Текст книги "Журнал «Если», 1999 № 06"

Автор книги: Лоис Буджолд

Соавторы: Вячеслав Рыбаков,Тимоти Зан,Владимир Гаков,Брюс Стерлинг,Джерри Пурнелл,Дмитрий Караваев,Александр Ройфе,Сергей Куприянов,Арсений Иванов,Марк Рич
сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

Гарвуд с сомнением покосился на солдат, прислушивающихся к разговору. Майор Дэвидсон был, возможно, допущен к секретной информации, но рядовые – наверняка нет.

– Давайте не углубляться в детали… Вы сами поведали, что ваше начальство засекло меня из-за разбитой пепельницы. Больше вам ничего не рассказывали?

Дэвидсон помолчал, потом покачал головой.

– Нет.

– Она разбилась потому, что я слишком к ней приблизился, – сказал Гарвуд. – Меня окружает некая… называйте это аурой, если хотите. Она сеет разрушение. Некоторые устройства, в том числе двигатели внутреннего сгорания, особенно подвержены ее влиянию. Теперь понимаете, почему меня нельзя сажать в самолет?

– Вроде бы… – Эй, Уэст, машина не барахлит?

– Нет, сэр, – отрапортовал водитель. – Работает, как зверь.

Гарвуд тяжело вздохнул.

– Это не всегда происходит сразу, – процедил он сквозь зубы. – Я целый час ехал в автобусе, и ничего. Hо самолет – не автомобиль. В нем не свернешь на обочину и не остановишься.

– Успокойтесь, мистер Гарвуд, – сказал Дэвидсон снисходительно. – Положитесь на меня: с самолетом ничего не случится.

Гарвуд начал терять терпение.

– Хотите доказательств, иначе не поверите? Прекрасно. У вас есть сигареты?

Дэвидсон молча посмотрел на него, потом зажег лампочку на потолке салона и достал из кармана мятую пачку.

– Положите две штуки мне на ладонь, – распорядился Гарвуд. – И не выключайте свет.

Дэвидсон походил на недоверчивого зрителя, которому собирается морочить голову ярмарочный фокусник.

– Что дальше?

– Просто смотрите на сигареты. Скажите, вы любите курить?

– Еще чего! – фыркнул Дэвидсон. – Терпеть не могу. Бросал раз двадцать. Но привычка сильнее меня.

– Вам нравится быть рабом этой привычки?

– Дурацкий вопрос!

Гарвуд согласно кивнул.

– Извините. Как вы считаете, сколько людей, кроме вас, мучаются от своей привычки к табаку?

Дэвидсон недоуменно приподнял брови.

– Не пойму, куда вы клоните, док.

– Назовем это подсознательной демократией. Вам не нравится курить, как очень многим в стране. Многие предпочли бы, чтобы сигарет вообще не существовало, а уж этих тем более.

– Как говорится, вашими бы устами да мед пить, – сказал Дэвидсон с усмешкой и потянулся за своим куревом, но тут же испуганно отдернул руку: при его прикосновении сигареты у Гарвуда на ладони развалились, превратившись в труху.

– Что за чертовщина?! – гаркнул он почти что в самое ухо Гарвуду. – Как вы это сделали?!

– Просто я был рядом. Многие люди не переносят табака. Вот вам и результат.

Дэвидсон не мог оторвать взгляда от табачного крошева у Гарвуда на ладони.

– Это фокус! Вы их подменили.

– У вас на глазах? Хорошо, давайте повторим. Можете надписать на них свои инициалы.

Дэвидсон поднял на Гарвуда глаза.

– Почему именно вы?

Гарвуд сдул с ладони обрывки бумаги и табачные крошки. Вот уже не один месяц он с неослабевающим страхом наблюдал последствия своего дара.

– Мне известно… кое-что. Не спрашивайте, что именно.

– Допустим…

– Все! Знание – это все, что требуется.

Дэвидсон не сводил с него взгляда.

– Знание? Знание само по себе крошит сигареты?

– Не само по себе, а в сочетании с отношением многих людей к курению. Понимаю, в это нелегко поверить, но…

– Давайте не будем отвлекаться на мелочи, – перебил его Дэвидсон. – Предположим, вы правы. Знание – сила. Это как-то связано с проектом «Бэкдроп»?

– Да.

– Они там в курсе происходящего?

