Текст книги "От магии сплошные проблемы"
Автор книги: Лиза Ширин
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)
Квентин сделал невинное лицо.
– Не знаю, о чем вы тут толкуете.
– Если принять во внимание те трудности, с которыми вы столкнулись, когда ее воровали, никогда бы не подумал, что вы можете так скоро все забыть. Моя охрана помнит вас, – улыбка Нукпаны исчезла, – и ваших друзей. Или вам нужна помощь, чтобы освежить память? Думаю, вам хватило тех нескольких часов, когда вы болтались на краю болот Дайта… К сожалению, сегодня вечером в моем распоряжении мало времени. Я убежден, болотные твари с удовольствием пообедают чем-нибудь другим, кроме дохлой рыбы.
Квентин ничего не ответил. Но в моей голове мысли понеслись вскачь. Квентин был испуган, но не в ужасе. Он просто не знал, кто такой и что собой представляет Сарад Нукпана, и в этом случае я была признательна Квентину за его невежество. Почему Нукпана хотел получить амулет прямо сейчас, хотя можно было просто подождать? Что мне нужно было сделать, чтобы предотвратить убийство Квентина одним из тех многочисленных способов, какие мог изобрести извращенный ум Нукпаны? Я почти физически ощущала численное превосходство гоблинов. В этот момент самое лучшее, что я могла сделать для Квентина, это сидеть тихо, не привлекая к себе внимания, и ждать. Или вернется Фелан с друзьями, что даст мне необходимую возможность схватить Квентина и бежать, или мне придется себя обнаружить. Но Квентин не сможет меня защитить, да и вряд ли он вообще способен мне чем-то помочь.
Он все так же продолжал молчать.
– Расскажите мне о своих друзьях. – Голос Нукпаны был спокойным.
– Что мне с этого? Вы убьете меня быстрее?
Гоблин улыбнулся, на мгновение обнажив клыки. Квентин громко сглотнул.
Нукпана медленно направился к нему, и единственным звуком был свистящий шорох его мантии.
– Я всегда придерживаюсь мнения, что любое важное задание достойно того, чтобы его выполняли правильно. Время от времени некоторые джентльмены, находящиеся здесь, имеют неосторожность упустить нужную информацию. Даже если я провожу подробный инструктаж своих стражников, новички относятся к этому довольно небрежно. Это нехорошо, но простительно ввиду малого опыта. Информация, которая умирает вместе со своим владельцем, для меня бесполезна. Мастер ценится за навык.
Гоблин остановился, его лицо застыло в нескольких дюймах от лица Квентина.
– Не сомневаюсь, вы расскажете мне все, что я пожелаю узнать, – прошептал он. – В конце концов, вы здесь для того, чтобы доставить коробочку мастеру Стокену, который, в свою очередь, содрал бы деньги со своего клиента. Тогда клиент завладел бы своим новым приобретением. Вы еще не забыли, как все это происходит в криминальных кругах, маленький воришка?
Нукпана был ближе ко мне, но не достаточно близко, чтобы проткнуть его чем-нибудь острым.
– Я – тот клиент, – сказал он. – И я заплатил мастеру Стокену полностью. – Улыбка исчезла. – Я желаю получить свою собственность. Обыщите его. С ног до головы. Потом принесите мне коробку. – Он повернулся, чтобы уйти из круга, но остановился. – По здравом размышлении, если будет сопротивляться, просто убейте его.
Четыре храмовых стража двинулись выполнять приказ Нукпаны.
А потом грянули несколько событий одновременно.
Я услышала знакомый свист и глухой звук тяжелого удара, и один из охранников, державших Квентина, с удивлением посмотрел вниз, на арбалетную стрелу, которая только что вонзилась в его грудь. Гоблин повалился вперед, на пол, можжевеловая стрела прошла насквозь и торчала из его спины. В то же самое мгновение другой охранник, вцепившийся в руки Квентина, отлетел назад, к стене склада. В его горле тоже торчала стрела.
