Текст книги "Захваченная Вишесом (СИ)"

Автор книги: Лолита Лопез

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

*****

Вишес прошел по приемной до своего офиса. Взмахом руки он перебил рядового, занимавшего должность секретаря.

– Отвечай на мои звонки.

Не дождавшись ответа, Вишес зашел в офис и хлопнул за собой дверью. Он рухнул на стул и впился взглядом в экран планшета.

«Это не то же самое», – слова Хэлли волчком вертелись у него в голове.

Вишес понятия не имел, почему они так сильно его задели. Но было больно. Ее ответ затронул гордость и оставил кровоточащую рану. Она не считала их отношения равными тем, какие могла бы начать в деревне с мужчиной своей расы или же в колониях, если бы сумела избежать Захвата.

Как, черт возьми, это отразится на их совместном будущем? Раз Хэлли считает их отношения незначительными, то как, мать вашу, сделать ее счастливой? Есть ли вообще шанс сделать ее счастливой?

Вишесу подурнело при мысли о том, чтобы потерять Хэлли или удерживать ее против воли. Но ведь до такого не дойдет? Они нашли общий язык. Прекрасно сочетались в постели. Вишес полагал, что им хорошо и вне спальни, но потом они заговорили об обязательствах. Теперь он чувствовал себя отвергнутым и растерянным.

Потерев ладонями лицо, Вишес попытался привести мысли в порядок. Неужели все харкосы, взявшие жен с Каликса, испытывали подобные затруднения? Таких мужчин было немного. Планета Хэлли обменивала невест на защиту лишь последние два года или около того. А деревня участвовала в программе всего-то три квартала. На протяжении двух из них «Вэлиант» не появлялся в секторе, поэтому на судне было крайне мало женщин с Каликса.

Однако если бы они рассматривали связь с харкосами как незначительную и нереальную, пошли бы слухи, ведь так?

«А может, и не пошли бы», – признался Вишес. Мужчины харкосов не стали бы распространяться об их незначительности в глазах собственных жен.

Кого бы спросить? Кто сможет ответить на вопросы? Вишес вспомнил всех, с кем учился, и тех, с кем общался ближе всего. На борту «Вэлианта» сейчас находилось немного таковых. Террор, Менас, Веном, Райз, Риск, Мизери, Азарт – и только один из них когда-то был женат. Но, кажется, захватил свою невесту в колонии Джеско.

Нажав на кнопку у своего стола, Вишес активировал линию связи.

– Рядовой?

– Да, сэр?

– Перешли мне записи о двух последних Захватах. Найди мне мужчин на борту, взявших себе невест с Каликса.

– Вам нужен кто-то конкретный? – неуверенно спросил рядовой. – Я могу сузить круг поиска, сэр. Если же нет, список получится длинным.

Вишес обдумал вопрос молодого военнослужащего.

– Жене должно быть от восемнадцати до двадцати пяти лет, – у женщин указанного возраста было больше шансов понять поведение Хэлли. – Если сможешь найти женщину из деревни Харпер, будет отлично.

– Да, сэр.

Вишес закончил коммуникацию и попытался не думать о том, каким невообразимым ослом был сегодня утром. Сбежать от Хэлли было трусостью. В тот момент он боялся сделать что-нибудь не так или сказать что-нибудь не то и тем самым причинить ей боль. Вишес еще ни разу в жизни не чувствовал себя таким отвергнутым. А теперь заволновался, что его молчаливый уход сделал Хэлли больнее.

– Отличное тактическое отступление, Вишес, – его бурчание отозвалось в комнате эхом. – Ты, скорее всего, разрушил едва начавшее зарождаться доверие.

Самоистязания прервал пронзительный писк. Вишес нажал на кнопку системы связи.

– Да?

– Сэр, около трех месяцев назад сержант Хоук захватил невесту из Харпера. Они сейчас на судне, сэр. Сегодня сержант не при исполнении.

– Запиши его адрес, – отключив систему связи, Вишес поднялся со стула.

Он покинул офис и закрыл за собой дверь. Рядовой назвал ему этаж и номер квартиры сержанта.

– Свяжись с ним. Скажи, что я скоро приду.

– Да, сэр.

Вишес не был обязан уведомлять о своем появлении, однако решил проявить вежливость, поскольку на месте сержанта ему хотелось бы получить предупреждение.

