Текст книги "Журнал «Если», 1999 № 06"

Автор книги: Лоис Буджолд

Соавторы: Вячеслав Рыбаков,Тимоти Зан,Владимир Гаков,Брюс Стерлинг,Джерри Пурнелл,Дмитрий Караваев,Александр Ройфе,Сергей Куприянов,Арсений Иванов,Марк Рич
сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 20 страниц)

Взгляд у нее оставался прежним: триумф. Похоже, цена ее совершенно не волновала.

– Гм-м… – Аль Шамлан раздраженно махнул рукой. – Знаете, капитан… Прежде чем подписать с Родой контракт, попросите ее показать деньги. Я очень удивлюсь, узнав, что на счету «Джефферсон корпорейшн» отыщется двести тысяч.

Он оттолкнулся и проплыл через бар к двери в коридор.

– Если что-то пойдет не так, то вы знаете, где меня найти, капитан Кефарт.

Он вышел, сопровождаемый телохранителями. Следом бар покинули Перегрин и другие служащие корпорации.

А я сидел и гадал, во что вляпался на этот раз.

6.

Рода Хендрикс старалась быть приветливой, но это меня очень тревожило – не ее стиль!

Я знал, что она прилетела сюда еще в те времена, когда астероид назывался Кормушкой, а Дэн Дубинка пытался основать на нем независимую колонию. Примерно через год она перебралась жить к нему и очень скоро начала вести все его финансовые дела. Тогда никто и не заикался о такой ерунде, как свобода и демократия. На Кормушке вам предоставляли отличную возможность разбогатеть или быть убитым – и не более того.

Когда в один прекрасный день Дэна Дубинку нашли снаружи без шлема, выяснилось, что Рода – его наследница. А поскольку все равно никто не знал, какого рода сделки Дэн заключал, она заняла его место. И год спустя изобрела корпорацию «Джефферсон».

Каждому живущему на астероиде пришлось купить акции, а Рода много разглагольствовала о суверенных правах и народном правительстве. Чтобы управлять несколькими тысячами «каменных крыс», требовалось немало решительности, но у Роды ее хватило. Идея прижилась.

Но сейчас дела у нее, похоже, шли не блестяще, и это отражалось на ее лице, когда она пыталась улыбаться.

– Значит, мы договорились! – сказала она. – Как Джанет?

– Жена в порядке, дети в порядке, корабль в порядке и я в порядке.

Она стерла с лица фальшивую улыбку.

– Ладно, ближе к делу. Не пересесть ли нам в кабинку?

– Стоит ли? Мне скрывать нечего.

– Поосторожнее, – рявкнул Хорнбайндер.

– И мне он до чертиков надоел, – сообщил я Роде. – Короче, если вам надо запустить груз, давайте действовать.

– Об этом мы еще поговорим. – Она достала из сумочки бумаги. – Сперва займемся контрактом на фрахт.

Контракт явно был составлен заранее. Мне это совершенно не понравилось. Сумма в нем была указана хорошая, и тем не менее…

– Пожалуй, я прислушаюсь к совету аль Шамлана и…

– Ты не посмеешь нарушить слово! – рыкнул Хорнбайндер.

– …и попрошу сперва показать деньги.

– У нас надежный кредит.

– У меня тоже, пока я плачу по счетам. Я не могу платить Барклаю обещаниями.

Я взял кружку и чуть приподнял крышечку, чтобы сделать долгий глоток. Пиво становится паршивым на вкус, если его тянуть через соломинку.

– Да что вы можете потерять? – спросила Рода. – Ладно, наличных у нас не хватит. Зато у нас есть контракт на лед. Десять процентов мы получим сразу, как только представитель «Ллойда» подтвердит, что груз выведен на орбиту. Из этого аванса мы вам и заплатим. У нас есть дейтерий, есть реакционная масса, так какого черта вам еще нужно?

– В вашей радиограмме было сказано: наличные, – напомнил я. – А пока я не получил даже обещанный задаток. Одни лишь бумаги.

– Дела у нас здесь идут тяжело. – Рода кивнула, вспоминая, настолько тяжело они идут. – Не так, как прежде. Все схвачено крупными компаниями. Стоит нам немного вырваться вперед, как выплывают большие акулы и сбивают цены на все, что мы продаем. И вздувают цены на все, что нам нужно. Вроде вашей говядины.

