Текст книги "Кареглазая моя (ЛП)"

Автор книги: Лиза Клейпас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 15 страниц)

замысловатыми шторами и ламбрекенами, я согласилась с заключением Эллы: это место

нужно «освободить от восьмидесятых».

– Элла сказала, что Джек спросил ее, хочет ли она туда переехать, – продолжила я, – ведь у

них двое детей и в квартире становится тесно.

– А она?

– Ответила, что дом слишком велик для семьи из четырех человек. Джек же возразил, что

им все равно нужно переехать и просто продолжить делать детей.

Джо рассмеялся.

– Удачи ему. Сомневаюсь, что ему когда-нибудь удастся уговорить Эллу переехать туда, и

неважно, сколько у них будет детей. Такой дом не в ее вкусе. И не в его, если уж на то

пошло.

– Что насчет Гейджа и Либерти?

– Они построили собственный дом в Танглвуде. И Хейвен с Харди скорее всего не больше

меня стремятся жить в Ривер-Оукс.

– Ваш отец хотел, чтобы кто-то из вас там жил?

– Он не говорил ничего конкретного. – Пауза. – Но отец гордился поместьем. Оно

говорило о его достижениях.

Джо уже рассказал мне о своем отце, упорном и энергичном человеке, который начал с

нуля. Лишения, через которые Черчилль прошел в детстве, придали ему ярое, почти

неистовое стремление к успеху, которое никогда полностью не оставляло его. Джоанна, его первая жена, умерла вскоре после рождения сына, Гейджа. Несколько лет спустя

Черчилль женился на Аве Чейз, эффектной, образованной, чрезвычайно изысканной

женщине. В своих амбициях она не уступала Черчиллю, а это говорило о многом. Она

сглаживала его резкость, учила деликатности и дипломатичности. И подарила ему двух

сыновей, Джека и Джо, и миниатюрную темноволосую дочь, Хейвен.

В воспитании сыновей Черчилль был строг: им следовало привить чувство

ответственности и долга, дабы они выросли мужчинами, заслуживающими его одобрение.

Похожими на него самого. Человек крайностей, он не видел серого, лишь белое и черное.

Хорошее или плохое, правильное или неправильное. Видя, какими избалованными и

бесхарактерными растут дети его состоятельных сверстников, Черчилль был полон

решимости научить своих отпрысков не принимать все как должное. От сыновей

требовалось добиться успехов в учебе, особенно в математике, и Гейдж овладел этим

предметом в совершенстве, Джек – на очень приличном уровне, а Джо и в свои лучшие

дни не поднимался выше среднего. У Джо оказался талант к литературе, что Черчилль

находил неподобающим для мужчины, особенно потому что Ава любила литературу.

Отсутствие интереса у младшего сына к инвестициям и к консультированию по вопросам

управления финансами – два основных направления бизнеса Черчилля – в конечном счете

привело к громкому взрыву. Когда Джо исполнилось восемнадцать лет, Черчилль захотел

сделать его членом правления своей головной компании, как он поступил с Гейджем и

Джеком. Он всегда верил, что все три сына войдут в состав правления. Но Джо наотрез

отказался. Не принял даже номинальную должность. Разразился такой скандал, что

слышно было на километры вокруг. Ава умерла от рака за два года до этого, и не было

никого, кто бы мог вмешаться и примирить отца с сыном. Несколько лет отношения между

ними были холодны как лед; восстановились же они, когда Джо поселился с Черчиллем

после несчастного случая на катере.

– Мне быстро пришлось научиться терпению, – рассказывал мне Джо. – У меня были

повреждены легкие, и я дышал словно пекинес. В таком состоянии трудно кому-либо

возражать.

– Как вам удалось помириться?

– Мы поехали играть в гольф. Я ненавидел гольф. Игра для стариков. Но отец настоял. Он

научил меня, как размахивать клюшкой. После этого мы сыграли пару раз. – На лице Джо

появилась улыбка. – Он был таким старым, а я таким разбитым, что оба набирали больше

ста тридцати очков. Плохой результат, наверняка знаешь.

– Но вы хорошо провели время?

– Да. И после все было прекрасно.

– Но… это же невозможно. Если вы не обсудили ваши сложности…

– Одно из преимуществ бытия мужчиной. Иногда мы устраняем проблему, решив, что все

это бред сивой кобылы, и не обращая больше внимания на всякую ерунду.