– Направляй любые вопросы майору Лео.

– Да, сэр.

Он вышел из приемной и направился к лифту. Ему потребовалось около десяти минут, чтобы пройти по судну и добраться до многоквартирного блока сержантов. Вишес не думал о предстоящем разговоре, беспрестанно терзаясь тревожными мыслями. Он ужасно повел себя утром. Как, черт возьми, теперь объясниться с Хэлли?

Достигнув нужной двери, Вишес нажал на кнопку звонка и, попятившись на шаг, принялся ждать. Дверь открылась почти сразу. Сержант выглядел запыхавшимся и одетым второпях. Вишес тут же посочувствовал обеспокоенному мужчине. Очевидно, Хоук наслаждался выходными наедине со своей женой.

– Прошу прощения, Хоук. Я могу зайти в другое время.

– Ничего страшного, сэр, – сержант попятился. – Прошу, полковник, проходите.

Кивнув молодому человеку, Вишес вошел в квартиру и тут же окинул ее взглядом. Жилое помещение выглядело чистым, опрятным, обустроенным женской рукой – картины в рамках, цветы в горшках.

Закрыв дверь, Хоук обошел Вишеса и миновал небольшую прихожую.

– Чем мы обязаны такой чести, полковник Вишес? – спросил сержант, выглядя нервничающим.

– Я хотел попросить разрешения поговорить с твоей женой.

– С моей женой, сэр? – улыбка Хоука дрогнула.

Вишес понял, о чем подумал низший по званию мужчина. Хоук мог решить, что ему сейчас предложат обмен женами, поэтому Вишес быстро добавил:

– Я недавно захватил невесту из деревни твоей жены. Поэтому хотел задать несколько вопросов, чтобы лучше понимать мою Хэлл… мою жену.

– О, – сержант Хоук казался немного разочарованным.

– Что-то не так, сержант?

– Нет, сэр, – он колебался. – Просто подумал, что вы пришли рассмотреть мои жалобы на сержанта Кроу.

– Какие жалобы? – нахмурился Вишес.

– Ни одной интересной для вас, сэр, – Хоук посмотрел на стену. – Я направил их в отдел по жилищным вопросам.

Вишес не хотел вникать в проблему, являвшуюся, вероятно, спором из-за шума или какой-нибудь другой ерунды.

– Сообщи мне, если тебе покажется, что к твоему обращению не отнеслись серьезно.

– Конечно, сэр, – кивнул сержант. – Сюда, пожалуйста.

Вишес прошел в гостиную. Хоук указал на свободное кресло и покинул комнату. Вишес уселся и стал ждать. Хоук вернулся, держа за руку белокурую красавицу с яркими зелеными глазами. Вишес сразу же заметил ее немного округленный живот. Обтягивающая кофта ничуть не скрывала положения. Женщина была беременна, хоть и на маленьком сроке.

– Мои поздравления, – Вишес улыбнулся паре.

– Спасибо, сэр, – сержант улыбнулся в ответ и в защитном жесте положил ладонь на живот жены. – У нас близнецы, – повернувшись к ней, он продолжил: – Ленни, это полковник Вишес. Полковник, это моя жена, Ленни.

– Госпожа, – кивнул ей Вишес.

– Полковник, – улыбнулась блондинка и устроилась на диване. – Хоук сказал, что вы женились на девочке из моей деревни.

– Да. Ее зовут Хэлли.

– Хэлли? – Ленни округлила глаза от шока. – Хэлли, которая дочь кузнеца?

– Да. Вы будто бы удивились.

– Я удивилась, – призналась она. – Я считала Хэлли последней женщиной, которая может оказаться захваченной. Даже в детстве она совершенно не хотела выходить замуж. Пока девочки играли в свадьбу, Хэлли переодевалась в пирата, крадущего невесту и спасающего ее от ужасной участи. Поэтому когда объявили, что Харпер присоединяется к системе Захвата, она…

Потянувшись, Хоук взял жену за руку, вынуждая ее замолчать. Судя по брошенному на нее взгляду, он забеспокоился, что она переходит черту.

– Все в порядке, – улыбнулся Вишес. – Я хочу знать правду. На самом деле, должен признать, меня весьма забавляет представлять себе Хэлли в костюме пирата.