Нукпана стремительно метнулся к Квентину, обхватил рукой его за шею и приставил к горлу нож. Маленькое лезвие Нукпаны засветилось зеленоватой энергией. Две светящиеся молнии зазмеились от конца лезвия. Одна оплелась вокруг горла Квентина, другая зависла над сердцем. Одно слово шамана – и то, что выглядело как две безобидные светящиеся ниточки, мгновенно ударит, войдет в тело Квентина, и его жизнь закончится. У меня была наготове пара кинжалов, которые сделают то же самое с Нукпаной в тот момент, когда он только откроет рот, чтобы произнести это слово. Я подкралась поближе, остановившись у кромки света.
Из темноты раздался сильный чистый голос. Не далее двадцати футов от меня.
– Не двигаться.
Я застыла. Впрочем, замерли все. Команда прозвучала негромко. Да и этого было достаточно. Звук исходил из внутреннего помещения склада – мощная энергия появилась из совершенно неожиданного источника. Эхо этих простых слов своей спокойной силой произвело идеальный захват. Оно также погасило все остальное магическое в помещении, подобно ведру холодной воды, вылитой на свечу. Все выглядело так, будто нелепое кривляние Нукпаны привлекло мощного заклинателя. Моя ночь только что стала меняться к лучшему.
Используя лишь свой голос – интонацию, резонанс и тембр, – заклинатель мог внушать мысли или контролировать чьи-то действия тихим бормотанием, обычной речью или тщательно отрепетированным тоном. Большинство людей этого не замечали. Однако один заклинатель мог в корне изменить ход сражения. Талантливый заклинатель был редкостью, и потому высоко ценился. Чувствуя, как у меня на руках волоски встали дыбом, я поняла, что, видимо, этот мог при помощи голоса сделать воистину все, что захочет. А то, что намеченная им жертва не обращала на слова никакого внимания, ему даже нравилось.
Все замерли. Квентину и выбирать было не из чего. Голос не объяснял, кому можно, а кому нельзя шевелиться. Но один из кринсани не смог остановиться и кинулся в укрытие за груды ящиков. Он сделал это, но когда приземлился, то был уже мертв.
Нукпана двинулся вперед, оградив себя заклинанием, границы которого включали и Квентина. Поскольку Квентин находился внутри защитного поля, он был недоступен внешним воздействиям. Конечно, в пределах этих границ у гоблина все еще оставался доступ к Квентину, а у меня – нет.
– Прикажи своей охране бросить оружие на пол, и никто не пострадает! – Заклинатель сделал паузу, все еще находясь на границе света и тени, но мне удалось разглядеть высокий стройный силуэт.
Неясные фигуры вышли из тени позади гоблинов и двинулись вдоль проходов склада, расположившись таким образом, чтобы оказаться рядом с каждым гоблином и закрыть каждую лазейку.
– Сейчас же. – Голос был тихим, и владелец этого голоса обладал абсолютной властью. Он сделал шаг и встал под свет лампы.
Заклинателем оказался эльф в серо-стального цвета форме хранителя Конклава. Я невольно про себя отметила, что униформа ему очень к лицу. Он был худощав и мускулист, у него была военная выправка. И почему-то мне показалось, что он не был счастлив. Большие темные глаза сверлили Нукпану. Интересно, был ли он так же опасен, как выглядел? Скорее всего, да.
Хранители Конклава базировались на острове Мид, известном как самое населенное место на континенте. На нем находился самый престижный колледж магии и колдовства, а заодно и Конклав – управляющий центр для практикующих магию и колдовство во всех семи королевствах. Студенты были юными и талантливыми, и многие из них оказывались вдали от родного дома впервые. Большинство же служащих Конклава в тех королевствах, откуда они прибыли, считали себя большой рыбой в маленьком пруду. И в результате остров Мид можно было сравнить с большим озером с достаточно крупной и плотоядной рыбой. Все эти высокоодаренные студенты и служащие в одном большом островном городе – пороховая бочка, готовая взорваться, и работа хранителей состояла в том, чтобы не допустить возгорания фитиля.