– Это не решение проблемы.

– Нет, решение. Как лечение во время гражданской войны: ампутировать и жить дальше. –

Джо сделал паузу. – С женщинами обычно такое не проходит.

– Обычно нет, – согласилась я сухо. – Мы любим решать проблемы, на самом деле

повернувшись к ним лицом и ища компромиссы.

– Проще сыграть в гольф.

Меньше чем за неделю наша команда организовала вечеринку для Хейвен Тревис. Темой

стал старинный пляжный променад, а точнее присущие ему игры и развлечения. Тэнк

подрядил декораторов местного театра соорудить и покрасить стол для десертов в виде

игрового аттракциона-павильона. Стивен нанял ландшафтного дизайнера устроить

временную площадку для мини-гольфа. Мы с Софией встретились с поставщиками

провизии и согласовали меню, идеальное для вечеринки на открытом воздухе: бургеры по

последним кулинарным тенденциям, кебабы из креветок на гриле и свернутые лепешки с

омарами.

Наша команда прибыла на место в десять утра; день обещал быть жарким – тридцать два

градуса – и очень влажным. Стивен помог сотрудникам фирмы по установке навесов

устроить несколько пляжных беседок около бассейна и вернулся на кухню, где мы

распаковывали декорации.

– Тэнк, мне нужен ты и твои люди для сборки игрового аттракциона, а потом… – При виде

Софии Стивен замолк на полуслове. Его взгляд прошел по всей длине ее гладких ног. – И

это вся твоя одежда? – спросил он, словно она была наполовину голой.

София, держа в руке большую беленую морскую звезду, посмотрела на него в

недоумении.

– Что ты имеешь в виду?

– Твоя одежда. – Нахмурившись, Стивен повернулся ко мне: – Ты и правда позволишь ей

щеголять в таком виде?

Я сильно удивилась. София была одета в стиле пин-ап сороковых годов: красные шорты в

белый горошек и подходящий топ с бретелькой через шею. Костюм подчеркивал ее

аппетитные формы, но ничего неприличного в нем не было. Я понять не могла, почему

Стивен так взъярился.

– Что с ним не так? – спросила я.

– Слишком коротко.

– На улице тридцать градусов, – рявкнула София, – и я буду работать весь день. Хочешь, чтобы я оделась, как Эйвери?

За что заработала от меня сердитый взгляд.

Этим утром я думала надеть что-то из новой одежды, большая часть которой так и висела

в шкафу нетронутой. Но со старыми привычками все же трудно расставаться. Вместо

нежного и яркого я выбрала старое и проверенное – просторную белую блузку свободного

кроя из хлопка без рукавов и шаровары, которые, несмотря на очаровательное название

«брюки для поэтов», определенно мне не шли. Однако наряд был удобен, и я чувствовала

себя в нем в безопасности.

Стивен бросил на Софию обжигающий взгляд.

– Разумеется, нет. И все же это лучше, чем вырядиться так, будто ты знаменитая

танцовщица в стриптиз-клубе.

– Все, Стивен, хватит, – оборвала его я.

– Я уволю тебя за сексуальные домогательства! – воскликнула София.

– Не выйдет. Только Эйвери может меня уволить.

– А ей и не придется, если я тебя прикончу! – София подскочила к нему с морской звездой, словно дубинкой, наперевес.

– София, – вскричала я, обхватив сестру за талию. – Успокойся! И положи эту штуку!

Боже, вы что, оба рехнулись?

– Кто-то тут определенно рехнулся, – Стивен никак не унимался. – Если только в планы не

входит использовать Софию как наживку для миллионеров.

Ну все. Никому не позволено так оскорблять мою сестру!

– Тэнк, – скомандовала я грозно, – убери его отсюда. Швырни в бассейн, чтобы он остыл.

– В буквальном смысле? – уточнил Тэнк.

– Да, в буквальном смысле швырни его в бассейн.

– Только не в бассейн, – донесся приглушенный голос Стивена: Тэнк уже схватил его за

шею. – На мне льняная одежда!

У Тэнка было много отличных качеств, но больше всего я ценила его безоговорочную

преданность мне. Он выволок Стивена, семенящего за ним, словно неуклюжий

медвежонок, из кухни. Ни сопротивление, ни ругань не могли его остановить.

