Текст книги "Все из-за Люси (ЛП)"
Автор книги: Лиза Свеллоу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)
Устроив голову у него не груди, я слушаю медленные и мерные удары его сердца.
– Зато у нас было бы больше трех «дней бабочки».
Эван приближает мое лицо к своему и трется носом о мою щеку.
– Я лгал. Трех дней с тобой недостаточно.
– Это хорошо.
Его прохладные губы согреваются, как только соприкасаются с моими сперва в нежном, но затем все более неистовом поцелуе. Поцелуй того, кто позабыл вкус твоих губ. Мы переплетаемся на скамейке, и жар объятий стирает обжигающий холод с наших лиц. Мое тело как обычно пылает и трепещет. Все, что я сдерживала в эти дни, рвется наружу. Переполняющее меня желание усиливается эмоциями, которые мы недавно пережили. Когда он отстраняется и проводит ладонью по моему лицу, в его глазах пылает та же страсть.
– Я говорил это раньше и скажу еще раз: Несс, ты великолепна.
В памяти тут же всплывают его слова. Он просопел их мне на ухо, пока мы, крепко обнявшись, лежали на моей кровати. Всполохи образов заставляют меня покраснеть, и по его взгляду я понимаю, что он выразился так неслучайно.
Плутовская улыбка, выраженная в едва дрогнувшем уголке рта, исчезает, когда он вовлекает меня в поцелуй.
Позже, когда мы вваливаемся через дверь обратно в мой дом, зимний воздух грозит скорым снегом. Я направляюсь к стоящей в углу газовой горелке и зажигаю ее. Эван дует на руки, а я тру свои о бедра. Зимой на севере недостаточно шерстяных свитеров, нужен обогреватель. Само собой, дома грязно, на кухне полно посуды, шкафчики пусты. Я вынуждена отправить Эвана за молоком в магазин на углу, но он возвращается с бутылкой вина. Мы отказываемся от чая и устраиваемся вдвоем на диване. Сейчас субботний вечер, а значит, Эбби с толпой вернется домой примерно в 2 часа ночи. А до этого момента мы можем наслаждаться спокойствием. Лишь потрескивание газовой горелки да негромкое дыхание Эвана окружают меня.
Я отпиваю вино и ставлю бокал на кофейный столик.
– Спасибо за сегодня, – говорю я.
Я откидываюсь назад и прислоняюсь к Эвану, обернув его руки вокруг своей талии и накрыв их своими руками. Он зарывается лицом в мои волосы и вздыхает.
– С тобой так хорошо, Несс.
Я не могу сказать ему, как потрясающе просто быть в его объятиях и как сильно физическое притяжение, отправившее меня прямиком к нему в постель много недель назад. А теперь я охвачена новой связью. Так быстро. Я в тайне надеюсь, что та душераздирающая любовь, которую он испытывает к своей сестре, оставила место другим людям. Возможно, всего один день для меня. Не в состоянии найти слов, я поворачиваюсь к нему лицом и кладу руки ему на грудь. Тепло его мускулов побуждает меня прильнуть к нему еще сильнее и поцеловать в шею. Эван нежно перебирает пальцами мои волосы.
– С тобой я чувствую себя спокойно и безопасно, – произносит он. – С той, что наконец-то все поняла и не осудила.
Прошлое не должно вторгаться, только не сейчас, не в этот момент.
– Тебе нужно было выговориться, – произношу я и целую его в шею. – К тому же, я осудила тебя.
– Ты меня не знала. Или не понимала. А мне это и не было нужно.
Поцелуй в шею не срабатывает, так что я прокладываю дорожку из легких поцелуев к его уху и по лицу.
– Спасибо тебе.
– За что?
– За то, что со мной ты настоящий Эван.
– Я ищу его. Он потерялся несколько лет назад.
Я не хочу, чтобы он говорил об этом, тянул себя обратно к Люси и к своей боли, поэтому накрываю его рот своим. Он все понимает, зарывается пальцами мне в волосы и целует. Его холодные руки проникают под мой джемпер, и я резко отскакиваю.
– Холодно.
Эван смеется и шепчет:
– О нет, ты чрезвычайно горяча.
Я картинно закатываю глаза.