– Полностью.

– И все равно стараются вас вернуть?

Гарвуд вспомнил Сандерса, с которым спорил до головной боли.

– Доктор Сандерс не до конца понимает суть явления.

Помолчав, Дэвидсон спросил:

– На что еще, кроме сигарет, действует эта ваша аура? Вы упомянули автомобильные двигатели…

– На двигатели, любую пластмассу, телевизоры. Прежде всего – на всевозможные современные предметы и приборы, облегчающие жизнь. Но не только. В опасности может оказаться все, что угодно – достаточно, чтобы кто-то отрицательно к этому относился. – Он вспомнил автобус и Тома Бенедикта Арнольда, потомка генерала, покрывшего себя позором измены. – Люди тоже. – Гарвуд поежился. – Правда, этого я еще не успел до конца выяснить.

– Главное для осуществления разрушительного желания – ваше присутствие?

Гарвуд прикусил губу.

– На сегодня – да. Но если работы по проекту «Бэкдроп» завершатся успехом, то…

– Иными словами, вы бомба замедленного действия.

Гарвуд поморщился от жесткого тона Дэвидсона.

– Можно сказать и так. Поэтому я и не захотел рисковать, оставаясь в лаборатории. Лететь в самолете – тоже недопустимый риск.

– В данном случае мы в силах вам помочь. Вы не полетите на самолете, а поедете. Вы сами объясните, где находится лаборатория проекта «Бэкдроп», или мне запросить дополнительные указания?

Гарвуда прошиб пот.

– Поймите, майор, я не могу туда возвратиться! Пока я один в своем роде, но все равно могу натворить бед. Если проект «Бэкдроп» не закроют, опасность возрастет в миллионы раз.

– Вы хотите сказать, что это заразное? – Теперь Дэвидсон смотрел на него с опаской. – Что-то вроде вируса?

– Не совсем…

– Не совсем! – повторил Дэвидсон возмущенно. – Ладно, зайдем с другого угла: известно ли участникам Проекта, каким образом у вас это получается?

– До некоторой степени, – признал Гарвуд. – Но, повторяю, они не осознают всех ужасных последствий…

– В таком случае, вы не можете не согласиться, что «Бэкдроп» – самое лучшее место для вас.

Гарвуд обреченно уронил голову.

– Я не могу туда вернуться, майор. Либо все вокруг меня разрушится, погибнут люди, либо исследования закончатся успешно – и тогда то, что случилось с вашими сигаретами, охватит весь мир. Попробуйте это понять!

– Мое понимание здесь ни при чем, док, – проворчал Дэвидсон. – Мне отдан четкий приказ: отвезти вас на базу ВВС Чей-нат, оттуда – в расположение проекта «Бэкдроп». В том, что вы человек опасный, вы меня убедили, в том, что будет лучше отправить вас куда-то еще, – нет.

– Майор…

– Лучше помалкивайте. – Майор отвернулся.

Гарвуд обмяк. Он чувствовал себя побежденным. Он заранее знал, что все их дебаты – напрасная трата времени и сил. Даже если бы он рассказал Дэвидсону все, это ничего не изменило бы. Дэвидсон принадлежал к поколению «А мне какое дело?» и потому строго выполнял приказ. Вся логика, все уговоры на свете не заставили бы его ослушаться начальства. А логика и убеждение были единственным оружием в арсенале Гарвуда.

Разве что… Гарвуд вздрогнул. Возможно, у него есть еще один шанс. Он закрыл глаза и сосредоточился на формулах.

Вопреки тому, в чем он убеждал Сандерса, фундаментальных уравнений было всего четыре, плюс еще несколько второстепенных, необходимых для количественных расчетов. Одно из уравнений было выведено им в лаборатории, и он не успел уничтожить бумаги, на которых оно было записано, зато три других остались его исключительным достоянием. Сжав веки, он прислушался к работе автомобильного мотора, представляя уравнения в том виде, в каком они предстали бы, если их записать…

Увы, толку его усилия не дали: спустя десять минут он признал свое поражение. Мотор работал бесперебойно. Впервые проклятие могло принести пользу, но Гарвуд был слишком далеко от мотора, чтобы оно подействовало. Вот если бы ученый оказался на переднем сиденье, занятом двумя солдатами…

Он открыл глаза. Дэвидсон внимательно наблюдал за спутником. Впереди сиял огнями город, отбрасывая желтый отсвет на низкие облака.