– Она всегда была мечтательницей, – выражение лица Ленни смягчилось. – Поэтому-то она и потеряла… – внезапно она замолкла. – Не обращайте внимания.

– О чем речь? – нахмурился Вишес.

– Не знаю, должна ли я…

– Вы должны, – перебил ее Вишес твердо, но нежно.

Ленни не была одной из его солдат, а значит, он не мог ей приказывать. Также Вишес не был из тех, кто в отместку наказал бы ее мужа, однако она этого не знала. Стоило надеяться, небольшой страх принесет хоть какую-то пользу.

Ленни коснулась прядей своих длинных светлых волос, ниспадавших до самой талии.

– Не сомневаюсь, вы заметили, что у Хэлли волосы короче.

– Заметил. Я решил, что ей так нравится. Она не производит впечатления обычной женщины с Каликса.

– Нет, – рассмеялась Ленни, – однозначно нет, – тряхнув головой, она пояснила: – Но не поэтому у Хэлли короткие волосы. Почти два года назад она нарушила закон. Ее наказали публичным обриванием.

Вишес моргнул. Признание Ленни лишило его дара речи. От ярости у него вскипела кровь.

– Хэлли побрили?

– Ее поймали с поличным, – кивнула Ленни. – Никто не смог защитить ее, – она тяжело сглотнула. – Честно говоря, ей повезло, что ее не заковали в колодки, не отхлестали на площади или того хуже.

Повезло? Вишесу хотелось взреветь. В те времена Хэлли была еще такой юной, совсем ребенком. Он многого не знал о женщинах, но счел обривание головы ужасным наказанием в культуре, считающей длинные волосы символом женственности и невинности.

– За что? – спросил Вишес, обретя, наконец, дар речи. – Что настолько кошмарного можно натворить, чтобы заслужить такое варварское наказание?

– Она рисовала, – просто ответила Ленни. – Хэл начала подпольно распространять информационные листовки. В нашей деревне высокий процент неграмотности, поэтому Хэлли, чтобы поставить людей в известность, рисовала, а не писала. Она помогла очень многим. Я так и не узнала, с кем она сотрудничала, но им удалось проработать целый год, прежде чем ее поймали несущей в сарай чернила и бумагу.

Вишес откинулся на спинку кресла. Его сладкая Хэлли была политическим диссидентом? Не поэтому ли она так боялась рассказывать историю своей сестры? Вишес вспомнил, как обвинил ее в сотрудничестве с повстанцами. Несомненно, Хэлли испугалась, что он сдаст ее полиции. Господи, он мог сделать хоть что-нибудь правильно, если дело касалось нее?

– Хэлли так и не назвала имена своих сообщников, – отведя взгляд, Ленни быстро вытерла глаза. – Перед вынесением приговора власти продержали ее в тюрьме девять дней. Она была несовершеннолетней, поэтому запереть ее пожизненно не получилось. Тогда власти решили ее унизить.

– Унизить?

– В нашем селе и в ближайших деревнях побритая голова у женщины – знак проститутки, – пояснила Ленни.

Вишес закрыл глаза. Он мог лишь вообразить травму, которую получила девушка столь нежного возраста, носившая знак проститутки в мире, где порицался даже добрачный секс.

– Но когда Хэлли передали отцу… – Ленни не смогла заставить себя продолжать, однако Вишес сумел восполнить пробелы.

Он вспомнил, как накануне шлепал Хэлли. Они просто играли, но не испугалась ли она? Не вызвал ли он у нее ретроспективные кадры боли, вынесенной в отцовском доме? Теперь обрело больше смысла то, как Хэлли забилась в угол в их первую ночь.

– Знаете… – тихо продолжила Ленни, – …все ожидали, что она станет отшельницей, но тогда это была бы не Хэлли. Уже на следующее утро она хромала по рынку и заходила в магазины. Она была вся в кровоподтеках и побоях. Ее голова еще кровоточила от порезов. Но Хэлли держала спину прямо и не обращала внимания на шепотки. Никто не смог сломить ее дух.

– Конечно же, не смог, – Вишес сомневался, что кто-нибудь вообще способен сломить Хэлли. У нее был внутренний стержень тверже, чем у любого солдата. На ум шел разве что Террор. Этот мужчина тоже познал ад разрывания души на клочки.