– Если я тебя отпущу, – сказала я Софии, изо всех сил пытавшейся вырваться, – обещай, что не пойдешь за ними.

– Я хочу посмотреть, как Тэнк швырнет его в бассейн!

– Понимаю. Я тоже хочу. Но это наш бизнес, София. У нас есть работа, которую нужно

выполнить. Не позволяй временному помешательству Стивена отвлечь тебя от главного. –

Почувствовав, что София расслабилась, я убрала руки.

С разгневанным и одновременно огорченным лицом сестра повернулась ко мне.

– Он меня ненавидит. Не понимаю, почему.

– Это не так.

– Но почему…

– София, он придурок. Поговорим об этом позже. А сейчас – за работу.

Когда я увидела Стивена два часа спустя, его одежда почти высохла. Он заканчивал с

площадкой для мини-гольфа, устанавливая на ней старинный водолазный шлем –

предполагалось, что мяч прокатится по газону, вверх по небольшому подъему и в

иллюминатор.

Когда я остановилась рядом, Стивен регулировал уровень подъема.

– Шорты от Дольче и Габбана. Только сухая чистка. С тебя триста баксов, – процедил он.

– А с тебя извинение. Впервые ты повел себя на работе непрофессионально.

– Приношу свои извинения.

– Ты должен извиниться перед Софией.

Стивен по-бунтарски хранил молчание.

– Не хочешь объяснить, что происходит?

– Я уже объяснил. У нее неподобающий наряд.

– Потому что она выглядит привлекательно и сексуально? Ни для кого это не является

проблемой. Почему тебя это так сильно беспокоит?

И снова гробовая тишина.

– Приехали поставщики провизии, – сказала я наконец. – Музыканты появятся в

одиннадцать. Вэл и София почти закончили с украшением комнат; потом они примутся за

столики на улице.

– Мне нужна помощь Ри-Энн с беседками около бассейна.

– Я ее пришлю. – Я сделала паузу. – Еще кое-что. Начиная с этого момента, я настоятельно

требую, чтобы ты относился к Софии с уважением. Пусть в принципе я отвечаю за найм и

увольнение, мы с Софией равноправные партнеры. И если она захочет, чтобы ты ушел, ты

уйдешь. Понятно?

– Понятно, – пробормотал Стивен.

Направившись к дому, я прошла мимо Тэнка, который нес две огромные связки гелиевых

шаров для павильона с десертами.

– Спасибо за помощь со Стивеном, – сказала я.

– В смысле за то, что швырнул его в бассейн? Без проблем! Я его снова туда швырну, если

хочешь.

– Спасибо, – сказала я со зловещей ухмылкой, – но если он опять выйдет за рамки

дозволенного, я сама это сделаю.

Я вернулась на кухню, где Ри-Энн и поставщики провизии распаковывали посуду для

обеденной зоны.

– Где София? – спросила я.

– Она пошла поздороваться с кем-то из Тревисов. Они только приехали.

– Когда закончишь здесь, нужно помочь Стивену с беседками около бассейна.

– Не вопрос.

Войдя в главную гостиную, я увидела хозяев дома и Софию, стоявших у ряда длинных

окон. Тревисы смотрели на бассейн и патио, что-то обсуждая, восклицая и смеясь.

Маленький темноволосый мальчик подпрыгивал и дергал Джека за край рубашки.

– Папа, пойдем туда! Я хочу посмотреть! Папа! Папа…

– Попридержи коней, сынок, – Джек потрепал сына по голове. – Еще не все готово.

– Эйвери, – при виде меня воскликнула Элла, – какую потрясающую работу вы проделали!

Я как раз говорила Софии, что у нас словно бы открылся Диснейленд.

– Очень рада, что вам нравится.

– Я больше никогда не буду устраивать без вас вечеринки. Можно держать вас на

абонентской плате, как адвокатов?

– Можно, – выпалила София.

Рассмеявшись, я опустила взгляд на младенца на руках Эллы. Прелесть, а не малыш:

пухлый, с розовыми щечками, большими голубыми глазами и кудрявыми белокурыми

волосами с поднятым чубом.

– Кто это? – спросила я.

– Это моя сестра Миа, – ответил раньше Эллы маленький мальчик, – а я Люк, и я хочу

пойти на вечеринку!