– Скоро выезд на шоссе 57, господин майор, – предупредил водитель, не оборачиваясь. – Куда ехать: туда или на Чейнат?

– На Чейнат, – ответил Дэвидсон, глядя на Гарвуда.

Гарвуд испытывал смешанное чувство – новую надежду и страх. Похоже, они воспользуются шоссе 45-Север, а значит, будут проезжать по северной окраине Шампейна. У него оставался один-единственный шанс совершить побег, один-единственный шанс отогнать джинна так далеко от бутылки, что он уже никогда не попадет обратно.

Он решил рискнуть.

– Ваша взяла, майор, – произнес он достаточно громко, чтобы было слышно и на переднем сиденье. – Квадратный корень из «е» минус «ай» «альфа» плюс две трети, плюс «ай» «альфа» плюс две трети «е» плюс «гамма» ноль «зет». Инерция, вращательная трансформация одной и пятисот пятидесяти шести тысячных радиана. Уравнение перехода энергии: первый тензор…

– Что вы несете? – прорычал Дэвидсон. Впрочем, даже по рыку было понятно, что он в растерянности.

– Вы требовали доказательств, что мне известно нечто, чем опасно делиться с Сандерсом и другими действующими лицами проекта «Бэкдроп». Получайте: первый тензор – «пи», деленное на два «икса», «е» «гамма»…

Дэвидсон выругался и набросился на ученого. Гарвуд был к этому готов: он обхватил противника руками, не дав ему нанести удар.

– Игрек «альфа» минус «альфа»…

Дэвидсон вырвался и попытался ударить Гарвуда в живот, но на быстром ходу это оказалось нелегко сделать: удар пришелся по ребрам. Гарвуд снова обхватил его.

– Плюс четыре пи «сигма» «гамма» зет…

Солдат с переднего сиденья схватил Гарвуда за волосы. Гарвуд вырвался и продолжил сыпать математическими символами. Теснота была ему на руку, противникам, наоборот, мешала. Гарвуд не понимал, почему автомобиль еще не замер, как вкопанный. Через секунду-другую он почувствовал, что скорость упала. Толчок, другой, скрежет в двигателе… И полная тишина: двигатель заглох.

Как водитель ни старался, оживить механизм не удавалось. Автомобиль кидало от обочины к обочине. Асфальт ушел в сторону. Водитель умудрился проскочить между двумя толстыми деревьями и врезался на излете в изгородь вокруг свалки старых автомобилей.

Гарвуд очнулся первым. Ударив ногами дверцу, он вывалился наружу. Автомобиль снес часть изгороди. Цепляясь за проволоку, Гарвуд перелез на территорию свалки.

Он уже преодолел бегом добрую половину кладбища ржавого старья, когда из-за спины раздался голос:

– Хватит, Гарвуд! Стой, не то выстрелю!

Гарвуд покосился на голос и увидел Дэвидсона. Обеими руками тот сжимал пистолет. Гарвуд инстинктивно пригнулся и ускорил бег. Впереди поблескивали, отражая свет фонаря, лакированные кузова. Сзади прозвучал выстрел – и крик боли.

Гарвуд остановился, оглянулся. Дэвидсон лежал на боку ярдах в двадцати от него. Неподалеку валялся пистолет. Вернее, то, что осталось от пистолета…

Гарвуд пытался разглядеть, что творится за проволочной изгородью. Солдат не было видно. Лежат без сознания в машине или притаились в засаде? В любом случае, наилучшим решением сейчас было бы махнуть рукой на Дэвидсона и не задерживаться на свалке.

Поколение «А мне какое дело?» поступило бы именно так… Гарвуд мысленно выругался и позвал:

– Дэвидсон! Вы живы?

– Жив, – простонал майор.

– Куда вас ранило?

– В правую икру. Кажется, несильно.

– Это осколок вашего пистолета. Не надо было в меня стрелять. Людей, ненавидящих огнестрельное оружие, ничуть не меньше, чем противников табака.

Мимо проехал, освещая путь добрым десятком ярких фар, крупнотоннажный грузовик. Гарвуд увидел в разбитом автомобиле две копошащиеся фигуры: солдаты пытались выбраться наружу. У Гарвуда свалилась гора с плеч: его уловка не привела к непоправимым последствиям.