– Мы с ее сестрой Берни ровесницы. Так я и познакомилась с Хэлли. После того, как однажды зимой в деревню пришел кашель, осталось очень мало девочек нашего возраста. Той зимой Хэлли потеряла свою мачеху и двоих братьев.

– Хэлли рассказывала, – кивнул Вишес.

– Тогда она, конечно же, упоминала о своем отце?

– Она говорила, что он – алкоголик.

– Именно, – согласилась Ленни. – Кузнец Джанер правит своим домом железной рукой. Не без причины он так и не женился в третий раз. Джанер – отличный кузнец, но при этом ужасный человек, – она шумно выдохнула. – Хэлли все детство проходила с синяками от ремня и со ссадинами на ногах и бедрах. Готова поспорить, в большинстве случаев она покрывала Берни или кого-нибудь из старших братьев.

Даже столь лакомый кусочек информации ничуть не удивил Вишеса. Если Хэлли, защищая своих сообщников, согласилась побрить голову, тогда, несомненно, приняла бы наказание вместо брата или сестры, которых, несмотря на возраст, считала слабее себя.

– Почему ее сестра оставила Харпер?

Ленни колебалась.

– Берни забеременела. Учитывая законы и мораль Харпера, ну, ей было негде спрятаться. Даже сбеги Берни в город, там бы проверили документы и вернули бы ее обратно, – она заломила руки. – Все осложнялось отцом ребенка. Он – старейшина. Женатый старейшина.

– Ну, разумеется, – пробормотал Вишес. – И Хэлли приняла меры, чтобы сестра сбежала?

– Она долгие годы копила деньги и мечтала улететь на судне контрабандистов, – кивнула Ленни. – После обривания Хэлли принялась работать усердней прежнего и начала изучать законы. По закону женщина может получить визу, если во время Захвата добежит до безопасной зоны. Своего рода вознаграждение. Она не рассматривала участие в Захвате, поэтому собиралась купить место в отсеке или прокрасться на грузовое судно.

– Но сестра забеременела, и Хэлли потратила все деньги, чтобы ее обезопасить.

– За несколько дней до того, как меня захватили, Берни бесследно исчезла. Позже я узнала, что ее вывезли контрабандисты на «Пастухе» и благополучно доставили в колонию Безопасная гавань.

– Должно быть, недешево, – прокомментировал сержант. – Как, черт возьми, молоденькая девушка смогла заработать такие деньги в вашей адской бездне?

– Это не моя история, и не мне ее рассказывать, – потупила взор Ленни.

Вишес оценил язык ее тела. В отсталых деревнях Каликса женщины могли заработать деньги лишь несколькими способами. Хэлли, однозначно, не была проституткой. После их первой брачной ночи в этом не осталось никаких сомнений. Какой бы ни была история Хэлли, он собирался узнать ее лично.

Вишес обратил внимание на левую руку сержанта, на одном из пальцев которой блестело серебристое кольцо.

– Хоук, что это?

Скривившись, сержант попытался спрятать ладонь.

– Я не надеваю его на работу, сэр. Только здесь, наедине со своей женой.

Вишес поглядел на левую руку Ленни. Она носила точно такое же кольцо, только тоньше и изящней. Но тогда он заметил, что на шее Ленни нет ошейника.

– Вы не носите ошейник.

– Только дома, сэр, – она взволнованно коснулась горла. – Вне дома я соблюдаю все правила.

– Да не волнуют меня нормы и правила, – пренебрежительно отмахнулся Вишес и выпрямился. – Носить кольца – обычай вашей планеты? К нему имеет какое-нибудь отношение обмен клятвами?

– Так вот зачем вы пришли, – улыбнулась Ленни. – Вы не понимаете наших традиций?

– Полагаю, я нечаянно задел самолюбие Хэлли, – кивнул Вишес. – Поэтому хочу больше узнать о вашей культуре.

– Как же это трогательно, – Ленни с усмешкой глянула на своего мужа. – А вот Хоук поначалу не был таким милым.

– Ленни, – предостерегающе сказал он, но она лишь рассмеялась и поцеловала его в щеку.

Сержант явно чувствовал себя неловко и избегал встречаться с Вишесом взглядом.

– Я считал, что лучше идти моим путем, сэр. Оказывается, я ошибался.

– Да, я тоже начинаю так думать, – тихо рассмеялся Вишес.