– Конечно, – согласился я. – У меня тоже жесткая конкуренция с крупными торговыми флотами.

– А сейчас у нас есть шанс оставить больших шишек с носом. И получить небольшую прибыль. Уж вы точно не пострадаете. И получите больше, чем ожидали.

Она обвела взглядом стоящих вокруг шахтеров. К нашему разговору прислушивались все.

– Кефарт, нам нужен лишь небольшой рывок, и мы превратим этот астероид в достойное место для жизни. Место для людей, а не клиентов Корпорации!

Она возвысила голос, глаза заблестели. Рода говорила совершенно серьезно, и слушатели одобрительно закивали.

– Вы мне солгали, – заметил я.

– Ну и что с того? Разве вы понесли какой-то ущерб?

Она подтолкнула ко мне контракт.

– Извините, – негромко произнес Далквист, и все головы повернулись к нему. – А почему все совершается в такой спешке?

– Да тебе-то какое дело, черт подери?! – снова рявкнул Хорнбайндер.

– Вам нужны наличные? – спросила Рода. – Ладно, вы их получите.

Она выхватила из поясной сумочки документ и шлепнула его на стол. Шлепок оказался настолько энергичным, что она даже приподнялась на пару футов над стулом. Это могло показаться смешным, не будь она абсолютно серьезной.

– Вот депозитный сертификат на все, что у нас есть – до последнего цента! – крикнула она. – Он вам нужен? Забирайте. Берите все сбережения каждой семьи на Джефферсоне. Выкачайте нас досуха. Сделайте нас нищими! Но только подпишите контракт!

– Потому что, если ты этого не сделаешь, – добавил Хорнбайндер, – твой корабль никогда не взлетит. И не сомневайся, мы сумеем тебя остановить.

– Успокойтесь.

Я попытался расслабиться, но в окружающем меня море лиц не заметил ни одного сочувствующего. Мне расхотелось на них смотреть, поэтому я перевел взгляд на сертификат. Он был подлинным: молекулярные документы Цюрихского банка подделать невозможно. Снабженный печатью «Джефферсон корпорейшн» и всеми полагающимися подписями, он стоил ровно 78500 франков.

То была бы немалая сумма, если бы я владел ей лично. Совсем небольшая по сравнению с закладной на «Рогатку». И сущее ничто в качестве полного достояния целого сообщества.

– Это наш шанс подняться, – услышал я голос Роды. Обращалась она не ко мне. – Теперь МЫ можем обчистить проклятую корпорацию, а не ОНИ нас. И все, что нам нужно – этот фрахт, и тогда мы поставим «Вестингауз» и арабов на то место, которое они заслуживают!

Теперь все в баре вопили.

Ситуация стала совсем паршивой, и выхода из нее я не видел никакого.

– Ладно, – сказал я Роде. – Подпишите этот сертификат, а на остальное напишите мне долговое обязательство. Я разгоню ваш груз…

– Да подписывайте же контракт!

– Подпишу. А вы оформляйте документы.

– Капитан Кефарт, разве это разумно? – поинтересовался Далквист.

– А ты не лезь в это дело, сукин сын! – взорвался Хорнбайндер. – Ты тут вообще никто, голь перекатная. И заткнись, пока я не оторвал тебе башку!

Далквист даже не взглянул на него.

– Двести франков первому, кто его вырубит, – спокойно произнес он, доставая из сумочки и демонстрируя две банкноты.

На секунду воцарилась тишина, потом к Хорни рванулись сразу восемь дюжих шахтеров.

Когда все кончилось, Далквист расстался с тысячей, потому что зрители так и не смогли решить, кто из шахтеров добрался до Хорнбайндера первым.

Даже Рода хохотала, глядя на лежащего в отключке Хорнбайндера. Атмосфера в баре немного изменилась; Хорни никогда не пользовался особой популярностью, а Далквист поставил выпивку для всех. Все остальное, разумеется, осталось прежним. Если я не подпишу контракт, с Джефферсона меня не выпустят.

Рода послала гонца в мэрию готовить документы. Когда тот вернулся, я подписал контракт, а половина присутствующих расписались как свидетели. Далквисту это не понравилось, но в конце концов и он решил стать свидетелем. Так или иначе, но корпорация «Джефферсон» зафрахтовала «Рогатку» на семьсот часов.