– Ваши люди не ранены?

– Вам какое дело? – огрызнулся Дэвидсон. Гарвуд поморщился.

– Сожалею, что все так вышло, но у меня не оставалось другого выхода.

– Это точно. Чужие жизни не в счет.

– Послушайте, майор…

– Ваша свобода важнее всего остального. Могу вас порадовать: вы большой ловкач! Теперь ваши коллеги начнут охотиться за нами. А вы еще вешали мне на уши лапшу, будто это – строго секретные сведения…

Гарвуд стиснул зубы. Он понимал: Дэвидсон тянет время, чтобы дождаться подкрепления. С другой стороны, им, возможно, никогда больше не суждено встретиться…

– У меня и в мыслях не было навязать вам свои знания, Дэвидсон. Я должен был остановить машину, но, получив свободу, вовсе не нарушил секретность. Вы и ваши ребята все равно не в состоянии запомнить эти уравнения – математическая подготовка не та. Минута-другая – и все забудется, если уже не забылось.

– Рад слышать, – саркастически произнес Дэвидсон. – Меня вы убедили. А себя?

На это у Гарвуда не было ответа. Но сейчас его больше занимала мысль о бегстве.

– Мне пора. Пожалуйста, убедите ваши людей не преследовать меня. То, чего они хотят, неосуществимо.

Дэвидсон не ответил. Гарвуд вздохнул и заторопился дальше, в дальний конец свалки, на улицу, в темноту.

Глава 2

– Раз… Два… Три!

Дэвидсон открыл глаза и долго моргал, привыкая к свету, потом сглотнул, все еще не веря, что очнулся. Часы показывали половину четвертого ночи. Выходит, он пробыл без сознания всего час. Судя по сухости в горле, весь этот час он болтал без умолку.

– Ну как? – спросил он доктора Хэмиша, сидевшего напротив. Хэмиш убрал из-под его носа микрофон и кивнул, не выдавая, как и положено медику, своих чувств.

– Превосходно, майор. Главной задачей было заставить вас разговориться.

– Виноват. Я вас предупреждал, что не очень хорошо поддаюсь гипнозу. – Он обернулся на шорох справа и увидел представительного мужчину средних лет с блокнотом на колене; рядом с ним стоял стул, на стуле лежал магнитофон.

– Здравствуйте, доктор Сандерс, – приветствовал его Дэвидсон. Он не ожидал, что сам директор проекта «Бэкдроп» будет бодрствовать в неурочный час. – Я не слышал, как вы вошли.

– Доктор Хэмиш едва сам не впал в транс, пока сумел вас загипнотизировать, – ответил Сандерс. – Я появился в самый интересный момент.

Дэвидсон показал глазами на блокнот.

– Вы узнали, что хотели?

Сандерс пожал плечами. Профессиональной сдержанностью он мог соперничать с доктором Хэмишем.

– Скоро выясним. Придется дождаться, пока наши эксперты изучат продиктованные вами уравнения.

– Надеюсь, от этого никому не станет хуже. Гарвуд, правда, твердил, что хуже будет всем, – заметил Дэвидсон.

– Доктор Гарвуд – пессимист, – коротко пояснил Сандерс.

– Очень может быть. – Дэвидсон не рискнул пуститься в спор. – Что о нем слышно?

– Вас интересует, нашли ли его? – Сандерс покачал головой.

– Еще нет. Неудивительно: у него было в запасе целых полчаса, чтобы забиться в какую-нибудь дыру.

Дэвидсон поморщился, расслышав в тоне Сандерса упрек. Разве его, майора, вина, что никто из водителей на трассе, как и положено представителям поколения «А мне какое дело?», не пожелал остановиться?

– При сотрясении мозга как-то забываешь о рации в машине, – сказал он обиженно.

– Знаю, майор. – Сандерс вздохнул. – Извините, что мы плохо подготовили вас к транспортировке Гарвуда. Но вы, надеюсь, понимаете…

– Я понимаю одно: ваша служба безопасности работает на ваших конкурентов. Если беглец вооружен, надо сообщать об этом заранее. Если беглец сам является оружием, то нам следует знать и об этом.

– Доктор Гарвуд как ходячая бомба замедленного действия?

– Сандерс скривил губы. – Вы уже назвали его так несколько минут назад, под гипнозом.

– Вы другого мнения?

