Текст книги "Больше чем шеф (СИ)"
Автор книги: Лиза Лэйн
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)
Глава 15. Агата
Марк отстраняется от меня, с удивлением смотря сверху вниз.
– Не понял.
Я вздыхаю и киваю на дверь палаты, призывая его выйти в коридор. Мы выходим и направляемся к скамейке с сидениями. Я сажусь, упираюсь локтями в колени и обхватываю ладонями голову.
– Первый раз ко мне подошли двое мужчин бандитского вида в парке, где я гуляла с Марсиком, и сказали, что я должна порвать с тобой, но я их послала. А затем, начались бесконечные сообщения с угрозами. Сначала с призывами бросить тебя и не ломать себе жизнь. Потом стали писать про маму, что знают, где она находится. Сейчас угрожают моим близким. В последнем сообщение даже по бизнесу Кирилла прошлись. Я боюсь, Марк, – поднимаю глаза на мужчину. – Мне очень страшно.
Марк ходит туда-сюда по коридору, заложив руки за спину. Но когда я замолкаю, подходит ко мне и садится на корточки, отчего наши глаза оказываются на одном уровне.
– Почему ты мне сразу не сказала?
– Не хотела еще больше усложнять тебя жизнь, – вздыхаю я.
Марк меняется в лице и сжимает руки в кулаки.
– Неужели ты до сих пор так и не поняла? Тебе больше на надо быть сильной и самостоятельной. И решать свои проблемы в одиночку тоже, – он встает и кладет ладони на затылок. – Особенно, когда эти проблемы из-за меня.
– Марк…
– Я рядом с тобой, – он снова садится на корточки и заглядывает мне в глаза. – Ты можешь полностью положиться на меня во всем. Не надо было скрывать это.
– Я не знаю, что теперь делать.
– Перешли мне все сообщения. Я попробую пробить номер.
– И что это даст? – развожу я руками. – За всем этим стоит Семенов, так или иначе.
– Но его шестерок можно прижать.
Я задумчиво смотрю в зеленые глаза Марка и медленно киваю. Сидеть сложа руки и трястись от страха все-таки не выход. Я и так на грани нервного срыва. Почти не сплю ночью, прислушиваюсь к каждому шороху и часто звоню родным и близким, чтобы узнать все ли у них порядке. Это не жизнь. Поэтому есть есть шанс сделать хоть что-то им надо воспользоваться.
– Ладно, Марк, ты прав. Я перешлю тебе все сообщения.
Я встаю, чтобы вернуться в палату.
– Спасибо, что приехал со мной. Я вернусь к маме, хочу побыть с ней сегодня на физиотерапии.
– Хорошо, – Марк тоже встает и берет меня за руку. – Заехать потом за тобой?
– Не надо, спасибо, я вызову такси.
– Тогда я пришлю Олега.
– Не стоит, – мотаю я головой.
– Нет, – поднимает он ладонь. – И даже не вздумай спорить.
Мужчина берет меня за руку и притягивает меня к себе. Я обнимаю его за талию и вдыхаю полной грудью такой родной запах. Страх медленно начинает отступать. Мы стоим так пару минут, и неохотно, я отстраняясь от мужчины, целую его на прощание и иду по коридору в сторону маминой палаты.
Следующие полтора часа я наблюдаю как физиотерапевт проводит реабилитационные мероприятия, и мое сердце обливается кровью. Мама не говорит и, кажется, что практически ничего не понимает. Двигательные функции нарушены и складывается ощущение, что она уже никогда не восстановится. Но врачи уверяют меня в обратном. Я стараюсь не опускать руки и поддерживать эту веру в отце, но сама все чаще предаюсь унынию.
– Агата Александровна, – останавливает меня доктор.
Маму на каталке увозят в палату, а я остаюсь в коридоре с лечащим врачом.
– Я вижу ваше беспокойство, но поймите, восстановление после такого рода инсульта – длительный процесс. Не знаю, в курсе ли вы или нет, но восемьдесят пять процентов людей, перенесших геморрагический инсульт умирают, не доезжая до больницы. Вашей маме своевременно провели операцию, сейчас все ее показатели в норме. Вам просто надо набраться терпения и верить в силу характера Нины Петровны. Я уверен, что она старается изо всех сил, видя такую заботу о себе.
