Текст книги "Захваченная Вишесом (СИ)"

Автор книги: Лолита Лопез

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Пожалуйста, – взмолилась Хэлли и попыталась высвободиться. – Пожалуйста, Вишес.

– Нет, – он схватил ее за волосы, но не тянул и не причинял боли, просто давал понять, что ей не вырваться. – Смирись, Хэлли, и прими свое наказание.

Пока Вишес продолжал ее шлепать, она опустила взгляд в пол. Вскоре унижение и смущение от того, чтобы быть наказанной мужем, исчезли, сменившись чем-то новым. И это новое ощущалось почти…правильно.

На Хэлли в полную силу накатили все страдания, терзавшие ее на протяжении последних дней. Она задыхалась от уродства всколыхнувшихся эмоций. Ее тошнило от воспоминаний о том, как она разрезала человеку горло, а затем помогла Террору избавиться от тела, словно от какого-то мусора. Уткнувшись Вишесу в бедро, Хэлли зарыдала. От каждого болезненного вдоха у нее напрягались и горели легкие. Она совершила ужасный поступок и должна за него страдать.

Теперь ее ягодицы буквально пылали, но Вишес и не подумал остановиться. Хэлли кричала и умоляла, однако он не проявлял милосердия и нашел ритм, причинявший как можно больше мучений. И все же вина с болью продолжали бушевать.

Вишес остановился и погладил Хэлли сначала по пояснице, потом между плеч.

– Мы закончили? Ты простила себя?

– Нет, – ответ вырвался из горла уродливым рыданием. – Накажи меня, Вишес. Заставь меня страдать.

Он напрягся под ее телом. В следующий миг Вишес поднялся и перекинул Хэлли через плечо, как мешок картофеля. У нее болели ягодицы, но ей было мало. Вина так сильно сдавливала грудь, что становилось невозможно дышать.

Поставив Хэлли на ноги, Вишес быстро поднял ей руки и прикрепил к какому-то устройству. Она почувствовала на запястьях кожаные манжеты вроде тех, которые были на ней в первую ночь здесь. Они крепились большому кольцу на свисающей с потолка цепи. Вишес потянул за цепь, и Хэлли пришлось встать на цыпочки.

Но он еще не закончил. Заковав ее лодыжки в такие же манжеты, он широко раздвинул ей ноги и приковал их к маленьким кольцам на полу. Теперь Хэлли оказалась в крайне неустойчивом положении, и на мгновение паника пересилила вину.

Вишес ненадолго ушел, чтобы принести полотенце. Даже в столь ужасающий момент он был заботливым, вытирая с ее лица слюну, сопли и слезы, оставшиеся после громких рыданий. Отбросив полотенце, Вишес подошел к небольшому металлическому комоду на колесиках, напомнившему Хэлли кейсы для хранения инструментов. Он открыл ящик и достал две блестящие серебряные скрепки, соединенные между собой цепью.

При виде них Хэлли судорожно сглотнула. Той ночью в квартире генерала она видела на женщине такие штуки.

– Нет! – Хэлли попыталась увернуться, но не было никакого спасения. – Вишес, пожалуйста, не надо.

Он заставил ее замолчать карающим поцелуем.

– Ты просила об этом. Я даю тебе то, в чем ты нуждаешься, – наклонившись, Вишес облизал ее левый сосок и, посовав его, заставил затвердеть.

Он закрепил на нем одну из скрепок, и Хэлли с шипением попыталась извернуться. Быстро склонившись к ее правой груди, Вишес повторил свои действия.

Груди гудели, соски жгло, и Хэлли прерывисто вдохнула. Ухватив цепь между двумя зажимами, Вишес поднял ее к горлу Хэлли, однако натяжение оказалось слишком слабым. Он быстро исправил свое упущение и, разомкнув кольцо на ошейнике, закрепил цепь. Соски тут же сдавило, и они начали болеть.

– О! Нет!

– Тише, – Вишес поцеловал Хэлли в щеку. – Учись принимать боль, Хэлли. Прочувствуй ее.

Когда его слова пробились к затуманенному разуму, она сглотнула. Вишес уже стоял позади нее, и ей захотелось обернуться, но малейшее движение натягивало цепь, а вместе с ней и зажимы. Острая боль становилась чрезмерной, поэтому Хэлли предпочла стоять неподвижно.