– Ох, да брось…
Его карие глаза останавливаются на мне, и я вижу того Эвана. Вижу эмоции, к которым он стремится, и вожделение, которого не желает.
– О да, очень горяча.
И он целует меня, раздвигая языком мои губы и пробуя меня на вкус. Мы сплетаемся в тесных объятиях, как люди, не желающие расставаться и отчаянно цепляющиеся друг за друга в этом мире. Страстное желание, что я испытывала с момента его возвращения, еще до Люси, разрастается внутри, и я прижимаю его к себе. Я запускаю холодные пальцы под его рубашку, и он, даже не вздрогнув, проделывает со мной то же самое. Пока он водит пальцами по моему боку, щекоча и одновременно возбуждая меня, они согреваются. Обхватив ладонями мою грудь, он проникает руками под мой лифчик. Я резко подаюсь вперед, изгибаясь в спине, пока он нежно поглаживает мои соски, зажав их между большим и указательным пальцами. Я задерживаю дыхание и подавляю стоны, он убирает руки и скользит ладонями вверх по моим бедрам.
– Я, должно быть, свихнулся, раз говорю об этом, Несс, но я хочу утащить тебя наверх и вытворять с тобой возмутительные вещи.
Я смеюсь над его фальшивой педантичностью и прислоняюсь головой к его лбу, его ресницы щекочут мою щеку.
– Что? Даже поэзии не будет?
Можно подумать, я упущу шанс затащить этого нового Эвана в свою постель. Он стал для меня чем-то бо́льшим, нежели просто сексуальным парнем, на котором я сидела верхом несколько недель назад. В тот момент мы обнажили свои тела раньше, чем свои души. Теперь мы связаны глубже, и тяга к нему намного сильнее и куда более насущна.
Есть что-то неудобное в том, чтобы вести парня в спальню, зная о его обстоятельствах. Это точное отражение прошлого раза, что мы были здесь, только вдали от всего мира. Я едва прохожу сквозь дверной проем, когда Эван пинком захлопывает дверь, разворачивает меня и прижимает к деревянной поверхности. Мое тело уже горит от желания, когда его губы накрывают мои и язык вторгается в мой рот. Я хватаю его за руки, скользящие вверх по моему телу, и переплетаю наши пальцы.
Он отстраняется и пытается отыскать мой взгляд в тусклом свете.
– Все хорошо?
– Ты меня удивляешь.
Эван отступает, отпуская мою талию, и я хватаюсь за стену, чтобы не упасть.
– Прости…
– Нет-нет, все замечательно…
На его губах медленно возникает фирменная улыбка.
– Оу, ну в этом случае…
В его взгляде проскальзывает что-то первобытное, и по моим плечам пробегает дрожь. Резко прижав меня к двери, легкими касаниями он начинает скользить по моей коже пальцами.
– Я не слишком нетерпелив? Хочешь, приторможу?
Моя кожа пылает там, где он касался меня, соски твердеют от наслаждения еще до того, как он дотрагивается до них. Я хватаю Эвана за волосы и притягиваю к себе, прижимаясь ртом к его губам и одновременно залезая под его рубашку, чтобы ощутить узловатые мышцы на его спине.
Эван прерывает поцелуй и отстраняет голову.
– Я постараюсь замедлиться.
Медленно облизав губы, я наслаждаюсь эффектом, оказанным на дыхание Эвана, и тем фактом, что он снова начинает целовать меня. Из его горла вырывается стон, и я слегка улыбаюсь в момент, когда его губы прижимаются к моим. Припечатанная к двери его бедрами, я высвобождаю руки и расстегиваю ширинку на его джинсах. Его напряженный член упирается в ткань, и я, дразня, пробегаю пальчиками вверх и вниз по грубому материалу джинс, сдерживающего его. Эван делает резкий вдох, и я освобождаю его от джинс, продолжая поглаживать.
В ответ он ловко расстегивает мои джинсы и запускает руку под ткань моих трусиков. Ошеломленная, я издаю стон прямо ему в губы.
– Не уверен, что смогу сдержаться, я мечтал об этом все эти дни, – произносит он, щекоча дыханием мое ухо.