Едва я поставил свою подпись, как начались сюрпризы. Я спросил Роду, когда капсула будет готова к разгону.

– На этот счет не волнуйтесь. Когда вам будет нужна капсула, вы ее получите.

– Черт побери! Вы мне всю печенку проели своим контрактом, а теперь…

– Ах, Кефарт, успокойтесь.

– Кажется, вы не понимаете. Вам надо разогнать полмиллиона тонн до шести километров в секунду.

Я достал из кармана калькулятор.

– Шестнадцать тонн дейтерия и одиннадцать тысяч тонн реакционной массы – это вам не чемодан на борт принести. Надо смонтировать систему подачи топлива. Ее же нельзя просто пристегнуть и взлетать…

– Вы получите все, что нужно, – успокоила меня Рода. – Когда настанет время начинать работу, мы дадим вам знать.

7.

Джед разместил нас в уединенной комнатке. Когда туда пришла Джанет, я рассказал ей о том, что сегодня произошло. Она нахмурилась, но упрекать меня ни в чем не стала.

– У нас есть деньги, – сказала она. – Мы выручили неплохую сумму за свои товары, и если они с нами когда-нибудь рассчитаются, то на разгоне груза мы заработаем даже больше, чем рассчитывали. А если они не заплатят… ну и что с того?

– А то, что мы наступили на хвост парочке крупных компаний. Они будут здесь еще долго после того, как Джефферсон закроет лавочку. Извини, Джед, но…

Он потеребил усы.

– И такое может случиться. Я сам подумываю о том, чтобы подружиться с корпорациями. Так, на всякий случай.

– Но что может означать этот спектакль? – спросил Далквист.

– Понятия не имею, – покачал головой Джед. – Рода все распинается о том, какие мы станем богатые. Купим новую печь, еще одну электростанцию, а может, и собственный корабль. Но никто не представляет, как она намерена это сделать.

– А может, вы наткнулись на крупное месторождение? – предположил Далквист. – Скажем, иридия.

– Не представляю, как такое можно утаить, – ответил Джед.

– Слушайте, мистер, если Рода намерена вытащить нас всех из ямы, которую нам выкопали большие корпорации, меня это устраивает. Я не задаю вопросов, когда мне светит прибыль.

Рядом возник один из парнишек Джеда:

– К вам пришли.

Барбара Моррисон Колелла, невысокая курносая и голубоглазая блондинка, очень походила на актрис, играющих в земных телефильмах роли глупеньких блондиночек.

У нее имелся диплом по «семейной экономике», который на Земле, как я догадываюсь, мало что значил. Но здесь это специальность. Чтобы держаться в рамках семейного бюджета, необходимо знать все об устройстве и работе систем жизнеобеспечения, разбираться в ценах, зависящих от орбит и стартовых окон, отлично владеть методами выращивания пищи на голом камне, а заодно иметь представление и об энергосистемах.

Барбара была рада нас видеть, особенно Джанет. Но тут нас ждал сюрприз. Когда она заметила Далквиста, ее улыбка почти погасла.

– Здравствуй, Бак, – сказала она.

– Здравствуй. Что, Бобби, удивлена?

– Нет. Я знала, что ты прилетишь.

– Так вы знакомы? – поинтересовался я.

– Да. – Далквист и бровью не повел. – Как это произошло, Бобби?

Она обвела нас взглядом и указала на Джеда.

– Спроси его. Он знает больше меня.

– Мистер Андерсон? – обратился к нему Далквист.

Судя по тону, он занялся привычным делом и ни секунды не сомневался, что получит ответ. Если Джеду это и не понравилось, то вида он не подал.

– Да очень просто. Джо всегда выглядел нормально после смены…

Далквист взглянул на Барбару. Та кивнула.

– …кроме того последнего вечера. В тот раз он вдрызг напился. И все время бормотал нечто вроде: «Только не так. Должен же быть другой способ».

– Вы поняли, что он имел в виду?

– Нет. Но он постоянно это повторял. А когда окончательно надрался, я попросил двух парней из его смены отвести Джо домой. >

– И что произошло, когда он пришел домой?