Они давали клятву защищать членов Конклава и Мид от внешней угрозы, хотя на деле тратили большую часть своего времени, защищая Конклав, студентов и граждан друг от друга. Сохранить мир в городе магов мог лишь еще более талантливый маг – и к тому же воин. У хранителей было достаточно забот дома, поэтому они покидали Мид только по официальным поручениям Конклава – по делам магов-предателей и тому подобным. Кворуму Двенадцати что-то (или кто-то) должно крайне понадобиться, чтобы они отпустили хранителей на поиски. Я надеялась, что они объявились просто из-за Сарада Нукпаны, но на всякий случай затаила дыхание.
Хранитель-эльф указал на Квентина.
– Освободить его. – Он сказал это спокойно, но в голосе звучала сталь.
Хватка Нукпаны стала крепче, и Квентин почти не дышал. По его шее потекла тонкая струйка крови. Без сомнения, он ненавидел магов и колдунов.
– Это дело Кринсани, и никого из Конклава не касается, эльф.
Заклинатель сделал шаг вперед, чтобы его стало лучше видно при свете.
– Как хранителя, меня касается только этот футляр и его содержимое.
Ну это уже слишком! Я не могу оставаться в стороне от этих разборок.
Лезвие ножа Нукпаны вошло глубже в горло, и светящиеся нити сжались. Квентин задыхался, его душили спазмы.
– Подойди и возьми сам. – Голос гоблина звучал жестко; мерцание в его темных глазах не обещало ничего хорошего.
– Отлично. – В голосе эльфа сожаления не было, только спокойное осознание сделанного гоблином выбора. Он что-то зашептал.
Я едва могла различать его голос, не говоря уже о словах, но мне не обязательно слышать его. Как и Нукпане. Чтобы заклинание сработало, вовсе нет необходимости произносить его громко.
Никто не пошевелился, но это не означало, что ничего не произошло. Случилось много всего, хотя видимым было только то, что на складе потускнели все лампы и светильники. Появилось ощущение страха или ужаса – чего-то опасного. А что может быть опаснее того, что ты не можешь увидеть?
Голос хранителя, наполненный энергией, был подобен подземной реке: ее глубина скрыта в темноте, а смертельные течения спрятаны под внешне тихой и слегка колышущейся поверхностью. Опасный поток запросто тебя смоет или утащит в омут. Вариантов нет, в любом случае окажешься мертвым.
Нукпана не был унесен в глубину. Он был занят замораживанием поверхности.
Поток энергии охлаждался, и свистящие слова Нукпаны походили на морозное дыхание. Я разобрала только несколько слов из магических заклинаний гоблина. Это были не те слова, которые могли убить всех нас, не это было его целью. Нукпана призывал что-то, что не могло себя проявить на одной с нами грани существования. Зачем самому уничтожать этот склад, когда ты можешь вызвать демона, который сделает все за тебя? Воздух между гоблином и эльфом затрещал и озарился голубыми всполохами света, который сформировался в фигуру, превышающую вдвое рост эльфа.
Я всегда думала, что демоны происходят из мест с более теплым климатом. Похоже, я ошибалась.
Эльф закрылся, как щитом, его собственное заклинание мгновенно задрожало. И, кроме того, вызванный демон забрал всю сконцентрированную силу гоблина, потому что поблескивающее лезвие ножа, который он держал у горла Квентина, так сильно дрожало, что порез уже не мог оказаться смертельным. Я не собиралась сидеть рядом и ждать, чтобы увидеть, кто победит. Уверяю, никому не захочется слоняться поблизости, чтобы посмотреть, кого демон Нукпаны схватит первым в качестве полуночной закуски. Квентину и мне надо линять. Сейчас же. Но вмешательство в работу двух мощных магов с моим собственным заклинанием может иметь плачевные последствия.
И я предпочла прямое действие.
Я сильно ударила Сарада Нукпану снизу под колени, где его защита была наиболее слабой. Он был явно удивлен. Удивился и хранитель. А Квентин вообще не ожидал ничего подобного. В результате начавший материализоваться демон просто растаял. Я и Нукпана тяжело повалились на землю. Квентин от внезапно свалившейся на него свободы покачнулся, а я попыталась его поддержать.