Она услышала, как у нее за спиной открывается еще один ящик. Вишес снова что-то достал, и чем бы оно ни было, при каждом движении издавало странный звук. Почувствовав на ягодице первый удар, Хэлли громко ахнула.

– Это флоггер, Хэлли.

Теперь она знала название предмета, вот только оно ничуть не уменьшало боль от ударов. Первые были медленными, но тяжелыми. Широкие хвосты флоггера приземлились на измученную плоть с достаточно силой, чтобы Хэлли начала подрагивать. Ощущения были иными, нежели от ударов ладонью, но не намного хуже.

Пока Вишес не начал бить так сильно, что она прочувствовала каждый хвост. Вздохи Хэлли превратились в крики, но он хлестал ее по ягодицам снова и снова. Измученное поркой тело замирало от свиста рассекающих воздух кожаных ремешков. В попытках избежать ударов Хэлли приподнялась на цыпочках еще выше. У нее начали гореть мышцы рук и голеней, однако все попытки были тщетны. Она была привязана и вынуждена принимать свое наказание.

Мысленно Хэлли перенеслась в другое время, когда ее пороли. Тогда целью было унижение. Последующее обривание головы перед всей деревней отметило ее, как правонарушительницу и преступницу. Что еще хуже – то же самое наказание предусматривалось для проституток, пойманных деревенской полицией. После обривания каждый человек при виде Хэлли сразу же принимал ее за шлюху. Постепенно она научилась игнорировать презрительные и жалостливые взгляды. Она перестала обращать внимание на пересуды и довольствовалась тем, что знает о себе правду.

Наказание Вишеса чем-то отдаленно напомнило события прошлого, но боль от флоггера начала пересиливать вину. Тем не менее, Хэлли до сих пор чувствовала себя вывернутой наизнанку и терзалась ретроспективными кадрами роковой ночи. Горячая кровь, брызнувшая на ее руку, предсмертные хрипы умирающего человека. Хэлли даже могла почувствовать в своей руке ткань, которой стирала высыхающую кровь с пола гостиничного номера. Она закрыла глаза, и по ее щекам полились горячие слезы.

Хэлли зарыдала громко и надрывно. Уродливый плач, судорогами сотрясавший тело. Вишес позади нее бросил флоггер, и тот с громким стуком упал на пол. Однако наказание не закончилось. Хэлли знала, что сама еще не закончила. Обещанный катарсис никак не наступал.

Вишес запустил пальцы ей в волосы. Потянув за них, он заставил ее запрокинуть голову, отчего цепь натянулась вместе с ужасными зажимами. Хэлли задыхалась от боли, но Вишес утешил ее ртом. Он провел губами по изгибу ее шеи и коснулся подбородка.

– Я люблю тебя, Хэлли, – прошептал он ей на ухо.

Прежде чем она смогла ответить, Вишес отстранился и ударил ее по ягодицам чем-то жестким. Тростником, поняла Хэлли через секунду.

Она закричала от сильной острой боли, располосовавшей ее плоть.

– Нет! Нет!

Вишес дал ей короткую отсрочку, но потом снова ударил. На этот раз боль была сокрушительной и пересилила мучительное чувство вины. Физические муки прорвали плотину и смыли душевные страдания. Еще один удар тростником, и Хэлли повисла на цепях. Она уже почти не кричала и чувствовала странное облегчение.

Внутри нее разливалось нечто теплое и яркое. Боль больше не разрывала ее на куски. Хэлли вышла за ее пределы и достигла чего-то нового. Воспоминания об отнятой жизни никогда не исчезнут. Однако вина за то, что ради спасения друга пришлось убить человека, отступала и таяла.

Каким бы ужасающим ни был выбор, Хэлли знала, что поступила правильно.

Вишес снова ударил, тростником полосуя ее ягодицы. Она вскрикнула и, наконец, обрела дар речи.

– Б…белый. Белый!

Тростник со стуком упал на пол. Хэлли продолжала рыдать, но теперь слезы исходили из другого уголка души. Когда Вишес открепил манжеты на ее запястьях и лодыжках, она рухнула прямо на него. Он подхватил ее на руки и понес в спальню. Закрыв глаза, она упивалась теплом его тела.

Он положил ее на постель. Хэлли посмотрела на него, и изумление стало для нее подобно удару в живот. Голубые глаза Вишеса блестели от непролитых слез. Очевидно, она была не единственной, кого затронуло удивительно интимное и зверское испытание, через которое они прошли.