– Он не пришел домой, Бак, – ответила Барбара. – Я стала волноваться, потом принялась искать его, где только могла, но так и не нашла. А парни, с которыми он ушел, сказали, что ему по дороге полегчало, и дальше он пошел один.

– Идиоты, – пробормотал Джед. – В таком состоянии вообще нельзя выходить наружу.

– А его нашли снаружи?

– Возле обогатительной фабрики. Шлем валялся рядом. Джо был мертв уже часов пять или шесть. Дознание проводили прямо здесь, за тем самым столом, где сегодня сидел аль Шамлан.

– А кто проводил дознание? – спросил Далквист.

– Рода.

– Ерунда какая-то, – буркнул я.

– Точно. – Джанет это тоже не понравилось. – Барбара, ты не догадываешься, что могли означать слова Джо? Что его беспокоило?

– Та-ак! – Далквист покачал головой. – И это вы называете самоубийством?

– Ну, сами понимаете, – пояснил Джед. – Если человек напивается в стельку, а потом начинает бродить снаружи, то это вполне может быть самоубийство. Хорнбайндер даже сказал, что мы поможем Барбаре, признав это несчастным случаем.

– И был, разумеется, прав, – согласился Далквист, доставая из сумочки бумаги. – Интересно, знал ли он, что все служащие «Хансена», уходя на пенсию, получают в качестве премии оплаченный страховой полис?

– Первый раз слышу, – сказал я.

– И сколько он стоит? – спросила более практичная Джанет.

– Точную сумму я сейчас назвать не могу, – признался Далквист. – Она зависит от состояния трастового счета. Но ее будет вполне достаточно, чтобы Барбара с детьми смогла вернуться на Марс и оплачивать расходы на проживание. А ты хочешь вернуться?

– Не знаю, – ответила Барбара. – Надо подумать. Мы с Джо прилетели сюда, чтобы оказаться подальше от больших компаний.

И я вовсе не обязана любить Роду и ее марионеток из городского совета, чтобы ценить то, что мы получили на Джефферсоне. Независимость тоже имеет свою цену.

– Воистину, – произнес Далквист, но был явно не согласен с Барбарой, и все мы внезапно поняли, что они с ней на эту тему уже спорили. Интересно только, когда?

– А ты бы как поступила, Джанет? – спросила Барбара.

– Нечестный вопрос. – Джанет пожала плечами. – Мы с Роландом приняли решение давным-давно. Но никто из нас не оставался один. – Она коснулась под столом моей руки.

Она верно сказала: мы сделали свой выбор. Нам неоднократно предлагали выкупить «Рогатку», а меня и Джанет нанять в качестве экипажа. Да, мы избавились бы от вечной головной боли с выплатами по закладной, да и жизнь наша практически бы не изменилась – но мы бы уже не принадлежали сами себе. И потому наш экипаж никогда всерьез не рассматривал подобные предложения.

– Ты не обязана оставаться одна, – сказал Далквист.

– Знаю, Бак, – тоскливо отозвалась Барбара. Они долго смотрели друг на друга.

Потом мы сели обедать.

8.

Я торчал в своем кабинетике на корабле. Прошло уже тридцать часов после подписания контракта, а я все еще не знал, какой груз буду разгонять. Вся эта история начала приобретать какой-то дурацкий оттенок.

Джанет решительно отказалась забивать голову всяческими сомнениями. Мы перевели деньги в Марсопорт – и всю казну Джефферсона, и то, что мы выручили за свой груз, – так что Барклай останется доволен. Дейтерия на борту хватит, чтобы добраться до заправочного танкера. Джанет пару раз спросила, чем я обеспокоен, но у меня не было ответа.

Я все еще угрюмо размышлял над этим, когда в дверь постучал Освальд Далквист.

– Присаживайтесь, – сказал я.

Мое предложение, разумеется, было чистой формальностью. При такой гравитации стоять не труднее, чем сидеть.

– Лихо вы тогда справились с Хорни. Кажется, мне прежде не доводилось видеть такое оригинальное решение.

Он слегка растянул губы в улыбке. Его улыбка, пожалуй, тоже не изменилась, но и она теперь не напоминала улыбку бухгалтера.

– Вообще-то, это долгая история, – сказал он. – Как-то давно я летел на большом корабле с колонистами. Рейс был долгим, заняться нечем. Вот я и обнаружил, что почти никто из колонистов не умеет играть в покер.

