоминания отца о смерти Джесса, практически невозможно, чтобы эта дата подкралась ко мне незаметно, и, что еще хуже, воспоминания о каждой мельчайшей подробности того, что случилось в его последний день.
Погруженная в свои раздумья, я не слышу, как в комнату возвращается Дрю, пока рядом со мной не прогибается подушка. Я смотрю на него с печальной улыбкой, пока вытираю слезы со щек. Улыбка сползает с его губ, и в его ярких глазах отражается беспокойство, когда он мгновенно касается моей руки.
– Это была плохая идея, не так ли? Мне нужно было позволить тебе одной посмотреть его, как ты и привыкла.
Я качаю головой и крепче сжимаю его руку.
– Нет, совсем нет. Все было идеально. На самом деле, я думаю, что в этот раз больше внимания обращала на фильм, чем на мысли о Джессе. Было приятно вспомнить, почему он мне так нравится. Ты помог мне с этим. Спасибо.
– Тогда что не так, малышка? Почему ты плачешь?
Я машу рукой и пытаюсь придать голосу немного бодрости.
– Ерунда. Просто воспоминания, наверно. Здесь, рядом с тобой, мне кажется все таким, как в старые, добрые времена, когда я проводила время вместе с Джессом.
Он ухмыляется.
– О, получается, я словно твой брат, так?
– Фуу! Жесть, Дрю, – говорю я, игриво хлопая его по плечу. Картина того, как я целую своего брата – отвратительна, но Дрю просто пытается вернуть мое хорошее настроение.
– Я шучу.
– Знаю. Было приятно сидеть и хоть раз насладиться этим фильмом. До этого я смотрела только потому, что он любил его так сильно, и это заставляло меня почувствовать себя ближе к нему в самом банальном смысле. И я бы не получила такого удовольствия, если бы тебя не было рядом.
– Я знаю, ты не хотела говорить об этом раньше, но как это случилось? – спрашивает Дрю.
– Как что случилось?
– Авария, – несмело спрашивает он. – Из-за чего произошла авария?
Рано или поздно это должно было всплыть наружу, я знаю это, но не думала, что когда-нибудь буду по-настоящему готова обсуждать это. Ни с кем. Нет никаких сомнений, что мне нужно рассказать Дрю все подробности, но не могу представить, что он обо мне подумает после того, как узнает всю правду. Я боюсь того, что он может сказать. Или хуже, что он может сделать после того, как все узнает. Я могу только смотреть на него, размышляя о том, как ему сказать. Взгляд его зеленых глаз смягчается, пока он наблюдает за мной, терпеливо ожидая услышать кое-что сокровенное, личное, которое я рассказывала лишь нескольким людям. Я смотрю в сторону и делаю глубокий вдох, чтобы наполнить легкие уверенностью, прежде чем высвободить мою печаль наружу. Сейчас или никогда, скоро я узнаю, что он на самом деле думает обо мне.
Я поворачиваюсь к Дрю и поджимаю ногу под себя, наклоняясь телом в его сторону.
– Это было летом, перед отъездом Джесса в колледж. У него оставался лишь месяц, после которого ему нужно было переезжать в квартиру неподалеку от Гарвардской школы права.
– О, ух ты, Гарвард. Твой брат был умным, – хвалит Дрю.
– Да, очень. Он собирался вступить в страшный, семейный бизнес. У него хорошо получалось участвовать в дебатах, он увлекался всеми этими судебными штуками по телевизору, что казалось странным, учитывая остальное, в чем он был хорош. Он любил помогать другу на работе с машиной его отца. Наш отец никогда бы добровольно не испачкал руки, когда можно заплатить кому-нибудь. В школе он играл в командах по футболу и бейсболу. Джессу не нравилось надолго запираться в своей комнате. Не знаю… он никогда не был ботаником, какими представляют люди большинство юристов, знаешь ли. Так или иначе, отец был в восторге, что мой брат выбрал себе такую профессию.
– Да, я понял. Пойти по стопам отца и добиться успеха, – соглашается Дрю.