– В нашей культуре, если молодой человек встречает милую ему девушку, он просит у ее отца разрешения за ней ухаживать. Полковник, сам процесс ухаживания медленный и нежный. Совместные прогулки, письма и пикники. Мы ходим на танцы и обмениваемся милыми безделушками. Любовь растет постепенно, понимаете?

– Да.

– В день бракосочетания мы встаем перед нашими друзьями и семьями, клянемся любить и лелеять друг друга в болезни и здравии, в горе и в радости. Слова происходят из Библии, привезенной нашими предками с Земли, – Ленни казалась немного задумчивой. – Некоторые пары пишут свои собственные клятвы. Например, мои родители, – она помолчала, выглядя несколько неуверенной. – Свадебная церемония очень много для нас значит. Отнюдь не то же самое, как быть схваченной и отвезенной на небесное судно, полковник.

– Да, теперь понимаю, – пускай Хэлли и не хотела замуж, однако Вишес мог поспорить, что в глубине души она стремилась к серьезному обязательству. Но вместо этого была схвачена и вынуждена заключить брак с незнакомцем.

– Полковник? – Ленни несмело коснулась его колена и ободряюще улыбнулась. – Знаете, такие браки не всегда хорошо начинаются, но в итоге большинство из нас обретают настоящее счастье, – она погладила Хоука по бедру. – Я ничего не изменила бы в своей жизни.

– Спасибо, Ленни, – кивнул Вишес. – Я очень ценю, что вы нашли время ответить на мои вопросы.

– Конечно, сэр. Вы, гм, не будете возражать, если я увижусь с Хэлли?

– Нисколько. Я устрою вам встречу.

Поблагодарив за гостеприимство, Вишес покинул квартиру. В ожидании лифта он чувствовал себя оцепенелым. Оказавшись в кабине, он нажал на кнопку и прижался лбом к холодному металлу.

У него защемило сердце. Если Хэлли всю жизнь планировала побег, то насколько же она возненавидела Захват и вынужденный брак? У Вишеса так сильно сдавило грудь, что он начал опасаться упасть с сердечным приступом. Неужели он потерял ее? Захочет ли она уйти? Сможет ли он жить, удерживая Хэлли против воли?

Новая информация крутилась у него в голове. На осмысление ушло бы некоторое время, но сначала нужно было найти способ убедительно извиниться перед Хэлли. Черт, после стольких испытаний она заслужила гораздо больше простого «извини». Вишес не знал, как поступить.

Внезапно ему в голову пришла идея. Нажав на другую кнопку, он спустился на лифте в торговый центр. Ему лишь оставалось надеяться, что в наличии будет все, в чем он нуждался.

Глава 10

Хэлли услышала щелчок дверного замка. Занервничав, она встала с дивана и, отложив планшет, повернулась лицом к прихожей. В гостиную вошел Вишес и тут же заметил Хэлли. Сделав к ней несколько нетвердых шагов, он остановился. Может, он расстроился из-за того, что она надела одну из его рубашек? Этим утром он не давал никаких инструкций, а Хэлли в его отсутствие замерзла.

Она заметила в его руке синий подарочный пакет. Наконец, их взгляды встретились. Беспокойство возросло, и Хэлли сцепила руки в надежде, что когда ситуация накалится, Вишес не будет слишком громко кричать.

Он пересек гостиную и, пройдя мимо дивана, остановился в шаге от Хэлли. Напряженность в его глазах расстроила ее. Сглотнув, Хэлли ждала его дальнейших действий или слов. Вишес задел кончиками пальцев ее щеку и спустился вниз к горлу. Сжав несколько прядей ее волос, он потер их между пальцами. Хэлли с изумлением увидела в его взгляде глубокую печаль.

– Тебе идут короткие волосы.

– В смысле? – нахмурилась она.

– Иди ко мне, котенок, – Вишес взял ее за руку и, приблизившись к большому креслу, опустился в него. Он усадил Хэлли к себе на колени.

Она неуклюже взгромоздилась на нем и начала перебирать подол своей рубашки.

– Я замерзла. Надеюсь, ты не возражаешь.

– Не возражаю, – он погладил ее по голому бедру. – Завтра я принесу одежду твоего размера.

– Спасибо.

– Хэлли?

– Да, Вишес?