Меня забавляет скорость, с которой мы раздеваем друг друга. Одежда кучей разбросана по комнате, когда мы, уже избавившись от кофт и нижнего белья, стаскиваем с себя джинсы. Эван прижимает меня к кровати, я хватаюсь за его мощные бицепсы и тяну его на себя. Обжигающая дрожь его тела лишь усиливает желание.
Опираясь на локти, Эван опускает взгляд, волосы спадают ему на лицо. Я думаю, что он хочет что-то сказать, но он не произносит ни слова. Вместо этого он наклоняется и начинает покрывать мое лицо и шею невесомыми поцелуями. Затем поцелуи переходят на мою грудь. Я обвиваю ногами его бедра, и он останавливается, нежно отстраняясь.
– Постой.
Рвется блестящая упаковка презерватива, и я изгибаюсь в ожидании. Но он не входит в меня. Вместо этого он сосредотачивает внимание на моей груди. Пока он целует каждый доступный дюйм моей кожи, меня трясет от желания ощутить его в себе. И вот наконец он входит в меня. Сделав это, он останавливается и опускает на меня взгляд. Наши сердца бьются в унисон, он наклоняется и чмокает меня в нос.
– Я был неправ: ты не просто горяча, – говорит он. – Ты чертовски восхитительна!
Чувствовать Эвана внутри себя – невыносимое удовольствие. Я обхватываю его голову и целую до тех пор, пока наши зубы не сталкиваются друг с другом, а в груди не остается воздуха, и пока я делаю это, желание подпитывается возбуждающими движениями внутри меня.
После Эван склоняется ко мне, поддерживая себя одной рукой, и я вижу, как сияет его лицо в тусклом вечернем свете. Я отбрасываю с него влажные волосы, и он целует меня.
– Ты права. Я хотел бы, чтобы каждый день был подобен этому.
Я игриво прикусываю его руку.
– А я говорила.
Он ложится, обвивает меня руками и крепко прижимает к себе, наши обнаженные тела соединяются. Я натягиваю одеяло до подбородка, наслаждаясь исходящим от него теплом.
– Знаешь, мне кажется, что слух о том, что студенты неразборчивы, – полная чушь.
– Серьезно? И давно ты изменила мнение по этому поводу? – В его голосе слышится сомнение.
– С приходом зимы. Они хотят выжить. И из-за адского холода вынуждены жаться друг к другу, чтобы согреться. Если они быстро не найдут партнера, других может и не остаться.
Эван фыркает.
– Да, это точно. И я готов согревать тебя в твоей постели в любое время.
В ожидании момента, когда умиротворение ночи будет разрушено появлением Эбби, мы лежим в тишине, не произнося ни слова. Даже если нам отпущено всего несколько дней. Остальной мир подождет.
ГЛАВА 21
ВЕСНА
ЭВАН
Несс меняет все. И я не желаю ее отпускать.
Всякий раз, как мы оказываемся в ее спальне, я ловлю взглядом ноутбук, и заставка на нем насмехается надо мной. Она недавно поменяла ее, и теперь на экране пестрят фотографии из всех уголков мира. Несколько дней я не могу игнорировать тот факт, что она скоро уедет, и становлюсь раздражительным. Несс не понимает из-за чего, а я не могу сказать ей, как сильно нуждаюсь в ней. Она только что избавилась от контроля, видит бог, я знаю, каково это. Я не имею ни малейшего права вмешиваться в ее мечты. Когда она пытается рассказать мне о своих планах, я поспешно меняю тему. Несс не глупа, скоро она обо всем догадается.
Хватка Люси больше не душит меня. Я держал слово, возвращаться в Ланкастер каждые выходные, а она держала свое. Помог и новый психиатр, новая лекарственная диета и ее соблюдение. Я не обманываю себя тем, что все позади, что все в порядке, однако это самый долгий период стабильности из всех предыдущих.
После Рождества Люси поступит в колледж, чтобы воплотить в жизнь мечту о фотографии. В этом ей поможет творческая натура. И она заживет своей жизнью.
Я же провалил большую часть экзаменов за первый семестр. Что неудивительно, ведь кризисы и визиты домой отняли у меня время. А в промежутке я заполнял свою жизнь Несс в большем количестве, нежели следовало бы. Так что я неохотно повторяю лекции, делая вид, что моя жизнь ничуть не изменилась. Несс же утверждает, что она идет полным ходом, но я не могу не обижаться на нее.