– Напротив, это настолько яркая характеристика ситуации, что мне даже как-то не по себе… – пасмурно отозвался Сандерс.

– Яркая и точная. – Дэвидсон нахмурил брови. – Насколько я понимаю, у меня и у моих людей возникли проблемы?

– Я бы так не сказал. – Лицо Сандерса снова стало непроницаемым. – Просто мы некоторое время подер-жим вас троих у себя безопасности ради, хотя я уверен на девяносто девять процентов, что ничего подобного больше не произойдет.

– Надеюсь, – согласился Дэвидсон. – Хотя если способности Гарвуда могли передаться нам, нас следовало бы просветить, в чем, собственно, суть дела. И чего нам ждать дальше.

– Прошу меня извинить, майор, – быстро ответил Сандерс, словно заранее был готов к этому вопросу. – Пока вы не пройдете комплексную проверку, мы ничего не можем вам рассказать. Вы и так уже знаете больше, чем положено.

В этом, несомненно, и заключалась истинная причина решения Сандерса задержать их у себя.

– А если я пройду проверку? – спросил Дэвидсон.

– Там видно будет, – ответил Сандерс и встал, убирая блокнот в карман. – Охранник проводит вас в вашу комнату. Спокойной ночи, майор.

Он ушел, забрав магнитофон. Дэвидсон перенес внимание на Хэмиша.

– Буду ли я ощущать какие-либо последствия гипноза? – Майор подобрал костыли и неуклюже выпрямился. Стоило ступить на раненую ногу – и он сморщился от боли.

– Никаких последствий, – заверил его врач.

– Тем лучше. Думаю, вы тоже не сможете намекнуть, что меня здесь ждет?

– Вы о последствиях этой… неприятности с доктором Гарвудом? – Хэмиш покачал головой. – По-моему, лично вам, майор, ничего не угрожает. Доктор Сандерс записал все уравнения, которые вы продиктовали, но в комнате, как видите, все по-прежнему. На мой взгляд, это говорит о том, что вы знаете недостаточно для возникновения… нежелательных явлений.

У Дэвидсона волосы встали дыбом. Значит, Гарвуд сказал правду! Одного знания достаточно, чтобы превратиться в ходячее проклятие!

Он помотал головой. Быть того не может! Гораздо проще предположить, что Гарвуд придумал какую-то пакость и вконец заморочил головы людям, которые работают нал Проектом. В любом случае, он крайне опасен.

– Понятно, – пробурчал Дэвидсон. – Спасибо, доктор. Доброй ночи.

За дверью его ждал охранник в нестандартной форме. Здесь все было особенное, даже одежда.

– Прошу следовать за мной, майор.

Пройдя по длинному коридору, он очутился в комнатушке с минимумом обстановки: письменный стол, стул, складная кровать, стенной шкаф. Небольшая дверь вела в ванную. В стенном шкафу висело штук пять оранжевых комбинезонов, на кровати лежал комплект нижнего белья и большой бумажный пакет.

– Положите свою одежду в этот пакет, – объяснил охранник. – В том числе часы и прочие личные вещи.

– Можно оставить себе сигареты?

– Нет, сэр. Курить строжайше запрещено.

Дэвидсон вспомнил фокус с табачным крошевом на ладони.

– Это потому, что эффект Гарвуда распространяется на сигареты? – спросил >он.

Охранник вроде бы поморщился, но Дэвидсон не был уверен, что ему это не померещилось.

– Переодевайтесь, сэр. Я подожду за дверью.

Охранник вышел в коридор. Превозмогая боль, Дэвидсон разделся и натянул нижнее белье. Может, признаться Сандерсу, что он уже наблюдал эффект Гарвуда на сигаретах, и добиться, чтобы ему вернули курево? Прожить несколько дней, а то и недель без табака казалось немыслимым. Потом, запихивая свою одежду в пакет, он удивился, почему пакет бумажный, а не пластиковый, как обычно. Маленькая загадка в дополнение к большим…

Охранник принял пакет, взял его под мышку, объяснил, где находится столовая, пожелал спокойной ночи и ушел. Дэвидсон дохромал до кровати и выключил ночник.

Лежа с закрытыми глазами, он пытался думать. Но позади остался слишком долгий день, к тому же давало себя знать болеутоляющее средство. Минуты через две Дэвидсон сдался. Еще минута – и он уснул.