– Вы правы, Петр Аркадьевич, – я киваю врачу. – Просто столько всего разом навалилось, что порой в светлое будущее уже не веришь.
Доктор понимающе улыбается мне и по-отечески кладет ладонь на плечо.
– Вам просто надо отдохнуть. Взять пару выходных и уехать за город. Такая хорошая погода в Питере редкость. Езжайте на природу. Это придаст вам сил.
– Спасибо, – снова киваю я. – Я думаю, что воспользуюсь вашим советом.
– Вот и правильно. А с вашей мамой все будет хорошо.
Спустя два дня мы с Андреем расставляем шеренгу блюд на барной стойке, и я ловлю себя на мысли, что пару месяцев назад мы все это уже делали. Только блюда были другие и повод. Но сейчас мы собираемся презентовать Марку и Илье новую концепцию. Удивительно, но Андрей сразу меня поддержал в этой затее, и совместными усилиями мы разработали новое меню, подачу и, в целом, весь концепт. Марку я ничего не говорила. Не хочу, чтобы он предвзято отнесся к этому предложению. Он должен его оценить и обдумать, как владелец ресторана и бизнесмен, а не как мой мужчина.
С Ильей мы за это время отношения так и не наладили. Он здоровается со мной сквозь зубы, но на кухню больше не лезет и поваров не цепляет. Еще бы отвадить от кухни его преданную шпионку и было бы вообще хорошо. Посетители неохотно возвращаются в ресторан. Два вечера подряд была полная посадка и на этом все. Пустые столы на завтраках и полупустые на обедах. Выглянув в очередной раз, в заполненный лишь на треть, зал, я убеждаюсь, что мой план должен быть хотя бы озвучен, а что с ним делать дальше, пусть решают владельцы. Но сидеть сложа руки я не могу.
Илья и Марк, тихо о чем-то переговариваясь, входят на шефскую кухню и удивленно смотрят на барную стойку.
– Ты хочешь нам что-то предложить? – заинтересованно поднимает на меня взгляд Марк.
– Да, – я стискиваю руки, чтобы унять дрожь. – Мы с Андреем разработали новое меню для ресторана. Глобально, это предполагает под собой ребрендинг, с изменением зала и полностью сменой концепции.
– Тебя кто-то об этом просил? – вскидывает бровь Илья.
– Нет, это лично моя инициатива. Но чтобы ресторан продолжил существовать и приносить доход, возможно придется что-то поменять.
– Ну, судя по всему, не что-то, а все? – Марк наклонив голову, осматривает блюда на стойке.
– Многое, да, – уклончиво отвечаю я.
Андрей стоит позади меня с невозмутимым видом. Я рада, что су-шеф на моей стороне и полностью разделяет мою точку зрения. Мы полдня провели в приготовлениях, чтобы грамотно все презентовать владельцам.
– Ну, давайте послушаем вас, – Марк садится на стул и кивает Илье, приглашая присоединиться к нему.
Тот нехотя усаживается рядом, всем своим видом демонстрируя полное безразличие к происходящему.
– Сейчас “Есенин”, в первую очередь, работает на обеспеченных и влиятельных гостей, а уже потом на туристов. Ведь для основной массы туристического потока у нас непомерно высокая цена.
– Но и кухня соответствующая, – уточняет Марк.
– Несомненно, – поднимаю я руку. – Но, чтобы сейчас нам выйти в плюс, этих клиентов мало. Сейчас наши посетители – люди, для которых имя и престиж слишком важны. Поэтому, большая часть из них так и не вернется в ресторан. По разным причинам… – запинаюсь я, но Марк кивает, понимая, что я имею ввиду. – Получить приток клиентов мы сможем только делая ставку на туристов. Для этого нам нужно снизить ценник и изменить концепцию.
– Ты предлагаешь переделать фешенебельное заведение в забегаловку, как у Московского вокзала? – морщится Илья.
– Нет, – выдерживая я его взгляд. – Я предлагаю переделать заведение в ресторан русской кухни, снизить в полтора раза ценник, что теперь будет сделать просто, так как себестоимость блюд упадет почти в два раз, и сделать ставку на туристов, коих здесь безумное количество. Расположение “Есенина” просто кричит о необходимости работы на туристический поток. А что еще может быть привлекательней для туристов, чем ресторан национальной кухни? Мы получим дополнительный приток клиентов, а еще увеличим маржу.