– В любом случае, мне было шестнадцать и не нравилось, что Джесс уезжал. Мы большую часть времени были неразделимы, и самым легким способом показать, что я расстроена, было сердиться по каждому пустяку. Это глупо, я знаю. Но меня это не остановило от того, чтобы вести себя как ребенок, особенно в тот день, когда он погиб. В этот день он ездил туда-сюда от нашего дома в дом друга, таскал коробки с вещами, которые хотел взять с собой в их квартиру. В тот вечер у меня был урок пианино. Обычно меня забирал отец, но он задержался в тот раз на работе и сказал мне, что не сможет приехать. Я могла попросить маму забрать меня, но ее не было дома. Я сильно разозлилась и закатила истерику, пока Джесс не согласился подбросить меня. Я так четко помню тот день. На небе ни облачка; было жарко и влажно, как и каждый, обычный летний день в Джорджии. Мы жили примерно в пятнадцати километрах от города в сельской местности вдали от автомагистрали. Я кричала на Джесса, жаловалась, что опаздываю, и что у всех в семье всегда есть более важные занятия, когда дело касается моих увлечений. Мы кричали друг на друга, пока ехали по дороге, никто не обращал внимания на дорогу. Плюс сельской части города заключается в том, что не так уж много машин. Но она привлекает ничего не подозревающих животных из лесов и полей в районе. Было невозможно упустить из виду двух оленей, которые стояли прямо за поворотом на дороге. Я не помню удара, только рывок машины. Когда я пришла в себя, то услышала шипящий шум, дым из двигателя, я полагаю. Помню, как посмотрела в сторону Джесса и мгновенно вскрикнула, когда увидела его окровавленную шею и лицо. Его голова безвольно свисала в окно, а шея опиралась на уплотнитель. Я все дергала и дергала за ремень безопасности, но никак не могла расстегнуть его. Поэтому потянулась и сумела схватить его за руку. Он не сдвинулся с места. Я снова и снова кричала его имя, но он был без сознания, и все мои усилия были бесполезными. Вещи из машины были разбросаны повсюду, и я не могла отыскать свой телефон, чтобы позвонить и вызвать помощь. Все, что я могла делать, это держать Джесса за руку и молиться, чтобы он проснулся и поговорил со мной. Я сказала ему, насколько жалею, что вела себя как ребенок и спорила с ним. Я умоляла его не идти пока в колледж, потому что думала, что не смогу окончить школу без него. Но он не отвечал мне. Он уже умер, и я знала, что он никогда больше не поговорит со мной.
Я задыхаюсь, когда закрываю глаза, чувствуя, как по щекам текут слезы. Я не говорила об этом уже долгое время, и воспоминания сейчас вызывают более сильные эмоции, чем я представляла у себя в голове. Дрю прижимает меня ближе к себе, в свои объятия, что только ускоряет поток моих слез, превращая их в рыдания. Он целует меня в макушку и проводит рукой по спине, пытаясь успокоить.
– Мне жаль, Лили. Мне очень жаль, что тебе пришлось пройти через это. Я не могу представить ту боль, которую тебе пришлось испытать.
Он держит меня, пока я сама не отстраняюсь, чтобы обуздать свои эмоции и протереть глаза.
– Это было давно. И хочется думать, что мне станет лучше, но такое ощущение, что это всегда будет тяжело.
– Я буду рядом в любое время, когда буду тебе нужен, – говорит Дрю, печально улыбаясь.
– Для меня это очень важно, – отвечая, я откидываюсь на диван.
– Получается, два оленя причини всю эту боль? Обычная авария превратилась в ужасную. – Он говорит со мной, но больше про себя…
– В отчетах полиции говорится, что машина один раз перевернулась, прежде чем въехать в ограждение с его стороны машины. По их оценкам машина восемь километров ехала с превышением скорости, и они выписали отцу штраф.
– Ты серьезно? Это довольно низко.
Я останавливаюсь, чтобы не окунуться в еще один срыв.
– Вскрытие показало, что он истек кровью до смерти, когда оконное стекло разорвало артерию в его шее. Единственное мое утешение, что он был без сознания, когда умер. И не почувствовал боли.
– Ох, Лили. Я даже не знаю, что сказать. Мне так жаль.
И мне тоже. Хотя меня и успокаивает мысль о том, что он не чувствовал боли, я думаю о том, сколько еще тот день будет преследовать меня. Когда я смогу больше не чувствовать вины, когда захочу возобновить мои уроки на пианино? Когда переживу тот факт, что именно я начала ссору в тот день? Последний разговор с моим братом был наполнен криками и резкими словами. И я не знаю, получится ли у меня когда-нибудь рассказать Дрю остальную часть истории.
Что он скажет, когда узнает, что именно я была за рулем в тот день? Это я убила своего брата! Я не знаю, смогу ли рассказать Дрю, что на самом деле все это была моя вина.