Первой загадкой нового дня стали комбинезоны в шкафу.

Дело было даже не в их цвете. Дэвидсон не встретил накануне на территории «Бэкдропа» ни одного человека в таком дико оранжевом наряде, однако не смутился, что его на период проверки решили выделить в толпе. Удивляло качество материала. Найдя ярлык, он понял, в чем дело: комбинезоны оказались чисто льняными.

Дэвидсон стал вспоминать перечисленные Гарвудом потенциальные мишени его странной разрушительной силы: двигатели, предметы из пластика, телевизоры, современные приборы… А как насчет синтетических волокон? Видимо, придется включить в список и их.

Натягивая комбинезон, он нащупал в левом нагрудном кармане что-то плоское и твердое. Одевшись, Дэвидсон извлек находку.

Пластиковая карточка! Майор повертел ее в руках. На удостоверение не похоже. Он увидел свою фамилию, но не нашел ни фотографии, ни отпечатка пальца, ни даже описания примет. Не ключ от двери, не дозиметр, не кодированная информационная карточка. Что же тогда?

Разве что… Он облизнул губы, чувствуя, как по телу бегут мурашки. Двигатели, пластик, телевизоры… Он ошибся: карточка представляла собой именно дозиметр, прибор для измерения «эффекта Гарвуда», что бы этот «эффект» ни представлял собой в действительности…

Майор взял себя в руки. Прежде всего – логика. «Эффект Гарвуда» опасен для пластмасс? Черт-с ними! Еще – для автомобильных двигателей, пистолетов, сигарет и пепельниц. Что между ними общего?

Дэвидсон несколько минут ломал голову, а потом бессильно махнул рукой. У него было маловато информации, чтобы прийти к какому-то выводу. К тому же урчание в животе напоминало, что пора подкрепиться. На пустой желудок плохо думается так, кажется, говаривал его дед? Он подобрал с пола костыли и запрыгал в столовую.

Майор уже был готов к тому, что на завтрак придется довольствоваться орехами и ягодами в кокосовой скорлупе вместо тарелок, но так далеко на «Бэкдроп» еще не зашли. Посуда представляла собой тяжелую керамику, а еда оказалась чисто военной: питательная и сытная, но, мягко говоря, безвкусная. Он быстро поглощал пищу, заранее печалясь, что нельзя будет сигареткой перебить вкус еды. Вернув пустой поднос, он отправился на поиски разгадок.

И немедленно уперся в каменную стену.

– Сожалею, господин майор, но вам сюда нельзя. – Морской пехотинец преградил пленнику путь в гараж.

– Что, запрещено даже взглянуть на собственную машину? – Дэвидсон указал на двойные двери за спиной стража. – Бросьте вы! Какие секреты могут быть в гараже?

– Не могу знать, сэр, – прозвучало в ответ. – Обратитесь за разрешением к полковнику Бидвеллу.

Дэвидсон удрученно покачал головой.

– Придется… Где его искать?

Полковник Бидвелл оказался худым человеком с обветренным лицом, седыми волосами и глазами с вечным прищуром.

– Прошу садиться, майор, – произнес он. – Пришли наниматься на службу?

– В некотором смысле, сэр, – ответил Дэвидсон, с облегчением опускаясь в кресло. – Я подумал, что могу помочь вам в поисках доктора Гарвуда. Если вы еще его не нашли.

– Не нашли, – подтвердил полковник веско. – Но мы уверены, что он находится в районе Шампейна – Эрбаны. Найти его – дело времени.

Дэвидсон машинально полез за сигаретами. На полпути его рука упала на колено.

– Я все равно хотел бы оказать помощь, сэр.

Бидвелл долго смотрел на собеседника молча, потом, вздохнув, ответил:

– Вот что я вам скажу, майор. Примерно час назад мы получили ваше личное дело. Мне в нем не все нравится.

– Сожалею, сэр, – ответил Дэвидсон невозмутимо.

Бидвелл нахмурился.

– Вы чересчур упорны. Когда за что-то ухватитесь, то не отпускаете, пока не изорвете в клочья.

– Мое начальство считает это достоинством, сэр.

– Обычно так оно и бывает. Но только не тогда, когда между вами и разыскиваемым возникает личная связь. Как в данном случае.

Дэвидсон поджал губы.