– Да, только перед этим нам надо вбухать непомерно большую сумму денег в переделку заведения. Где их взять у тебя тоже есть идеи? – Илья, гадко ухмыляясь, смотрит на меня.
– Я думаю, что привлечь инвесторов все еще возможно. Даже в наших условиях.
– Ну да, думает она, – Илья встает и проходит вдоль барной стойки изучая меню. – Она думает, что можно зарабатывать деньги, кормя людей борщом и блинами, – ни к кому конкретно не обращаясь, продолжает бывший управляющий. – Марк, а ты что молчишь?
Марк тоже встает и проходит вдоль стойки, разглядывая еду на тарелках.
– Я думаю, что борщ это вкусно. Как, впрочем, и блины. Но насчет этой идеи не уверен, – он смотрит на меня и едва заметно пожимает плечами. – Но это не значит, что я не согласен. Это значит, что мне надо подумать.
– Конечно, кто бы сомневался, – бормочет себе под нос Илья.
– На что ты хочешь сделать ставку? – спрашивает у меня Марк.
– На аутентичность. Даже, если можно так сказать, гипертрофированную аутентичность. В меню щи и пельмени, осетрина и холодец, блины и расстегаи, соленые огурцы и квашеная капуста, кисель, квас, сбитень и водка. Сделать часть блюд сезонными, такие как окрошка и несколько видов кваса, например. Придется, конечно, переделать оформление ресторана, но название можно не менять, а повара все справятся с новым меню.
Марк задумчиво трет подбородок и берет со стойки ложку. Я наблюдаю как он зачерпывает щи и щурится от удовольствия. За вкус наших с Андреем блюд я не переживаю. Но сама концепция может показаться спорной и Илья, к сожалению, прав в одном, все это будет дорого стоить.
– Вкусно, как впрочем и всегда, – констатирует Марк. – Но все остальное мне надо обдумать
Я киваю, не ожидая от него никакого другого ответа.
– Ты попробуешь? – кивает Марк Илье, но тот лишь отмахивается.
– Какой в этом смысл? У нас все равно нет денег на ребрендинг. И ни один инвестор сейчас не будет с нами работать. Это все может быть и съедобно, но не жизнеспособно, – обводит Илья руками барную стойку.
Марк снова смотрит на меня, а затем переводит взгляд на Андрея.
– Андрей, а ты что об этом думаешь?
– Я принимал в этом участие с самого начала, Марк Давидович. Думаю, это говорит само за себя. Я полностью согласен с идеей Агаты Александровны и ее концепцией.
– Прихлебатель, – едва слышно шипит Илья за спиной у Марка.
– Я работал в ресторане русской кухни, – делая вид, что не слышит последних слов Ильи, продолжает су-шеф. – Блюда русской кухни довольно просты в приготовлении, они понятны и близки людям, а еще имеют невысокую себестоимость. Расположение ресторана позволяет поставить ценник чуть выше среднего, что даст нам отличную маржу.
– Я понял, – кивает Марк. – Спасибо за презентацию, это надо обдумать.
Он поворачивается к Илье и, улыбаясь, широко разводит руки в сторону.
– Нам есть что обсудить. Да, партнер?
Глава 16. Марк
От идеи Агата с рестораном русской кухни веет жизнью. Честно говоря, я даже не задумывался о том, что все может быть так просто. У нас отличное месторасположение и город с кучей туристов. Да, таких ресторанов пруд пруди по Питеру, но у нас большой плюс – прекрасный шеф, который умопомрачительно готовит. Все блюда, которые я попробовал из нового меню Агаты, на первый взгляд, просты и обыденны, но на вкус просто шедевральны.
Я стою напротив Ильи, в его кабинете – да, теперь мы часто обсуждаем все деловые вопросы именно здесь, потому что ко мне он идти категорически не хочет. Меня это не парит – чем бы дитя не тешилось… Я в любой момент могу это прекратить, когда захочу, а сейчас пускай наиграется в босса вдоволь.
– Ты, конечно же, поддержишь ее идею, – язвительно произносит Илья, стоя у бара и наливая себе виски.