Мы снова обменялись улыбками.

– Я выиграл так много, что начал беспокоиться – а вдруг меня попросту ограбят? Тогда я нанял одного верзилу, чтобы тот прикрывал мне спину. И точно – вскоре один тип обвинил меня в шулерстве. Тогда я подозвал своего большого друга…

– И?..

– И он крикнул: «Полсотни первому, кто его вырубит!» Сработало великолепно, хотя я, нанимая его, ожидал вовсе не этого…

Мы посмеялись.

– Когда вылетаем, капитан Кефарт?

– Понятия не имею. Полагаю, как только подготовят груз к запуску.

– Возможно, ждать придется долго.

– Как это понимать?

– Я тут поспрашивал… И у меня создалось впечатление, что подготовка к запуску грузовой капсулы даже не начиналась.

– Ерунда какая-то. Что ж, это их дело. А сколько у меня будет пассажиров, когда мы взлетим?

Его легкая улыбка увяла.

– Я сам хотел бы это знать. Вы, наверное, уже догадались, что мы с Джо Колеллой были старыми друзьями. И соперниками из-за одной девушки.

– Да. И до сих пор удивляюсь, почему вы… черт, мы же говорили о них, когда летели сюда. А вы вели себя так, словно никогда о них не слышали.

Он кивнул:

– Хотел сперва убедиться. Я знал лишь, что Джо погиб. Якобы несчастный случай. А он был не из тех, с кем такие случаи происходят. Даже здесь.

– То есть?

– Джо Колелла был одним из самых осторожных людей на свете, и я не посмел обсуждать наши с Барбарой дела до тех пор, пока не узнал подробности ситуации на Джефферсоне. И теперь я начинаю думать, что…

– Пап! Пап! – На вахте в кабине сейчас находилась Пэм, и голос ее прозвучал возбужденно.

– Да, детка?

– Быстрее поднимайся! Мы принимаем сообщение. Да поторопись же!

9.

«SOS, SOS!»

Голос звучал холодно и бесстрастно, как это всегда бывает, когда такие сообщения произносятся всерьез. Я прокручивал сделанную Пэм запись.

«SOS, SOS! Говорит лайнер «Агамемнон» компании «Пегас лайнз», идущий рейсом Земля – Паллада. Наши главные двигатели вышли из строя. Повторяю, наши главные двигатели вышли из строя. Наша скорость относительно Солнца один четыре ноль километров в секунду. Вспомогательный источник энергии отказывает. Главные двигатели не могут быть починены. Масса корабля 54 тысячи тонн. На борту тысяча семьсот пассажиров. SOS, SOS, SOS!»

– Боже милостивый, – пробормотал я. Дети набились в кабину, и мы все слушали, как записанный голос выдает цепочки цифр – вектора, описывающие точные координаты «Агамемнона». Я начал вводить их в компьютер, но Пэм меня остановила.

– Я это уже сделала, папа.

Она нажала клавишу и вывела результат расчетов на экран.

Мы увидели схему нашего участка Солнечной системы, внутренние планеты и обитаемые астероиды, колонки цифр и длинную тонкую линию с точкой на конце, обозначающей «Агамемнон». Мигающие точки поблизости указывали координаты всех кораблей в этом районе.

И мы оказались единственными, кто имел хотя бы шанс перехватить «Агамемнон».

На другом экране появились регистровые данные на «Агамемнон». Ничего хорошего я не увидел. Это оказался огромный старый грузопассажирский корабль, построенный более тридцати лет назад – а в космосе это воистину почтенный возраст. Корабльбыл рассчитан на эффективный срок службы в пятнадцать лет, после чего продан «Пегас лайнз» как отслуживший свое и небезопасный.

Вспомогательным источником энергии на нем служил плутониевый реактор. Если с ним что-то случится, то починить его в космосе не представляется возможным. А без этого реактора не смогут функционировать системы жизнеобеспечения. Я все еще изучал спецификацию, когда засветилась панель интеркома. Местный вызов на частоте диспетчера порта.

– Да, Джед? – отозвался я.

– Ты получил сигнал бедствия?

– Конечно. По моим расчетам, у нас максимум шестьдесят часов на заправку и перехват. Но попытаться я, разумеется, обязан.