Сарад Нукпана и я оказались лицом к лицу. Его полуночные глаза широко раскрылись, и он улыбнулся.
– Госпожа Бенарес, как мило с вашей стороны присоединиться к нашей компании!
У меня отвисла челюсть, и я была слишком ошеломлена, чтобы сдвинуться с места. Гоблин уже потянулся ко мне, но эльф оказался проворнее, резко отдернув меня от Нукпаны.
Близкий контакт позволил мне отлично рассмотреть хранителя. И смотрелся он прекрасно. Глаза были сногсшибательны. Притяжение тропических морей – и ваши дочери и жены в серьезной опасности. Руки поневоле тянулись погладить его золотисто-каштановую шевелюру. Его внешность была классически строгой и… ох, до чего же он был хорош собой! К сожалению, он тоже зафиксировал мое личико в памяти. Вот это не очень хорошо.
В самом центре груди неожиданно потеплело. Вероятно, сердце стало биться чаще, но держать пари насчет этого я бы не рискнула. Пристальный взгляд хранителя был направлен на мою грудь, но, думаю, не для того, чтобы восхититься моими прелестями. Амулет начал оживать.
Не было ни боли, ни головокружения, никакого внезапного толчка, из-за чего я могла почувствовать себя плохо. Но внимание, которое я привлекла к себе, ничего хорошего мне не сулило. Глаза хранителя расширились от удивления, и он крепко схватил меня за руки, лишая возможности действовать ими. Так что все дальнейшее я просто вынуждена была сделать, и это полностью на его совести. Мой удар был так же очевиден, как и предыдущий, хотя и не столь учтив.
В следующее мгновение хранитель стоял на коленях и старался припомнить, как это – дышать.
В глубине склада раздался грохот и деревянный треск – что-то ломалось и рушилось, – затем еще раз. Груда бочек, уже ненадежно балансирующих, рассыпалась. Большие бочки валились на маленькие бочонки. Все пришло в движение, и это было вовсе не безопасно. Хранители и кринсани были того же мнения, что и я. Они все стали подпрыгивать и нырять в укрытия, включая эльфа-заклинателя. Фонари упали на пол, а Квентин и я бросились к двери. Он не спрашивал, кто или что явилось причиной падения бочек, мы просто воспользовались заварухой в своих целях.
Я унюхала, кроме разлитого алкоголя, кое-что еще. Моя память когда-то уже зафиксировала этот запах. Снова серия хлопков. Квентин упал на деревянный ящик и не двигался. Меня слегка оглушило, а мои волосы оказались немного опалены, но я уже поняла, что происходит. Вино не взрывается, в отличие от пороха. Похоже, почивший мастер Стокен попутно занимался оружейным бизнесом.
Я вскочила на ноги и наклонилась к Квентину. Фелан уже был рядом. Мне следовало догадаться: если где-то взрыв – значит, там Фелан. Он убедился, что Квентин еще дышит, затем бесцеремонно перекинул его через плечо.
– Прошу прощения, – прокричал он, перекрывая вопли людей и хлопки мелких взрывов. – Мой план не учел наличие фонарей.
Я с трудом слышала не только его, но и себя из-за звона в ушах.
– Какой план? – как могла громко спросила я.
Фелан ухмыльнулся.
– У меня всегда есть план, – прокричал он в ответ. – Но я решил, что мне нужно держать его в секрете.
Глава 3
– Насыщенный вечерок, Райни?
Бертран ответа и не ожидал, что было хорошо, потому что я не собиралась отвечать на его вопрос. Я не пообедала. Фелан не пообщался с мадам Наташей. Никто из нас не был доволен.
Эльфийская разведывательная служба занимала маленький столик и делила крохотную прихожую одной из конспиративных квартир Маркуса с секретарем и тюремщиком. Одним из положительных моментов нашего сотрудничества было то, что я имела возможность пользоваться конспиративными квартирами. Я и пользовалась ими, но только если мой бизнес затрагивал интересы Маркуса. Мне не нужно было спрашивать себя дважды, заинтересуется ли Маркус тем, что висит на моей шее. Плюс я сделала открытие, что идти домой, когда ты шествуешь во главе парада плохих парней, не очень хорошая идея.