Хэлли обняла Вишеса за шею и притянула к себе для поцелуя.

– Вишес, займись со мной любовью.

Глава 18

Бить тростником идеальный маленький зад Хэлли стало для Вишеса самым сложным испытанием в его жизни. Однако ради нее он пересилил себя и точно знал, в какой момент ей стало легче. Чувство вины обладало отвратительным свойством выворачивать душу. И если требовалось несколько ударов, чтобы заставить Хэлли страдать и дать ей простить себя, да будет так.

Вишес нежно поцеловал ее, лаская со всей любовью. Погладив Хэлли по рукам и ребрам, он углом простыни вытер ей лицо. Вишес провел губами по ее подбородку вниз, к груди. Ему очень не хотелось доставлять Хэлли еще больше дискомфорта, но нужно было незамедлительно снять зажимы. Он быстро раскрутил крепление на левом соске, и она с шипением дернулась.

– Больно! Ай! Ой!

– Прости, котенок, – Вишес облизал сосок и нежно поцеловал. Но стоило ему потянуться ко второму, как Хэлли резко оттолкнула его руку.

– Нет, Вишес, оставь так.

– Не могу. Его нужно снять, иначе будет хуже, – он не позволил ей продолжать спорить и, сжав концы зажима, снял его.

Хэлли вскрикнула и взбрыкнула бедрами, поэтому Вишес поспешно вобрал в рот подрагивающий пик и пососал. Он продолжил поклоняться ее груди, и вскоре она успокоилась.

Открепив от ошейника цепь, Вишес бросил зажимы на прикроватную тумбочку. Хэлли запустила пальцы в его короткие волосы и царапнула кожу головы именно так, как он любил. Когда она притянула его к себе для поцелуя, он был только рад дать ей желаемое. За последние несколько недель Хэлли через многое прошла, на самом деле, через слишком многое. Вишес отчаянно хотел дать ей почувствовать себя любимой и боготворимой.

– Вишес, – прошептала она и подалась к нему бедрами. – Ты мне нужен.

– Ты мне нужна больше.

– Возможно, – улыбнулась Хэлли.

Рассмеявшись, он укусил ее за плечо.

– Тебе больно?

– Немного, – призналась она. – У меня горит зад.

– Чуть позже мы его остудим, – прошептал Вишес. – В игровой есть крем для ухода за кожей. Как только мы закончим, я тебя намажу.

– Надеюсь, мы не закончим еще очень, очень долго.

– Я тоже, – он улыбнулся и предъявил права на ее рот. Обняв Хэлли за талию, Вишес перекатил ее на бок. Ему нужно было смягчить давление на ее ягодицы. Он провел Хэлли через самое настоящее испытание. Несомненно, сложно почувствовать удовольствие, если у тебя болит зад.

Наслаждаясь ее ртом, Вишес водил руками по шелковистой коже. Хэлли захныкала и, прильнув к нему, вжалась затвердевшими сосками в его грудь. Вишес погладил один из них и потер его большим пальцем.

Она застонала ему в рот. Проведя рукой вниз по бедру Хэлли, он подхватил ее ногу под коленом. В этой позе его рука оказалась между ее бедер, и он раздвинул их для своих ищущих пальцев.

Закинув ногу ему на бедро, Хэлли открылась для него. Вишес не знал, будет ли она влажной после их короткого, но насыщенного сеанса боли. К его величайшему восторгу, он почувствовал под пальцами скользкие соки. Вишес очень сомневался, что Хэлли возбудили удары, а вот снова оказаться в его руках? Да!

– Ох, – она припала губами к его шее, пока он проникал в нее одним пальцем, а другим кружил по клитору. – О! Вишес!

От ее выдохов у него по коже пробегали мурашки. Вишес обожал то, как она стонала и ахала от игр с ее киской. Он добавил второй палец к первому и начал растягивать тугое влагалище. Реагируя на движения большого пальца, киска сжималась. Вишес не мог дождаться, когда Хэлли взорвется в его руках. У него уже пульсировал член, а яйца болели.

– Кончи для меня, котенок, – Вишес начал с силой проталкивать в нее пальцы. – Я хочу услышать, как ты кричишь.