Глава 20
Дрю выдыхает и проводит по волосам, а затем снова смотрит на меня.
– Я понятия не имел, что просмотр фильма приведет к этому. Мне жаль, если я заставил тебя почувствовать, будто ты должна мне рассказать. Я не хотел.
Я кладу руку на его щеку.
– Ты не сделал ничего плохого. Я никому не рассказывала про этот день, за исключением моих родителей и психолога. И толком не знаю, как отблагодарить тебя.
– Всегда пожалуйста, малышка, – говорит он, нежно целуя меня. – Я могу проводить тебя до квартиры, если ты хочешь остановиться на этом. Уверен, тебя все это измотало.
Я знаю, что завтра насыщенный день, но возвращение в свою квартиру к одиночеству – это не то, что у меня на уме. Я хочу продолжить нашу ночь, расслабиться на диване и обниматься. Неважно, чем мы будем заниматься, лишь бы быть рядом с ним.
– Я еще не готова уходить… Если, конечно, ты не хочешь, чтобы я ушла? – интересуюсь я.
– О, нет, совсем нет. Я не хочу, чтобы у тебя возникло чувство, будто ты должна быть здесь. Если тебе хочется провести время в одиночестве, это тоже нормально.
– Вообще-то, я никогда себя так не чувствовала. Знаешь, тебя может напугать то, сколько времени я думаю о тебе, Дрю. Ты стал для меня своего рода одержимостью, – признаюсь я. – Мне всегда хочется быть рядом с тобой.
Дрю широко улыбается.
– Полагаю, мне тоже нужно оставить мысли о тебе при себе. Одержимость может быть и хорошим признаком, если мы оба испытываем ее друг к другу, – подмигивает он.
Ему не нужно озвучивать мне свои мысли. Все четко читается в его глазах, то, как он смотрит на меня, когда думает, что я не замечаю, и то, как части наших тел соприкасаются всякий раз, как мы оказываемся близко друг к другу. Ясно, что Дрю хочет меня, и у него чертовски хорошо получается сдерживать себя все это время. Больше не представилось такой возможности, как тем вечером в студии, и мы никогда не говорили о том, что почти случилось. Несколько раз я думала, что он оставляет эту ситуацию без внимания.
Я поворачиваюсь, что посмотреть на него.
– Могу я спросить кое-что?
– Конечно.
– Ты знаешь, тот вечер в студии… у пианино?
Он смотрит вниз на мою руку на его ноге и начинает проводить кончиками пальцами по ней.
– Да, он был прекрасен, – шепчет Дрю.
– Ты, если бы Виктория не зашла… ты бы остановился?
Дрю минуту просто смотрит на меня, а потом отвечает.
– Я не стал бы выбирать, а спросил бы тебя, действительно ли ты хочешь пойти дальше. По крайне мере, так я думаю. Ты бы меня остановила?
Я наклоняюсь вперед и прижимаю руку к его груди, откидывая его на диван. В его глазах вспыхивает удивление, но оно смягчается, когда я прижимаюсь к нему губами и втягиваю его нижнюю губу. Его руки прикасаются к моей спине, оставляя после себя мурашки. Мне не надо раздумывать о том, готова ли я поднять наши отношения на следующий уровень. Для меня сексуальное напряжение уже достигает своих пределов, и не остается больше никаких вопросов.
Когда я отстраняюсь, его дыхание касается моего лица. Я открываю глаза, его зеленые глаза смотрят на меня.
– Давай забудем о том вечере хотя бы на сегодня, – прошу я тихим голосом. Снова целую, проникая языком между его раскрытых губ. Дрю поднимает руку вверх по спине, к основанию шеи, пальцами скручивая пряди моих волос, пока он наклоняет голову назад.
Стон Дрю проходится по моим губам, после чего он откидывается и открывает глаза.
– Лили, я не хочу, что ты занималась со мной сексом только для того, чтобы забыть свою печаль. Я не такой и не хочу, чтобы ты чувствовала, будто тебя заставляют.
Легко неправильно истолковать его слова, но я сдерживаюсь. Смотрю на него, пытаясь собраться с мыслями и держать эмоции под контролем.
– Дрю, я знаю, у меня в жизни было достаточно плохих периодов, но я могу заверить тебя, что большего о себе мнения.
– Я не это имел в виду.