Это специфическое убежище было тесным домиком в наименее престижной части квартала эльфов. Дом был достаточно близок к берегу – для удобства, – и с потайным входом позади магазина морского снаряжения – дополнительная возможность вовремя скрыться. Я думала, что, находясь здесь, мы будем в относительной безопасности. Таник же и пять членов его экипажа, пришедших с ним, решили, что им будет удобнее расположиться на заднем дворе таверны, где их разыскал Фелан. У всех были свои причины не быть найденными где-либо поблизости от горящего склада Саймона Стокена, если на них наткнется городской дозор.
Груда бумаг располагалась у правого локтя Бертрана. Сегодняшние ночные события наверняка представлены в отчете, но то, что произошло на самом деле, никогда не будет отражено в этих документах. Так как я не была в официальной ведомости Маркуса, я не должна была перед ним отчитываться. Можно было бы сделать это из любезности, потому что я воспользовалась одной из его конспиративных квартир, но, по правде говоря, я не видела в этом необходимости. Амулет, который я носила на себе под рубашкой, и Сарад Нукпана, знающий мое имя, поставили меня в редкостно тяжелую ситуацию, я бы никогда раньше не подумала, что такое возможно, и чем меньше тех, кто знал об этом, тем лучше. Я симпатизировала Бертрану и доверяла ему, но только в определенных рамках. Сегодняшние полночные события в эту область наших взаимоотношений не вписывались.
Фелан вошел в дом, не глядя на Бертрана, направился прямиком в дальнюю комнату и с ворчанием сбросил Квентина на койку в углу. Мой кузен сегодня ночью слишком много ходил за Квентином, а потом еще пришлось о нем и заботиться. И чтобы убедиться, что за нами нет хвоста, нам пришлось выбрать далеко не самую короткую дорогу. Я не просила Фелана быть помягче. Возможно, мне следовало ему об этом сказать.
– Где Маркус? – спросила я Бертрана.
– Его милость в приемной графа Истр.
– И?
– Оттуда собирался сразу домой.
Я потянулась за ручкой и бумагой, которые Бертран хранил на своем письменном столе, и принялась писать. Я не собиралась рассказывать Маркусу обо всем, что случилось, только кто, что, когда и где. Агенты Маркуса убеждены: их босс знает все. То, что произошло в доме Нигеля и на складе Стокена, вряд ли было пустячком. Я просто хотела осветить важные моменты; Маркус мог заполнить оставшиеся пустоты.
– Мне нужно, чтобы ты отправил это сообщение ему домой, – сообщила я Бертрану. – Мне не нужна сейчас встреча, просто сделай одолжение.
Бертран даже руку не протянул к колокольчику, чтобы позвать своего помощника.
Терпение никогда не было одним из моих достоинств, и тот малый запас его, который я имела, подходил сегодня ночью к концу. На мне была разорванная, с пятнами крови одежда. Я устала, чувствовала себя плохо, я была сильно напугана и не готова к той игре, которую начал Бертран.
Я просто посмотрела на него.
– Ты даже не сдвинулся с места. Можно узнать, почему?
– Его милость распорядился не беспокоить его до завтрашнего полудня, кроме случаев крайней важности.
Я отреагировала белозубой улыбкой, вместо того чтобы выразить то, что чувствовала.
– Могу уверенно утверждать, что я должна сообщить ему нечто большее, чем его условное определение крайней важности.
Бертран еще немного колебался, его внутренняя борьба была явно видна. Он был бюрократом по сути, но я постаралась не обвинить его в этом. Он всего лишь использовал стандартную рабочую процедуру – или по крайней мере пытался. Я не стала облегчать ему задачу. Бертран еще немного поколебался, а затем спросил:
– Если доставка будет самой первой завтра утром, этого достаточно?
Это значит, еще пять часов долой. То, что мне нужно было от Маркуса, могло ждать так долго. Я подарила Бертрану настолько приятную улыбку, на какую была способна при сложившихся обстоятельствах и в этот час. Ведите себя всегда любезно, для того чтобы вам помогали.