***
День рождения Несс. Она, как обычно, в своем репертуаре – не хочет суматохи. Эбби же планирует закатить шумное празднование вне дома, и я думаю, что она совершенно не знает свою подругу. Несс по-прежнему избегает общества студентов, дни, когда мне удается вытащить ее с собой на вечеринку, чересчур редки. Она отказывается идти со мной гулять, если поблизости бывают студенты. Конечно, в Лидсе полным-полно других мест, в которых можно зависнуть, и это, полагаю, спасает нас от постоянных посиделок наедине, но все же время от времени мне все равно хочется, чтобы она влилась в компанию моих друзей. Они считают ее снобкой, а я не осмеливаюсь сказать ей об этом.
Несс удается отмазаться от грандиозных планов Эбби, и я бронирую столик на двоих в одном приятном местечке. Мы много раз бывали в индийских ресторанах из-за взаимной любви к индийской кухне, так что я заказал первоклассной еды в ресторане вдали от студгородка.
Несс сбегает по ступенькам крыльца. Она одета по-вечернему, я тоже выбрал самую лучшую из своих рубашек, которая не была бы чересчур. Когда она появляется – в зеленом платье до колена и с вырезом, слишком низким для того, чтобы сохранять душевное спокойствие, – я извиняюсь за свою неудавшуюся попытку приодеться.
Притянув меня к себе и сжав руками мою задницу, она прихватывает зубами мочку моего уха.
– Я думаю, эта рубашка делает тебя невероятно сексуальным. Кажется, это ее я стянула с тебя в нашу первую ночь?
Я тяну на себя ее бедра и опускаю руки на ее попку.
– А ну-ка прекрати, или мы так и не выберемся из дома.
Несс хихикает и убирает мои руки.
– Я голодна, поехали.
***
По вечерам солнце светит дольше, поэтому мы выезжаем из дома засветло. Весна постепенно сменяется летом, вечера становятся теплее. Лето. Время отъезда Несс.
Ресторан обставлен со вкусом, персонал одет в идеально сочетающуюся униформу. Все сверкает, и рисунки на стенах не идут ни в какое сравнение с фотографиями в наших обычных забегаловках. Красно-золотые оттенки сияют в ярком свете. Мне внезапно начинает казаться, что моя одежда не соответствует обстановке.
– Я непременно побываю в этой стране, – произносит Несс посреди трапезы, смотря на фотографии на стенах. – Индия великолепна.
Пища застревает в горле. Может, и к лучшему, так как мне не хочется портить вечер разговорами о ее планах.
– У меня для тебя подарок. – Я достаю обернутую в подарочную упаковку коробку, чтобы отвлечь ее.
– Я же просила: никаких подарков.
– Все так говорят.
Она скрещивает на груди руки.
– Я серьезно.
– Сам виноват. Купил тебе кое-что.
Несс аккуратно разворачивает маленькую коробочку и медленно достает брошь из внутренней обивки. Крошечная серебряная бабочка с аккуратными филигранными крылышками. Пока Несс пялится на брошь, наступает один из тех неловких моментов, когда не можешь понять, нравится твой подарок человеку или нет.
– Эван, она прекрасна. – Она перегибается через стол и целует меня. Я чувствую вкус Несс даже сквозь специи на ее губах.
– Я знаю, ты не любишь украшения, но мне захотелось купить тебе что-то, что напоминало бы обо мне.
– И о наших «днях бабочки»? – Она улыбается, прикалывая брошку к своему платью.
Я беру оберточную бумагу и, даже не смотря на Несс, начинаю складывать ее, придавая ей квадратную форму по аккуратным линиям.
– Что такое? – спрашивает она.
– Дни бабочки.
Несс хмурит брови:
– Не понимаю, о чем ты?
С тех пор, как я сел, живот не переставая крутит. Не понимаю, зачем я предложил поужинать, если всякий раз, как я подумаю об этом, мне становится нехорошо. Но я не хочу молчать, создавая неловкость между нами. Если после ее отъезда моему сердцу суждено будет иссохнуть, то где гарантии, что я смогу держаться? Я откладываю вилку.
– Ты уже купила билеты на самолет?