– Вишес, – захныкала Хэлли и уцепилась за его руки. – Вишес, пожалуйста…

Он начал быстрыми движениями давить на клитор именно так, как она любила, и удвоил нажим. Прижавшись губами к его уху, Хэлли судорожно вдохнула и достигла кульминации.

– Вишес! Вишес! Ах!

Он не ослаблял напора. Вместо того чтобы позволить ей получить лишь один оргазм, Вишес решил заставить ее кончить снова. Согнув пальцы в тугом канале, он нашел точку, от прикосновения к которой она закричала, и погладил ее кончиками пальцев. Хэлли вцепилась в его руки и, запрокинув голову, обнажила горло. Склонившись, Вишес прижался к нему губами и прикусил самое мягкое место, какое сумел найти. Хэлли вскрикнула и вновь кончила, содрогаясь в его руках.

Решив, что на данный момент с нее хватит, Вишес позволил ей расслабиться на кровати и освободил пальцы из ее тела. Он погладил груди Хэлли и низ живота, любуясь ее красотой. Каждый раз, глядя на нее, он находил какую-нибудь новую любимую черту. Сегодня ею стала родинка необычной формы слева от пупка.

Скатившись с кровати, Вишес повернул Хэлли на бок и раздвинул ей ноги. Он устроил между ними свои широкие плечи и, положив голову на внутреннюю сторону ее бедра, обхватил ладонями воспаленные ягодицы. Хэлли ахнула и попыталась вырваться, но Вишес не отпускал.

– Расслабься, – прошептал он над ее клитором. – Расслабься для меня, котенок.

Она улеглась на постели, демонстрируя полное доверие и подчинение. Облизав киску, Вишес медленно и осторожно провел языком по клитору. Хэлли задрожала, но больше не пыталась отстраниться. Он не мог насытиться ее вкусом. Не спеша, Вишес наслаждался ею, как любимым деликатесом. В конце концов, Хэлли приблизилась к кульминации, и он позволил ей свободно кончить, однако на пороге следующего оргазма удвоил напор, теребя языком розовый комок плоти, пока она не начала умолять остановиться.

Хэлли продолжала подрагивать и стонать, но Вишес все равно забрался на нее. Размазывая предсемя по ее коже, он устроился у нее между ног и погладил по лицу. Вишес целовал Хэлли, полностью подчиняя ее ртом.

– Я люблю тебя, – прошептал он и толкнулся в приветственное тепло ее тела. – Я люблю тебя, Хэлли.

Она цеплялась за него, позволяя брать ее размеренно и неторопливо. Они целовались снова и снова; каждое соприкосновение языков становилось все более чувственным и интимным. Хэлли под Вишесом приподнимала бедра навстречу его толчкам. У нее вновь заблестели глаза от навернувшихся слез, но – Вишес понял – не от боли, а от глубины любви к нему. Он молился, чтобы она увидела, насколько сильны его чувства к ней. Вишес не был человеком, умеющим произносить нежные речи.

Когда дыхание Хэлли стало прерывистым, он понял, что время пришло. Уткнувшись носом ей в шею, Вишес ускорил толчки, выбрав угол проникновения, от которого Хэлли начала ловить ртом воздух. Он прижался губами к ее уху и с первым глубоким стоном сказал то, что она уже знала.

– Я люблю тебя, котенок.

Хэлли спокойно кончила, выгнув спину и крепче сжав пальцы на его коже. Еще через два толчка Вишес ворвался в нее как можно глубже и взорвался в чистом наслаждении. Обнявшись, они гладили друг друга и целовались, пока дрожь экстаза не стихла.

Вишес перекатился на спину и утянул Хэлли за собой. Удобно устроившись поверх него, она задремала в его руках. Он гладил ее по спине и играл с ее волосами, пока она, наконец, не проснулась. Тогда Вишес позволил себе спуститься руками ниже и кончиками пальцев задеть ее ягодицу. Хэлли зашипела и вздрогнула.

Вишес с тихим смехом выбрался из-под нее и звонко поцеловал в плечо.

– Подожди здесь.

В одном из ящиков он нашел тубу с мазью и охлаждающий пакет. Встряхнув упаковку, Вишес активировал кристаллы внутри нее и прихватил из ванной полотенце для рук. В спальне он сел на край кровати и перевернул Хэлли на живот.

– Сейчас, скорее всего, будет немного больно, но зато ты быстрее выздоровеешь.

– А из чего она? – ее голос был немного приглушен подушкой, поэтому она повернула голову. – В смысле мазь.