– Этого более чем достаточно, Бертран. Спасибо. Кстати, мой друг нуждается в помощи целителя. Не мог бы ты кого-нибудь вызвать?
Бертран кивнул и позвонил в колокольчик. Мое сообщение Маркусу и просьба о целителе будут переданы помощнику Бертрана. От него они попадут к одному из курьеров агентства, выполняющих именно такие поручения. Курьеры Маркуса работали хорошо, и платили им соответствующе. Некоторым даже больше, чем самим агентам.
Мне нужно было как-то убить время до прихода целителя, поэтому я решила поспать.
В отличие от Фелана, который мог спать в любом месте в любое время, я не могла даже задремать. Я подтащила стул к дальней стене, чтобы присматривать за Квентином, и попыталась устроиться, чтобы хоть немного отдохнуть. На конспиративных квартирах я никогда не могла уснуть. Если рассуждать логически, думаю, дело в том, что это не твой дом – события вынудили тебя тут оказаться. А раз ты на конспиративной квартире, то уж точно не в безопасности. Это как раз применимо ко мне и чуть меньше – к Квентину.
Один вопрос постоянно вертелся у меня в голове. Почему я? Знаю, что жалеть себя непродуктивно, но я чувствовала, что у меня есть право позволить себе это. Все, чего я хотела, – помочь другу и выяснить, каким боком это меня касается. А все, что я сделала потом, – чтобы освободить Квентина. Ничего особенного, даже в самые жаркие моменты. Но мы были в безопасности и час, и два, и три, если нельзя сказать, что нам удалось выкрутиться. Оба – Нукпана и хранитель – узнали, что амулет у меня. Они хотели получить его, и это означало, что им теперь была нужна я. Я вздохнула и положила руку под голову. Но был еще один вопрос, на который я действительно хотела получить ответ, – как Сарад Нукпана узнал мое имя?
Пришел целитель, выполнил свою привычную необычную работу и ушел. У Квентина были сломаны два ребра – возможно, от резкого падения на тот ящик. Фелан проснулся почти сразу, как ушел целитель, поставил стул рядом со мной и принялся вытирать свой меч. Глядя на моего кузена в домашней обстановке, и поросенок смутился бы, но свое оружие Фелан содержал в безукоризненной чистоте.
Мне всегда казалось благоразумным находиться вне пределов досягаемости от того, кто приходит в себя. Даже если это тот, кого можно считать своим другом. Особенно если этот друг отключился при более чем неблагоприятных обстоятельствах. Из-за того, что последние мысли Квентина, когда он был в сознании, касались угрозы пытки, горло было практически разрезано, да и свалился он на ящик, – все мои правила предосторожности были применены на деле.
Квентин пошевелился. Это по времени неудачно совпало с тем, что Фелан стал с усердием водить точильным камнем по лезвию. Я не знала, как Квентин, приходя в себя, отреагирует на звук затачиваемого меча, но я сразу поняла, что делать мне.
– Фелан?
Он не замедлил движения и не оторвал взгляд от оружия.
– Да?
– Ты можешь на минуту остановиться?
– Что?
– Квентин приходит в себя. А эти звуки совсем не успокаивают.
– Какие? Ох. – Он ухмыльнулся. – Ты не хочешь, чтобы Квентина отдирали от потолка?
– Не совсем так.
Квентин перестал шевелиться, но глаза не открывал. Он старался дышать ровно, но я видела, как пульсирует вена на его шее. Он мог делать многое, и кое-что очень хорошо, но актер он был никакой. Я попробовала не рассмеяться, но у меня ничего не получилось. Квентин пришел в себя, но не хотел это демонстрировать. Я бы сделала то же самое. Когда ты теряешь сознание в одном месте и приходишь в себя в другом, обычно чем дольше ты незаметно накапливаешь информацию, тем лучше.
– Квентин, это мы. Убивать тебя никто не собирается. И я не могу ждать всю ночь, пока ты соизволишь открыть глаза.