Руки Несс зависают над бокалом с вином, не дав ей сделать глоток.
– Еще нет.
– Все еще хочешь уехать?
Ее глаза расширяются, заметив на моем лице то, что я так старательно скрываю. И я понимаю, что уж лучше бы скрывал дальше, нежели услышал это:
– Ты же знаешь, что да.
Я мну руками лежащую на коленях салфетку. Не порти вечер. Не порти день ее рождения. Не доводи ее до слез.
***
НЕСС
Я дотрагиваюсь до приколотой к платью брошки, холодный металл обжигает разгоряченную кожу. Подаренная брошь так много говорит об Эване. Об Эване, который цитирует стихи и притворяется саркастичным из боязни показаться неискренним. О парне, который порой смотрит на меня так, словно я могу разбиться.
Мы встречаемся пять месяцев, а я чувствую себя так, словно Эван всегда был в моей жизни. Рядом с ним испытываешь такую расслабляющую легкость: он живет своей жизнью, а я своей. Никто из нас не требует от другого слишком многого. Мы уважаем границы друг друга. Мы не видимся каждый день, но нам это и не нужно. Расстояние вдоха между нами – этот крохотный промежуток – прекрасно, и по сравнению с всепоглощающими отношениями, которые я вижу вокруг себя, наши отношения сбалансированы. Доверие и комфорт – вот, что соединяет нас, когда мы не рядом. Когда я сравниваю это с саморазрушительной и всеобъемлющей потребностью во внимании некоторых, то понимаю, что мы все делаем правильно. В большинстве. Кроме одного.
Эван никогда не говорил, что любит меня.
В последнее время Эван удивляет меня: он то холоден со мной, то чрезмерно страстен, в то время как оригинал, то есть настоящий Эван, скрывается где-то в глубине. Я спросила о Люси, но с ней все в порядке, и теперь я волнуюсь. Тот факт, что он никогда не признавался мне в любви, впервые начинает грызть меня изнутри.
Есть одна вещь, которая, как мне кажется, могла послужить причиной резкой смены его настроения, и я подозреваю, что она вот-вот ударит по нам. Я знала, что этот разговор неизбежен, и вот он настал. Эван столько раз прерывал меня, стоило всплыть теме моего годичного путешествия. И каждый раз, когда мы приходили в мою спальню, он закрывал ноутбук, скрывая фотографии экзотических мест на заставке.
– Мы наконец поговорим об этом? – спрашиваю его я.
– Может, позже. – Он фокусируется на еде, размазывая рис по тарелке.
– Я хочу поговорить об этом сейчас, не желаю ужинать под нависшей над нами тучей.
Эван берет напиток.
– Хорошо.
– Тогда спроси меня. Спроси о моих планах.
Эван стряхивает челку с глаз.
– Когда ты уезжаешь?
– Скорее всего в июне. Я почти накопила нужную сумму, так что скоро закажу билеты. – Эван, вздыхая, сжимает бокал. – Почему тебя это так удивляет?
– В последнее время ты не рассказывала о своих планах. Я и подумать не мог, что ты уезжаешь так скоро.
Я убираю салфетку с коленей и кладу ее на стол.
– Ты не хотел говорить о моих планах.
– Не хотел. – Эван кладет вилку. – Потому что не хочу, чтобы ты уезжала.
Сердце начинает биться чаще в предвкушении надвигающегося разговора. Вау, умеет же он выбрать момент.
– Я вернусь.
– Я знаю, но ведь ты уезжаешь на год.
Он сказал, что не хочет, чтобы я уезжала. Слова, которые я мечтала услышать, но в то же время отчаянно не желала слышать. Желание остаться с Эваном в последние несколько недель гравитацией тянуло меня вниз, увлекая все дальше от моего решения. Остаться с Эваном, который был рядом, который затронул мою жизнь, заполнил пустоту и завладел моим миром. Но так и не отдал мне последнюю частичку себя.
– Зачем? – спрашиваю я, вынуждая его сказать больше. Быть может, сегодня он расскажет мне…
Он трет бровь.
– Потому что хочу, чтобы ты была здесь. Со мной. Наверное, это эгоистично…
Потянувшись через стол, я дотрагиваюсь до его руки. На этот раз его пальцы не переплетаются с моими. По моей спине пробегают холодные мурашки.