– Понятия не имею, – признался Вишес. – Мы берем ее с собой на задания. Конечно, ее разрабатывали не для покраснений, но она дьявольски эффективна.

– Все так плохо? – Хэлли посмотрела через плечо. – Покраснение, я имею в виду.

Осмотрев темно-красные отметки, он не стал врать.

– Синяки темные, особенно на твоей бледной коже. И от тростника осталось несколько ярко-красных полос.

– Очень странно, что я ими горжусь?

– Нет, – рассмеялся Вишес. – Я знаю несколько пар, предпочитающих более жесткую сторону нашего образа жизни. И жены, кажется, лелеют свои ушибы, – он нанес на истерзанные ягодицы прозрачную мазь и вздрогнул от вида оставшихся на них ужасных отметин. – Хэлли, это больше не повторится. Мы не зайдем так далеко, – исправил Вишес. – Сегодня были особые обстоятельства.

– Мне тоже не понравилась бо́льшая часть, – она расслабилась от его поглаживаний. – Я знаю, зачем мы это сделали, и действительно чувствую себя лучше после случившегося в колонии Джеско.

– Но?

– Я видела твое лицо, Вишес. И знаю, что тебе было плохо.

– Было, – признался он. – Не будь я убежден, что чувство вины сгрызет тебя изнутри, и не смог бы довести дело до конца, – вытерев пальцы о полотенце, Вишес расстелил его на ягодицах Хэлли и положил сверху пакет со льдом. – Пусть полежит пятнадцать минут.

Некоторое время она молчала, в то время как Вишес просто водил кончиками пальцев вверх и вниз по ее голени. Когда Хэлли снова заговорила, в ее голосе слышалось любопытство.

– А мы можем попробовать еще раз?

– Попробовать что?

– Ну, знаешь, связывание, возможно, порку, – обеспокоенно пояснила она. – То есть, если ты хочешь…

– Я хочу, – заверил Вишес. – Но если тебе не нравится, тогда не надо.

– Ты уверен? – Хэлли выглядела необычайно неуверенной.

– Хэлли, в чем дело? – нахмурился он.

– Ни в чем.

Вишес сжал ее бедро, и она взвизгнула.

– Говори правду, котенок, иначе я прямо сейчас приму твое предложение и отшлепаю тебя.

– Ладно! Просто…я не хочу, чтобы ты был мной недоволен. Я знаю, что тебе нравится грубая сторона любви. Если бы не нравилась, ты бы не посвятил ей комнату, – Хэлли обернулась на него. – Вишес, я не хочу тебя менять. Я хочу, чтобы ты был мной доволен, но не в ущерб себе.

– Как тебе такое в голову пришло, котенок? Мы вместе уже почти шесть недель. Ты хоть раз замечала, чтобы я был тобой недоволен?

– Нет.

– Хэлли, – твердо предостерег Вишес. – Говори правду.

– Видишь ли, Террор сказал…

– Сейчас же остановись, – он перебил ее в ту же секунду, как услышал имя своего лучшего друга. – Террор ни черта не знает о любви к женщине. Если он снова поднимет эту тему, не слушай ни слова. Ясно?

– Да.

Вишес придвинулся к изголовью кровати и посмотрел Хэлли в лицо.

– Я люблю тебя, Хэлли. Мне нравятся наши отношения такими, какие они есть. Хотелось бы мне изучить с тобой более грубую сторону любви? Да. Понимаю ли я, что тебе потребуется время? Однозначно, – ухватив ее за подбородок, он улыбнулся ей. – У нас все отлично. Мы продвигаемся в нашем собственном темпе, и это прекрасно.

– Я очень хочу попробовать с тобой что-нибудь новое, – и все же Хэлли заметно расслабилась. – Я доверяю тебе. И люблю тебя.

Вишеса переполнила радость, и он прижал руку Хэлли к своей груди.

– Хотел бы я выразить, что чувствую, когда ты говоришь мне это, Хэлли. Я никогда не представлял… – эмоции стали слишком сильными, и он замолк. Откашлявшись, Вишес закончил: – Я тоже тебя люблю.

Она понимающе улыбнулась, но не давила на него и не вынуждала открываться еще больше. Кажется, Хэлли понимала, что некоторые слова Вишес просто не сможет произнести, поэтому не стоило ждать от него телячьих нежностей.