Квентин скосил взгляд в мою сторону, откуда слышал голос. Должна признать, что здесь слишком светло. Наверное, мне не следовало зажигать столько ламп. Я погасила ближайшую к Квентину.
Ему не нужно было смотреть, чтобы понять, что он раздет до рубашки и брюк. Он попытался сесть и застонал. Я придержала его за плечо и уложила обратно на койку.
– Даже не думай, – приказала я. – У тебя сломаны два ребра, и требуется еще не менее часа, чтобы все стало на место. Уверена, что целитель по достоинству оценит, если ты не испортишь его работу. Будь послушным, и ты станешь даже новее, чем был сегодня ночью.
Квентин лежал на спине, дыхание было неровным, шея у подбородка – синюшного оттенка.
– Чувствую себя не очень хорошо.
– Ну, это лучше, чем ошметки после работы Сарада Нукпаны. Возможно, ощущения самые худшие в твоей жизни, но головокружение должно пройти в течение часа.
– Фактически только второе ужасно. – Гримаса боли сменилась выражением озадаченности. – А кто такой Сарад Нукпана?
– Гоблин, который хотел разрезать тебе горло, – просто ответила я. Чем меньше Квентин знает о Нукпане, тем лучше. Признаю, что мотивы у меня были эгоистическими. У меня раскалывалась голова от боли, и совсем не хотелось слышать крики Квентина.
Похоже, мой ответ его удовлетворил. Невежество – состояние, в котором Квентин мог существовать.
– А где амулет?
– Не беспокойся. Он у меня. – Я состроила гримасу. – В чем его ценность?
Квентин в ответ скривился.
– Ничего ценного. По крайней мере для меня.
– А гоблины считают, что он ценнее, чем твоя жизнь, – произнес Фелан, возобновляя свою работу точильным камнем.
Квентин дотронулся рукой до бинта на горле.
– Не напоминай мне.
– И не только они, – добавила я. – И никто из них нисколько не осторожничал и не скрывал униформу.
– Гоблины не планировали оставлять в живых ни одного свидетеля. Может быть, хранители думали точно так же, – предположил Фелан.
Мы все одновременно подумали об этом.
– Как ты мог не поинтересоваться, на кого ты работаешь? – спросила я, не упоминая имени Сарада Нукпаны.
– По роду своих прежних занятий я почти никогда не общался напрямую с тем, кто платит золотом за работу, – ответил Квентин. – Они боятся руки замарать. Из-за этого и процветает бизнес у таких, как Саймон. Н-да, процветал.
Я вытащила серебряный диск из-под рубашки, чтобы получше разглядеть. Самый обычный. Ничего особенного.
– Даже за это?
– Зависит от того, что он делает, – ответил Квентин. – Как думаете?
– Я знала, что кто-то устроил разборки на складе Стокена, пока ты был внутри. Я знала, что ты влип в неприятности.
Фелан отложил точильный камень в сторону.
– Ты думаешь, что это была работа амулета?
– Я не могла проделывать ничего подобного, пока не надела эту штучку на шею.
– Что он еще может? Кроме того, что ты сразу чувствуешь себя плохо?
Квентин удивился:
– Ты при этом чувствуешь себя плохо?
– Только когда ты открыл футляр в первый раз, – ответила я. – Потом я уже этого не испытывала.
Фелан вложил свой узкий меч в ножны.
– Принимая во внимание, что амулет странно себя ведет и что все желают его заграбастать, проблема в том, кто именно этого хочет и на что они готовы ради этого пойти. Ну, кузина, и каков твой следующий шаг?
Так как уснуть мне не удалось, у меня было достаточно времени, чтобы обмозговать и это.
– Я отправила сообщение своему клиенту, который может помочь, – ответила я. – А сейчас, думаю, мне было бы полезно заглянуть к Гарадину. Он на пенсии, был магом Конклава. Хранители хотят эту вещичку, так что, может быть, он что-нибудь об этом знает.
– Если маг ходит в крестных отцах, то, полагаю, это всегда хорошо, – высказался Фелан. – Надо, чтобы кто-нибудь пошел с тобой?
Я покачала головой.