– Нам следует поговорить об этом.
– Да. – Эван высвобождает руку из моей руки, берет вилку и возвращается к еде.
Моя рука остается на столе, и через меня проходят леденящие волны. Мы откладывали это слишком долго, обманывая себя тем, что такой жизни достаточно для наших отношений. Отпуская прошлое и живя каждый день. Но в любой момент может наступить будущее, и оно уже не за горами.
***
Эван молчит всю дорогу до машины. Вечер прохладный и соответствует настроению. Я тру ладонями предплечья. Мой оптимизм относительно того, что весенний вечер будет теплым, не оправдался. В ответ, Эван кладет руку мне на плечо и прижимает к себе. Моя голова утопает на его груди, надеюсь, он не собирается отпускать меня. Атмосфера ресторана угробила вечер, и теперь настало время прояснить все на открытом воздухе. В противном случае невысказанное будет гложить нас все оставшиеся недели.
– Мы можем поговорить об этом? – спрашиваю я, останавливаясь.
Рука Эвана напрягается.
– Я уже сказал тебе, я не хочу, чтобы ты уезжала. Это эгоистично. И мне не следовало ничего говорить, забудь.
Высвободившись из его объятий, я поворачиваюсь к нему.
– Почему ты не хочешь, чтобы я уезжала?
– Потому что ты важная часть моей жизни. И я не могу представить, каково это – не видеть тебя так долго.
Он не говорит то, чего хочет. Я иду вперед, подхожу к его машине, прислоняюсь к двери и жду.
Он догоняет меня в несколько шагов.
– Разве это не глупо, Несс? После стольких дней, что мы провели вместе? – Руки Эвана погружены в карманы, губы поджаты, и мне следует сделать что-нибудь, что пробудит улыбку в его глазах.
– Что я значу для тебя, Эван?
– Многое.
Я прикусываю губу изнутри, зная, что Эван все еще держит свои эмоции под запретом, но он больше не должен этого делать. Не сейчас.
– Многое?
Эван поворачивается ко мне, достает руку из кармана и тянется к моему лицу. Его большой палец касается моей щеки.
– У каждого своя причина просыпаться по утрам, моя причина – ты.
Я отворачиваю голову, сжав зубы, чтобы не сказать то, что хочу. Я заставляла себя молчать месяцами, потому что эти слова были так необходимы.
– Ты никогда не говорил, что любишь меня.
Эван отдергивает руку и отступает. При взгляде на его лицо холодок, бегущий по венам, возвращается.
– Мне нужно было сказать тебе это? Сказать «я люблю тебя»?
Его удивление выбивает меня из колеи.
– Нет, если ты этого не чувствуешь.
Эван запускает руку в волосы и стоит так в течение нескольких минут.
– Я всегда считал тебя человеком, который равнодушен к пустым словам. На День святого Валентина ты запретила мне покупать открытку из-за потребительского отношения к празднику.
– Нет. Я сказала, что люди не должны рассказывать друг другу о своих чувствах только раз в году. И если они так не думают, то все это пустая болтовня.
Эван вздыхает.
– Пусть так. Но ты все равно несправедлива.
Чем дольше он избегал слов, которых я так ждала, тем тяжелее оседал ужин в моем желудке.
– Я миллион раз говорил множество других вещей. Например, что ты центр моего мира, моя опора. Человек, который держит мое сердце, в то время как другие просто держали меня за руку. Ты видишь самые темные уголки моей души, и ты единственная, кому я позволяю это. – Эван хватает меня за руку и притягивает ее к себе. – Сколько раз ты ощущала стук моего сердца, бьющегося только ради тебя, рядом с собой?
Его сердце бьется о мою ладонь сквозь рубашку, на лбу появляется глубокая складка. Он печален, и самые темные уголки его души, о которых он только что упоминал, отражаются в его взгляде.
– Все время, – хрипло говорю я.
– Тогда зачем мы затеяли этот разговор? Люди все время говорят «я люблю тебя», но это ничего не значит. Они просто бросают слова на ветер. И лгут. Любовь не зависит от количества «я люблю тебя», она зависит от того, как сильно ты стараешься доказать, что это правда. И ты очень удивила меня своим вопросом.