Через пятнадцать минут он унес пакет со льдом и полотенце. Улегшись рядом с Хэлли, Вишес наслаждался тем, как она льнула к нему. Он провел пальцем по тонкому белому ошейнику у нее на горле. Они приближались к тому моменту, когда пара меняла цвет кожаного украшения. Большинство выбирало красные или черные, однако в последнее время Вишес замечал и более необычные. Похоже, в моду входили зеленый и синий. На прошлой неделе он видел в магазине ярко-розовый.

Но какой цвет подойдет Хэлли? Вишес уже заказал подвеску для ее ошейника. С символикой проблем не возникло, в отличие от цвета. Для Вишеса Хэлли навсегда осталась бы его наивной невинной невестой. Красный или черный казались слишком резкими.

– О чем ты думаешь? – посмотрев на Вишеса, Хэлли погладила его по подбородку. – Ты такой молчаливый.

– О наших обязательствах друг перед другом, – ответил он.

– Серьезно? – она казалась удивленной. – Я думала… – Хэлли коснулась ошейника, – …оно заключается в этом.

– Обычно мужчина после нескольких первых месяцев дарит жене новый ошейник, – покачал головой Вишес. – Ты, наверное, заметила, что твоя подруга Ленни носит красный.

– Заметила.

Он уловил в ее голосе странные нотки. Хэлли говорила так, как если бы была расстроена.

– Все в порядке?

– В порядке, – сев, она улыбнулась ему, но натянуто и напряженно. – Я хочу попить. Скоро вернусь.

– Я принесу.

– Нет, – Хэлли подтолкнула Вишеса обратно на кровать. – Я сама схожу.

Ничего не понимая, он смотрел ей вслед. Плечи Хэлли были напряженными, а шаги поспешными. Может, он что-то не то сказал? Вполне вероятно, учитывая его послужной список. Вишес проиграл в уме их разговор.

«Обязательство».

Хэлли думала, что он подразумевал принятую на ее планете церемонию? Брак? А понимание того, что муж говорил о новом ошейнике, когда она, возможно, ожидала чего-то иного – кольца и церемонии – должно быть, сильно ее ранило.

– Вот черт! – выругался Вишес и соскочил с кровати. Быстро покинув спальню, он пересек гостиную и понял, что даже если ему не нужен был романтический жест для скрепления их связи, Хэлли, в свою очередь, хотела торжественно заключить брак. Вишес никогда не разлюбил бы ее. Никакая церемония, ошейник или кольцо ничего для него не меняли, но они требовались Хэлли.

Вишес нашел ее на кухне пьющей воду из стакана. Она не плакала – к счастью – но было невозможно не заметить ее расстройство. Увидев Вишеса, Хэлли подняла на него глаза и поставила стакан на стол.

– В чем дело, Вишес?

Он не знал, что нужно делать. Казалось странным спрашивать, когда она уже принадлежала ему. Однако он должен был попробовать. Ради Хэлли Вишес сделал бы что угодно. Он откашлялся.

– Ты разделишь со мной брачную церемонию?

– Что? – округлив глаза, она прижала руку к груди.

Вишес почувствовал себя неуверенно. Хэлли выглядела смущенной.

– Я что-то делаю неправильно?

– Ты выйдешь за меня замуж? – прошептала она. – Вот как нужно спрашивать.

– Ясно, – приблизившись к ней, он взял ее за руку. Хэлли тут же шагнула навстречу, и ее губы изогнулись в нежной улыбке. Прижав ладонь к ее щеке, он большим пальцем погладил кожу. – Котенок, ты выйдешь за меня замуж?

– Да.

Счастье переполнило его – теплое и яркое, разливающееся в груди и окутывающее сердце. Привстав на цыпочки, Хэлли поцеловала Вишеса. Они соприкоснулись губами легко и дразняще, после чего отстранились друг от друга. Хэлли зловредно усмехнулась.

– Что?

– Просто помни, что это я подсказала тебе, как нужно спрашивать, – со смехом пояснила она.

Глава 19

– Поверить не могу, что моя младшая сестренка выходит замуж!

– Технически я замужем уже почти два месяца, – посмеивалась Хэлли над эмоциональностью Берни.

– Это Захват, – отмахнулась сестра и удобнее устроилась в углу дивана. – Захват – не брак.

Хэлли до сих пор не привыкла видеть Берни на борту «Вэлианта». Однако она не могла поспорить с ее суждением.