– Скоро будет готово, – пообещала я. – Сможешь пойти первым и все посмотреть.

Решив, что именно он должен всех познакомить, Люк показал на ближайшую пару:

– Это моя тетя Хейвен. У нее большой животик. Там ребеночек.

– Люк… – начала было Элла, но он важно продолжил:

– Она ест больше, чем дядя Харди, а дядя Харди может съесть целого динозавра.

Элла хлопнула себя по лбу.

– Люк…

– Однажды я съел динозавра, – сказал Харди Кейтс, опускаясь на корточки. Он был

крупным, крепкого телосложения привлекательным мужчиной, и таких голубых глаз, как у

него, я не видела никогда.

– Давным-давно, когда я был мальчишкой, мы отправились с друзьями в Пайни-Вудс в

поход. Там, в русле высохшего ручья, мы стали охотиться на броненосцев и тут увидели

большую фигуру, которая двигалась среди деревьев…

Люк восторженно слушал небылицу Харди: как они гнались за динозавром, заарканили

его и в конце концов пожарили на вертеле.

Несомненно, перспектива жениться на единственной дочери в семье Тревисов могла бы

отпугнуть многих. Но Харди Кейтс не был похож на легко пугающегося человека. Бывший

бурильщик, он основал собственную нефтедобывающую компанию, которая приходила на

оставленные другими, более крупными компаниями якобы истощенные месторождения. И

очень успешно добывала там нефть. Элла описала его как трудолюбивого и хитрого,

скрывающего свои чрезмерные амбиции за большим количеством непринужденного

обаяния. Харди всегда казался таким учтивым, продолжала Элла, что люди обманывали

себя, думая, что знают его, даже если это было не так. Но в одном все Тревисы были

единодушны: Харди до умопомрачения любил Хейвен и умер бы за нее. По словам Эллы,

Джек даже в шутку утверждал, что он почти сочувствует парню – нелегко, когда такая

кроха, как Хейвен, вьет из тебя веревки.

Я протянула руку Хейвен. Утонченная, миловидная, с темными изогнутыми бровями, она

определенно принадлежала той же породе, хотя была настолько стройнее и меньше своих

высоких братьев, что казалась половинной версией. Срок у нее уже был очень солидный, лодыжки распухли, а живот казался таким тяжелым, что я едва не поморщилась из

жалости.

– Эйвери, – сказала она, – очень приятно с вами познакомиться. Спасибо, что взялись за

мою вечеринку.

– Мы отлично провели время. Если есть что-то, что мы могли бы сделать, дабы улучшить

ее, обязательно мне скажите. Принести вам лимонад? Воду со льдом?

– Нет, я в порядке.

– Ей постоянно нужно что-нибудь пить, – сказал Харди, подходя к жене. – Она обезвожена

и у нее регулярные отеки.

– В одно и то же время? – спросила я.

Хейвен насмешливо улыбнулась:

– По всей видимости, да. Кто знал, что такое возможно? А мы только приехали с моего

еженедельного осмотра. – Она прислонилась к Харди, и улыбка расползлась по ее лицу. –

У нас будет девочка!

Люк скривился от отвращения:

– Фууу…

Среди хора поздравлений я вдруг услышала знакомый глубокий голос:

– Это хорошая новость – нам нужно больше девочек в семье. – Мое сердце забилось

быстрее, когда в комнату вошел Джо, худощавый и мускулистый, в пляжных шортах и

голубой футболке.

Он подошел прямо к Хейвен и осторожно сгреб ее в объятия. Не отпуская сестру, протянул

руку Харди.

– Давай просто надеяться, что она будет похожа на маму.

Харди усмехнулся.

– Никто не надеется на это больше меня. – Их рукопожатие продлилось еще пару секунд, как у хороших друзей.

Джо с любовью посмотрел на Хейвен:

– Как ты, сестричка?

В ее ответном взгляде читалась досада.

– Когда меня не тошнит, я умираю от голода. Все болит, настроение скачет туда-сюда, выпадают волосы, и за прошлую неделю я посылала бедного Харди за куриными

наггетсами по меньшей мере раз шесть. В остальном все прекрасно.

– Я не против покупать тебе куриные наггетсы, – заверил ее Харди. – Но смотреть, как ты

ешь их с виноградным желе… вот это тяжело.