– Заглянул ли господин полковник в конец личного дела? Туда, где перечислены мои достижения?

– Заглянул, – сказал полковник брезгливо. – Но своего мнения не изменил. К несчастью, решение принято без меня. Раз вы уже здесь, решено не давать вам бездельничать. С этой минуты вы подключаетесь к охоте. С той оговоркой, естественно, что мы не можем вам позволить покинуть «Бэкдроп» до завершения проверки. В комнате 138 вам поставят компьютер. Вы получите доступ ко всему, что нам известно о докторе Гарвуде.

Дэвидсон согласно кивнул. Компьютерный анализ – самый бесконтактный способ выслеживания беглеца, но по эффективности он мог даже превзойти беготню по пересеченной местности.

– Приказание понял, сэр. Могу я получить доступ к наименее секретным секторам задания?

– Зачем? – спросил Бидвелл хмуро.

– Хочу заглянуть в гараж, проверить, как там моя машина. Это первое. К тому же Гарвуд мог оставить там какой-нибудь предмет, который поможет в поисках.

– Машина тщательно осмотрена, – отчеканил Бидвелл. – В ней ровно ничего не нашли.

Дэвидсон молчал, не спуская с полковника глаз. В конце концов тот не выдержал.

– Ваша взяла. – Он взял со стола карточку и что-то на ней чиркнул. – Это чтобы вы от меня отстали: пропуск категории один. Большего не дождетесь.

– Слушаюсь, сэр. – Карточка оказалась картонной, а не пластиковой, как обычно. Майор не удивился. – С вашего разрешения, сэр, я немедленно приступлю к делу.

– Сделайте одолжение. – Бидвелл снова склонился над своими бумагами. – Вы свободны.

– Что это? – недоверчиво спросил Дэвидсон, заглянув под капот машины. Зная об участи сигарет и пистолета, он ожидал увидеть искореженный металл.

– То, что происходит с моторами, – ответил механик, с подозрением глядя на оранжевый комбинезон Дэвидсона.

Дэвидсон опасливо потянулся к головке цилиндров.

– Расплавился, что ли?

– Вот-вот, – подтвердил механик. – Если это все, господин майор, то прошу меня извинить: мне надо работать.

«Понятно… – думал Дэвидсон, хромая по коридору. – «Эффект Гарвуда» на все влияет по-разному. Ничего страшного, просто придется дольше повозиться».

Д-р Джеймс Гарвуд был представителем стремительно исчезающей породы ученых, которые одинаково хорошо ориентируются в теории и в практике. Это делало его трижды опасным. Обладатель степеней по теоретической физике, прикладной физике, электронике, признанный гений в области самых отвлеченных математических теорий и их практического применения, он долго был высокооплачиваемым участником уважаемой научной группы, пока два года назад не присоединился к новому проекту «Бэкдроп». Практически с самого начала у него возникли разногласия с Сандерсом, а три месяца назад доктор внезапно исчез.

Этим практически исчерпывались сведения о деятельности Гарвуда с момента начала работы над Проектом. Дэвидсон чуть не разбил дисплей своего компьютера. И это – доступ ко всей известной информации об опасном ученом?!

Чем занимался Гарвуд после бегства, никто, естественно, не знал, зато файлы содержали исчерпывающие сведения об операции по его розыску. На раннем этапе к делу было подключено ФБР, затем пришлось обратиться в Национальное агентство безопасности и во все разведывательные органы страны. Однако

Гарвуд продолжал успешно скрываться. Вчера на автовокзале в Спрингфилде он допустил первую оплошность.

После трех месяцев поисков доктор наконец попался – и тут же сбежал снова.

Дэвидсон постарался отвлечься от неприятных мыслей. Бидвелл прав: эмоции затуманивают разум. С другой стороны, эмоции эмоциям рознь… Он откинулся в кресле, вытянул под столом раненую ногу и, закрыв глаза, попытался поставить себя на место д-ра Джеймса Гарвуда.

Почему он решил отказаться от работы на Проект? Возможно, ему надоело ссориться с Сандерсом; возможно, «эффект Гарвуда» привел к нервному срыву. А может быть, он говорит правду? Может быть, действительно Проект настолько опасен, что от него лучше держаться подальше?

Одним словом, ученый сбежал и каким-то образом скрывался на протяжении целых трех месяцев. Значит, у него были деньги. Не иначе, помогали друзья или родные.