– Я все еще в шоке от предложения Вишеса. То есть, ты же его видела. Он не самый сентиментальный из мужчин.

– Не самый. Честно, Хэлли, я не представляю, как ты с ним живешь. Он ужасающий, – Берни покачала головой. – Все харкосы меня пугают. Как же я рада, что скоро вернусь в свою маленькую квартирку на Джеско и буду жить среди людей нормального размера.

– Ты с кем-нибудь встречаешься? – решила сменить тему Хэлли.

– Нет. Вряд ли сейчас подходящее время для отношений, – Берни потерла свой большой округлый живот. – Я имею в виду, встречаться с кем-то будет проблематично.

– Разве бывает иначе, если дело касается мужчин? – улыбнулась Хэлли.

– Похоже, не бывает, – Берни рассмеялась и принялась теребить вышитый цветок на своей светло-розовой блузке. – Есть один врач. Его маленький сын ходит в мою группу детского сада. Доктор, но не в родильном отделении, – пояснила она. – Хирург и вдовец.

– О. Ничего себе, – Хэлли замялась. – И он знает о…?

– Мы несколько раз вместе позавтракали, – кивнула Берни. – Когда встал вопрос об отце ребенка, я рассказала правду. То есть… – быстро добавила она, – …не о том, как ты и «Красное перо» помогли мне убежать с Каликса, а все остальное.

– И как он отреагировал?

– Ему плевать. Он сказал, что все ошибаются. Прошлое – это прошлое. Будущее – это будущее.

– Вишес ответил точно так же, когда я, в конце концов, рассказала ему о «Красном пере», – улыбнулась Хэлли.

– Серьезно? И он даже не рассердился?

– Нет, – покачала головой она. – Думаю, он порадовался, что я не впуталась во что-нибудь похуже.

– Но тебя все устраивает? – спросила Берни, принявшись увлеченно разглядывать свои ладони. – Я имею в виду, Вишес хорошо к тебе относится? Просто, Хэлли, я помню, какие истории рассказывали нам в детстве. Они были пугающими.

– Он не бьет меня, и я с ним очень счастлива, – потянувшись, Хэлли сжала руку сестры. – Клянусь. Я не стала бы тебе врать.

– Я верю, что ты счастлива. Кажется, Вишес души в тебе не чает, – улыбнулась Берни. – Но на всякий случай я должна была спросить.

– Понимаю.

– Жаль, остальные не придут.

– Я знала, что приглашать семью рискованно, – Хэлли пожала плечами. – Мне немного грустно, но я справлюсь.

– А семья Ленни присутствовала на ее бракосочетании?

– Похоже, они устроили скромную свадьбу у себя в квартире и пригласили лишь нескольких друзей Хоука, – покачала головой она. – Тогда Ленни не знала на борту «Вэлианта» ни одной женщины с Каликса.

– Зато у тебя будем мы с Ленни и несколько жен из организованного тобой клуба. Уже неплохо, верно?

– Просто замечательно, – нежно сказала Хэлли и улыбнулась сестре.

Берни шмыгнула носом и потерла глаза.

– Ладно. Давай сменим тему. Здесь у тебя сидит беременная дама, из-за своих гормонов готовая расплакаться по любому поводу, – Берни указала на блокнот в руке Хэлли. – Что это?

– Просто небольшие иллюстрации к будущему информационному буклету для жен и детей на борту «Вэлианта».

– Нет, – покачала головой Берни, – я говорю об этом.

Проследовав за взглядом сестры, Хэлли посмотрела на выглядывающий между страницами листок. Вытащив его, Хэлли глянула на эскиз, в котором объединились ее инициалы и Вишеса.

– Наш семейный знак.

– Что? – нахмурилась Берни.

– В культуре Вишеса мужчины после женитьбы проектируют герб и татуируют его на теле. Слева, – пояснила Хэлли. – Мое имя Вишес напишет вот тут, – она коснулась нужного места на груди. – А когда у нас появятся дети, их имена будут написаны ниже на руке.

– Серьезно? Как мило.

– Я знаю, – рассмеялась Хэлли. – Кто бы мог подумать, да?

– Вот уж точно, – согласилась Берни. – Кто бы мог подумать, что харкосы окажутся настолько сентиментальными?