– А ты, конечно же, будешь возражать изо всех сил, – в тон ему отвечаю я. Сижу на самом дальнем кресле от его стола, прямо у самой двери. Это место стало для меня уже привычным. Не хочу подходить ближе.
– Русская кухня, – хмыкает Илья. – Это же банальщина!
Он наливает стакан до краев, ставит графин на стол и закрывает его пробкой. Потом неспешно берет напиток в руку и идет к дивану.
– У тебя есть идеи лучше? – спрашиваю я.
– Да полно, – произносит он, садясь на диван и одновременно отхлебывая из стакана.
– Ну тогда поделись, – усмехаюсь я.
– Вот только не надо этого снисходительного тона, – ощетинивается он. – У нас ресторан! Здесь может быть что угодно. Паназиатская, итальянская, греческая, да даже американская…
– Ой нет, – болезненно реагирую я. – Только не американская.
– Да без разницы, – машет рукой Илья. – Чешская, немецкая, китайская, в конце концов. Масса всего!
– Это уже тоже банальщина, – резонно замечаю я. – Все это есть в Питере и пользуется популярностью.
– Да есть, но не в таком количестве, как русская.
– Ты забываешь одну важную деталь, друг моя, – произношу я. От этих слов меня как будто передергивает внутри. Уже похоже, что и не друг вовсе. Вижу, как Илья напрягается, видимо тоже так считает. – Французский ресторан мы за достаточно небольшие вложения денег быстро превратим в русский. А вот все остальное, потребует значительно больших вливаний. Они есть у тебя?
– У меня их нет, – цыкает Илья. Он вновь делает глоток виски, кряхтит и вытирает языком губы. – И как я уже сказал, инвестора нам не найти. Никто в здравом уме, не придет в НАШ ресторан и не профинансирует его ребрендинг, – эти его постоянные акценты на слове «наш», меня раздражают. Как будто он пытается убедить не только меня, но и себя, в том что он владелец. – Так что нужно отбросить утопическую идею. И продолжать восстанавливать руины имеющимися средствами.
– В этом ты прав. Инвестора не найти, – загадочно произношу я. – Но найти деньги ты можешь. По крайней мере, половину точно. А о своей половине я позабочусь сам. А ты, как бизнесмен, думаю способен решить эту нетривиальную задачу.
Говорю уверенно, потому что уже прикинул стоимость вложений. И такие деньги у меня есть, в отличии от «партнера». Его должны задеть мои слова. Признаться в собственной несостоятельности он не может – слишком упертый и тщеславный.
– Я могу, конечно, – глядит в одну точку Илья. – Но что, если мне эта идея попросту не нравится? Я не вижу в ней перспектив.
– Предложи другую
– Я уже предложил.
– Предложи ту, которая понравится мне. И, – я делаю паузу. – Ту которую я профинансирую.
Илья задумывается на мгновение. Морщит лоб, как будто прокручивает все возможные варианты развития события. А их тут нет. Ни единого. Он прекрасно должен понимать, что без моей половины денег ему никуда.
– Я так понимаю, малой кровью мы не обойдемся, – глухо произносит он и снова делает глоток.
– Какой кровью? Поднимать со дна затонувший корабль? Мы больше потеряем чем приобретем.
– Идея с благотворительностью сработала.
– Чтобы продержаться на плаву какое-то время, – резонно замечаю я. – И идея, кстати, была Агаты, – Илья морщится на этих словах. – Что? Тебе не нравится? Ты и такого не предложил. А благодаря Агате мы сейчас можем позволить себе эту конскую аренду и зарплаты персоналу. В минус уходим не так сильно, как раньше. Так что, тебе бы ей спасибо сказать, а не морщиться.
– Ох, давай ты не будешь указывать, что мне делать, – снова морщится Илья. – Я насытился по горло твоими указаниями, еще когда был управляющим.
Ты им и остался, хочется сказать мне. Ни грамма предпринимательской фантазии. Только топорное управление имеющимися средствами.
– Будь по-твоему, – я встаю и поправляю пиджак. – Жду идей до пятницы. Если их не будет, можешь начинать искать деньги на ребрендинг. Я дам задачу своим маркетологам, они просчитают необходимые вложения.
С этими словами я выхожу и выдыхаю. До чего сложно стало с ним разговаривать. Статус портит человека. По себе знаю. Хорошо, что я встретил Агату, которая буквально отрезвила меня.