– Посмотри на меня, пожалуйста.

Едва заметная мольба в его голосе встревожила ее. Повернувшись к Вишесу, Хэлли всмотрелась в его глаза.

– В чем дело?

– Извини меня за мое поведение сегодня утром. Я был расстроен и не знал, что сказать, – он погладил ее по колену. – Я не должен был так уходить. Я поступил неправильно. Прости, что обидел тебя.

Она полагала, что для мужчины вроде Вишеса непросто признаться в своем ослином поведении.

– Думаю, я могла бы осторожнее подбирать слова. Мне не хотелось, чтобы ты почувствовал себя отвергнутым, и я не подразумевала, что наши отношения менее важные или настоящие, чем у моей сестры с ее мужем, – Хэлли сжала его руку. – Вишес, просто у нас все иначе. Не плохо, понимаешь? Мы всего лишь начали с другого места.

– Я понимаю, – он поцеловал ее в щеку и на несколько мгновений прижался губами к коже. – Я поговорил с женщиной из твоей деревни. Она помогла мне понять различия во взглядах на брак и связь пары в наших культурах.

– Серьезно? Я ее знаю?

– Ее зовут Ленни, – кивнул Вишес.

– Ленни Гринмаркет на этом судне? – Хэлли изумилась и обрадовалась. – Святые угодники! Я могу с ней встретиться?

– Конечно, – улыбнулся Вишес. – Она тоже просила о встрече с тобой. Я обещал ей все утроить. Ты можешь приглашать ее в гости так часто, как только пожелаешь.

От следующей мысли Хэлли оторопела и коснулась своих волос точно так же, как только что касался их Вишес. И печаль в его глазах…

– Ленни рассказала тебе?

– Да, – признался он с явным нежеланием.

– Ясно, – у нее в животе основался страх. – Значит, теперь ты в курсе, что я преступница.

Фыркнув от отвращения, Вишес ухватил ее за подбородок и заставил поднять взгляд.

– Хэлли, никакая ты не преступница. Ты – молодая женщина, решившая бороться за то, во что глубоко верила. Знаю, вчера я пришел к неверному заключению. Скорее всего, я испугал тебя, заподозрив в сотрудничестве с повстанцами. Мне и в голову не приходило, что некто настолько молодой может быть вовлечен в политические конфликты.

– Ты удивишься, – прошептала она. – Кажется, наши родители и дедушки с бабушками довольны положением вещей, но не мы, молодое поколение. Когда мне исполнилось двенадцать, я уже знала, что хочу перемен. Я видела, как моя мама умерла в мучениях вместе с моим маленьким братиком, – Хэлли покачала головой, отгоняя дурные воспоминания, пытавшиеся укорениться в голове. – Летом после моего четырнадцатилетия мне дали красное перо, и я приняла его. Я знала, что нужно все изменить.

– Красное перо?

– Символ нашего мирного восстания. Ты видел мой паспорт. На нем нарисовано белое перо. Символ чистоты помыслов, тела и разума, – сказала она. – Ну а красное перо символизирует кровь, которую мы готовы пролить ради перемен. Нашу собственную кровь, – пояснила Хэлли. – Каждый, принимающий перо, клянется никогда не вредить другому человеку, но быть готовым отдать свою жизнь в защиту движения.

– Ты дала клятву в четырнадцать лет? – Вишес казался испуганным.

– Ну а ты поступил в военное училище, когда был еще младше, верно? – пожала она плечами.

Он кивнул.

– Вишес, мы похожи. Мы оба с самого детства знали, чего хотим. «Красное перо»? Мы – обычные люди, пытающиеся открыть согражданам глаза и показать, во что превратилось наше общество. Мы хотим медицину. Науку. Образование для всех детей. Мы хотим того, что есть в колониях. И почему нам нужно отказываться? Мы все произошли с Земли.

– Да, но в колонии переехали ваши более прогрессивные и образованные предки. Твои же предки захотели отказаться от технологий, поэтому мой народ вас и изолировал.

– Мои предки давно умерли. А я жива. Мое поколение хочет большего. Вишес, мы хотим свободу.

– Ты хочешь остановить Захваты? – в его глазах промелькнул страх.