– Конечно, капитан. – В разговор вступила Рода. – Я уже послала рабочих к топливному баку. Советую вам проследить за заправкой и убедиться, что все в порядке.

– Обязательно. Но работать им придется чертовски быстро. У «Рогатки», разумеется, нет баков такого объема, который потребуется для спасательной операции.

– И еще одно, капитан, – добавила Рода. – Помните, что вы заключили эксклюзивный контракт с корпорацией «Джефферсон». Все юридические вопросы с «Пегас» мы решим сами. А вы занимайтесь только подготовкой корабля.

– Да, хорошо. Конец связи. – Я щелкнул тумблером записи на коммуникаторе. – «Агамемнон», это грузовой буксир «Рогатка». Я принял ваш сигнал бедствия. Перехват возможен, но я не смогу доставить достаточно топлива и массы для торможения вашего корабля. Я должен буду воспользоваться вашим дейтерием и массой. Повторяю, мы должны переместить ваше топливо и реакционную массу на мой корабль.

Мы не сможем принять на борт ваших пассажиров. Попробуем разделить ваш корабль на две части и затормозить одну из них, пользуясь вашим дейтерием и реакционной массой. У нас стоит модифицированный ионно-ядерный двигатель «Дженерал электрик», модель пятьдесят два. Подготовка к спасательному вылету уже начата. Рекомендую вашему экипажу начать подготовку к перемещению топлива. Конец связи.

Закончив сообщение, я обвел взглядом кабину. Джанет и старших детей на борту не было.

– Пэм, остаешься на вахте. Отправь это сообщение и запиши ответ. Потом можешь начать предстартовую проверку. Закрепи на корабле все, что может сдвинуться при старте. И попробуй послать вызов маме. Бог знает, где она сейчас.

– Конечно, папа.

Вид у нее был очень серьезный, и это меня успокоило. Хэл у нас самый старший, зато Пэм все делает гораздо тщательнее.

Регистр выдал мало сведений об «Агамемноне». Судя по опознавательному изображению корабля, баки для реакционной массы располагались у него снаружи вдоль корпуса, а не в отделяемых емкостях на носу, как у «Рогатки». А это означало, что перед началом торможения нам, возможно, придется перебросить их содержимое к себе.

Это был корабль универсального назначения, поэтому структура его корпуса со стороны носа имела приличный запас прочности. Тормозной импульс моего буксира он выдержит, однако насколько велик этот запас? Если мы собираемся сажать корабль, то при торможении на его нос придется очень большая нагрузка. Не знаю, хватит ли у корпуса «Агамемнона» прочности.

Я понаблюдал за тем, как Пэм разворачивает нашу узконаправленную антенну, собираясь послать сообщение на «Агамемнон». Вид у нее был такой, точно она всю жизнь только этим и занималась. Так оно, пожалуй, и было, но по большей части на тренировках. У меня возникло странное ощущение, что за последние год-два Пэм здорово повзрослела, а мы с Джанет ухитрились этого не заметить.

– Памела, мне нужна дополнительная информация об «Агамемноне». Свяжись с Марсопортом. Запроси у них все данные на корабль. Структурную прочность, какое установлено оборудование для подачи топлива и вообще все, что можно.

– Есть, сэр.

– Хорошо. Я сойду с корабля – проверю, как там топливные баки. Когда получишь ответ, позвони мне, но если с «Агамемнона» больше ничего важного не придет, то занимайся другими делами.

Я направился к выходу.

10.

– Как дела? – спросил Джед, когда я вошел в «Конуру», где меня уже ждал ленч.

– Очень хорошо. Даже чертовски хорошо, если учесть все обстоятельства.

Ребятам с обогатительной фабрики уже приходилось делать топливные баки для «Рогатки», поэтому они знали, что именно мне требуется. Но им еще не доводилось делать баки, способные выдержать ускорение в одну пятую «g».

Когда разгоняешь тяжелый груз, то пара сантиметров – уже солидное ускорение, а нам предстояло взлетать с ускорением в сто раз больше.

– Получил данные из Марсопорта?

– Да, но не все. – Я покачал головой. – Операция становится очень рискованной. Для меня-то опасности почти что нет, но «Агамемнон» рискует всем.

– Тебя ждет Рода. В том кабинете.