Рассмеявшись, Джо скорчил рожу.

Элла принялась расспрашивать будущих родителей о посещении врача, Джо же подошел

ко мне, наклонился и поцеловал в лоб. От прикосновения его губ, от его легкого дыхания

волна возбуждения прошла по моей спине. После наших долгих бесед я должна была

чувствовать себя спокойно рядом с ним, но я волновалась и странно стеснялась.

– Насыщенный день? – спросил Джо.

Я кивнула.

– С шести утра на ногах.

Наши пальцы переплелись.

– Могу чем-то помочь?

Не успела я ответить, как прибыли другие члены семьи. Гейдж, старший среди братьев, был столь же высок и силен, но по сравнению со сражающим наповал обаянием Джека и

Джо вел себя спокойнее и сдержаннее. Необычные светло-серые глаза – светлая радужка в

более темном ободке – приковывали внимание.

Жена Гейджа, Либерти, была привлекательной брюнеткой с приветливой теплой улыбкой.

Она познакомила меня с их сыном Мэттью, мальчиком пяти-шести лет, и своей младшей

сестрой Каррингтон, прелестной белокурой девочкой-подростком. Все говорили и

смеялись одновременно, ведя сразу несколько бесед.

Даже не знай я ничего о Тревисах, я бы мгновенно поняла, что они сплоченная команда.

Это было видно и чувствовалось по тому, как они общались, с осведомленностью людей, знающих распорядок и привычки друг друга. Истинная привязанность между ними

бросалась в глаза. Отношения их – не из тех, к которым относились бы пренебрежительно

или которые принимали бы как должное. Не зная, каково это – входить в подобную группу

или даже нечто отдаленно похожее, я была и очарована, и настроена скептически. Как

можно сохранить самого себя в такой семье?

– Мне нужно отнести кое-что на площадку для мини-гольфа, – встав на цыпочки,

прошептала я на ухо Джо.

– Я пойду с тобой.

Я хотела освободить руку, но Джо лишь крепче сжал мои пальцы. В его глазах появились

смешинки.

– Все хорошо, – прошептал он.

Но я таки высвободилась, не желая показывать что-либо его семье.

– Дядя Джо, – услышала я голос Люка, – это твоя девушка?

Мое лицо залилось густым румянцем, а кто-то фыркнул от смеха.

– Еще нет, – непринужденно ответил Джо, придерживая передо мной застекленную дверь

в пол. – Если хочешь заполучить хорошую девушку, нужно работать немного усерднее. –

Он вышел со мной на патио и потянулся к сумке с клюшками и ведру с мячами для гольфа.

– Я понесу; показывай дорогу.

Пока мы шли через патио и мимо беседок у бассейна, я вела сама с собой жаркие споры.

Должна ли я сказать что-то о неверном впечатлении у его семьи? Мне не хотелось, чтобы

они думали, будто между нами что-то есть. Мы ведь только друзья. Однако сейчас

неподходящее время и место для такого разговора.

– Все выглядит отлично, – сказал Джо, рассматривая десертный павильон и

настраивающих неподалеку от дома аппаратуру музыкантов.

– Учитывая, как мало времени у нас было... результат неплохой.

– Все признательны за ваши усилия.

– Рада помочь. – Я помолчала. – Твоя семья кажется очень дружной. Даже немного

кланово-замкнутой.

Немного подумав, Джо покачал головой.

– Я бы так не сказал. У нас у всех есть свои друзья и интересы. – Мы ступили на

стриженый газон, и Джо продолжил: – Признаю, мы часто виделись после смерти отца,

так как решили основать благотворительный фонд и вчетвером войти в совет попечителей.

Потребовалось какое-то время, чтобы создать его и наладить работу.

– А в детстве у вас были обычные драки и соперничество?

Губы Джо дрогнули, словно он вспомнил что-то смешное.

– Можно и так сказать. Мы с Джеком пару раз чуть не убили друг друга. Но стоило нам

зайти слишком далеко, приходил Гейдж и колотил нас, пока мы не успокаивались.

Стопроцентным способом получить трепку было сделать что-то подлое Хейвен – стащить

у нее куклу или напугать пауком – и тогда Гейдж преследовал нас, словно гнев Божий.

– Где в это время были ваши родители?