– Некоторые из нас хотят, – призналась Хэлли. – Не секрет, что я не поклонница ритуала, но моя позиция смягчилась. Для некоторых женщин Захват – единственный способ выбраться из Харпера, Коннора или Грогана, – она сжала его руку. – Теперь я вижу, почему многие женщины дают взятки за выигрыш в лотерею. Моя новая жизнь гораздо лучше прежней.

– Я хочу, чтобы ты была счастлива, – он обхватил ладонью ее лицо. – Ради твоего счастья я сделаю все, что бы ни потребовалось. Тебе нужно просто сказать мне.

У Хэлли разрывалось сердце. Вишес смотрел на нее с таким обожанием и надеждой. Если в мире существовал мужчина, способный сделать ее абсолютно счастливой, то им был Вишес. Прижавшись лбом к его лбу, она закрыла глаза. Вишес обнял ее обеими руками.

– Просто будь собой, Вишес. Именно ты делаешь меня счастливой. Только ты.

– Правда? – его голос выдавал неуверенность.

Она наслаждалась ощущением его больших сильных рук. Тепло Вишеса успокаивало, но от болезненного чувства вины у Хэлли скрутило живот. Ей нужно было во всем признаться. Абсолютно во всем.

– Вишес?

– Да, Хэлли?

– Я, гм, на самом деле преступница. Я имею в виду, настоящая.

Вишес вскинул голову, и Хэлли задержала дыхание. Он схватил ее за плечи и, немного отодвинув назад, посмотрел ей в лицо.

– Повтори, Хэлли.

– Вишес, я – преступница. Я нарушила несколько законов Альянса, – она решила, что раз уж призналась, стоит рассказывать до конца. – Фактически, даже несколько, – помедлив, Хэлли пересчитала в уме. – Семь, я думаю. Хотя нет. Постой. Восемь.

– Какие именно законы, Хэлли? – лицо Вишеса посуровело и словно окаменело.

Облизав губы, она раздумывала, хватит ли у нее глупости довериться ему.

– Пособничество и подстрекательство. Подделка. Транспортировка краденого имущества.

Он остановил ее движением руки.

– Хватит, Хэлли.

– Я сожалею, – ее глаза наполнились слезами.

– Не уверен, что сожалеешь.

– Ты прав, – призналась она и посмотрела на внимательно изучавшего ее Вишеса. – Я не сожалею о том, что нарушила закон и помогла другим людям.

– Что конкретно ты сделала, Хэлли? Ты должна рассказать мне все. До последнего слова.

– Я очень хорошо рисую. «Красное перо» выдавало мне материалы, чтобы я подделывала паспорта женщинам и детям для побега с Каликса. За каждый паспорт мне платили небольшую сумму. Также я проводила беглецов через леса и составила секретный маршрут. Так я и заработала деньги на билет для моей сестры, – в этом она не признавалась никому и никогда. Конечно, по деревне ходили слухи, но правду знали лишь избранные друзья по «Красному перу». Честно говоря, было приятно выговориться. – На нашей планете используются бумажные паспорта. Их легче подделать, понимаешь? – подняв запястье, Хэлли коснулась едва заметной выпуклости внедренного под кожу чипа. – Совсем иная система, нежели ваши ID.

Вишес закрыл глаза и откинул голову на спинку кресла. Хэлли почувствовала, как страх, растекаясь в животе, поднимается к груди. Теперь Вишес вернет ее? Скорее всего, признавшись в своих преступлениях, она только что его скомпрометировала. Либо он обо всем доложит, либо окажется в беде.

– Вишес, не переживай. Я вернусь сама, и тебе не придется ничего делать.

– Что? – он распахнул глаза и, резко выпрямившись, крепче сжал Хэлли в своем захвате. – Ты не вернешься.

– Вишес, все в порядке, – она быстро поморгала в попытке очистить замутненное слезами видение. – Я знаю, каково это – быть разрываемым напополам между правильным поступком и попыткой защитить кого-то. Это нелегко. Я не заставлю тебя делать выбор. Позволь мне вернуться на планету, и я поклянусь, что ты ни о чем не знал.

– Ты бы соврала и пошла в тюрьму, чтобы защитить меня? – он, казалось, опешил.

– Естественно, – сказала Хэлли как о чем-то само собой разумеющемся. – Ты не виноват в том, что выбрал преступницу. Я не стою того, чтобы рисковать положением, ради достижения которого ты много лет трудился и принес столько жертв.