– Что-то вид у тебя не очень веселый…

Джед пожал плечами:

– Может, она и права, но все равно это как-то…

– Ты о чем?

– Зайди, сам узнаешь.

Я вошел и увидел Роду в компании лощеного господина с аккуратно подстриженными усиками. Разумеется, я с ним уже встречался прежде: Б. Элтон, эсквайр, представитель «Ллойда» на Джефферсоне. Он ненавидел эту дыру и с нетерпением дожидался перевода.

– Я считаю это неприемлемым, – говорил Элтон, когда я вошел. – И, кстати, мне очень неприятно, что и вы в этом замешаны, капитан Кефарт.

– В чем замешан?

– Мисс Хендрикс требует за спасение корабля тридцать миллионов франков. И десять из них авансом.

Я удивленно свистнул.

– Крупная сумма.

– Корабль стоит горазда больше, – напомнила Рода.

– Если я сумею его посадить. Проблем выше головы… черт, и вообще неизвестно, что от него потом останется.

– А пассажиры? Сколько потеряет «Ллойд», если ему придется выплачивать страховки? А по судебным искам? – Рода вновь хищно ухмыльнулась. – Мы экономим ваши деньги, мистер Элтон.

Я понял, какую цель она преследует.

– Не знаю, как бы это сказать помягче, но… рискуете-то вы моим кораблем.

– Вам хорошо заплатят, – отрезала Рода. – Десять процентов от того, что получим мы.

Этого почти хватит, чтобы рассчитаться по закладной. И сумма будет гораздо больше, чем смогут предложить за спасение владельцы корабля в Марсопорте.

– Нам придется понести крупные расходы, – продолжила Рода. – Топливные баки стоят огромных денег. Кроме того, мы пропустим стартовое окно к Луне.

– Вы, несомненно, заслужили разумную компенсацию, но…

– Никаких «но»! – Улыбка Роды стала торжествующей. – Капитан Кефарт не сможет затормозить корабль без топлива, а все топливо у нас. Но отправится горючее в его топливные баки только тогда, когда вы подпишете со мной контракт, Элтон, и ни секундой раньше.

Элтон взглянул на нее печально и с легким отвращением:

– Это весьма смахивает на дешевый шантаж.

– Дешевый! – Рода вскочила и подошла к двери. – Да что вы знаете о дешевизне, черт вас всех побери! Сколько раз мы слышали от таких, как вы, что слишком большой прибыли не бывает? Так вот, на сей раз все поменялись местами, и теперь МЫ получим большую прибыль. Подумайте об этом.

В баре за дверью кто-то радостно завопил, а другой затянул песню. Я ее уже слышал на Джефферсоне. Пэм говорила, что песня эта очень древняя и она слышала ее в телепередачах, но слова там для Джефферсона очень подходящие. У песни есть припев: «Настанет великий день!» – и все в баре его дружно подхватили.

– Марсопорт никогда не даст вам столько денег, – сказал Элтон.

– Еще как даст. – Рода улыбнулась еще шире, едва не до ушей. – Потому что пока они не заплатят, буксир не взлетит.

– Черта с два! – взорвался я.

– А это не вам решать. Я поручила руководство операцией мистеру Хорнбайндеру. Не волнуйтесь, капитан Кефарт, я обеспечу вам прикрытие. Большие боссы вас не укусят.

– Хорнбайндеру?

– Разумеется. В этом полете у вас будет несколько пассажиров.

– Только не он!

– Конечно же, он. Да и дополнительная помощь вам не помешает…

Как бы не так!

– Мне помощь не нужна.

– Это уже вас не касается. – Рода пожала плечами. – Не забывайте, что вы подписали контракт.

Когда она ушла, зашел Джед с пивом для меня с крепким пойлом для Элтона. В баре продолжали распевать и вопить.

– По-вашему, это честно? – спросил его Элтон.

Джед пожал плечами:

– Да какая разница, что я думаю? Или что думает Ролло. Рода Хендрикс – женщина решительная и упорная.

– Если вы выкинете этот контракт, то обещаю, что никаких последствий у вас не будет, – сказал мне Элтон. – Более того, мы сможем выплатить отличные премиальные, в разумных пределах, конечно…

– Забудьте об этом. – Я взял у Джеда кружку с пивом и одним махом ее осушил. Монтаж топливного бака – работа тяжелая, и теперь я мог запросто влить в себя еще кружки три. – Вы лучше послушайте, как они вопят. Думаете, мне очень хочется, чтобы они на меня разозлились? Для них эта ситуация представляется концом всех их проблем.