– Уж точно не я, – призналась Хэлли. – Поначалу я составила о Вишесе мнение, полагаясь на деревенские сплетни. Некоторые слухи – большинство из них – правда. Но некоторые в корне ошибочны. Эти мужчины до потери памяти любят своих жен и семьи.

– Но муж заставляет тебя носить ошейник, – сказала Берни с явным дискомфортом.

– Я сама хочу его носить, – Хэлли потеребила белый ошейник, расшитый серебристыми нитями, с серебряной подвеской в форме буквы «В». – Если бы я попросила не носить его дома, Вишес и глазом бы не моргнул.

– А если бы ты не захотела носить ошейник в общественных местах?

– Я уверена, мы бы нашли какой-нибудь компромисс, – пожала плечами Хэлли. – Для мужчины унизительно, если его жена появляется на людях без ошейника. Я бы не поступила так с Вишесом.

– Потому что ты его любишь?

– Потому что я его люблю, – кивнула Хэлли.

– Получается, он позволил тебе придумать эскиз?

– Ну, я сделаю для нас набросок, а мастер его доработает.

– Для вас? – Берни выглядела шокированной. – Ты сделаешь отметку?

– Да, – Хэлли усмехнулась. – Я хочу носить на себе имя Вишеса. В культуре харкосов для женщин не редкость делать татуировки.

– Ничего себе, – моргнула Берни. – Хотя чему я удивляюсь? Ты никогда не была консервативной.

– Мягко говоря, – фыркнула Хэлли.

– Теперь ты отрастишь волосы? – сестра подняла вопрос, бывший у них дома под запретом.

– Нет, – Хэлли потеребила пряди длиной до плеч. – Думаю, я буду их подстригать. Они символизируют, что я пережила тот кошмар и в итоге стала сильнее.

– К слову о кошмарах. Моя подруга из Безопасной гавани рассказывала о Дениве. Похоже, у нее все неплохо.

– Мы с Ленни каждую неделю узнаем, как у нее дела. Я так рада, что физически она почти оправилась. Эмоциональные травмы…что тут скажешь…

– Теперь у нее появился шанс восстановиться. Поверь мне, – со вздохом сказала Берни, – в приюте проживают женщины с историями куда хуже, чем у Денивы.

– Правда? – у Хэлли болело сердце за несчастных женщин. – Ужасно.

– По крайней мере, муж Денивы сядет за решетку. Большинство встреченных мной женщин живут в страхе, что мужья разыщут их.

– Сержант Кроу отправится в военную тюрьму. Он никогда не выйдет на свободу.

– Когда?

– Сегодня, – скривилась Хэлли. – Его должны были переправить еще вчера, но возникли какие-то проблемы с транспортом. Вишес так злился. Он хочет как можно скорее выпроводить преступника со своего судна.

– Давай надеяться, что его желание осуществится. Думаю, я обмочусь, если мне придется иметь дело с раздраженным Вишесом. Твой любящий парень пугает меня до полусмерти!

Рассмеявшись, Хэлли посмотрела на часы. Еще немного, и она выйдет замуж за мужчину, завладевшего ее сердцем.

*****

– Думаю, как-то неправильно, – Вишес прожигал взглядом светло-розовые и белые цветы посреди стола. Он показал Менасу картинку на планшете. – Вот как должен выглядеть букет.

– Слушай, я итак спустился на планету и купил проклятые цветы на рынке. Не надейся, что я еще и собирать их буду!

– Пронести цветы на борт «Вэлианта» смутило тебя, а? – фыркнул Вишес в ответ на реплику раздраженного друга.

– Вишес, это унизительно, – уши Менаса начали краснеть. – Я – чертов специалист по оружию, а не мальчик-посыльный.

– Продолжай возмущаться и рискуешь им стать.

– Ты не посмеешь, – прищурился Менас.

– Нет, не посмею, но держу пари, на секунду ты усомнился, – рассмеялся Вишес.

– Возможно, – проворчал Менас и посмотрел на экран планшета. – Думаю, нам нужно чем-нибудь перевязать стебли. Видишь? На этой картинке использовали ленту.

– И где, черт возьми, мне взять ленту?

– А что у нас насчет ленты? – Менас пожевал губу. – У тебя ведь есть скотч? Серебристый скотч тоже лента, логично?

– Где-то у меня завалялся такой, – Вишес покосился на беспорядочно разложенные цветы. – Как думаешь, серебристый цвет подойдет?