– Я знаю. Позволь мне закончить. Я хочу, чтобы ты повел меня в место, где не существует ничего, кроме меня и тебя. Не хочу заниматься сексом просто для того, чтобы заниматься им, я хочу тебя, потому что… – я отвожу взгляд. Я уже какое-то время хочу сказать ему, но не знаю, как он воспримет это, или насколько глубокие чувства испытывает ко мне.
Дрю расслабляет руку в моих волосах и касается щеки, нежно наклоняя мою голову вперед, чтобы я посмотрела на него.
– Потому что… что, Лили?
Я снова перевожу взгляд на его прекрасное лицо, заботливые глаза и льну к мягкости его прикосновения.
– Потому что я люблю тебя.
Кажется, Дрю перестает дышать и смотрит на меня без единой эмоции на лице. Я не могу сказать, о чем он думает, надеюсь, мое признание не было ошибкой.
– Я знаю, что ты испытываешь чувства ко мне, и, может быть, они не такие сильные, как мои, но все в порядке. Прошу, не думай, будто ты обязан сказать то же самое в ответ, я просто должна была сказать тебе.
Дрю обхватывает пальцами мою шею, притягивая меня к себе и обрушивая свои губы на мои. Я раскрываю рот и шепчу ему в губы, пока таю в его руках. Наши языки двигаются в идеально поставленном танце, поцелуи становятся все глубже, с каждым нашим вдохом в них появляется все больше страсти. Я приподнимаюсь и сажусь на него. Руки Дрю перемещаются на мои ягодицы, он хватает ими каждую ее часть, когда прижимает мои бедра ближе к себе. Когда его пальцы находят подол моей майки и проскальзывают под нее, мне приходится перевести дыхание. Я поднимаю руки, чтобы он мог полностью снять ее.
Проводя рукой по моим волосам, Дрю слегка тянет за пряди, приближая мое лицо к себе. Прокладывая дорожку поцелуев вдоль подбородка и вниз к шее, он перемещает руки вверх по моей спине. Я прислоняюсь к его рукам, выгибая тело и приглашая его продолжить оставлять шлейф из поцелуев.
Я тяжело дышу, а прикосновение его губ к моей коже увеличивает желание, поглотившее мои чувства. Тянусь к его шее, пальцами скручивая кончики волос на затылке. Дрю чуть выпрямляется, и я смотрю, как его руки поднимаются по моему животу и задерживаются под кружевом бюстгальтера.
– Пойдем со мной, – выдыхает он.
Я слезаю с его колен и встаю на ноги. Держась за руку, мы идем вниз по коридору, и с каждым шагом мое сердце стучит все быстрее и быстрее. Я одновременно волнуюсь и с нетерпением жду, что же будет дальше. На секунду сомневаюсь в отсутствии опыта и надеюсь, что не разочарую его.
Дрю подхватывает меня, как только мы переступаем порог его комнаты, я не могу удержаться и смеюсь. Он кладет меня на кровать, я погружаюсь в пушистое одеяло, которое почти поглощает меня. Дрю встает у кровати; его глаза изучают мое тело, вбирая каждую часть. Я слегка приподнимаюсь, удерживая вес на руках, когда откидываюсь на них.
– Это намного лучше дивана, – говорю я с улыбкой. – Я думала, удастся ли мне снова оказаться в этой кровати.
Он взбирается на кровать и просовывает колено между моих ног. Большим пальцем Дрю гладит мою щеку.
– На протяжении многих ночей я думал о том, на что будет похож этот момент. Но ничего не сравнится с тем, что я чувствую сейчас, когда ты здесь, в моей кровати, и хочешь меня.
Слова Дрю заставляют меня почувствовать себя желанной, как никогда. Он никогда не спешил со мной, и нет никаких сомнений в искренности его слов и намерений. Тянусь к краю его футболки и начинаю поднимать ее, но он выпрямляется и одним плавным движением снимает ее через голову, отбрасывая в сторону. Поднявшись на колени, провожу руками по его груди, не в состоянии противиться этого порыву. Его дыхание прерывается, челюсть напряжена. Я замечаю, как перекатываются мышцы его шеи, пока он пытается справиться с дыханием. С каждым вдохом его грудь становится все больше. Наклоняюсь ближе, чтобы прижаться к ней, и выпускаю вдох, когда касаюсь его теплой кожи.