Джо пожал плечами.

– В основном мы были предоставлены сами себе. Мама либо занималась то одним

благотворительным фондом, то другим, либо встречалась с друзьями. Папа обычно

отсутствовал: выступал на телевидении или был за границей.

– Вам, наверное, пришлось непросто.

– Проблема была не в отсутствии отца, а в его попытках наверстать упущенное время. Он

боялся, что нас воспитывают слабохарактерными. – Джо махнул рукой, в которой была

сумка с клюшками. – Видишь вон ту подпорную стенку? Однажды летом отец заказал

грузовик с тремя тоннами камней и велел нам построить стену. Он хотел, чтобы мы

поняли цену тяжелого труда.

При виде сложенной без строительного раствора стены, высотой около метра, а длиной

более шести метров (по краям она сходила на нет), я заморгала.

– Лишь вы втроем?

Джо кивнул.

– Мы разрезали камни резаками, ломали кувалдами и складывали их друг на друга, и все

это в тридцать семь градусов жары.

– Сколько лет тебе было?

– Десять.

– Поверить не могу, что ваша мама это позволила.

– Она не была в восторге. Но когда отец что-либо решал, его невозможно было

переубедить. Мне кажется, что когда он задумался об этом, то пожалел, что изобрел такое

тяжелое задание. Но он не мог отступить. По его мнению, передумать равнялось проявить

слабость.

Разложив клюшки, Джо пересыпал мячи для гольфа в крашеный деревянный ящик.

Щурясь на солнце, посмотрел на стенку.

– У нас троих ушло на это месяц. Но когда мы достроили чертову стену, то знали, что

можем положиться друг на друга. Мы вместе прошли сквозь ад и выжили. С тех пор ни

одной драки между нами, что бы там ни было. И если отец нападал на кого-то из нас,

другие всегда вставали на его сторону.

Хоть финансовое состояние семьи и предоставляло много преимуществ, никто из

отпрысков Тревисов не избежал груза ожиданий и обязательств. Неудивительно, что они

были так дружны: кто еще бы понял, какой была их жизнь?

В задумчивости я побрела к первой лунке. Водолазный шлем, казалось, стоял не очень

ровно, и я его поправила. Рукой толкнула мяч и нахмурилась, когда тот отскочил от края

иллюминатора.

– Надеюсь, все получится.

Джо вытащил клюшку из сумки, бросил мяч на землю и ударил его. Мяч аккуратно

покатился по газону, вверх по подъему и закатился в иллюминатор.

– Кажется, все в порядке. – Он вручил мне клюшку. – Хочешь проверить?

Я храбро положила мяч на газон и размахнулась. Мяч понесся вверх, отскочил от шлема и

скатился обратно.

– Ты никогда не играла в гольф.

– Откуда ты знаешь? – спросила я сухо.

– Главным образом потому, что ты держишь клюшку как мухобойку.

– Ненавижу спорт, – призналась я. – И всегда ненавидела. В школе старалась увильнуть от

физры при любой возможности. Я притворялась, что у меня растяжения связок и зубные

боли. Три раза рассказывала, что погиб мой попугай.

Он поднял брови.

– И это помогло тебе отвертеться от занятий физкультурой?

– Смерть попугая не так-то просто пережить, приятель.

– А у тебя он вообще был? – спросил Джо серьезно.

– Это был гипотетический попугай.

Искорки смеха заплясали в его глазах.

– Давай я покажу тебе, как держать клюшку. – Джо обнял меня сзади. – Обхвати пальцами

рукоятку… Нет, левой рукой. Положи большой палец дальше вниз по стержню… Отлично.

Теперь обхвати снизу правой рукой. Вот так. – Джо поправил мои пальцы на рукоятке. Я

сделала еще один вдох – дабы возместить тот, что застрял у меня в горле. Я чувствовала, как поднимается и опадает его грудь. Чувствовала его надежную жизненную силу. Губы

возле своего уха. – Ноги врозь. Немного согни колени и наклонись вперед. – Отпустив

меня, Джо отступил. – Слегка размахнись и ударь по мячу.

Я размахнулась, слегка коснулась мяча, и он закатился в иллюминатор с приятным

стуком.

– Я сделала это! – воскликнула я, поворачиваясь.