Дэвидсон открыл глаза и снова застучал по клавишам. Семья? Мимо: все родственники допрошены и находятся под наблюдением. То же самое касалось друзей.

Откуда еще беглец мог взять деньги? Со своих банковских счетов? Понимая, что мысль не нова, Дэвидсон все же ввел соответствующий запрос. Так и есть: данные о снятии крупных сумм перед бегством отсутствуют. А раньше, за год? Тоже нет…

Он услышал скрип двери и обернулся. В кабинет заглянул молодой офицер с майорскими дубовыми листочками на комбинезоне.

– Майор Дэвидсон? Разрешите представиться: майор Лайман, служба безопасности Проекта.

– Рад познакомиться, – сказал Дэвидсон, пожимая ему руку.

– Полковник Бидвелл сообщил мне, что вас подключили к розыску Гарвуда, – продолжил Лайман, глядя через его плечо на компьютерный дисплей. – Как успехи?

– Дело бы шло быстрее, если бы я мог узнать что-то о деятельности Гарвуда. Но я располагаю всего несколькими строчками, а ведь за ними – два года в его жизни, два самых важных года.

– Сочувствую, но ничего не могу поделать. Боюсь, таков приказ полковника. Он, видимо, считает, что информацию о Проекте для вас следует дозировать.

– Разве на «Бэкдроп» вершат дела, о которых никому нельзя знать? – спросил Дэвидсон.

Лайман посуровел.

– На вашем месте я бы воздержался от подобных намеков. Представьте себе, что вас подключили к манхеттенскому проекту и сразу открыли перед вами все карты. Разве такое возможно? То же самое можно сказать и о «Бэкдроп».

– Та же разрушительная сила? – Дэвидсон жестом прервал Лаймана. – Простите, это я, конечно, в фигуральном смысле… Мне известно лишь то, что Гарвуд способен приводить в негодность сигареты и автомобили.

– Я слышал, как вы его назвали, – «ходячая бомба замедленного действия». Мы надеемся, что этот, так сказать, побочный эффект может быть устранен. Очень надеемся!

– Трудно с вами поспорить, – согласился Дэвидсон. Ему было лестно, что невзначай оброненная им метафора стала крылатым выражением. – Думаете, Гарвуд сам поможет разрядить ситуацию, если нам удастся его обнаружить?

Лайман пожал плечами.

– Мне известно одно: я получил приказ найти его и вернуть. Что произойдет дальше, меня не касается: пусть об этом забоятся другие. Мой кабинет под номером 150 здесь неподалеку. Если вам что-нибудь понадобится, дайте знать.

– Благодарю.

Лайман повернулся, чтобы выйти, однако задержался у двери.

– Да, вот еще что: если у вас «зависнет» компьютер, не возитесь с ним сами, лучше обратитесь в ремонтную службу. Они придут и все исправят.

Дэвидсон встрепенулся.

– У вас здесь часто «зависают» компьютеры?

Помявшись, Лайман ответил:

– Случается. Главное, позовите ремонтников. Это их дело – определить, надо ли что-то чинить или, может, лучше заменить блоки.

– Согласен.

Лайман удалился, и Дэвидсон снова повернулся к терминалу. Значит, компьютеры относятся к современному оборудованию, бессильному перед «эффектом Гарвуда»… В связи с этой мыслью появилась другая: он вспомнил, что собирался проверить еще кое-что.

Поиск занял несколько минут. Наконец искомое было получено: перечень неисправностей, начиная с запуска Проекта два года назад. Оставалось его проанализировать.

Спустя час он потянулся в кресле, сжал и разжал онемевшие пальцы. На душе было неспокойно. Рассказ Гарвуда получил полное подтверждение. Ремонтная служба оказалась заваленной устрашающим количеством заявок от офисов и экспериментальных лабораторий на ремонт испорченного оборудования. Чаще всего выходили из строя именно компьютеры, всевозможная электроника, пластмассовые детали. От списка шла кругом голова. Под ударом находились даже строительные конструкции: беспрерывно сыпалась штукатурка, проваливалась крыша. Не вызывало сомнений, что причина всех этих бедствий коренится в пресловутом «эффекте»: с приближением к экспериментальной зоне частота и размах поломок заметно возрастали. Эпицентром представал кабинет самого Гарвуда.