Я освобождаю руку и отхожу назад. Нежеланные слезы льются по моим щекам, и мурашки бегут по рукам все сильнее. Всего одно упоминание о моем отъезде – и вечер превратился в дерьмо.
– Отвези меня домой, пожалуйста.
Эван смотрит на меня так, словно я обвинила его в измене.
– А ты? Не скажешь, что любишь меня?
– Нет.
Ключи Эвана позвякивают в руках, пока он колеблется, карие глаза устремлены прямо на мою скрытую боль.
Он едва заметно качает головой и резко устремляется к водительской двери. Тишина, царящая в машине по дороге домой, сопровождается гулом мотора и вылетающим из кондиционера воздухом. Больше говорить не о чем.
ГЛАВА 22
НЕСС
Патовая ситуация, в которой мы оказались, затягивается на несколько дней. Эван отказывается поговорить со мной на обратном пути, и я прошу его уехать, когда мы подъезжаем к моему дому. Мне достается быстрый поцелуй в щеку, после чего он уезжает. Его слова стучат в голове. Его заявление, что он не станет опускаться до романтических клише, душит мои эмоции. Каждый день Эван показывает мне свои чувства, а теперь отказывается говорить, что любит меня. Разве это неестественно – признаться в любви человеку после стольких месяцев? Хотя бы раз.
Затем я начинаю злиться, потому что он заставляет меня чувствовать себя так, словно я пытаюсь заставить его жениться, произнести слова, которые свяжут нас на веки-вечные. Я содрогаюсь от этой мысли.
Меня медленно разъедает догадка, что он и не хотел признаваться мне в любви, и именно по этой причине я не призналась в любви ему. Потому что крохотная часть меня хотела воспользоваться этими словами как оправданием, чтобы не уезжать.
Впервые за несколько месяцев меня начинают гложить сомнения по поводу наших отношений.
Следующие несколько дней мои смены не совпадают с его расписанием, затем наступают выходные, и он уезжает в Ланкастер. Эван уже не ездит туда так часто, как раньше, всего раз в месяц. В этот раз я рассчитывала, что он откажется от своей поездки, чтобы разобраться с нашей неразрешенной проблемой. Люси снова встает между нами, и я гоню отчаяние прочь. Его близняшка. Сестра, страдающая от продолжительной болезни. Конечно, его тяга к ней в разы больше. Мы переписываемся, но не разговариваем, и тяжесть происходящего душит меня.
Эбби сидит в гостиной, закинув на кофейный столик ноги в огромных носках. В руках она баюкает кружку, из которой пьет кофе во время просмотра телевизора.
– Эвана сегодня не будет? – спрашивает она.
– Не будет, он в Ланкастере.
– И на этой неделе Эвана тоже не будет? – Она обращает ко мне сосредоточенное лицо. – Все в порядке?
– Да.
– Эм. Я тебе не верю. Вид у тебя уж больно несчастный.
Эбби преодолела гедонистическую стадию11 и теперь плотно закрепилась на стадии «я близка к отчислению, начну учиться». Возможно, существование моей птицефабрики показало ей, к чему не стоит стремиться. Но что бы ни послужило причиной, сейчас нам намного лучше друг с другом. Почти так же, как до универа. Она встречается с другим парнем со своего факультета, Кайлом. Кайл более спокойный и по-настоящему приятный. Он кардинально отличается от ее предыдущих бойфрендов. И что особенно странно, она не воспринимает эти отношения слишком серьезно. Что отчасти даже иронично, учитывая страдания, которые я испытываю в связи со своими отношениями.
– Все в порядке. – Я ставлю кружку.
– Он злится из-за твоего отъезда?
– Он сказал, что не хочет, чтобы я уезжала.
Эбби кивает, двигая плечами как мудрая женщина.
– Разве можно винить его в этом? У вас ведь все было прекрасно.
– Но я должна уехать. Должна сделать это. Ради себя. – Слова прозвучали резче, чем хотелось бы.
Она вскидывает руки в защитном жесте.
– Эй, тебе не нужно спорить и со мной тоже. Я просто не вижу необходимости уезжать так скоро.
Я уже думала об этом. Тысячу раз.