Я захожу на шефскую кухню, где за столом сидит Агата и что-то пишет в блокнот.
– Поговорили? – не отрываясь от дела, спрашивает девушка.
– Откуда ты знаешь, что это я зашел? – удивляюсь я.
– По шагам. У тебя каблук цокает и шаг широкий. Так никто не ходит здесь.
– Ну ты и…
Договорить я не успеваю. Меня прерывает звонок. Я достаю телефон.
Черт!
– Да, пап, – отвечаю я на звонок. На этих словах Агата перестает писать и поднимает голову.
– Здравствуй, сын. Мать сегодня готовит гуся. Что-то на нее снизошло. Хочет, чтобы и ты приехал вечером. Бери там свою девушку и мы ждем вас.
– Нет! – восклицает Агата. – Сегодня у меня много работы. Я и так весь день провела за приготовлением нового меню.
Она сопротивляется. Естественно, это стресс для нее. Да и для меня он не меньший. Еще неизвестно для кого больше. Но выхода у нас нет. Раз отец позвал к себе на ужин, а мать готовит гуся, нам нужно ехать. В нашей семье пропускать маминого гуся не принято. Какими бы важными делами ты не занимался.
Агата меряет шагами шефскую кухню, по-моему уже третий раз или четвертый. Я стою в стороне и умиляюсь.
– Андрей со всем справится, не переживай, – говорю я.
– Нельзя все время валить на Андрея. Я в конце концов здесь шеф, – всплескивает руками Агата и осуждающе смотрит на меня. – То на больничном, то ты на свидания меня крадешь… У нас тут вообще черти что происходит.
– Мы же не в рабочее время туда идем, – резонно говорю я. – Вечером мы вольны делать все, что угодно. Ну, а сегодняшний придется провести вот так.
– Я не одета для вечернего ужина.
– Мы заедем домой и переоденемся. Не переживай. Примешь душ, накрутишь прическу, если захочешь. И будешь блистать. Как, впрочем, и всегда.
– Я элементарно устала. Я буду казаться тухлой рыбой на этом празднике жизни.
Агата снова начинает ходить из угла в угол, громогласно восклицая.
– Ну тебя же никто не заставляет, там мешки таскать. Будешь сидеть, кушать вкусную еду и поддерживать беседу. В принципе, все тоже самое, чем бы ты занималась дома.
– Почему нельзя это сделать на выходных, а? – жалобно смотрит на меня девушка. – К выходным мы бы закончили все дела на работе и подготовились.
– О-о-о, маминого гуся нельзя пропускать. Раз она его готовит, значит, тому есть причина.
Я стараюсь выглядеть спокойным, чтобы она так не нервничала, но у самого внутри буквально все клокочет. Мягко говоря, не очень я люблю эти посиделки с отцом.
– Так значит еще и повод какой-то есть.
Я в два шага ловлю Агату и заключаю в свои объятия.
– Послушай, – мягко говорю я. – Мне все это нравится не больше чем тебе. Но так получилось, что выхода у нас нет. Придется потерпеть. Если ты не хочешь, можешь не ехать. Но с тобой я буду чувствовать себя там гораздо лучше. Тем более отец сделал акцент на твоем приезде. Значит они ждут.
– Чтобы оценить новую девушку своего сына, – закатывает глаза Агата.
– Я понимаю, ты думаешь, что там придется показывать что-то сверхъестественное. Думаешь, что от тебя там много ждут? Но поверь, мои родители хоть и специфические, но добрые. Ну может только отец иногда бывает груб. Поэтому тебе не надо строить из себя невесть кого. Будь собой – этого будет достаточно. Потому что ты прекрасна, – говорю я и мягко целую ее в губы.
Вечером Олег подвозит меня к парадной Агаты. Пришлось разъехаться по домам, чтобы надеть свежую одежду и принять душ. Когда же мы уже съедемся, блин? Все эти разъезды – жутко неудобны. Надо бы настоять на этом.
Агата выходит из парадной в темно-синем шелковом топе, так подходящем цветом к оттенку ее глаз, юбке карандаш чуть выше колен. И я не могу оторвать от нее глаз.
– Я сам, – бросаю я Олегу и выскакиваю из Майбаха, ровно также, как это было пару месяцев назад, когда мы ездили на конкурс юных шефов, где первый раз поцеловались.