Джо улыбнулся, обнял меня за талию и прижал к себе. Наши глаза встретились, и время

остановилось. Все остановилось. Казалось, электрический ток заблокировал каждый

мускул, и я могла лишь беспомощно ждать. Осознавая, чувствуя одного лишь Джо.

Он опустил голову, и его губы прижались к моим.

После той ночи я вновь и вновь проживала его поцелуи, ощущала в своих мечтах их вкус.

Но никакие мечты и фантазии не могли сравниться с Джо во плоти. Жарким мягким

давлением и пылкой чувственностью он медленно воспалял во мне желание.

Тяжело дыша, я ухитрилась отпрянуть.

– Джо, я… мне неловко, особенно перед твоей семьей. И моими работниками. Может

сложиться превратное впечатление.

– Это какое?

– Что между нами что-то есть.

Выражение его лица сменялось одно за другим: замешательство, досада, насмешка.

– А что, разве нет?

– Нет. Мы друзья. Только друзья, и так будет всегда, и… Мне нужно работать.

С этими словами я развернулась и зашагала к дому. И с каждым шагом, который отдалял

меня от Джо, охватившая меня паника ослабевала, и мне становилось легче.

Глава 12

Перевод – Linara

Редактирование – Нюрочек

Оформление – Кристюша

Под динамичные звуки пляжного рока шестидесятых начали прибывать гости. В одно

мгновение дом и патио оказались битком. Вокруг фуршетных столов, в десертном

павильоне – всюду толпились приглашенные. В соломенном шалаше у бассейна бармен

смешивал тропические коктейли, тут и там мелькали официанты с подносами, на которых

стояли бокалы с безалкогольным пуншем и водой со льдом.

– Площадка для мини-гольфа – это бомба, – заметила София, когда мы встретились в

патио. – И павильон для десертов тоже. Собственно, здесь все бомба.

– Есть проблемы со Стивеном?

Она покачала головой:

– Ты ему что-то сказала?

– Дала ясно понять, что любой, кто проявит к тебе неуважение, кубарем вылетит с

работы.

– Мы не можем позволить себе потерять Стивена.

– Вылетит кубарем, – решительно повторила я. – Никто не имеет права так с тобой

разговаривать.

София улыбнулась:

– Te amo.

Оставшуюся часть дня я всячески суетилась, изо всех сил стараясь не пересекаться с Джо.

Пару раз, проходя мимо, я чувствовала, как он пытается поймать мой взгляд, но нарочито

не обращала на него внимания в страхе, что Джо заведет разговор. В страхе, что мое лицо

слишком многое откроет или что я скажу какую-нибудь глупость.

Увидев его вновь во плоти, я вынуждена была отказаться от иллюзии, что Джо лишь

дружелюбный голос по телефону. О нет, он здоровый мужчина, не скрывающий своей

страсти. Ко мне. Мысли о вероятных платонических отношениях с Джо, которые нет-нет

да появлялись у меня в голове, исчезли. Ему этого будет мало. И он не позволит мне

ускользнуть без выяснения отношений. В голове гудело. Как с ним разговаривать? Что

именно сказать?

Когда после обеда убрали со столов, и поставщики провизии мыли посуду, я нашла Софию

и Ри-Энн на улице, рядом с кухней. Потягивая чай со льдом, они напряженно смотрели в

сторону бассейна и ко мне даже не повернулись.

– Куда вы смотрите? – спросила я.

София поднесла палец к губам.

Проследив за их взглядами, я увидела Джо. Он выходил из бассейна, без футболки, по его

торсу бежали капли воды. Блестящее на солнце мускулистое загоревшее тело –

захватывающее зрелище! Джо тряхнул головой, словно пес, и капли воды полетели во все

стороны.

– Сексуальнее этого парня я еще не видела, – с трепетом произнесла Ри-Энн.

– Рapi chulo, – согласилась с ней София. (просто потрясный – исп., прим.пер.)

Джо присел у бассейна, и к нему тут же подлетел его племянник Люк с оранжевыми

надувными нарукавниками. Открыв клапан на нарукавнике, Джо принялся его надувать, и

я заметила у него на боку аккуратный послеоперационный шрам, идущий вверх по

диагонали и доходящий почти до спины. Хоть линия была едва заметной, лишь на тон или

два темнее кожи, я могла сказать, что шрам был выпуклый. Повернув Люка, Джо проделал

то же самое со вторым нарукавником.