– Если я не уеду сейчас, то не уеду уже никогда. Если я подожду, обязательно появится что-то, что остановит меня. Поэтому сейчас самое подходящее время. Для меня. – Слова звучат словно заготовленная речь для убеждения. Может, я хочу убедить саму себя?
Эбби пододвигается к телевизору и выключает его.
– Даже если ты потеряешь Эвана?
Мы смотрим друг на друга, и я вижу девочку, с которой ходила в начальную школу, подругу, которая помогла мне склеить разбитое сердце после первого расставания в четырнадцать лет. Человека, который знает меня так же хорошо, как я сама, который знает, откуда я родом, и сам пришел из тех же мест.
– Эбби…
– Ребята, вы близки. По-настоящему близки. Я не встречала никого похожего на вас. И вам удается встречаться, не навязываясь и не впадая в безумие.
– Если мы близки, то год порознь ничего не изменит. – С губ слетают слова, которые я никогда не произносила вслух. Год порознь. Вдали от Эвана. Разве я могу отмахнуться? Как я могу хотеть, чтобы Эван признался мне в любви, и при этом хотеть уехать от него? В сердце вклиниваются сомнения, о которых я раньше не думала. А ведь я очень много размышляла над этим.
Эбби наклоняет голову.
– Не будь наивной. Может произойти все, что угодно. Ты вернешься совершенно другим человеком, да и Эван изменится после твоего отъезда. Он все-таки парень, и сколько бы раз он ни говорил тебе, что любит, едва ли он станет хранить тебе верность.
Я проглатываю, подступающий к горлу ком.
– Он не говорил.
– О чем не говорил?
– Не говорил, что любит меня.
Голова Эбби откидывается назад, как у людей, обескураженных признанием, которого они не ожидали.
– Серьезно? Ни разу?
– Ни разу.
– И даже после… ну ты знаешь. Или по пьяни?
– Нет. Никогда.
– Но он любит тебя, – произносит Эбби в слепой уверенности. Так, словно в ее голове нет ни тени сомнения в этом, и мне очень хочется, чтобы она поделилась со мной своей уверенностью.
– Возможно.
– Да брось. Вы любите друг друга. Разве пять месяцев с небольшим не подтверждают этого? Боже, да я мечтаю, чтобы парни смотрели на меня так, как он смотрит на тебя.
– Как?
Эбби пододвигается ко мне.
– Так, словно звезды исчезнут с неба, если тебя не станет.
Мне больше нечего сказать, она права. А я дура.
– Он никогда не говорил, что любит тебя в ответ на твое признание? – спрашивает она.
Я закатываю рукава.
– Я тоже не говорила ему об этом.
Эбби качает головой.
– Значит, вы оба хороши.
Сев обратно рядом со мной, она кладет руку мне на колено.
– Несс, тебе не тринадцать. Это не соревнование «кто первым признается в любви». И если из-за этого твои отношения могут разрушиться, то зачем молчать?
После долгих недель самообмана я вынуждена прислушаться к голосу правды, который не желала слышать.
– Потому что если он признается мне в любви, то я передумаю уезжать.
– И если он тебя любит, то не позволит тебе уехать.
***
ЭВАН
Я знаю, что хочу увидеть Несс, но моя неспособность сказать то, что нужно, раздражает. Спустя годы в Ланкастере я пошел по протопанным дорожкам и вернулся к местам своего детства. Детства, которое так хотел оставить в прошлом. Люси тоже едет, и она – моя прежняя Люси. Моя забавная близняшка с яркими глазами и еще более яркой натурой. Я горжусь ее успехами даже больше, чем отец. Она восстановила связи со старыми друзьями, завела новых. Отъезд из дома помогает ей так же, как мне помогает отъезд из города. У нее даже бойфренд появился, Джулиус. Им обоим нравятся фотографии. И кошки. Всякий раз, как я возвращаюсь в Ланкастер, меня приветствуют фотохроникой их отношений. Я посмеиваюсь, когда она заявляет мне, что они предначертаны друг другу, поскольку их коты поладили. В общем ее жизнь наконец вышла за границы постоянной потребности во мне. Она никогда не избавится от своей болезни, но та больше не имеет власти над ней.
– Как дела с Несс? Я не видела ее с Рождества. – Люси засовывает телефон обратно в карман, ее фотоальбом наконец просмотрен.