Агата смущенно берет меня за протянутую руку и с моей помощью садится в автомобиль.
По дороге мы молчим. Я жутко нервничаю и потею так, что тонны дезодоранта, вылитого на себя перед выходом, не помогают. Агата это замечает и берет меня за руку.
– А ты-то что нервничаешь? – вкрадчиво спрашивает она.
– У нас с отцом натянутые отношения, – говорю я, глядя в окно.
– Почему? Расскажешь? – аккуратно спрашивает девушка.
– Я не оправдал его ожиданий. Он хотел для меня другого будущего. Хотел, чтобы я стал юристом. Так он думал, что я состоюсь как человек и попутно буду заниматься еще и его вопросами. Сама понимаешь – юрист в семье бизнесмена человек полезный.
– А ты вместо этого подался в ресторанный бизнес.
– Да, – киваю я. – Он его и за бизнес-то не считает. Для него это слишком мелко.
– Но тем не менее у тебя получилось.
– Наверно, – поджимаю губы я.
Мы подъезжаем к дому родителей ровно в назначенное время – опаздывать нельзя. Огромный коттедж в элитном поселке за трехметровым каменным забором. Агата смотрит на него восхищенно, а я с сожалением.
Ворота плавно открываются, и мы въезжаем на участок.
– Маркуша, – всплескивает руками мама, выбегая к нам из дома.
Она цокает каблуками по брусчатке и выглядит как и всегда довольно эффектно. Густые длинные блондинистые волосы спускаются ниже плеч. Острое лицо с тонким слегка курносым носом, выразительные губы и большие зеленые глаза. Как всегда, в элегантном строгом платье, на этот раз синем, и коротким голубым маникюром. Они одеты в тон с Агатой, значит, точно подружатся.
Да, мама даже когда готовит всегда при параде.
– Как я рада тебя видеть, – она бросается мне на шею и расцеловывает в обе щеки.
– И я тебя, – улыбаюсь я ей. В отличии от отца, проблем с ней у меня никогда не было. – Мама познакомься – это Агата, – представляю ей, только что появившуюся из машины девушку. – Агата – это Дина Натановна.
– Рада познакомиться, – смущенно улыбается Агата, протягивая руку.
– И я, дорогуша, и я, – сверкает ослепительно белой улыбкой мама, пожимая руку. – Ты такая красивая! Марк, из какого банка ты украл этот бриллиант? – смеется мама. – Ой, не смущайся, я всегда говорю правду и то, что думаю, – машет она рукой на Агату.
– Спасибо, мне очень приятно, – улыбается девушка в ответ самой обворожительной улыбкой.
– Так, пойдемте в дом. Гусь скоро будет готов. Марк, не маринуй Олега в машине. Пускай зайдет и нормально поест на кухне. Заодно и отдохнет от твоих постоянных нравоучений.
– Мама! – восклицаю я. – Я уже давно таким не страдаю.
– Знаю-знаю я тебя.
Я машу Олегу, чтобы он не сидел в машине, и мы идем в дом.
Перешагнув порог, я тут же чувствую, что вернулся в детство. Да, когда я был маленьким мы так не жили, но запах был именно такой. Особенный, родной, так нигде не пахнет как здесь. А этот умопомрачительный аромат запеченного гуся. Он всегда у нас был только по праздникам.
– Не разувайтесь. Мы с отцом перестали это делать пока лето, – бросает нам мать, проходя дальше по коридору. – Я пойду проверю как там гусь, а вы пока расположитесь в гостиной. Там вас ждет отец.
– Может я вам помогу? – спрашивает Агата.
– Спасибо, деточка, я только загляну в духовку.
Только заглянет она как же. Знаю я ее. Там наверняка все ломится от еды.
Но спорить с маман бесполезно. На пороге в гостиную я замираю. Агата утыкается мне в спину. Встречи с отцом всегда похожи на заседание суда, где постоянно мне задают каверзные вопросы и тут же выносят приговор за ответы, а роль судьи и прокурора играет лишь один человек. Я знаю что меня ждет, и не хочу заходить. Надежд на то, что произойдет что-то другое у меня нет. Я беру за руку Агату, крепко сжимаю и делаю шаг вперед.