– Возможно, так оно и есть, – подтвердил Джед. – Если мы сможем инвестировать пару миллионов, то превратим Джефферсон в весьма уютное местечко.

Элтон не разделял его оптимизма:

– «Ллойд» не намерен субсидировать колонии, которые не способны заработать себе на жизнь…

– Ну и что с того? – оборвал я его. – У Роды есть дейтерий, а ни у кого больше нет достаточного запаса.

– Осталось меньше сорока часов, – напомнил ему Джед. – Я бы на вашем месте связался со своим боссом.

– Да. – К Элтону вернулась прежняя лощеность, но глаза остались прищуренными. – Именно так я и поступлю.

11.

Бак запустили, пристегнув к нему твердотопливные ускорители, обеспечившие минимальный импульс для выхода на низкую орбиту. Там мне предстояло его поймать и пристыковать к кораблю. У нас оставалось в запасе несколько часов до старта, и я неторопливо уравнял скорости, состыковался с баком и вышел вместе с Хэлом наружу – проверить, все ли соединения подключились правильно.

Несмотря на мои протесты, Хорнбайндер и два его приятеля полетели с нами. Они тоже хотели выйти и помочь с проверкой, но я категорически запретил. От тех, кто ковыряется в грязи, нам помощь не нужна. Пока я занимался инспекцией, Джанет и Пэм увели их на кухню пить кофе.

«Рогатка», в сущности, представляет из себя прочный пустотелый цилиндр с двигателями на одном конце и захватами на другом. Жилые помещения кольцами охватывают трубу снаружи. Запас дейтерия и реакционной массы в контейнерах тоже крепится снаружи, но резервы для крупных операций на корпусе располагать уже негде. Поэтому для нас изготавливают специальный топливный бак, закрепляемый на носу. При разгоне реакционную массу подают через центральную трубу.

Разгоняемый груз крепится спереди перед топливным баком. В этом рейсе груза у нас не будет, но когда мы состыкуемся с «Агамемноном», он займет место грузовой капсулы. План, во всяком случае, был именно таков. Разделить корабль в космосе пополам – операция, мягко говоря, нестандартная.

Началась тщательная проверка всего – и линий подвода дейтерия, и системы подачи реакционной массы в испарители на корме. Времени на все ушло немало, пока мы не убедились, что все работает. Шахтеры, прибывшие вместе с баком и жаждущие помочь с его установкой, нервно переругивались. Наконец я сказал, что удовлетворен и они могут возвращаться.

Я все ждал вызова от Джанет, но лишь перед самым возвращением шахтеров услышал ее голос на открытой частоте:

– Ролло, боюсь, что ребятам, которых нам одолжила Рода, придется вернуться вместе с остальными.

– Что? – Кто-то из шахтеров повернулся в седле скутера.

– А в чем дело, Джанет?

– Похоже, у мистера Хорнбайндера и его друзей возникли очень серьезные проблемы с желудком. Возможны осложнения. Думаю, им нужно как можно скорее повидаться с доктором Стюартом.

– Черт побери! Роде это не понравится, – буркнул десятник шахтеров, но все же направил свой скутер к шлюзу «Рогатки».

Пэм помогла ему вывести всю троицу и проследила, чтобы все пристегнулись.

– Быстрее! – рявкнул Хорнбайндер. – Шевелись же!

– Конечно, Хорни, – с некоторым удивлением в голосе отозвался десятник и врубил двигатель.

Работая на полную мощность, тот мог обеспечить ускорение в одну двадцатую «g». Скутер не имел замкнутого корпуса и представлял из себя просто небольшую химическую ракету, прикрепленную к раме с седлами. Ездили на нем в скафандрах.

– Да быстрее же, черт тебя подери! – Будь вокруг воздух, Хорнбайндера запросто услышали бы за милю. – Гони свой долбаный катафалк на всю катушку!

Я вернулся на корабль и добрался до кабины, где меня встретила улыбающаяся Джанет.

– Просто поразительно, на что способна каломель, – сообщила она.