– Лучше бы он занялся моими емкостями плавучести, – мечтательно вздохнула Ри-Энн.

– Вам что, нечем заняться? – раздраженно спросила я.

– У нас десятиминутный перерыв, – ответила София.

Джо встал – в преступно низко сидящих пляжных шортах – и Ри-Энн в восхищении

покачала головой.

– Только посмотрите на этот вид сзади!

– Относиться к человеку лишь как к телу неправильно. Неправильно и когда мы их

воспринимаем так, и когда они – нас, – нахмурившись, пробормотала я.

– Я не воспринимаю его как тело, – возразила Ри-Энн. – Я просто говорю, что у него

классная задница.

– Ри-Энн, похоже, наш перерыв окончен, – опередила меня София, борясь со смехом.

Вместе мы пошли на кухню помочь обслуживающему персоналу упаковать в коробки

нетронутые блюда, которые потом отвезут в приюты для женщин. Бокалы, тарелки и

столовые приборы уже вымыли и высушили, скатерти разложили в мешки для грязного

белья, мусор собрали в пакеты, кухню отскребли до блеска.

После того как все гости ушли в дом общаться с семьей, Стивен и Тэнк начали руководить

разбором беседок и десертного павильона. В это время другая часть команды чистила

бассейн и наводила порядок в патио. Наконец поставщики провизии и персонал по уборке

уехали, и я обошла поместье, стремясь убедиться, что мы оставляем все в первозданном

виде.

– Эйвери… – В патио вышла София, выглядевшая удовлетворенной, но уставшей. – Я

только что проверила дом – все в порядке. Тревисы отдыхают в гостиной. Ри-Энн может

подбросить меня до дома или же мне остаться здесь с тобой?

– Поезжай с Ри-Энн. Я спрошу Эллу, нужно ли еще что-то сделать.

– Уверена?

– Абсолютно.

София улыбнулась:

– Возможно, меня не будет дома, когда ты вернешься. Я иду в тренажерный зал.

– Сегодня вечером? – удивилась я.

– Новое комбинированное занятие – велосипед и пресс.

Я бросила на нее лукавый взгляд:

– И как его зовут?

София застенчиво улыбнулась:

– Еще не знаю. Он всегда садится за двадцать второй велосипед. На прошлом занятии он

вызвал меня на соревнование.

– Кто победил?

– Он. Но только потому что меня отвлекли его ягодицы.

Я расхохоталась.

– Хорошей тренировки.

София ушла, и я продолжила обход бассейна. Солнце сядет лишь через пару часов, но на

горизонте уже горело яркое зарево уходящего дня. Моя кожа была липкой от жары, ноги

болели от хождения туда-сюда по патио. Со вздохом я скинула босоножки и размяла стопы

и пальцы.

Посмотрев на бассейн, я заметила на дне небольшой предмет яркого цвета, похожий на

детскую игрушку. К тому времени уборщики уже уехали, и я была здесь одна. Пройдя к

навесу, где хранились инструменты для бассейна, я сняла с крючка на стене сачок с

длинной ручкой. Такой сачок использовали для чистки бассейна. Выдвинув ручку

насколько возможно, я присела на край бассейна и погрузила сачок как можно глубже. К

сожалению, его длины не хватало.

Открылась и закрылась одна из французских дверей. Каким-то образом, еще не услышав

его голос, я знала, что это Джо.

– Помощь нужна?

Тотчас же разволновавшись, я внутренне вся сжалась. Захочет ли он поговорить сейчас?

– Пытаюсь достать кое-что из бассейна. Похоже на детскую игрушку. – Я встала и

протянула сачок Джо. – Хочешь попытаться?

– Он не достанет. Глубина более четырех метров. В том конце у нас был трамплин для

прыжков в воду. – Джо снял с себя футболку и бросил ее на горячую от солнца плитку.

– Ты не должен… – начала было я, но он уже нырнул – аккуратно, без брызг, сильными

рывками направляясь ко дну. И через секунду всплыл с желто-красной игрушечной

машинкой.

– Это машинка Люка. – Он поставил ее на бортик. – Я ему отдам.

– Спасибо.

Казалось, Джо не спешит выбраться из воды. Отбросив назад влажные волосы, он сложил