Теплый свет из прихожей льется в комнату, отбрасывая мягкую тень на лицо Дрю. Вижу желание, которое горит в его глазах. Заключаю его лицо в ладони и нежно целую. Провожу руками вниз по его шее и вдоль плеч, ощущая мягкие изгибы подтянутых мышц. Дрю, повторяя за мной, проходится руками по всей длине моих рук, плечам и к шее. Наши взгляды прикованы друг к другу, как будто мы оба понимаем, что это нечто большее, чем обычный секс. Он собирается заняться со мной любовью, и это будет не похоже на все то, что я когда-нибудь испытывала. И не потому, что у меня долгое время никого нет. Были какие-то парни в колледже и отношения, которые длились несколько месяцев, но никто из них не сравнится с Дрю. Никто не знал моего прошлого, или через что я прошла со своим отцом. Никто не оставлял за собой подавляющую необходимость в их прикосновении и нахождении рядом с ними. Никого так не любила, как люблю Дрю. Я обрушиваюсь на его рот, наши языки борются за лидирующую позицию. Ощущаю его желание, оно растекается по моей коже, как электрический заряд. Хватаю Дрю за плечи, чувствуя, как через меня проходит ток. Он оборачивает руку вокруг моей талии, его пальцы возятся с бюстгальтером, пока он не расстегивает застежку. Я спускаю лямку раздражающего барьера, удерживающего мою кожу от его прикосновений.
Швыряю его через всю комнату и тянусь к пуговице его джинсов.
– О, нет, так не пойдет, – говорит Дрю, прежде чем поднимает меня с колен и одним плавным движением укладывает на подушку.
Я визжу от смеха, а затем в шутку хнычу.
– О, ну же, так нечестно. Я почти голая здесь лежу! – говорю я, скрещивая руки на груди.
Дрю мягко усмехается, берет мои запястья в руки и прижимает их над моей головой.
– Я думаю, что ты недостаточно голая.
Он целует меня ниже уха, языком спускаясь к горлу, переходит к ключице, оставляя за собой дрожь. Вздыхаю, когда он опускает мои руки и своими нежными ладонями касается моей груди. Пропускаю пальцы сквозь его волосы, направляя его губы ниже по моему телу. Издаю стон и почти растворяюсь в простынях, когда его язык касается моей груди и втягивает сосок в рот. Дрю спускается по моему животу, как шелк, и проскальзывает за резинку штанов. Слегка поднимая мои бедра, он тянет их вниз по ногам. Дрю прикасается к задней стороне бедер, ладони тянутся выше, пока пальцы не гладят линию мои трусиков. Хочется снять их, обнажив каждую частичку тела. Дрю сидит, изучая мое почти голое тело.
Поднимаюсь и целую его, пока он одной рукой накрывает мою грудь, а другую прижимает к затылку. Я тяну за пояс его брюк, дразня пальцами живот, прежде чем расстегнуть и запустить руки внутрь. Член Дрю твердый, натягивает ткань и молит об освобождении из своей темницы. Когда моя ладонь проходится по его твердой выпуклости, он резко выдыхает у моего лица. Затем оборачивает руки вокруг моей спины и опускает их до тех пор, пока я не чувствую, как его пальцы хватают мою задницу.
Я стягиваю брюки с бедер Дрю, и он отпускает меня, чтобы полностью снять их. Смотрю, как он садится передо мной на колени у подножия кровати. У меня перехватывает дыхание, пока я любуюсь его красивым телом. Напряженные линии выгибаются вниз по его рукам, идеально подтянутое тело умоляет меня коснуться и ощутить его очертания. Дрю не сложен как качок, но его мышцы подтянутые и выпуклые в самых правильных местах. Я провожу пальцами по его груди и обратно вверх, чтобы обнять.
В глазах читается нежность и желание, когда он смотрит на меня. Провожу большим пальцем по его губам перед тем, как втянуть его нижнюю губу и поцеловать. Наш поцелуй медленный и глубокий, как будто мы оба стараемся показать окружающим, сколько чувств испытываем друг к другу. Слегка отстраняюсь, все еще чувствуя тяжелое дыхание на себе.
– Займись со мной любовью, Дрю. Пожалуйста…
Руки Дрю спускаются вниз по моим бедрам, утягивая за собой по пути и трусы. Я полностью раздета, и то, как Дрю бродит глазами по моему телу, зажигает во мне огонь.
– Боже, какая ты красивая, – говорит он, склоняясь надо мной.
Он проникает коленом между моих ног, и я подчиняюсь, раздвигая их шире и позволяя ему устроиться между ними. Когда он прижимается ко мне, кажется, что его кожа горит. Я оборачиваю ноги вокруг его бедер и выгибаю спину, когда он начинает тереться об меня.