– Стоишь, – нежно сказал Вишес. – Ты стоишь всего, Хэлли.

– Ты не можешь на самом деле так считать, – она покачнулась от шока.

– Я хоть раз тебе врал?

– Нет.

– Тогда ты знаешь, что я говорю правду, Хэлли.

Она сглотнула от наплыва сокрушающих эмоций.

– И что нам теперь делать?

– Ничего, – пожал он плечами. – Ты нарушила закон в своей прошлой жизни. А теперь начала новую, – Вишес погладил ее позади шеи. – Какой-нибудь из твоих проступков может быть доказан?

– Очень сомневаюсь, – покачала головой Хэлли. – Сделанные мной паспорта предназначались для того, чтобы выбраться с поверхности Каликса. Ими пользовались лишь единожды, а потом беглецы попадали в приюты, где сочувствующие сторонники помогали им получить цифровые паспорта по всем стандартам Альянса. Женщины во главе приютов очень осторожны. Все доказательства сожжены. Кроме того, Берни была последней, кого я вывезла с планеты. Прошло уже три месяца. Доказательства давно уничтожены.

Вишес немного расслабился.

– Если когда-нибудь возникнут проблемы, говорить буду только я, понятно?

– Да, Вишес.

– Пара важных людей в судебной системе задолжали мне. Уверен, можно будет представить все так, будто ты работала над гуманитарной миссией. Как я уже говорил, мы закрываем глаза на суда вроде «Пастуха». Наша раса отнюдь не невинна, если речь идет о контрабандной торговле с людьми Каликса. Кроме того, ты совершила бо́льшую часть правонарушений, будучи несовершеннолетней. Мы не наказываем детей, – он пальцами расчесал ее волосы. – Трудно было?

– Подделывать паспорта и печати? – Хэлли повела плечами. – Просто потребовалось немного практики.

– А информационные бюллетени, о которых упоминала Ленни?

– Я всегда любила рисовать. Когда Ро…один мой друг, – быстро исправила она, – предложил делать листовки, я придумала их иллюстрировать. В моей деревне школу закончили единицы. Логично подавать информацию в картинках.

– Во сколько лет ты ушла из школы?

– В двенадцать, – печально ответила Хэлли. – Отец решил, что учеба плохо на меня влияет. Очевидно, я задавала слишком много вопросов.

– Конечно же, неправильных вопросов, – мрачно подытожил Вишес. – С нами такого не случится, Хэлли. Знаю, мы захватываем наших женщин для сексуальных отношений, но также требуем, чтобы все дети отучились минимум двенадцать лет. Дальнейшее образование приветствуется. Наши дочери поступят в институт, хотят они того или нет. Наши сыновья пойдут в академию.

– Как я посмотрю, ты уже все распланировал? – фыркнула Хэлли в ответ на его категоричное заявление.

– Но ты, конечно, разрушила мои планы, – уголки его губ дрогнули в улыбке. – Не сомневаюсь, наши дети сделают то же самое.

– Если они будут похожи на мать, тебя ждут тяжелые восемнадцать лет, – рассмеялась Хэлли.

– Кто бы сомневался, – Вишес поцеловал ее, касаясь губ так нежно, что у нее чуть не потекли слезы. – Теперь у нас все хорошо?

– Да, – она поцеловала его в подбородок. – Лучше, чем просто хорошо.

– Хэлли, я рад, что ты доверила мне свои тайны, – он провел кончиками пальцев по ее шее.

– А я рада, что рассказала тебе.

– Ты можешь поделиться со мной чем угодно, Хэлли. Клянусь тебе. Я никогда не предам твое доверие.

– Как и я не предам твое, – она погладила его по щеке. – Никогда не предам.

– Держи, – опустив руку, Вишес поднял с пола подарочный пакет. – Я тебе кое-что принес.

Хэлли подозрительно покосилась на подарок.

– В прошлый раз, когда ты пришел домой с пакетом, мне пришлось надевать костюм кошки.

– Обещаю, на этот раз содержимое тебе понравится.

Она все еще не выглядела убежденной. Зная вкусы Вишеса, в пакете могли лежать какие-нибудь странные штуки.

– Это сексуальный подарок?

– Нет, – ехидно улыбнулся он. – Однако я надеюсь, что если тебе понравится, позже у нас будет секс.