– Всего четыре квартала отсюда, и я знаю короткий путь. Я бы предпочла, чтобы ты остался здесь с Квентином. Ближе к обеду тебе надо будет перевернуть его на другой бок.
Фелан ухмыльнулся.
– У меня всегда есть план.
– Из-за твоего последнего плана я здесь лежу, – проворчал Квентин со своей койки.
Фелан прищурился.
– Благодаря моему плану тебя вытащили со склада Стокена, не так ли?
– Ну да.
– Значит, он сработал. – Кузен откинулся на спинку стула и пожал плечами. – Кто знал, что у Стокена еще много пороха?
Для меня это новость.
– Еще много? Ты знал, что Стокен занимается порохом?
– Разумеется. А кто не знал?
– Я.
– Фонари плохо светили, – сообщил Фелан.
Я не против такого перехода. Эта дорожка не привела бы меня ни к чему хорошему.
– Что еще тебе говорил Стокен о работе? – спросила я Квентина. – Предупреждал о чем-нибудь или о ком-нибудь?
Квентин безрадостно усмехнулся.
– Что-нибудь необычное? «Только не попадись. А если тебя поймают, не говори им обо мне»? Да нет, все как обычно. Что клиент хочет, где это и сколько я получу за работу. Все остальное я проделал сам. Распорядок Нигеля, кто его слуги, где их найти в свободное от работы время. Иногда лучше и не знать, на кого ты работаешь.
– Или кто твой конкурент, – добавил Фелан.
– Кринсани не входили в список возможных, – признал Квентин.
– Не забывай о хранителях.
– Невезуха. Я очень привлекаю интересных людей.
– Квентин, люди, которые хотят тебя убить, – не интересные, – вздохнула я. – К разговору о слугах Нигеля, кто из них дал тебе генчарм?
– Что?
– Генчарм. Такая вещь, которая позволяет тебе прогуливаться по дому Нигеля – и охрана тебя не заметит.
Квентин побледнел.
– У него была охрана?
Я на него лишь посмотрела. Моего взгляда оказалось достаточно, и я решила потом научить Квентина паре-тройке магических штучек, нравится ему это или нет.
– Да, у Нигеля есть охрана. Мерзкие твари. Очевидно, их не было, когда ты туда вошел. Кто-то тебе очень помог. Как думаешь, кто? Ты говорил с кем-то из слуг?
– Никто из слуг Нигеля обо мне ничего не знал и даже не подозревал. Хоть в этом поверь мне, Райни. Я профессионал.
Теперь Квентина мучили не только сломанные ребра, но и душевная боль. Великолепно.
– Речь идет не о твоих способностях. – Естественно, я ему верила, но не обязательно об этом говорить вслух. – Кто-то точно знал, что ты будешь там. Иначе зачем выводить из строя всю охрану в доме?
– Если кто-то знал, то не от меня.
Еще один вопрос требовал ответа. Если никто в доме Нигеля не распахивал настежь магические двери, тогда кто это сделал? И если Сарад Нукпана являлся тайным заказчиком Квентина, зачем было посылать своих громил в дом Нигеля? Квентин собирался стащить амулет для него. Все, что ему надо было сделать, это сесть и ждать, когда Квентин выполнит свою работу. Если только Сарад Нукпана не узнал, что он не единственная заинтересованная сторона. Была другая группа гоблинов, серьезнее, чем фракция оппозиции? Может, они пытались перехватить то, что висит у меня на шее?
Слишком много вопросов. Почти совсем нет ответов.
Я немного знала о причине пребывания Сарада Нукпаны и его кринсани в Мермейе. Новый король гоблинов – Сатрик Мал’Салин – прибыл в город четыре дня назад на неделю торжественных приемов, который завершится балом-маскарадом через три дня. Представители высшего сословия близлежащих королевств нахлынули на прошлой неделе, что бульварной прессой было объявлено как общественное явление десятилетия, и местные аристократы дрались за получение приглашений. По моему мнению, явиться на прием и быть в окружении людей Мал’Салина может быть забавным – насколько может быть забавным находиться в запертой комнате, кишащей змеями.
